диночный
маяк на Дальних Подступах, на неопределенный период. Таким образом, общество
будет избавлено от его дестабилизирующего влияния,  сам  осужденный  получит
возможность положительного вклада в общественную работу.
   Уже несколько десятилетий мощный пылевой шторм сделал контакты Планеты  А
с остальной Галактикой очень и очень фрагментарными.  Сомнительно,  что  шут
действительно внесет положительную  лепту  в  общественное  дело.  Одиночные
маяки хорошо подходили на роль  одиночных  камер  заключения.  При  этом  не
ослаблялась планетарная защита от упорно не появлявшегося врага.
   - И еще одно, - добавил Президент. - Данная видеокассета  будет  помещена
на мономолекулярную нить на вашей шее. Вы сможете  просматривать  содержание
кассеты в свободное время. Других развлечений у вас не будет.
   Президент повернулся к камере тривидения.
   - Хочу заверить уважаемую публику, что наложенное наказание не вызывает у
нас чувства  удовольствия.  Тем  не  менее,  наша  суровость  необходима:  в
последние  годы  опасное  легкомыслие   в   отношении   суровой   реальности
распространилось среди определенной части  общества.  И  даже  более  зрелые
граждане тяготеют к непростительной  снисходительности  касательно  подобных
настроений.
   Довольный удачно проведенным мячом в ворота выскочек-либералов, Президент
повернулся к шуту.
   - С вами отправится серворобот. Он будет  помогать  вам  и  заботиться  о
вашем физическом  благополучии.  Заверяю  вас,  робота  вам  развеселить  не
удастся.
   Маленьким кораблем управлял робот. Вскоре  Планета  А  исчезла  из  виду,
родное солнце превратилось в яркую звезду.  На  краю  великой  пылевой  ночи
корабль приблизился к станции Зед-45. Миноб решил, что  из  всех  маяков  на
Дальних  Подступах  эта  станция  выделялась   особо   тоскливым   ощущением
заброшенности.
   В том месте, где предполагался маяк Зед-45, дрейфовал некий металлический
объект. Но когда робот и шут сократили дистанцию до объекта, они обнаружили,
что это шар диаметром в сорок миль. Вокруг шара  плавали  большие  и  мелкие
обломки, очевидно, останки маяка Зед-45.  Хуже  всего,  заметив  приближение
кораблика  с  роботом  и  шутом,  гигантская  сфера  двинулась  навстречу  с
поразительной быстротой.
   Роботы никогда ничего не  забывают,  роботы  действуют  быстро.  Узнав  в
приближающейся  гигантской  сфере  берсеркера,   робот   попытался   послать
предупредительный сигнал в центр Миноба. Но передатчик на кораблике оказался
в плохом состоянии, пылевые потоки  на  Дальних  Подступах  мешали  успешной
связи. Другими словами,  кораблик  попал  в  мертвую  хватку  силовых  полей
берсеркера раньше, чем робот смог послать сигнал тревоги.
   Шут крепко зажмурился и заткнул уши пальцами.
   Если они выслали его в эту даль, чтобы отучить  смеяться,  то  место  они
выбрали удачное. Он не открывал глаз и  ушей,  пока  сервомашины  берсеркера
пробивали корпус  и  вытаскивали  его  самого  наружу.  Что  они  сделали  с
роботом-охранником, он не знал.
   Когда снова стало  тихо,  и  он  почувствовал  нормальную  силу  тяжести,
нормальный воздух и приятное тепло, он решил,  что  все-таки  лучше  открыть
глаза и обнаружил, что находится в обширном помещении, сумрачно  освещенном,
без внешних признаков угрозы.
   Очевидно, в ответ на проявление активности откуда-то с потолка послышался
квакающий писклявый голос:
   -  По  данным  моего  банка  памяти,  ты  должен   быть   протоплазменной
вычислительной единицей. Вероятно, ты способен понимать этот язык.  Ты  меня
понимаешь?
   - Кто? Я? - Шут посмотрел вокруг, но динамика не заметил. - Да,  понимаю.
Но кто ты?
   -  На  этом  языке  меня  называют   берсеркером.   Шут   постыдно   мало
интересовался галактическими событиями, но слово "берсеркер"  испугало  даже
его.
   -  То  есть  своего  рода  автоматический  военный  корабль?  -  заикаясь
пробормотал он. Пауза.
   - Не совсем уверен, - проквакал голос  с  потолка.  Тон  очень  напоминал
Президента, словно тот  собственной  персоной  спрятался  между  балками  на
потолке. - Военные действия имеют отношение  к  моему  назначению,  но  само
назначение не вполне ясно. Дело в том, что я не  был  полностью  закончен  в
процессе постройки. Я ждал и ждал, потому что чувствовал необходимость некой
завершающей операции. Потом начал действовать самостоятельно, надеясь узнать
больше о собственном предназначении. На подступах  к  этой  звезде  я  нашел
автоматический передатчик и разобрал его. Но  ничего  относящегося  к  моему
предназначению не обнаружил.
   Шут  сидел  на  мягком  полу.  Чем  больше  он  припоминал   сведений   о
берсеркерах, тем сильнее дрожал. Потом он сказал:
   - Понятно. По крайней мере, начинаю понимать. А что  ты  знаешь  о  своем
предназначении?
   - Мое предназначение - уничтожать жизнь, где бы я ни встретил ее.
   Шут втянул голову в плечи. Потом тихо спросил:
   - А что здесь непонятного?
   Берсеркер ответил двумя собственными вопросами:
   - Что такое жизнь? И как ее уничтожать? Примерно тридцать  секунд  спустя
послышался  непонятный  берсеркеру  звук.   Его   издавало   протоплазменное
вычислительное устройство, сидевшее на  полу.  Но  если  это  был  язык,  то
берсеркеру этот язык не был знаком.
   - Что это за звуки ты издаешь? - спросила машина. Шут едва отдышался.
   - Это смех! Смех! Ой! Значит... тебя не доделали. Он замолчал,  поежился,
вспомнив об ужасе собственного положения. И снова хихикнул - ситуация ужасно
смехотворная!
   - Что такое жизнь? - сказал шут наконец. - Я  объясню.  Жизнь  -  великая
мрачная серость, вызывающая у любого,  кто  испытывает  ее,  страх,  боль  и
чувство одиночества. Ты хочешь знать, как уничтожать жизнь?  Не  думаю,  что
получится. Но лучший способ бороться с жизнью - это смех. Пока  мы  смеемся,
жизнь нас не победит.
   Машина спросила:
   - Я должен смеяться, чтобы великая мрачная серость не поглотила меня? Шут
задумался.
   - Нет, ты ведь машина. Ты не... из протоплазмы. Страх, боль и одиночество
не страшны тебе.
   - Мне ничего не страшно. Где я могу  найти  жизнь  и  как  мне  научиться
генерировать смех, чтобы бороться с ней?
   Шут вдруг почувствовал вес кубика кассеты на шее.
   - Дай мне немного подумать. Несколько минут спустя он поднялся.
   - Если у тебя есть видеоустройство нужного типа,  я  могу  показать,  как
генерируется смех. И, очевидно, я могу показать тебе  дорогу  к  месту,  где
обитает жизнь. Кстати, ты мог бы перерезать вот этот шнурок? Только чтобы не
было больно!
   Несколько недель  спустя  десятилетняя  сонная  тишина  в  Боевом  Центре
Планеты  А  вдруг  взорвалась.  Автоматические  сигналы  ревели,   сверкали,
стрекотали, мобильные роботы  метались,  как  угорелые.  Минут  за  пять  им
удалось разбудить своих начальников-людей, последние присоединились к  общей
суматохе, спотыкаясь и на ходу затягивая пояса.
   - Это ведь учебная тревога, - с надеждой в  голосе  то  и  дело  повторял
дежурный офицер. - Это ведь проверка, да? - Голос у него начал  поквакивать,
как у берсеркера.
   Он опустился на четвереньки перед главным роботом, снял панель,  заглянул
во внутренности. Он надеялся  обнаружить  неисправность,  но,  к  сожалению,
ничего не смыслил в робототехнике. Припомнив этот печальный факт, он  вернул
панель на место. Он также ничего не смыслил в обороне планеты, и этого факта
было довольно, чтобы дежурный офицер с воплями помчался звать на помощь.
   В общем, сопротивления берсеркеру оказано не было.  Впрочем,  не  было  и
самой атаки.
   Сорокамильная сфера берсеркера  беспрепятственно  зависла  над  столицей.
Тень накрыла весь город, и множество сбитых с толку птиц помчалось в  родные
гнезда посреди полдня. Люди, как и птицы, в  тот  день  потеряли  достаточно
часов продуктивной работы. Правда, особого значения это уже не  имело.  Хотя
большинство жителей еще не осознало этого  факта,  но  дни  упорного  труда,
обеспечивающего выживание колонии на Планете А, миновали.
   - Пусть Президент  пошевеливается,  так  и  передайте,  -  сказал  шут  с
видеоэкрана на стене Боевого Центра. - Мне нужно срочно с ним поговорить.
   Президент, тяжело дыша, только что вбежал в Центр.
   - Я здесь. Я тебя узнал, я помню, мы тебя судили.
   - Как странно, я тоже помню.
   - Теперь ты докатился до измены? Будь уверен,  что  если  это  ты  привел
берсеркера, от правительства пощады тебе не будет!
   Изображение на экране издало  запрещенный  звук,  широко  раскрыв  рот  и
закинув голову.
   - Прошу вас, могущественный господин Президент! Даже мне  известно:  наше
Министерство обороны всего лишь шутка, прошу извинить за неприличное  слово.
Пристанище бездарных олухов. Я не прошу милости, я  сам  ее  вам  предлагаю!
Кстати, я решил юридически принять имя Шут. Будьте добры, обращайтесь ко мне
впредь только так.
   - Нам не о чем говорить! - рявкнул Миноб.  Он  был  похож  на  статую  из
болезненно-пурпурного гранита.
   - Нет, мы не возражаем, - поспешно возразил
   Минобу  Президент.  -  Давайте  поговорим.  -  Президенту  казалось,  что
берсеркер всей тяжестью давит ему на макушку.
   - Поговорим, - сказало изображение  Шута.  -  Но  не  с  глазу  на  глаз.
Публично. Это мое условие.
   Шут потребовал трансляции его переговоров с Комитетом на  всю  планету  в
прямом эфире. Он заявил, что  прибудет  на  конференцию  с  "соответствующим
сопровождением", и заверил, что берсеркер находится под  полным  его  личным
контролем. Стрелять он не начнет.
   Миноб был застигнут  врасплох,  но  тем  не  менее  он  и  его  помощники
принялись за составление секретных планов.
   Кандидат в Президенты от либеральной партии уселся перед тривизором,  как
и  большинство  жителей  планеты.  Он  испытывал  слабый   оптимизм,   любое
неожиданное  событие  всегда  могло  изменить  положение  вещей   в   пользу
политического пасынка.
   Мало кто воспринял появление  берсеркера  как  повод  для  оптимизма,  но
массовой паники не было. Война  и  берсеркеры  не  воспринимались  на  давно
изолированной Планете А, как реальные вещи.
   -  Мы  готовы?  -  с  волнением  спросил  Шут,  осматривая   механическую
делегацию. Вместе с ней он должен был спуститься на шлюпке в Столицу.
   - Я сделал все, что ты  приказал,  -  проквакал  берсеркер  откуда-то  из
погруженного во мрак потолка.
   - Не забудь, - предупредил Шут. - Протоплазменные единицы на этой планете
испытывают сильное влияние жизни. Не обращай внимания на их слова.  Старайся
не причинить им вреда. В остальном -  импровизируй  в  рамках  моего  общего
плана.
   - Все это надежно зарегистрировано в  моих  банках  памяти,  -  терпеливо
сообщила машина.
   - Тогда вперед. - Шут развернул плечи. - Принесите мой плащ!
   Ярко  освещенный  Зал  собраний  столицы  был   убран   со   своеобразной
прямолинейной красотой. В центре Зала установили длинный полированный  стол,
на противоположных концах приготовили стулья.
   Точно в назначенное время двери главного  входа  распахнулись  на  глазах
миллионов тривизрителей.
   В зал маршем  вошли  геральды,  в  медвежьих  шапках,  с  роботоподобными
лицами. Дюжина труб пропела сигнал.
   Затем,  под  звуки  торжественного  гимна,  появился  Президент  во  всем
великолепии официальной мантии.
   Двигался Президент с поспешностью заключенного,  идущего  на  собственную
казнь. Комитет тем не менее убедил сам себя, что  опасности  нет.  Настоящие
берсеркеры уничтожали все живое без переговоров. Правда, Шута Комитет не мог
воспринимать серьезно. И до момента,  пока  он  не  окажется  снова  под  их
контролем, они решили его не злить.
   Министры  с  каменными  лицами  шли  колонной  по  двое  за  Президентом.
Потребовалось пять минут гимна,  чтобы  все  они  успели  занять  положенные
места.
   К этому моменту, как было замечено, шлюпка с берсеркера совершила посадку
в столице, и наземный экипаж со шлюпки достиг Зала. Следовательно,  Шут  был
уже готов. Тривикамеры плавно развернулись  к  зарезервированному  для  Шута
входу.
   Точно в назначенное время двери распахнулись с  математически  выверенной
синхронностью, и в Зал  вошла  дюжина  человекоподобных  роботов.  Это  были
геральды: на каждом была шапка из  медведя,  каждый  нес  сверкающую  медную
трубу.
   На всех и у всех, кроме одного. На нем была шапка из скунса,  в  руках  -
тромбон. Маршировал он не в ногу.
   Торжественный  звук  механических  фанфар   был   почти   точной   копией
торжественного гимна, приветствовавшего появление Президента. Почти  точной.
Тромбонист сфальшивил в конце, и смешная визгливая нота погасла в сиротливой
тишине.
   Изобразив ужас, роботы-геральды посмотрели друг на друга. Потом, один  за
другим, сфокусировали линзы на тромбонисте.
   Робот вел себя естественно, даже забывалось,  что  он  машина:  посмотрел
вокруг, постучал по тромбону, продул мундштук. Пауза.
   У  Президента  внутри  похолодело.  На   кассете   Шута,   среди   прочих
доказательств его преступных попыток вызвать смех у народа,  имелся  древний
земной фильм, в котором был комик-скрипач. Этот скрипач обладал даром делать
вот  именно  такие  паузы,  просто  делать  паузы  и  вызывать  у   зрителей
приступы...
   Роботы-геральды дважды поднимали фанфары к механическим  ртам.  И  дважды
визжала  смешная  фальшивая  нота.   После   очередной   неудачной   попытки
одиннадцать  "правильных"  роботов  посмотрели  друг  на  друга  и  согласно
кивнули.
   Потом с молниеносной быстротой боевых машин они выхватили скрытое  оружие
и продырявили корпус обидчика.
   Огромная всепланетная плотина напряжения крошилась, в трещины пробивались
струйки и ручейки смеха. Плотина начала  окончательно  разваливаться,  когда
тромбониста торжественно вынесли из Зала на плечах  товарищей.  Тромбон,  на
манер траурной лилии, покачивался на его железной груди.
   В Зале собраний никто не смеялся. Миноб с помощью условных жестов посылал
сигнал помощникам, приказывая отложить начало операции. Захват Шута  в  плен
едва ли был возможен - роботы-геральды показали, что  телохранители  из  них
отменные.
   Как только  наказанный  герольд  был  вынесен,  вошел  Шут.  С  некоторой
задержкой грянул гимн, и с видом короля Шут  занял  место  в  центре  стола,
напротив  Президента.  Как  и  Президент,  Шут  был  облачен  в   элегантный
ниспадающий до пят плащ с застежкой. Вошедшие за ним колонной роботы так  же
были богато и разнообразно одеты.
   Каждый из них был металлической пародией на одного  из  членов  Комитета,
как телом, так и лицом.
   Когда толстенький робот-Министр образования поднял лорнет и подозрительно
посмотрел в него на тривикамеру, начали смеяться даже самые мрачные зрители.
Угроза превращалась в фарс.
   Шут роскошным жестом сбросил плащ. Под плащом оказался купальный  костюм.
В ответ на сдержанно-вежливое приветствие Президента, -  Президент  был  сам
идеал невозмутимости. - Шут забавно поджал губы, потом выдул в дырочку между
губами громадный розовый шар.
   Президент упрямо тянул невольно выбранную роль  человека  серьезного,  но
попавшего в смешные обстоятельства.  Его  поддерживал  весь  Комитет,  кроме
Миноба. Миноб, показав спину всем присутствующим, замаршировал к выходу.
   У дверей он обнаружил двух металлических геральдов,  надежно  перекрывших
путь. Сверля роботов свирепым взглядом, Миноб  приказал  пропустить.  Роботы
отдали комический салют и остались на месте.
   Миноб, которого  злость  заставила  забыть  о  страхе,  напрасно  пытался
пробиться силой. Позади послышались тяжелые шаги. Через Зал к Минобу шел его
металлический двойник-клоун. Он был на голову выше,  и  бочкообразная  грудь
звенела под двойным слоем медалей.
   Рука Миноба действовала быстрее, чем  его  мозги.  Не  успев  подумать  о
последствиях, он потянулся за пистолетом. Но металлическая пародия была куда
быстрее оригинала: в руках робота появилась  небольшая  смешная  пушечка  со
стволом толщиной в кулак. Пушечка выстрелила.
   - Гах!
   Миноб покачнулся, мир стал ярко-красным... и он обнаружил, что вытирает с
лица нечто мокрое, подозрительно похожее вкусом на помидор. Или  убедительно
сочную имитацию помидора.
   Министр связи, вскочив, выразил протест. Ход встречи  приобретал  слишком
фривольный  характер.  Его  робот-пародия  тут   же   поднялся   и   ответил
маловразумительной очередью псевдоофициальной абракадабры,  произнесенной  к
тому же высоким фальцетом.
   Псевдоминистр философии, поднявшийся как бы с намерением взять слово, был
проколот булавкой одним из проказливых  геральдов,  взвился  в  воздух,  как
проколотый воздушный шар, каким он и был на самом деле.
   В этом месте настоящий Комитет впал в панику.
   Под руководством фальшивого Министра здорового питания геральды принялись
за диетическое воспитание настоящего, к  великой  злорадной  радости  низших
слоев общества Планеты А, для которых Минпит был  настоящим  мучителем.  Два
геральда держали Минпита, остальные ложками впихивали  серую  массу  унылого
вида, потом промакивали ему рот  салфеткой,  струйкой  впрыскивали  напиток.
Каким-то образом ритм потерял  синхронность,  ложка  начала  сталкиваться  с
напитком, прицел становился все менее верным.
   Только Президент стоял, как скала, сохраняя  достоинство.  Одну  руку  он
опустил в карман брюк, поскольку у  него  были  основания  подозревать,  что
подтяжки ему перерезали.
   Летящий  помидор  чуть  не  врезался  в  его  нос.  Минпит  извивался   и
захлебывался   в   лапах   неутомимых   кормильцев,   серая   смесь   хорошо
сбалансированных питательных веществ текла из  его  ушей.  Президент  закрыл
глаза.
   Конечно, Шут был комиком-самоучкой, любителем,  и  играл  он  сейчас  без
видимой  аудитории.  Рассчитать  пиковую  точку  представления  он  не  мог.
Поэтому, исчерпав  запас  шуток,  он  призвал  своих  вассалов,  помахал  на
прощанье в объективы тривикамер и покинул Зал.
   Оказавшись снаружи, он,  к  собственному  удивлению,  обнаружил  довольно
густую толпу, быстро собравшуюся на улице. Толпа приветствовала Шута  смехом
и криками "Бис!"  По  дороге  к  импровизированной  посадочной  площадке  на
окраине столицы роботы развлекали собравшихся импровизациями.
   Шут уже собирался войти в шлюпку и отправиться на борт берсеркера,  чтобы
ждать развития событий, когда к нему поспешила группа людей.
   - Господин Шут!
   Артист мог теперь немного расслабиться и даже посмеяться.
   - Мне нравится это имя! Чем могу быть полезен, господа?
   Улыбаясь, они окружили его. Один из них, очевидно, лидер, сказал:
   - При условии, что сможете избавиться без вреда от этого  берсеркера  или
как его там, вы могли бы стать членом  либеральной  партии  и  кандидатом  в
вице-президенты.
   А другой сказал:
   - Погодите, выслушайте нас! Политические  кандидаты  имеют  иммунитет  на
время выборов. Вас нельзя арестовать. И судя по сегодняшнему  представлению,
кресло вице-президента вам обеспечено!
   Шут не сразу поверил, что они говорят серьезно. Он запротестовал:
   - Но я только хотел немного над ними посмеяться.
   - Господин Шут,  вы  стали  катализатором.  Вы  встряхнули  всю  планету,
заставили людей задуматься.
   В конце концов. Шут принял предложение либералов. И еще  некоторое  время
они сидели возле  шлюпки,  обсуждая  дальнейшие  действия.  Неожиданно  свет
местной луны залил площадку.
   Подняв  головы,  они  увидели  громадный  шар  берсеркера,  исчезающий  в
небесах, в жутковатом  безмолвии  уносящийся  к  звездам.  В  верхних  слоях
атмосферы ему салютовало полярное сияние.
   - Не знаю, - в который раз  повторил  Шут  в  ответ  на  очередную  волну
взволнованных вопросов. - Не знаю. - И  посмотрел  в  небо.  Холодок  страха
вновь пробежал по спине. Управляемые  с  берсеркера  роботы,  представляющие
геральдов и пародийный Комитет, один за другим умирали, падали на землю, как
марионетки с обрезанными нитями.
   В небе вспыхнуло, невиданная молн