- Э-э, да, сэр...
   - Ну вот и сделайте с ними что-нибудь! Нам пришлось силой выкинуть их  из
таверны "Весельчак-гиббон". Они напились там до безобразия и хулиганили.
   - Ну зачем же вы так?  Ведь  они  спасли  ваш  город  от  тирана  Маркуса
Неотвратимого.
   - Это было черт-те когда, - ответил сержант.  -  С  тех  пор  они  успели
испакостить половину того, что помогли спасти, оскорбить множество женщин  и
даже  кое-кого  из  мужчин.  Они  устраивают  гулянки  по  ночам   в   самых
неподходящих местах и вообще ведут себя вызывающе.
   Из меховой кучи вывалился некто и уставился на  полицейского  слезящимися
глазками.
   - Кто здесь ведет себя вызывающе, ты,  паршивый  кусок  змеиного  дерьма,
объеденный червяками?
   - Мадж, ты что такое говоришь?!
   Выдр развернулся и прищурился на Джон-Тома.
   - А, это ты, друг? Где ж ты был прошлой ночью? Такую вечеринку пропустил!
   Морская  свинка  даже  носом  задергала  от  отвращения.  Подняв  голову,
полицейский сказал долговязому юноше:
   - Эта вечеринка продолжается уже больше месяца, и терпению Кворума пришел
конец. В знак благодарности за совершенный ради Квасеквы подвиг было  решено
отправить вас в дорогу, не задерживая. - Он махнул в сторону лежащих выдр. -
Мы постарались свалить их тут, не причиняя  ущерба.  Заберите  своих  друзей
куда-нибудь подальше.
   - Извините их, пожалуйста, за причиненное беспокойство.
   Но морская свинка только посмотрела на Джон-Тома искоса.
   - Ну что вы, какое беспокойство! В результате стычки с вашими  приятелями
больше тридцати  лучших  полицейских  моего  подразделения  лежат  теперь  в
госпиталях. - И он  снова  ткнул  пальцем  в  сторону  меховой  кучи.  -  Вы
разбирайтесь тут с ними как хотите, только  чтоб  они  оказались  где-нибудь
подальше отсюда.
   Джон-Том подождал, пока полицейские удалились с  пирса,  и  посмотрел  на
выдр.
   - Ну, не стыдно вам после  этого?  Неужели  самим  не  противно?  Сначала
заслужили глубокую благодарность  всего  населения,  а  потом  сами  же  эту
благодарность и растоптали.
   Тут из кучи поднялась Сэссвайс, размахивая саблей.
   - Это кто тут чего растоптал? Да я его...
   Следом за ней выползла Дрорч и накинулась на свою кузину:
   - Опять ты ткнула меня своей селедкой, шлюха мокрохвостая! Я тебе  быстро
шерсть-то повыдергаю!
   - Не забудь позвать себе подкрепление, сучонка!
   Тут они сцепились, кусаясь и катаясь по  земле  так,  что  только  клочки
шерсти полетели в разные стороны. Их схватка была настолько энергичной,  что
привела в чувство всю компанию. Груда тел распалась.
   Из нее вылез Кноркл и, дотащившись до края причала, склонился к воде.
   Его долго и мучительно рвало прямо в озеро Печальных жемчужин.
   Джон-Том смотрел на эту картину и только безнадежно качал головой.
   Потом он произнес фразу, о  которой  вскоре  горько  пожалел.  Эта  фраза
оказалась  самой  большой  его  ошибкой  с  той  минуты,  когда  он  покинул
относительное спокойствие, царившее в Древе Клотагорба.
   Он спросил:
   - Что же мне с вами делать?
   На него уставилась совершенно пьяная Мемоу:
   - Да ты не волнуйся, чаладой моловек... нет, молодой  человек...  Мы  тут
обсудились и решились...  нельзя  тебе  одному  пускаться  в  такое  длинное
путешествие, обратно в Колосо... нет, Кослосо... Колоколесье, вот!
   - Нет, ни в коем случае! - быстро заговорил Джон-Том. -  То  есть  я  вам
очень благодарен, но мы с Маджем добрались сюда совершенно самостоятельно  и
обратно тоже доберемся! - Он оглянулся, лихорадочно ища поддержку.
   Мадж не замедлил отреагировать.
   - Чем больше компания, тем лучше, - высказался он заплетающимся языком.
   Шатаясь, пьяные  выдры  собрались  вокруг  растерянного  певца,  крича  и
размахивая саблями, не задумываясь, что в любую секунду могут изуродовать  и
себя, и окружающих.
   - Ура! Давай вместе... Вместе веселей! Да здравствует чаропевец!
   Джон-Том едва увернулся от клинка, который чуть не отхватил ему  полноги.
Он  попятился  к  краю  пирса,  туда,  где  предусмотрительная  полиция  уже
привязала лодку, на которой приплыли в город выдры.
   Вперед выскочил Мадж, обнимая одной лапой Куорли, другой - Сэссвайс.
   - Во здорово будет! С такой-то компанией дорога будет куда веселей.
   К тому же я обещал моим подружкам, что  познакомлю  их  с  Клотагробом...
нет, с Кротагорбом... - И он зашептал на ухо Куорли:
   - У этого волшебника есть помощник, Сорблом зовут. Так  вот,  этот  Сорбл
делает такой самогон - закачаешься! Я ничего лучше не пробовал, правда!
   Продирает до кишок, дорогуша.
   Куорли прижалась к нему.
   - Замечательно, Маджик!
   - Нет, нет! - умоляюще заговорил Джон-Том. - Это невозможно.
   Клотагорб серьезный, трезвомыслящий волшебник. Мне важно, чтобы он и меня
считал таким же, иначе он меня домой никогда не отправит.
   - Вот мы и поладим! - завопил Вапп. - Потому что мы народ тоже серьезный,
а трезвыми быть вообще не собираемся.
   Лохматые лапы подхватили протестующего чаропевца и понесли к лодке.
   После  короткой  неразберихи,  связанной  с  путаницей  в  веслах,  лодка
заскользила по глади озера. Дрорч принялась  петь  во  весь  голос,  хотя  и
фальшиво, но с большим энтузиазмом.
   - Плыви, плыви, моя лодка...
   Песню тут же подхватили другие, и шум поднялся такой, что его не могли не
услышать все хищные рептилии от Квасеквы до реки Вертихвостки.
   Джон-Том лежал на дне лодки, смотрел  в  небо  и  думал,  что,  возможно,
Маркусу Неотвратимому повезло больше, чем ему.



   Алан Дин Фостер.
   Сын чародея с гитарой


     (Son of Spellsinger)
     Перевел Коpчагин Г.Л.
     OCR: Wesha the Leopard






                                           Посвящается Карлу Реслеру -
                                 другу, моряку и отменному собеседнику
                                                   на воде и под водой


Глава 1

   Все то, о чем повествуют эти страницы, возможно, и не произошло бы,
если бы Талея не обнаружила в хлебнице демона.
   Днем раньше  она  испекла  шесть  буханок  сладко-пряного  хлеба  и
положила их остывать в обитый металлом деревянный ящик, тот самый, что
приютился на изразцах кухонной стойки чуть  левее  большого  овального
окна, прорубленного в южной стороне дерева и выходящего на берег  реки
и на  ивы,  толпящиеся,  словно  подвыпившие  зеваки  на   состязаниях
рыбаков. Полдюжины караваев - многовато для одного раза, но  благодаря
коротенькому, зато в высшей степени практичному заклинанию  мудрого  и
предусмотрительного Клотагорба хлеб сколь угодно долго  сохранялся  не
только свежим,  но  и  горячим.  По  части  сбережения  энергоресурсов
зачарованная  колдуном-черепахой  хлебница  могла  заткнуть  за   пояс
наисовременнейший холодильник.
   Когда пришел час накрывать стол к ужину и Талея подошла к хлебнице,
она с изумлением обнаружила там сущее диво.  Диво  было  шести  дюймов
ростом и вполне человекоподобное. Из черепа  торчали  врастопырку  два
кривых рога, а еще один, маленький, выдавался вперед. Тончайшие, будто
из паутины  сотканные,  розоватые  крылышки  были  сложены  на  спине.
Одеждой  служили  длинные  темно-бордовые  хлопчатобумажные  штаны  на
бордовых же подтяжках,  а  обувью  -  сандалии  на  толстой  резиновой
подошве, из которых выпирали коготки.
   Под стать разительному облику был и аппетит. От  ближайшей  буханки
уцелела половина. Талея поймала воришку с поличным... Впрочем, это  не
бог весть какой подвиг, если речь идет о демонах,  только  и  умеющих,
что пакостить.
   Когда она подняла крышку  хлебницы,  демон,  застигнутый  врасплох,
резко обернулся; от  преизрядной  краюхи  в  малюсенькой  пятерне  шел
пахучий парок.
   - Ацмак! - вскричал воришка. - Пореон файту! - И замахал  на  Талею
свободной рукой. - Изыди, или я  обеспечу  тебе  поистине  невыносимую
послежизнь в Чистилище!
   - А ну, кыш из моей хлебницы!
   Причудливая угроза ни в коей мере не устрашила Талею. Не глядя, она
протянула руку к ближайшему  ящику  кухонного  шкафа,  нащупала  ручку
чугунной сковородки и ткнула ею в хлебницу.
   Выронив ароматную добычу, демон шарахнулся в угол.
   - Эмарион! Сакарат санктус!
   - Не поможет. - Перевернув сковородку, Талея попыталась выковырнуть
незваного гостя длинной металлической  ручкой.  -  Убирайся!  Не  смей
трогать мой хлеб!
   Талея, будучи невелика ростом, силой обладала недюжинной, а  демон,
дорвавшись до выпечки, явно увлекся. В  конце  концов  он  не  удержал
позицию и, растопырив ручонки и ножонки,  со  свистом  пролетел  через
кухню. Он  пронесся  в  считанных  дюймах  над  разделочным  столом  и
шмякнулся о стекло ромбического окна в противоположной стене.  Там  он
на мгновение  завис,  а  затем  соскользнул  в  раковину.   Перехватив
сковороду за ручку, Талея подбежала к мойке  и  отыскала  свою  жертву
среди грязных тарелок и чашек.
   - Ты что делал в моей хлебнице? Кто тебя подослал? Держу пари,  это
козни той чванливой  опоссумихи,  что  живет  выше  по  реке,  госпожи
Дженфайн! При каждой встрече она задирает нос!
   Оглушенный демон безуспешно пытался встать.
   - Неважнецкое из тебя проклятие, - заключила Талея.
   Что-то  громко  зажужжало  возле  ее  виска,  и  она   отшатнулась,
мгновенно забыв о демоне в раковине. Новый  пришелец  был  еще  меньше
ростом, обладал четырьмя изумрудно-зелеными крыльями и длинным змеиным
хвостом. На бандитской жабьей морде сияла  злорадная  ухмылка.  Четыре
ноги удерживали в воздухе  хрустальную  солонку  -  свадебный  подарок
Талеиной матери.  Хозяйка  попыталась  выхватить  посудину,  но  тварь
проворно отлетела в  сторону.  В  насмешливом  пронзительном  жужжании
угадывалась каббалистическая  мантра,  очень  похожая  на  мелодию  из
кинофильма "Моя дорогая Клементина".
   - Ну, и что дальше?
   Талея прицелилась и  замахнулась  сковородкой.  Жужжаба  увернулась
раз-другой, а затем раздался звучный шлепок - орудие угодило  в  цель.
Мантра оборвалась, нечисть ударилась о кухонную плиту и  отскочила  на
пол. Солонка, целая и невредимая, откатилась  в  сторону.  Не  обращая
внимания  на  пришибленную  воровку-неудачницу,  Талея  опустилась  на
колени и подняла мамин подарок.
   - Да что за чертовщина тут творится? - растерянно пробормотала она,
отложив сковороду и схватив метлу. - И куда запропастился совок?
   Когда она наклонилась за совком, кто-то налетел сзади. Талея  резко
обернулась, вскинула  метлу.  Нового  пришельца  нельзя  было  назвать
демоном, несмотря на адскую ухмылку. Он был значительно  крупнее  двух
гостей, с которыми хозяйка уже расправилась. Он стоял на мощных лапах,
очень похожих на кенгуровые; рыбий лик ничего не  выражал.  Тело  было
покрыто чешуей цвета лаванды, только пара бирюзовых  щупалец  осталась
голокожей;  они  плавно  извивались  в  воздухе.  Из  макушки   торчал
стебелек, на нем вращался ярко-голубой фонарик.
   Талея перехватила метлу поудобнее и внимательно  рассмотрела  вновь
прибывшего.
   - И как прикажешь тебя величать?
   - Библь, - бибикнула тварь. Затем всем телом издала грубый  звук  и
совершила короткий разведывательный прыжок в сторону Талеи.
   - Не подходи! - Талея  угрожающе  замахнулась  метлой  и  двинулась
вбок, в сторону от чуланчика, где хранился совок и прочие  инструменты
для уборки. - Предупреждаю! Еще раз дотронешься до меня - пожалеешь!
   Между тем хлеболюбивый демон уже пришел в себя и теперь  как  ни  в
чем не бывало искал съестное в буфетах. При этом его отвисшее  красное
брюшко качалось маятником.
   - Да что же это такое? - пробормотала Талея. - Джон-Том?!
   Ответа не последовало. Муж еще не вернулся с  работы.  Некому  было
заступиться за нее перед злокозненной нечистью.
   - Эй! Кто-нибудь! Ау!
   Она резко присела. Тварь с фонариком снова прыгнула в  ее  сторону,
выбросив отвратительный язык.
   - Я предупреждала! - Метла обрушилась  на  язык  сбоку.  Сей  орган
несколько раз обвил голову и кончиком  шлепнул  владельца  по  правому
глазу.
   -  Оу!  Оу-оу-оу!  -   Тварь   отпрыгнула,   попыталась   распутать
взбунтовавшийся язык.
   Демон из хлебницы забрался на  полку;  провизия  сыпалась  на  пол.
Воздев метлу над головой, Талея атаковала языкатого прыгуна и вынудила
его ретироваться.
   - Чума на твою демоническую задницу! Не тронь мои запасы!
   Когда Талея добралась до полки, демон уже  скрылся  из  виду,  зато
откуда ни возьмись на нее с визгом и писком ринулось с полдюжины новых
летучих  привидений.  Они  кружили  и  мельтешили,  а  Талея  отчаянно
размахивала метлой, не подпуская их к своей прическе.
   - Брысь! Вон! Не лезьте ко мне!
   В кухне искрилась целая палитра  цветов,  экспонировалась  обширная
коллекция форм.  Но  все  это  ничуть  не  радовало,  разве  что  одно
существо, с радужными фасеточными глазами, худосочным телом карликовой
макаки и соколиными крыльями, выглядело  чуть  симпатичнее  остальных.
Привидения нападали со всех сторон, Талея отступала под  их  натиском.
Метла уже не спасала.
   - Убирайтесь! - кричала Талея. - Добром прошу!
   Они лезли изо всех щелей. Выскакивали из буфетов, прыгали с  полок,
вылетали из-за горшков, выползали  из  мойки,  просачивались  даже  из
запертой кладовки. Они лопотали, булькали, рыгали, хохотали и  шипели.
Они ползли,   прыгали   и   летели.   Они   отвратительно   пахли,   в
нечленораздельном бормотании угадывались непристойные слова. Они нагло
лапали чистейшие тарелки и хватали со  стола  приготовленную  на  ужин
еду.
   Кухня   заполнилась   десятками   тварей,   ежеминутно    прибывало
подкрепление.    Одна,    с    прозрачными    крыльями,     напоминала
бабочку-вампира; ее обличье навевало  бы  жуть,  веди  она  себя  чуть
осмысленнее. Она билась в стекло, пытаясь бежать.
   Кто-то подергал левую сандалию Талеи. Она опустила голову и увидела
желтую в розовый горошек змею о семи головах.
   -  Прошу  прощения,  -  жалобно  обратился  ползучий  септицефал  с
незнакомым Талее акцентом. - Кажется, я забрел в чужую  мифологию.  Вы
бы не могли...
   Талея взвизгнула и отпрянула.
   - Вон из моей кухни! Вон из моего дома!
   Ударом  метлы  она  оглушила  две  головы,  остальные  взволнованно
заспорили между собой.
   Кто-то опустился ей на правое плечо. Она резко повернула  голову  и
увидела крошечного  толстячка  с  ангельским  смирением  на  лице.  Он
целиком  состоял  из  слоистого  упругого  белого  вещества,   которое
угрожало оставить пятно на ее блузке.
   - Сударыня, я не-е знаю, что тут у вас творится, но кое-где  ме-еня
ждут  дела,  и  я  никоим  образом  не  же-елаю  участвовать  в   этом
бе-езобразном и неорганизованном шабаше.
   - Я тут ни при чем. Я, что ли, устроила этот шабаш?
   Она схватила и заломила упругую белую ручонку.  Толстячок  рванулся
прочь, оставив конечность в руке Талеи. Крови не было, только  клейкая
черная жижа выступила в месте разрыва.
   - Видите, что вы натворили? Теперь  я  не-е  смогу  выполнить  свою
миссию.
   - Прости.
   Она вернула толстячку ампутированную конечность.
   - Мерси.
   С превеликим достоинством толстячок воткнул руку  на  место.  Затем
спрыгнул, мячиком отскочил от пола и исчез в потустороннем кавардаке.
   Но большинство призраков вели себя не столь вежливо. Один попытался
укусить Талею за левую икру. Получив метлой, он отлетел и  влепился  в
ножку  тяжелого  деревянного  стола.  Другое  создание   вознамерилось
выцарапать ей глаза - у него самого все три глазницы пустовали. Метким
ударом Талея отправила его на холодильник. Большой  ящик  задребезжал.
"Придется обновить холодящее заклинание", - машинально  подумала  она.
Все-таки до  чего  же  это  хлопотно  -  быть  женой  волшебника!  Или
чаропевца. Конечно, интересно бродить по свету,  крушить  врата  между
измерениями,  громить  хищные  чужеземные  орды  и  разными  способами
выручать мир из беды. Не только интересно, но и очень благородно.  Да,
все так. Но при этом надо содержать в порядке  собственный  дом...  Не
стоит и пытаться, все равно  ничего  не  получится.  Чернокнижникам  и
чаропевцам вечно не хватает времени на такие скучные земные дела,  как
домоводство.
   Она подобрала кастрюльку и запустила  ею  в  очередного  атакующего
монстра. А тот всеми шестью лапами ловко поймал сей  предмет  кухонной
утвари,   быстро,   но   внимательно   осмотрел   и   с   нескрываемым
удовлетворением водрузил на свой плоский череп.
   - Клянусь Двенадцатью  Кринолиновыми  Покровами  Самого  Покаянного
Грешника, - прорычала разгневанная Талея, - я хочу, чтобы духу  вашего
тут не было! Все вон! С_е_й_ч_а_с_ ж_е!
   Рывком выдвинув ящик, она потянулась за большой сковородой, но  тут
же отдернула руку.  В  ящике  резвились  четверо  бесенят,  совершенно
голых, если не считать ярких полосатых  шарфов  на  шейках.  Точно  по
катку, носились  они  по  гладкой  металлической  поверхности;  широко
расставленные ножки оставляли тонюсенькие дымные следы.
   - Ты не в претензии?  -  спросил  бесенок,  которого  вмешательство
разъяренной хозяйки отвлекло от самозабвенного катания.
   - Я?! Не в претензии?! А ну, брысь из моего шкафа!
   Тут ей пришлось обернуться, чтобы  дать  пинка  какому-то  любителю
жевать края чужих халатов. Потом она ударила метлой  по  сковороде,  и
бесенята-фигуристы в панике кинулись врассыпную.
   Внезапно она ощутила, как пол уходит из-под ног. Метла отлетела,  и
Талея с такой силой грянулась об пол, что едва не лишилась чувств. Она
поднялась на четвереньки, посмотрела назад и вниз и  увидела  четверку
тягловых животных - крошечных осликов и саламандр. От их  великолепной
тончайшей упряжи шли ремни к путам на ее  лодыжках.  За  потусторонней
упряжкой на крыше столь же диковинной кареты сидел крошечный  возница;
в глаза бросались его длинная  черная  борода  и  виртуозное  владение
кнутом. Он гулко выкрикнул неразборчивый приказ, и  упряжка  поволокла
перепуганную Талею к хищному, зловещему и доселе не виданному ею  зеву
пещеры за  ящиком  для  фруктов.  Черные  глубины  пещеры  то  и  дело
озарялись грозными сполохами. Талея упиралась, кричала благим матом, а
миниатюрные чудовища и страшилища тараторили без умолку  и  превращали
ее кухню в руины.
   Прокричав: "Х_в_а_т_и_т!" - она перевернулась  на  спину,  подалась
вперед и изо всех сил ударила обеими ногами. Ремни лопнули, возница  и
тягловые животные покатились по полу. Затем, бормоча и лопоча, сгинули
в черном зеве.
   - Мой меч! - Талея с трудом поднялась на ноги. -  Куда  я  положила
треклятый меч?

   С тех пор как она вышла за Джон-Тома, ей не часто доводилось  брать
в руки верное оружие. Разве что по праздникам оно  помогало  быстро  и
зрелищно приготовить жаркое для многочисленных гостей. В будние же дни
оно лежало тихо-мирно, служа  напоминанием  о  тех  далеких  временах,
когда  Талея  промышляла  воровством  и  разбоем.  Но  она  вовсе   не
разучилась пользоваться мечом.
   Может быть, он в ящике с ножами? Нет, там слишком  мало  места.  За
печкой? Нет, оттуда бы он  торчал.  В  конце  концов  она  нашла  меч,
неблагодарно заключенный в чулан, где коротали свой век метла, совок и
мусорное ведро. Впрочем, тонкий налет копоти не  сделал  оружие  менее
опасным. Знакомое ощущение рукояти в ладонях  приободрило  Талею,  она
повернулась лицом к кишащим и мельтешащим демонам. Их стараниями кухня
являла собой жалкое зрелище, повсюду валялись горшки и блюда,  емкости
с припасами были перевернуты, содержимое рассыпалось на  столах.  Пол,
совсем недавно натертый  до  умопомрачительного  блеска,  был  заляпан
пряными соусами.
   - Исчадья Зла, будьте вы все низвергнуты в Хаос, откуда пришли!
   Меч  описал  широкую  дугу,  другую,   третью...   Талея   геройски
обрушилась  на  шумливую  кучу-малу.  Полетели  отсеченные  головы   и
конечности, хлынула разноцветная кровь и смешалась с  разлитым  медом,
молоком  и  жидкостями  для  чистки.  Теперь  никак  не  обойтись  без
чрезвычайно  сло