то! Я сбежал от Лабиринта!
   Я прошелся по камере. Такие победы были хороши на вкус, я просто  не  мог
не отметить ее. Я смотался на склад, нашел там бутылку вина, откупорил ее  и
сделал глоток. Затем переместился в боковую пещерку, где до  сих  пор  лежал
спальный мешок, расположился на нем и продолжил радоваться жизни,  вспоминая
все то, что узнал там, в Первозданном Лабиринте. Моя леди Найда была  просто
великолепна. Да и Мерлин тоже.
   Интересно, способен ли Лабиринт таить зло? В смысле, сколько мне тут  еще
оставаться, прежде чем можно будет  вылезти  наружу,  не  рискуя  немедленно
нарваться? Никак не узнать. К сожалению. Однако Лабиринт должен был  помнить
очень и очень многое, как  и  те,  кто  постоянно  крутятся  вокруг  него  -
амбериты, то есть. Не так ли? Я сделал  еще  глоток.  Я  могу  застрять  тут
надолго.
   Использую чары для изменения внешности, решил я. Когда я уйду  отсюда,  у
меня будут темные волосы и борода (над зачатками  настоящей  бороды),  серые
глаза, прямой нос, скулы повыше и  подбородок  поменьше.  Я  буду  выглядеть
более высоким и тощим. Свои яркие тона изменю на темные оттенки. Но  это  не
будет какое-то поверхностное, косметическое заклинание;  тут  нужно  кое-что
посильнее, с воздействием на глубины и плоть.
   Я  нашел  консервированное  мясо  и  бисквиты,  и  маленьким  заклинанием
подогрел банку с супом. Нет,  это  не  нарушение  физических  законов  этого
места. Хрустальные стены блокируют вход и выход любого воздействия,  но  мои
заклинания исходят от меня и работают здесь, внутри, как обычно.
   За едой я снова подумал о  Найде,  Мерлине,  Корал.  Что  бы  с  ними  ни
произошло, хорошего или плохого, время играло на них. Даже если  я  останусь
тут очень ненадолго, разница во времени несоизмерима из-за замедленного  его
течения здесь. А какой счет времени использует Лабиринт?  Все  существующие,
вероятно, - а значит, свой собственный, -  но  мне  думалось,  что  особенно
хорошо он настроен на главный его поток, по Амберу. Фактически я был  уверен
в этом, ведь именно там происходила игра. И если я хотел быстро вернуться  в
игру, я должен был остаться здесь, просто пока не заживет рука.
   Но если серьезно, насколько сильно Лабиринт хотел  меня?  Много  ли  я  в
действительности для него значил? Что  я,  с  его  точки  зрения?  Правитель
небольшого королевства из Золотого Круга. Убийца одного из принцев Амбера.
   Сын человека, который однажды пытался его уничтожить... Тут я  вздрогнул,
но вспомнил, что Лабиринт позволил мне прожить всю мою жизнь вплоть до этого
момента без всяких репрессалий за действия моего папочки. А в  текущем  деле
мое участие было минимальным. На первом месте стояла Корал, затем Мерлин.
   Возможно, я перестраховщик. Может быть, он вовсе выкинул  меня  из  своих
основных планов в тот момент, когда я исчез. Я, однако, не собирался и  шагу
делать отсюда, не замаскировавшись.
   Я прикончил еду и вино. А когда я сделаю этот шаг? Чем в точности я тогда
буду? Множество возможностей крутились у меня в голове... Я зевнул.
   Спальный мешок выглядел так притягательно.
   Сверкали молнии, голубые волны пробегали по стенам; потом грохотом прибоя
отозвался гром. Завтра. Завтра буду думать...
   Я  заполз  в  мешок  и  устроился  поудобнее.  В  следующее  мгновение  я
отключился.
   Понятия не имею, сколько я спал. Поднявшись, я  по  привычке  обошел  все
вокруг, проверяя надежность защиты, проделал энергичную  утреннюю  разминку,
умылся и неторопливо съел завтрак. Чувствовал я себя лучше, чем вчера,  рука
уже начала заживать.
   Затем я сел и пялился на стену, наверное, несколько  часов.  Каким  будет
лучшее направление действий?
   Я мог вернуться в Кашфу, где меня ждал трон. Я мог  попробовать  отыскать
друзей. Я мог просто залечь на дно, наблюдать и  не  высовываться,  пока  не
вникну, что происходит. Тут вопрос приоритета. Что я  мог  сделать  наиболее
важного, что затрагивало бы всех? Я размышлял об этом до ленча.
   Поев, я  достал  свой  маленький  блокнот-этюдник  и  карандаш,  и  начал
набрасывать образ одной леди, добавляя черту за чертой. Я возился с этим  до
вечера, просто чтобы заполнить время, хотя знал, что помнил ее верно.  Когда
я ушел на обед, план на следующий день уже обретал форму.
   Наутро мой порез почти затянулся, и я выколдовал себе зеркало из гладкого
участка  стены.  Воспользовавшись  масляной  лампой,  чтобы  не  расходовать
освещающее заклинание, я вызвал в зеркале высокий, темный,  худощавый  образ
поверх своего отражения, наложил  его  орлиные  черты  на  мои  собственные,
завершая бородой; и я посмотрел на свою работу, и увидел,  что  это  хорошо.
Затем я изменил вид своих одежд, чтобы они соответствовали новому мне -  это
потребовало лишь одного  заклинания.  Достану  настоящие  вещи,  как  только
смогу. Ни к чему расходовать мощные воздействия на нечто столь  тривиальное.
Все это я сделал первым делом, потому  что  планировал  носить  личину  весь
день. Пообвыкнуть, а заодно проверить, нет ли какой скрытой слабины  в  моей
работе. И спать буду в ней, по той же причине.
   После полудня  я  снова  достал  этюдник.  Внимательно  изучил  вчерашний
набросок, затем перевернул страницу  и  нарисовал  Козырь.  Он  чувствовался
точно таким, каким следовало.
   Утром, после обычной процедуры, я как следует осмотрел свое  отражение  в
зеркале и, удовлетворенный, установил лестницу, чтобы выбраться из пещеры.
   Рассвет был сырым и холодным, с несколькими разрывами синевы  в  облачном
покрове высоко над головой. Дождь может сорваться  снова.  Но  какого  черта
меня это должно заботить? Я уже уходил.
   Я достал свой блокнот, остановился. Вспомнил другие  Козыри,  с  которыми
имел дело за эти годы, и  кое-что  еще.  Я  раскрыл  свою  колоду.  Медленно
перетасовал карты, пока не нашел грустную - папы. Я  хранил  его  Козырь  из
сентиментальных побуждений, не для использования.  Он  выглядел  в  точности
таким, как я запомнил его, но я искал не воспоминаний. Мне  нужно  было  то,
что он носил на боку.
   Я смотрел на Вервиндл, клинок, магический по всем статьям, неким  образом
связанный с Корвиновым Грейсвандиром. Вспомнил рассказ Мерлина  о  том,  как
его отец призвал Грейсвандир из Тени после своего бегства  из  Амбера.  Была
какая-то связь между ним и этим оружием. Теперь, когда  события  развивались
гигантскими  шагами,  в  преддверии  новых  приключений,  было  бы   разумно
встретиться с ними, приготовив соответствующую сталь.  Папа  был  мертв,  но
Вервиндл - по-своему жив. Я не мог добраться до отца, но быть может, я смогу
добыть его клинок - по последним сведеньям, укрытый где-то во Дворах Хаоса?
   Я сфокусировался на нем, взывая внутри моего разума.  Кажется,  я  что-то
почувствовал, и когда я дотронулся до этого, карта дрогнула и похолодела.  Я
потянулся. Дальше, тверже. А потом пришла ясность  и  близость,  и  ощущение
холодного, чужого разума вознаградило меня.
   - Вервиндл, - сказал я мягко.
   Если только может существовать эхо звука при отсутствии собственно звука,
то как раз это я и услышал.
   "Сын Бранда," - пришел отклик.
   - Зови меня Люк.
   Тишина. Потом провибрировало: "Люк."
   Я потянулся, поймал эфес и потянул на себя. Меч был в ножнах. Я отступил,
держа его обеими руками, и обнажил клинок. Узор на  нем  сиял  расплавленным
золотом. Поднял над головой, вытянул в выпаде, нанес короткий режущий  удар.
Он был прекрасен. Он был идеален. Он был средоточьем огромной мощи в  каждом
своем движении.
   - Спасибо, - сказал я, и смеющееся эхо пришло и ушло.
   Я открыл блокнот на нужной странице, надеясь, что выбрал подходящее время
для звонка. Лицо  леди  было  тонко  очерчено,  рассеянный,  невидящий  взор
передавал необычайную ширину и глубину ее  зрения.  Через  несколько  секунд
страница похолодела, мой набросок обрел трехмерность и чуть зашевелился.
   "Да?" - прозвучал ее голос.
   -  Ваше  Величество,  -  начал  я,  -  хотя  вам  может  показаться   это
несущественным, я  хотел  бы  известить  вас,  что  я  сильно  изменил  свою
внешность. Я надеялся, что...
   - Люк, - молвила она, - конечно, я тебя узнаю. Ты ведь  теперь  и  сам  -
Величество. - Ее взгляд по-прежнему был рассеянным. - У тебя непроятности.
   - Это точно.
   - Хочешь пройти?
   - Если это возможно и удобно.
   - Разумеется.
   Она протянула руку. Я потянулся, осторожно касаясь ее руки  своей,  и  ее
студия стала реальной, вытеснив серое  небо  и  хрустальный  холм.  Еще  шаг
вперед, и я был там.
   Я тут же опустился на  колено,  расстегнув  пояс  и  протягивая  ей  свой
клинок. Где-то вдали раздавался стук молотка и визг пилы.
   - Встань, - коснулась она моего плеча. - Иди и садись. Выпей со мной чаю.
   Встав, я последовал за ней к столику в углу. Она  сняла  свой  запыненный
фартук и повесила на крючок на стене.  Пока  она  готовила  чай,  я  заметил
небольшую  армию  статуэток  выстроенных  вдоль   одной   стены,   а   также
разбросанных тут и там по всей комнате - большие и маленькие, реалистические
и импрессионистские, прекрасные и гротескные.  Она  работала  в  основном  с
глиной, но парочка маленьких  были  каменными;  в  дальнем  конце  помещения
стояла печь для обжига, сейчас холодная. Несколько металлических конструкций
необычных форм свисали с потолочных балок.
   Когда она присоединилась ко мне, она взяла мою левую руку, сразу  нащупав
кольцо, которое дала мне.
   - Да, я дорожу защитой Королевы, - заметил я.
   - Даже сам будучи монархом из страны, которая находится с нами в дружбе?
   - Даже тогда, - кивнул я. - И дорожу настолько, что хочу вернуть  прошлые
долги.
   - О?
   - Я не полностью уверен, что Амбер в курсе некоторых недавних событий,  в
которых  я  лично  принимал  участие  или  о  которых   знаю,   -   событий,
затрагивающих его благополучие. Если только Мерлин недавно не  связывался  с
вами.
   - Мерлин не связывался, - ответила она. - Если у тебя имеется информация,
жизненно  важная  для  королевства,  возможно,  тебе   лучше   передать   ее
непосредственно Рэндому. Сейчас его здесь нет, но я  могу  достичь  его  для
тебя через Козырь.
   - Нет, - проговорил я. - Я знаю, что он недолюбливает меня и не  доверяет
мне, убийце своего брата и другу  человека,  поклявшегося  разрушить  Амбер.
Уверен, он будет просто счастлив узреть меня, заменившего его марионетку  на
троне Кашфы. Полагаю, в один прекрасный день я буду иметь с ним дело, но  не
сегодня. Мне еще слишком многое надо сделать прямо сейчас.
   Но эта информация выше пределов местной политики. Она затрагивает Амбер и
Дворы Хаоса, Лабиринт и Логрус,  смерть  Свайвилла  и  возможное  восшествие
Мерлина на престол во Дворах...
   - Ты серьезно?
   - Можете пари держать. Я знаю, вас он выслушает. И даже поймет, почему  я
сообщил именно вам. Позвольте мне избежать его внимания таким  способом,  от
этого многое зависит.
   - Рассказывай, - молвила она, поднимая свою чашку.
   Так я и сделал, включив все, что поведал мне Мерлин, до противостояния  в
Первозданном Лабиринте и моего бегства в хрустальную пещеру. В  процессе  мы
осушили полный чайник, и когда я закончил, некоторое время просто  сидели  в
тишине.
   Наконец она вздохнула.
   - Ты взвалил на меня очень важные сведения.
   - Знаю.
   - Однако, боюсь, это лишь малая часть куда большего.
   - Это еще как? - спросил я.
   - Несколько мелочей, которые я  услышала,  знала,  предполагала  и,  быть
может, видела во сне - и несколько других, которых я, полагаю, просто боюсь.
Вряд ли связанных логически. Но достаточно, вероятно, чтобы  вопросить  силы
земли, с которой я работаю. Да. Я  уже  думала  об  этом,  и  сейчас  должна
попробовать. В такое время.
   Она медленно поднялась, сделала паузу, указала ввысь.
   - Сие да будет Языком, - проговорила она, и порыв ветра  тронул  одну  из
металлических конструкций, исторгнув из нее сразу несколько тонов.
   Она пересекла студию, подойдя к правой стене, - маленькая, вся в сером  и
зеленом, волосы  цвета  каштана  спадают  до  середины  спины,  -  пробежала
пальцами по стоящим там скульптурам. Наконец, выбрав статую с широким  лицом
и узким торсом, она начала толкать ее на середину комнаты.
   - Позвольте мне, Ваше Величество. - Я уже стоял рядом с нею.
   Она покачала головой.
   - Зови меня просто Виала. Нет, я должна разместить их сама.  Имя  этой  -
Память.
   Она установила ее под  Языком,  к  северо-западу  от  него.  Затем  вновь
вернулась к фигурам и выбрала тоненькую, с чуть раздвинутыми губами, которую
поставила к югу от компаса Языка.
   - А это - Страсть.
   Быстро найдя третью - высокую, косоглазую фигуру, - она разместила ее  на
северо-востоке.
   - Осторожность, - добавила она.
   Леди, с гордо вытянутой правой рукой, встала на западе.
   - Риск, - продолжила она.
   На востоке она установила другую леди, с широко раскинутыми руками.
   - Сердце.
   На юго-западе встал философ с высоким челом и сросшимися бровями.
   - Глава.
   И на юго-востоке - улыбающаяся леди, невозможно сказать,  поднята  ли  ее
рука в приветствии, или готовится нанести удар.
   - Шанс, -  завершила  она,  встав  в  середине  круга,  напомнившего  мне
одновременно Стоунхендж и остров Пасхи.
   - Принеси два стула, - попросила она, - и  поставь  их  сюда  и  сюда,  -
указав позиции к северу и к югу от ее круга.
   Я  так  и  сделал,  и  она  села  на  северный  стул,  позади   последней
установленной фигуры - Прозрения. Я занял свое место за спиной Страсти.
   - Сейчас - тихо, - приказала она.
   Затем она несколько минут сидела неподвижно, сложив руки на коленях.
   - Что нарушило равновесие - на глубинных уровнях?
   Слева от меня заговорила Осторожность,  но  металлический  голос  исходил
сверху, от Языка.
   - Перераспределение древних сил.
   - Каким образом?
   - Сокрытое стало известным и перемещается, - ответила Риск.
   - Это касается и Амбера, и Хаоса?
   - Верно, - ответила Страсть передо мной.
   - "Древние силы", - повторила Виала, - насколько древние?
   - Они были до появления Амбера, - молвила Память.
   - Они были до появления Камня Правосудия - Глаза Змея?
   - Нет, - ответствовала Память.
   Она резко вдохнула.
   - Их число?
   - Одиннадцать, - ответила Память.
   Она побледнела, но я хранил молчание, как было приказано.
   - Те, кто ворошит прах былого, - проговорила она  затем,  -  чего  желают
они?
   - Возвращения славы дней, что прошли, - молвила Страсть.
   - Этот исход возможен?
   - Да, - ответило Прозрение.
   - Этого исхода можно избежать?
   - Да, - сказало Прозрение.
   - Но это опасно, - добавила Осторожность.
   - Как следует начать?
   - Спроси хранителей, - молвил Глава.
   - Насколько плохо положение?
   - Все уже началось, - ответил Глава.
   - И угроза уже реальна, - сказала Риск.
   - Как и благоприятная возможность, - вставила Шанс.
   - Какая? - вопросила Виала.
   По комнате прошел лязг, когда мой клинок в  ножнах  соскользнул  на  пол,
там, где я прислонил его к стене. Виала повернула голову.
   - Мое оружие, - объяснил я, - только что упало.
   - Его название.
   - Это был меч моего отца, зовущийся Вервиндл.
   - Я знаю о нем. - Потом:
   - Этот человек, Люк, - сказала она, - существует нечто, связанное  с  его
клинком и парным к нему оружием, нечто, связанное со всем этим. Мне, однако,
неизвестна их история.
   - Они связаны, - подтвердила Память.
   - Как?
   - Их создали по единому образцу, в одно время, и они являются частью сил,
о которых мы говорили.
   - Здесь будет конфликт?
   - Да, - сказало Прозрение.
   - В каком аспекте?
   Прозрение молчало, Шанс издала смешок.
   - Я не понимаю.
   - Шанс смеется, когда нет уверенности, - пояснил Глава.
   - Люк примет участие в конфликте?
   - Да, - ответило Прозрение.
   - Ему следует искать хранителей?
   - Он должен попробовать, - решила Сердце.
   - А если он не преуспеет?
   - Уже теперь приближается  Принц,  которому  известно  больше,  -  сказал
Глава.
   - Кто это?
   - Освобожденный узник, - ответил Глава.
   - Кто?
   - Он носит серебряную розу, - молвил Глава. - У него второй клинок.
   Виала вскинула голову.
   - У тебя есть вопросы? - спросила она меня.
   - Да. Но сомневаюсь, что получу ответ, если спрошу, победим ли мы.
   Шанс рассмеялась, когда Виала встала.
   Она позволила мне помочь ей вернуть статуи по  местам.  Затем,  когда  мы
вновь сели, я спросил:
   - "Искать хранителей"?
   - Есть страж, возможно, их двое, -  объяснила  она.  -  Самоустранившийся
принц Амбера и его сестра с давних пор стерегли часть  этой  силы.  Было  бы
неплохо проверить, живы ли они, блюдут ли еще свой обет.
   - Самоустранившийся? Почему?
   - Личные причины. Это связано с прежним Королем.
   - Где они?
   - Не знаю.
   - Тогда как мы можем их найти?
   - Существует Козырь.
   Она поднялась, подошла к шкафчику, достала  ящичек  с  колодой.  Медленно
отсчитала несколько карт сверху и достала одну.
   Вернувшись, она передала мне карту,  изображавшую  стройного  человека  с
волосами цвета ржавчины.
   - Его зовут Делвин, - сказала она.
   - Думаете, я просто должен  вызвать  его  и  спросить,  есть  ли  у  него
по-прежнему то, что у него там было?
   - Быстро объясни, что ты не из Амбера, - проговорила она,  -  но  упомяни
свое происхождение. Спроси, контролирует ли он спикарты непрерывно.
   Попытайся узнать, где он, или пройди прямо туда, чтобы обсудить  все  это
лично - если сможешь.
   - Ладно, - согласился я, не желая сообщать, что как-то уже говорил с  ним
(очень коротко), когда  искал  союзников  против  Амбера.  Тогда  он  просто
сбросил мою карту, но я не хотел ворошить воспоминания Виалы о тех днях. Так
что я просто кивнул:
   - О'кей, попробую.
   Я решил заговорить  с  ним  первым,  поскорее  -  чтобы  дать  ему  время
сообразить, что я не  один,  и  не  позволить  упоминать  ничего  из  нашего
прошлого разговора. Моя измененная внешность  также  должна  была  помочь  в
этом.
   Я потянулся, ища контакт.
   "Кто это?" - Я услышал вопрос еще до того, как возникло ощущение жизни  и
глубины.
   - Люк Рейнард, иначе известный как Ринальдо, - назвался  я;  карта  сразу
ожила и я почувствовал его движение. -  Король  Кашфы  и  бакалавр  делового
управления, Калифорнийский Университет, Беркли. - Наши взгляды  пересеклись.
Он  не  был  ни  агрессивен,  ни  дружелюбен.  -  Мне  хотелось  бы   знать,
контролируете ли вы спикарты непрерывно.
   - Люк-Ринальдо, - сказал он, - что тебе за дело до этого вопроса,  и  как
ты вообще о нем узнал?
   - Сам я не из Амбера, - ответил я, - но мой отец был. И мне известно, что
скоро этот вопрос будет беспокоить там всех, потому что Мерлин, сын Корвина,
является непосредственным кандидатом на престол во Дворах Хаоса.
   - Кто такой Мерлин, я знаю, - молвил Делвин. - Кем был твой отец?
   - Принц Бранд.
   - А мать?
   - Леди Ясра, бывшая королева Кашфы. Теперь мы можем  вернуться  к  нашему
вопросу?
   - Нет, - сказал Делвин. - Не можем.
   И поднял руку, намереваясь прервать контакт.
   - Погоди! У тебя есть микроволновая печка?
   Он остановился.
   - Что?
   - Ну, такая штуковина вроде ящика, которая может в  два  счета  разогреть
обед. Я разработал чары, которые позволят ей работать почти повсюду в Тени.
   Как насчет проснуться посреди ночи от аромата горячей,  парной  запеканки
из тунца? Просто достаешь одну из холодильника, снимаешь  упаковку  и  суешь
внутрь. Что такое холодильник? Хорошо, что спросил. Еще один ящик, а  внутри
вечная  зима.  Хранишь  там  жратву,  вынимаешь  порцию  и  разогреваешь   в
микроволновке,  когда  только  вздумается.  Кстати,  холодильники   я   тоже
поставляю. Не хочешь говорить о спикартах - ладно, поговорим  о  бизнесе.  Я
могу  организовать  тебе  выгодную  сделку  с  этими  штуковинами,  в  таком
количестве, чтобы в момент сбить цену у любого другого, кто бы был  способен
поставл