отно уступаю свои творения.
     Яркость Знака ослабла.
     При этом Дара оказалась уже на ногах и двигалась, чтобы встать  между
ним и мной.
     - Остановись, - сказала она. - У нас есть дела  поважнее,  чем  месть
игрушке. Я отправила кузенов из Драконьих Птенцов за невестой Хаоса.  Если
хочешь, чтобы план исполнился, то, полагаю, ты им поспособствуешь.
     - Я припоминаю другой твой план - для Принца Бранда, когда леди  Ясру
послали выстроить ему ловушку. План не может провалиться, говорила ты.
     - Он подвел тебя, старый Змей, ближе, чем ты  когда-либо  подходил  к
власти, которой жаждешь.
     - Это правда, - признал он.
     - Да и обладатель Глаза - существо попроще, чем Ясра.
     Знак скользнул  мимо  нее  -  крошечное  солнце,  разбившееся  в  ряд
идеограмм.
     - Мерлин, ты примешь трон и послужишь мне, когда придет время?
     - Я сделаю все необходимое,  чтобы  восстановить  равновесие  сил,  -
отозвался я.
     - Это не то, о чем спрашивал я! Примешь ли ты трон на  тех  условиях,
которые ставлю я?
     - Если это то, что необходимо, - ответил я.
     - Это меня удовлетворяет, - сказал он. - Береги свою игрушку.
     Дара отшагнула, и Знак прошел рядом с ней, прежде чем увянуть.
     - Спроси о Корвине и Люке, и о новом Лабиринте, -  сказал  он,  затем
исчез.
     Мать повернулась и уставилась на меня.
     - Налей мне бокал вина, - сказала она.
     Я так и поступил. Она поднесла бокал к губам и сделала глоток.
     - Итак, расскажи мне о Корвине и Люке, и о новом Лабиринте, - сказала
она.
     - Расскажи мне о Ясре и Бранде, - парировал я.
     - Нет. Первым начнешь ты.
     - Очень хорошо, - сказал я. - Не будем обращать  внимание  на  мелочи
типа того, что оба они были призраками Лабиринта. Призрак Люка,  посланный
Лабиринтом, явился мне на пути сюда, чтобы убедить покинуть  это  царство.
Логрус послал такого же Лорда Бореля, чтобы устранить Люка.
     - Люк - он же Ринальдо, сын Ясры и Бранда, муж Корал и Король Кашеры?
     - Очень недурно. Теперь расскажи мне о твоих делах. Ты  послала  Ясру
поймать Бранда в ловушку - проводить по пути,  который  он  изберет  с  ее
помощью?
     - Он все равно выбрал бы его. Он  пришел  ко  Дворам,  желая  власти,
чтобы достичь своих целей. Она же - всего-навсего облегчила его труды.
     - Для меня это звучит не так. Но значит ли это, что проклятие отца не
было движущей силой?
     - Нет, оно помогло... в метафизическом смысле...  облегчило  подводку
Черной Дороги к Эмберу. Но почему же ты все еще здесь,  когда  как  Король
Ринальдо приказал тебе отбыть? Из лояльности ко Дворам?
     - У меня назначено  свидание  с  тобой  за  ленчем,  и  оно  пока  не
окончено. Неловко пропускать его.
     Дара улыбнулась - очень легко - и сделала небольшой глоток вина.
     - Ты ловко  увиливаешь  от  разговора,  -  заявила  она.  -  Давай-ка
вернемся к нему. Призрак Бореля отослал  призрака  Ринальдо,  я  правильно
понимаю?
     - Не совсем.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Потом появился призрак отца и отсеял Бореля, обеспечив нам отход.
     - Опять? Корвин опять взял верх над Борелем?
     Я кивнул.
     - Даже не вспомнив их первого поединка, естественно. Их  воспоминания
ограничены временем записи, и...
     - Принцип я знаю. Что случилось потом?
     - Мы смылись, - ответил я, - а впоследствии я пришел сюда.
     - Что имел в виду Логрус, когда упоминал о новом Лабиринте?
     - Призрак моего отца был, по-видимому, в новом узоре, а не  в  старом
Лабиринте.
     Дара деревянно села, глаза ее расширились.
     - Откуда ты это знаешь? - потребовала она.
     - Он рассказал мне, - ответил я.
     Тогда она воззрилась мимо меня на притихшее море.
     - Итак,  в  событиях  принимает  участие  третья  сила,  -  задумчиво
произнесла она. - Как изумительно, так и ошеломляюще. Будь проклят  он  за
то, что начертал этот Лабиринт!
     - Ты и вправду ненавидишь его, не так ли? - сказал я.
     Ее глаза вновь сфокусировались на мне.
     - Оставь эту тему! - приказала она. -  Кроме  одного,  -  внесла  она
поправку мгновением позже. - Он  сказал  что-нибудь  о  лояльности  нового
Лабиринта... или его планов? Тот факт, что Лабиринт послал его  на  защиту
Люка, можно рассматривать как игру на стороне Эмбера. С другой  стороны...
то ли оттого, что он создан твоим отцом, то ли от того, что  у  него  свои
виды на тебя... я могу рассматривать это как попытку просто защитить тебя.
Что он сказал?
     - Что хочет, чтобы я свалил оттуда, где находился.
     Мать кивнула.
     - Чего, очевидно, и хотел, - сказала она. - Еще что-нибудь он сказал?
Случилось еще что-нибудь важное?
     - Он спрашивал о тебе.
     - Правда? И это все?
     - Специального послания у него не было, если ты имеешь в виду это.
     - Понятно.
     Дара отвела взгляд, некоторое время молчала. Затем:
     - И что же призраки не долго пробыли, верно? - сказала она.
     - Да, - отозвался я.
     - Приводит в ярость, - сказала она наконец, - сама мысль о том,  что,
несмотря на все, он все еще способен разыгрывать свою карту.
     - Он все еще жив, верно, мама? - сказал я. - И ты знаешь, где он.
     - Я не сторож ему, Мерлин.
     - А по мне так - сторож.
     - Перечить мне подобным образом нелепо.
     - И все ж я должен, - ответил я. - Я видел, как он отправился в  путь
ко Дворам. Он явно хотел быть здесь  вместе  с  другими  для  установления
мира. И больше всего  он  хотел  увидеть  тебя.  У  него  было  так  много
безответных вопросов - откуда ты пришла, зачем пришла к нему, почему  ушла
так, как ушла...
     - Хватит! - закричала она. - Оставь это!
     Я проигнорировал.
     - Я знаю, что он был здесь, во Дворах. Его видели здесь. Должно быть,
он искал тебя. Что случилось потом? Какие ответы ты дала ему?
     Мать поднялась на ноги, на этот раз свирепо глядя на меня.
     -  На  этом  -  все,  Мерлин,  -  сказала  она.  -  Вести   с   тобой
цивилизованную беседу, мне кажется, невозможно.
     - Он твой пленник, мама? Ты его где-то заперла, в каком-то месте, где
он не может побеспокоить тебя, не может вмешаться в твои планы?
     Дара быстро сделала шаг прочь от стола, едва не оступившись.
     - Гадкий ребенок! - сказала она. - Ты совсем как  он!  Зачем  ты  так
похож на него?
     - Ты боишься его, верно?  -  сказал  я,  внезапно  сообразив,  что  в
этом-то все дело. - Ты боишься убить Принца Эмбера,  даже  имея  на  своей
стороне Логрус. Ты держишь его где-то взаперти и боишься, что он  вырвется
и разрушит твои самые последние планы. Ты в страшной панике от  того,  что
тебе приходится держать его вне действия.
     - Нелепо! - сказала она, отступая, пока я огибал  стол.  На  ее  лице
было выражение неподдельного страха. - Это  всего  лишь  твои  догадки!  -
продолжала она. - Он умер, Мерлин! Убирайся!  Оставь  меня  одну!  Никогда
больше не упоминай его имени в моем присутствии! Да, я  ненавижу  его!  Он
мог уничтожить всех нас! И уничтожил бы, если б мог!
     - Он не умер, - заявил я.
     - Как ты можешь говорить такое?
     Я задушил желание рассказать о том, что говорил с  отцом  -  прикусил
язык.
     - Только виновный протестует так сильно, - сказал я. -  Он  жив.  Где
он?
     Она подняла руки и, повернув ладони к себе, скрестила  их  на  груди,
локтями вниз. Страх ушел, гнев ушел. Когда она  вновь  заговорила,  что-то
похожее на насмешку, напоминающую ее обычный настрой, блеснуло в голосе:
     - Тогда ищи его, Мерлин. Всеми путями ищи его.
     - Где? - потребовал я.
     - Ищи его в Преисподней Хаоса.
     Пламя появилось у ее левой ноги и начало охватывать  ее  тело  против
часовой стрелки, завиваясь спирально вверх, оставляя за собой вспыхивающую
красным линию огня. Пламя достигло ее макушки, и мать полностью скрылась в
огненной волне. Затем с  легким  шипящим  звуком  пламенный  кокон  исчез,
забрав ее с собой.
     Я подошел и опустился на колени, ощупывая точку, где стояла мама. Она
была слегка теплой, и - все. Хорошее заклинание. Никто не учил меня ничему
подобному. Обдумав все это,  я  сообразил,  что  мамочка  всегда  обладала
особыми способностями на заклятия прихода и ухода.
     - Призрак?
     Он станцевал долой с моего запястья, чтобы зависнуть в воздухе передо
мной.
     - Да?
     - Тебя по-прежнему что-то удерживает от путешествия сквозь Отражения?
     - Нет, - отозвался он. - Запрет снят, как только исчез Знак  Логруса.
Я могу путешествовать... и в  Отражения,  и  обратно.  Я  могу  обеспечить
перемещение для тебя. Ты хотел бы этого?
     - Да. Проведи меня в галерею наверху.
     - Галерею? Я нырнул из залы Логруса прямо в темное море, папа. У меня
нет уверенности относительно того, где здесь земля.
     - Неважно, - сказал я. - Я справлюсь сам.
     Я активизировал спикарт.  Энергия  из  шести  его  зубцов  свернулась
спиралью, забирая нас с Призраком в  клетку,  затягивая  вихрем  вверх,  к
моему желанию в  Лабиринте  Искусства.  Когда  мы  уходили,  я  попробовал
организовать вспышку пламени, но не было возможности выяснить, достиг ли я
чего-нибудь. Можно лишь удивляться, как другим -  действительно  умелым  -
удается наработать свои навыки.



                                    7

     Я доставил нас в Лабиринт, в тот жуткий зал, что всегда дарил старому
главе Всевидящих  клочок  счастья.  Это  был  сад  скульптур  без  внешних
источников света, но с небольшими светильниками у оснований огромных глыб,
делавших зал  в  несколько  раз  темнее.  Пол  был  неровный  -  вогнутый,
выпуклый, ступеньками, складками  -  с  положительной  сферой  в  качестве
доминирующего изгиба. Трудно  было  оценить  протяженность  зала,  ибо  он
казался разных размеров и контуров, в зависимости от того,  где  встанешь.
Грэмбл, Лорд Всевидящих,  повелел  отстроить  его  без  каких-либо  ровных
поверхностей - и я уверен, что к  работе  привлекали  уникального  мастера
отражений.
     Я стоял возле чего-то вроде сложной оснастки  отсутствующего  корабля
или же хитроумного музыкального  инструмента,  пригодного,  чтобы  на  нем
бренчали титаны, - и свет превращал его линии в  серебро,  бегущее  словно
жизнь из тьмы во тьму внутри  некой  едва  заметной  рамы.  Иные  сегменты
выдавались из стен и свисали,  как  сталактиты.  Я  прошелся,  и  то,  что
казалось стенами, стало для меня полом. Сегменты, что, казалось, стояли на
полу, теперь выступали из стен или опирались друг на друга. Пока я  ходил,
зал изменил облик, и через него  потянуло  сквозняком,  вызвавшим  вздохи,
гудение, жужжание, перезвон. Грэмбл, мой отчим, получал явное удовольствие
от  этого  зала,  тогда  как  для  меня  он  являл  длинное  символическое
упражнение в неустрашимости перед приключениями по ту сторону его  порога.
Но когда я стал старше, то тоже  начал  наслаждаться  им,  частично  из-за
редкого frisson, которым он награждал мою юность.  Хотя  теперь...  Теперь
мне просто хотелось побродить по залу несколько мгновений,  ради  минувших
дней, раскладывая мысли по полочкам. Их  было  чертовски  много.  События,
которые большую часть моей взрослой жизни ввергали меня в танталовы  муки,
казались теперь невероятно близкими к объяснению. Я  не  был  счастлив  от
всех тех возможных решений, что  ворочались  у  меня  в  голове.  Неважно,
которое из них всплывет наверх, главное, что оно разобьет мое неведение.
     - Папа?
     - Да?
     - Что это за место? - спросил Призрак.
     - Часть громадной коллекции произведений искусств, хранящихся  здесь,
в Путях Всевидящих, - объяснил я. -  Со  всех  Дворов  и  из  близлежащего
отражения идут люди, чтобы увидеть ее. Это  было  страстью  моего  отчима.
Кучу времени я провел, блуждая по этим залам, когда был  маленьким.  Здесь
скрыто множество тайных путей.
     - И эта комната особенная? В ней что-то не так.
     - И да, и нет, - сказал я. - Скорее, это  зависит  от  того,  что  ты
подразумеваешь под "не так".
     - Странное воздействие на мое восприятие.
     - Лишь потому, что пространство здесь свернуто  в  некий  причудливый
вариант оригами. Зал куда больше, чем  кажется.  Ты  можешь  странствовать
через многие времена и свидетельствовать боевые  порядки  этого  музея  на
любом этапе. Возможно,  здесь  есть  и  некие  самостоятельные  внутренние
перестановки. Я не берусь сказать наверняка. Только  сам  Всевидящий  знал
точно.
     - Я был прав. Что-то тут не так.
     - А мне нравится.
     Я уселся на серебряный пень возле ползучего серебряного древа.
     - Я хочу видеть, как сворачивается пространство, - сказал  Призрак  в
конце концов.
     - Иди и смотри.
     Как только он отдрейфовал, я подумал о недавнем интервью с  мамочкой.
Я вспомнил все, что говорил или подразумевал Мандор, все о конфликте между
Эмбером и Логрусом, все об  отце  как  о  лучшем  воине  Эмбера  и  о  его
предназначении быть королем Эмбера. Знала ли она об  этом,  знала  ли  как
факт, а не как теорию? Я полагал, что - да:  уж  больно  она  наслаждалась
особым расположением Логруса, а  уж  тот  точно  был  осведомлен  о  явных
решениях своего противника. И она призналась, что не любила. И алкала  его
лишь для изъятия генетического фонда, впечатавшего Лабиринт. Действительно
ли старалась она вывести породу лучших воинов Логруса?
     Я усмехнулся, обдумывая вывод. Она видела  меня  хорошо  обученным  в
оружии, но  я  и  близко  не  подплывал  к  папиной  лиге.  Я  предпочитал
колдовство, но колдуны во Дворах ценились на пятачок  за  пучок.  В  конце
концов она сдала меня в колледж на том  Отражении  Земля,  к  которой  так
благоволят жители Эмбера. Но  ученая  степень  по  компьютерным  наукам  в
Беркли не очень способствовала гордому подъему знамени  Хаоса  против  сил
Порядка. Должно быть, я разочаровал ее.
     Я вернулся к мыслям о детстве,  о  некоторых  странных  приключениях,
которым этот зал послужил причиной. Мы с Грайллом  приходили  сюда,  Глайт
скользила у наших ног, обвивалась вокруг моей руки или пряталась в одежде.
Я издавал тот старый заунывный клич, которому научился во сне, и иногда  к
нам  присоединялся  Кегма,  выкатываясь  складками  тьмы  из  какой-нибудь
прорехи перекрученного пространства. Я никогда  не  был  уверен,  кем  был
Кегма или даже какого он был пола, ибо Кегма менял облик и летал,  ползал,
скакал и бегал в цепочке интересных форм.
     Во  внезапном  порыве  я  издал  древний  зов.  Конечно,  ничего   не
случилось, и мгновением позже я понял, откуда он возник: плач по  ушедшему
детству - я так захотел окунуться в него. Теперь... теперь я был  никем  -
не жителем Эмбера и не  жителем  Хаоса,  но  страшным  разочарованием  для
родственников с  обеих  сторон.  Я  был  неудавшимся  экспериментом.  Меня
никогда не хотели как просто меня, а как нечто,  что  может  появиться  на
свет. Глаза у меня вдруг стали влажными, и я сдержал  судорожное  рыдание.
Но я никогда не узнаю, в какое настроение могу вогнать  себя,  потому  что
всегда отвлекаюсь.
     Высоко на стене слева от  меня  полыхнуло  красным.  Вспышка  в  виде
небольшого круга у ног человеческой фигуры.
     - Мерлин! - позвал голос оттуда, и язычки пламени прыгнули выше. В их
свете я увидел знакомое лицо, слегка напоминающее мое собственное, и я был
рад смыслу, который оно вливало в мою жизнь, даже  если  смысл  этот  суть
смерть.
     Я поднял левую руку над головой и вызвал из спикарта  вспышку  синего
света.
     - Сюда, Юрт! - позвал я, поднимаясь на ноги. Я сформировал шар света,
который послужит отвлекающим  маневром,  пока  я  готовлю  братцу  славный
электрокаюк. По размышлении это показалось  мне  самым  надежным  способом
выбить его из игры. Я потерял счет покушениям на  мою  жизнь,  которые  он
предпринимал, и решил взять инициативу в свои руки, когда в следующий  раз
он  придет  с  вызовом.  Прожаривание  нервной  системы  показалось  самым
надежным способом замочить его, несмотря на то, что с ним сделал Фонтан.
     - Сюда, Юрт!
     - Мерлин! Я хочу поговорить!
     - А я - нет! Я так часто пытался сделать  это,  что  мне  уже  нечего
больше сказать. Иди сюда и давай закончим это -  оружием,  голыми  руками,
магией. Мне все равно.
     Он поднял обе руки, ладонями вперед.
     - Перемирие! - крикнул он. - Скверно делать это здесь, у Всевидящих.
     - Не лепи мне горбатого, братец! - закричал я,  но  пока  выговаривал
слова, осознал, что он не лжет. Я вспомнил, как  много  значило  для  него
мнение старика, и сообразил, что здесь, в этом помещении,  ему  ненавистно
делать все, что вызывает антипатию у Дары.
     - Чего ты хочешь, ну?
     - Поговорить. Только и всего, - сказал он. - Как мне сделать это?
     - Встретиться со мной вон там, - сказал я, бросая шарик света,  чтобы
осветить  знакомый  предмет,  смахивающий  на  огромный  карточный  домик,
собранный из стекла и алюминия; свет отскакивал от сотен его плоскостей.
     - Отлично, - донеслось в ответ.
     Я направился туда. Увидел,  как  он  подходит  со  своей  стороны,  и
изменил курс так, чтобы наши дорожки не пересеклись. Заодно подбавил шагу,
чтобы прибыть раньше него.
     - Никаких трюков, - выкрикнул Юрт. - И если мы  вправду  порешили  со
всем покончить - пошли на отражения.
     - О'кей.
     Я вошел в карточный домик так, чтобы нас с Юртом разделил только угол
конструкции. И тут же насчитал шесть своих изображений.
     - Почему здесь? - раздался где-то неподалеку его голос.
     - Полагаю, ты никогда не видел фильма под названием "Леди из Шанхая"?
     - Нет.
     - Мне пришло в голову, что мы могли бы побродить здесь и  поговорить,
а  домик  обеспечит  массу  услуг,  чтобы  предохранить  нас  от  взаимных
повреждений.
     Я повернул за угол. Здесь  меня  стало  еще  больше.  Чуть  погодя  я
услышал резкий вздох неподалеку. Почти сразу за ним последовал смешок.
     - Начинаю понимать, - услышал я голос Юрта.
     Три шага и поворот. Я сделал остановку. Тут было два его и два  меня.
Хотя он на меня и не  смотрел.  Я  медленно  протянул  руку  к  одному  из
изображений. Он повернулся и увидел меня. Рот его  раскрылся,  Юрт  шагнул
назад и исчез.
     - О чем ты хотел говорить? - спросил я, останавливаясь.
     - Трудно понять, с чего начинать...
     - Такова жизнь.
     - Ты слегка расстроил Дару...
     - Это быстро поправимо. Я расстался  с  ней  десять-пятнадцать  минут
назад. Ты был здесь, у Всевидящих?
     - Да. И я знаю, у нее был ленч с тобой. Я только  что  мельком  видел
ее.
     - Ну, меня она тоже не одарила счастьем.
     Я повернул еще за один угол и прошел через  двери  как  раз  вовремя,
чтобы увидеть его легкую улыбку.
     - Иногда она такая, уж я-то знаю, - сказал Юрт. - Она сказала, что на
десерт прибыл Логрус.
     - Да.
     - Она говорила вроде бы, что на трон он выбрал тебя.
     Надеюсь, он увидел, как я пожимаю плечами.
     - Кажется, да. Хотя я этого не хочу.
     - Но ты сказал, что примешь его.
     - Только если нет другого способа восстановить точное равновесие сил.
Но такой ход событий я приму в последнюю очередь. Я уверен,  до  этого  не
дойдет.
     - Но он выбрал тебя.
     Еще одно пожатие плечами.
     - Тмер и Таббл стоят впереди.
     - Не имеет значения. Знаешь, трон хотел я.
     - Знаю. Кстати, довольно дурной выбор для карьеры.
     Внезапно он окружил меня.
     - Теперь - да, - признался Юрт. - Хотя какое-то время я придерживался
этого пути, прежде чем ты получил назначение на должность.  Я  думал,  что
каждый раз, когда мы встречались, у тебя было преимущество, и  каждый  раз
ты шел к тому, чтобы убить меня.
     - И с каждым разом это было все грязнее.
     - Та последняя стычка... в церкви... в  Кашере  я  был  уверен,  что,
наконец, смогу списать тебя со счетов. Вместо этого ты оказался  чертовски
близок к тому, чтобы погубить меня.
     - Предположим, что Дара с Мандором удалят Тмера и  Таббла.  Ты  знал,
что тебе придется самому позаботиться об