а Ай всегда  был
человеком, который говорил то, что он чувствовал.
   - Благодарю вас, Горбодук, за такое отношение к моему  отцу.  Пусть  душа
его будет вечно покойна в Благословенном Саду.
   Неожиданно у Горбодука  начался  приступ  сильного  кашля.  Возможно,  он
откашливался несколько дольше, чем требовалось.
   Номис  решил  воспользоваться  ситуацией.  Пока  слуги  хлопотали   около
временно вышедшего из игры короля, он  сделал  шаг  вперед,  взметнув  белые
одежды.
   Номис не стал обращаться прямо к Ману. Он встал рядом с ним и обратился к
собравшимся в зале.
   - Вы, в чьих руках королевство, неужели будете молчать в  то  время,  как
боги ваших предков подвергаются такому оскорблению?
   Казалось, большинство из них действительно собиралось молчать.  Возможно,
они не были уверены, что действительно нанесено оскорбление, а  может  быть,
просто не знали, кто эти боги. Некоторые что-то заворчали, но так тихо,  что
их никто не смог бы расслышать.
   Матт, чьи нервы были до предела напряжены, не стал пропускать  мимо  ушей
заявление колдуна.
   - Я считаю, что никто здесь нисколько не  оскорблен,  отчетливо  произнес
он.
   Ему с трудом давались  слова  примирения,  произносимые  мягким  голосом,
настолько они не соответствовали натуре Айя.
   На  лице  Номиса  появилась  легкая  презрительная  улыбка.  Остальные  с
недоумением обдумывали его речь. Обстановка в зале неуловимо изменилась.
   Король, наконец, оправился от приступа кашля. Теперь все  остальные  дела
должны были подождать - в зал входила его дочь в сопровождении придворных  и
служанок. Из-под прозрачной вуали Матту быстро улыбнулись  ее  глаза,  затем
она скромно опустила их. И он подумал о том, что, похоже, Современники  были
правы, говоря, что пройти путь Айя будет не так-то просто.
   Пока шли приготовления к церемонии обмена  подарками,  кто-то  дружелюбно
прошептал Матту на ухо,  что  если  король  Ай  не  возражает,  можно  сразу
провести обряд обручения. Конечно, это было слишком поспешно,  но,  принимая
во внимание здоровье короля...
   - Я понимаю. - Матт посмотрел в сторону принцессы. Если Алике согласна, я
готов.
   Она снова подарила ему быстрый и теплый взгляд  своих  напряженных  глаз.
Уже через несколько минут они стояли рядом, соединив руки.
   С огромным  нежеланием,  движимый  только  своим  долгом  перед  королем,
который был сильнее эмоций, к ним подошел Номис,  чтобы  провести  церемонию
официального обручения. В середине обряда он обвел глазами присутствующих  и
задал обычный для таких случаев вопрос: не имеет  ли  кто-нибудь  возражений
против этого брака.
   На лице колдуна не появилось и тени  удивления,  когда  послышался  голос
того человека, на которого он смотрел.
   - Я... я имею возражения! Я уже долгое время ищу для  себя  принцессу.  И
думаю, что пирату лучше бы обвенчаться с моим мечом.
   Вначале человек говорил неуверенно и запинаясь. Его слишком громкий голос
вызывал сомнения  в  его  искренности.  Выглядел  он  довольно  внушительно.
Высокий и широкоплечий, с крепкими  руками.  Такой  одним  своим  видом  мог
заставить обычного человека броситься наутек.
   Разумеется, Горбодук хотел бы вмешаться и остановить поединок, но у  него
не было такого права. Церемония не позволяла этого.
   Не было никаких исторических данных о том, как обычно вел себя в подобных
случаях Ай, в летописях это не было сказано. Номис сделал свой  ход.  Теперь
Матту оставалось полагаться только на себя.
   Нельзя было уронить достоинство  Айя  в  глазах  окружающих.  И  не  было
никаких сомнений в том, что надлежало предпринять в этот момент.
   Подсунув большие пальцы рук под широкий  кожаный  ремень,  он  повернулся
лицом к бросившему вызов.
   - Не скажете ли вы, как ваше имя? - спросил он, сделав глубокий вдох.
   Молодой гигант  ответил  с  напряжением  в  голосе,  его  тон  был  менее
решительным, чем его слова.
   - Мне нет необходимости представляться. Мое имя известно любому  человеку
высшего сословия. Но дабы вы могли обращаться ко мне  с  должным  уважением,
знайте, что я Юнгуф из Дома Юнга. Знайте также и то, что я претендую на руку
принцессы Алике.
   Матт поклонился. Он был спокоен и холоден, как и подобало Айю.
   - Я вижу, вы достойный человек, Юнгуф. Поэтому  мы  могли  бы  немедленно
разрешить наш спор в бою... если у вас нет причины для отсрочки.
   Лицо Юнгуфа вспыхнуло, на секунду он потерял над  собой  контроль.  Матту
стало ясно, что этот человек страшно испугался, испугался  гораздо  сильнее,
чем подобало воину, какое бы сражение его ни ждало.
   Ладонь принцессы легла на руку Матта. Она откинула вуаль и, глядя  ему  в
глаза, отвела его немного в сторону. Ее голос был тихим.
   - Я верю всем своим сердцем,  что  победа  за  вами,  мой  повелитель.  Я
никогда не чувствовала привязанности к этому человеку.
   - Принцесса, он уже просил вашей руки?
   - Год назад, - глаза Алике смотрели на него с детской скромностью. -  Как
и все остальные. Но тогда я сказала ему "нет", и он больше не настаивал.
   - Понятно.
   Матт посмотрел через зал туда, где  сейчас  Номис  нараспев  благославлял
Юнгуфа по обряду Старой Религии. Казалось, Юнгуфу нужно  все  его  мужество,
чтобы не отпрянуть от колдуна, прикасавшегося к его рукам. Нет, Юнгуф боялся
не просто смерти или ранения в бою.
   Матт довольно спокойно смотрел в  лицо  опасности.  Большую  часть  своей
жизни он провел в окружении опасных животных  в  жестоком  и  коварном  мире
природы. Однако, там угроза никогда не исходила  от  человека.  Современники
вложили в него силу и стойкость Айя, его навыки и быструю реакцию.  Они  его
еще и вооружили особым мечом. Одно это давало ему  огромное  преимущество  в
бою. Нет, Матта беспокоила не удаль Юнгуфа, а сам факт дуэли и те перемены в
истории, которые должны были произойти после этого.
   Кроме короля  и  принцессы,  а  также  самих  участников,  все  остальные
выглядели  вполне  довольными  в  предвкушении   небольшого   кровопускания.
Чувствовалось нетерпение публики из-за  задержки  поединка.  Ждали,  пока  с
корабля принесут щит Айя.
   Это  позволило  Матту  отлучиться  на  некоторое  время  и  связаться   с
Оперслужбой. Но они не придумали, как избежать дуэли. Оставшееся время  Матт
провел в легких беседах с дамами, а Юнгуф стоял, сердито сверкая глазами,  в
кругу людей, судя по виду - родственников.
   Вскоре Харл принес щит. Он почти вбежал в залу, выказывая пылкое  желание
увидеть  поединок.  Этим,  вероятно,  он  хотел  немного  пощекотать   нервы
противника своего господина.
   Вся толпа двинулась во двор, где к ним присоединилась знать более низкого
сословия и простой народ. Короля усадили на самом лучшем месте. Вокруг  него
разместились приближенные.
   Было видно, что двор предназначался  для  боевых  зрелищ.  Вдоль  дальней
стены стоял ряд обшитых деревом  мишеней,  которые  во  многих  местах  были
изрублены до щепок.
   Человек, который говорил Матту о помолвке, снова подошел  и  зашептал  на
ухо, не возражает ли Его Величество Ай, если его назначат судьей. Ай кивнул,
давая свое согласие.
   - Теперь, мой господин, будьте любезны, займите свое место на арене.
   Матт встал в центр  мощеной  камнями  площади,  которая  была  достаточно
большой даже для проведения военных маневров, и обнажил меч.
   Церемония начала поединка была короткой. Похоже, что при дворе  Горбодука
для убийства требовалось гораздо меньше времени, чем для свадьбы.
   Надвигающийся на него Юнгуф выглядел  столь  воинственно,  будто  шел  на
осаду города.
   Солнце  уже  собиралось  садиться,  воздух  был  напоен   теплом,   и   в
безветренном дворе даже самые умеренные упражнения могли заставить  человека
очень быстро вспотеть.
   Первые выпады Юнгуфа  были  до  смешного  медленными  и  осторожными.  По
реакции зрителей, которые не выказали никакого удивления,  Матт  понял,  что
это его обычная тактика. Вскоре он стал двигаться гораздо быстрее,  и  Матту
пришлось сделать шаг назад. Он уже отразил три удара противника и  надеялся,
что  при  столкновении  лезвий  меч  Юнгуфа  сломается.  Однако  лезвия   не
сталкивались при сильных ударах, а скользили одно вдоль другого. Меч  Юнгуфа
был, без сомнения, очень  прочным,  кроме  того,  было  ясно,  что  если  он
сломается, принесут другой. Если же сломаются два или три,  все  закричат  о
колдовстве. Нет, единственный выход - это ранить противника.
   Матт снова занял позицию в центре арены, уклоняясь от ударов  Юнгуфа.  Он
знал, что если совершит сегодня убийство, это будет на руку берсеркерам.  Но
если Юнгуф убьет или покалечит его, это будет еще хуже, это еще  страшнее  и
губительнее  отразится  на   истории.   Зрители   уже   начали   приглушенно
перешептываться, видя явное нежелание Матта по-настоящему вести поединок. Он
должен победить, и чем скорее, тем лучше, но  желательно  без  убийства  или
увечий.
   Как только Юнгуф пошел в атаку, Матт быстро поднял меч и прикрылся щитом.
Юнгуф сделал очередной выпад, и  Матт  ответным  ударом  попытался  поразить
плечевые мышцы руки. Но Юнгуф уклонился от удара. Лезвие его меча скользнуло
по щиту Матта. Затем Юнгуф развернулся и снова пошел  в  атаку.  Матт  нанес
ответный удар, и лезвие его меча  вошло  в  тело  противника  между  верхних
ребер.
   Рана была не слишком  глубокой,  и  Юнгуф  не  прекратил  борьбы.  Однако
следующий его удар сплеча был слабым и медленным, Матту  потребовалось  лишь
слегка качнуться назад, чтобы он прошел мимо. В ответ он сам сделал выпад, а
затем при помощи щита повалил противника наземь.
   Юнгуф упал, как подкошенный.  Над  его  горлом  навис  окровавленный  меч
Матта, который ногой наступил на правую  руку  противника  и  не  давал  ему
поднять меча.
   - Признай, что  ты  проиграл  поединок  и  награду.  Только  теперь  Матт
заметил, что дышал часто  и  тяжело,  а  дыхание  Юнгуфа  было  свистящим  и
булькающим.
   - Я проиграл, - быстро ответил он.
   Никто и не сомневался в его поражении.
   Матт устало отступил назад, пытаясь догадаться,  чем  обычно  Ай  вытирал
кровь с меча. Его выручил Харл, который подскочил, чтобы забрать  оружие,  а
заодно пожурить за нерешительность в начале схватки.
   Родственники Юнгуфа окружили его, и с их помощью ему удалось сесть.  Матт
подумал, что, по крайней мере, удалось избежать убийства.
   Он повернулся к принцессе и ее отцу. Их испуганные глаза были  устремлены
на какой-то лежащий перед ними предмет. Это было одеяние Номиса, светившееся
снежной белизной в лучах солнца. Самого колдуна не  было  видно.  Сброшенный
белый покров говорил о том, что колдун стал теперь черным.
   Позади Матта раздался мокрый кашель. Обернувшись, он увидел  яркое  пятно
крови на губах Юнгуфа.
   Огромный металлический дракон лежал без движения, почти полностью  утонув
в грязи морского дна. Вокруг него монотонно шевелилась жизнь великих глубин,
не опасаясь этого берсеркера. Он не собирался никого убивать, потому что без
исторической необходимости не мог погубить  даже  растение,  иначе  огромные
компьютеры Современников, такие же неумолимые, как сами берсеркеры, получили
бы след, путеводную нить к "замочной  скважине"  дракона,  которую  они  так
неустанно искали.
   Дракон  все  еще  находился  под  непосредственным  управлением  флотилии
берсеркеров, которая осаждала  планету  в  эпоху  Современников.  С  помощью
широкой сети своей видеосистемы компьютеры флотилии наблюдали,  как  корабль
Айя вместе с экипажем был доставлен в Современное время, а  затем  их  снова
вернули в прежнюю эпоху, добавив в их экипаж одного человека.
   Было совершенно ясно, чего добивались Современники. Машины были прекрасно
знакомы с теорией и практикой расстановки ловушек и приманок. Такая наживка,
как замена Айя, не могла уйти просто так. Они снова  должны  были  бороться,
используя дракона.
   Но на этот раз нужно быть хитрее.  Подставное  лицо  нельзя  убивать,  по
крайней мере, таким способом, который потянет  за  собой  ниточку  причинных
связей  и  приведет  Современников   к   дракону.   Электронные   компьютеры
берсеркеров, тщательно обдумав эту проблему, решили, что  нашли  оптимальное
решение: поймать этого псевдо живым и держать его в заключении до  тех  пор,
пока не будут сокрушены столпы истории Сиргола.
   Даже  прячась  на   дне,   дракон   раскинул   вокруг   себя   неуловимую
инфраэлектронную чувствительную сеть.  Среди  всех  остальных  предметов  он
вдруг заметил одетого во все черное мужчину, который стоял на  возвышавшейся
у моря скале всего в двух милях от убежища берсеркера  и  говорил,  говорил,
говорил. Его ритмическая речь лилась в пространство. Подключившись  к  банку
данных в своей памяти, берсеркер  пришел  к  заключению,  что  этот  человек
пытался призвать на помощь сверхъестественные силы.
   Среди потока его слов берсеркер уловил имя Айя.
   Под яркими лучами полуденного солнца на своей вершине скалы стоял  Номис.
Самые зловещие силы лучше всего заклинать в  темноте,  но  его  ненависть  и
страх были так велики, что, казалось, они сами рождают тьму вокруг  колдуна.
Он не мог ждать, когда сядет солнце.
   Вокруг него кружили  рыдающие  чайки,  а  он  пел  высоким  пронзительным
голосом:
   Дьяволы ночи,  проснитесь,  Встаньте  скелетами  мертвых  людей,  Водными
тропами тихо крадитесь, Жду на скале вас, мрака детей!
   Все текли и текли слова, призывая, заманивая темные силы, которые таились
в глубинах вод в ожидании утопленников,  податливых  свежих  трупов,  в  чьи
скелеты, как в одежды, могли облачаться демоны для своих бесконечных  плясок
на дне моря. Эти темные силы все знали о смерти, знали и то, как можно  было
убить Айя, что не смог сделать Юнгуф, несмотря на все магические заклинания,
которые Номис щедро расточал этому болвану.
   Тонкие руки Номйса дрожали, держа над  головой  пальцы  утонувших  людей.
Затем, поклонившись, он опустил их, продолжая петь. Глаза его  были  закрыты
от яркого солнца. Сегодняшние заклинания должны были подействовать,  сегодня
его ненависть, словно магнит, притягивала все самые зловещие силы.
   Наконец, он прервал  свою  песню.  Он  открыл  глаза,  и  ему  послышался
какой-то посторонний звук в шуме вздымающихся волн прибоя. Грудь старца  под
черными одеждами переполняло возбуждение.
   Вскрикнула птица. И снизу,  от  кромки  скал,  омываемых  волнами,  снова
донесся скребущий звук, почти сливавшийся с шумом ветра и прибоя.
   Он уже было перестал обращать внимание на него и снова начал петь,  когда
совсем близко от вершины скалы, почти  под  ногами  Номйса  раздался  грохот
падающих камней, сброшенных чьей-то рукой. Этот звук  был  настолько  ясным,
что все колдовские мысли мгновенно вылетели  из  утомленной  головы  Номйса.
Единственное, о чем он мог сейчас  думать,  это  возможность  потерять  свое
тайное укрытие, когда его кто-нибудь  обнаружит.  В  скале,  на  которой  он
стоял, со стороны моря  была  глубокая  вертикальная  расселина,  извилистой
змеей поднимавшаяся от самой воды до вершины. Откуда-то из этой расселины до
Номйса доносился звук скрипевшего под тяжелой ногой гравия.
   То, что вскоре  увидел  колдун,  заставило  его  содрогнуться  от  ужаса.
Сначала показался череп утопленника с  прилипшим  к  нему  завитком  морской
водоросли, затем появилось и тело. Это существо было похоже на человека. Его
фигура была тоньше человеческой, хотя  и  толще,  чем  скелет.  Когда  демон
вселяется в тело утопленника, он изменяет его  по  своему  вкусу.  Этот  же,
казалось, был металлическим.
   Полностью выбравшись из расселины, демон встал перед Номисом. Он был выше
колдуна, ему приходилось наклонять голову, чтобы смотреть  в  лицо  старику.
Усилием воли Номис не бросился бежать и остался на месте, заставив  себя  не
отрывать взгляда от мутных камней, бывших глазами  демона.  Сверкнула  капля
воды, скатившаяся с  его  костяного  пальца.  Только  когда  это  страшилище
сделало еще один шаг, приближаясь к Номису, он опомнился и  стал  жестами  и
магическими словами подкреплять  защитную  силу  своего  магического  круга,
нарисованного мелом.
   И только  потом  он,  наконец,  вспомнил,  что  поразительный  успех  его
колдовства должен быть подкреплен последним заклинанием.
   - Я освободил тебя. Теперь ты должен повиноваться и служить мне.  Сослужи
первую службу, скажи, как можно убить моего врага?
   Блестящая челюсть не двигалась, но из черного отверстия, где  должен  был
находиться рот, раздался дрожащий голос.
   - Твой враг - Ай. Сегодня он высадился на этот берег.
   - Да! Да! В чем секрет его смерти?
   Если бы берсеркеры поручили убить псевдо-Айя  даже  кому-нибудь  другому,
компьютеры Современников все равно бы напали на след.
   - Ты должен привести своего врага Айя сюда живым и невредимым. Больше  ты
его никогда не увидишь. Если сделаешь, как я сказал, я помогу тебе  добиться
всего, чего ни пожелаешь.
   Мысли Номиса забегали. Почти всю  жизнь  он  готовился  к  этой  встрече,
теперь уж не упустит случая,  не  даст  себя  обмануть.  Итак,  демон  хочет
получить живого Айя, живого!  Значит,  между  пиратом  и  этим  утопленником
существовала какая-то очень важная магическая связь.  Разумеется,  Ай  будет
очень доволен таким поворотом своей судьбы. Он и сам отправил  немало  людей
на вечное поселение к рыбам, а жизнь его весьма загадочна и малоизвестна.
   Голос Номиса прозвучал резко и уверенно.
   - Кем тебе приходится Ай, демон?
   - Врагом.
   Невероятно!  Номис  чуть  не  выкрикнул  это  слово  вслух.  Ему   теперь
показалось, что это мокрое чудовище явилось  сюда  за  собственным  телом  и
душой. Но сам он стоял в очерченном мелом  кругу  и  произносил  заклинания,
уверенный в своей недосягаемости. Демон хотел защитить Айя. Но Номис и  вида
не покажет, что догадался об этом. Еще  не  время.  Эта  ситуация  открывала
перед ним такие невероятные возможности, что стоило пойти на риск.
   - Слушай, грязная уродина! Я сделаю так, как ты сказал. Сегодня в полночь
я приведу сюда твоего врага связанного и беспомощного. А теперь  убирайся  и
возвращайся сюда в полночь. Будь  готов  наградить  меня  всем,  чего  я  ни
пожелаю!
   Вечером Матт отправился на прогулку  с  Алике.  Они  шли  вдоль  зубчатой
стены, наблюдая, как на небе зажигались звезды. Где-то поблизости, за  углом
башни слышалось щебетание фрейлин принцессы.
   Матт был  полностью  поглощен  своими  мыслями.  Его  собеседница  вскоре
отчаялась завязать с ним разговор. Она спросила напрямик.
   - Я нравлюсь вам, мой господин?
   Очнувшись от своих унылых размышлений, он остановился и повернулся к ней.
   - Принцесса, вы действительно очень нравитесь  мне.  Если  мои  мысли  не
здесь, то только потому, что обстоятельства вынуждают меня думать о другом.
   Это была чистая правда.
   Алике  сочувственно  улыбнулась.  Современники  не   назвали   бы   Алике
красавицей. Но в своем прежнем мире Матту  приходилось  встречаться  с  куда
более суровой красотой, с простыми и даже грубыми лицами. Теперь же он видел
перед собой совсем другую красоту девушки из совсем другого  мира,  третьего
по счету в его жизни.
   - Могу я узнать, мой господин, какие проблемы занимают ваши мысли?
   - Одна из них - этот человек, которого я ранил. Нельзя сказать,  что  это
хорошее начало.
   - Такое беспокойство делает вам честь. Я рада,  что  вы  оказались  более
благородным, чем мне рассказывали.
   Алике снова улыбнулась. Без сомнения, она  понимала,  что  его  забота  о
Юнгуфе основывалась, главным образом, на  политических  соображениях.  Хотя,
конечно, она не  могла  и  догадываться,  как  глубоко  уходили  корни  этих
политических соображений. Она стала говорить Матту о том, что можно было  бы
предпринять, с кем поговорить, чтобы  помочь  восстановить  отношения  между
Домом Айя и Домом Юнга.
   Слушая ее слова, он почувствовал, что мог бы в самом деле стать  королем,
если бы она была его королевой. Но он  н