кустах  засел
чревовещатель?
   Змей снова расхохотался, сотрясая землю.
   - Только не зли его ни в коем случае, - склонившись к уху Маджа, прошипел
Джон-Том.
   - Злить? Сдается мне, он проводит время чертовски весело.
   Но едва голова опустилась, чтобы разглядеть его, Мадж мгновенно умолк.
   - Кроме всего прочего, змей моей величины не бывает. Я дракон.
   Джон-Тому вспомнился их попутчик, огромный речной дракон Фаламеезар.
   - Простите, но на вид вы - змея.
   Монстр не обиделся.
   - А что такое змея, по-вашему? Не знаете, как я погляжу. - Он вздохнул. -
Я надеялся, что вы не  настолько  глупы,  как  выглядите,  -  он  разразился
очередным смехотворным землетрясением.
   - Это случилось,  э-э,  за  несколько  тысячелетий  до  первого  века,  -
продолжал дракон, отсмеявшись, - на заре эпох, когда  один  дракон  оскорбил
А-колдуна Ивевима Третьего и тот обрушил проклятие на этого дракона  и  всех
его потомков. То, что вы называете змеями, - просто обезножевшие ящерицы.  Я
отношусь к драконам, как змея к ящерицам.
   Поделать с этим дефектом я ничего не могу, но очень не люблю, когда  меня
принимают не за того.
   - Теперь ясно, почему вы разговариваете, - подытожил Джон-Том.
   Общеизвестно, что драконы разговаривают  -  взять  хотя  бы  Фаламеезара,
который говорил даже слишком много.
   - И все равно, вы самый крупный дракон  из  всех,  каких  мне  доводилось
видеть, с ногами или без.
   - Это из-за гипофиза. Во всяком случае, колдун,  который  это  определил,
говорил так.
   - Я знаком с несколькими колдунами. Может, и с этим тоже?
   - Вряд ли. - Безногий дракон затрепетал от еле сдерживаемого веселья. - Я
его съел. Впрочем, только  попусту  потратил  время.  Как  и  все  настоящие
колдуны, он оказался жилистым и невкусным.  А  вот  ваша  четверка  выглядит
весьма аппетитно.
   Он мило улыбнулся.
   - Тока не я. - Мадж попятился. - От меня остались  шкура  да  кости,  вот
так. Ешь его, ежели голодный. Он большой и  стройный  и  легко  проскочит  в
желудок. Я тебе не придусь по вкусу - у меня дурно пахнет изо  рта,  я  весь
провонял потом и давно не подстригал  когти  на  ногах.  Я  тебе  все  горло
обдеру.
   - Мадж, - пренебрежительно бросила Виджи, - это проявление явной трусости
не делает тебе чести.
   - Понимаю, милашка, но что поделать? Я и есть явный трус.
   - Несколько царапинок мне  не  повредит.  -  Под  кожей  чудища  заиграли
огромные мышцы. - Нет ничего приятнее чудного  полдничка...  Пожалуй,  кроме
одного.
   - И что бы это могло быть? - поинтересовался Перестраховщик, окончательно
созревший, чтобы закончить жизнь в желудке дракона.
   - Ну, разумеется, посмеяться от души! - Дракон чуточку расслабился.
   - Любому дураку известно, что смех куда питательней мяса.
   - Тогда я не в счет. Сообразительностью я никогда не отличался. Мне не по
зубам оглашать завещание и шутить шутки одновременно, уж будьте покойны.
   - Валяй тада ты, кореш! - лихорадочно зашептал Мадж рослому другу.
   - Спой ему какие ни на есть смешные песенки, что ли. Что до меня,  так  я
считаю все твои песенки дурацкими, но эта надутая гусеница  вообразила  себя
знатоком в этом деле.
   - Мадж, я могу петь рок, баллады, блюз... Даже кое-что из классики, -  но
я не из братьев Смазерс.
   - Ежели ты чегой-нибудь не предпримешь прямо сейчас, то будешь  смазанным
братом, верняк! Ну пожалуйста, ну попробуй, парень, что тебе стоит?
   - Да, попробуй, человек, что тебе стоит? - подхватил дракон;  видно,  его
слух ничуть не уступал голосу. - Помоги мне  забыть  о  несчастном  стечении
обстоятельств, порожденных этим отдаленным родством.
   - Каких обстоятельств? - запинаясь,  пробормотал  Джон-Том.  Когда  перед
тобой зияет эдакая пасть, сосредоточиться трудновато.
   - Тех, что у меня нет конечностей, трупоядное ты двуногое!
   Закрыв глаза, чтобы отвлечься от бездонной  глотки,  Джон-Том  постарался
припомнить хотя бы пару веселых песенок, но как ни старался,  на  память  не
пришла ни одна из уморительных частушек известных  комиков.  Конечно,  можно
спеть "Ура капитану Спеллингу" из репертуара "Энимал Крекерс",  но  вряд  ли
это произведет впечатление на змея.
   Частично проблема заключалась в том, что не раз  заглядывавшие  смерти  в
лицо Джон-Том и Мадж еще не сталкивались с необходимостью поработать шутами.
Одного этого уже довольно, чтобы сбить любого  чаропевца  с  ритма  и  тона.
Трудно  играть  трясущимися  руками,  петь  сдавленным  горлом,  да  еще   и
откалывать шуточки. Он немного побренчал на струнах в  надежде,  что  музыка
навеет юмористический настрой, но ничего не добился.
   Вот тут-то юноша и заметил, что Мадж пререкается с Виджи. В конце  концов
она вытолкнула своего возлюбленного вперед, так что выдр  оказался  рядом  с
человеком.
   - Я... это... знаю анекдот, вот так...
   Дракон утратил интерес к Джон-Тому и перевел взгляд на выдра.
   - Ты это? Ну-ну, послушаем-послушаем. Когда  кончишь,  я  могу  позволить
тебе рассказать еще один - если не буду слишком голоден и останусь  доволен.
Но  предупреждаю:  угодить  мне  трудно.  Обычно  на  это  уходит  несколько
анекдотов и несколько блюд.
   - Можа, сейчас повернется по-другому, начальник! Вот  увидишь,  от  этого
анекдота обхохочешься, аж ребра заболят, до слез, с ног долой - нет-нет, это
я так, - голову отсмеешь, животик надорвешь.
   - Браво! Рассказывай.
   Джон-Том искоса глянул на своего товарища,  ожидая  какого-нибудь  знака,
намека на очередную каверзу, но Мадж просто уселся поудобнее,  чтобы  начать
рассказ. Не зная, чем еще заняться, Джон-Том начал подыгрывать ему на  суаре
- быть может, музыка несколько поутихомирит их противника, а заодно  украсит
повествование  Маджа.  Несмотря  на  свою  решимость,  он   никак   не   мог
сосредоточиться на аккомпанементе: хотя он и пытался  подыскать  действенную
песнь, рассказ выдра захватил его.
   Если вклиниться сейчас, старания Маджа, пустившего в ход все свое обаяние
и остроумие для построения длинной запутанной истории, могут  быть  обречены
на провал.  Перестраховщик  тоже  прислушался,  а  вместе  с  ним  и  Виджи,
сыгравшая главную роль в том, что выдр вступил в игру.
   Дракон же слушал  во  все  уши,  переходя  от  небрежного  любопытства  к
пристальному интересу. Мадж мало-помалу разошелся  и  для  усиления  эффекта
начал прибегать к невероятным акробатическим трюкам,  всяческим  гримасам  и
ужимкам, и улыбка дракона расплывалась все шире и шире.
   Сперва он хмыкал, потом  засмеялся  и,  наконец,  расхохотался  так,  что
забился в конвульсиях. Джон-Том едва  не  лишился  головы,  когда  мечущийся
хвост чудища просвистел на волос от его макушки, попутно  своротив  кроны  у
пары  деревьев.  Дракон  хохотал,  трясся,  содрогался  от  восторга  и   не
захлебнулся в собственных слезах лишь потому, что отродясь не  имел  слезных
желез.
   Да  и  Джон-Том  не  мог  удержаться  от  улыбки.  Вскоре  он,  Виджи   и
Перестраховщик, держась за бока, катались по земле. Мадж  едва  сдерживался,
чтобы досказать затяжной анекдот. Наконец он сам из последних сил  закруглил
его шквалом невнятных восклицаний и ударной фразой поставил идеальную точку.
Финальная кульминация вызвала  такую  бурю  истерического  восторга,  что  с
ближайших деревьев дождем посыпалась листва.
   Виджи, знавшая этот анекдот, пришла в себя первой. Она жестикулировала  и
подмигивала, пока ее спутники  не  поняли,  в  чем  дело,  и  вся  четверка,
по-прежнему изнемогая от смеха, не уползла в лес.
   Может, дракон и заметил их бегство, но, обессилев от хохота, все равно не
способен был нагнать их.
   - Ничего смешнее, - не в силах  отдышаться,  пролепетал  Джон-Том,  когда
чудовище осталось далеко позади, - в жизни не слыхал.
   - Знаю. - Виджи опиралась на Маджа, а тот - на нее. - Мадж рассказал  мне
анекдот  еще  на  катамаране.  Я  смеялась,  смеялась  и  никак   не   могла
остановиться. Экипаж, должно  быть,  решил,  что  у  меня  не  все  дома.  Я
подговорила Маджа рассказать его дракону,  и  на  этот  раз  получилось  еще
смешнее. Это место про пекарский колледж и странствующий дамский хор  всегда
меня добивает.
   Тут Виджи упала на колени, хохоча и держась за разболевшиеся  от  долгого
смеха бока.
   - Вот уж не знаю, - утирая слезы, заметил Джон-Том. -  Лично  мне  больше
нравится, когда появляется слон.
   - А шесть макак? - подсказал Мадж. - Не забудьте про шесть макак.
   Это вызвало  новый  взрыв  смеха,  подкосивший  всех  до  единого.  Когда
истерика подошла к концу, они просто лежали на  земле,  постанывая  и  не  в
силах больше смеяться. Потом собрали пожитки и побрели по тропе,  ничуть  не
тревожась о погоне - в ближайшие дни дракону  будет  не  до  охоты.  Анекдот
Маджа свернул его в бараний рог, и развязать  спутанное  в  узлы  тело  змею
удастся не сразу.
   В тот вечер, сидя у костра  за  ужином,  Джон-Том  встретился  глазами  с
Перестраховщиком и сказал только:
   - Слон.
   - Шесть макак, - ответил Перестраховщик, в результате чего хохот  начался
снова.
   В конце концов, путники, изнуренные не столько  противостоянием  дракону,
сколько Маджевым даром рассказчика, погрузились в глубокий здоровый сон.
   Назавтра тропа пошла петлять, то взбираясь по пологим склонам холмов,  то
сбегая вниз. По взаимному молчаливому  соглашению  из  обиходной  речи  были
исключены все упоминания о слонах,  макаках,  пекарях  и  прочих  персонажах
рассказа, удостоившегося названия "Тот Анекдот". Джон-Том  не  хотел  больше
терять время. Чащи, через которые  они  брели,  все  еще  следовало  считать
джунглями, но постепенно исчезал самый неприятный  момент  -  ощущение,  что
круглые сутки находишься в парной. На  деревьях  так  и  кишели  гребенчатые
ящерицы, без страха спрыгивающие вниз,  чтобы  посмотреть  на  путников.  Их
доверчивость  свидетельствовала,  что  прохожие  здесь  появляются  нечасто.
Цивилизация  предпочитала  умеренный  климат  побережья,  избегая   обширных
пространств джунглей.
   Порой тоненькая тропка совсем исчезала под густым подлеском,  но  это  не
могло задержать отряд, в котором были две выдры и енот.
   - В  моих  краях  нет  такого  разнообразия,  -  заметил  Перестраховщик,
пожевывая незнакомый ему листик.
   - В наших с Маджем - тем более, - откликнулся Джон-Том и запнулся.
   "В наших с Маджем краях..."  Неужели  он  уже  начал  называть  этот  мир
родиной? От этой мысли ему стало как-то не  по  себе,  хотя  не  обязательно
считать, что это сказано всерьез.
   - Взять хотя бы вон то. - Енот указал на дерево, ломившееся  от  изобилия
на ветках чего-то похожего на сплюснутые яблоки. - Похоже на  былна,  но  не
совсем.
   - Ты хотел сказать "банан", - поправил Джон-Том.
   - Какой банан? Я хотел сказать  "былна".  Человек,  неужто  ты  не  видел
былна? Плод у него желтый и покрупнее. Очищается вот так.  -  Перестраховщик
показал. - Ешь его и никак не остановишься. Хочешь съесть все,  что  видишь.
Потому-то он так и зовется. Ежели у кого-то страшно болит живот, он держится
за него и стонет, а мы уж знаем, что он был на дереве чересчур долго.
   - А это, надо полагать, не манго? - Джон-Том указал на тоненькое  деревце
слева от тропы, щедро увешанное лиловыми плодами.
   - По виду - нет, но по правде это манго. А вон то - вылитая кассия, да не
она. А рядом с листьями-опахалами - как кокос, но без орехов, а вон там, где
плоды вроде грибов, - ветки, будто сеть.
   - Будто что?!
   Джон-Том не успел договорить, как  сверху  обрушились  сплетенные  лианы.
Мадж только и успел выругаться, а Перестраховщик - торопливо  схватиться  за
нож.
   - Друзья, снова приготовьтесь дорого продать свою жизнь!
   Мадж пытался достать лук.
   - Хотелось бы, приятель, но боюсь, на этом рынке моя сильно упала в цене.
   Владельцы западни окружили пленников и прижимали их сетью к  земле,  пока
крепко не связали им запястья - сценарий, знакомый до боли. А вот  внешность
охотников - нет.
   - Это еще что за черти?
   Юноша озадаченно разглядывал дикарей.
   - Дважды черти. - Перестраховщик занимался  веревками,  стягивающими  его
запястья. - По-моему, их кличут великанами-людоедами. Ни разу не видывал, но
слыхал. Так вот, братец, они вписываются в это один к одному.
   - Дерьмо! А на вид они не очень-то, растрепы несчастные. - Мадж посмотрел
на Джон-Тома. - Приятель, меня от этого уже тошнит.
   - Меня ничуть не меньше, Мадж.
   - То есть, - продолжал выдр, направляясь под конвоем в глубь джунглей,  -
неужто я безрассуден? Я не жадничаю. Я просто хочу  хоть  денек  провести  в
твоей клепаной компании без  опасения  напороться  на  желающих  убить  нас,
протащить под килем или поджарить. Все мои  мечты  сводятся  к  тому,  чтоб,
собираясь шагнуть вперед, максимум, чего бы я боялся, - это местного  шерифа
или сборщика налогов.
   - Скорее всего тебе просто везет, - сухо ответил Джон-Том. -  Неужели  ты
считаешь, что краеугольным камнем  моих  злодейских  замыслов  было  желание
свести знакомство со всеми до единого кровожадными маньяками?
   - Эх, будь у меня крайне угловатый камень, - проворчал Мадж, -  уж  я  бы
знал, куда его приложить!
   С людоедами-людьми Джон-Том еще справился бы, но здесь был мир Маджа, так
что их конвоиры являли собой чудовищные вариации на темы местной фауны.
   Справа от юноши шел гнилозубый волк. Одно его ухо торчало не на  макушке,
а чуть ли не на щеке, левый глаз был больше  правого,  а  лапы  -  мясистые,
вовсе не волчьи.  Позади  двигалась  пара  маргуайев,  но  симпатичные,  как
правило, морды  этих  животных  искажали  длинные,  загнутые  кверху  клыки,
какие-то поросячьи рыла вместо носов, огромные уши, болтавшиеся, как у такс,
и завившиеся в штопор усы.
   Виджи подгонял четырехфутовый урод,  у  которого  вдоль  хребта  змеилось
целых пять полос вместо привычной одной, но две из них почему-то  переходили
на один бок, а не на хвост, как положено. Один  из  верхних  резцов  монстра
загибался вверх и назад,  будто  костяные  усики  на  верхней  губе,  а  оба
ввалившихся глаза съехали на одну сторону черепа. Надо же,  бурундук-людоед!
- удивился Джон-Том. Уже одного этого зрелища было довольно, чтобы тронуться
умом. Однако ни один из конвоиров не приволакивал ноги  и  ни  в  коей  мере
больным не выглядел  -  во  всяком  случае,  чтобы  настичь  любого  глупца,
попытавшегося бежать, здоровья у них хватит.
   Был там еще капибара, выделявшийся  среди  прочих  полнейшим  отсутствием
меха на спине и животе. Сверху парили два ворона с размахом крыльев  фута  в
три, из-за  шей  смахивающие  на  грифов-недоростков.  В  арьергарде  шагали
несколько человек, отличавшихся  черепами  огромных  размеров,  заостренными
выступающими вперед зубами  и  длинными  космами  шерсти  на  предплечьях  и
голенях. Они не выказывали  никаких  признаков  сострадания  даже  к  своему
оказавшемуся в отчаянном положении сородичу.
   - Интересно, куда нас ведут? - пробормотал Джон-Том.
   - Разве не ясно, кореш? - Мадж буквально источал сарказм.  -  На  местный
матч по трензельболу.  Вишь,  у  этих  занюханных  джентльменов  не  хватило
нескольких парней до полного состава, так что они завербовали нас в команду.
   - Насколько я понимаю, нас ведут в деревню, - предположила Виджи.
   - Не волнуйтесь. Я использую против этой банды простаков суар, и мы,  как
всегда, выпоем себя из передряги.
   - Парень, а тебе  не  приходило  в  голову,  что  всякий  раз,  когда  мы
вывертываемся из лап враждебных туземцев или других опасностей, растут шансы
на новую стычку? Мы испытываем судьбу уже больше года, и не  настал  ли  для
нее час покинуть нас?
   - Не может быть, Мадж. Ведь  мы  почти  в  Стрелакат-Просаде!  Успех  так
близок!
   - Во-во, вечно ты со своим бессмертным оптимизмом. Чтоб я сдох, ежели  он
не переживет тебя!
   - Эй, красавчик! - К Маджу,  оглядывая  его  с  головы  до  пят,  подошла
горбатая, кривая на один глаз норка. - Тебе чего-нибудь принесть?
   Может, хочешь чего?
   - Хочу? Еще  спрашиваешь,  чурбачка  ты  моя.  Хочу  уйти.  Хочу  миллион
золотых. Хочу, чтоб дюжина миловидных гурий-выдрочек чесала мне шерсть.
   - Попридержи свои желания, - наподдала ему сзади Виджи, - а то они  могут
рано или поздно стать навязчивыми идеями.
   - Чушь. - Мадж поглядел на дикарку.  -  Я  не  против  узнать,  что  ваша
компашка хочет сделать со мной и моими друзьями.
   - Это по части вождя, - буркнула норка и неделикатно плюнула в  ближайший
куст.
   - Ну, хоть намеками!
   Норка наморщила перекошенный лоб, потом ее осенило:
   - Еда.
   Она радостно улыбнулась и перебросила утыканную шипами  палицу  с  одного
плеча на другое.
   - Эй, как тебе оптимистичная оценка наших шансов, шеф? Знакомый разговор,
а?
   - Выпутаемся. -  Джон-Том  споткнулся,  но  удержался  на  ногах.  -  Вот
увидишь. Всегда выпутывались. Мы от пиратов ушли, от болотного народца ушли,
от нормальных каннибалов ушли, а от ненормальных и подавно уйдем.
   - А шансы, приятель, какие шансы? Они не в нашу пользу. Нельзя  же  вечно
выбрасывать в кости двенацать.
   - Мне нужен только шанс сыграть. Всего несколько минут и суар.
   - Знаешь, - задумчиво протянул выдр, - я почти рад попасть в жаркое. Меня
так тошнит от наших блужданий по свету от одного кризиса к другому, что  мой
энтузиазм почти сошел на нет. - Тут он  оглянулся  на  Виджи,  и  голос  его
смягчился. - Конечно, появилось кой-что новое, без чего мне было бы фигово.
   - Расслабься, Мадж.  Они  не  кажутся  мне  такими  уж  опасными.  У  них
наверняка нет сверхъестественных способностей.
   - У них стока зубов, что никаких способностей не требуется.
   Людоеды  вели  настолько  примитивную  жизнь,  что  даже  не  удосужились
выстроить что-либо мало-мальски похожее на дома и жили в пещерах  на  склоне
большой скалы. Завидев приближающихся  охотников,  оттуда  гурьбой  высыпали
детеныши. Окружив пленников, они с интересом заурчали и  зачмокали,  а  двое
смельчаков начали швырять в Маджа камешками. Тот уклонялся как мог, а  потом
очень ласково сказал:
   - Детишки, чего б вам двоим не сходить поиграть в птичек? - И  кивнул  на
скальный карниз футах в двадцати от земли.
   К счастью для него, недоразвитый  интеллект  местных  отроков  не  был  в
состоянии оценить ни само предложение, ни вытекающие из него последствия.
   Пленников  выстроили  перед  самой  большой  пещерой,  чтобы  вождь   мог
рассмотреть их. Этот медведь-мутант семифутового роста  был  достоин  звания
вождя монстров. Вдобавок к сверхъестественному росту  он  обладал  массивной
нижней челюстью с комплектом дополнительных зубов,  рудиментарными  рожками,
выступающим гребнистым хребтом и явно добился  своего  положения  отнюдь  не
силой слова. Его  могучую  грудь  украшали  заплетенные  косичками  лианы  и
ожерелья из разноцветных камней и костей. Головной убор был под стать наряду
- черепа и перья многочисленных жертв.
   Оглядев  четверых  пленников,  он  презрительно  фыркнул  на  каждого  по
отдельности, а потом, обернувшись,  вопросительно  рявкнул  на  предводителя
охотников.
   - Городское племя, - ответил тот.
   - Чертовски хорошо. - Медведь понимающе  кивнул.  -  Городское  племя  не
такое сытное, но вкус добрый.
   Мадж дерзко шагнул вперед. Его макушка едва доставала вождю до паха.
   - Эй, ты, вдохновенный уродище, погоди-ка чуток! Нас нельзя есть.
   - А на спор?! - зарычал главный людоед.
   Джон-Том шагнул вперед и встал  рядом  с  Маджем,  демонстрируя  если  не
превосходство в размерах, то хотя бы солидарность. Во всяком  случае,  глядя
гиганту в глаза, ему не приходилось задирать голову.
   -  Мадж  прав,  черт  подери!  Я   сыт   по   горло   тем,   что   каждый
встречный-поперечный вместо приветствия стремится сожрать нас. Где  же  ваша
благовоспитанность и традиционное хлебосольство?
   Вождь озадаченно поскреб низкий лоб.
   - Это ты чего толкуешь?
   - Не лучше ли нам подружиться?
   - Дружбу не едят.
   - Если пол