,   города   обозначены   плоскими
бриллиантами, а крупный аметист и бирюза отмечают полюсы смерти и жизни.
   - Дражайшая демуазель, мне знаком  Открыватель,  -  почтительно  ответила
Троечка.
   Хисвет, чей взгляд вновь вернулся к Четверочке, пожала плечами и, поднеся
узкий бокал к губам, осушила его тремя глотками.
   - Освежает. - И снова прижала пальцы к губам. Скребущий звук  привлек  ее
внимание к туалетному столу.
   - Нет, не открывай другие ящики, - распорядилась  она.  -  Там  его  нет.
Поищи как следует в верхнем и найди  его.  Если  нужно,  выложи  предмет  за
предметом все содержимое ящика.
   - Да, демуазель.
   Хисвет снова поймала взгляд  Четверки,  потом  покосилась  на  озабоченно
роющуюся в ящике Троечку, дернула плечиком и доверительно произнесла:
   -  Было  бы  очень  неприятно  потерять  Открыватель,  в  высшей  степени
неприятно. Нет, дитя мое, не кивай головой. Троечке это идет,  а  тебе  нет.
Склони голову один раз, медленно, и скромно потупь глаза - вот так.
   -  Да,  госпожа.  -  Плавный   наклон   головы   был   скромен,   как   у
принцессы-девственницы.
   - Как дела, Троечка?
   Брюнетка обернулась на зов. Голос ее был едва слышен:
   - Демуазель, я вынуждена признать свое поражение. Выдержав, долгую паузу,
Хисвет задумчиво произнесла;
   - Боюсь, дорогая Троечка, у тебя могут быть неприятности. Как старшая  из
горничных, ты несешь ответственность за всякого рода  пропажи,  недостачи  и
воровство. Не забывай об этом. - Помолчав  еще  немного,  она  вздохнула  и,
протянув пустой бокал другой горничной, добавила:
   - Четверочка, принеси мне упругое орудие воспитания.
   Блондинка вновь скромно потупила голову, взяла бокал и, двигаясь  намного
резвее, чем раньше, вернулась к столику, поставила на него стакан, наполнила
и потянулась за неведомо каким чудом державшимся в воздухе  хлыстом.  Тут-то
его загадка и разрешилась: судя по легкому повороту кисти, с которым девушка
взяла хлыст, он просто висел на небольшом крючке, остававшемся невидимым для
Мышелова, так как был вбит в невидимую же стену.
   События принимали интересный оборот, и он, наблюдая  за  происходящим  из
своего тайного укрытия, почувствовал истинную благодарность женщинам за  то,
что они отвлекали его от мыслей о собственной невеселой  участи.  Не  первый
день зная Хисвет, он  мог  с  известной  точностью  предсказать,  что  будет
дальше. Похоже, что темноволосой Троечке предстояло стать козлом отпущения и
жертвой узкой кожаной полоски. Мрачно  нависая  над  пестревшим  украшениями
туалетным столиком в своем черном платье, она походила бы  на  птицу  дурных
предзнаменований, если бы не большие  белые  пуговицы  спереди,  придававшие
сцене оттенок комизма. Четверка снова  нырнула  перед  госпожой  на  колени.
Хисвет приняла у нее хлыст и бокал, милостиво бросив:
   - Спасибо, милая. Вооруженная тем  и  другим,  я  чувствую  себя  намного
лучше. Ну как, Троечка?
   - Я подумала, демуазель, - подала голос та, - и вспомнила,  что  когда  я
вошла в комнату, то застала здесь Четверку: она скорчилась у стола и  искала
что-то как раз в том ящике, где обычно лежит Открыватель. Увидев  меня,  она
тут же захлопнула ящик. Но теперь я понимаю, что  она  вполне  могла  успеть
вытащить что-нибудь оттуда и спрятать на себе.
   - Демуазель, не верь ей! -  бледнея,  запротестовала  Четверка.  -  Я  не
открывала ящик, я и близко к нему не подходила!
   - Она  отъявленная  лгунья,  госпожа,  -  возразила  Тройка  в  ответ.  -
Посмотри, как она покраснела!
   - Тише, девочки! - скомандовала Хисвет. - Я знаю, как нам разрешить  этот
недостойный спор. Троечка,  дорогая,  как  по-твоему,  могла  ли  Четверочка
спрятать Открыватель где-либо еще? Помнится, я вошла сразу вслед за тобой.
   - Нет, госпожа, не могла.
   - Ну что же, -  продолжала  Хисвет  с  улыбкой,  -  Троечка,  поди  сюда.
Четверочка, сними платье, чтобы мы могли как следует обыскать тебя.
   - Демуазель! - взмолилась та. - Не подвергай меня такому унижению.
   - О каком унижении ты говоришь?  -  спросила  Хисвет,  удивленно  изогнув
серебристую бровь. - А если я буду развлекать любовника,  разве  не  могу  я
приказать вам с Троечкой раздеться,  чтобы  не  смущать  его?  Скорее  всего
именно так я и поступлю, а может, даже прикажу вам принять участие  в  наших
забавах - под моим руководством, конечно. Фрикс хорошо понимала такие  вещи,
и, надеюсь, Троечка тоже понимает. Фрикс была несравненна. Даже  Двоечка  ей
не чета. Но, как вам известно, Фрикс сумела сократить срок  своей  службы  у
меня и избавиться от заклятий, наложенных моим отцом. С тех пор  у  меня  не
было ни одной Единички и вряд ли когда-нибудь будет.
   Обе горничные согласно кивнули, каждая на свой манер,  хотя  и  несколько
мрачновато. Они уже успели до одури наслушаться про неподражаемую Единицу.
   Мышелову  становилось  все  интереснее  и  интереснее.  Нет,  вы   только
посмотрите, спектакль лишь успел начаться,  а  Хисвет  уже  успела  поменять
действующих  лиц  ролями!  Он  пожалел,  что  Фафхрда  нет  рядом,  ему   бы
понравилась история про Фрикс. Он был без ума от принцессы Арилии,  особенно
в то время, когда она  была  горничной-рабыней  Хисвет.  Хотя  вряд  ли  ему
пришлось бы по вкусу сидеть по маковку в земле. Слишком уж он  велик,  чтобы
выжить, выцеживая из окружающей почвы драгоценные крупицы  воздуха  уголками
рта. Кстати, не следует забывать о правильном дыхании и об осторожности -  в
любую минуту может нагрянуть какая-нибудь опасность из Верхнего или  Нижнего
миров. Впору пожалеть, что на затылке нет глаз!
   А Хисвет между тем продолжала:
   - Так что не мели чепухи,  деточка,  и  раздевайся!  Четверка  продолжала
упираться:
   - Пожалей меня, демуазель! Раздеться для любовной игры  -  это  одно.  Но
раздеться для того, чтобы тебя обыскивала другая  служанка,  -  о  нет,  это
слишком унизительно! Я этого не перенесу!
   Хисвет спрыгнула с кровати.
   - Хватит испытывать мое терпение,  маленькая  лицемерная  сучка!  Кто  ты
такая, чтобы рассуждать о том, что ты вынесешь, а чего не вынесешь! Здесь  я
решаю, что тебе прятать, а что выставлять на показ! Троечка, держи ее  руки!
Если будет сопротивляться, свяжи их у нее за спиной.
   Темноволосая горничная уже была  за  спиной  товарки:  повинуясь  приказу
хозяйки - впрочем, не без видимого удовольствия,  -  она  плотно  прижала  к
бокам локти второй горничной. Хисвет протянула правую руку и,  взяв  девушку
за подбородок, подняла ее голову так, чтобы  их  глаза  оказались  на  одном
уровне, и только после этого принялась не спеша расстегивать пуговицы на  ее
платье.
   - Я подчинилась бы  твоему  приказу,  демуазель,  даже  и  со  свободными
руками, - со всем доступным ей достоинством заявила Четверка.
   На что Хисвет очень решительно возразила:
   - Ты просто глупая школьница, дорогуша, которой еще  учиться  и  учиться,
вот я и хочу преподать тебе урок. Ты подчинилась бы мне? А  моей  горничной,
поступающей по моему указанию, нет? Прежде всего запомни, Троечка  не  ровня
тебе, она старше  тебя  по  рангу  и  имеет  право  наставлять  тебя  в  мое
отсутствие.
   Все это время она продолжала расстегивать  пуговицы,  стараясь  побольнее
надавить костяшками пальцев или поглубже воткнуть твердый  край  пуговицы  в
нежную плоть девушки. Когда  третья  сверху  пуговица  поддалась,  маленькие
упругие груди с нежно-розовыми сосками показались наружу. Хисвет продолжала:
   - Но на этот раз ты все  же  добилась  своего,  не  так  ли,  Четверочка?
Раздеваю тебя я, а не Троечка, хотя она и присутствует при этом.  Фактически
я выступаю  сейчас  в  качестве  твоей  горничной  -  тебе  по  вкусу  такой
перевертыш? Обслуживают тебя по-королевски, но я сильно сомневаюсь, что тебе
это доставит удовольствие. - Покончив с пуговицами, она  окинула  девушку  с
ног до головы внимательным  взглядом  и,  шлепнув  тыльной  стороной  ладони
сначала по одной ее груди, потом по другой, ухмыльнулась:
   - До сих пор все шло не так уж плохо,  правда,  дорогуша?  Троечка,  твоя
очередь.
   Расплывшись в не  предвещавшей  ничего  хорошего  для  бедной  Четверочки
улыбке, та сорвала с нее платье и отшвырнула его в сторону.
   - О, как ты зарделась, милочка, - отметила Хисвет с неприятной  усмешкой.
- На Улице Шлюх эта способность, как я слышала, в цене. Сначала как  следует
обыщи одежду, - обратилась она к другой горничной. -  Прощупай  как  следует
все швы и подол. Быть может, она стащила и спрятала там какую-нибудь мелочь.
А ты, дитя мое, приготовься к тому, что  старшая  горничная  обыщет  тебя  с
головы до ног, а я буду при сем присутствовать. - Вооружившись  лежавшим  на
кровати хлыстом, серебряную рукоятку которого она  использовала  в  качестве
указки, Хисвет продолжала отдавать распоряжения:
   - Разведи руки в стороны. Поставь ноги пошире. Еще шире. Вот так.
   Мышелов обратил внимание, что все до единого волоски  на  теле  горничной
были либо сбриты, либо выщипаны  -  мода,  введенная  Глипкерио  Безмозглым,
Верховным Правителем Душегубов. Что ж, обычай вполне подобающий и  приятный,
подумал он.
   - Ну как, есть что-нибудь в платье? Нет? Тогда  начинай  обыск  с  волос.
Наклонись вперед, деточка! Медленно и тщательно,  Троечка.  Прическа  у  нее
короткая, конечно, но и в самых коротких волосах можно спрятать  удивительно
много. И не забудь про уши. Нас ведь интересуют мелкие предметы, помнишь?
   Хисвет зевнула и  сделала  большой  глоток  вина.  Четверочка,  пользуясь
моментом,  метнула  на  свою   непосредственную   мучительницу   исполненный
ненависти взгляд. Есть что-то особенно унизительное в  том,  когда  человека
тянут за уши, оттопыривая их то в одну, то  в  другую  сторону.  Но  Тройка,
вымуштрованная хозяйкой, только мило улыбнулась в ответ.
   - А теперь загляни ей в рот, - последовало новое распоряжение  Хисвет.  -
Открывай шире, Четверочка, представь, что ты пришла к цирюльнику рвать  зуб.
Посмотри у нее за щеками, Троечка.  Вряд  ли  Четверочка  играет  с  нами  в
маленькую белочку, но все же, кто знает... А теперь... Ну же, Троечка, ты же
знаешь, что делать? Я ведь, кажется, ясно сказала - обыщи  ее  с  головы  до
ног, не так ли? Можешь смазать пальцы моим кремом. Но не слишком щедро,  его
делают из масла, которым умащают тело самого Императора Востока. Ну, ну,  не
изображай из  себя  страдалицу,  Четверочка!  Представь,  что  это  любовник
исследует твое тело ловкими пальцами, выражая тем  самым  пыл  и  нетерпение
страсти. У тебя ведь  есть  любовник,  Четверочка?  Кто  он,  а?  Постой-ка,
помнится, красивый юный паж Хари заглядывался на тебя. Интересно, что бы  он
сказал, увидев, чем мы тут занимаемся? Забавно. Может, позвать его? Ну  вот,
полдела сделано. А теперь,  Троечка,  займись  исследованием  другой  долины
наслаждений или, скорее, узкого ущелья. Нагнись, Четверочка. Не  так  грубо,
Троечка. Сдается мне, что для нашей юной ученицы это совсем новая тема, хотя
наставница уже в совершенстве овладела этой наукой.  Возможно  ли  это?  Что
такое, Четверочка, ты плачешь? Крепись, дитя мое! Твоя вина еще не доказана,
более того, у тебя есть шансы оправдаться. Жизнь полна сюрпризов.
   Пользуясь тем, что его не видно, Мышелов цинично улыбнулся. По  опыту  он
знал, что Хисвет - большая  мастерица  по  части  неприятных  сюрпризов.  От
удовольствия он почти забыл о тяготах собственного положения. Всю свою жизнь
любил он вот таких  миниатюрных,  хрупких  женщин.  Ему  вспомнилась  Черная
Лилия, его возлюбленная тех времен, когда он занимался  вымогательством  для
Пульга, а Фафхрд уверовал в Иссека. Рита, бывшая рабыня Глипкерио. Ививис из
Квармалла,   гибкая,   как   змея.   Чистая,   трагическая   Ивриана,   чьим
аристократическим амбициям он потакал. Сиф, разумеется.  Ивлис  Овартамортес
тоже не раз согревала его постель. Итого семь, включая  Хисвет.  Да,  и  еще
одна, тоже горничная, - он не мог вспомнить ни ее лица, ни имени, но помнил,
что в свое время она была особенно  желанна,  потому  что  долго  оставалась
недоступной. Да кто же это был? Ну хоть маленькую  зацепочку,  тогда  бы  он
вспомнил! С ума сойти можно!  Разумеется,  доводилось  ему  любить  и  более
крупных женщин, но  это  ускользающее  воспоминание  заставляло  его  думать
только о тех, что были ниже его ростом. Этакая коллекция дорогих его  сердцу
малышек. Казалось бы, в собственной могиле (надо смотреть  правде  в  глаза,
так оно и есть) человек может позволить себе думать о чем  угодно,  так  нет
же, даже здесь постоянно  что-то  отвлекает:  нужно  заботиться  о  дыхании,
отплевывать грязь, не забывать следить за  тем,  что  происходит  впереди  и
сзади, - прямо как Четверочка, подумалось вдруг ему, хотя ей, бедняжке,  это
мало помогло. Воспоминание о ней  вернуло  его  к  реальности,  и  он  снова
обратился к разыгрываемой перед ним сцене.
   Хисвет повернулась к пострадавшей:
   - А теперь, Четверочка, отойди подальше и встань лицом к  стене,  пока  я
буду совещаться с Троечкой. И перестань распускать нюни! Возьми свое  платье
и оботри лицо.
   Хисвет подвела Троечку к изголовью кровати,  поставила  пустой  бокал  на
столик  и   заговорила   так   тихо,   что   Мышелов,   даже   несмотря   на
сверхъестественный слух, еле-еле мог разобрать слова:
   - Как я понимаю, ты не нашла ни Открывателя, ни чего-либо еще?
   -  Нет,  дражайшая  демуазель,  я  ничего  не  обнаружила,   -   ответила
темноволосая горничная, а затем почти сценическим шепотом продолжала:
   - Я уверена, что  она  его  проглотила.  Я  предлагаю  дать  ей  сильного
слабительного, а если не поможет, то и рвотного. А  можно  и  то,  и  другое
разом, для экономии времени.
   Последние слова товарки достигли слуха Четверочки -  это  было  видно  по
тому, как она, точно в ознобе, свела, плечи.
   Хисвет отрицательно покачала головой и продолжала  так  же  тихо,  как  и
прежде:
   - Думаю, не стоит, хотя при других обстоятельствах это было  бы  забавно.
Пока же пусть думает, что все обвинения в  воровстве  с  нее  сняты.  -  Она
обернулась и произнесла:
   - Поздравляю, Четверочка, твоя коллега полностью  тебя  оправдала!  Разве
это не чудесно! Ну а теперь иди же сюда  скорее.  Нет,  не  надевай  платье.
Брось эту тряпку. Тебе нужно потренироваться прислуживать голой - ты  должна
научиться делать это так же хорошо, спокойно и изящно, как в  одежде.  Кроме
того, есть вещи, которые лучше всего удаются в костюме  от  матушки-природы.
Сейчас и начнешь. - С этими словами  дама  в  фиолетовом  платье  зевнула  и
потянулась. - Как меня разморило. Четверочка, твой новый срок службы у  меня
(шутка, дорогая) начнется с того, что ты принесешь  мне  большую  подушку  с
изголовья кровати.
   Та  принесла  большую  лимонно-желтую  подушку  и  встала,  держа  ее  на
вытянутых руках, в ожидании дальнейших распоряжений. Хисвет указала  хлыстом
на угол кровати и, после того как девушка опустила туда свою ношу, улеглась,
передав хлыст в руки горничной:
   - Подержи. - Устроившись поуютнее, она приподнялась на  локте  и,  кивнув
Троечке, сказала, показывая другой рукой на ковер у кровати:
   - Троечка, поди сюда. Я хочу кое-что тебе показать.
   Когда темноволосая горничная, сгорая от любопытства, приблизилась, Хисвет
вновь опустила  увенчанную  короной  серебряных  волос  голову  на  подушку,
составлявшую выгодный контраст с ее темным платьем, и произнесла:
   - Наклонись поближе. Пусть это  будет  нашей  тайной.  Четверочка,  стань
подальше.
   Но стоило только Троечке нагнуться, как Хисвет тут же начала придираться:
   - Не сгибай колени! Не висни надо мной, как обезьяна. Держи ноги прямо!
   Горничной удалось выполнить  требования  хозяйки,  не  потеряв  при  этом
равновесия, только сильно прогнувшись в пояснице,  отставив  зад  и  вытянув
назад прямые руки.
   - Но, демуазель, - робко начала горничная,  -  когда  я  наклоняюсь,  мое
короткое платье задирается так, что сзади все видно. А ведь белье носить  ты
запретила.
   Хисвет улыбнулась.
   - Совершенно верно, - был ее ответ, - и такой фасон платья придумала тоже
я, для того чтобы горничная, понадобись ей поднять  что-нибудь  с  пола,  не
наклонялась, как крестьянка в поле, а  плавно  опускалась  в  реверансе,  не
склоняя головы и не сгибая спины. Это гораздо более культурно и изысканно.
   Троечка нерешительно возразила:
   - Но ведь чтобы  поднять  что-нибудь  с  пола,  не  сгибая  спины,  нужно
присесть, а ты велела не сгибать колени.
   - Это совсем другое дело, - нетерпеливо прервала ее  Хисвет.  -  Я  также
велела тебе опустить голову.
   - Но, демуазель... - заикнулась было Троечка,  но  тут  Хисвет  протянула
руку и больно, с вывертом, ущипнула ее за  мочку  уха.  Девушка  заверещала.
Хисвет выпустила ее ухо и, поглаживая горничную по щеке, успокаивающим тоном
произнесла:
   - Ну, ну, все  хорошо.  Я  только  хотела,  чтобы  ты  прекратила  глупую
болтовню и выслушала меня наконец. Вот что я тебе скажу: пока ты  обыскивала
Четверочку, мне стало совершенно очевидно, что ты не меньше нее нуждаешься в
усовершенствовании твоих знаний в искусстве наслаждений, а  поскольку  ты  -
моя любимая горничная, и ничья больше, то я  об  этом  и  позабочусь.  -  И,
протянув руку, она обхватила ладонью шею  Тройки  и  быстрым,  но  тщательно
продуманным движением притянула к себе ее голову, одновременно повернув свое
лицо влево так, чтобы ее губы встретились с губами девушки, которой  удалось
не упасть только благодаря  тому,  что  она  оттопырила  зад  еще  дальше  и
изогнула поясницу еще сильнее.
   "Так и знал, что этим кончится, - подумал Мышелов. - Но можно ли обвинять
милашек в том, что их время от времени влечет друг к другу,  ведь  их  вкусы
ничем не отличаются от моих. Странно, подумать только, мы с Фафхрдом столько
лет вместе, но у нас  ни  разу  не  возникало  желания  слиться  в  любовном
экстазе. Может быть, это ненормально? Надо будет как-нибудь спросить, что он
думает об этом. Тогда уж и  Сиф  нужно  спросить,  не  развлекались  ли  они
подобным образом с Афрейт.., да нет, чего уж тут спрашивать, и так  понятно,
что Афрейт могла бы вожделеть к моей малютке Сиффи, но вот чтобы она  хотела
эту подпорку для фасоли - трудно поверить".
   Пальцы Хисвет проворно перебрались с шеи Троечки в гущу ее коротких волос
и, вцепившись в них, рывком вер" нули голову девушки в исходное положение.
   - Тоже  неплохо.  В  следующий  раз,  если  такое  произойдет,  свободнее
пользуйся языком. Будь  посмелее,  девочка!  Широко  раскрыв  глаза,  Тройка
выдохнула:
   - Прости, демуазель, но этот поцелуй, за который я нижайше  благодарю,  и
есть то, что ты желала показать мне наедине?
   - Нет, не только, - с этими  словами  Хисвет  засунула  руку  в  глубокий
карман своего одеяния. - Но это уже совсем другое дело, и,  боюсь,  довольно
неприятное для тебя. - Вновь притянув девушку к себе, на этот раз  за  ворот
ее черного платья, она вынула руку из  кармана  и,  раскрыв  сжатую  ладонь,
продемонстрировала лежавший в ней черный опал, опутанный серебряными линиями
и усаженный небольшими сверкающими точками. - Как по-твоему, что это такое?
   - Кажется,  это  Открыватель  Пути,  дорогая  демуазель,  -  нерешительно
ответила та. - Но как...
   - Совершенно верно, дитя мое. Я сама взяла его из ящика и  только  сейчас
вспомнила об этом. Так что Четверочка вряд ли могла проглотить его,  а?  Или
даже стащить из ящика, если уж на то пошло.
   - Нет, не могла, демуазель, - неохотно признала горничная. - Но ведь  она
служанка низшего ранга, немногим лучше рабыни, поэтому мое подозрение и пало
на нее. Кроме того, ты ведь знала...
   - Говорю тебе, я только что вспомнила!  -  с  угрозой  в  голосе  сказала
Хисвет. - Четверочка! - возвысила она голос.
   - Да, демуазель? - незамедлительно последовал ответ.
   -  Троечка  должна  быть  наказана  за  ложные  показания  против  другой
служанки. Поскольку от ее вранья пострадала ты,