з ускользнуть от удара.  Его  упавшее  тело
еще продолжало дергаться, вздрагивать и шевелиться. Свой окончательный  удар
нанес кувалдой подбежавший раб.
   Неожиданно для себя Суоми почувствовал, как у него в желудке все восстало
с отвратительным позывом и спазмом отторжения того, что  еще  оставалось  от
легкого завтрака. Надо было принять успокоительное, подумал  он.  Но  теперь
уже поздно. Он отвернулся от ринга,  но  уже  не  смог  удержать  начавшуюся
рвоту. Если он тем самым осквернил священную землю, ну так что же, пусть его
казнят за это. Но когда он выпрямился, то обнаружил,  что  как  будто  вовсе
никто не обращает на него никакого внимания. Нельзя  было  понять:  или  это
тактичность, или просто отсутствие всякого интереса к нему.
   - Полидорус Грязный - Рахим Сосиас!
   Оказывается, Суоми был еще в состоянии и дальше  наблюдать  за  турниром.
Полидорус, никак не более грязный, чем  другие  его  противники,  размахивал
зазубренным мечом с очевидной силой и энергией. Сосиас был  низковатый  и  с
брюшком, но, как ни странно, ему первому  удалось  пролить  кровь  соперника
своей  кривой  саблей,  сделав  безобразный  разруб   вдоль   левого   плеча
Полидоруса.  От  этого  Полидорус  скорее  взбодрился,  нежели  ослабел.  Он
предпринял такую яростную атаку, что некоторое время  казалось,  что  победа
будет за ним.  Но  затем  длинный  выпад  противника  остановил  его  атаку,
заставив взглянуть вниз на свою правую руку  и  предплечье,  на  которые  он
только что наступил ногой. Полидорус скорчил  гримасу  и  плюнул  в  сторону
Сосиаса перед тем, как сабля вновь прилетела, чтобы унести его жизнь.
   Жрец в белом вновь вышел на арену и было похоже, что предстоит  еще  один
перерыв. Но Суоми это уже интересовало.  Он  отвернулся,  на  этот  раз  уже
намеренно. Он обнаружил, что способен смотреть на любые увечья, какие только
могут здесь случиться, но все же лучше не испытывать себя в этом.
   Он подошел к Афине и Шенбергу и  сумел  встретиться  взглядом,  но  не  с
Афиной.
   - Я возвращаюсь на корабль. - Он посмотрел на  Селесту,  но  ответом  был
только ее скучающий взгляд. Суоми отвернулся от  них  всех  и  пошел  назад,
пробираясь между деревьяв. Ему было приятно вновь остаться в одиночестве, но
здесь в глухом лесу нельзя было остановиться и  поразмышлять.  Вернувшись  к
подножию скалы, он увидел, что веревка для подъема втянута наверх. Не  желая
пытаться совершить подъем без нее, Суоми крикнул. Через несколько секунд над
склоном показались голова и обнаженные плечи Де Ла Торре.
   - Что? - крикнул он вниз.
   - Я уже насмотрелся. Сбрось мне веревку!
   - Ладно. - Через мгновение веревка соскользнула к его ногам.
   Взобравшись наверх,  Суоми  увидел  обнаженную  Барбару,  возлежавшую  на
пенистом матрасе так близко к тропе подъема, что  Де  Ла  Торре  вполне  мог
спокойно сидеть с ней рядом и в то же время исправно нести  свою  сторожевую
службу. Суоми также бросилось в глаза, что установленный на треноге  бинокль
позволял лежащему мужчине, может  быть,  даже  с  женщиной  под  ним,  легко
наблюдать за происходящим на бойцовской арене.
   Очевидно, к моменту возвращения Суоми Де Ла Торре  закончил  все  дела  с
биноклем, матрасом и девушкой. На нем были шорты и он  продолжал  одеваться.
Голос его звучал мягко и лениво.
   - Ну, тогда я возвращаю твое ружье, Карлос, и отправляюсь снова вниз.
   Не успел еще Суоми приспособить все еще непривычный ремень ружья к своему
плечу, как Де Ла Торре снова ушел.  Суоми  смотрел  ему  вслед,  после  чего
обратился к Барбаре. Она продолжала лежать, устало свернувшись на матрасе.
   - Ну, а у тебя как дела?
   Она слегка шевельнулась и ответила слабым голосом: - Пока жить  можно.  -
Раньше он не видел ее такой настолько подавленной. Во время  долгого  полета
он был с ней пару раз, как впрочем и  с  Селестой.  Но  ни  разу  с  Афиной,
однако. Во время путешествия он больше не мог вести с ней  непринужденно.  А
теперь, пожалуй, смог бы.
   Барбара была единственная из  всех,  кто  вообще  отказался  смотреть  на
турнир. Поэтому, конечно, садист  Де  Ла  Торре  должен  был  избрать  ее  в
качестве своего объекта, резервуара для него... Суоми  хотелось  сказать  ей
что-нибудь хорошее, но в голову ничего  не  приходило.  Назавтра  ее  нагота
может пробудить в нем желание снова, но сейчас она  только  лишь  делала  ее
беззащитной и трогательной. В особенности, то, как она лежала - лицом  вниз.
Итак,  она  желала  участвовать  в  роскошном  космическом   путешествии   с
миллиардером. И ее желание исполнилось. Теперь она отрабатывала свой полет.
   Совершать сторожевой обход вокруг корабля не  стоило,  по  мнению  Суоми.
Существует только один путь, по которому можно  взобраться  наверх.  Стоя  у
вершины этого пути, Суоми было видно, как Де Ла Торре приближается  к  арене
сражения. Очевидно, следующая дуэль еще не началась. Оставались  еще  четыре
участника, ожидавшие своих боев, если Суоми правильно  понимал  расположение
удаленных  фигур.  Бинокль  находился  поблизости,   но   никакого   желания
воспользоваться им у него не было. Может быть, он не  хотел  воспользоваться
этим движением, чтобы все-таки узнавать их нынешнее положение.
   Предстояло пережить еще несколько длинных дней  турнира,  пока  он  будет
убивать сам себя до полного исчезновения. Но есть, правда, и компенсация  за
это. Стало совсем понятно, что не существует того, что, казалось,  нарастает
между ним и Афиной. Оно не кончилось - его вообще не было.
   Барбара присела и занялась своими пальцами  и  волосами,  все  еще  не  в
настроении для разговора. Суоми повернулся  лицом  в  северном  направлении,
чтобы оглядеть окрестности с этой высоты. И он увидел  или  ему  показалось,
что  он  увидел  горные  ледники  охотничьей  страны,  появляющиеся  там  на
горизонте, подобно никем не удерживаемым облакам.
   А что это за звук? На тропе не было никого. Какое-нибудь мелкое  животное
или летающая тварь. А, наплевать на это!
   Несомненно, обстановка ко времени полета домой будет  неуютной  в  смысле
отношений. Но все это стоило пройти, чтобы выяснить отношения между ними, не
то они могли затянуться надолго. Надо все это считать удачным исходом.  Если
же они...
   Неужто здесь водятся дятлы? Птицы не было видно, но звук доносился  почти
непрестанно. Где-то внизу, под кронами деревьев.  С  той  стороны,  где  шел
турнир, доносился также слабый полифонический шум.  Это,  наверное,  громкие
вопли, слышные даже здесь. Но он не намерен выяснять, что делается там.
   Барбара стояла теперь с одеждой в руках. - Карл ос, я пойду приму душ.
   - Хорошо. - Он посмотрел, как она удаляется. Женщины - они прекрасны,  но
кто способен понять их?
   И  совершенно  неожиданно  при  этой  мысли  ему  вспомнился  тот  зверь,
ледниковое чудовище, сила и красота которого заворожила  Суоми  в  страхе  и
ужасе, когда оно набросилось на него. Удивительно, но теперь  он  чувствовал
даже легкое сожаление, что не убил его тогда сам.  Конечно,  лучше  было  бы
оставить его жить... и все же, как это  у  Торо?  "Бывают  времена  в  жизни
народов как у людей, когда лучшие охотники и есть  лучшие  люди".  Что-то  в
этом роде. Конечно,  нация  межзвездного  человечества,  видимо,  давно  уже
миновала эту стадию. Теперь в собственной жизни ее миновал и  Карлос  Суоми.
Или должен был пройти. С другой стороны, Шенберг - хотя он не просто обычный
садист...
   В его сознании восприятие надоедливого постукивания внезапно  соединилось
со вспомнившимся зрительным образом камня, обрабатываемого твердым металлом,
а  точнее  -  вырубаемых  Шенбергом,  висящим  на  веревке  с  альпинистским
ледорубом в  руке,  ступеней  на  склоне  скалы.  Ранее  подобная  связь  не
приходила ему в голову, поскольку услышанные звуки были слишком  частыми.  С
такой скоростью никто не смог бы работать молотком.  В  то  же  время  звуки
раздавались  слишком  неравномерно,   чтобы   принадлежать   автоматическому
приспособлению.
   Доступная для подъема сторона скалы  по-прежнему  была  пустынной.  Суоми
направился проверить другие подступы к  кораблю,  как  вдруг  заметил  перед
собой  кого-то  или  что-то,   старательно   карабкающееся   вверх   и   уже
перевалившееся через  край  обрыва.  Тяжелая  голова  с  косматыми,  темными
волосами,  перевязанными  серебряной  лентой.  Затем  показалось  и  тело  -
массивное, борцовского сложения,  одетое  в  грубый  мех  под  завернувшимся
темным плащом. Фигура оказалась настолько громадной, что  разум  отказывался
верить увиденному.
   Скалолаз вытащил большую часть своего  тела  на  горизонтальную  площадку
скалы и поднял свою гигантскую голову,  чтобы  уставиться  прямо  на  Суоми.
Бесстрастное лицо, нижняя часть которого была скрыта густой темной бородой и
усами.  Оно  было  под  стать  голове,  но  и  в  нем  что-то  было   слегка
неправильное. Нет, не шрамы или природная  деформация.  В  нем  было  что-то
искусственное, хотя маской в привычном понимании его  нельзя  было  назвать.
Очень  искусно  изготовленное  -  работы  какого-то   безумного   художника,
уверенного, что можно убедить людей, будто бы этот робот, этот  болван  есть
живой человек.
   Фигура с ловкостью вскочила на ноги и Суоми увидел нечто,  ранее  скрытое
за ней. На самом краю скалы в нее был забит крюк для скалолазания.  В  петлю
крюка была завязана узлом веревка, туго натянутая и скрывавшаяся из вида  за
скалой. И тут возникло лицо второго скалолаза,  теперь  уже  нормального  на
вид, несомненно обычного человека.
   Тем временем гигант - первопроходец поднялся в полный рост. Он  был  выше
всех людей,  когда  либо  виденных  Суоми  прежде.  Поднявшись,  он  засунул
альпинистский молоток в сумку у пояса и этим же движением  обнажил  огромный
меч.
   Суоми  остолбенел.  Он  не  был  парализован  страхом,  как  в  случае  с
ледниковым зверем. Просто не мог представить  приемлимого  объяснения  тому,
что воспринимали его органы чувств.
   Первая мелькнувшая у него в голове догадка была о том, что это - какая-то
дикая и хитрая шутка, устроенная Шенбергом и Де Ла Торре. Однако он  осознал
еще до того, как эта мысль полностью сформировалась, что им вовсе ни к  чему
так стараться, чтобы его напугать. И у Шенберга, по крайней мере, хватило бы
достаточно  ума,  чтобы  произнести  что-то  вроде  "улю-лю"  перед  нервным
человеком с заряженным ружьем.
   Второе объяснение, родившееся в голове у Суоми, было мыслью о  хулиганах,
которые вполне могли водиться на  планете  Охотников,  как  и  повсюду.  Вот
кто-то из них и явился поглазеть в надежде поживиться чем-нибудь из  корабля
инопланетников. Но гигантский предводитель грабителей никак  не  укладывался
ни в одно из этих предположений. Разум замер, остановившись перед увиденным,
затем попытался обойти это препятствие, чтобы продолжить свою работу.
   Не вполне еще оформившаяся мысль о том, что следует  отпугнуть  бандитов,
заставила Суоми начать движение по вытаскиванию из-за спины ружья.  Пока  он
это делал, гигант сделал два шага в его сторону с поднятым мечом, после чего
остановился, будто бы довольный своей позицией.
   К этому времени второй скалолаз -  воин  Охотничьей  планеты,  молодой  и
сильный на вид, полностью выбрался на вершину скалы и двинулся,  вооруженный
мечом, к открытому проему корабельного люка. Сразу за ним  появился  третий,
тоже обычного человеческого вида.
   - Стой! - крикнул Суоми, но в его голосе уже чувствовалась неуверенность.
У него было дурацкое чувство - никто и  не  думал  останавливаться,  хотя  в
руках у него было ружье. Сейчас  на  вершине  горы  кроме  человекообразного
великана находились еще двое, вторгшихся сюда  снизу,  а  за  ними  следовал
третий вооруженный воин. Люк корабля оставался  открытым  и  незащищенным  -
если не принимать во внимание Суоми. Внутри там находилась одна Барбара.
   Он еще медлил направить на них  свое  ружье,  но  теперь  сделал  это.  -
Стоять! - На этот раз  уже  более  убедительно.  Мгновенно  огромная  фигура
бросилась к нему быстрее чем, на то был способен  любой  человек.  Способный
покрошить человека в капусту меч был высоко поднят и  приготовлен  к  удару.
Суоми нажал на курок и, когда тот остался неподвижен, осознал, что  не  снял
его  с  предохранителя  -  инстинктивно   отшагнул   назад,   уклоняясь   от
обрушивавшегося  на  него  удара.  Тут  же   он   почувствовал,   как   нога
проваливается в воздух. Левой рукой, отчаянно дернувшейся в  поисках  опоры,
он нащупал подъемную веревку и тем самым удержался от смертельного  падения.
Неверный шаг стоил ему лишь небольшого падения с края скалы. И  все  же  его
каблук ударился о скалу так сильно,  что  заныла  нога  и  спина.  Во  время
падения рука перекрутилась  и  веревка  выскользнула  из  ладони.  Он  снова
потерял опору, упал и  покатился  по  гравию,  остановившись  только,  когда
ударился, почти задохнувшись, о выступ скалы. Суоми  находился  примерно  на
половине высоты спуска вниз и наиболее крутая часть его  была  как  раз  под
ним. Прижимаясь к скале, которая задержала его падение, он наполовину сидел,
наполовину лежал, глядя на холм над ним. С изумлением  он  осознал,  что  не
получил серьезных повреждений и что правая рука  продолжает  сжимать  ружье.
Теперь палец отыскал маленький рычажок предохранителя и повернул на себя. Он
даже вспомнил, как устанавливать его в режим полного автоматического огня.
   Человекообразный великан с поднятым мечом снова  показался  наверху.  При
виде Суоми, он спрыгнул на крутой склон с  изяществом  танцовщика.  Двигаясь
уверенно и неудержимо, он надвигался на Суоми с нацеленным  на  него  мечом.
Один широкий шаг, другой...
   Ружье затряслось в руках Суоми. Левая рука размахивающего  мечом  гиганта
рассыпалась  брызгами  каких-то  частичек,  сухих  на  вид,  и   задымилась.
Человеко-образный монстр завертелся в невиданном пируэте, более изящно,  чем
любой раненный зверь. Выбитый из  равновесил  и  сдвинутый  со  своего  пути
ударами силовых импульсов из ружья, громадный  человек-робот  съехал  вблизи
Суоми и сорвался вниз по склону.
   Но он не упал. В следующий момент, уже почти в самом низу, он восстановил
полный контроль над собой и остановил свое скольжение. Затем он повернулся и
начал спокойно взбираться наверх, как горный козел, быстрыми скачками.  Меч,
вращаясь и поблескивая, снова приближался к  Суоми,  а  лицо  его  владельца
напоминало маску безумной безмятежности.
   Суоми издал всхлипывающий звук - смесь страха и раздражения. В руках  его
снова запрыгало и  задрожало  ружье,  стрелявшее  на  этот  раз  непрерывно.
Меховое чудовище  по-прежнему  с  безмятежным  спокойствием  под  серебряной
лентой на голове было остановлено на своем пути. Под шквалом стрельбы клочки
меха отлетали  в  сторону,  какие-то  щепки  и  полоски,  осколки  какого-то
неизвестного  вещества.  Потом  оно  свалилось  с  холма,  все  еще  пытаясь
удержаться на ногах,  то  с  развевающимся,  то  со  сворачивающимся  черным
плащом. Продолжающийся неистовый шквал огня ружья  Суоми  прижал  монстра  к
земле, уже далеко внизу, как  насекомое,  и  оно  теперь  прыгало  и  бешено
дергалось, билось  о  неподвижный  ствол  дерева.  Силовой  удар  размолотил
серебряную ленту и половину лица чудища, превратив его  в  серую  бескровную
слизистую массу. Меч вывалился  из  его  руки.  Сделав  последнее,  неловкое
движение вверх, фигура, наконец, рухнула, прокатилась по земле и лежала  без
движения. Только теперь Суоми снял палец с курка.
   Сразу все стало тихо.  Небо,  гора  кружились  вокруг  головы  Суоми.  Он
обнаружил, что лежит, расстянувшись неловко и ненадежно  на  крутом  склоне.
Голова находилась гораздо ниже,  чем  ноги.  Одно  неверное  движение  и  он
полетит вниз. Дыхание было  всхлипывающее  и  задыхающееся.  Двигаясь  очень
осторожно, по-прежнему стискивая драгоценное ружье, он подтянул ноги. Теперь
он почувствовал на своем теле с дюжину порезов и синяков от падения.
   Он осознавал, что должен подняться вновь наверх и  защитить  корабль,  но
над ним навис недоступный склон горы. Как  он  вообще  уцелел  после  такого
падения? Наверное, он сильнее, чем привык  оценивать  себя.  Он  оказался  в
стороне от обычной тропы подъема. Двигаясь вбок по склону, к ней нельзя было
подойти. Придется спуститься к  подножию  и  тогда  подниматься  по  нужному
маршруту. Для этого Суоми вынужден был снова закинуть ружье за спину,  чтобы
двумя руками держаться за скалы. В теперешнем состоянии он принимал  падения
и опасное скольжение, не раздумывая, хотя в  другой  раз  он  бы  наверняка,
переломал себе ноги, если бы пытался сделать все это спокойно и обдуманно.
   У подножия Суоми натолкнулся на фигуру упавшего  врага.  Он  инстинктивно
схватил ружье, но в этом уже не было необходимости. Силовые удары разбили  в
щепки ствол большого дерева. Падая дождем вместе с листьями и  ветками,  они
образовали на земле пятнистый ковер. Поверх этого ковра, скорчившись, лежала
гигантская кукла там, куда швырнула ее энергия его ружья.
   Суоми-убийца подошел поближе, все еще не понимая, но и не в силах отвести
глаза. Как и в истории с ледниковым зверем, сейчас  также  повсюду  валялись
клочья меха, хотя этот мех был тускло-коричневого цвета и давно уже  мертвый
вместо того, прекрасного и оранжевого. Дулом  ружья  он  ткнул  тело,  затем
протянул руку и потянул за излохмаченную  накидку.  Под  изорванной  меховой
одеждой был развороченный и раздробленный массивный торс, сам  вид  которого
вносил какое-то нелепое безумие в этот светлый день. Однако сейчас  не  было
видно ни крови, ни костей, а вместо них - куски какого-то вещества,  которым
можно  было  вполне  начинять  кукол.  Среди  этой  начинки  просматривались
разъединенные металлические стержни, кулачки и коле-сини,  а  местами  -  то
блестящая  коробка,  то  трубка  -  и  все  это   было   пронизано   сложным
переплетением металлических кабелей, изолированных проводов и выглядело, как
результат неправильной и кустарной работы. А вот это  походило  на  какой-то
источник энергии. Водородная лампа? Нет, ядерная топливная ячейка, вовсе  не
предназначенная для подпитки робота,  но,  без  сомнения,  работающая  очень
неплохо.
   Он понимал, что совершил убийство и в то же время это не  было  убийство.
Этот труп никогда и не был живым, сейчас это было  ясно.  Теперь  Суоми  мог
смотреть спокойнее. Он дотронулся до щеки повыше бороды - на ощупь она  была
как кожа. На торсе же меховая одежда скрывала вовсе не кожу,  а  панцирь  из
металлической брони ручной  работы.  Неровности  формы  и  толщины  доспехов
напоминали Суоми увиденный им щит одного из  участников  проходившего  внизу
турнира. На малом расстоянии энергетическое ружье пробило эту грубую защиту,
как яичную скорлупу. Внутри находились составные части, кабели, стержни и т.
п., тоже ручной  работы.  Таинственным  образом  среди  всего  этого  месива
оказались несколько запечатанных коробок, гладких и совершенных по  форме  и
отделке,  изготовленных,  очевидно,  совершенно  в  другом   месте,   нежели
остальные части...
   Вдруг он схватился за свой пояс.  Коммуникатор  исчез.  Суоми  с  горечью
подумал, что его сорвало с  фиксатора  или  же  он  разбился  во  время  его
сумасшедшего падения.
   - Карл ос! - Это был голос Барбары, пронзительный от испуга, доносившийся
откуда-то сверху, вне его видимости. - На помощь!  Карлос!  -  И  тут  голос
резко оборвался.
   Суоми подбежал к подножию тропы для подъема и взглянул наверх. На вершине
виднелась голова одного  из  мужчин,  взобравшихся  на  скалу.  Суоми  начал
подъем, но сразу же увидел руки  воина,  держащие  короткий  толстый  лук  с
натянутой тетивой и нацеленной стрелой. Едва только Суоми попытался  поднять
свое ружье, как тут же у его уха прозвенела стрела. Это вызвало острый  укол
неподдельного страха, однако Суоми не ответил выстрелом на выстрел. Здесь не
поможешь убий