а  в  лес;  люди  беспорядочно  бегали
между деревьями, натыкаясь друг на друга, пока чей-то  властный  голос  не
призвал их к молчанию.
     Фафхрд прицелился и бросил три  камня  так,  что  они  упали  на  его
фальшивый след в месте, куда гончие Мары еще не дошли. За стуком камней  и
шелестом задетых ими веток последовали крики "Он где-то там!", а  за  ними
снова зазвучал голос, требовавший тишины.
     Подняв камень побольше,  Фафхрд  двумя  руками  метнул  его  в  ствол
толстенного дерева, стоявшего рядом с цепочкой следов; снег  и  льдинки  с
ветвей потоком посыпались вниз.  До  Фафхрда  донеслись  крики  удивления,
замешательства и ярости по всей  видимости  наполовину  засыпанных  людей.
Фафхрд  ухмыльнулся,  однако  тут  же  прогнал  улыбку   и,   настороженно
оглядываясь по сторонам, углубился в темнеющий лес.
     Но на этот раз он не ощущал никакого враждебного присутствия,  ничто,
ни живое, ни мертвое, будь то привидение или скала, на него не покушалось.
Возможно, Мора, посчитав, что он получил достаточную выволочку от  родичей
Мары, ослабила интенсивность своей  ворожбы.  А  может...  но  тут  Фафхрд
бросил бесплодные умствования и целиком отдался  быстрой  ходьбе.  Впереди
были Влана и цивилизация. Мать и варварство оставались позади, но  он  изо
всех сил старался не думать о Море.
     Когда Фафхрд вышел из леса, уже смеркалось. Сделав большой  круг,  он
оказался подле обрыва каньона. Веревка тяжелого свертка больно врезалась в
плечо.
     У шатров торговцев горели огни и слышался праздничный гул. Зал  Богов
и актерские шатры были погружены во тьму. Перед ними вырисовывался  темный
контур конюшни.
     Фафхрд бесшумно перешел  через  изрытую  заледенелыми  колеями  новую
дорогу, ведущую на юг, в сторону каньона.
     Тут он заметил, что в  конюшне  мерцает  призрачный  свет.  Осторожно
подойдя  поближе,  Фафхрд  увидел  Хора,  заглядывающего  внутрь  конюшни.
Беззвучный, как сама тишина, Фафхрд  приблизился  и  заглянул  сагу  через
плечо.
     Влана и Велликс запрягали  лошадей  Хвата  в  санки  Эссединекса,  из
которых Фафхрд похитил три ракеты.
     Хор запрокинул голову и поднес руку ко  рту,  явно  собираясь  ухнуть
филином и завыть по-волчьи.
     Фафхрд выхватил нож и уже собрался  было  перерезать  ему  горло,  но
передумал и изо всех сил хватил Хора рукоятью кинжала по голове. Тот  осел
на снег, и Фафхрд оттащил его в сторону от входа.
     Влана и Велликс вскочили в  сани.  Хват  тронул  поводья,  и  лошади,
оскальзываясь, вынесли сани из конюшни. Фафхрд крепко сжал в  руке  нож...
потом вложил его в ножны и исчез во мраке.
     Сани покатили по новой дороге. Фафхрд смотрел им вслед,  и  руки  его
болтались вдоль  туловища,  словно  у  трупа,  поставленного  вертикально,
однако кулаки были крепко сжаты.
     Внезапно он повернулся и побежал к Залу Богов.
     Из-за конюшни донеслось уханье филина. Проскользив немного по  снегу,
Фафхрд остановился и обернулся; пальцы его были все еще сжаты в кулаки.
     Из тьмы вынырнули две фигуры с факелом и побежали в  сторону  каньона
Пляшущих Троллей. В более высоком человеке  Фафхрд  узнал  Хрингорла.  Оба
остановились у пропасти, и Хрингорл описал факелом круг в воздухе.  В  его
свете Фафхрд разглядел  Харракса.  Один  круг,  два,  три  -  явно  сигнал
кому-то, находящемуся южнее, в самом каньоне.  Затем  пираты  бросились  к
конюшне.
     Фафхрд устремился к Залу Богов, но тут за его спиной раздался хриплый
крик, и он снова обернулся. Из конюшни, сидя  верхом  на  крупной  лошади,
выскочил Хрингорл, за ним, на буксире выехал Харракс на лыжах. Взметнув на
крутом повороте снежный вихрь, всадник и лыжник устремились вниз по  новой
дороге.
     Фафхрд пробежал мимо Зала Богов и еще немного по склону,  ведущему  к
женскому шатру. Там он сбросил на землю сверток, достал  из  него  лыжи  и
надел их. Затем взял отцовский меч и прикрепил его к поясу слева, а справа
повесил мешок.
     После этого Фафхрд развернулся в сторону  каньона  Пляшущих  Троллей,
где была когда-то старая дорога. Взяв лыжные палки, он  присел  и  глубоко
воткнул их в снег. Лицо его стало похоже на мертвую маску, это  было  лицо
человека, решившего сыграть в кости со смертью.
     В этот  миг  возле  Зала  Богов,  там,  откуда  он  пришел,  появился
маленький сноп желтоватых искр. Сам не зная почему, Фафхрд не мог оторвать
от него глаз, считая удары сердца.
     Девять, десять, одиннадцать - и яркая вспышка. Ракета взмыла в  небо,
возвещая о начале представления. Двадцать один, двадцать два, двадцать три
- и ее огненный хвост рассыпался девятью белыми звездами.
     Фафхрд бросил палки, взял одну из украденных ракет и  вытащил  из  ее
торца запал - осторожно, чтобы не повредить.
     Нежно зажав зубами тонкий,  длиною  с  палец  смолистый  цилиндр,  он
достал из мешка горшочек с углями. Снаружи камень был чуть теплым.  Фафхрд
развязал горшочек и стал разгребать золу, пока не увидел - и не  ощутил  -
красный жар.
     Вынув изо рта запал, он сунул его одним концом в тлеющие угли.  Запал
начал  плеваться  искрами.  Семь,  восемь,  девять,  десять,  одиннадцать,
двенадцать - и вспыхнувшее яркое пламя тут же погасло.
     Поставив горшок с жаром в снег, Фафхрд взял  две  оставшиеся  ракеты,
прижал их толстые части локтями к бокам, а хвосты  упер  в  снег,  пробуя,
насколько они прочны. Оказалось, что  по  прочности  и  твердости  они  не
уступают лыжным палкам.
     Держа ракеты параллельно в одной  руке,  он  раздул  тлеющие  угли  и
поднес горшочек к запалам.
     Внезапно из тьмы выбежала Мара:
     - Милый, я так рада, что мои родичи не поймали тебя!
     В льющемся от  угольев  красноватом  полусвете  ее  лицо  было  очень
красиво.
     Взглянув поверх углей на Мару, Фафхрд сказал:
     - Я ухожу из Мерзлого Стана. Ухожу  из  Ледового  племени.  Ухожу  от
тебя.
     - Нет, ты не можешь! - воскликнула Мара.
     Фафхрд поставил горшок и ракеты на снег.
     Мара протянула к нему руки.
     Фафхрд снял со своих запястий серебряные браслеты и положил их  ей  в
ладони.
     Стиснув их пальцами, Мара вскричала:
     - Я этого у тебя не просила! Я вообще ничего у тебя не прошу! Ты отец
моего ребенка. Ты мой!
     Фафхрд сорвал с шеи тяжелую серебряную цепь, положил ее на протянутые
руки Мары и сказал:
     - Да, ты моя навеки, а я - твой. Сын в твоем чреве - мой сын. У  меня
никогда не будет другой жены из Снежного клана. Мы - муж и жена.
     С этими словами он снова поднял ракеты и поднес их запалы к горшку  с
угольями. Они одновременно забрызгали  искрами.  Он  отложил  их,  завязал
горшочек и сунул его в мешок. Три, четыре...
     Из-за плеча Мары выглянула Мора и сказала:
     - Я засвидетельствую твои слова, сын мой. Остановись!
     Фафхрд  схватил  ракеты,  воткнул  лыжные  палки  в  снег  и,  сильно
оттолкнувшись, заскользил по склону. Шесть, семь...
     Мара завопила:
     - Фафхрд! Мой муж!
     Мора подхватила:
     - Ты не сын мне!
     Фафхрд снова оттолкнулся  от  снега  искрящимися  ракетами.  Студеный
воздух хлестал его по лицу, но он почти не замечал этого.  Залитый  лунным
светом край обрыва был уже совсем близко. Фафхрд почувствовал,  как  склон
чуть загибается кверху. А за ним тьма. Восемь, девять...
     Крепко прижав ракеты к бокам,  он  вылетел  в  темноту.  Одиннадцать,
двенадцать...
     Вспышки все не было. В лунном свете была видна противоположная  стена
каньона, стремительно надвигавшаяся на Фафхрда. Его лыжи смотрели в  точку
под гребнем стены, и эта точка опускалась все ниже и ниже. Фафхрд  опустил
ракеты концами вниз и еще сильнее прижал их к телу.
     И тут ракеты вспыхнули. У Фафхрда появилось  ощущение,  будто  чьи-то
сильные руки тащат его вверх. Его локти и бока сразу стали теплыми.  Яркая
вспышка осветила отвесную скалу, но она была  уже  под  ним.  Шестнадцать,
семнадцать...
     Плавно приземлившись на нетронутый снежный наст старой дороги, Фафхрд
отбросил ракеты в стороны. Грохнули два взрыва, и белые звезды взвились  в
воздух. Одна прилипла к щеке Фафхрда,  ужалила  его  и  погасла.  Ликующая
мысль успела промелькнуть у него в голове: "Я ухожу в сиянии славы".
     Потом было уже не до мыслей все внимание Фафхрда  поглотил  спуск  по
круто  уходившей  вниз  старой  дороге,  то  ярко  освещенной  луной,   то
совершенно черной после очередного поворота, огражденной скалами справа  и
обрывающейся в пропасть слева. Присев и стараясь держать лыжи параллельно,
Фафхрд маневрировал, наклоняясь то в одну, то в  другую  сторону.  Лицо  и
руки у него онемели. Чувствовал он  лишь  одно  -  летящую  ему  навстречу
старую дорогу. Ее выбоины становились все ощутимее. Лыжи несли Фафхрда все
ближе к белой кайме над обрывом. С другой стороны грозно чернели скалы.
     И тем не менее глубоко в подсознании мысли бежали своим чередом. Даже
когда Фафхрд отдал все внимание спуску, они не исчезли. "Идиот, нужно было
вместе с ракетами взять пару палок. Но ведь ракеты-то пришлось  выбросить.
Сунуть заранее в сверток за спиной? Много бы сейчас было  от  них  пользы.
Может, горшок с  углями  в  мешке  окажется  более  полезным.  Лучше  было
остаться с Марой. Такой красавицы больше не встретишь. Но что делать, если
мне нужна Влана? В самом деле нужна? Даже вместе с Велликсом?  Не  будь  я
столь хладнокровен и добр, то убил бы Велликса  в  конюшне,  вместо  того,
чтобы лететь в... Неужто я в самом деле хотел покончить с собой? А  что  я
хочу сейчас? Способна ли ворожба Моры догнать меня, когда я  на  лыжах?  А
может, когда вспыхнули ракеты, это Нальгрон поддержал меня из ада?  А  это
еще что такое?"
     Из-за выступающей скалы дорога резко сузилась. Фафхрд наклонил корпус
вправо. Пронесло. На противоположной  стороне  расширяющегося  каньона  он
увидел тонкую огненную черточку. Хрингорл скачет по новой дороге с факелом
в руке и тащит за собой Харракса? Еще один крутой поворот, и снова  Фафхрд
наклонился вправо. Небо опрокинулось на сторону.  Жизнь  требовала,  чтобы
Фафхрд начал тормозить. Но в этой игре жизнь играла  наравне  со  смертью.
Впереди было место пересечения старой и новой дорог. Он  должен  оказаться
там не позже Вланы с Велликсом. Зачем? Этого Фафхрд точно не знал. Впереди
замаячил новый поворот.
     Постепенно, незаметно для глаз уклон стал более пологим.  Из  мрачных
глубин слева выступили заснеженные вершины, потом такие  же  выросли  и  с
другой стороны. Спуск кончился, и Фафхрд въехал  в  черный  тоннель,  летя
беззвучно, как призрак. Остановился он у самого конца тоннеля.  Онемевшими
пальцами слегка коснулся шрама на щеке, выжженного звездой. В  ранке  чуть
слышно похрустывали кристаллики льда.
     Вокруг было совершенно тихо, если не считать тоненького  позванивания
льдинок, которые в неподвижном влажном воздухе нарастали на всем вокруг.
     В нескольких шагах, впереди, под крутым склоном Фафхрд увидел большой
круглый куст, облепленный снегом. За ним на корточках сидел Хрей - главный
подручный Хрингорла: Фафхрд узнал  его  по  козлиной  бородке,  которая  в
лунном свете из рыжей сделалась серой. В руке у него был лук.
     Шагах в двадцати ниже по склону встречались новая  и  старая  дороги.
Тоннель между деревьями был перегорожен двумя громадными,  в  человеческий
рост кустами перекати-поля. Перед  ними  стояли  сани  Вланы  и  Велликса,
лошади казались громадными серыми  тенями.  Их  гривы  и  оба  куста  чуть
серебрились в  лунном  свете.  Влана,  надвинув  на  лоб  капюшон,  сидела
сгорбившись в санях. Велликс пытался убрать с дороги кусты.
     Яркий свет факела прочертил новую дорогу со стороны  Мерзлого  Стана.
Велликс отошел от кустов и обнажил меч. Влана оглянулась через плечо.
     С победным смехом ворвавшись на поляну, Хрингорл швырнул факел высоко
в воздух и осадил коня перед санями,  ехавший  за  ним  на  лыжах  Харракс
пролетел мимо и по инерции въехал на середину склона. Там  он  остановился
и, нагнувшись, начал отвязывать лыжи. Факел упал в снег и зашипел.
     Держа боевой топор наготове, Хрингорл соскочил с коня.
     Велликс бросился к нему. Он явно понимал, что  должен  разделаться  с
могучим пиратом прежде, чем Харракс освободится от лыж, или  ему  придется
биться сразу с двоими. Следя за ним, Влана приподнялась на  сиденье;  лицо
ее в свете луны казалось маленькой белой маской. Капюшон  сполз  у  нее  с
головы.
     Фафхрд мог бы помочь Велликсу,  однако  даже  не  пошевелился,  чтобы
снять лыжи. Внезапно с болью - или это было облегчение? - он вспомнил, что
не взял с собой свой лук и стрелы. Он стоял и  твердил  себе,  что  должен
помочь Велликсу. Разве он спускался сюда  сломя  голову  не  затем,  чтобы
спасти Влану и Велликса или хотя бы предупредить их о  засаде,  о  которой
догадался еще тогда, когда увидел, как Хрингорл  подает  факелом  условный
знак с края пропасти? И разве Велликс не напоминал ему Нальгрона, особенно
теперь, в миг безрассудной отваги? Во призрак смерти все еще  стоял  подле
Фафхрда, не давая ему ни во что вмешиваться.
     К тому же Фафхрд чувствовал, что поляна заговорена и любые действия в
ее пределах будут бессмысленны. Казалось, гигантский обросший белым  мехом
паук оплел ее своей паутиной, отрезал от остального мира и сделал  на  ней
надпись: "Это пространство принадлежит Белому Пауку  Смерти".  И  неважно,
что вместо паутины он пользовался кристалликами льда - результат был  один
и тот же.
     Хрингорл с размаху обрушил топор на Велликса. Хват уклонился от удара
и  тут  же  пронзил  мечом  предплечье  великана.  Яростно  взревев,   тот
перебросил топор в левую руку, бросился вперед и ударил снова.
     Захваченный врасплох Велликс в последний лиг отскочил от сверкнувшего
в лунном свете лезвия, и оно просвистело мимо. Однако он тут  же  встал  в
оборонительную  позицию,  наблюдая,  как  Хрингорл  уже  более   осторожно
приближается к нему, держа топор чуть впереди над  головой  и  намереваясь
действовать короткими ударами.
     Влана встала в санях во весь рост, в руке у нее сверкнула сталь.  Уже
собравшись метнуть кинжал, она почему-то вдруг заколебалась.
     Хрей встал из-за куста: стрела уже лежала на тетиве.
     Фафхрд мог бы прикончить лучника, хотя бы метнув меч на манер  копья.
Но присутствие рядом смерти все еще сковывало его, так же как и  ощущение,
что он находится в самой сердцевине ловушки Белого Ледяного  Паука.  Да  и
что он на самом деле чувствовал к Велликсу и даже к Нальгрону?
     Зазвенела тетива. Меч Велликса замер в воздухе. Стрела  пронзила  ему
спину и вышла чуть пониже грудной кости.
     Велликс начал оседать, и Хрингорл коротким ударом топора выбил меч из
руки умирающего. Хрипло и громко расхохотавшись, он повернулся к саням.
     Влана вскрикнула.
     Еще не осознавая, что он  делает,  Фафхрд  бесшумно  вытащил  меч  из
хорошо смазанных ножен и, оттолкнувшись им, как лыжной  палкой,  покатился
вниз по белому склону. Лыжи тихо и очень тонко запели на твердом насте.
     Смерть больше уже не стояла рядом с Фафхрдом. Она вступила в него.  К
лыжам были привязаны ноги смерти.  Смерть  чувствовала  себя  как  дома  в
ловушке Белого Паука.
     Хрей повернулся, словно  специально  помогая  Фафхрду,  и  тот  косым
ударом меча рассек ему глотку вместе с яремной веной.  Он  успел  вытащить
меч из раны даже раньше, чем черная  в  лунном  свете  кровь  залила  его,
раньше, чем Хрей поднял свои большие руки в бесплодной попытке  остановить
ее поток. Все произошло очень просто. На врага его толкнули лыжи,  убеждал
себя Фафхрд, он тут не при чем. Лыжи жили своею собственной жизнью, жизнью
смерти, и несли его самой роковой из дорог.
     Харракс, как будто и  он  был  марионеткой  в  руках  богов,  отвязал
наконец лыжи, выпрямился и повернулся как раз  в  тот  миг,  когда  Фафхрд
подъехал к нему и, присев, нанес удар  снизу  в  верхнюю  часть  живота  -
примерно так же, как был пронзен стрелою Велликс, только в противоположном
направлении.
     Меч скрипнул о позвоночник Харракса, однако назад  вышел  без  труда.
Фафхрд, почти не управляя лыжами, несся вниз  по  склону.  Широко  раскрыв
глаза, Харракс удивленно смотрел ему вслед.  Большой  рот  разбойника  был
широко распахнут, однако из него не вырвалось ни звука. Скорее всего,  меч
пронзил и легкое и сердце или же рассек какой-то важный кровеносный сосуд.
     Теперь меч Фафхрда был направлен прямо в спину Хрингорла, который уже
залезал в сани; лыжи несли смертоносный клинок все быстрее и быстрее.
     Влана уставилась на Фафхрда поверх плеча  Хрингорла,  словно  увидела
самое смерть, и закричала.
     Хрингорл резко обернулся и мгновенно  поднял  топор,  чтобы  отразить
удар Фафхрда. На его широкой роже было  внимательное,  но  немного  сонное
выражение человека, который не раз смотрел в лицо смерти и  не  удивляется
внезапному появлению Погубительницы всего сущего.
     Фафхрд притормозил и, развернувшись, проехал  мимо  задка  саней.  Он
попытался достать мечом Хрингорла, но не сумел.  Хрингорл  нанес  короткий
удар топором, но Фафхрд вовремя убрал меч.
     И тут прямо перед собой Фафхрд увидел  распростертое  тело  Велликса.
Притормаживая, он резко развернулся под прямым углом и, чтобы не свалиться
на труп, всадил меч в снег, так что даже высек  искры  из  присыпанной  им
скалы.
     Развернувшись всем телом назад, насколько ему позволяли лыжи,  Фафхрд
сквозь поднятую ими снежную пыль увидел, что Хрингорл, занеся над  головой
топор, устремился прямо на него.
     Фафхрд мечом парировал удар. Держи он меч под  прямым  углом,  клинок
непременно сломался бы, но Фафхрд подставил его так, что  топор,  лязгнув,
скользнул по стали и просвистел у него над головой.
     Хрингорл по инерции пронесся мимо.
     Фафхрд снова развернулся всем телом, кляня на чем  свет  стоит  лыжи,
которые буквально пригвоздили его к  земле.  Запоздалый  выпад  не  принес
Хрингорлу ни малейшего вреда.
     Дородный пират развернулся и с топором над головой бросился назад  Да
сей раз, чтобы уйти от удара, Фафхрду пришлось кинуться ничком на снег.
     Падая, он  заметил,  как  в  лунном  свете  дважды  сверкнула  сталь.
Опершись о меч, он вскочил на ноги, готовый отразить новый удар  Хрингорла
или, если успеет, снова увернуться.
     Но гигант, уронив топор, обеими руками держался за лицо.
     Неуклюже развернувшись на своих лыжах - тут уж не до стиля! -  Фафхрд
метнулся вперед и всадил ему меч прямо в сердце.
     Хрингорл качнулся назад, руки его упали вдоль туловища. Из его правой
глазницы торчала черная  ручка  кинжала  с  серебряным  навершием.  Фафхрд
выдернул меч у него из груди.  Подняв  облако  снежной  пыли,  Хрингорл  с
глухим стуком рухнул на землю, раза два конвульсивно дернулся и затих.
     Держа меч наготове, Фафхрд огляделся вокруг. Он  был  готов  к  новой
атаке, откуда бы она ни исходила.
     Но все пять человеческих тел были неподвижны: двое лежали у его  ног,
еще двое на склоне, Влана застыла  во  весь  рост  в  санях.  С  некоторым
удивлением Фафхрд обнаружил, что сип, который он слышит - не что иное, как
его собственное дыхание. Кроме  этого,  в  воздухе  слышалось  лишь  тихое
позванивание,  на  которое  он  решил  пока  не  обращать  внимания.  Даже
запряженные в сани лошади Велликса и крупная  кобыла  Хрингорла,  стоявшая
чуть дальше, на старой дороге, вели себя на удивление смирно.
     Фафхрд прислонился спиною к саням и положил левую руку на  задубевший
брезент, закрывавший ракеты и все прочее. В правой он все еще держал меч -
уже несколько небрежно, но наготове.
     Он снова  оглядел  все  тела,  закончив  осмотр  на  Влане.  Все  они
продолжали пребывать в  неподвижности.  Вокруг  первых  четырех  снег  был
забрызган кровью - рядом с Хреем, Харраксом и  Хрингорлом  обильно,  подле
пронзенного стрелою Велликса - чуть-чуть.
     Фафхрд взглянул в неподвижные, обведенные белыми кругами глаза Вланы.
Стараясь дышать ровно, он п