ормальный тип,  но  очень
талантливый. Его зовут Мелман. Мне его вещи очень нравятся. Я у него  даже
купил несколько. Я заехал к  нему  посмотреть,  нет  ли  чего  новенького.
Нового у него ничего не оказалось, но я  засиделся  у  него  допоздна.  Мы
разговаривали, пили и курили одну штуку, которой он  меня  угостил.  Через
некоторое время он стал уже витать в облаках, стал рассказывать  о  магии.
Не о фокусах с картами или еще  чем-то  в  этом  роде,  нет,  речь  шла  о
ритуальной магии.
     - Понятно.
     - Ну, вот... потом... он мне начал кое-что показывать. Если бы я  сам
не был слегка под кайфом от выкуренной "травки", я готов поклясться, что у
него получалось! Он левитировал, вызывал из пустоты огненные полотнища,  а
также воплотил и уничтожил прямо в комнате несколько монстров. Нет, он мне
явно подсунул "кислоту", не иначе. Но будь я  проклят,  если  все  это  не
выглядело совершенно реально!
     - Угу, - неопределенно высказался я.
     - Но во всяком случае, - продолжал Люк, - он тогда упомянул  какой-то
легендарный город, архетип. Я не уверен, что он назывался именно Эмбер,  а
не Содом или Гоморра, или Камелот, но я твердо уверен, что  это  слово  он
произносил. Якобы этим городом  управляет  полусумасшедшая  семья,  а  сам
город населен их внебрачными детьми и потомками и потомками людей, которых
они привели туда из других мест  века  назад.  Тени,  или,  как  они  сами
называют, Отражения этой семьи и самого города фигурируют в той  или  иной
форме в большинстве мифов и легенд. Не знаю, правда, как это все понимать,
но так говорил Мелман. Знаешь, я часто не мог  понять,  когда  он  говорил
серьезно, а когда лишь метафорически.  Но  так  или  иначе,  но  Эмбер  он
называл. Я уверен в этом.
     - Интересно, - заметил я. - Кстати, Мелман мертв, а  его  дом  сгорел
несколько дней назад.
     - Я не знал об этом.
     Люк снова бросил взгляд в зеркало заднего обзора.
     - Ты тоже был с ним знаком?
     - Да. Я встретился с ним вскоре  после  того,  как  мы  расстались  с
тобой. Кински мне сказал, что Джулия  часто  бывала  у  него,  и  я  решил
разыскать этого парня. Я думал,  что  он  сможет  мне  что-то  рассказать.
Видишь ли, дело в том, что Джулия тоже мертва.
     - Что ты говоришь! Да ведь  в  видел  ее  на  прошлой  неделе...  Что
случилось?
     -  Все  выглядело  чертовски  странно.  Она   была   убита   каким-то
невероятным зверем.
     - Боже мой!
     Он неожиданно нажал на тормоза и резко свернул на обочину, на широкий
выступ слева. Выступ заканчивался крутым, покрытым деревьями склоном.
     За деревьями, далеко-далеко внизу светились крошечные огоньки города.
     Люк выключил фары и двигатель, потом вытащил из кармана кисет и начал
сворачивать сигарету. Я заметил,  что  он  посматривает  назад,  вперед  и
вверх.
     - Ты что-то часто поглядывал в зеркало, - сказал я.
     - Да, - ответил он. - Знаешь, мне показалось, что за нами  от  самого
"Хилтона" следовала машина. Минуту назад  она  держалась  позади  всего  в
нескольких поворотах, а потом словно куда-то провалилась.
     Он закурил и приоткрыл дверцу.
     - Подышим немного воздухом.
     Я вылез вслед за ним из машины, и мы несколько  минут  стояли  молча,
глядя на горные склоны, залитые ярким  лунным  светом,  таким  ярким,  что
видны были тени от ближайших деревьев.
     Люк бросил сигарету и наступил на нее.
     - Проклятье! - воскликнул он. - Дело становится жарким. Я  знал,  что
Джулия бывает у Мелмана, так? И я был у нее на следующий день после  того,
как был у художника, так? Я даже передал ей небольшой пакет, который  меня
просил передать ей Мелман.
     - Карты, - сказал я.
     Он кивнул.
     Я вытащил Карты из кармана и протянул их Люку. Он бросил косой взгляд
в смутном свете луны, но кивнул утвердительно.
     - Эти Карты... - сказал  он.  -  Ты  все  еще...  Она  все  еще  тебе
нравилась, да?
     - Да.
     - Эх, черт!
     Люк вздохнул.
     - Ладно, дружище, я должен тебе кое-что рассказать, кое-какие вещи. И
не все эти вещи приятного свойства.  Одну  минуту,  я  только  их  немного
рассортирую в уме... Сейчас ты передо мной ставишь большую проблему,  или,
скорее, я сам ее перед собой поставил, потому что я решил...
     Он поддел ногой камешек,  и  тот,  увлекая  за  собой  другие  мелкие
камешки, со стуком покатился вниз со склона.
     - Ладно, - сказал он. - Во-первых, отдай мне эти карты.
     - Зачем?
     - Я порву их на конфетти.
     - Ну да, иди к черту. Зачем?
     - Они опасны.
     - Это я уже знаю. Пусть побудут у меня.
     - Ты не понимаешь.
     - Тогда объясни.
     - Проклятье, это не так-то просто сделать. Сначала я  должен  решить,
что тебе рассказать, а что - нет.
     - А почему бы не рассказать все?
     - Я не могу. Поверь мне...
     Я  бросился  на  землю,  как  только  грохнул  первый  выстрел.  Пуля
отрикошетила от валуна справа от нас.
     Люк не залег, а бросился зигзагами к скоплению деревьев слева, откуда
раздались еще два выстрела. В руке у Люка что-то сверкнуло,  и  он  поднял
эту руку.
     Он выстрелил три раза. После второго выстрела я услышал чей-то стон.
     К этому времени я уже вскочил и побежал в том направлении,  сжимая  в
руке камень. После третьего выстрела я услышал, как кто-то упал.
     Я подбежал к Люку как раз в тот момент, когда он переворачивал  тело,
как раз вовремя, чтобы увидеть  нечто,  напоминающее  облачко  прозрачного
голубого тумана, исходящего изо рта лежавшего мужчины, в котором был виден
сколотый зуб, и уплывшее прочь.
     - Черт побери, что это такое? - спросил Люк, когда облачко уплыло.
     - Ты тоже видел? Я не знаю.
     Люк посмотрел вниз, на обмякшее  тело  с  расплывающимся  впереди  на
рубашке темным пятном.  Правая  рука  убитого  все  еще  сжимала  пистолет
тридцать восьмого калибра.
     - Я не знал, что у тебя есть пистолет, - сказал я.
     - Когда приходится столько ездить, - ответил Люк, - то надо  подумать
и о своей безопасности, Я в каждом городе покупаю новый, а  потом  продаю,
когда уезжаю. Проверки в аэропортах. Наверно, этот я продавать не буду. Но
я никогда не видел этого типа раньше. А ты, Мерль?
     Я кивнул.
     - Это Дэн Мартинес, о котором я тебе говорил.
     - Ну и дела!
     Люк вздохнул.
     - Еще одна неприятность. Наверное, стоит  заняться  дзен-буддизмом  и
убедить себя, что все это не имеет значения. Я...
     Он вдруг прижал ладонь ко лбу.
     - О-о-о! - простонал он. - Мерль, ключи от зажигания в замке.  Садись
и поезжай немедленно в отель. Я останусь здесь. Быстрее!
     - Но в чем дело? Почему?
     Он поднял свой тупорылый автоматический пистолет и направил на меня.
     - Ну беги! Быстрее!
     - Но...
     Он опустил ствол и выстрелил в землю  рядом  с  моими  ногами,  потом
направил ствол прямо мне в живот.
     - Мерлин, сын Корвина, - процедил он сквозь сжатые зубы,  -  если  ты
сейчас не уйдешь, то считай себя покойником!
     Мне ничего не оставалось делать, кроме как  последовать  его  совету,
подняв фейерверк гравия, оставив следы сгоревшей резины на том месте,  где
я развернул фургон.
     Я с ревом повел машину вниз по склону, с трудом вписавшись  в  первый
крутой поворот.
     Потом был левый поворот, а потом я затормозил.
     Я съехал на обочину под прикрытие из кустов, выключил мотор и свет, и
поставил машину на тормоза.  Стояла  мертвая  тишина.  Я  тихонько  открыл
дверцу и не стал  ее  захлопывать,  когда  осторожно  выскользнул  наружу.
Какая-то птица перелетела с дерева на дерево.
     "Сова", - подумал я. Я двигался медленнее, чем мне хотелось,  но  мне
необходимо было сохранить тишину. Наконец я приблизился к повороту.
     В таких местах звук очень хорошо передается на расстоянии.
     Последний поворот я преодолел на всех четырех конечностях,  полностью
используя все преимущество прикрытия  из  камней  и  листвы.  Потом  я  не
торопясь осмотрел местность.
     Вокруг никого не было. Я медленно и очень осторожно двинулся  вперед,
готовый замереть в первую же секунду, броситься на землю, нырнуть в густую
листву или кинуться в бегство. В зависимости от того, что  потребуется  по
ситуации.
     Ни шороха - включая шорох ветра в ветвях, и никого вокруг,  насколько
я мог видеть.
     Я  продолжал  осторожно  продвигаться  вперед,  все   еще   пользуясь
прикрытием.
     Его здесь нет. Он куда-то перешел.
     Я прошел еще немного, замер и по крайней мере с минуту прислушивался.
Не было слышно ни малейшего звука, выдававшего хоть какое-нибудь движение.
     Я нашел место, где упал Мартинес. Его  тело  исчезло.  Я  обошел  все
близлежащее пространство, но так и не смог обнаружить ничего, что могло бы
пролить хоть каплю света на то, что произошло  здесь  после  того,  как  я
уехал. Придумать причину, чтобы окликнуть Люка, я тоже не смог.
     Я без всяких препятствий добрался обратно до машины, сел в  кабину  и
направился в город.
     Нет, я окончательно запутался.
     Даже предположить не могу, что же это  в  конце  концов  вокруг  меня
происходит?
     Черт побери!


     Фургон Люка я оставил на стоянке отеля почти на том же месте, где  он
был припаркован до этого. Потом я вернулся в отель, нашел комнату  Люка  и
постучал.  Я  не  рассчитывал,  что  мне  ответят,  но  следовало  сначала
постучать, а уж потом проникать в номер -  так  поступают  все  порядочные
взломщики.
     Я был  очень  аккуратен  и  сломал  только  замок,  оставив  дверь  и
притолоку, потому что мистер Браэда показался мне добрым малым  и  мне  не
хотелось доставлять ему лишние неприятности. Конечно, времени  в  связи  с
такой деликатностью потребовалось немного больше, но в коридоре никого  не
появилось. Я вошел в номер Люка, нащупал выключатель, зажег свет и  быстро
осмотрел комнату. Потом я несколько минут прислушивался. Никаких звуков из
холла не доносилось.
     Времени у меня было немного. На полке для багажа я  обнаружил  пустой
чемодан. В шкафу висела одежда. В карманах, кроме  двух  коробков  спичек,
карандаша и ручки ничего не оказалось. Еще  кое-какая  одежда  и  белье  в
ящике  -  и  тоже  ничего.  Предметы  туалета  в  футлярах  или  аккуратно
расставленные на полке в ванной - тоже ничего особенного  или  необычного.
Экземпляр "Стратегии" В.Х._Лиддала_Харта на ночном  столике  у  кровати  с
закладкой внутри книги, в одной четверти от конца.
     Брюки и куртка, в которой он ходил на прогулки  в  горы,  брошены  на
стул, рядом пыльные тяжелые ботинки и носки. В ботинках ничего кроме  пары
шнурков не было. Я проверил карманы рубашки,  которые  сначала  показались
мне пустыми. Но потом я нащупал в  них  несколько  шариков  из  скомканной
белой бумаги.
     Я развернул один из них.
     Какие-нибудь ужасные секретные сообщения?
     Нет... Нет причины отдаваться на милость не на  шутку  разыгравшегося
параноидального комплекса - всего лишь несколько  коричневых  крошек  были
ответом на мой вопрос.
     Это был табак и кусочки папиросной бумаги. Он, очевидно, развернул  и
скомкал окурки, прогуливаясь по лесу. Все же  странно...  Мне  приходилось
бывать вместе с Люком на загородных прогулках,  и  таким  аккуратистом  он
никогда не был.
     Потом я осмотрел брюки. В одном  набедренном  кармане  лежал  влажный
носовой платок, в другом - расческа. В переднем правом кармане было пусто,
в левом - один единственный патрон. Я машинально  опустил  патрон  в  свой
карман, потом пошарил под матрацем и в ящике  стола.  Я  заглянул  даже  в
корзинку для бумаг в туалете.
     Не было ничего, что могло бы как-то объяснить его странное поведение.
     Оставив ключи от машины на ночном столике, я вернулся в свою комнату.
Меня не очень волновало то, что Люку станет известно о том, что я вломился
в его номер. Эта идея мне даже нравилась, честно говоря. Должен  заметить,
что мне чертовски  не  понравилось  то,  что  он  рылся  в  моих  бумагах,
касавшихся Колеса-призрака.
     Кроме того, он должен  дать  мне  чертовски  убедительное  объяснение
своего более чем странного поведения на горе.
     Я разделся, принял душ, лег в кровать и погасил свет. Люку,  пожалуй,
стоило бы оставить записку, но я не люблю оставлять следы. Кроме того,  не
знаю уж почему, но у меня было такое ощущение, что он уже  не  вернется  в
свой номер.



                                    6

     Он был невысоким, плотного сложения мужчиной  с  немного  красноватым
лицом, его темные волосы уже порядком прошила седина  и  они  поредели  на
макушке.
     Я сидел в кабинете его  полусельского  дома  в  пригороде  Нью-Йорка,
потягивая пиво и рассказывая о своих  неприятностях.  За  окном  светилась
звездная ночь, и слушатель у меня был отменный.
     - Так... Значит, Люк на следующий  день  не  появился,  -  сказал  он
задумчиво, - и не прислал никакого сообщения.
     - Нет.
     - Расскажи поподробнее, чем ты занимался в тот день.
     - Утром, я еще раз проверил его комнату. Все было в точности так, как
я оставил, уходя. Я вошел в холл. У стола регистрации снова ничего.  Потом
я позавтракал и снова зашел в номер Люка. Там было пусто. Я отправился  на
длительную прогулку и вернулся только после полудня, позавтракал во второй
раз и еще раз заглянул в его комнату. Все было по-старому. Тогда я одолжил
ключи от его машины и приехал на то место, где мы были  прошлой  ночью.  Я
даже спустился вниз  по  склону  и  поискал  в  окрестностях,  но  ничего,
абсолютно ничего примечательного при свете дня не обнаружил.  Не  было  ни
тела, ни каких-либо следов. Тогда я вернулся в  отель,  положил  на  место
ключи, до обеда прослонялся по отелю и в окрестностях,  а  потом  позвонил
тебе. Когда ты сказал, чтобы я приехал, я заказал билет и пораньше  лег  в
постель. Утром я вылетел в Альбукерк, а потом сюда.
     - А в это последнее утро ты заходил в его номер?
     - Да, конечно. Там по-прежнему было пусто.
     Он покачал головой и снова раскурил свою трубку.
     Этого человека звали Билл Рот. Он был другом и адвокатом моего  отца,
когда отец жил в этих местах. Возможно, на всей Земле это был единственный
человек, которому папа доверял, и поэтому я верил ему тоже.
     За эти восемь лет я несколько раз навещал  его.  В  последний,  самый
печальный - полтора года  назад,  во  время  похорон  его  жены  Алисы.  Я
рассказал ему историю отца так, как  сам  ее  слышал  за  пределами  Двора
Хаоса, потому что у меня сложилось впечатление, что отец хотел  бы,  чтобы
Билл был полностью в курсе  всего  происходящего,  и  чувствовал,  что  за
помощь, оказанную Биллом, обязан ему некоторыми объяснениями.
     Билл, как мне показалось, все понял и поверил. Впрочем, папу он  знал
гораздо лучше, чем я.
     - Я уже говорил, что ты очень похож на отца, - сказал он.
     Я кивнул.
     - Я имею в виду не  только  внешность,  -  продолжал  он.  -  У  него
некоторое время была привычка исчезать, а потом снова  появляться,  словно
пилот, сбитый за линией фронта над вражеской территорией. Мне  никогда  не
забыть той ночи, когда он прискакал на коне с мечом  в  руках  и  заставил
меня отыскать кучу компоста, увезенную с его двора.
     Билл рассмеялся.
     - А теперь появляешься ты, рассказываешь свою историю,  и  я  начинаю
подозревать, что ящик Пандоры кто-то открыл еще раз. Ну почему бы тебе  не
попросить меня оформить какой-нибудь договор о  расторжении  брака  -  как
обыкновенному здравомыслящему человеку  -  или  составить  завещание,  или
документ о деловом партнерстве, что-нибудь в этом роде? Нет, твоя  история
очень напоминает проблемы Карла. Даже то,  что  я  составлял  для  Эмбера,
кажется куда более спокойным делом по сравнению с тем, о чем ты говорил.
     - Ты составлял документ для Эмбера?  Ты  имеешь  в  виду  соглашение,
когда Рэндом прислал к тебе Фиону с копией договора о  Падении  Лабиринта,
заключавшегося с королем Хаоса Саваллом, чтобы  она  его  перевела,  а  ты
проверил на предмет скрытых ловушек?
     - Да, - подтвердил Билл,  -  хотя  кончилось  все  тем,  что  еще  до
окончания работы над Договором я  начал  изучать  ваш  язык.  Потом  Флора
захотела, чтобы я добился возвращения ее  библиотеки.  Это  было  нелегкое
дело, но она заплатила мне золотом, и на эти деньги я купил себе  домик  в
Палм-Бич. Потом... О боже, в какой-то момент я даже подумывал прибавить  к
надписи на своей визитке еще и "Советник при дворе Эмбера".  Но  это  была
обычная, привычная мне работа. В  принципе,  я  делал  то  же  самое,  чем
постоянно занимаюсь здесь. Это моя профессия. А  твое  дело...  оно  имеет
сильный привкус черной магии и скоропостижной смерти, который, кстати, все
время ощущался при общении с твоим отцом... Знаешь,  я  не  хочу  от  тебя
скрывать, что все это пугает меня просто до жути. Просто не знаю, что тебе
посоветовать.
     - Ну, черная магия и смерть - это уж моя часть дела, - заметил  я.  -
Честно говоря, все это наверняка влияет на мой образ мышления. И  от  тебя
мне нужно, чтобы ты просто взглянул на эту историю под  другим  углом,  не
так, как это делаю я. Возможно, это и вскроет то, чего я  не  замечаю,  но
вполне можешь заметить  ты,  свежим,  да  и  к  тому  же  профессиональным
взглядом. Что я мог не оценить, пропустить? Как на твой взгляд?
     Он отпил пива, снова раскурил трубку и кивнул.
     - Я понял. Что ж, начнем. этот твой друг - Люк - он откуда родом?
     - Откуда-то со Среднего Запада. Кажется, он упоминал не то  Небраску,
не то Айову или Огайо... Примерно это.
     - Кто его отец, чем он занимается?
     - Люк никогда не говорил мне о нем.
     - Есть у него братья, сестры?
     - Не знаю. Он никогда о них не упоминал.
     - Тебя это не удивляет? Нечто очень странное  -  человек  никогда  не
упоминал членов своей семьи и никогда не рассказывал о своем доме  за  все
восемь лет, что ты его знаешь.
     - Нет. Но  ведь,  в  конце  концов,  и  я  ему  ничего  подобного  не
рассказывал.
     - Это неестественно, Мерль. Ты... ты вырос в таком месте,  о  котором
просто  не  мог  рассказать,  так?  Стало  быть,  у  тебя  были  серьезные
основания, чтобы уклониться от таких разговоров. Получается, что и у  него
тоже. И вообще, когда ты появился здесь, надо думать, какое-то время ты не
вполне ориентировался в поведении людей в обществе. Но разве  Люк  никогда
не заставлял тебя задуматься?
     - Знаешь, это бывало, конечно, но уважал  мою  скрытность,  и  я  мог
ответить ему только тем же. Можно сказать, что я  и  он  ввели  неписанный
закон - такие вещи вне рамок наших отношений.
     - А как ты с ним познакомился?
     - Мы оба были первокурсниками... Общие занятия и тому подобное...
     - Стало быть, вы оба были в городе приезжими,  без  друзей,  и  сразу
подружились?
     - Нет, не так. Сначала мы почти не разговаривали  друг  с  другом.  Я
считал его слишком самоуверенным и заносчивым,  таким  типом,  знаешь  ли,
которые ставят себя на десять ступеней выше других. Он мне не нравился,  и
я чувствовал, что не нравлюсь ему тоже.
     - Почему?
     - Он думал об мне то же самое.
     - А потом вы постепенно поняли, что оба ошибались?
     - Нет, наоборот, мы оба были правы. Мы подружились, стараясь доказать
друг  другу,  что  каждый  из  нас  выше  другого.  Если  я  делал  что-то
выдающееся, Люк старался меня превзойти, и наоборот. Постепенно  дошло  до
того, что мы занимались одним видом спорта, назначали свидания одним и тем
же девушкам, пытались превзойти друг друга по оценкам.
     - И?
     - В какой-то момент, как мне кажется, мы начали друг  друга  уважать.
Когда  мы  оба  вышли  в  финал  Олимпиады,  что-то  в  наших   отношениях
сдвинулось, мы начали хлопать друг друга по спине, смеяться, решили вместе
пообедать, разговаривали,  а  потом  Люк  сказал,  что  ему  наплевать  на
Олимпиаду, а я ответил, что мне тоже. Он  тогда  сказал,  что  ему  просто
хотелось доказать мне, что он лучше меня, а  теперь  ему