й.
   Как только Джон-Том  или  Мадж  начинали  проявлять  признаки  скуки,  их
немедленно, с грубой настойчивостью  -  криками,  запахами  -  возвращали  к
происходящему.
   Утро плавно перешло в полдень, на смену которому пришел вечер.
   Когда же на остров наползла ночь, мимы-лианы  превратились  в  светящиеся
растения, вернее, в биолюминесцентные существа.
   -  Все  это  необыкновенно  развлекательно,   -   прокомментировал   Мадж
увиденное, - но лично я, кореш, не собираюсь провести здесь остаток жизни.
   - Я тоже. Какой-то выход из создавшегося положения, наверное, существует.
   - Что ты скажешь, если мы прикинемся чрезвычайно заинтересованными?
   Хотим получше рассмотреть, что и как, подходим совсем близко  и  идем  на
прорыв?  Они  ведь  все  время  на  одном  месте,  как  приклеенные.   Стоит
проскользнуть мимо, а там без труда можно оказаться на плоту.
   - Не могу с уверенностью определить,  на  что  они  способны,  если  дело
дойдет до крайности, - произнес вполголоса Джон-Том. - Вполне вероятно,  что
они изобразят какую-нибудь штуку, которая примется метать ядовитые  дротики.
От них всего можно ждать. За нами пристально наблюдают, и я не думаю, что мы
застанем их врасплох. Вообще-то они -  довольно  приличный  народец,  этакий
пучок зелени, помешанный на искусстве имитации. Теперь я понимаю, что  имеют
в виду, когда говорят, что зрителей пленило искусство. Это  именно  то,  что
происходит с нами сейчас.
   - Они собираются держать нас здесь, пока не исчерпают двухгодичный  запас
перевоплощений, разве не так?
   - Какая от нас будет польза, если мы просто протянем ноги от голода?
   - Не думаю, чтобы  они  довели  нас  до  этого.  Однако  мы  надолго  тут
застрянем, если только...
   - Если  только  что?  -  поинтересовался  Мадж,  содрогнувшись  при  виде
огромного светящегося ракообразного, возникшего в воздухе прямо перед ним.
   - Хорошенький экземплярчик, не правда ли? - спросил этот  краб  о  восьми
клешнях. Длинные отростки по обе стороны  от  него  тут  же  превратились  в
нежно-оранжевые анемоны-ветреницы.
   - Если только мне не удастся заставить изобразить то, что я хочу.
   Джон-Том поднялся в полный рост и сразу стал центром внимания.
   Испускающие призрачный свет существа пожирали его глазами.
   - О'кей! Послушайте, что я вам скажу!
   Лианы качнулись в его сторону. Они старались вести  себя  очень  вежливо,
хотя это получалось совсем по-детски. Однако вряд ли можно будет обмануть их
дважды. Нужно, чтобы получилось с первого захода.
   - Вы утверждаете, что можете изобразить все что угодно?
   - Совершенно верно! - подтвердили лианы  хором.  -  Все,  абсолютно  все.
Назовите что хотите. Или опишите.
   В темноте они пульсировали, вспыхивали, изображая  всякую  всячину  -  от
акробатической цепочки до говорящей радуги.
   - Неплохо! - И Джон-Том показал на свою дуару. - Интересно, а какова ваша
реакция не на словесное, а на музыкальное описание?
   Допустим, вы слушаете мелодию и одновременно изображаете услышанное.
   - Как это? - спросило огромное мясистое ухо.
   - Так, как я сказал. Можете вы передать доступными вам средствами то, что
услышите в музыке? Будет звучать только музыка, и никаких слов.  Сумеете  вы
изобразить эмоции?
   -  Попробуем,  попробуем...  Начинайте!  -  закричала  вереница  дождевых
червей.
   Тут Джон-Том стал наигрывать песенку, которую выбрал  загодя,  -  нежную,
без затей, расслабляющую.  Однажды  эта  мелодия  благополучно  отправила  в
объятия Морфея целый пиратский корабль.
   Казалось, песня сработала. Имитаторы пали ниц и  некоторое  время  вообще
ничего не изображали. Лианы как лианы, самые обыкновенные.
   Когда песенка кончилась Джон-Том закинул рюкзак на плечо и кивнул  Маджу,
чтобы тот следовал за ним.
   Они уже достигли края  площадки,  когда  две  лианы  вдруг  вскинулись  и
преградили им дорогу, мгновенно сотворив самую  что  ни  на  есть  настоящую
стену из гигантских бритвенных лезвий.
   - Изумительная работа, - позволила себе саркастическое замечание  парочка
Маджей по соседству. - Надумали обдурить нас? Этот номер не пройдет! Мы  все
время настороже и внимательно следим за  тем,  что  происходит  вокруг,  вне
зависимости от того, имитируем ли мы в это время или нет.
   - Иными словами, расслабьтесь и насладитесь  нашим  шоу,  -  посоветовали
четыре Джон-Тома. - Когда  проголодаетесь,  притащим  вам  ягод.  Настоящих,
несымитированных.
   Джон-Том и Мадж с неохотой вернулись на почетные места в центре площадки.
Калейдоскоп превращений возобновился.
   Мадж склонился к приятелю и прошептал:
   - Сказать по совести, ягоды мне понравились, но ежели  придется  питаться
ими целых два года, я  сам  стану  ягодным  кустарником  и  расцвету  пышным
цветом. Конечно, если только не спячу окончательно.
   Попробуй спеть им какое-нибудь заклинание покруче.
   - Не знаю, что и делать, - заметил Джон-Том вполголоса. - В следующий раз
они могут просто отобрать у меня дуару.
   Он сделал несколько успокаивающих жестов, а потом громко произнес:
   - О'кей!  Вы  убедили  меня,  что  от  вас  не  уйти  и  что  перед  нами
непревзойденные мастера мимикрии. - Послышались  одобрительные  возгласы.  -
Между тем все, что вы изображали, представляет собой  одушевленные  объекты.
Почти все, должен оговориться.
   - Живых существ, - заметил василек под метр  ростом,  -  гораздо  труднее
изображать, чем неодушевленные предметы. Имитировать неживую природу -  пара
пустяков.
   - Наверно, вы потому так считаете, что раньше не делали этого. - Джон-Том
наклонился и подобрал кусочек полевого шпата. - А это сможете изобразить? Не
целую глыбу, а именно этот осколок, один к одному?
   - Он еще спрашивает! - возмутился американский лось.
   И в ту же секунду перед  путешественниками  возникла  стена  из  кусочков
полевого шпата.
   - Должен признать, это просто потрясающе. - Джон-Том  встал  и  отшвырнул
осколок в сторону. - Хотя я заметил кое-где слабое движение.
   А ведь вы должны буквально прирасти к месту. Стало быть,  полагаете,  что
изображать неживую  природу  совсем  просто?  Так?  Ну,  тогда  вот  задание
посложнее. - Он выдержал паузу. - Хотелось бы  увидеть,  как  вы  изобразите
воду. Обыкновенную воду.
   Это пожелание внесло в его окружение некоторое замешательство,  смешанное
с решимостью во что бы то  ни  стало  выполнить  задачу.  Лианы  изгибались,
дергались - для того чтобы справиться, требовался  нешуточный  физический  и
умственный напряг - до тех  пор,  пока  за  спиной  Джон-Тома  не  раздались
аплодисменты.
   Он оглянулся. Несколько лиан аплодировали одной из своих  коллег,  потому
что на ее месте образовался  настоящий  узенький  водопадик.  Вода  даже  не
касалась земли, однако иллюзия была полная.
   - Примите наши поздравления! Такого мы не ожидали.
   Мадж толкнул приятеля локтем.
   - Послушай-ка, дружище, не слишком увлекайся!
   Джон-Том сделал вид, что не расслышал, и продолжал разговор с участниками
представления:
   - Давайте, давайте! Уверен, что так могут все, а не кто-то один.
   Лианы очень старались.  В  скором  времени  и  он,  и  Мадж  оказались  в
окружении нескольких крошечных озер, прудика и болотца.
   - Даже не предполагал, что вы способны на такое - сказал Джон-Том.
   - Это впечатляет! Признаю ваш талант.
   - Нет, нет, только  не  останавливайся!  -  воскликнули  несколько  лиан,
вдохновленные удачей. - К тому, что накопилось у нас в репертуаре, мы  можем
вернуться в любое время. Испытай нас еще в чем-нибудь.
   - Да, пожалуйста, что-нибудь потруднее!
   - Попробую.
   Джон-Том потер подбородок и попытался принять  озабоченный  вид.  Он  уже
прекрасно знал, о чем попросит, но не хотел, чтобы существа, захватившие  их
в плен, поняли, что он  все  обдумал  заранее.  Чтобы  удалось  то,  что  он
наметил, необходимо было, чтобы лианы сочли задание  спонтанным.  Кстати,  и
Мадж тоже.
   - О'кей, - сказал юноша таким тоном, будто идея только что пришла  ему  в
голову. Пройдясь по кругу и выразительно жестикулируя, он заговорил:
   - Ну вот, а вы считали, что воду трудно сымитировать.
   Теперь попытайтесь сделать вот что. Я хочу, чтобы вы изобразили...  -  он
выдержал драматическую паузу, - чувства.
   Лианы застыли. Потом начали раскачиваться,  подергиваться  -  между  ними
вспыхнула энергичная дискуссия. Джон-Том услышал  шепоток:  "Не  сможем,  не
сумеем... никогда не делали ничего подобного..."  Зато  некоторые  шелестели
нечто обнадеживающее: "Неужели не сумеем?", "Пусть гуманоид не  думает,  что
поставил нас в безвыходное положение...", "Конечно, мы должны  это  сделать,
правда, придется напрячься..."
   - А чтобы все было по правилам, - продолжил Джон-Том, - не следует тянуть
время, выжидая, когда кто-то другой выполнит задание, и повторяя за ним. Все
должны работать одновременно, иначе будет нечестно. - Он кивнул на  водопад.
- Все должны участвовать, все вместе.
   Одна лиана буквально завибрировала:
   - Правильно, верно... Говори, что нам следует изобразить.
   - Хорошо! Вначале изобразите... злость.
   Возникло некоторое замешательство, а затем лианы начали темнеть.
   Они окрасились в глубокие оттенки цветов от темно-красного и  желтого  до
оранжевого. Некоторые выпятили  колючки  и  шипы,  судорожно  дергающиеся  и
рассекающие воздух.
   - Прекрасно! Очень хорошо. - Джон-Том не скупился на комплименты.
   Лианы расслабились, стали поздравлять друг друга с успехом и  мало-помалу
вернулись к нормальному зеленому оттенку. - А теперь передохните.  Следующие
мои задания вы должны выполнять в темпе. Прошу вас, изобразите смех.
   Лозы взмыли вверх и стали полоскаться вымпелами на ветру, хотя в  воздухе
не было намека даже на слабенькое  дуновение.  Некоторые  полотнища  были  в
мелкий горошек, другие в клеточку, часть - в  красно-белую  полосочку.  Одна
изобретательная лиана колыхалась клетчатым пледом.
   - Печаль! - выкрикнул Джон-Том.
   Смех исчез, и лианы поникли, стали  вялыми,  безвольными,  окрасившись  в
темно-гороховый, розовато-лиловый, даже в бледно-лиловый цвет лаванды. Стали
ронять слезы, жалобно раскачиваясь, как на панихиде. По мере того  как  мимы
справлялись с заданиями,  все  успешнее  овладевая  практическими  навыками,
Джон-Том  убыстрял  темп,  предлагая  им  изобразить  целую  гамму   чувств.
Удивление,     страх,     приподнятое     настроение,      подозрительность,
нерешительность...
   - Пора закругляться,  парень!  -  сказал  Мадж.  -  Мы,  конечно,  хорошо
отдохнули на этой тусовке, но не считаешь ли ты...
   Джон-Том положил руку  на  плечо  выдра  и  с  силой  надавил,  продолжая
выкрикивать пожелания.
   Вера, надежда, милосердие, безумие...
   Последнюю команду он произнес тем же тоном, что и предыдущие,  с  той  же
интонацией. Эффект получился потрясающий  -  каждый  хотел  выглядеть  лучше
другого.
   Впервые напрочь исчезли ритм движений и мотивированность поведения.
   Цвета поменялись в основном в сторону диковатых оттенков. Часть  растений
вытянулась в длину, другие разбухли. Некоторые  уменьшились  настолько,  что
почти целиком уползли в подземелье, где были  спрятаны  деревья.  Две  лианы
колотились о землю, пока не начали ломаться. Они продолжали и дальше  биться
о твердую каменистую почву так, что во все стороны летели клочки.
   Однако  Джон-Том  не  собирался  обозревать  урон,  который  нанесла  его
выдумка, потому что уже несся со всех ног к берегу, где их ждал плот.
   Сначала ему пришлось тащить Маджа за собой, но потом тот опомнился.
   На этот раз на их пути не возникло никакого препятствия. Как  только  они
вырвались из окружения, Джон-Том оглянулся.
   Те лианы, которые еще были целы, хлестали друг  друга,  рассекая  воздух,
ударялись о землю, свистели, стонали и что-то выкрикивали. Шум  и  гам  были
даже страшнее самого зрелища.
   - Я должен был добиться того, чтобы они вошли в роль, - объяснял Джон-Том
на бегу, с трудом переводя дыхание. -  Нужно  было  заставить  их  выполнять
задания все быстрее и быстрее, одно за другим - бам!  бам!  бам!  Необходимо
было  довести  их  до  такого  состояния,  чтобы  мои  команды   выполнялись
рефлекторно, без  раздумий  и  колебаний,  чтобы  каждый  испытывал  желание
отличиться перед соседом. По правде сказать, я  и  не  рассчитывал,  что  та
колыбельная сработает, но, конечно, попытаться нужно было. Правда, они  были
настороже, ожидая с нашей стороны какого-нибудь подвоха. Я предположил,  что
самое худшее, что нас ждет,  -  они  продемонстрируют,  как  сложно  от  них
убежать. Поэтому я заставил их поверить, что мы смирились с судьбой, и  даже
сделал попытку изобразить, будто нас увлекло их соревнование.
   Джон-Том и Мадж уже были на плоту, изо всех сил налегая на весла.
   Они скользили по глади  Рунипай  и  все  больше  увеличивали  расстояние,
отделяющее их от растительного сумасшедшего дома.
   Мадж обернулся и посмотрел туда, где был остров.
   - Скажи-ка, приятель, а они выйдут когда-нибудь из этого состояния?
   Отдаленные крики и стоны,  хотя  и  значительно  ослабев,  все  еще  были
слышны.
   - Думаю, да. Постепенно кто-то осознает, что они вытворяют над  собой,  и
одумается.  Глядя  на  него,  и  другие  начнут  возвращаться  к   разумному
состоянию. Естественно, только те, кто  не  слишком  далеко  зашел  в  своем
безумии. В конце концов все образуется. Но пусть  они  выпутываются  сами  и
только тогда, когда мы будем далеко и в безопасности.
   - Верняк! А ты и меня обвел вокруг пальца. - Выдр насупился. У  Джон-Тома
на лице появилось несколько виноватое выражение. Мадж спросил:
   - Ну что еще? Чего случилось?
   - Не знаю, право! - Джон-Том отвернулся и стал смотреть на весла.  -  Все
дело в том... Глупо ужасно. Знаю ведь... Когда мы были у лиан, я  подумал...
Помнишь Флор Кинтеру?
   - Темноволосую леди, которую ты прихватил с собой из своего мира?
   Ту самую, которая потом убежала с краснобаем-кроликом?
   - Ну  да!  Я  тогда  подумал,  не  попросить  ли  имитаторов,  чтобы  они
изобразили  ее.  Исключительное  зрелище  могло  бы   получиться:   тридцать
совершенных копий совершенства - это я о фигуре - танцуют вокруг нас, а мы в
середине...
   - Чтоб мне провалиться! - прошептал Мадж. - Почему то же самое не  пришло
в голову мне? Я, конечно, не имею  в  виду  твой  идеал.  Чего  же  я-то  не
попросил изобразить что-нибудь мое любимое, какую-нибудь мою фантазию?
   - Теперь уже поздно об этом говорить, - заметил Джон-Том  и  вздохнул.  -
Или ты хочешь вернуться обратно? А то давай. Я подожду на плоту. Авось, и  у
тебя мой трюк сработает.
   -  Нет  уж,  уволь!  Благодарю  покорно,  приятель.  Я   по   горло   сыт
растительными вывертами: минуту-другую перед тобой  живая  тетушка  Сулевак,
зато потом - чудовище  из  кошмарного  сна.  Я  туда  ни  ногой,  даже  если
наобещают три десятка совершеннейших фемин. Пусть уж лучше при мне будут мои
милашки со всеми их несовершенствами.

Глава 9

   После необыкновенного всплеска разнообразия,  вызванного  мимами-лианами,
монотонная рутина Рунипай показалась приятной сменой впечатлений. Однако  по
мере того, как они уплывали все южнее, местность менялась  на  глазах,  чего
нельзя было сказать о климате.
   Высокие каменистые горы, окутанные пышной зеленью, начали  подниматься  в
небеса прямо из воды. На смену граниту пришел известняк. Ползучие растения и
мхи, угнездившись в скальных расщелинах, способствовали  появлению  глубоких
трещин и развитию эрозии.
   - Полуразрушенный карстовый ландшафт, - произнес вполголоса Джон-Том,  не
скрывая изумления.
   - И я только что хотел сказать то же самое, - заметил неуверенно Мадж.
   На ночевку они высадились на песчаном берегу напротив скалы  -  настолько
крутой, что  даже  ползучие  растения,  казалось,  не  отваживались  за  нее
зацепиться.  Пока  Мадж  разыскивал  сухую  растопку  для  костра,  Джон-Том
исследовал скалистую  отвесную  стену.  Прохладная  и  сухая,  она  вызывала
приятное ощущение надежности в краю зыбучих песков и непролазной грязи.
   Мадж вернулся с охапкой сушняка и кинул ветки в ямку для костра,  вырытую
им загодя. Отряхивая сор с лап, он бросил хмурый взгляд на своего приятеля.
   - Обнаружил что-нибудь интересное?
   - Нет. Всего-навсего известняк. Мне  подумалось,  как  чертовски  приятно
ощущать под ногами твердую почву посреди этой хляби. Здесь когда-то было дно
неглубокого моря. Крошечные животные, погибая триллионами, падали на дно. Их
раковины и скелеты состояли сплошь  из  кальция.  И  вот,  спустя  несколько
геологических  эпох,  образовался  этот  известняк.  Время  шло,  дно   моря
поднималось. Потоки воды вели свою разрушительную работу, размывая  открытые
места.
   - Рассказывай! - заметил Мадж довольно сухо.
   Джон-Том был явно разочарован этой репликой.
   -  Мадж,  твое  образование,  знание  теоретических  основ  находится   в
совершенно запущенном состоянии.
   - Это потому, дружище,  что  я  всю  жизнь  был  слишком  занят,  получая
серьезные практические навыки.
   - Если бы ты послушал меня хоть пять минут, я мог бы рассказать  тебе  об
удивительных тайнах природы.
   - Может быть, потом, когда поедим, кореш, - сказал выдр,  подняв  лапу  в
успокаивающем жесте. - Я бы предпочел сначала насладиться ужином. А ты?
   После плотного ужина стало ясно, что сытная еда отбила у чаропевца всякую
охоту к чтению лекций. Настроение его резко изменилось в сторону меланхолии.
Взяв дуару, он стал услаждать слух  несчастного  Маджа  длинными  печальными
балладами и душещипательными песнями о неразделенной любви.
   Выдр терпеливо слушал так долго,  как  только  мог,  а  потом  с  головой
завернулся в одеяло. Это несколько приглушило звучание песен Джон-Тома.
   - Прекрати изображать мелодраму, черт возьми! -  заметил  оскорбленный  в
лучших чувствах трубадур. - После стольких месяцев упорной практики,  думаю,
мое исполнение заметно улучшилось.
   - Играешь ты, приятель,  как  никогда  хорошо,  -  донесся  голос  из-под
одеяла. - Но что касается вокала, это дохлый  номер.  Поешь  ты  так,  будто
сидишь под водой, а во рту  полным-полно  гальки.  Скажи,  что  тебе  больше
нравится, чтобы я был тактичным или резал правду-матку?
   - Ах, нет же, нет! - вздохнул Джон-Том. - Я  было  подумал,  что  в  моем
пении есть сдвиг в положительную сторону. - Говоря это, он перебирал  струны
дуары.
   Голова Маджа высунулась из-под одеяла. Глаза у него были совсем сонные.
   - Парень, уже поздно! Конечно, сейчас ты можешь  выводить  хоть  какую-то
мелодию, тогда как месяц назад вообще не имел  ни  малейшего  представления,
как этого добиться. Так что своего рода улучшение  определенно  наблюдается.
Желание петь у тебя есть, вот только голоса  нет.  Удовлетворяйся  тем,  что
имеешь.
   - Извини, - ответил Джон-Том самодовольно, - тогда  мне  нужна  практика,
чтобы развивать слух и голос.
   Мадж издал горлом  сдавленный  звук.  Он  опять  проиграл.  Если  начнешь
хвалить пение Джон-Тома, он будет петь с еще  большим  энтузиазмом,  а  если
покритикуешь, то оказывается, что ему требуется практика.  Жизнь  все  время
подбрасывает всякие шуточки.
   - Ну ладно, приятель!  -  Мадж  залез  под  одеяло.  -  Осуществляй  свои
намерения, только не вой всю ночь напролет до утренней зари, хорошо?
   - Долго играть и петь я не собираюсь, - заверил Джон-Том.
   Он пел о днях, проведенных  на  пляже,  о  матушке-земле,  о  друзьях,  с
которыми был знаком в той, настоящей жизни. Потом он отложил дуару в сторону
и стал устраиваться на ночь,  собираясь  заснуть  в  своей  любимой  позе  -
свернувшись калачиком.
   Но  что-то  заставило  его  остановиться.  Это  можно  было  сравнить   с
электрическим разрядом, сверкнувшим прямо перед  глазами.  Он  зажмурился  и
сел. Ощущение не пропало. Оно разрасталось. Или это ему только почудилось?
   Наклонившись, он толкнул свернувшийся рядом меховой шар.
   - Ну что еще? Чего надо? -