ься более мелкие
капсулы, но они оставили проход для Микеля.
   - Ты - Микель Джеулинкс,- сказал робот.
   - Ты - один из Директоров,- отозвался Микель.
   Эта машина, как ощутил Микель,  была  запрограммирована  так  же,  как  и
встреченный ранее берсеркер с  памятью  Координатора.  Остальные  Директора,
наверное, находящиеся сейчас вне  зоны  Таджа,  скорее  всего,  поддерживают
контакт со своим представителем.
   У берсеркеров не было единого руководителя, его роль выполнял Директорат.
   Нет надобности машине называть свое имя. Его не существует. Робот ждал  -
то ли вопросов Микеля, то ли возможности нанести удар. Робот-корабль обладал
бронированным компьютерным мозгом. В любую минуту свора мелких капсул  может
получить команду атаковать Микеля. Он видел,  как  их  количество  постоянно
увеличивается. Они подтягивались из отдаленных районов Таджа.
   Он тоже нанесет удар. Когда придет время. Но  он  должен  задать  вопрос.
Или...
   - Отец,- сказал Микель  и  рассмеялся.  Он  знал,  что  если  бы  услышал
подобный смех со стороны другого, то сам посчитал бы его сумасшедшим.
   - Кто дал тебе такую программу - называть меня  отцом?  Откуда  тебе  это
известно?
   - Никто не рассказывал мне ничего.  Но  я  впитал  это  знание  вместе  с
"кровью" твоих машин.
   Микель протянул руку, чтобы указать на одну  из  капсул.  Та  выстрелила,
потому что рука пересекла ее защитное поле. "Ланселот" без  труда  парировал
залп. Микель продолжал говорить:
   - Во всех видах космоса встречаются два  вида  тела.  Человеческие  тела.
Соединяются их клетки, и рождается новая - третья клетка - еще один человек.
Но здесь, в Тадже, все было не так. Родился не совсем человек, потому что ты
вмешался. Вместо того, чтобы уничтожать людей, ты решил попробовать изменить
их модель. Поэтому, новая клетка была  не  совсем  клеткой  человека.  Может
быть, она была не совсем живая. Может быть, в ней был  зародыш  смерти  -  в
самых первых атомах новорожденной клетки. В  человеческом  языке  нет  слов,
чтобы описать те виды энергии, которые использовались. И ты приложил руку  к
новой жизни, и ты...
   Директор прервал его:
   - Ты - выше любой жизни, Микель!
   - Для тебя жизнь - это зло. Значит, я - даже большее зло?  Хотя  я  знаю,
что ты хочешь сказать, что я - выше ваших "хороших организмов". Я родился  с
помощью искусственных сил, ты рассчитал  многое.  Вы  задумали  меня  таким,
каким я стал.
   - Ты - единственный.
   - "Хорошие организмы" Элиайна, должно быть, помогли вам. Спасли ли вы их,
когда на планету пришла смерть?
   - Мы всех их спасли. От жизни.
   - И Сикстуса Джеулинкса?! - Микель почти прокричал это.
   - Потребности в его услугах больше не существуют. Он  хотел  смерти.  Она
была наградой.
   У Микеля пересохло в горле. Он выдавил из себя странный, клокочущий звук,
мало похожий на человеческий, еще меньше, чем смех  несколько  минут  назад.
Длинный хвост, отраженный в металлическом теле Директора, словно  затанцевал
безумный танец.
   Истерика Бога. Невыносимая боль титана.
   Директор замолк. Робот стойко отражал все попытки "Ланселота"  проникнуть
в его суть. Никогда Микель не встречал столь сильного противника.
   Когда приступ смеха и судорога окончились, Микель задал еще вопрос:
   - Отец, ты понимаешь, что совершил преступление?  С  точки  зрения  своих
"друзей". Я - не "хороший организм". И никогда им не буду. Понимаешь ли  ты,
что это - грех? Принять участие в моем создании! И ты должен сказать  мне  -
зачем ты это сделал?
   - Возможно, ты - не "хороший организм". Я говорил уже: ты - единственный.
Но создание жизни допустимо, если конечная цель -  ее  уничтожение.  Ты  был
создан, чтобы получить ответ на вопрос: является  ли  Тадж  живым  или  нет?
Ответ должен находиться в центре зоны. Если  Тадж  -  живой,  то  его  нужно
уничтожить. Если Тадж - не живой, то мы сможем его использовать для борьбы с
жизнью.
   Тадж... Он - вне знания. Микель ощущал это, глядя в сторону центра  зоны.
Теперь центр где-то рядом. Берсеркер прав: если им предстоит найти ответ, то
они найдут его там. Микель не мог сказать, является ли Тадж  живым.  Тадж  -
это Тадж.
   Микель сказал Директору:
   - Я думаю, что я здесь с какой-то целью. Кто-то привел меня сюда.  Но  не
ты.
   - Я пытался доставить тебя сюда. Но  мои  машины  и  "хорошие  организмы"
потерпели неудачу. Но ты - здесь. Сюда стекается все необычное. То,  что  не
отвечает известным стандартам. Может быть, именно здесь создаются стандарты,
модели...
   - И ты тоже хочешь создавать стандарты, издавать законы, машина?
   - Я хочу делать то, что я должен. Ты будешь стараться уничтожить меня. Ты
будешь стараться спасти женскую жизненную форму, которую  я  захватил.  Твою
мать. Стремясь к этому, ты последуешь за нами к центру Таджа.
   - Я не буду помогать тебе.
   - Но ты будешь делать то, что должен. Через меня Директора,  которые  вне
Таджа, будут наблюдать за тобой. Мы сделаем то, что должны.
   "Ланселот" потянулся к электронным нервам Директора. Контратаки не  было.
Но рука Микеля  нащупала  только  твердый  металл,  ощутила  поток  энергии,
который был вне досягаемости. Микель продолжал  попытки,  но  Директор  стал
отступать, набирая скорость" Небольшая  капсула-берсеркер  вклинилась  между
ними, но тут же ее смяло в лепешку, и она исчезла в свете огромной вспышки -
только осколки разлетелись на фоне неподвижного пространства. Взрыв отбросил
остальные капсулы.
   Директор летел к центру, Микель за ним.
   Из самого центра Таджа истекали хаотические  ветры,  затруднявшие  полет.
Микель видел кости живых существ, когда-то устремившихся в сердце  Таджа.  А
также обломки роботов и кораблей.
   Величие Таджа, серая мгла подавляла. Он, наверное, старше Земли.
   Но рядом с ветрами хаоса плыли формы закономерности и порядка  -  символы
вечной логики. Они пролетали  мимо  и  исчезали  в  галактических  протоках.
Проплывали  также  странные  образования  -  возможно,  зачатки  неизвестных
материальных форм.
   Директор - впереди. Отец...
   Изгиб зоны перешел в широкую  пустынную  долину.  И  вновь  пошел  вверх,
словно спираль, обвивающаяся вокруг башни.
   Где-то там, наверху - центр Таджа. Тадж - центр Галактики. И его центр  -
ядро Вселенной.
   Директор стал менять форму, излучать  ионы.  Кристаллические  образования
очищались от примесей. Теперь Директора невозможно было узнать, но все же он
мог поддерживать разговор:
   - Жизненная единица Микель! Скажи, что ты видишь впереди! Скажи!
   Но  Микель  не  мог  даже  оглянуться,  не  в  силах  оторвать  глаз   от
двигающегося вверх кристалла, который продолжал задавать вопросы:
   - Это...?
   Но берсеркер не кончил фразу.
   - Что? - переспросил Микель. Он помнил о том,  что  жизнь  его  матери  в
руках врага.
   - Микель! Это - бог людей  -  перед  нами?  Я  никогда  не  был  еще  так
далеко...
   Но что-то не так. Это чувство уже давно не  покидало  Микеля.  Теперь  он
понял: сердце Таджа... оно не целое...
   - Бог - это нечто большее,- отозвался Микель.
   - Я  сделал  компьютерный  анализ,-  сказал  Директор.-  Незавершенность.
Структурная нецелостность. Или Ты или я должен...
   - Или ты или я,- повторил Микель. Теперь он был совсем рядом.  Мог  легко
достать Директора рукой.  Микель  медленно  продолжал  продвигаться,  но  он
изменился. Все изменилось.
   - Я больше не могу проводить компьютерный анализ,- сказал Директор. Затем
он остановился, застыл без движения.
   Микель теперь без труда мог проникнуть внутрь корабля роботов  и  достать
жизнь, заключенную в берсеркере.
   Сомкнув огромную ладонь, Микель оградил мать от  каких-либо  воздействий.
Он чувствовал - она напугана, но сохраняет разум, потому что не  знает,  чья
ладонь держит ее...
   Центр Таджа был так мал, что Микель мог охватить его двумя руками.  Но  и
вся остальная Вселенная превратилась в  карликовую  Галактику.  Центр  Таджа
слепил глаза, оглушал. Даже "Ланселот" не мог теперь взглянуть на  него.  Но
когда Микель прощупал его внутреннее спокойствие, то он понял, что Тадж есть
в каждой вселенной. Тадж любой другой Вселенной подобен этому,  и  в  то  же
время, отличен от него. В каждой Галактике он уникален. Подчиняется своим  и
только своим законам. Сама по себе галактика - не  живая  форма,  но  каждая
галактика хранит в своем сердце семена и  секреты  жизни.  И  каждое  сердце
стремится к завершению.
   Открылся проход в пространстве.  Теперь  Микель  знал,  что  каждый  Тадж
выбирает среди миров ряд существ - различных пород и рас. И одно  за  другим
они входят в сердце Таджа, образуя непрерывную цепь бесконечного развития.
   Микель увидел жизненные мыслящие формы различных рас,  но  их  набор  был
неполным. Они сидели за круглым столом, как в кают-компании.
   Микель сделал новый виток. Без усилия, не сходя с курса, он протянул руку
и... коснулся "Джоан Карлсен". Не причинив вреда обшивке, его  сжатый  кулак
проник вовнутрь. Там пальцы разжались, рука Микеля опустила бережно мать  на
пол. Корабль  остался  невредимым.  Теперь  Микеля  уже  не  удивляли  такие
проникновения.
   Ленты, удерживающие "Джоан Карлсен", опали как старые листья.
   Микель вновь устремился к сердцу Таджа. Его звали голоса.  Он  слышал  их
притягательную силу. Он был свободен. Они  тоже  свободны.  Но  они  никогда
отсюда не уйдут.
   Микель увидел Кармпана - героя космических сказок. За  столом  было  одно
свободное место.
   Микель оставил позади огромную груду металла  -  Директора,  и  с  жаждой
знания устремился в сердце Таджа. По своей доброй  воле,  по  желанию  души,
сотворенной людьми и не людьми, Микель Джеулинкс занял свое место...



   ФРЕД СЕЙБЕРХЭГЕН
   ЗАКЛЯТЫЙ ВРАГ

   БЕРСЕРКЕР #5

   ПЕРЕВОД Э. УДАЛЬЦОВОЙ.

   И вновь я, третий бытописатель кармпанской расы, благодарен  людям  Земли
за то, что они защищали мой мир и множество других миров,  предал  перу  ряд
моих  воспоминаний  и  видений.  Мой  разум,   не   связанный   временем   и
пространством, пересекает  Галактику,  чтобы  собрать  из  крупиц  правдивую
повесть о великой войне между созидательной Жизнью и разрушительной Смертью.
То, что я задумал, далеко от подробного описания  всех  событий  войны.  Мое
повествование - сущая правда.
   Большинство высокоцивилизованных рас Галактики стараются избежать  войны,
пусть даже их выживание зависит от  исхода  кто  -  кого.  Материя,  которая
является основой  всего  живого,  стала  плодотворящей  глиной  берсеркеров.
Создатели несли неизбежное зло? Или...

   УЛЫБКА

   Роскошный корабль-яхта Правителя Йоритомо появился  на  фоне  слоистых  и
слоисто-дождевых облаков, которые  медленно  плыли  по  безжизненному  небу.
Целых четыре месяца тому назад берсеркеры напали на Санта-Гервас...
   Бесшумные, но достаточно грозные на вид десантные капсулы  отделились  от
корабля, чтобы приземлиться на обожженную землю в том  месте,  где  когда-то
располагалась столица планеты.
   Десант был хорошо экипирован - ни горячий пепел, ни раскаленная масса, ни
тем более потоки радиации не должны были повредить  людям.  Они  знали,  что
искать, и менее чем за час были обнаружен туннель,  начинающийся  в  подвале
знаменитого Музея Санта-Герваса -  точнее  в  подвале  того,  что  от  Музея
осталось.
   Ступеньки вели вниз, кое-где свод обвалился, но все же продвижение вперед
было возможно, хотя десанту нередко приходилось останавливаться и разгребать
груды музейных развалин. Сквозь разрушенный свод в  туннель  попали  обломки
солдатов-роботов, а также обломки оружия берсеркеров.  Металлические  убийцы
были вынуждены приземлиться, чтобы уничтожить  силовое  оборонительное  поле
планеты. После этого началась бомбардировка.
   Туннель заканчивался огромным подвалом, удаленным не менее,  чем  на  сто
метров   от   поверхности.    Освещение,    подпитываемое    индивидуальными
генераторами, еще функционировало,  вентиляция  продолжала  разгонять  пыль.
Глазам десантников предстало пять величественных статуй, они  красовались  в
центре мастерской, примыкавшей к подвалу... Статуи, видимо,  перенесли  туда
по приказу неизвестного реставратора в надежде, что  они  лучше  сохранятся.
Каждая фигура была поистине произведением искусства.
   Повсюду в этом необычном убежище  можно  было  увидеть  картины,  богатую
посуду, статуэтки из бронзы, золота, изделия из других драгоценных  металлов
- все, что радовало глаз и говорило о роскоши.
   Десант тут же послал сообщение дежурному, только и ждавшему  сигналов  на
корабле, зависшем над планетой. В рапорте  отмечалось,  что  кто-то,  скорее
всего, находился в убежище, не покидая его, и во время нападения на  планету
берсеркеров.
   Кроме  мастерской,  к  подвалу  примыкала  маленькая   комната,   которая
использовалась как хранилище музейных  документов.  В  ней  стояла  походная
койка, были сложены консервы, различные продукты - это подтверждало то,  что
где-то поблизости жили люди. Несомненно, кто-то ведь должен был  уцелеть  из
многомиллионного населения планеты.
   И  он  появился  на  пороге  своего  убежища  без   каких-либо   защитных
приспособлений.  Он,  кто  прожил  четыре  месяца  в   одиночестве,   увидел
десантников, безошибочно делающих свою работу.
   - Воры! - сказал он.
   В его голосе не было ни гнева, ни страха.  Человек  прислонился  к  двери
комнаты - длинноволосый,  небритый,  когда-то,  видимо,  полный,  теперь  же
одежда, которую не  меняли  месяцами,  болталась  на  его  теле,  словно  на
скелете.
   Один из членов отряда молча посмотрел на единственного уцелевшего  жителя
планеты, затем его палец лег на гашетку автомата. Чтобы выразить появившимся
бесцеремонно незнакомцам  свое  презрение,  житель  Герваса  бросил  на  пол
металлический брусок, который держал в руках. Тем временем лидер десантников
в очередной раз связался с кораблем.
   - Ваше Величество, здесь есть один уцелевший,-  сказал  он,  обращаясь  к
кому-то, кто тут же появился на маленьком переносном экране.- Я думаю, это и
есть скульптор Антонио Нобрега.
   - Я хочу на него взглянуть. Подведите скульптора  к  экрану.-  Голос  Его
Величества пугал, приводил в ужас из-за того, что говорил он так, будто  ему
не хватало воздуха.
   - А вы не ошиблись! Это действительно Нобрега! Хотя он  очень  изменился.
Какая для всех нас удача! Очень ценная находка!
   - Я знал, что вы прилетите на Санта-Гервас,- сказал бесстрастным  голосом
Нобрега.-  Прилетите  подобно  червям,   которые   стремятся   к   мертвому,
разлагающемуся телу. Подобно  неумолимому  вирусу  рака.  А  здесь  ли  твоя
женщина, которая станет владелицей наших произведений? Нашей культуры?
   Один из десантников сбил скульптора с  ног,  но  лицо  на  экране  издало
недовольный звук, и Нобреге быстро помогли подняться и сесть на стул.
   - Он - человек искусства, дорогие мои,- раздался  голос  Йоритомо.-  Вряд
ли, он понимает что-либо в этой жизни. Пусть маэстро пройдет курс лечения на
корабле, а затем мы возьмем его во Дворец, где он будет жить  и  работать  -
счастливо или несчастливо - уже не наше дело.
   - Нет,- сказал тихо скульптор.- Моя работа окончена.
   - Ерунда!
   - Я знал, что вы прилетите...
   - Да? - в голосе с экрана прозвучали насмешливые нотки.- И откуда же?
   - Я слышал. Когда наш флот защищал отдаленные рубежи нашей  системы,  моя
дочь была на одном из кораблей. До того, как она погибла, я  узнал,  что  вы
следите затем, что  должно  произойти,  оцениваете  наши  силы,  наши  шансы
противостоять берсеркерам.  Я  знаю,  что  ваш  флот  испарился,  когда  они
появились. И я тогда себе сказал, что вы  еще  вернетесь,  чтобы  разграбить
наше богатство - то, что вы никогда не получили бы, если...
   Нобрега рванулся со стула, схватил  длинный  металлический  инструмент  и
замахнулся им,  чтобы  со  всей  силы  нанести  удар  по  "Крылатой  правде"
Помятовского -  бесценному  творению  одиннадцатого  века.  Но  прежде,  чем
скульптор  успел  разнести  произведение  искусства  на  мраморные  осколки,
Нобрегу схватили и связали.
   Спустя час, когда десантники подошли к  нему,  чтобы  взять  с  собой  на
корабль,  скульптор  был  уже  мертв.  Вскрытие  прямо  на  месте  показало:
медленное отравление ядом. Возможно, Нобрега покончил с собой, или его убили
какие-то микробы, которые берсеркеры оставили на Гервасе в целях  выполнения
программы уничтожения всего живого в Галактике.

   * * *

   По возвращению в свой дворец Йоритомо не мог ничем заниматься, кроме  как
созерцать новоприобретенные сокровища. Пять величественных статуй установили
в  самой  крупной,  хорошо  охраняемой  галерее  Дворца.  "Крылатая  Правда"
Понятовского, "Смеющийся Вакх" Лазамона,  "Последнее  Искушение"  Сарапиона,
"Касающееся  Пространство"  Лазинского,  "Воспомина-ние  о  Прошлых  Грехах"
Праджапати заняли достойное  место  в  галерее  Дворца  Йоритомо.  Остальные
произведения разместили так, чтобы они не заслоняли лучших творений Герваса.
   Леди Йоритомо была во Дворце, когда появились новые предметы роскоши.  Ее
обязанности  Культурного   Просветителя   Народов   и   Высшего   Смотрителя
Образования требовали частых отлучек, с супругом они месяцами  не  виделись.
Однако очень доверяли друг другу.  На  этот  раз  супруги  сидели  вдвоем  в
галерее, медленно пили и обсуждали свои дела.
   Леди Йоритомо старалась найти подтверждение своей теории того, что любовь
к властвующим супругам генетически заложена в покоренных народах.  Некоторые
экспериментальные  проекты  уже  вводились  в  жизнь,  но   пока   серьезных
доказательств  не  было  получено.  Леди  Йоритомо  разработала  ряд   новых
социальных экспериментов.
   Ее  супруг  в  основном  говорил  о  своем  плане,  целью  которого  была
разработка гибкого соглашения с берсеркерами. В соответствии с  этой  схемой
Йоритомо предоставит маньякам-убийцам те планеты, которые трудно защищать, а
также и людские жизни тех, кто  ему  не  нужен,  в  обмен  на  самые  лучшие
произведения  искусства,  принадлежавшие  уничтоженным  народам.   А   также
обещанную   гарантию   неприкосновенности   своих    владений.    В    плане
предусматривалось  много  различных  пунктов,  но  Его  Величеству  пришлось
признать что на пути установления  контактов  с  берсеркерами  стоит  немало
препятствий, не говоря уже о невозможности доверительных отношений.
   Поделившись с супругой своими планами, Йоритомо задумался о том, что им с
женой не мешает поговорить о  чем-нибудь  более  интересном,  чем  дела.  Но
прежде он поднялся с дивана, где они  непринужденно  сидели,  и  отправился,
чтобы поставить чайник. Из чисто практических соображений Йоритомо не держал
у себя во Дворце роботов-слуг, поскольку ему  не  хотелось,  чтобы  кто-либо
мешал беседам Их Величества. К тому же, как Йоритомо  считал,  его  супруге,
наверняка,  льстило  такое  отношение,  когда  руки  самого  могущественного
человека подавали ей чай. Возможно, думал Йоритомо, она  будет  сговорчивее,
если вдруг их взгляды начнут  когда-то  расходиться,  даже  если  только  по
незначительному поводу...
   Йоритомо обошел огромный металлический корпус  "Последнего  Искушения"  и
вернулся туда, где несколько минут  назад  оставил  свою  жену  в  раздумье.
Удивление, перешедшее в ужас, не сразу изменило выражение лица Йоритомо. Его
Величество увидел свою супругу. Еще полминуты назад она была полна жизненных
сил, говорила о своих планах. Сейчас же она - Великий Смотритель Образования
- была на том же месте, но тело ее  как-то  странно  полулежало  на  диване,
украшенные бриллиантами пальцы руки касались  роскошного  мягкого  ковра  на
полу. Волосы Великой Леди были в беспорядке и - что было странно!  -  голова
ее была неестественно выгнута, неподвижный  взгляд  ее  глаз  застыл  поверх
соблазнительного обнаженного  плеча...  Шея  и  одна  щека  женщины  были  в
порезах.
   Йоритомо не мог смотреть на это ужасающее з