ы с тобой так и не выяснили, кто же из нас сильнее.
     - Да... А теперь уже времени нет, - ответил я.
     Он рассмеялся и пару раз сделал шутливый выпад столовым ножом  в  мою
сторону.
     - Видимо. Когда уезжаешь?
     - Наверное завтра. Осталось уладить кое-какие мелочи.  И  как  только
покончу с ними... в путь-дорогу.
     - И куда же ты держишь свой путь?
     - Туда... или сюда. Я еще не решил окончательно.
     - Нет, ты просто ненормальный!
     - Знаешь, раньше это  называлось  "вандерер"  -  год  скитаний.  Свой
собственный я по возрасту уже пропустил, поэтому хочу наверстать теперь.
     -  Вообще-то  звучит  весьма  заманчиво.  Наверное,  надо  бы  и  мне
как-нибудь попробовать.
     - Может быть... хотя мне казалось, что ты миновал этот период  еще  в
колледже.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Не только я имел привычку исчезать время от времени.
     - Ах это... - он резким взмахом руки отверг мое предположение. -  Это
были просто деловые поездки. Приходилось ведь как-то оплачивать счета.  Ты
думаешь навестить предков?
     Странный вопрос. Странный  и  неожиданный.  Ни  один  из  нас  раньше
никогда не упоминал о родителях, разве что в самых общих словах.
     - Едва ли... - ответил я. - А как поживают твои?
     Он поймал мой взгляд и некоторое время смотрел мне прямо в глаза. Его
неисчезающая улыбка как будто стала еще шире.
     - Трудно сказать, - наконец ответил он. - У нас нет связи... э-э... в
некотором смысле.
     Я улыбнулся в ответ.
     - Это чувство мне тоже знакомо.
     Мы закончили свой завтрак и выпили по последней чашке кофе.
     - Значит, с Миллером ты встречаться не будешь? - спросил он.
     - Нет.
     Он пожал плечами. Нам принесли счет, и его захватил Люк.
     - Сегодня угощаю я, - объявил он. - В конце концов,  у  меня-то  пока
есть работа.
     -  Может  быть,  когда-нибудь  я  смогу  отплатить  тебе  тем  же  за
совместным обедом. Спасибо, - ответил я. - Ты где остановился?
     - Момент... - он сунул руку в карман рубашки, вытащил коробок  спичек
и бросил ее мне.
     - Вот... Мотель "Нью-Лайн", - сказал он.
     - Как насчет шести часов?
     - Идет!
     Он рассчитался с официантом, и мы вышли на улицу.
     - До встречи, - кивнул он.
     - Ага.
     Пока, Люк Рейнард, странный человек. Мы прожили  рядом  почти  восемь
лет, неплохо проводили вместе время, бегали трусцой,  занимались  спортом,
иногда назначали свидания одним и тем же девушкам...
     Он снова заставил меня задуматься о нем - сильный,  умный,  такой  же
"кошка, которая  гуляла  сама  по  себе",  как  и  я.  Между  нами  словно
существовала какая-то связь, смысл и содержание которой  я  никак  не  мог
полностью уловить и понять.
     Я вернулся к автостоянке около  моего  бывшего  дома  и,  прежде  чем
забросить в кабину сумку и завести двигатель, проверил, все ли  в  порядке
под крышкой капота и днищем машины. Потом я медленно ехал, посматривая  по
сторонам.
     Все это было так ново и интересно восемь лет  назад...  Теперь  же  я
говорил всему, что меня сейчас окружает, "прощай". За последнюю  неделю  я
сказал уже то же самое всем, кто для меня хоть что-нибудь значил...  кроме
Джулии.
     Да, такие вещи всегда испытываешь желание отложить на потом.
     Но теперь времени на это уже не оставалось. Сейчас или н_и_к_о_г_д_а.
К тому же мое любопытство было-таки  порядочно  возбуждено.  Я  заехал  на
стоянку у магазина и в будке телефона-автомата набрал ее номер.
     Мне  никто   не   ответил.   Возможно,   она   работала   теперь   по
круглосуточному графику и у нее как раз  выпала  дневная  смена,  и  может
быть, она просто принимала душ или пошла в магазин.  Я  решил,  что  проще
всего прямо заехать к ней домой, тем более, что это было совсем рядом. Тот
предмет, о котором она упоминала в письме... и который  мне  якобы  нужен,
был хорошим предлогом для того, чтобы повидать ее в последний раз.
     Я покрутился в округе несколько  раз,  пока  не  высмотрел  свободное
место на стоянке. Я запер дверцу машины, дошел до угла и повернул направо.
Время шло, и стало заметно темнее. Где-то поблизости лаяла собака.
     Я прошел квартал  и  подошел  к  огромному  викторианскому  особняку,
который когда-то переделали в многоквартирный дом. С  фасада  ее  окон  не
было видно. Она жила на последнем этаже, и окна ее  квартиры  выходили  на
другую сторону.
     Шагая по дорожке, ведущей к  парадному  входу,  я  старался  подавить
сентиментальные воспоминания, но мне это не удавалось. Воспоминания о  тех
временах, когда мы были вместе, вдруг нахлынули на  меня  вместе  с  кучей
полузабытых чувств...
     Я даже остановился. Зачем все это? Глупо было вообще приезжать...
     "К несчастью или счастью, но истина проста и никогда не возвращайся в
прежние места..." - пробормотал я. Зачем мне понадобилось растревожить все
то, о чем я даже и не вспоминал? И все же...
     Черт меня побери! Да ведь я в самом деле хотел увидеть ее еще раз.  И
никакое письмо здесь ни при чем.
     Я шагнул на крыльцо и поднялся по ступеням. Дверь подъезда  оказалась
открытой, я вошел внутрь.
     То же самое, до мелочей знакомое фойе, та же блеклая и чахлая  фиалка
в горшке, с пыльными листьями на столике перед зеркалом в золоченой  раме,
которое не раз отражало - слегка искривив при этом - наши объятья.
     Лицо мое дрогнуло - на отражении, когда я проходил мимо.
     Я начал подниматься по ступеням, покрытым зеленой ковровой  дорожкой.
Откуда-то снова донесся вой собаки.
     Первый пролет не вызвал у меня  ни  малейшего  подозрения.  Все  было
совершенно таким же, как и всегда. Я миновал короткий проход мимо  блеклых
гравюр на стене  и  стал  подниматься  по  ступеням  второго  пролета.  На
пол-пути мне послышался сверху странный звук,  напоминающий  царапанье,  а
потом как будто что-то покатилось, что-то вроде бутылки или вазы,  которую
катили по деревянному  полу.  Затем  снова  наступила  тишина,  нарушаемая
шелестом листьев  в  кронах  деревьев.  Во  мне  шевельнулось  слабое,  но
нехорошее предчувствие, и я ускорил шаги. В конце пролета я задержался. На
вид все было в порядке,  но  я  чувствовал  непонятный  запах,  я  не  мог
определить, что это такое  -  что-то  сладкое,  липкое,  грязное  и  почти
наверняка органического характера.
     Я  подошел  к  двери  Джулии  и  несколько  секунд  стоял,  ожидая  и
прислушиваясь.
     Здесь запах казался сильнее, но никаких звуков слышно не было.
     Я несильно  постучал  по  темному  дереву  двери.  На  мгновение  мне
почудился какой-то шорох внутри, но лишь на мгновение. Я снова постучал.
     - Джулия! - позвал я. - Это Мерль.
     Тишина. Я позвал громче.
     Что-то с грохотом повалилось.
     Я подергал ручку. Было заперто.
     Тогда я дернул, повернул, рванул и выдернул ручку вместе с пластинкой
крепления замка с самим замком.
     В тот же момент я немедленно отодвинулся влево,  к  тому  месту,  где
находились петли, на которых подвешивалась дверь. Я вытянул левую  руку  и
нежно надавил кончиками пальцев на дверную панель.
     Дверь плавно  приоткрылась  на  пару  дюймов.  Пауза.  Никаких  новых
звуков. В щель мне был виден лишь участок стены и пола, акварель на стене,
кусочек красного дивана и зеленый ковер. Я приоткрыл дверь еще немного.
     Запах усилился.
     Я сделал полшага вправо и нажал сильнее.
     Ничего...
     Когда я увидел ее, то сразу же  отдернул  руку.  Она  лежала  поперек
комнаты в крови.
     Кровь была повсюду - на полу, на перевернутой и разбросанной  мебели,
разорванных подушках.
     Я подавил желание тут же броситься вперед.
     Вместо этого я медленно сделал шаг вперед, потом еще один, до предела
напрягая все органы чувств. Наконец я переступил порог. В  комнате  больше
никого и ничего не было...
     Фракир крепче сжал мое запястье. Мне нужно было  что-то  сказать  ему
тогда, но мои мысли были в тот момент далеко.
     Я присел на корточки рядом с ней.
     Когда я нагнулся, к горлу прихлынула  тошнота.  От  двери  я  не  мог
видеть, что у Джулии нет правой руки  и  половины  лица.  Она  не  дышала,
яремная артерия неподвижна. Изорванное, все в пятнах крови платье, голубой
медальон на шее...
     Кровь  залила  не  только  ковер,  но  и  паркет  пола,  на   котором
отпечатались кровавые следы. Но это не  были  следы  человеческих  ног,  а
отпечатки огромных удлиненных трехпалых лап с длинными когтями.
     Сквозняк, которого я почти не  замечал,  проникший  в  комнату  через
открытую  дверь  спальни  за  моей  спиной,  внезапно  сильно  уменьшился.
Одновременно гораздо сильнее стал странный запах.
     Тем не менее я ничего не услышал.
     Он двигался совершенно бесшумно, но я знал, что он  там.  Последовала
новая серия пульсаций у запястья.
     Я крутанулся волчком, переходя из положения на коленях в полуприсед и
разворачиваясь.
     Я увидел перед собой здоровенную пасть, полную  зубов,  в  обрамлении
окровавленных губ.
     Пасть принадлежала собакообразному существу весом в  несколько  сотен
фунтов, покрытому жесткой, похожей на плесень шерстью. Его уши  напоминали
куски древесного гриба, а глаза горели диким желто-оранжевым огнем.
     Поскольку относительно намерений этой образины  у  меня  ни  малейших
сомнений не  было,  я  с  размаху  швырнул  дверную  ручку,  которую,  как
оказалось, я бессознательно сжимал в руках в течение всего  происходящего,
в голову монстра.
     Ручка отскочила от костистого выступа над левым глазом зверя, явно не
причинив ему существенного вреда. Существо все так же  бесшумно  бросилось
на меня.
     У меня даже не было времени на то, чтобы бросить слово  Фракиру.  Те,
кто  работают  на  бойнях,  знают,  что  на  лбу  животного  есть   точка,
находящаяся на пересечении двух линий - одна линия проводится  от  правого
уха к левому глазу, вторая от левого уха  к  правому  глазу.  Они  убивают
животное, нацеливая удар на дюйм-два выше этой точки.  Этому  меня  научил
мой дядя. Он, правда, никогда не работал на бойне. Но как надо убивать, он
знал...
     Поэтому я рванулся вперед  и  в  сторону  в  тот  момент,  когда  это
существо прыгнуло, нанося молотоподобный удар в смертельную точку.  Однако
существо двигалось быстрее, чем я рассчитывал, и когда  мой  кулак  достиг
цели оно уже проносилось мимо. Мускулы шеи помогли  ему  погасить  энергию
удара.
     Удар, хоть и неудачный, заставил его испустить  пронзительный  вопль.
Существо затрясло головой и, стремительно развернувшись,  снова  бросилось
на меня.
     На этот раз с грозным низким рычанием оно рыгнуло вверх, и  я  понял,
что на этот раз уклониться уже не смогу.
     Мой дядя учил меня и тому, как хватать собаку за шкуру и мясо по  обе
стороны шеи и под челюстью. Если собака крупная, хватать нужно сильнее,  и
сделать это надо быстро и точно. Во всяком случае, в этот  момент  у  меня
выбора не было. Если я попытаюсь нанести удар ногой и промахнусь,  ноги  я
наверняка не досчитаюсь.
     Мои руки метнулись вперед и вверх, и я напрягся, изо всех сил пытаясь
удержать равновесие в момент столкновения. Это  создание  наверняка  весит
больше меня и, кроме того, следовало учесть момент движения...
     В  моем  воображении  промелькнула  малоприятная  картина  откушенных
пальцев, но все-таки мне удалось поймать зверя  под  челюсть  и  сжать.  Я
вытянул руку и подался вперед, навстречу толчку.
     Мне удалось удержать захват и погасить инерцию движения, так что сила
броска не сшибла меня на пол.
     Мои уши оглушило рычание монстра,  а  всего  в  футе  от  моего  лица
истекала слюной его зубастая пасть. В этот момент я внезапно понял, что не
совсем представляю, что мне делать дальше.
     Если бы это была простая собака,  я  мог  бы  разбить  ее  голову  об
какой-нибудь подходящий предмет - яремная вена у собак проходит глубоко  и
нельзя полагаться на прямое давление. Но это была  не  собака,  а  кое-что
посильнее, и я уже начал  терять  захват.  Кроме  того,  отталкивая  пасть
дальше и вверх от себя, я понял, что зверь  выше  меня  ростом,  если  его
поставить вертикально.
     Конечно, можно было бы пнуть его в мягкое, незащищенное брюхо, но это
могло вывести меня из равновесия. Кроме  того,  мне  пришлось  бы  разжать
захват, а в этом случае мой пах оказался  бы  доступен  для  его  огромных
зубов.
     Пока я так размышлял, этот зверь успел уже сбросить мою руку, так что
мне не оставалось ничего другого, кроме как  воспользоваться  правой,  так
что я отбросил своего врага со всей силой,  на  которую  был  способен,  и
отступил на шаг. Я окинул взглядом квартиру,  надеясь  найти  какое-нибудь
подходящее орудие, но под рукой не было ничего.
     Оно снова бросилось вперед, целясь прямо мне в горло, слишком  быстро
и высоко подпрыгнуло, чтобы я мог  нанести  удар  ногой  в  его  голову  и
уклониться в сторону.
     Его передние лапы находились на уровне  моей  диафрагмы,  и  я  решил
воспользоваться еще одним советом моего дяди. Я поймал бестию за эти  лапы
и дернул с поворотом  вниз  и  назад,  падая  на  колено,  чтобы  миновать
раскрытую пасть,  одновременно  опуская  подбородок  для  защиты  горла  и
отклоняя также голову как можно дальше  назад.  Послышался  хруст  костей,
голова зверя уже опускалась, чтобы атаковать мои кисти, но в этот момент я
уже вскочил на ноги и ринулся вперед.
     Зверь  же  отлетел  назад,  перевернулся,  каким-то  чудом   сохранил
равновесие, но когда его лапы коснулись пола, из горла его вырвался  звук,
похожий одновременно на стон и рычание. Затем он рухнул головой вперед.
     Я не успел ударить ногой прямо в череп, как зверь снова  оказался  на
лапах, двигаясь куда быстрее, чем мне могло прийти в  голову.  Он  тут  же
поджал правую переднюю лапу, балансируя на оставшихся трех.  Он  продолжал
рычать, не сводя с меня взгляда. С его нижней челюсти обильно текла слюна,
смешанная с кровью.
     Я медленно  сдвинулся  влево,  развернув  корпус  и  занимая  стойку,
которая до этого была мне совершенно неизвестна - у меня время от  времени
случаются и свои собственные оригинальные решения.
     На этот раз оно все-таки двигалось несколько медленнее. Возможно, мне
и удалось бы ударить прямо в голову, но не стал пробовать  удар  ногой.  Я
снова ухватил его за шею под челюстью, и на этот раз это была уже знакомая
территория. На этот раз я не стал гасить момент  его  движения,  и  за  те
несколько секунд, которые были мне необходимы, чудовище уже не  успело  бы
вырваться. Я резко развернулся, потянув зверя  за  собой  и  добавляя  ему
скорости, а потом самую малость изменил траекторию его полета.
     Он  перевернулся  в  воздухе,  ударив  спиной  в   окно.   Под   звон
разлетающегося стекла он  миновал  оконную  раму,  прихватив  с  собой  ее
большую часть, а заодно и штору, и карниз с  трубкой,  на  которой  висела
штора.
     Я услышал глухой удар,  когда  он  приземлился  тремя  этажами  ниже.
Поднявшись с пола и выглянув  наружу,  я  увидел,  как  зверюга  пару  раз
конвульсивно дернулась и застыла. Она лежала на бетоне внутреннего  двора,
где мы с Джулией не раз пили в полночь пиво.
     Я вернулся к телу Джулии, взял ее за руку. Только теперь  я  стал  по
настоящему понимать, что она мертва. И  не  просто  мертва...  она  умерла
страшной смертью. Почему? Только потому, что  знала  меня?  За  всем  этим
что-то или кто-то стоял...
     Неужели опять П? Неужели  это  очередной  подарок  мне  на  тридцатое
апреля? Я чувствовал, что не ошибаюсь, и мне очень захотелось сделать с  П
то же самое, что я сделал с существом, которое он использовал.
     Должна же быть причина, какой-то намек...
     Я встал, прошел в спальню, взял  там  одеяло,  которым  прикрыл  тело
Джулии. Машинально стер отпечатки пальцев с  дверной  ручки,  когда  начал
осматривать квартиру.
     Я нашел их на  каменной  полке  между  часами  и  стенкой  книжек  по
оккультным наукам - дешевенькие издания в мягких обложках. В  тот  момент,
когда я их коснулся и почувствовал  их  холод,  я  осознал,  что  все  это
гораздо серьезнее, чем я думал до сих пор. Они и  должны  быть  той  самой
вещью, о которой она писала, это было совершенно очевидно.
     Только на самом деле они были не мои.
     Хотя я и узнал их - на одном уровне  -  когда  перетасовывал,  но  на
другом уровне я был до крайности озадачен. Это были Карты, похожие и в  то
же время не такие, как те Карты, что мне довелось видеть раньше.
     Колода была не полной. Собственно,  было  всего  несколько  отдельных
Карт, и весьма странных. Когда  я  услышал  звук  полицейской  сирены,  то
быстро сунул их в карман. Пасьянс попробуем разложить немного позже...
     Я промчался вниз по лестнице и, как пробка из бутылки, выскочил через
дверь черного хода, никого не встретив на пути. Фидо все  еще  лежал  там,
где упал, и все соседские собаки обсуждали это событие, не жалея глоток. Я
же занялся преодолением преград в  виде  заборов,  топча  чужие  цветочные
клумбы, пробиваясь через задние дворики к своей машине, припаркованной  на
боковой улочке.
     Несколько минут спустя я был  уже  далеко  от  дома  Джулии,  пытаясь
стереть из памяти воспоминания о кровавых отпечатках лап...



                                    2

     Я нажимал на педаль газа, уносясь подальше от истошного собачьего лая
и прочего шума, пока не  оказался  в  спокойном  месте.  Там  я  остановил
машину, вышел из нее и пошел пешком.
     Через некоторое время мне  попался  небольшой  и  пустынный  скверик.
Усевшись на скамейку, я достал Карты и стал их изучать.
     Часть из них казалась наполовину  знакомой,  остальные  же  выглядели
совершенно загадочными. Я слишком долго смотрел на  одну,  пока  не  начал
слышать песню сирен. Тогда я отложил их. Я не мог узнать стиля.  Это  было
весьма неприятное чувство.
     Это напомнило мне историю об  одном  известном  токсикологе,  который
случайно принял яд,  от  которого  еще  не  было  противоядия.  Перед  ним
немедленно возник вопрос - принял ли он смертельную дозу?  Он  заглянул  в
классический учебник, который сам и написал за  несколько  лет  до  этого.
Тогда он обратился к другому  справочнику,  автором  которого  бык  другой
известный специалист по  ядам.  В  соответствии  с  ним  он  получил  лишь
половину летальной дозы, принимая  во  внимание  вес  его  тела.  Что  ему
оставалось делать? Он сел и стал ждать, надеясь, что в данном случае  прав
не он.
     Я испытывал примерно то же чувство, поскольку сам  являлся  экспертом
по Картам. До сих пор я не сомневался, что смогу узнать работу любого, кто
способен сделать такие штуки.
     Я взял одну из Карт, которая почему-то нравилась мне  больше  других,
словно напоминавшую мне  что-то.  На  ней  был  изображен  небольшой  мыс,
вдававшийся в озеро, покрытый травой, и что-то  яркое  блестевшее  справа,
фрагментом. Я дохнул на карту, на миг затуманив рисунок, потом щелкнул  ее
ногтем. Она зазвенела, как стеклянный колокольчик, потом ожила.
     Задвигались, запульсировали тени, и над озером на  картинке  наступил
вечер. Я провел над Картой рукой,  и  изображение  замерло.  Снова  озеро,
трава, свет солнца.
     Очень далеко, в  том  месте,  поток  времени  двигался  быстрее  моей
нынешней позиции. Это было весьма любопытно.
     Я  нашарил  старую  трубку,  которой  иногда  забавлялся,  набил  ее,
раскурил и надолго задумался, попыхивая дымком. Карты функционировали, все
было в норме, это была не просто искусная имитация, хотя я пока не понимал
их назначения. Но в данный момент меня заботило не это.
     Сегодня было тридцатое апреля, и я  в  очередной  раз  встретился  со
смертью.  Кто-то  снова  хотел  поиграть  моей  жизнью.  И  на  этот   раз
воспользовался заместителем. Но сегодня все было необычно. Я уничтожил  не
простого пса. И эти Карты... Где взяла их Джулия и почему хотела  передать
мне? Карты и собака - это указывало на с