перевалить массивное  тело  через  борт.  -  А  после
двухсот понимаешь, что полагаться нельзя  ни  на  что,  поскольку  Вселенная
полна иллюзий. Уж если сам  космос  скрывает  и  искажает  правду,  чего  же
следует ожидать от жалких частиц его, подобных этому ничтожному выдру... Или
нам с тобой?
   Фургон вновь загромыхал вперед, а Джон-Том углубился в свои мысли.
   Оставалось  только  надеяться,  что  рекомендации  старикашки-выдра  были
надежнее, чем его оценка расстояния: до трех коренастых дубов возле глубокой
низины на берегу им пришлось  добираться  целых  два  дня.  Русло  несколько
сузилось, и течение бежало вперед сильнее, увереннее...
   Кое-где на воде белели клочки пены.
   И все же Джон-Том не видел пока ничего опасного... Никаких сложностей для
плавания. Он подумал: действительно ли необходим проводник? Река здесь  была
куда тише, чем у порогов, которые они  миновали  -  с  помощью  Фаламеезара,
конечно - на пути в Поластринду.
   К воде вела крутая и неширокая тропа. Ящеры уперлись подле спуска.
   Их пришлось подхлестывать и подгонять. Взрывая когтями землю, они  упорно
пятились. С крутой обочины сыпались камешки. Один раз  колесо  фургона  даже
зависло над расселиной, суля всем падение с высокого обрыва.
   Крохотная низинка заросла папоротниками и тростником. Слева к утесу жался
низенький домик - точнее, хибарка. Несколько круглых  окошек  слепо  глядели
из-за хмурых бровей - глины и соломенной крыши. Из бурой трубы, сложенной из
речных голышей, курился дымок. Более всего внимание их привлекла  севшая  на
мель лодка. Вода лениво лизала ее  борта,  палубу  огибали  гнутые  поручни,
никаких признаков каюты видно не было.
   На корме покачивалось рулевое весло. С реи  на  единственной  мачте  вяло
свисал свернутый парус.
   - Я надеюсь, что наш проводник окажется не менее крепким, чем эта  лодка,
- заявила Талея, заходя под навес у дома.
   - Узнать это можно единственным способом.
   И Джон-Том нырнул под навес. Дверь  была  сделана  из  старого  кипариса.
Окошка или глазка в ней не оказалось.
   Обнаружив подходящую балку, Пог повис на ней головой  вниз  и  облегченно
вздохнул.
   - Без шика, но в уюте. Тихое местечко, мне всегда нравились реки.
   - Как это тебе может что-то нравиться? -  поддела  его  оглядывавшая  дом
Талея. - Ты же все видишь вверх ногами.
   - Лепешка вонючая, - недовольно отозвался мыш. - Эдо вы все видите  вверх
ногами.
   Клотагорб постучал в дверь. Ответа не  последовало.  Он  застучал  снова,
сильнее. И, не получив ответа, дернул за ручку.
   - Заперто, - коротко заметил чародей. - Можно открыть ее заклинанием,  но
зачем, если хозяина все равно нет дома. - Маг явно обеспокоился. - А не  мог
он отправиться по делам на второй лодке?
   - Если так, - начал Джон-Том, - небольшой отдых нам не повредит.
   Можно подождать, пока...
   Вдруг дверь отворилась. Лягушка,оказавшаясяперед путешественниками,  была
чуть больше пяти футов ростом - пониже  Талеи,  но  выше  Маджа.  Облегающие
шорты из змеиной кожи доходили владельцу почти до колен, а  длинная  бахрома
свисала к лодыжкам. Хозяин стоял, разглядывая незваных гостей.
   Отороченный  бахромой,  подобно  шортам,  жилет  сшит  был  из  того   же
материала. Под ним оказалась кожаная же куртка, рукава которой заканчивались
выше локтей. Оттуда к кистям спускалась бахрома. Шляпы на лодочнике не было,
шею украшало ожерелье из позвонков какой-то крупной  рыбины,  белым  кольцом
лежавшее на зеленой в пятнах коже.
   Спереди кожа лягушки была бледно-голубого цвета, переходя  в  розовый  на
пульсирующем горле. Все прочее тело было темно-зеленым  в  желтых  и  черных
пятнах. Если сравнивать, скажем, с  Маджем  или  Клотагорбом  -  удивительно
пестрая шкура. Такого не потеряешь из виду даже в сумрачный день.
   Хозяин разглядывал гостей по  очереди,  внимательно  оценив  всех  членов
маленького отряда, не исключая зависшего  на  потолке  Пога.  Мыш,  повернув
голову, с любопытством смотрел на лодочника.
   Моргнув,  лодочник  заговорил  низким  монотонным  голосом  без   всякого
выражения:
   - В кредит или за наличные?
   - За наличные, -  ответил  Клотагорб.  -  Полагаю,  мы  сумеем  прийти  к
обоюдовыгодному соглашению.
   - На хрена мне ваша выгода, - ровным голосом  парировал  хозяин.  -  Меня
интересует  лишь  моя  собственная.  -  Клотагорб  не  перечил,  и  лодочник
невозмутимо отступил в глубь дома. - Входите. Чего стоять в сырости. Больных
возить - неприятностей не оберешься.
   Они цепочкой вошли. Джон-Том и Флор предпочли опуститься  на  пол,  а  не
рисковать стукнуться лбом о балки невысокого  потолка.  Кроме  того,  низкие
кресла казались слишком уж хлипкими.
   Хозяин направился к  большой  железной  печке,  расположенной  у  дальней
стены. На раскаленном металле музыкально посвистывал котелок.
   Приподняв крышку, лодочник помешал его  содержимое,  снял  пробу  большим
деревянным черпаком. Пахнуло дрянью. Достав с полки  на  стене  две  большие
деревянные посудины с дырками наверху, он  вытряхнул  из  каждой  в  котелок
некоторое   количество   порошка,   вновь   помешал   жидкость    и,    явно
удовлетворенный, закрыл крышку. Потом он возвратился к крепкому  деревянному
столу, расположенному посреди комнаты.
   Лодочные снасти, багры, плотницкие инструменты, скобы, клинья  и  молотки
украшали стены. В дальней  части  помещения  была  уходящая  вниз  лестница.
Возможно, она вела в укрытие или в сырую спальню.
   Склонившись над столом, лодочник сложил  влажные  ладони  и  поглядел  на
Джон-Тома и Клотагорба. Длинные ступни он широко расставил, чтобы не  задеть
собеседников. Каз возле стены рассматривал речную коллекцию.
   Талея  отыскивала  пригодное  для  себя  кресло  и,  обнаружив   наконец,
подтащила его к столу и присоединилась к трем собеседникам.
   - Я Хапли Бычатина, из зыбуновских Бычатин, -  сообщил  хозяин.  -  Лучше
лодочника не найдете - ни на этой, ни на какой другой реке.
   Говорил он ровным голосом - без особых эмоций и хвастовства.
   - Я знаю каждый топляк, каждый подводный камень, все валуны и перекаты на
шести сотнях лиг, что лежат между Крешфармом-на-Болотах  и  Зубами.  Я  знаю
норы грязевых удильщиков, пороги и водовороты. Бурю я  предугадываю  за  два
дня, а по волнам хожу так, что полная чашка не расплеснется.  Я  даже  знаю,
где именно десять тысячелетий назад ведьма  Вац  разлила  котел  волшебства,
отчего  раздвоилась  река.  А  значит,  знаю,  откуда  взялось  это  имя   -
Слумаз-айор-ле-Уинтли.
   Джон-Том оглянулся на все еще открытую дверь, где грушей свисал с потолка
Пог. Итак, где-то, подумал он, есть развилка, из-за которой и пошли все  эти
имена - Двурека, Двойная река - и прочие. А поскольку здесь развилки нет  и,
очевидно, не будет до самых гор, значит, лежит она вниз по течению. Впрочем,
и так все скоро узнаю, решил он и вновь прислушался к беседе.
   - Я на своей лодке три раза оплыву вокруг любого и успею  к  цели  в  два
раза быстрее. Я плаваю в непогоду - когда все торговцы и  рыбаки  со  страху
лезут под кровать. Я ничего не боюсь - ни на реке, ни  на  берегах  ее.  Дам
персональную гарантию при оговоренной плате в том, что  доставлю  пассажиров
или груз к назначенной дате или ранее в  любое  место.  В  противном  случае
компенсирую убытки. Я могу побить всякого, будь он дважды выше меня.  -  Тут
лодочник бросил вызывающий взгляд  на  Джон-Тома,  тактично  смолчавшего.  -
Переем любую разумную амфибию или  млекопитающее...  Двадцать  два  взрослых
головастика вполне могут подтвердить прочие мои способности... Беру  золотой
за лигу. Коком не нанимаюсь, вам придется обходиться собственным провиантом,
рыбачьте, если угодно. Что касается питья - по мне, так  лучше  речной  воды
ничего нет. Я в ней как дома, но тот, кто налижется вдрызг на моем  корабле,
тут же окажется в реке. Есть вопросы?
   Все молчали.
   - Может быть, кто-нибудь сомневается?
   Гости не отвечали. Нетерпеливая Талея встала и направилась к двери,  где,
прислонившись к косяку, остановилась, внимательно  разглядывая  реку.  Хапли
поглядел ей вслед и одобрительно кивнул.
   - Хорошо. -  Откинувшись  в  кресле,  он  принялся  перебирать  спутанную
бахрому. - Итак, сколько вас, есть ли груз и куда вы направляетесь?
   Клотагорб барабанил по столу короткими пальцами.
   - Груза нет, только припасы и немного личных вещей.  Едем  все  мы,  -  и
добавил нерешительно:
   - А число пассажиров на плату влияет?
   Лодочник оттопырил внушительных размеров нижнюю губу.
   - Меня это не интересует. Плата одна - сколько б вас ни пустилось в путь.
Лодка пройдет известное расстояние вверх  по  течению,  потом  мне  придется
проделать тот же путь в обратную сторону. Один золотой за лигу.
   - Потому я и спрашиваю, - проговорил волшебник.
   - Один золотой не устраивает? - Хапли поднял брови.
   - Нет, направление не то. Видите ли, нам нужно вниз по течению.
   Лодочник сглотнул.
   - Вниз? Отсюда до подножия Зубов три дня пути. Пара деревушек, и все -  в
дне пути отсюда. А возле гор никто не живет. Там все  хищников  боятся,  что
водятся в ущельях и на скалах, - взять хотя бы  летающих  ящеров-джиннектов.
Туда обычно никто не ходит. Ведь все лежит выше по течению.
   - Тем не менее нам нужно туда, - сказал чародей. - Много дальше, чем  вам
случалось заплывать. Впрочем, если  вы  не  согласитесь,  это  будет  вполне
естественно. Страх перед подобным путешествием - дело обычное.
   Хапли Бычатина  склонился  вперед,  едва  не  улегшись  на  стол.  Уперев
перепончатые ладони в дерево, он глянул прямо в глаза Клотагорба.
   - Хапли Бычатина не боится ничего - ни в реке, ни на берегах ее.
   Мне не по вкусу подобный тон, черепаха, не забывай об этом.
   Клотагорб никак не отреагировал на  лягушачью  физиономию,  обнаружив  ее
прямо перед своим носом.
   - Лодочник, я - волшебник и страшусь лишь того, чего не могу  понять.  Мы
намереваемся плыть не к подножию гор, а через них и дальше - пока река будет
нести нас... И еще дальше - за Зубы Зарита.
   Лодочник медленно осел в кресле.
   - Вы же понимаете, что все это слухи. Возможно,  по  другую  сторону  гор
вовсе ничего нет.
   - Тем интереснее, - ответил Клотагорб.
   Пальцы забарабанили по столу, отбивая такт думам и времени.
   - Сотня золотых, - наконец вымолвил Хапли.
   - Ты же говорил, что тариф один - золотой за лигу?
   - Это когда путешествуешь по земле, самка. Ад - местечко подороже.
   - А я думал, что ты не боишься. - Джон-Том старался, чтобы в  голосе  его
не слышалась подначка.
   - Не боюсь, - согласился Хапли. - Только я не так глуп.  Если  мы  сумеем
уцелеть, я хочу получить кое-что реальное, помимо незабываемых воспоминаний.
Там, в горах, мы  окажемся  в  неизвестных  мне  водах...  И  дело  этим  не
ограничится. Тем не менее, - проговорил он с подобающим безразличием,  -  ты
прав, волшебник, путешествие будет интересным: вода есть вода, куда бы ты ни
плыл.
   Отодвинувшись от стола, Клотагорб угрюмо сказал:
   - Извините, Хапли, но мы не имеем возможности заплатить вам.
   - Что вы за волшебник, если не умеете делать золото?
   -  Могу,  -  смутившись,  уверил  Клотагорб.  -  Просто  куда-то  засунул
проклятое заклинание, а оно слишком сложное, чтобы пробовать наугад,  рискуя
ошибиться. - Он вновь  полез  в  ящички.  -  Может  быть,  договоримся  так:
несколько монет сейчас, остальные... э, потом?
   Встав, Хапли громко шлепнул по столу ладонями.
   - Ну что ж, приятный был разговор. Желаю счастья, а оно вам скорее  всего
понадобится больше, чем отличный лодочник. Теперь, если вы не возражаете,  я
намереваюсь поужинать - варево вот-вот дойдет. - И он повернулся к печке.
   - Минуточку. - Клотагорб хмуро поглядел на Джон-Тома. Хапли  остановился.
- Мы можем заплатить вам, впрочем, я не знаю, сколько у меня есть.
   - Мальчик мой, не стоит лгать. Дело так не делается. Придется просто...
   - Нет, Клотагорб, у нас кое-что есть. - Молодой  человек  ухмыльнулся.  -
Под моей шкурой кроется кое-какой капиталец.
   - А! - Физиономия выдра просветлела. - А  я  на  хрен  позабыл  ту  ночь,
приятель.
   Джон-Том отстегнул клапан на капюшоне, тяжело стукнувшемся о стол.
   Хапли посматривал уже с интересом. Под взглядами собравшихся  Джон-Том  с
Маджем вспороли подстежку. Со звоном посыпались монеты.
   Когда подсчет  завершился,  оказалось,  что  поспешно  собранные  остатки
прибыли от игорных подвигов Джон-Тома составляют шестьдесят  восемь  золотых
монет и пятьдесят две серебряные.
   - Не хватает.
   - Пожалуйста, - попросила Флор. - Если этого мало, остальное мы  выплатим
потом.
   - Потом. Это я уже слыхал, - отозвался  несгибаемый  лодочник.  -  Потом,
самка, обычно значит никогда. Или вы хотите, чтоб я довез вас почти до конца
реки, а остальное расстояние проплывете сами? Вот и я  не  хочу  остаться  с
почти всей платой.
   - Ну, если ты такой же умный, как и упрямый, - заявил Джон-Том, - значит,
ты и впрямь лучший лодочник на этой реке.
   - У нас есть еще кое-что. - Талея все еще  стояла  в  дверях,  но  теперь
обернулась к собравшимся. - А как насчет нашего фургона и упряжки?
   - Конечно! - Джон-Том поднялся, едва не врезавшись головой в  потолок,  и
сверху вниз поглядел на Хапли. - У нас еще есть фургон, которым гордился  бы
любой фермер или рыбак. Он большой - нам там было  просторно  -  и  прочный.
Доехал досюда от Поластринду. Кроме  того,  упряжь,  ярмо,  четверо  ломовых
ящериц, запасные колеса и припасы. Все  из  самого  лучшего  материала.  Нам
подарил его Городской Совет Поластринду.
   Хапли заколебался.
   - Ну, я не торговец...
   - Да ты только погляди на него, - настаивала Флор.
   Подумав, лодочник  зашлепал  лягушачьими  лапами  к  выходу,  не  обращая
внимания на висевшего над дверью Пога. Остальные последовали за ним.
   Торговец или не торговец, но Хапли  обследовал  фургон  самым  тщательным
образом - от бамбошек на упряжи до зубов ящеров.
   Закончив  осмотр  под  фургоном,  он  выбрался  оттуда  и   поглядел   на
Клотагорба.
   - Согласен. Зачтем за разницу.
   - Как это благородно! - Каз не  участвовал  в  торге,  но  выражение  это
свидетельствовало, что исходом сделки кролик недоволен. - Один только фургон
стоит дороже двадцати золотых. Ты нас разоришь и пустишь по ветру.
   - Возможно, - согласился Хапли. - Но  лишь  я  один  могу  доставить  вас
разоренными туда, куда вы хотите попасть. Спорить не  буду.  -  Он  умолк  и
добавил после короткого раздумья. - Ужин вот-вот через край хлынет.
   Так что решайте.
   - Выхода нет, - сказал Клотагорб. - Кроме  того,  фургон  нам  больше  не
нужен. - Он бросил яростный взгляд в спину Каза, изучавшего реку без  всяких
признаков раскаяния. - Согласен. Когда отправляемся?
   - Завтра утром. Я должен подготовиться, собрать кое-какие припасы.
   А вы тем временем можете выспаться.
   Хапли поглядел на поднимающиеся на востоке утесы.
   - Прямо в Зубы. - Пучеглазая физиономия обратилась  к  Джон-Тому.  -  Там
деньги вам ни к чему, на другой стороне тоже, если она существует.
   А если я не вернусь, ими попользуются мои отпрыски. Живым деньги  нужнее,
чем мертвым. - Бурча себе под нос, он повернулся и заплюхал к дому.
   Как пояснил Хапли, они оплатили только услуги по перевозке, но  никак  не
пребывание в доме.
   Но на следующее утро лодочник поднялся еще до рассвета и был готов, когда
все еще спали.
   -  Люблю  рано  отправляться  в  путь,  -  пояснил  он,  пока   остальные
собирались. - Я привык делать деньги.  Раз  вы  заплатили  за  день  пути  -
пожалуйста, и получите его.
   Каз поправил монокль.
   - Звучит разумно, тем более что мы за каждый день пути заплатили, как  за
месяц.
   Хапли невозмутимо ответил:
   - Знаешь, однажды случилось мне видеть бритого кролика.
   Уморительная была картина... Совсем-то без меха.
   - А я, - с апломбом ответствовал Каз, - однажды видел лягушку, у  которой
рот был шире головы. С ней случилась ужасная вещь.
   - Какая же? - равнодушно поинтересовался Хапли.
   - Нога в рот попала. Не видел ничего хуже. Летальный исход.
   - Лягушки не летают.
   Кролик терпеливо улыбнулся.
   - Моя нога в рот попала.
   Парочка  обменялась  свирепыми  взглядами.   Потом   Хапли   ухмыльнулся:
выражение это словно специально создано для лягушек.
   -  А  я,  трехглазый,  знавал  подобные  случаи   с   персонами,   и   не
принадлежащими к моему роду.
   Каз ответил улыбкой.
   - Выходит, довольно типичная ситуация. К тому же,  я  одним  глазом  вижу
лучше, чем некоторые двумя.
   - Тогда постарайся увидеть, как  быстрее  шевелиться.  Я  не  намереваюсь
спать здесь целый день. - И лодочник отошел.
   Из фургона выглянула Талея, сонно приглаживая непослушные кудри, упругие,
как стальные пружины.
   - Раз вы, лежебоки, еще не готовы,  я  тем  временем  позабочусь  о  моем
фургоне и упряжке, задам им корму, - сообщил лодочник.
   - Во жук! Ну и собственник! - прокомментировал Мадж.
   - Теперь, Мадж, это его  фургон  и  его  ящерицы.  -  Джон-Том  аккуратно
пропустил посох в петли под зеленым плащом. - Они в  его  власти.  Да  и  мы
тоже.
   Когда все собрались в лодке, привязали мешки  и  припасы,  Хапли  отцепил
канаты, аккуратно смотал их и навалился  на  длинное  рулевое  весло.  Лодка
скользнула на просторы реки. Повисший на расчалке мачты Пог переменил позу и
принялся следить за серебристым небом, скользящим над синей водой.
   Течение  скоро  подхватило  лодку.  Низина  с  глинобитной   хаткой   под
соломенной крышей исчезла вдали. Впереди высилась серо-бурая стена  гранита,
увенчанная льдом, - родина крылатых хищников, своенравных ветров  и  высоких
облачных шапок.
   Джон-Том привалился к борту и лениво водил ладонью по воде.  Трудно  было
предположить, что подобное путешествие может оказаться опасным.
   Вода  была   теплой,   она   успела   согреться   на   долгом   пути   от
Крешфарма-на-Болотах. Солнце то и дело проглядывало меж надоедливых облаков,
тепло посвечивая на лица. Ничто не сулило дождя до ночи.
   - Значит, ты говоришь, что до подножия гор плыть три дня?
   - Так, приятель, - отвечал Хапли. Лодочник  не  повернулся  к  Джон-Тому.
Правая лапа его держала весло, а глаза были устремлены вдаль.  Сидел  он  на
кресле, пристроенном на корме  к  поручням.  В  широких  губах  зажата  была
изогнутая длинная трубка. Речной ветерок гнал к небу тонкую струйку дыма  из
белой чашки.
   - А насколько далеко река заходит в горы? - Флор  стояла  на  коленях  на
носу лодки и глядела вперед. В голосе ее слышались ожидание и надежда.
   - Никто не знает, - бросил Хапли. - Лиги... может, недели пути. А  может,
и несколько дней.
   - А где же она заканчивается, как по-вашему? В подземном озере?
   - Адовым Водопоем.
   - А что такое Адов Водопой, senor Rana <Господин лягушка (исп.).>?
   - Слухи. Басни. Сплав всех страхов, пережитых теми, кто  плавал  здесь  в
плохие времена - в непогоду, на тонущем корабле, трудился в скверной гавани,
повинуясь хлысту пьяного капитана. Я всю свою жизнь провел  на  воде  или  в
ней. Для меня путешествие оправдает себя, если мы узнаем, что  Водопой  этот
из себя представляет, пусть мне и придется заплатить собственной жизнью. Так
должны заканчивать свою жизнь все истинные мореходы.
   - Не означают ли твои слова, что мы можем надеяться на возмещение?
   - осведомился Каз.
   Лодочник расхохотался.
   -  А  ты,  кролик,  остроумный  мужик!  Надеюсь,  что  ты  сохранишь  эту
способность и там, куда нас затянет.
   - Там нас не ждет ничего страшного,  -  сообщил  Клотагорб.  -  Мне  тоже
приходилось слышать легенды об Адовом Водопое. Говорят, что понять, куда  ты
попал, можно заранее. Тебе придется высадить нас на безопасном  удалении,  а
дальше мы продолжим путь пешком. Тогда и удовлетворишь свое любопытство.
   - Звучит неплохо, сэр, - согласился лодочник, - но только  если  я  сумею
вас высадить... Если там вообще найдется  место  для  вы