погребение и, если тебя там не будет, извинюсь за тебя перед всеми. Ну,  а
если вы вернетесь, и меня тут нет, ты сделай то же самое. Хорошо?
     - Да, - сказал я, жгуты тумана поднимались между нами, как дым.  -  И
кто бы из нас ни освободился первым, у него  будет  что-нибудь,  достойное
рассказа...
     - Да, - согласился он. - Я приду  посмотреть,  если  ты  до  меня  не
доберешься.
     - Не случилось подобрать мой меч, пока вы  были  во  Дворах,  нет?  -
спросил Люк.
     - Времени не было, - отозвался Юрт.
     - В следующий раз, когда  вы  вернетесь,  я  бы  хотел,  чтобы  время
нашлось.
     - Найду, найду, - сказал Юрт.
     Ринальдо отошел от Лабиринта, вернулся к нам.
     - Ты нанят, - сказал он Юрту. - Идем со мной. Там родник,  который  я
хочу тебе показать, и запас еды, кое-какое оружие.
     Люк повернулся и наблюдал, как они уходят в туман налево от нас.
     - Извини, - сказал он тихо, - но ему я все еще не доверяю.
     - Не извиняйся. Я тоже. Я знаю его слишком давно.  Но  сейчас  у  нас
есть более веские основания для доверия, чем когда-либо раньше.
     - Хотелось бы знать, разумно ли сообщать Юрту,  где  находится  новый
Лабиринт, а затем оставлять их наедине.
     -  Уверен,  Лабиринт  знает,  что  делает,  и  может   сам   о   себе
позаботиться.
     Люк поднял скрещенные пальцы.
     - Я выступаю против, - сказал он, - но мне нужен мой двойник.
     Когда постовые вернулись, по лужайке раскатился дискжокейный баритон,
произнесший:
     - Все идет к шоу, распорядок - это все. Дорожные  условия  прекрасны.
Хороший день для путешествия.
     И немедленно последовало барабанное соло,  которое  -  клянусь!  -  я
слышал когда-то в исполнении Рэндома.
     - С этой минуты ты на посту, - сказал Ринальдо Юрту. Нам он кивнул. -
И пока навсегда.
     Я подхватил нас спикартом и  бросил  обратно  в  Кашеру,  доставив  в
Джидраш ближе к сумеркам, к тому же  наблюдательному  пункту  на  верхушке
стены, где я раньше уже выгуливал брата.
     - Ну вот, наконец-то, - сказал Ринальдо, разглядывая город.
     - Да, - отозвался Люк. - Это все твое... на время.
     Потом:
     - Мерль, как насчет прыжка в мои апартаменты?
     Я повернулся к западу,  где  облака  становились  оранжевыми,  глянул
вверх, где висело несколько пурпурных.
     - Прежде, чем мы это сделаем, Люк, - сказал  я,  -  мне  бы  хотелось
воспользоваться остатками дневного света, чтобы осмотреть черный след.
     Он кивнул.
     - Хорошая мысль. О'кей, веди.
     Его жест очертил холмистый район на юго-западе.  Я  подхватил  нас  и
спикартнул туда, создав слово, в  котором  при  этом  действии  чувствовал
необходимость. В том сила Хаоса.
     Прибыв на вершину небольшого холма, мы проследовали за Люком вниз  по
дальнему склону.
     - Сюда, - сказал он.
     Длинные тени легли на землю,  но  велика  разница  между  сумраком  и
чернотой путеводной ниткой из Дворов.
     - Это было здесь, - сказал наконец Люк, когда мы оказались  меж  пары
валунов.
     Я прошел вперед, но ничего особенного не почувствовал.
     - Ты уверен, что это то самое место? - спросил я.
     - Да.
     Я прошел еще десять шагов, двадцать.
     - Если он и был здесь,  то  исчез,  -  сказал  я  ему.  -  Конечно...
любопытно, сколько времени нас не было?
     Люк щелкнул пальцами.
     - Время, - объявил он. - Верни нас в мои апартаменты.
     Мы послали прощальный поцелуй теплому деньку, и я перенастроил прицел
и открыл нам путь сквозь стену тьмы. Мы  шагнули  насквозь  в  комнату,  в
которой раньше прятались Корал и я.
     - Достаточно близко? - сказал я. - Я не уверен в  расположении  твоих
комнат.
     - Пошли, - сказал он, выводя нас наружу - налево и вниз по  лестнице.
- Пора проконсультироваться с местным экспертом. Мерль, сделай  что-нибудь
с внешним видом этого парня. Слишком много страстей породят комментарии.
     Это было легко, и  впервые  я  сделал  кого-то  похожим  на  парадный
портрет Оберона там, дома.
     Прежде чем войти, Люк постучал в  дверь.  Где-то  за  ней  в  глубине
знакомый голос произнес его имя.
     - Со мной несколько друзей, - сказал он.
     - Входите, - прозвучал ответ.
     Он открыл дверь и сделал, что было предложено.
     - Ты знаешь обоих, Найда,  -  возвестил  Люк.  -  Найда,  это  -  мой
двойник. Давай звать его Ринальдо, а меня Люком, пока мы вместе. Он  будет
вести дела вместо меня, пока мы с Мерлем поищем твою сестру.
     Тогда в ответ на ее недоуменный взгляд я вернул облик Ринальдо.
     На ней были черные брюки и изумрудная блуза,  волосы  были  подвязаны
сзади  зеленым  шарфом,  подобранным  со  знанием  дела.  Она  улыбнулась,
приветствуя нас, а  когда  взглянула  на  меня,  слегка,  почти  случайно,
коснулась губ кончиком пальца. Я немедленно кивнул.
     - Верю, что ты оправилась от всех несчастий в Эмбере, - сказал  я.  -
Конечно, для тебя это было неудачное время.
     - Конечно, - ответила  Найда.  -  Все  прекрасно,  спасибо.  С  твоей
стороны было мило побеспокоиться. Спасибо и за недавние  указания.  Как  я
понимаю, это ты похитил Люка два дня назад?
     - Это было так давно? - сказал я.
     - Да, это так, сэр.
     - Прости, моя дорогая, - сказал Люк, сжимая ей руку  и  заглядывая  в
глаза.
     - Вот и объяснение, почему остыл след, - сказал я.
     Ринальдо чуть сжал и поцеловал ей руку во время исполнения  тщательно
отработанного поклона.
     - Изумительно, как не похожа ты на девочку, которую я когда-то  знал,
- заявил он.
     - О-о?
     - Я разделяю с  Люком  как  внешний  облик,  так  и  воспоминания,  -
объяснил он.
     - Я могла бы сказать, что в тебе есть нечто не совсем человеческое, -
заметила она. - Я вижу тебя тем, чья кровь - огонь.
     - Как ты могла это увидеть? - поинтересовался он.
     - У нее свои методы, - сказал Люк, - и я думал, что Найда  с  сестрой
ее просто чувствуют друг друга. Но, очевидно, все куда глубже.
     Найда кивнула.
     - Кстати, надеюсь, ты сможешь помочь нам выследить Корал, - продолжал
он. - След исчез, плюс наркотик или заклинание, запирающее Козырной вызов,
- нам понадобится поддержка.
     - Да, - ответила Найда, - хотя Корал сейчас вне опасности.
     - Хорошо, - сказал Люк. -  В  таком  случае,  я  прикажу  нам  еды  и
проинформирую этого симпатичного юношу, что произошло в Кашере в последнее
время.
     - Люк, - сказал я. - Похоже, самое время мне вернуться ко  Дворам  на
хвост погребения.
     - Сколько это займет времени, Мерль?
     - Не знаю, - отозвался я.
     - К утру, надеюсь, вернешься?
     - Я тоже надеюсь. Но что, если нет?
     - У меня такое ощущение, что мне следует пойти поискать ее без тебя.
     - Ну, тогда попытайся найти меня первым.
     - Обязательно. Увидимся позже.
     Я накинул на себя плащ пространства, отдернув Кашеру прочь.  Когда  я
вновь распахнул его, то опять был в апартаментах Юрта у Всевидящих.
     Я потянулся, я зевнул. Сделал быстрый круг по комнате, удостоверяясь,
что нахожусь в одиночестве. Расстегнул  плащ  и  бросил  его  на  постель.
Шагнул, расстегивая рубашку.
     Стоп. Это что? И где?
     Я вернулся на несколько шагов. Я никогда не бывал подолгу в  комнатах
младшего брата, но я обязательно припомнил бы, что чувствовал.
     В углу, образованном стеной и гардеробом из  темного,  почти  черного
дерева, стояли кресло и стол. Встав коленями  на  кресло  и  перетянувшись
через стол, я смог четко ощутить это - присутствие пути, хотя и  не  очень
пригодного для транспортировки. Ergo...
     Я отодвинулся вправо, открыл гардероб.  Конечно,  внутри.  Интересно,
как давно он инсталлировал его. К тому  же  я  ощущал  легкое  веселье  от
обшаривания его комнат в таком режиме. Он  мне  чуточку  задолжал  -  кучу
невзгод и беспокойств. Немного доверия и маленькое сотрудничество вряд  ли
очистят старую грифельную доску.  Я  пока  не  научился  доверять  ему,  и
возможно, он имеет на меня свои виды. Хорошие манеры,  решил  я,  придется
принести в жертву благоразумию.
     Я раздвинул одежды, освободив дорогу к задней  стенке.  Путь  потянул
сильнее. Последний толчок по одеждам,  быстрое  перемещение  в  тыл,  и  я
оказался в фокусе. Я позволил ему утащить меня прочь.
     Сразу же впереди что-то продавилось,  навалившиеся  на  спину  одежды
слегка наподдали мне. Плюс факт, что кто-то  (сам  Юрт?)  проделал  работу
мастера  отражений  неряшливо,  в   результате   получив   разные   уровни
расположения комнат, так что я  растянулся  на  полу,  как  только  достиг
станции назначения.
     Хорошо хоть, я не приземлился в яме, полной  заостренных  кольев  или
кислоты. Или в логове какого-нибудь полуголодного зверя.  Нет,  здесь  был
пол, выложенный зеленой плиткой, и  я  смягчил  удар  при  падении.  А  по
мерцанию окрест я догадался, что вокруг прорва горящих свечей.
     Прежде, чем я поднял взгляд, возникла  уверенность,  что  все  они  -
зеленые.
     И не был неправ. Так или почти так.
     Устройство зала оказалось сходным с тем, что  было  у  моего  отца  -
крестообразный свод, с источником света куда лучше коптящих свечей. Только
не было картины над алтарем. Вместо нее было  окно  с  цветными  стеклами,
большая часть их была зеленой, и немного красного.
     Принципалом часовни был Бранд.
     Я поднялся и прошел наискосок  к  алтарю.  На  нем  лежала  Вервиндл,
вытащенная на несколько дюймов из ножен.
     Я протянул руку и взял меч, в первом порыве  унести  с  собой,  чтобы
возвратить Люку. Затем я заколебался. Это была не та вещь, которую  стоило
бы нести на погребение.  Если  я  возьму  меч,  мне  придется  где-то  его
прятать, а он и так хорошо спрятан здесь. Пока думал, моя рука  оставалась
на рукояти. Меч нес в себе ощущение  силы,  сходное  с  тем,  что  было  у
Грейсвандир, но ярче, менее тронутое трагедией и менее тяжелое. Ироничное.
Он казался идеальным клинком для героя.
     Я огляделся. Слева на пюпитре  стояла  книга,  на  полу  позади  меня
светилась пентаграмма, сработанная иными  оттенками  зеленого,  в  воздухе
витал запах - как от недавно сгоревших дров. Я праздно призадумался, что б
я нашел, если б пробил дыру в стене. Где расположена часовня?  На  вершине
горы? На дне озера? Под землей? Парит ли где-нибудь в небесах?
     Что  она  символизирует?  Выглядела  она  как  место  поклонения.   И
Бенедикт, и Корвин, и Бранд были тремя героями,  о  поклонении  которым  я
знал. Восхищались ли ими, уважали их  -  преклонялись  перед  ними  -  мои
родственники и земляки? Или  эти  три  скрытые  часовни  были  куда  более
зловещи?
     Я убрал руку с Вервиндл, шагнул ближе к пентаграмме.
     Логрусово зрение не высветило  ничего  неблагоприятного,  но  жесткое
сканирование спикартом засекло остатки давно затертых магических действий.
Следы были слишком слабы, чтобы рассказать мне что-нибудь об  их  природе.
Хотя вполне возможно, что я  мог  бы  попробовать  добраться  до  картинки
почетче, но сообразил, что нет времени, которое  понадобится  на  подобную
операцию.
     Я неохотно отступил к переходу. Могли ли эти часовенки использоваться
для попыток повлиять на посвященные личности?
     Я мотнул головой. Размышления лучше оставить на другой раз. Я  поймал
путь и отдал себя ему.
     При возвращении я споткнулся.
     Ухватившись рукой за раму, второй я вцепился в одежды,  удержав  себя
вертикально, и вышел наружу. Затем я сдвинул одежду на  место  и  затворил
дверцы.
     Я быстро обнажился, изменив форму, как и намеревался, и вновь натянул
траурные одежды. В зоне спикарта  я  ощутил  некую  активность  и  впервые
поймал его на подкачке от одного из источников, когда спикарт  скомандовал
себе изменить форму, приноравливаясь к изменившемуся размеру моего пальца.
Очевидно, он и раньше неоднократно это проделывал, но в этот раз я заметил
процесс.  Это  было  интересно,   этим   он   демонстрировал   способность
действовать независимо от моей воли.
     На самом деле я не знал, что это за кольцо и каково  может  быть  его
происхождение. Я хранил  его,  потому  что  он  являл  собой  значительный
источник силы, достойный заменитель Логруса, которого я  теперь  опасался.
Но пока я наблюдал, как он  меняет  форму,  чтобы  уютно  осесть  на  моем
изменившемся пальце, мне стало любопытно. Что  если  это  -  мина-ловушка,
которая обратится против меня в особо неподходящий момент?
     Я прокрутил его пару раз на пальце. Пролез в него сознанием, понимая,
что  это  -  упражнение  в  тщетности.  Могут  потребоваться  годы,  чтобы
пробежать по каждой линии до ее источника,  проверить  все  спрятанные  по
пути заклинания. Это похоже на  путешествие  внутрь  швейцарских  часов  -
изготовленных  на  заказ.  На  меня  производили  впечатление  и   красота
исполнения, и огромная работа, затраченная на создание.  Он  мог  свободно
обладать  скрытыми  императивами,  которые   соответствовали   бы   особым
стечениям обстоятельств. И все же...
     И все же пока он  не  сделал  ничего  дурного.  А  альтернативой  был
Логрус. Она - альтернатива - являла собой неподдельный образчик выбора  из
двух зол.
     Рыча, я подогнал снаряжение, сфокусировал внимание на  Храме  Змея  и
предложил спикарту доставить меня ко входу. Он оформил это  так  плавно  и
ласково, как если бы я никогда не сомневался в  нем,  как  если  бы  я  не
открыл в нем еще одного повода для паранойи.
     И некоторое время я просто стоял у дверей вмороженного пламени,  там,
где великий Собор Змея, расположенный точно  на  Ободе,  у  внешнего  края
Плаза-на-Краю-Мира, высится над самой Преисподней -  где  в  хороший  день
вполне можно разглядеть создание вселенной или ее гибель -  и  я  наблюдал
звезды, роящиеся в пространстве, которое сворачивалось и  разворачивалось,
словно лепесток цветка; и, словно собираясь переменить  мою  жизнь,  мысли
мои вернулись в Калифорнию, в школу, к плаванью с Люком, Гейл и Джулией на
"Солнечной Вспышке", к разговорам с отцом на  привале  в  конце  войны,  к
поездке верхом с Винтой Бейль через виноградники к востоку  от  Эмбера,  к
долгим, оживленным  часам,  проведенным  с  Корал  в  городе,  к  странным
столкновениям в тот день; и я повернулся,  и  поднял  чешуйчатую  руку,  и
взглянул из-под нее на шпиль Руинаада, и "их распрями  объят  и  запад,  и
восток, по рубежам души моей их путь пролег",  -  подумал  я.  Как  долго,
сколько еще?.. - как всегда,  ирония  -  фаворит  три-к-одному,  когда  бы
сентиментальность ни сделала свою ставку.
     Вновь повернувшись, я вошел внутрь, чтобы увидеть  последнего  Короля
Хаоса.



                                    9

     Вниз, вниз, в  погребальном  костре,  в  бесконечном  лавовом  потоке
толпы, к окну на краю времени и пространства, откуда не на  что  смотреть,
шел я между стенами вечно горящими, никогда не сгорающими, в одном из  тел
моих шел я на звук голоса, читающего из  Книги  Змея,  Висящего  На  Древе
Жизни,  и  -  наконец  вошел  в  грот,  чьей  дальней  стеной  была  тьма;
концентрические полукружья плакальщиков, одетых в красное, стояли лицом  к
огромному катафалку и к читающему возле него, а там,  на  ложе,  был  ясно
виден   Савалл,   полузасыпанный   красными   цветами,   которые   бросали
плакальщики, тонкие красные свечи мигали на фоне Преисподней, в нескольких
шагах от Ее края; затем  по  задам  бесконечного  грота,  прислушиваясь  к
Бансесу из Иноходных Путей, Высшему Жрецу Змея, к  его  словам,  звучащим,
как будто он произносил их рядом  со  мной,  ибо  акустика  Хаоса  хороша;
отыскивая сидение в противоположной пустой арке,  где  любой  оглянувшийся
меня бы обязательно заметил; поискав знакомые лица, нашел Дару,  Таббла  и
Мандора, сидящих в первых рядах, из чего следовало, что они, когда  придет
время, будут помогать Бансесу  сталкивать  гроб  за  край  вечности;  и  в
растрепанных  чувствах  я  вспомнил   последние   похороны,   на   которых
присутствовал ранее: погребение Каина, там, в  Эмбере,  возле  моря,  и  я
снова подумал о Букете и путях, где в таких случаях блуждает память.
     Я поискал взглядом вокруг. Юрта нигде не было видно.  Гилва  Драконий
Птенец сидела всего на пару рядов ниже меня. Я перевел взгляд в глубь тьмы
за пределами Обода. Это было почти так же, как если бы я смотрел  вниз,  а
не вдаль... если разница в этих словах  имеет  значение  здесь.  Время  от
времени я отмечал мелькающие точки света или перекатывающиеся  массы.  Это
напоминало мне тесты Роршаха, и я наполовину  задремал  перед  водоворотом
темных бабочек, облаков, сдвоенных лиц...
     Слегка  вздрогнув,  я  выпрямился,  высматривая,  что   разбило   мою
задумчивость.
     Тишина, вот что. Бансес прекратил читать.
     Я уже собрался наклониться вперед и прошептать кое-что  Гилве,  когда
Бансес начал Отправление. Я стал подпевать и был поражен тем, что вспомнил
все требуемые отклики.
     Лишь только пение наросло и покатилось эхом,  я  увидел,  как  Мандор
поднялся  на  ноги  и  Дара  и  Таббл  -  следом.  Они  двинулись  вперед,
присоединившись к Бансесу возле гроба: Дара и Мандор - у изножья, Таббл  и
Бансес - у изголовья. Помогающие служители поднялись из своих  секторов  и
принялись задувать свечи, пока не осталась гореть всего одна  большая,  на
Ободе, перед Бансесом. В этот миг все встали.
     Мрачно-вечное пламя расцвечивало по стенам  пятна  огненной  мозаики,
дарило немного света - достаточно,  чтобы,  когда  пение  стихло,  я  смог
заметить движение внизу.
     Четыре  фигуры  чуть  сгорбились,  взявшись  за  ручки  гроба.  Затем
выпрямились и двинулись в сторону  Обода.  Приблизился  помощник  и  встал
возле свечи, едва они миновали ее - готовый задуть  последнее  пламя,  как
только останки Савалла препоручат Хаосу.
     Осталось полдюжины шагов... Три. Два...
     Бансес и Таббл преклонили колени на берме, размещая гроб  в  каменном
желобе, пока Бансес под речитатив исполнял завершающую часть ритуала, Дара
и Мандор оставались стоять.
     Молитва закончилась, я  услышал  проклятие.  Мандор  словно  дернулся
вперед. Дару мотнуло в сторону. Я  услышал  гулкое  "буммм!",  когда  гроб
ударился об пол. Рука помощника уже начала движение, и в то  же  мгновение
погасла свеча. Гроб двинулся вперед,  раздался  скрежет  пробуксовки,  еще
больше проклятий, затененная фигура отступила от Обода...
     Затем послышался вой. Грузный  силуэт  упал  и  исчез.  Вой  затихал,
затихал, затихал...
     Я поднял левый кулак, заставив спикарт выдуть шар белого  света,  как
трубка для мыльных пузырей выдувает пузырь. Шар достиг примерно трех футов
в диаметре, когда я освободил его, помогая всплыть над головами. Сразу  же
грот наполнился бормотанием. Повсюду и одновременно  упражнялась  в  своих
излюбленных световых заклинаниях прочая колдовская масса, теперь храм  был
сверхосвещен дюжинами точечных источников.
     Прищурившись, я увидел Бансеса, Мандора и Дару в беседе возле  обода.
Таббла и останков Савалла с нами больше не было.
     Мои знакомые плакальщики зашевелились. Я - тоже, сообразив, что время
моего пребывания здесь крайне ограничилось.
     Я перешагнул через опустевший ряд, двинулся вправо, коснулся все  еще
человеческого плеча Гилвы.
     - Мерлин! - сказала она, быстро поворачиваясь. - Таббл...  переступил
грань... правда?
     - Похоже, что так, - сказал я.
     - Что же теперь будет?
     - Я хочу свалить отсюда, - сказал я, - и быстро!
     - Почему?
     - Может, кто-то и хочет думать о наследовании, а я хочу уйти в туман,
- сказал я ей. - Мне трон ни к чему, тем более сейчас.
     - Почему?
     - Не до того. Но я бы хотел поговорить с тобой. Могу я тебя украсть?
     Вокруг нас была толчея тел.
     - Конечно... сэр, - сказала она, по-видимому, подумав о наследовании.
     - Выходи из игры, - сказал я, и  спикарт  вскружил  энергии,  которые
схватили нас и унесли прочь.
     Я привел нас  в  лес  железных  деревьев,  а  Гилва  оглядывалас