ивостью, и тягой к знаниям.
   - Звучит неплохо.
   - К прискорбию моему, у него небольшая проблема.
   - Какая?
   Ответ Клотагорба был прерван  громким  невнятным  проклятием,  донесшимся
слева - из соседней комнаты. Колдун печально указал головой на арку в стене.
   - Да ты сам погляди, дружок,  и  поймешь,  отчего  моя  жизнь  обернулась
сплошной чередой огорчений.
   Пожав плечами, Джон-Том  направился  к  арке.  Чтобы  не  ушибиться,  ему
пришлось низко наклонить голову. Он настолько превосходил ростом  обитателей
этого мира, что испытывал из-за этого немало неудобств.
   Раздался треск, затем шепелявый голос выкрикнул новое ругательство.
   Опасливо выставив перед собой посох, Джон-Том вошел в кладовку.
   Вместительностью она не уступала  ни  Клотагорбовой  спальне,  ни  прочим
помещениям, которые каким-то немыслимым образом ухитрялись сосуществовать  в
стволе древнего дуба. Повсюду  на  полках  и  верстаках  аккуратными  рядами
стояли горшки, жестянки, шкатулки и колбы со зловонными снадобьями.  Осколки
полудюжины склянок усеивали пол.
   Посреди кладовки стоял, точнее, балансировал,  Сорбл,  новый  подмастерье
Клотагорба, - молодой филин ростом чуть ниже трех футов.
   Нарядом Сорблу служили легкий жилет и желто-коричневый килт клана Уле.
   Приметив Джон-Тома, ученик гостеприимно помахал и ткнулся клювом  в  пол.
Пока он пытался встать с помощью гибких кончиков крыльев, Джон-Том разглядел
его желтые глаза, жутко испещренные багровыми прожилками.
   - Здорово, Сорбл. Узнаешь?
   Филин кое-как встал на ноги и замахал крыльями в поисках опоры.
   Утвердившись наконец возле верстака, он покосился на  гостя  и  отозвался
густым басом:
   - Ну конечно, ужнаю. Ты... Ты чудо-перец... Или чудо в перьях...
   - Чаропевец, - подсказал Джон-Том.
   - Вот я и говорю. Нашколько мне ижвештно, ты иж иного  мира,  к  которому
хожаин обратилша жа помощью в борьбе против Бровеносной породы.
   - Хозяину нездоровится. - Джон-Том прислонил посох к стене.  -  Да  и  ты
неважно выглядишь.
   - Кто-о-о, я?! - возмущенно воскликнул филин и отошел от верстака,  почти
не шатаясь. - Шпашибо, я прекрашно шебя чувштвую. - Он оглянулся на верстак.
- Я прошто ищу одну шкляночку.
   - Которую?
   - Беж этикетки. - Сорбл заговорщицки подмигнул огромным,  налитым  кровью
глазом. -  Шелительный  бальжам.  Не  для  его  древношти.  Моя  шобштвенная
шкляночка. - Голос его вдруг зазвучал враждебно. - Нектар.
   - Нектар? А я-то думал, совы любят мышей.
   - Что? - взъярился подмастерье, и Джон-Том мысленно дал себе подзатыльник
- нельзя ни на миг забывать, где  ты  находишься.  Здешние  грызуны  так  же
разумны и полноправны, как и все остальные жители этого мира. - Да пошмей  я
шклевать хоть кушочек мыши, ее шородичи шражу явятша шуда и вждернут меня. И
я доштанущь ящеркам да жмеенышам.
   Пошлушай, - произнес  он  мягче,  -  к  этому  волшебнику  очень  нелегко
притеретьша. То и дело требуетша шмажка.
   - То-то я гляжу, ты уже вмазал, - гадливо произнес Джон-Том. - Смотри, не
ровен час, мозги через задницу выскользнут.
   - Чепуха! Я полноштью владею шобой.  -  Сорбл  повернулся,  проковылял  к
верстаку, склонился и с минуту изучал его  поверхность  глазами,  способными
разглядеть муравья за сотню ярдов. Впрочем,  сейчас  эти  гигантские  зрачки
трудились отнюдь не на пределе своих возможностей.
   Укоризненно покачав головой, Джон-Том вернулся в спальню чародея.
   - Ну-с? - со значением произнес Клотагорб. - Каково впечатление от нового
подмастерья?
   - Кажется, я понимаю, к чему вы клоните. Я не заметил у Сорбла ни  одного
из упомянутых вами качеств. И готов дать голову на  отсечение,  что  он  под
градусом.
   - В самом деле? - сухо спросил Клотагорб. - До чего же  ты  наблюдателен,
мой мальчик! Мы еще сделаем из тебя  настоящего  чаропевца.  Да  будет  тебе
известно, Сорбл почти не просыхает. Везет же мне на многообещающих учеников,
на потенциально толковых  помощников.  К  несчастью,  Сорбл,  при  всех  его
достоинствах, еще и бражник.  Доводилось  ли  тебе  слышать  о  том,  что  я
приказал ему ездить в город за припасами в наемной повозке, ибо всякий  раз,
когда он пробует лететь, это кончается ударом головой о дерево, и  крестьяне
привозят его обратно на телеге?  В  состоянии  ли  ты  вообразить,  как  это
раздражает величайшего из магов мира?
   - В состоянии. Но почему вы его не излечите? По мне, так нет ничего проще
и действеннее антиалкогольных заклинаний.
   - Замкнутый круг, мой мальчик. Будь я покрепче, так  бы  и  поступил,  но
сейчас никак не сосредоточиться. Когда тебе переваливает  за  двести,  мозги
чуток утрачивают гибкость. Я пытался - не далее как на  прошлой  неделе.  Но
эти метилы, этилы и чудилы нелегко  заклясть,  даже  если  ты  в  прекрасной
форме. Видимо, по причине недомогания я приставил "ил" не к  тому  словечку.
Обезвредил пойло Сорбла, но в результате беднягу так скрутило, что  он  едва
не помер. Мне удалось его  вылечить,  только  напоив  в  стельку.  Так  вот,
дружок, чтобы вернуть  себе  прежнюю  силу  и  сноровку,  я  должен  принять
лекарство, о  котором  говорил  тебе.  Иначе  я  буду  вынужден  испробовать
хитроумное заклинание... Чего доброго, пропущу необходимую формулу, и в моей
пентаграмме появится какой-нибудь опасный монстр. К тому же весьма и  весьма
сомнительно, что этот ушастый кретин, помогая мне,  не  перепутает  порошки.
Однажды он подсунул печеночник вместо латука, и  в  гости  к  нам  пожаловал
саблезубый  кролик  десятифутового  роста.  Пришлось  наспех  сочинить   два
уменьшающих заклинания, чтобы усмирить эту зверушку.
   - Почему вы ее просто не выгнали?
   - У меня нет необходимых ингредиентов, - терпеливо объяснил Клотагорб.  -
Иначе бы я воспользовался ими сейчас.
   - Я поражен. Мне доводилось видеть, как вы делаете конфетки из дерьма.
   - Медицина - штука куда более  тонкая.  Тут  нужна  абсолютная  точность.
Шоколад можно состряпать любой: молочный, горько-сладкий, белый, полусладкий
- он все равно будет шоколадом. А во  врачебной  магии  стоит  лишь  чуточку
изменить заклинание, и получится смертельная отрава. Нет, дружок, мне  нужно
настоящее лекарство, и принести его  должен  ты.  -  Маг  протянул  дрожащую
лапку. Джон-Том приблизился и опустился на край мягкого ложа.
   - Понимаю, я поступил дурно, проникнув в запределье и  перетащив  тебя  в
этот неуютный мир. Но слишком уж велика была нужда.  И  в  конце  концов  ты
доказал мою правоту,  хотя  едва  ли  можно  было  на  это  рассчитывать.  -
Волшебник снова поправил очки. - Вопреки всем ожиданиям ты  показал  себя  с
наилучшей стороны.
   - В основном благодаря  случайностям.  -  Джон-Том  осознал,  что  колдун
пытается лестью сломить его упорство. Вместе с тем  он  ощутил,  что  весьма
падок на лесть.
   - Впредь нужды в случайностях не возникнет, если ты как следует займешься
своей новой профессией. Учись хорошенько, нарабатывай навыки и  внимай  моим
советам. И тогда в этом мире ты добьешься успеха. Не  знаю,  кем  ты  был  в
собственной стране, но здесь у тебя есть возможность  стать  мастером.  Если
только сумеешь подобрать упряжь для своего могущества и таланта.
   - Разумеется, под вашим чутким руководством.
   - Почему бы не начать учение с  высших  достижений?  -  с  обычной  своей
нескромностью  поинтересовался  Клотагорб.  -  Чтобы  тебя  натаскать,   мне
понадобится немало лет. Нельзя за день, за неделю  и  даже  за  год  постичь
таинственное искусство чаропевцев. Но если ты не избавишь меня от  треклятой
хворобы, я уже ничем не смогу тебе  помочь.  Мне  нужна  лишь  малая  толика
снадобья, она легко поместится в кармане этих штанов крикливой расцветки или
абсурдной фиолетовой рубашки, пошитой фатоватым портняжкой Карлемотом.
   - Она не фиолетовая, а цвета индиго, -  пробормотал  Джон-Том,  глядя  на
пояс штанов, за который была заткнута рубашка. Его переливчато-зеленый  плащ
из шкуры ящерицы висел на стене. - Как я вижу, элегантная одежда у тебя не в
чести.
   - Ступай хоть нагишом, только вернись с лекарством.
   - Ладно, ладно. Разве вы еще  недостаточно  разбередили  во  мне  чувство
вины?
   - Искренне надеюсь, что достаточно, - прошептал маг.
   - Ума не приложу, почему я не могу послать вас к черту...
   - Потому что тебе довелось родиться честным, а честность - тяжкое бремя в
любом мире. Ты способен отличить добро от зла, и в этом - причина всех твоих
страданий...
   - Какие там страдания! Если б я мог отличить добро от зла, давно  дал  бы
деру из этого дуба. Да бог с вами. Вы меня  сюда  затащили,  вы  и  поможете
выбраться, хотя при этом используете в своих интересах. Не то чтоб я  был  в
особой претензии - ведь вы каждого используете в своих целях...
   - Мы спасли мир, - с притворной застенчивостью заметил Клотагорб.  -  Чем
была плоха эта цель?
   - Вы правы и насчет того, что я обречен торчать тут, пока вы не  сочините
заклинание для отправки домой. Похоже, у меня нет выбора - придется тащиться
за лекарством. Кстати, нельзя ли его попросить у линчбенийского аптекаря?
   - Боюсь, что нет.
   - До чего ж я догадлив!
   - Цыц! Юношам сарказм противопоказан,  он  вредно  влияет  на  печень.  -
Клотагорб  медленно  поднялся  и  повернулся  к  столу,  в  сложенном   виде
заменявшему прикроватную тумбочку. На клочке  бумаги  он  нацарапал  гусиным
пером несколько слов.  Через  пару  секунд  он  выругался,  вставил  в  перо
заполненный стержень, дописал, скатал бумажку в плотный рулончик и вложил  в
металлическую трубку на цепочке.
   - Рецепт, - произнес он благоговейно. -  Та,  кому  ты  его  отдашь,  все
поймет.
   Джон-Том кивнул и повесил трубку на шею. Металл прохладно щекотал грудь.
   - Это все, что тебе необходимо знать.
   - За одним пустяковым исключением. Как мне разыскать  эту  знахарку,  или
провизоршу, или кто она там?
   - Найди лавку. Этого будет достаточно.  -  Успокаивающий  тон  Клотагорба
мгновенно заставил Джон-Тома насторожиться. - Магазин "То, не знаю что".  Он
в городе Кранкуларне.
   - Как я понимаю, не стоит надеяться, что до этого Кранкуларна от Линчбени
рукой подать?
   - Все зависит от длины руки. Но я бы сказал, что для большинства смертных
это  непосильная  задача.  Кранкуларн  довольно  далеко  к   юго-западу   от
Колоколесья.
   Джон-Том состроил недовольную мину. Он  пробыл  в  этом  мире  достаточно
долго и получил кое-какие представления о его географии.
   - К юго-западу отсюда нет никаких городов. Колоколесье  тянется  до  реки
Вертихвостки, та впадает в Глиттергейст... Он помедлил. - Кранкуларн  -  это
что, деревушка на берегу Глиттергейста?
   Клотагорб смотрел в другую сторону.
   - Ну, не совсем так, мой  мальчик.  Вообще-то  Кранкуларн  лежит  на  том
берегу.
   - На том берегу реки?
   - Не-е-е-ет. На том берегу океана.
   Джон-Том всплеснул руками.
   - Надеюсь, это последний сюрприз?
   - На самом деле, мой мальчик, всего лишь первый. Их будет еще  немало  на
пути к Кранкуларну. А добраться до него надо непременно, иначе, - с  пафосом
заявил волшебник, - мое сердце, переполненное болью, не выдержит, и вместе с
ним лопнет твоя надежда на возвращение в свой мир...
   - Но ведь я даже не знаю, насколько широк этот Глиттергейст!
   - Не так уж и  широк,  не  больше  любого  другого  океана.  -  Клотагорб
старался сохранить успокаивающий тон. - Можно переплыть за несколько недель.
От тебя требуется сущий пустяк: сесть на корабль - их немало курсирует между
устьем Вертихвостки и далеким Снаркеном...
   - Я слыхал о Снаркене. Он велик?
   - Весьма величавый город. Во всяком случае, так я  слышал,  а  самому  не
посчастливилось там побывать. Тебе он покажется восхитительным.
   Красивее, чем Поластринду.
   - И опаснее?
   - Путешествие не стоит выеденного яйца, если оно не опасно. Но ведь мы  с
тобой романтики, верно? Впрочем, излишние тревоги ни к чему. Ты - всего лишь
турист, ищущий отдыха, свежих впечатлений и открытий.
   - Как же, как же. Насколько я успел изучить этот мир, с туристами  он  не
очень-то деликатен.
   - Это не должно беспокоить столь  искусного  чаропевца.  -  Речь  колдуна
снова была прервана треском в кладовке,  за  которым  последовало  несколько
обрывков разудалой песни. - Ты уже не новичок в нашей профессии, к тому же у
тебя будет  надежный  спутник  -  посох  из  таранного  дерева.  Считай  это
отпуском, мой мальчик. Каникулами.
   -  Интересно,  почему  мне   все   время   кажется,   будто   вы   что-то
недоговариваете?
   - Потому что ты пессимист, дружок. Но я  это  не  в  упрек.  Пессимизм  -
весьма полезное качество для того, кто избрал карьеру  мага.  Успокойся,  на
этот раз я не  посылаю  тебя  на  поиски  неприятностей.  Тебе  не  придется
сражаться с могущественными восточными завоевателями.  Я  прошу  всего  лишь
съездить за щепоткой порошка, за лекарством  для  старой  черепахи.  Никаких
войн. Да, путь неблизкий, но нет оснований  считать,  что  он  будет  еще  и
трудным. Ты выйдешь отсюда, пойдешь на  юг  к  Вертихвостке,  спустишься  по
течению на лодке. В устье пересядешь на торговое судно и со всеми удобствами
доплывешь до Снаркена. А оттуда сушей доберешься  до  Кранкуларна.  Мне  это
представляется недолгой увеселительной поездкой.
   - Представляется? Вы хотите сказать, что не знаете, далеко ли от Снаркена
до Кранкуларна?
   - Не очень далеко.
   - Клотагорб, для существа, привыкшего к точным формулам и заклинаниям, вы
временами бываете непростительно расплывчатым.
   - А ты - непростительно болтливым, - огрызнулся волшебник.
   - Извините. Сказывается юридическое прошлое. "Не  обходись  одним  словом
там, где можно употребить пять". Наверное, я все-таки рожден адвокатом, а не
басовиком-металлистом.
   - Ну, этого ты не выяснишь, пока не вернешься в собственный мир, чему  не
бывать, если...
   - Знаю, знаю, - устало вздохнул Джон-Том. - Если я не съезжу в Кранкуларн
и не вернусь к вам с лекарством. Ладно, похоже, мне не отвертеться.
   - Куда отраднее было бы видеть, что ты отправляешься в путь  добровольно,
с горением в очах, со стремлением помочь тому, кто желает тебе только добра.
   - Даже будь у меня такое стремление, вы бы все равно  постарались  лишить
меня выбора. Скажете, нет?
   - Да, - задумчиво ответил Клотагорб. - Надо полагать, постарался бы.

Глава 2

   В день своего ухода Джон-Том пребывал не в лучшем  расположении  духа.  И
вовсе не от того, уныло признался он себе, что  ему  тягостно  покидать  эти
края.  В  этом  мире  у  него  не  было  дома,  как,  впрочем,  и  намерений
профессионально заняться чаропением.
   Во-первых, это привело бы к открытому соперничеству с Клотагорбом.
   Да, такая идея едва ли пришлась бы старику по вкусу, хоть  он  и  неплохо
относился к Джон-Тому. Во-вторых, Джон-Том еще не настолько  хорошо  овладел
своими удивительными способностями, чтобы они  приносили  ему  верный  кусок
хлеба. И не надеялся  овладеть  в  обозримом  будущем,  предпочитая  хранить
чаропевческий талант на крайний случай и больше полагаясь на посох и  мозги,
не раз выручавшие его из переделок.
   И вообще, дуара доставляла  куда  больше  удовольствия,  когда  он  играл
забавы ради, совсем как дома на  своей  старенькой,  видавшей  виды  гитаре.
Сейчас, по пути в город, он наигрывал  просто  так,  чтобы  облегчить  душу.
Исполнил кое-что из совершенно немагического  Нейла  Даймонда  и  с  грустью
удержался от соблазна поподражать бесподобному виртуозу струн Теду Надженту.
В выборе репертуара требовалась осторожность. Даймонд был вполне  безобиден,
а попробуй Джон-Том сбацать  что-нибудь  из  Наджента,  к  примеру  "Кошачью
лихорадку" или "Кричащую мечту", - и кто знает, чем это кончится.
   Хорошо хоть погода баловала путника. Стояла ранняя весна, в  Колоколесье,
названном так за листья в форме колокольчиков,  позвякивающие  от  малейшего
дуновения ветерка, витали ароматы свежих и увядающих цветов.  Всюду  порхали
стеклянные  бабочки,  их  полупрозрачные  крылышки  отбрасывали   на   траву
разноцветные блики. Мятные  пчелы  самой  что  ни  на  есть  психоделической
раскраски хлопотали среди цветов.
   Одна из них облюбовала Джон-Томову рубашку цвета  индиго  -  приняла  ее,
видимо, за гигантский ходячий цветок. Ее брюшко было раскрашено не  обычными
желто-черными  полосками,   а   розово-лимонно-оранжевошоколадно-бирюзовыми.
Долго и задумчиво разглядывали друг  друга  человек  и  насекомое.  В  конце
концов, утратив надежду поживиться  пыльцой  или  нектаром,  пчела  с  гулом
улетела искать растение попитательней.
   С того ненастного дня,  когда  Джон-Том,  совершенно  незнакомый  с  этим
миром, посетил Линчбени в компании выдра Маджа, город ничуть  не  изменился.
Именно  Маджа  и  разыскивал   он   сейчас,   ибо,   несмотря   на   сугубую
конфиденциальность поручения Клотагорба, плыть через Глиттергейст в одиночку
он не собирался. Слишком уж изобиловало это измерение традициями и обычаями,
о которых юноша до сих пор не имел ни малейшего представления.  Познания  же
Маджа относились к категории практических, житейских, ибо для выдр не бывает
ничего драгоценнее собственной шкуры. Выдра - это ходячая мохнатая  тревога,
она готова к прыжку в сторону или к иному  защитному  маневру  при  малейшем
намеке на опасность. Джон-Том решил воспользоваться Маджем, как  во  времена
Первой Мировой союзники пользовались голубями  для  обнаружения  отравляющих
газов.
   Мадж едва бы счел эту  аналогию  лестной,  но  его  мнение  Джон-Тома  не
интересовало. Несмотря на сомнительность его нравственных принципов и весьма
расплывчатые представления о лояльности, выдр здорово помог ему в прошлом  и
мог пригодиться вновь.
   Однако удача не спешила присоединиться  к  Джон-Тому.  В  тавернах,  куда
обычно наведывался Мадж, его и след простыл.  Понапрасну  обошел  юноша  все
игорные дома и прочие излюбленные притоны  выдра.  Только  на  другом  конце
города, в довольно приличном меблированном доме, где вонь из парадного  была
не столь убийственной, поиски дали результат.
   Консьержкой там была толстая угрюмая коала. Из ее  пасти  свисала  резная
трубка. Коала ожесточенно скребла пол у порога.
   - Хей, видала я его, - ответила  она  Джон-Тому.  Когда-то  ей  обкорнали
правое ухо. Вероятно, постоялец, с которым она вступила в пререкания, пустил
в ход зубы. - Ты пойми, человече, мне не меньше твоего охота прознать,  куда
он запропастился. Удрал, шельма, задолжав мне  за  полнедели.  Оно  конечно,
надували меня и покруче, но ты встань на мое  место:  ишачишь  тут,  лап  не
покладая, каждый серебряк бережешь...
   - Всего за полнедели? - Чтобы не смотреть на коалу сверху вниз,  Джон-Том
опустился на корточки. - А ведь вам известно, где он. Просто вы вешаете  мне
на уши лапшу, которой он вам отсыпал на тот случай, если его  будут  искать.
Сдается мне, задолжать он мог кому угодно, только не вам.
   Коала наморщила черный нос, вытерла лапы о передник, затем осклабилась.
   - А ты не дурак, человече, хотя речи и повадки у тебя маленько странные.
   - Вообще-то я не отсюда, - признался юноша. - Мой дом довольно далеко  от
Линчбени. Так что я не кредитор, и не налоговый  инспектор,  и  не  судебный
исполнитель. Мадж - мой друг.
   - Вона как? Может, бывший друг? - Коала встала, утопив  в  ведре  жесткую
щетку. Она едва доставала Джон-Тому до  пояса,  и  в  этом  не  было  ничего
необычного. В мире, где существа пяти с  половиной  футов  ростом  считались
верзилами, Джон-Том выглядел Голиафом.
   - Хей, так ты и впрямь его друг? Ну, так ты,  стало  быть,  уникум.  Я  и
ведать не ведала, что окромя собутыльников и врагов у выдр бывают приятели.
   - Это не важно. Я его друг, и мне с ним надо встретиться.
   - Это еще зачем?
   - Я  отправляюсь  в  поход,  чтобы  оказать  услугу  великому  волшебнику
Клотагорбу.
   - А, этому старому прохвосту...
   - Он не прохвост. Разве вы ничего не слышали о битве у Врат Джо-Трума?
   - Уг