, она может все объяснить.
     - Тогда пусть начнет сейчас же.
     - Нет. Наедине, в кругу семьи.
     Я сделал знак отойти явившимся по моему зову стражникам.
     - Ладно. Давайте соберемся в одной из комнат над залом.
     Он кивнул, и Дара взялась поддерживать его  за  левую  руку.  Рэндом,
Жерар, Мартин и я последовали за ними из зала. Я оглянулся разок на пустое
место, где сбылся мой сон. Вот, значит, каков его смысл.



                                    2

     Я прискакал на гребень Колвира и спешился, подъехав к своей гробнице.
Я зашел внутрь и открыл гроб. Он был  пуст.  Хорошо.  А  то  я  уже  начал
сомневаться. Я наполовину ожидал увидеть себя, лежащим  там  передо  мной;
доказательство, что, несмотря на все признаки и интуицию, каким-то образом
забрел не в то отражение.
     Я вышел наружу и погладил Звезду по носу. Сияло солнце,  и  бриз  был
холодным. У меня возникло неожиданное желание отправиться в  море.  Вместо
этого я уселся на скамью и повертел в руках трубку.
     Мы поговорили. Сидевшая, поджав под себя ноги, на  коричневом  диване
Дара, улыбаясь, повторила историю  своего  происхождения  от  Бенедикта  и
адской девы Линтры, рождения  и  воспитания  при  Дворе  Хаоса,  обширного
неэвклидового царства,  где  само  время  представляло  странные  проблемы
случайного распределения.
     - Рассказанное тобой при нашей первой встрече было ложью, - сказал я.
- С какой стати я должен верить тебе сейчас?
     Она улыбнулась и принялась рассматривать свои ногти.
     - Я вынуждена была тогда солгать  тебе,  -  объяснила  она,  -  чтобы
получить то, что хотела.
     - И что...
     - Знания о  семье,  Лабиринте,  картах,  об  Эмбере.  Завоевать  твое
доверие, иметь от тебя ребенка.
     - А разве правда не послужила бы тебе с таким же успехом?
     - Едва ли. Я явилась от врага. Мои причины получить это  были  не  из
тех, что ты одобрил бы.
     - Твое умение фехтовать?.. Ты тогда говорила мне, что тебя тренировал
Бенедикт.
     - Я училась у самого Великого Князя Бореля, Высокого Лорда Хаоса.
     - И твоя внешность, - продолжал я, - она многократно менялась,  когда
я смотрел, как ты проходила Лабиринт. Как? А также, почему?
     - Все, кто происходит от Хаоса, способны  менять  облик,  -  ответила
она.
     Я подумал о выступлении Дворкина в ту ночь,  когда  он  представлялся
мной.
     Бенедикт кивнул.
     - Отец одурачил нас своим обличьем Ганелона.
     - Оберон - сын Хаоса, - подтвердила Дара. -  Мятежный  сын  мятежного
отца. Но сила по-прежнему имеется.
     - Тогда почему же этого не можем делать мы? - спросил Рэндом.
     Она пожала плечами.
     - А вы когда-нибудь пробовали? Наверно, вы можете. С другой  стороны,
это могло вымереть с вашим поколением. Я не  знаю.  Однако,  что  касается
меня самой, то у меня есть  определенные  любимые  обличья,  к  которым  я
возвращаюсь в напряженные моменты. Я выросла там, где это  было  правилом,
где другой облик был на самом деле чем-то господствующим. У меня  это  все
еще рефлекс. Именно это вы и засвидетельствовали - в тот день.
     - Дара, - спросил я, - зачем тебе понадобилось то, что ты,  по  твоим
словам, хотела - знания о семье, Лабиринте, картах, Эмбере? И сын?
     - Ладно, - вздохнула он. - Ладно. Вы уже знаете  о  планах  Бранда  -
разрушить и вновь построить Эмбер?
     - Да.
     - Это требовало нашего согласия и сотрудничества.
     - Включая убийство Мартина? - спросил Рэндом.
     -  Нет,  -  ответила  она.  -  Мы  не  знали,  кого  он  намерен  был
использовать в качестве средства.
     - Вас бы это остановило, если бы вы знали?
     - Ты задаешь гипотетический вопрос, - сказала она. - Ответь  на  него
сам. Я рада, что Мартин все еще жив. Это все, что я могу сказать об этом.
     - Ладно, - сказал Рэндом, - что насчет Бранда?
     - Он сумел вступить в контакт с нашими лидерами посредством  методов,
узнанных им от Дворкина. У него были амбиции. Ему нужны были знания, силы.
Он предложил сделку.
     - Какого рода знания?
     - Ну, хотя бы то, что он не знал, как уничтожить Лабиринт.
     - Значит, ответственны за то, что он  все-таки  сделал,  были  ВЫ,  -
сказал Рэндом.
     - Если ты предпочитаешь смотреть на это так.
     - Предпочитаю. на пожала плечами и посмотрела на меня.
     - Ты хочешь услышать эту историю?
     - Давай, - я взглянул на Рэндома, и тот кивнул.
     - Бранду дали то, что он хотел, - продолжила она свой рассказ.  -  Но
ему не доверяли.  Опасались,  что  коль  скоро  он  будет  обладать  силой
сформировать  какой  ему  угодно  мир,  он  не  остановится  на  правлении
исправленным Эмбером. Он попытается распространить свое  господство  и  на
Хаос тоже. Ослабленный Эмбер - вот что было желательно, так чтобы Хаос был
сильнее, чем есть сейчас.  Установление  нового  равновесия,  дающего  нам
больше  отражений,  лежащих  между  нашими  царствами.  Было  давным-давно
усвоено, что эти два  королевства  не  могут  слиться,  или  одно  -  быть
уничтожено, не расстроив также все процессы, находящиеся в движении  между
нами. В результате была бы полная статика или совершенный Хаос. И все  же,
хотя и видно было, что на уме у Бранда, наши лидеры пошли на соглашение  с
ним. Это была наилучшая возможность, какая представилась за  долгие  века.
За нее надо было ухватиться. Чувствовалось,  что  с  Брандом  можно  иметь
дело, а под конец заменить, когда придет время.
     - Так, значит, вы тоже планировали обман, - заметил Рэндом.
     - Нет, если бы он сдержал свое слово. Но, впрочем, мы знали,  что  он
не сдержит. Так что, мы предусмотрели ход против него.
     - Какой?
     - Ему бы позволили достичь своей цели, а  потом  уничтожили.  Ему  бы
наследовал член королевской семьи Эмбера, который был бы также из  первого
семейства Хаоса, выросший среди нас и обученный для  этого  поста.  Мерлин
выводит свое происхождение из Эмбера даже с обеих  сторон  -  через  моего
прадеда Бенедикта, и от тебя самого - двух самых вероятных претендентов на
ваш трон.
     - Ты из королевского Дома Хаоса?
     Она улыбнулась.
     Я поднялся, отошел, уставился на пепел на каминной решетке.
     - Я нахожу несколько огорчительным быть участником проекта  выведения
нового вида, - произнес я, наконец. - Но как бы там ни было и, допуская  -
на минуту - что все сказанное тобой, правда, почему ты теперь все это  нам
рассказываешь?
     - Потому  что,  -  ответила  она,  -  я  опасаюсь,  что  лорды  моего
королевства зайдут ради своей мечты так же далеко, как и  Бранд.  Наверно,
даже дальше. То равновесие,  о  котором  я  говорила.  Немногие,  кажется,
понимают,  какая  это  хрупкая  вещь.  Я  путешествовала   по   Отражениям
неподалеку от Эмбера. Я также знаю Отражения, лежащие неподалеку от Хаоса.
Я встречала многих людей и видела много вещей. Потом, когда я  столкнулась
с Мартином и поговорила  с  ним,  то  начала  чувствовать,  что  перемены,
которые, как мне говорили, будут к лучшему, будут  не  просто  результатом
перестройки Эмбера на более приятный для моих старейшин  лад.  Они  вместо
этого  превратят  Эмбер  во  всего  лишь  продолжение  Двора,  большинство
Отражений испарится  и  присоединится  к  Хаосу.  Эмбер  станет  островом.
Некоторые из моих старейшин, которые все еще испытывают боль от того,  что
Дворкин вообще создал Эмбер, действительно желают возвращения к  временам,
прежде чем это случилось. К полному Хаосу, из  которого  возникло  все.  Я
смотрю на выполнение условия, как на лучшее  и  желаю  сохранить  их.  Мое
желание  -  чтобы  ни  одна  сторона  не  вышла  победительницей  в  любом
конфликте.
     Я повернулся как раз вовремя,  чтобы  увидеть,  как  Бенедикт  качает
головой.
     - Значит, ты ни на чьей стороне.
     - Мне хочется думать, что я на обеих.
     - Мартин, - обратился я, - ты в этом с ней?
     Он кивнул.
     Рэндом рассмеялся.
     - Двое вас?  Против  и  Эмбера  и  Двора  Хаоса?  Чего  вы  надеетесь
добиться? Как вы надеетесь способствовать этому шаткому равновесию?
     - Мы не одни, - заявила она, - а план не наш.
     Ее пальцы порылись в кармане. Когда она вынула их, что-то  сверкнуло.
Она повернула это на свет. Она держала перстень с печатью нашего отца.
     - Где ты его достала? - спросил удивленно Рэндом.
     - Да, где?
     Бенедикт шагнул к ней и протянул руку. Она отдала  ему  перстень.  Он
внимательно изучил его.
     - Это отцовский, - подтвердил он.  -  Как  вы  знаете,  у  него  есть
маленькие метки сзади, которые я видел раньше. Зачем он тебе?
     - Во-первых, убедить вас, что я действую правильно, когда сообщу  вам
его приказы, - ответила она.
     - Откуда ты вообще знаешь его? - заинтересовался я.
     - Я повстречалась с ним во  время  его  затруднений  некоторое  время
назад, - сообщила она нам. - Фактически, можно сказать, что я помогла  ему
избавиться от них. Это случилось после того, как  я  встретила  Мартина  и
стала относиться к Эмберу более сочувственно. Но, впрочем, ваш  отец  тоже
очень обаятельный и убедительный человек. Я решила,  что  не  могу  просто
стоять и смотреть, как он остается пленником у моей родни.
     - Ты знаешь, как он вообще попал в плен?
     - Я знаю только, что  Бранд  добился  его  присутствия  в  достаточно
далеком от Эмбера Отражении, чтобы его можно было взять. Я считаю, что это
было связано с ошибочным поиском несуществующего магического  инструмента,
могущего исцелить Лабиринт. Теперь он  понимает,  что  сделать  это  может
только Камень.
     - То, что ты помогла  ему  вернуться...  как  это  повлияло  на  твои
отношения с твоим собственным народом?
     - Не слишком хорошо. Я временно без дома.
     - И ты хочешь иметь его здесь?
     Она снова улыбнулась.
     - Все зависит от того, как обернется дело. Если  мой  народ  добьется
своего, я с  такой  же  скоростью  вернусь  -  или  останусь  с  тем,  что
сохранится от Отражений.
     Я вытащил Карту и взглянул на нее.
     - Что насчет Мерлина? Где он теперь?
     - Он у них. Я боюсь, что теперь он может быть их человеком. Он  знает
о своем происхождении, но они долгое время занимались его  воспитанием.  Я
не знаю, сможет ли он вырваться.
     Я поднял Карту и пристально посмотрел на нее.
     - Бесполезно, - сказала она. - Они не  функционируют  между  здесь  и
там.
     Я вспомнил, как трудна была связь по Карте, когда я находился на краю
этого места. Но все равно попробовал.
     Карта стала холодной в моей руке и я потянулся. Возникло самое слабое
мерцание ответного присутствия. Я попробовал усерднее.
     - Мерлин, это Корвин. Ты слышишь меня? - сказал я.
     Я, кажется, услышал ответ. Он, казалось, был: "Я не могу". А затем  -
ничего. Карта потеряла свою холодность.
     - Ты дозвался его? - спросила она.
     - Я не уверен, - сказал я. - Но думаю, что да. Но только на миг.
     - Лучше, чем я думала, - заметила она. - Либо условия  хорошие,  либо
ваши умы очень схожи.
     - Когда ты размахивала отцовской печаткой,  ты  говорила  о  каких-то
приказах, - заметил Рэндом. - Каких приказах? И почему он  шлет  их  через
тебя?
     - Тут дело в своевременности.
     - Своевременности? Черт подери! Да он только утром уехал отсюда!
     - Ему надо было закончить одно дело, прежде  чем  он  был  готов  для
другого. Он не имел представления, сколько на это уйдет времени. Но я была
в контакте с ним как раз перед тем, как явиться сюда - хотя я едва ли была
готова к приему, который получила - и теперь  он  готов  начать  следующую
фазу.
     - Где ты с ним говорила? - спросил я. - Где он?
     - Я не имею представления, где он. Он вступил со мной в контакт.
     - И...
     - Он хочет, чтобы Бенедикт атаковал немедленно.
     Жерар, наконец, зашевелился в огромном кресле, где он сидел и слушал.
Он поднялся на ноги, заткнул большие пальцы за пояс  и  посмотрел  на  нее
сверху вниз.
     - Подобный приказ должен исходить прямо от отца.
     - От него и исходит, - заявила она.
     Он покачал головой.
     - Это не имеет смысла, зачем вступать в  контакт  с  тобой  -  лицом,
которому мы имеем мало причин доверять - а не с одним из нас?
     - Я считаю, что он в то время не мог дозваться вас. С другой стороны,
он был способен дозваться меня.
     - Почему?
     - Он воспользовался не Картой. У него  моей  нет.  Он  воспользовался
резонирующим  эффектом  Черной  Дороги,  схожим  со  средством,  благодаря
которому Бранд однажды бежал от Корвина.
     - Ты много знаешь о том, что происходило.
     - Да. У меня есть еще источники при Дворе, а Бранд переправился  туда
после вашей борьбы. Я кое-что слышала.
     - Ты знаешь, где наш отец сейчас? - спросил Рэндом.
     -  Нет.  Но  я  считаю,  что  он  направился   в   настоящий   Эмбер,
посоветоваться с  Дворкиным  и  вновь  изучить  повреждения  первозданного
Лабиринта.
     - Для какой цели?
     - Не знаю. Вероятно, чтобы решить, какой курс ему выбрать. Тот  факт,
что он дозвался меня и приказал атаковать, скорей всего означает,  что  он
решил.
     - Давно вы связывались?
     - Всего несколько часов назад - по моему времени. Но  я  была  далеко
отсюда в Отражении. Я не знаю, какая тут разница  во  времени.  Я  слишком
новенькая в этих делах.
     - Так, значит, это могло быть чем-то крайне недавним? Возможно,  лишь
несколько минут назад, - задумчиво произнес Жерар. - Почему он  говорил  с
тобой, а не с одним из нас? Я не верю, что он не  мог  связаться  с  нами,
если бы он пожелал.
     -  Наверное  для  того,  чтобы  показать,  что  он  смотрит  на  меня
положительно.
     - Все это может быть полной правдой, - заявил Бенедикт.  -  Но  я  не
двинусь без подтверждения этого приказа.
     - Фиона все еще у первозданного Лабиринта? - спросил Рэндом.
     - В последний раз когда я слышал, она  разбила  там  свой  лагерь,  -
подтвердил я. - Я понимаю, что ты этим хочешь сказать...
     Я взял Карту Фи.
     - Потребовалось больше, чем один из нас, чтобы  выбраться  оттуда,  -
заметил он.
     - Верно. Поэтому помоги мне.
     Он поднялся, подошел ко мне. Бенедикт и Жерар тоже приблизились.
     - В этом нет необходимости, - запротестовала Дара.
     Я проигнорировал ее и сосредоточился  на  тонких  чертах  моей  рыжей
сестрицы. Спустя несколько мгновений у нас возник контакт.
     - Фиона, - спросил я, видя по фону, что она все  еще  находится  там,
где сердце всего. - Отец тут?
     - Да, - ответила она, натянуто улыбаясь. - Он внутри с  Дворкиным.  -
Слушай. Дело срочное. Я не знаю,  знаешь  ли  ты  Дару  или  нет,  но  она
здесь...
     - Я знаю, кто она, но никогда не встречала ее.
     - Ну, она утверждает, что у нее есть приказ об атаке от отца.  У  нее
есть в поддержку ее утверждения его перстень с  печатью,  но  он  об  этом
прежде не говорил. Ты знаешь что-нибудь об этом?
     - Нет, - ответила она. -  Мы  всего  лишь  обменялись  приветствиями,
когда он с Дворкиным пришли сюда посмотреть  на  Лабиринт.  У  меня  тогда
возникли некоторые подозрения, и это подтверждает их.
     - Подозрения? Что ты имеешь в виду?
     - Я думаю, что отец собирается попробовать отремонтировать  Лабиринт.
При нем Камень, и я подслушала кое-что из сказанного им Дворкину. Если  он
сделает такую попытку, то при Дворе Хаоса узнают о ней в тот же миг, когда
он начнет. Они постараются остановить его.  Ему  желательно  нанести  удар
первому, чтобы держать их занятыми. Только...
     - Что?
     - Это убьет его, Корвин. Уж это-то я знаю. Преуспеет он или  нет,  по
ходу дела он будет уничтожен.
     - Я нахожу, что в это трудно поверить.
     - В то, что король отдаст жизнь за свое королевство?
     - Что отец сдаст.
     - Значит, либо он сам изменился, либо  ты  никогда  по-настоящему  не
знал его. Но я-то верю, что он собирается попробовать это.
     - Тогда зачем посылать  свой  самый  последний  приказ  с  человеком,
которому, как он знает, мы по-настоящему не доверяем?
     - Я бы предположила, чтобы  показать,  что  он  хочет,  чтобы  вы  ей
доверяли, коль скоро он подтвердит его.
     - Это, кажется, кружным путем делать дела, но я согласен, что нам  не
следует действовать без подтверждения. Ты можешь получить его для нас?
     - Попробую. Я вызову тебя, как только поговорю с ним.
     Она прервала контакт.
     Я повернулся к Даре, слышавшей только мою часть разговора.
     - Ты знаешь, что отец собирается сделать прямо сейчас?  -  спросил  я
ее.
     - Что-то связанное с Черной Дорогой, - ответила  она.  -  На  это  он
указывал. Однако, что и как не сказал.
     Я отвернулся. Я собрал Карты и положил их  в  футляр.  Такой  поворот
событий мне не понравился. Весь этот день начался плохо, и с тех пор  дела
все время катились по наклонной, и к тому же лишь недавно  миновало  время
обеда. Когда я говорил с Дворкиным, он описал мне результаты любой попытки
отремонтировать Лабиринт, и они казались мне  весьма  ужасными.  Что  если
отец попробует это сделать, потерпит неудачу и погибнет  пытаясь?  Где  мы
тогда окажемся? Прямо там, где теперь, только без лидера, накануне битвы -
и вновь зашевелившейся проблемой наследования. Все это отвратительное дело
снова вернется в наши умы, когда мы поскачем на войну.  И  мы  все  начнем
свои личные приготовления к схватке друг с другом, как только  разделаемся
с общим врагом. Должен быть другой способ управиться с делами. Лучше  отец
живой и на троне, чем снова оживление интриг из-за наследования.
     - Чего мы ждем? - спросила Дара. - Подтверждения?
     - Да, - ответил я.
     Рэндом принялся расхаживать. Бенедикт уселся  и  проверил  перевязку.
Жерар прислонился к каминной полке. Я стоял и  думал.  Вот  тут-то  мне  и
пришла в голову одна мысль. Я немедленно оттолкнул ее, но  она  вернулась.
Она  мне  не  понравилась,  но  она  не   имела   никакого   отношения   к
целесообразности. Мне, однако, придется действовать быстро, прежде  чем  у
меня будет  шанс  уговорить  себя  на  иную  точку  зрения.  Нет!  Я  буду
поддерживаться этой. Черт бы ее побрал!
     Возникло шевеление контакта. Я ждал.  Спустя  несколько  мгновений  я
снова посмотрел на Фиону. Она стояла в знаком месте,  узнать  которое  мне
потребовалось несколько секунд: в гостиной  Дворкина,  по  другую  сторону
тяжелой двери в конце пещеры. И отец, и Дворкин были с ней.  Отец  сбросил
свою личину Ганелона и снова был самим собой. Я увидел, что Камень у  него
на шее.
     - Корвин, - сказала Фиона, - это правда. Отец послал с  Дарой  приказ
об атаке, и он ожидал подтверждения этой просьбы. Я...
     - Фиона, проведи меня.
     - Что?
     - Ты меня слышала. Давай!
     Я протянул правую руку, она протянула свою, и мы соприкоснулись.
     - Корвин! - крикнул Рэндом. - Что происходит?
     Бенедикт вскочил на ноги, Жерар уже двигался ко мне.
     - Вы скоро об этом услышите, - сказал  я  им  и  двинулся  вперед.  Я
стиснул Фионе руку, прежде чем отпустить ее, и улыбнулся.
     - Спасибо, Фи. Здравствуйте, отец! Привет, Дворкин. Как там все?
     Я бросил быстрый взгляд на тяжелую дверь. Та была  открыта.  Затем  я
обошел Фиону и двинулся к ним. Голова отца была опущена, глаза сузились.
     - Что такое, Корвин? Ты здесь без увольнительной, - сказал  он.  -  Я
подтвердил этот проклятый приказ, теперь я жду его исполнения.
     - Его выполнят, - кивнул я. - Я пришел сюда не спорить из-за него.
     - Тогда из-за чего же?
     Я придвинулся поближе, рассчитывая свои слова так же, как расстояние.
Я был рад, что он остался сидеть.
     - Некоторое время мы ездили, как товарищи, - проговорил я. -  Будь  я
проклят, если ты мне не стал тогда симпатичен. Раньше, знаешь ли,  никогда
не был. Никогда, к тому же, не хватало духу  сказать  это  прежде,  но  ты
знаешь, что это правда. Мне хотелось бы думать, что именно так и могли  бы
обстоять дела, если бы мы не были друг для друга тем, кем приходимся.
     На самый  краткий  миг  его  взгляд,  казалось,