и этих людей.
   - Я буду только рад, лорд Томас, если моя  помощь  тебе  понадобится  для
чего-нибудь.
   - Зачем Братство прислало тебя сюда?
   Жиль сделал легкое движение  головой,  как  бы  осуждая  сам  себя.  -  Я
оказался лучшим бойцом, которого они смогли найти. Меня послали на турнир от
одного из районов, находящихся практически под их  контролем.  Конечно,  они
надеялись, что я выйду победителем в турнире, чтобы затем действовать против
горы Богов, занимая какое-то важное  место  прямо  на  ней.  Но  задолго  до
окончания турнира, я понял, что мне не победить. Ты и некоторые другие воины
были явно сильнее меня. И тогда  я  придумал  план,  где  использовал  Джуда
Исакссона... но, скажи мне, Лорд Томас, а ты почему здесь оказался?
   - Я? - Томас был удивлен.
   - Да. Я не думаю, что ты когда-либо верил,  что  здесь  настоящий  Торун,
который наградит  тебя  бессмертием.  Я  рассказал  истинную  причину  моего
участия в турнире. А в чем твоя причина?
   - Хм. Ну, драться - это мое ремесло.  Да,  это  было  опасно,  как  любая
настоящая драка, но я надеялся победить. Я еще никогда не встречал человека,
который устоял бы против меня в поединке один на один.
   Жиль был просто в восхищении. - А тебе не приходило  в  голову  подумать,
что каждый из нас мог совершенно честно сказать о себе то же  самое?  Каждый
из всех шестидесяти четырех?
   Томас заморгал.
   - Нет, - произнес он медленно. - Нет, я как-то об этом не задумывался.  -
Неожиданно он вспомнил  крайнее  изумление  на  безбородом  лице  умирающего
молодого Брама. Было ли это во втором круге или в третьем? Он уже не помнил,
но, казалось, это было очень давно.
   Он поднял руку над плечом и погладил висевшее за  спиной  тяжелое  копье.
Придется заказать новое. Мало того, что у этого сломалось острие, так еще  и
древко было все в зазубринах и ослаблено,  так  как  его  стальные  защитные
полосы перекрутились и растянулись под рубящими ударами  меча  Торуна.  -  Я
мечтал о власти, хотел быть среди тех, кто правит миром с вершины этой горы.
   Жиль подсказал: - Ты думал, что они затевают турнир для того, чтобы самый
лучший воин этого мира пришел сюда и стал чемпионом горы Богов.  А  уж  став
этим воином, ты бы имел большую власть и богатство.
   - Да. Почти что так и было.
   - Неплохо отгадал, верно? Я тоже верил, что у турнира есть подобная цель,
хотя некоторые детали были мне непонятны... во всяком  случае,  мы,  похоже,
ошибались. Андреас и его Внутренний круг  так  или  иначе  обманывали  всех.
Простых воинов - бесхитростной историей про богов, а нас - тем,  что  давали
нам вообразить, будто мы умнее других и можем понять истинную цель.
   Томас разразился страшными ругательствами, упоминая всех  богов,  которых
смог сразу припомнить. - Тогда зачем же на самом деле они устраивали турнир?
Андреас со своей бандой даже и не смотрели на  нас  -  ни  для  того,  чтобы
аплодировать нашему искусству, ни  для  наслаждения  нашими  страданиями.  И
никому ведь не позволялось смотреть, за исключением нескольких жрецов да еще
инопланетников. Ну зачем, скажи, зачем надо было проповедовать  и  понуждать
нас убивать друг Друга?
   - Они хотели бессмысленного убийства, - пояснил Жиль,  -  потому  что  на
самом деле они не  поклоняются  Торуну,  в  котором  воплощены  и  жизнь,  и
доблесть, и какая-то цель,  кроме  разрушения.  Они  никогда  бы  не  смогли
заставить народные массы поклоняться их подлинному богу, который есть не что
иное, как Смерть. Торун ценит женщин и  вино,  красивые  сказания  и  яства.
Особенно он почитает  мужество,  которое  делает  возможными  все  остальные
доблести. А они поклоняются смерти и эта  смерть  воплощена  в  берсеркерах,
смерть без чести или цели, просто смерть. - Жиль  замолчал  и  покосился  на
тело Торуна, лежащее вниз лицом на земле в грязи возле фонтана неподалеку от
уставившегося в небо трупа Фарли. Затем Жиль продолжил: - Нет,  это  еще  не
все. Ты совершенно прав, почему это Андреас и его люди и сами не смотрели за
ходом турнира, где могли бы наслаждаться убийствами, и  другим  смотреть  не
давали? Только пришельцам разрешили прийти... а пока те смотрели, их корабль
был захвачен. Не в этом ли все дело? Лучшие герои нашей планеты сражались  и
умирали только для того, чтобы заманить сюда инопланетников с их кораблем.
   Послышался крик, подхваченный множеством голосов не только на площади, но
и по всему городу. В воздухе появился корабль инопланетников.

   XIV

   Корабль поднялся очень плавно. И когда это произошло,  Суоми  был  просто
застигнут врасплох. Перед этим он даже задремал  за  своим  столом,  положив
голову на руки. И в  первый  момент  пробуждения  у  него  возникло  ужасное
чувство, будто корабль уже  идет  на  посадку,  что  полет  окончен,  а  его
единственный шанс для решительных действий пришел и прошел.
   Он торопливо повернулся, чтобы глянуть на  экран  монитора  на  переборке
рядом с панелью управления корабельной связью, установленной в его каюте.  С
облегчением он заметил, что полет определенно еще  не  завершен.  Теперь  на
экране появилось изображение кабины управления Орионом. Жрец высокого  ранга
занимал центральное кресло пилота, склонившись  над  панелями  управления  и
приборами в позе крайней сосредоточенности. Вокруг Лашеза сидели или  стояли
с нервным видом другие жрецы и солдаты, держась за первые попавшиеся твердые
опоры. Разглядывая дальнюю  сторону  кабины  управления,  Суоми  мог  видеть
проход вплоть до входного отсека, в  дальнем  конце  которого  все  еще  был
открыт главный наружный люк. Вести корабль в  таком  состоянии  было  вполне
возможно, если, конечно, не использовалась ни большая скорость,  ни  большая
высота. Один солдат стоял прямо  внутри  входного  отсека,  выглядывая  вниз
через открытую наружную  дверь.  Предположительно,  его  поставили  там  для
страховки, на случай отказа экранов  в  кабине  управления,  или  (что  было
гораздо более вероятно) на случай  затруднений  у  пилота-новичка  во  время
оценки ситуации по экранным образам.
   Полет явно должен был  быть  недолгим  по  времени.  По  всей  видимости,
берсеркер находился где-то  рядом  и  его  верные  человеческие  прислужники
сейчас намеревались доставить захваченный звездолет прямо к нему. Затем  уже
они смогут серьезно заняться делами на корабле.  Взяв  на  себя  управление,
берсеркер мог подключиться к бортовым компьютерам, подчинить их своему мозгу
и овладеть всевозможными системами корабля, превратив их в свои продолжения.
И затем уже  двигатель...  его  превращение  в  машину  смерти  можно  будет
совершить на горе Богов, если удастся, или же берсеркер может  сам  полететь
вместе  с  компанией  верных  ему  людей  в  какое-то  безопасное  место  на
необитаемом севере и там подготовиться к уничтожению всего мира.
   На экране  в  своей  каюте  Суоми  мог  наблюдать  многое  из  того,  что
отображалось на больших экранах в кабине управления. Он  спал  недолго,  так
как за окнами все еще был яркий день. Суоми видел  на  экранах,  как  плавно
удалялись лесистые склоны горы Богов, затем они слегка  наклонились.  Тотчас
же Суоми ощутил, как Орион накренился в руках неопытного пилота, едва  начав
движение по курсу к вершине горы. Они не  станут  возиться  с  искусственной
гравитацией для такого низкого и медленного полета в атмосфере.
   Голоса   людей,   находившихся   в    кабине    управления,    а    также
переговаривающихся с ними вне корабля, отчетливо раздавались в каюте  Суоми,
попадая в нее по корабельной связи. - Шенберг, - напряженно говорил Лашез, -
у нас горит желтый свет на панели системы жизнеобеспечения.  Ты  можешь  это
объяснить?
   - Дайте мне посмотреть, - донесся усталый голос Шенберга, но  самого  его
Суоми не видел со  своего  места.  После  небольшой  паузы,  наверное,  пока
переключали экран, чтобы Шенбергу было лучше видно, тот продолжал: -  Ничего
серьезного. Просто дает сигнал, что главный люк открыт  и  предохранительные
блокировки отключены, чтобы можно было лететь в таком состоянии.  Это  всего
лишь предупреждающий сигнал, чтобы не забыть  и  не  помчаться  в  космос  с
открытой дверью. Было ясно, что  Шенберг,  какое  бы  давление  на  него  ни
оказывали, помогал им очень старательно.
   Теперь корабль  шел  над  городом,  проплывая,  словно  воздушный  шар  с
бесшумным двигателем всего в нескольких метрах над самыми высокими  крышами.
- Выше, Лашез! - крикнул властно голос другого человека и Суоми увидел жреца
высокого ранга в пурпурно-белой одежде, нервно  поворачивающегося  в  кресле
пилота и управляющего кораблем дергающимися движениями бледных рук.  Корабль
резко пошел вверх и столпившиеся вокруг Лашеза люди, уцепившись за кресла  и
попавшиеся под руку опоры, глазели на него  с  испугом.  Затем  рывок  вверх
закончился и корабль  завис  в  свободном  падении  так,  что  сердца  людей
замерли. Вслед  за  этим,  проделав  еще  несколько  колебательных  движений
вверх-вниз, Орион вернулся в более или менее управляемое состояние.
   - Следовало  дать  мне  больше  времени  для  тренировки!  -  лихорадочно
заговорил пилот.
   - Нет времени на это! - оборвал его властный голос.  Теперь  Суоми  узнал
голос Андреаса, доносившийся откуда-то извне. - Торун побежден,  а  Лерос  и
несколько агентов  Братства  возбудили  толпу.  Мы  сейчас  погрузим  нашего
дорогого господина и повелителя на корабль и отвезем в безопасное  место  на
севере вместе с нашими пленниками. Все будет в порядке, Лашез,  если  только
ты сможешь вести корабль точно. Заходи сейчас над храмом.
   Лашез теперь  контролировал  себя  по  экрану,  показывавшему  обстановку
непосредственно под кораблем.  Суоми,  фактически  смотревший  Лашезу  через
плечо, увидел странное зрелище, важность которого вначале до него не  дошла.
Возле самого большого здания в центре города - видимо, это и был  храм,  так
как сейчас корабль завис прямо над ним - на другом, значительно более низком
строении, быстро рушилась крыша, разбираемая прямо изнутри. То тут,  то  там
возникали руки и ладони, убиравшие частицы крыши с  краев  быстро  растущего
пролома. Внутри показались очертания тонких подмостей, на которых, очевидно,
стояли работники. Внутри сооружения была кромешная темнота, ее нисколько  не
рассеивали даже лучи солнца, ярко освещавшие улицы  и  стены  вокруг.  Суоми
потребовалось несколько  секунд,  пока  он  сообразил,  что  это  была  одна
сплошная очень глубокая яма, дно которой было гораздо ниже уровня  городских
улиц.
   - Пусть поторопятся с крышей, - послышался умоляющий голос Лашеза.
   - Ты что, уж прибыл туда? - перебил его голос Андреаса, в котором  сейчас
отчетливо слышалось напряжение. - Я не думаю, что ты уже точно находишься  в
нужном положении.
   Суоми увидел теперь маленькие, но  возбужденные  группки  людей  в  белых
одеждах, которые бежали по  улицам,  опоясавшим  весь  комплекс  храма.  Они
рассыпались так, словно хотели его окружить. Кое  где  виднелись  сверкавшие
мечи - солдаты в униформе перебегали по стенам  храма.  Тут  внимание  Суоми
привлекла яркая черточка стрелы, летящая с улицы к  стене,  затем  еще  две,
выпущенные в ответ  в  противоположном  направлении.  Быть  может,  это  тот
человек в сером, со своим грандиозным замыслом проникнуть в город переодетым
под раба, чтобы поднять там восстание, сумел все же более преуспеть в  своем
деле, чем Суоми считал возможным.
   Что касается самого Суоми, то все, что было в его  силах,  он  сделал  за
своим рабочим столом и теперь наступила  пора  готовиться  к  самой  борьбе.
Осознавая какую-то нереальность в своих  движениях,  он  взял  собранный  им
недавно маленький приборчик, питаемый  от  батарейки,  быстро  пересек  свою
небольшую комнату  и  забрался  внутрь  спального  ложа.  Вытянув  руку,  он
переключил регулятор внутрикорабельной связи в положение РЕЧЬ. Сюда все  еще
доносились голоса других людей. Но теперь и он мог  вступить  в  разговор  с
ними, хотя они не могли его видеть. Однако он все еще не был готов.
   Койку в каюте можно было трансформировать в специальное  ложе  для  того,
чтобы  легче  переносить  ускорение  движения  космического   корабля.   Эта
потребность могла возникнуть в случае  неисправности  системы  искусственной
гравитации во время полета в глубинах космоса. Сейчас полностью  подготовить
к этому положению койку было неосуществимо, но Суоми улегся, потянул на себя
центральную секцию защитного экрана-прокладки и зафиксировал ее на защелках.
Он лежал там, держа наготове  свой  портативный  звукозаписывающий  аппарат,
задав на нем максимальную громкость.  Так  он  лежал,  скованный  страхом  и
напряжением, едва дыша и не зная даже  точно,  хватит  ли  у  него  смелости
осуществить  задуманное.  Плохо  было  не   то,   что   его   затея   могла,
осуществившись, его же и погубить. Вполне вероятным было вообще не  добиться
никакого результата и всего лишь заслужить медленное и ужасное наказание  от
победоносного Андреаса - и это было настолько возможно, что  для  него  даже
попробовать использовать этот шанс было очень опасным и ужасным делом.
   Повернув голову, Суоми еще даже мог видеть свой  комнатный  экран.  Лашез
постепенно подводил корабль к огромной яме, несомненно намереваясь  опустить
его вниз. Разборка крыши до  самого  карниза  была  уже  завершена.  Хлипкие
подмостки, оставленные внутри, будут  пробиты,  как  паутина,  бронированным
телом Ориона. Все было спланировано и  организовано  самым  лучшим  образом.
Андреас и его люди, должно  быть,  готовились  к  захвату  корабля  долго  и
тщательно.
   Кто надоумил их подготовить яму, подсказал им требуемые размеры для того,
чтобы она надежно могла  принять  именно  такой  тип  космического  корабля,
который люди вероятнее всего  используют,  отправляясь  в  тайные  охотничьи
экспедиции? Конечно же, это их господин и  обожаемый  повелитель,  Смерть...
Смерть знала все размеры и  формы  человеческих  звездолетов,  ибо  она  уже
тысячу лет сражалась с ними.
   Лашез в своем кресле пилота продолжал обмениваться отрывистыми фразами  с
людьми, ожидающими и направляющими его снизу, и поглядывать в открытый  люк.
Орион начал снижаться. Ниже, еще ниже - но  исходная  позиция  была  выбрана
неточно и Лашезу пришлось выровнять корабль и  направить  его  снова  вверх,
поднимая за собой тонкий шлейф белой пыли в том месте,  где  твердый  корпус
корабля слегка коснулся высокого карниза храма и обрушил  вниз  целую  груду
камней.
   Теперь корабль поднимался вверх, затем он едва заметно ушел в  сторону  и
вновь начал  снижение.  Лашез,  по-видимому,  был  прирожденным  техником  и
оператором для машин различного рода. Во всяком случае, осваивался он  очень
быстро. На этот раз медленный спуск был точнейшим.
   Удерживая палец на кнопке включения своего  воспроизводящего  устройства,
Суоми мысленно блуждал в глубинах различных вариантов ожидающего его  исхода
- в  основном,  в  безднах  внезапной  смерти  или  постепенного  медленного
поражения. Но иногда он взлетал на вершины желанного  триумфа.  Одновременно
какой-то частью своего  сознания  он  удивлялся,  таким  ли  были  ощущения,
которых так сильно желали Шенберг и другие охотники, а также  выходившие  на
поединок участники турнира,  когда  привычное  за  всю  жизнь  существование
начинало трепетать и дорога была каждая переживаемая минута.
   Он чувствовал, что может принять любой исход. Он способен сделать то, что
должен сделать. Корабль опускался в шахту. Теперь важно точно выбрать момент
и применить верную тактику. Вблизи дна они вполне могут отключить  двигатель
и тогда придется ждать слишком долго. А сейчас, пока корабль только входит в
верхнюю часть шахты, они находятся скорее снаружи, чем внутри,  поэтому  еще
слишком рано.
   Суоми ждал целую вечность - корабль уже, наверное, опустился на  четверть
глубины.
   А сейчас, пожалуй, на половину глубины. Вечность подходит уже к концу.
   Сейчас! И сразу же почти немыслимое облегчение от  того,  что  умственное
напряжение теперь  окончено:  -  Суоми  коснулся  выключателя  на  маленькой
коробочке, зажатой в руке.
   Голос Карлсена, злой и незабываемый, многократно усиленный,  загремел  по
внутрикорабельной системе связи, прошел по радиосвязи из  кабины  управления
наружу, вырвался из открытого люка,  прогрохотал  с  такой  громкостью,  что
докатился до близлежащих частей города:
   - ГОВОРИТ  ВЕРХОВНЫЙ  ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ.  ГРУППЕ  ВЫСАДКИ  ПРИГОТОВИТЬСЯ.
НАЙТИ БЕРСЕРКЕРА!
   Дальше были другие слова и  команды,  но  их  уже  заглушил  иной  голос,
который мог принадлежать только самому берсеркеру. Этот голос гудел и  рычал
из какого-то укромного места:
   - ПОЛНЫЙ ХОД! АНДРЕАС, ИМЕНЕМ ВЕЛИКОЙ СМЕРТИ, ДАЙ ПОЛНЫЙ ХОД!  НЕМЕДЛЕННО
УБЕЙТЕ  ИОГАННА  КАРЛСЕНА,  ОН  ДОЛЖЕН  БЫТЬ  ГДЕ-ТО  НА  БОРТУ  КОРАБЛЯ,  Я
ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ, ЛАШЕЗ, ДАЙ ПОЛНЫЙ ХОД СЕЙЧАС ЖЕ! УБЕЙТЕ  ИОГАННА  КАРЛСЕНА,
УБЕЙ...
   Но в этот момент и голос берсеркера был  заглушен,  похоронен,  задавлен,
уничтожен жесточайшим взрывом, происшедшим из-за полного включения  мощности
корабельного двигателя, так как это было сделано не  только  глубоко  внутри
гравитационного ядра планеты, но также и  в  корабле,  почти  буквально  уже
погребенном под громадной массой горы Богов. Суоми надежно защитился экраном
- прокладкой внутри своего ложа, да вдобавок он  пытался  удерживаться,  как
только мог, но все-таки его трясло и бросало, словно  перемалывало  в  пасти
ледникового зверя. Он был выброшен плашмя, ударился о переборку около  своей
койки, был отброшен снова и только ремни спасли его от смертельного удара  о
противоположную переборку каюты. Освещение в комнате погасло, но тут же  над
дверью засветилось аварийное освещение.
   Вслед за этим внезапно прекратилось ускорение.  Наступила  тишина.  Затем
последовало удивительно долгое падение. Наконец, оно  окончилось  еще  одним
сокрушительным ударом,  грохочущим  и  жестким,  но  все  же  гораздо  более
понятным и преодолимым для человека с точки зрения физики,  чем  тот  первый
удар от взорвавшегося двигателя.
   Корабль словно подпрыгнул и  вновь  ударился  о  поверхность,  закачался,
сначала сильно, затем слабее и, наконец, остановился, еще подрагивая, приняв
в итоге положение под наклоном в сорок градусов.  После  этого  все  стихло.
Экран в каюте Суоми был мертв, лишь на поверхности  еще  вспыхивали  местами
точки электронною шума.
   Суоми отстегнул  себя  от  койки  и  полез  по  крутому  склону  пола  по
направлению к двери.  Он  не  сумел  убрать  незакрепленные  предметы  перед
началом своего сражения, и в результате в комнате был страшный беспорядок  и
полный разгром. Однако не было видно признаков повреждения основных  несущих
конструкций. От этого, вероятно, корабль спасла прочность его корпуса.
   Дверь каюты резко распахнулась, когда он открыл замок и внутрь  ввалилось
мертвое  или  бессознательное  тело  солдата.   Ноги   его   волочились   и,
по-видимому, были переломаны. Суоми высунул голову в  проход,  осмотрелся  и
прислушался. Все было тихо, в свете аварийных ламп не было заметно  никакого
движения. Пол, переборки и потолки - все было также не повреждено.
   Он повернулся к лежащему охраннику  и  решил,  что  тот  все-таки  мертв.
Чувство вины или триумфа придет, наверное, позже, подумал Суоми.  Сейчас  же
он только соображал, стоит ли ему вооружиться  мечом,  мирно  покоившимся  в
ножнах этого охранника. В конце концов Суоми там его и оставил. В  его  руке
меч вряд ли кому-то поможет и меньше всего ему самому.
   Он начал колотить в дверь каюты Барбары Хуртадо  и,  когда  слабый  голос
отозвался, Суоми открыл дверь и влез внутрь.  Она  сидела  в  замешательстве
среди  калейдоскопического  беспорядка  разноцветных  одежд,   выпавших   из
стенного шкафа, привалившись к стулу, который, по-видимому, был прикреплен к
полу. На ней было надето нелепое мягкое платье, а ее темные во