в помощи, - сказал я, - но это запомню.
     - А что тебе нужно прямо сейчас?
     - Информация, - сказал я.
     - Спроси меня. У меня ее куча.
     - Хорошо. Что ты скажешь мне о материнской линии  моей  матери,  Доме
Птенцов Дракона?
     Мандор надул губы.
     - Они - профессиональные солдаты, - сказал он. - Представь  себе,  их
никогда не бывает дома: они сражаются в войнах Отражений. Они  любят  это.
Белисса Миноби была там за старшего со времен смерти генерала Ларсуса. Хм,
- он сделал паузу. Затем:
     - Тебя волнует их странный сдвиг на теме Эмбера?
     - Эмбера? - сказал я. - Что ты имеешь в виду?
     - Я припоминаю один светский визит в Пути Птенцов Дракона,  -  сказал
Мандор, - когда я забрел в небольшую, похожую на часовню комнату.  В  нише
одной из стен висел портрет генерала Бенедикта при всех  боевых  регалиях.
Там же была полочка типа алтаря, под ней висело кое-какое оружие, а на ней
горело несколько свечей. Портрет твоей матери был там же.
     - Правда? - сказал я. - Интересно, знает ли  Бенедикт?  Однажды  Дара
сказала моему отцу, что происходит от Бенедикта. Позже он выяснил, что все
это - первостатейная ложь... Как ты думаешь, эти люди могли иметь  зуб  на
моего отца?
     - За что?
     - Корвин убил Драконьего Птенца Бореля во время Войны с Лабиринтом.
     - Они предпочитают рассматривать такие вещи философски.
     - И все же, из описания отца, я  делаю  вывод,  что  дело  хуже,  чем
кошерное  обязательство...  хотя  и  не  верю,  что  были  хоть   какие-то
свидетели.
     - Итак, не будем будить спящих собак.
     - У меня нет намерений трогать их. Но вот  что  интересно:  если  они
что-то прознают о мелочах, будут ли они требовать некий долг чести? Как ты
думаешь, могут они стоять за его исчезновением?
     - Я просто не знаю, - отозвался Мандор, - как это укладывается  в  их
кодекс. Полагаю, тебе следует спросить прямо у них.
     - Просто так выйти и сказать:  "Эй,  с  вас  спрашивать  за  то,  что
случилось с моим папой?"
     - Есть  более  тонкие  способы  выяснить  человеческое  отношение,  -
отозвался Мандор. - Как я припоминаю, в детстве ты брал  у  них  несколько
уроков.
     - Но я не знаю этих людей. В том смысле,  что  я  мог  встретиться  с
одной из сестер на вечеринке, если подумать... и вспоминаю, что  несколько
раз видел Ларсуса и его жену издалека... но это все.
     - На погребении будет представитель Птенцов Дракона, - сказал  он.  -
Если я представлю тебя,  ты  смог  бы  приложить  чуточку  обаяния,  чтобы
получить неофициальную аудиенцию.
     - Знаешь, это может пройти,  -  сказал  я  ему.  -  Вероятно,  это  -
единственный путь. Да, сделай это, пожалуйста.
     - Хорошо.
     Мандор жестом очистил стол, заполнил его переменой. На этот раз перед
нами появился тонкие, как бумага, блины с начинкой и кремовыми  башенками;
и свежие булочки с различными специями.  Некоторое  время  мы  ели  молча,
наслаждаясь покоем, птицами и бризом.
     - Мне бы хотелось увидеть Эмбер, - сказал, наконец, Мандор, - в менее
стесненных обстоятельствах.
     - Я думаю, это можно устроить, - ответил я. -  Я  бы  хотел  показать
тебе окрестности. Я знаю великолепный ресторан в Аллее Смерти.
     - А это случайно не "Окровавленный Эдди", нет?
     - Да, хотя название периодически меняется.
     - Я слышал о нем и давно любопытствую.
     - Как-нибудь сделаем.
     - Великолепно.
     Он хлопнул в ладони, и появились чаши с фруктами. Я  добавил  кофе  и
окружил кадотскую фигу сбитыми сливками.
     - Позже я обедаю с матерью, - заметил я.
     - Да. Я подслушал.
     - Ты ее часто видел в последнее время? Как она?
     - Скорее отшельница, как она любит говорить, - ответил Мандор.
     - Думаешь, она что-то замышляет?
     - Скорее всего, - сказал он. - Не могу припомнить случая,  когда  она
этого не делала.
     - Есть соображения, что именно?
     - Зачем  строить  догадки,  когда  она,  скорее  всего,  скажет  тебе
напрямик?
     - Ты действительно полагаешь, что скажет?
     - У тебя есть преимущество, ты - ее сын.
     - И слабость по той же причине.
     - Все же она охотнее расскажет тебе, чем кому-то еще.
     - Кроме, разве что, Юрта.
     - Почему ты так считаешь?
     - Он всегда ей нравился больше.
     - Забавно, я слышал, как он говорил то же самое о тебе.
     - Ты часто видишь его?
     - Часто? Нет.
     - Когда это было последний раз?
     - Около двух циклов назад.
     - Где он?
     - Здесь во Дворах.
     - У Всевидящих? - я  представил,  как  он  присоединяется  к  нам  за
ленчем. Мне вовсе не хотелось получать такие пилюли от Дары.
     - По-моему, в одном из их сторонних  путей.  Он  довольно  скрытен  в
отношении своих приходов-уходов... и стоянок.
     К Всевидящим вело что-то около восьми сторонних путей,  о  которых  я
знал; будет трудно догнать его по проселкам, которые могут увести прямо  в
Отражение. Да и желания на данный момент не было ни малейшего.
     - Что привело его домой? - спросил я.
     - То же, что и  тебя  -  погребение,  -  сказал  он,  -  и  все,  что
сопутствует этому.
     Все, что этому сопутствует,  надо  же!  Если  бы  существовала  явная
интрига, волокущая меня на трон, я бы  об  этом  не  забыл  -  вольно  иль
невольно, успешно иль безуспешно - Юрт все время  бы  был  на  хвосте,  на
шаг-другой позади меня.
     - Может, лучше убить его, - сказал я. - Я не хочу. Но он не дает  мне
большого выбора. Рано или поздно, он все-таки загонит нас в ситуацию,  где
придется выбирать кого-то одного.
     - Зачем ты рассказываешь это мне?
     - Чтобы ты знал мои чувства, и чтобы ты мог  использовать  влияние  -
какое сможешь - чтобы убедить его найти иное хобби.
     Мандор покачал головой.
     - Юрт давным-давно вышел за пределы моего влияния,  -  сказал  он.  -
Дара чуть ли не единственная, кого он слушает... хотя подозреваю,  что  он
все еще боится Сухэя. Ты мог бы поговорить с ней относительно этого  дела,
и скоро.
     - Скажу одно - ни я Юрта, ни Юрт меня не будем обсуждать с Дарой.
     - Почему нет?
     - Просто это так. Она все всегда понимает неверно.
     - Я уверен, для нее не в радость узнать, что ее сыновья убивают  друг
друга.
     - Конечно, нет, но я не знаю, как поставить перед ней этот вопрос.
     - Полагаю, ты сделаешь попытку отыскать путь. В то  же  время,  я  бы
постарался не оставаться с Юртом наедине, раз уж ваши дорожки пересеклись.
И будь я на твоем месте, я бы заручился свидетельством,  что  первый  удар
был не за мной.
     - Принято, Мандор, хорошо - сказал я.
     Некоторое время мы сидели молча. Затем:
     - Подумай о моем предложении, - сказал он.
     - Как я его понимаю, - отозвался я.
     Он нахмурился.
     - Если у тебя есть вопросы...
     - Нет. Я подумаю.
     Он  поднялся.  Я  тоже  встал.  Жестом  он  опустошил   стол.   Затем
повернулся, и я последовал за ним из беседки и через двор к тропе.
     После прогулки мы вышли в его обширный кабинет cum приемная. Он  сжал
мое плечо, как только мы направились к выходу.
     - Увидимся на похоронах, - сказал он.
     - Да, - сказал я. - Спасибо за завтрак.
     - Между прочим, как ты находишь эту леди, Корал? - спросил он.
     - О, довольно хорошенькая, - сказал я. - Даже просто...  красивая.  А
что?
     Он пожал плечами.
     -  Просто  любопытно.  Я  беспокоился  о   ней,   переживал   за   ее
неприятности, и меня заинтересовало, что значит она для тебя.
     - Достаточно много, чтобы доставлять много хлопот, - сказал я.
     - Понятно. Ну, передай ей мои добрые пожелания,  если  тебе  случится
говорить с ней.
     - Спасибо, передам.
     - Мы побеседуем еще, попозже.
     - Да.
     Я не торопясь отправился в путь. У меня все еще был запас времени, до
того, как мне следовало ступить в Пути Всевидящих.
     Я сделал остановку, когда подошел к дереву в форме виселицы. Минутное
размышление, и я повернул налево, следуя среди темных скал  по  забирающей
вверх тропе. Ближе к вершине я вошел прямо в  массивный  валун,  пройдя  с
песчаной отмели под легкий дождь. Я бежал  через  поле,  что  было  передо
мной, пока не добрался до круга фейери под древним деревом. Шагнув  в  его
середину, я сотворил строфу с рифмовкой на свое  имя  и  утонул  в  земле.
Когда я остановился, а мгновенная тьма рассеялась, я обнаружил себя  возле
влажной каменной стены всматривающимся вниз сквозь  перспективу  могильных
камней и монументов.  Небо  было  полностью  затянуто  облаками,  и  гулял
холодный ветер. Ощущение было такое, словно царил исход дня, но  утро  или
сумерки - я бы сказать не смог. Место выглядело так, как я  его  помнил  -
потрескавшиеся  мавзолеи,  завешенные  плющом,  упавшие  каменные  ограды,
тропинки,  блуждающие  под  высокими  темными  деревьями.  Я  двинулся  по
знакомым дорожкам.
     Когда я был ребенком, какое-то время это было любимым местом  игр.  В
течение дюжин циклов я почти каждый  день  встречался  здесь  с  маленькой
девочкой из Отражения по имени Рханда.
     Пробираясь через кучки  костей,  обметаемый  влажным  кустарником,  я
пришел наконец к полуразрушенному мавзолею, где когда-то у нас  был  домик
для игр. Распахнув перекошенные ворота, я вошел.
     Ничего не изменилось, и я  обнаружил,  что  улыбаюсь.  Потрескавшиеся
чашки  и  блюдца,  потускневшая  утварь  все  еще  были  свалены  в  углу,
отягощенные пылью, запятнанные влагой. Я  обмахнул  катафалк,  который  мы
использовали вместо стола, уселся на него. Однажды Рханда просто перестала
приходить, а спустя некоторое  время  и  я  тоже.  Часто  я  гадал,  какой
женщиной стала она. Я оставил ей записку в нашем тайнике под  вынимающейся
плитой пола - вспомнил я. Интересно, нашла ли она ее.
     Я поднял камень. Мое грязное письмо  все  еще  лежало  там.  Я  вынул
конверт, из него выскользнул сложенный лист.
     Я развернул его, прочел  выцветшие  детские  каракули:  "Рханда,  что
случилось? Я ждал, а ты не пришла". Ниже гораздо  более  изящным  почерком
было написано: "Я не могу больше приходить, потому что мой  народ  считает
тебя демоном или вампиром. Мне жаль, потому что ты самый лучший из демонов
или вампиров, которых я знала." Никогда  не  думал  о  такой  возможности.
Изумительно, как можно все неправильно понять.
     Я продолжал сидеть, воспоминания разрастались. Здесь  я  учил  Рханду
игре в танцующие кости. Я щелкнул пальцами, и  наша  старая  заколдованная
куча  костей,  разложенных  поперек  дороги  издала  звук  всколыхнувшихся
листьев. Мое юношеское заклинание все еще  было  здесь;  кости  покатились
вперед, сложились в пару марионеток и начали короткий неуклюжий танец. Они
крутились друг возле друга, едва удерживая форму, части  слоились,  волоча
за собой паутину; свободные же - резерв - начали подпрыгивать вокруг  них.
Когда они соприкасались, раздавалось еле слышное пощелкивание. Я  запустил
их быстрее.
     Дверной проем пересекла тень, и я услышал хмыканье.
     - Будь я проклят! Ты  явно  мечтаешь  об  оловянной  крыше.  Вот  как
проводят время в Хаосе.
     - Люк! - изумился я, когда он шагнул внутрь; марионетки  осыпались  в
маленькие серые кучи костяшек, как только мое внимание покинуло их. -  Что
ты здесь делаешь?
     -  Можно  сказать,  продаю  кладбищенские  жребии,  -  заявил  он.  -
Интересуешься?
     Он  был  в  красной  рубашке  и  пятнистых  "хаки",  заправленных   в
коричневые замшевые ботинки. На плечах  висел  рыже-коричневый  плащ.  Люк
ухмылялся.
     - Почему ты бросил правление?
     Его улыбка исчезла,  чтобы  на  миг  смениться  недоумением  и  почти
мгновенно вернуться.
     - О, я почуял, что  мне  нужен  перерыв.  А  с  тобой-то  что?  Скоро
похороны, не так ли?
     Я кивнул.
     - Позднее, - сказал я. - Я тоже устроил перерыв. Но все-таки, как  ты
сюда попал?
     - Вслед за собственным носом, - сказал он. - Хочется капельку славных
интеллигентных бесед.
     - Будь посерьезнее. Никто не знал, что я пошел сюда. Я  сам  не  знал
этого до последней минуты. Я...
     Я пошарил в кармане.
     - Ты не запланировал для меня еще нечто типа тех голубых камней, нет?
     - Нет, ничего такого, - отозвался Люк. - И, кажется, у меня для  тебя
что-то вроде послания.
     Я поднялся на ноги, приблизился и изучил его лицо.
     - С тобой все о'кей, Люк?
     - Конечно. Полный порядок, как всегда.
     - Найти путь в такой близи от Дворов - нехилый трюк... Особенно  если
никогда не бывал здесь раньше. Как тебе это удалось?
     - Ну, мы со Дворами истоптали немало путей,  старик.  Можно  сказать,
они у меня в... крови.
     Он отступил от двери, и я шагнул наружу. Почти автоматически мы стали
прогуливаться.
     - Не понимаю, о чем ты, - сказал я ему.
     - Ну, мой папа провел здесь какое-то время,  еще  тогда,  в  дни  его
бесконечных интриг, -  сказал  Люк.  -  Здесь  они  повстречались  с  моей
мамочкой.
     - Я не знал этого.
     - Не было вопроса. Мы никогда не говорили по-семейному, не помнишь?
     - Ага, - сказал я, - и никто, кого я ни спрашивал, казалось, не знал,
откуда пришла Ясра. Все-таки Дворы... Она забрела далеко от дома.
     - На самом деле ее завербовали в ближайшем из Отражений,  -  объяснил
он, - похожей на эту.
     - Завербовали?
     - Да, она несколько лет прислуживала... по-моему, она была  чертовски
молоденькая, когда стартанула... в Путях Удящих-на-Живца.
     - Удящие? Это мамин Дом!
     - Верно. Она  была  компаньонкой  леди  Дары.  Это  там  она  изучила
Искусства.
     - Ясра стажировалась в колдовстве у моей матери? И там в Доме  Удящих
встретила Бранда? Значит у Удящих какая-то связь с  брандовской  интригой,
Черной Дорогой, войной......
     - М леди Дарой, вышедшей поохотиться на  твоего  отца?  Полагаю,  что
так.
     - Потому она и  хотела  пройти  инициацию  Лабиринтом  равно,  как  и
Логрусом?
     - Может быть, - сказал Люк. - Меня там не было.
     Мы двинулись по гравийной дорожке, свернули  возле  большого  темного
куста, пересекли лес из  камня  и  прошли  по  мосту,  перекинутому  через
медленный черный поток, который отражал высокие ветви и небо в монохромном
варианте. Несколько листьев шуршали в заблудившемся сквозняке.
     - Что же ты не говорил этого раньше? - спросил я.
     - Я хотел, но это никогда не казалось срочным, - сказал он,  -  в  то
время, как куча других вещей - казалась.
     - Верно, - сказал я. - Всякий  раз,  когда  пересекались  наши  пути,
следовало умерить темп. Но сейчас... Ты говоришь, что это срочно, что  мне
следует знать нечто?
     - О, не совсем.
     Люк остановился. Вытянул руку и уперся  в  могильный  камень.  Ладонь
сжалась, побелев на костяшках.  Камень  под  пальцами  крошился  в  пудру,
падавшую на землю, словно снег.
     - Не совсем, - повторил он. - Это - моя идея,  и  я  хочу,  чтобы  ты
знал. Может, она принесет тебе немного пользы,  может  -  нет.  Информация
всегда такова. Никогда не знаешь.
     С треском и скрежетом верхушка могильного камня  пришла  в  движение.
Люк вряд ли это заметил, и рука  его  продолжала  сжиматься.  От  большего
куска, за который он держался, откололись более мелкие.
     - Так ты прошел такой путь, чтобы сказать мне это?
     - Нет, - ответил он, как только мы повернулись и пошли назад  тем  же
путем, которым пришли. - Меня послали сказать тебе кое-что  еще,  и  очень
трудно сдержаться. Но я предположил, что если не сказать об этом  сначала,
он не позволит мне уйти, будет подкармливать, пока  я  топчусь  вокруг  да
около послания.
     Раздался  громкий  треск,  и  камень,  который  он  держал  в   руке,
превратился в гравий,  упавший,  чтобы  смешаться  с  тем,  что  лежал  на
дорожке.
     - Позволь мне взглянуть на твою руку.
     Он отряхнул ее и протянул мне. Крошечный огонек мигал возле основания
указательного пальца. Пробежал по большому пальцу и исчез.
     Я ускорил шаг, а Люк догнал меня.
     - Люк, ты знаешь, кто ты такой?
     - Кажется, что-то во мне,  знает,  парень,  но  я  -  нет.  Я  просто
чувствую... я неправильный. Вероятно, мне лучше сказать  тебе  то,  что  я
обязан передать и надо бы подсуетиться перед отбытием.
     - Нет. Держись, - сказал я, торопясь.
     Что-то темное прошло над нашими головами, но слишком быстро, чтобы  я
определил его форму сквозь ветви деревьев. Мы боролись с порывами ветра.
     - Ты знаешь, что происходит, Мерль? - спросил он.
     - Думаю, да, - сказал я, - и я хочу, чтобы ты сделал то, что я скажу,
неважно, насколько зловещим это может показаться. О'кей?
     - Железно. Если я не могу доверять Повелителю Хаоса, то кому  же  мне
тогда доверять, а?
     Мы проскочили мимо знакомых темных кустов.  Мой  мавзолей  был  прямо
перед нами.
     - Знаешь, есть нечто, о чем я должен сказать  тебе  прямо  сейчас,  -
сказал он.
     - Придержи. Пожалуйста.
     - Но это важно.
     Я уже бежал впереди него. Он тоже побежал, чтобы не отстать.
     - Это о твоем пребывании здесь, во Дворах, сейчас.
     Я вытянул руки, чтобы затормозить, когда врезался в  стену  каменного
здания. Юркнул в дверной проход. Три больших шага, и я опускаюсь на колени
в углу; ухватил старую чашу, используя полы плаща, чтобы обтереть ее.
     - Мерль, какого дьявола,  что  ты  делаешь?  -  спросил  Люк,  влетая
следом.
     - Одну минуту, сейчас увидишь, - сообщил я ему, вытаскивая кинжал.
     Расположив чашу на камне, где я недавно сидел, я занес руку над ней и
воспользовался кинжалом, чтобы разрезать себе предплечье.
     Вместо крови из раны вырвалось пламя.
     - Нет! Проклятье! - крикнул я.
     И, потянувшись к спикарту, поймал подходящую  линию  и  нашел  проток
охлаждающего заклинания,  которое  и  наложил  на  рану.  Мгновенно  языки
пламени умерли, а из меня потекла кровь. Но падая в  чашу,  она  дымилась.
Выругавшись, я вытянул еще и заклинание контроля жидкости.
     - Ух ты, это слишком зловеще, Мерль. Готов поручиться, - заметил Люк.
     Я отложил кинжал и воспользовался правой рукой, чтобы  сдавить  левую
над раной. Кровь потекла быстрее. Спикарт пульсировал. Я глянул  на  Люка.
На  его   лице   было   выражение   болезненного   напряжения.   Я   начал
сжимать-разжимать кулак. Чаша наполнилась больше, чем наполовину.
     - Ты говорил, что доверяешь мне, - объявил я.
     - Боюсь, что так, - ответил он.
     Три четверти...
     - Тебе придется выпить это, Люк, - сказал я. - Я настаиваю.
     - Я подозревал, что дело дойдет до чего-нибудь такого, - сказал он, -
но это не звучит дурно. Я чувствую, что помощь мне нужна прямо сейчас.
     Люк протянул руку, взял чашу и поднес ее к губам.  Я  прижал  к  ране
ладонь. В стены снаружи бились ветры.
     - Когда допьешь, поставь чашу обратно, - сказал я. - Тебе понадобится
еще.
     Я слышал звук его глотков.
     - Получше, чем пойло Джеймсона, - сказал  он  затем.  -  Не  знаю  уж
почему.
     Он поставил чашу на камень.
     - Хотя чуть-чуть солоновато, - добавил он.
     Я отнял ладонь от разреза, вновь подержал запястье над чашей, работая
кулаком, как помпой.
     - Эй, парень. Ты теряешь кучу крови. Я уже чувствую себя о'кей.  Было
легкое головокружение, и - все. Мне больше не надо.
     - Нет, надо, - сказал я. - Поверь мне. Однажды  я  отдал  крови  куда
больше, а на следующий день побежал на стрелку. Все о'кей.
     Ветер поднялся до урагана, стеная за стеной.
     - Как насчет рассказать что происходит? - спросил он.
     - Люк, ты - призрак Лабиринта, - сообщил я.
     - И что это значит?
     - Лабиринт может делать дубликат любого, кто когда-либо проходил его.
У тебя все признаки. Я их знаю.
     - Эй, я себя чувствую реальным. Тем более, что я не пахал Лабиринт  в
Эмбере. Я его сделал в Тир-на Ног-те.
     - Очевидно, он контролирует и те два изображения, раз уж  они  -  его
истинные копии. Ты помнишь свою коронацию в Кашере?
     - Коронацию? К дьяволу, нет! Ты хочешь сказать, что я сижу на трон