садки.  В  противном
случае вам придется сопровождать меня.
   - Неужели ты рискуешь своей жизнью, чтобы узнать, правда ли эта  легенда?
- спросила Флор.
   - Нет, женщина. Жизнью я рискую за сотню золотых, фургон и упряжку - ради
двадцати двух отпрысков. И еще потому, что никогда в жизни не отказывался от
работы.  Без  репутации  я  ничто.  Потому  мне  и  пришлось  принять   ваше
предложение.
   Он чуть шевельнул рулевым веслом. Лодка слегка изменила  курс  и  подошла
ближе к середине потока.
   - Деньги и гордость, -  раздумывала  Флор.  -  Едва  ли  ради  них  стоит
рисковать жизнью.
   - Ты можешь предложить что-нибудь получше?
   -  Ей-богу,  могу,  Rana.  Куда  более  стоящую.  -  И   девушка   начала
рассказывать о цели их путешествия. Но Хапли  не  собирался  записываться  в
добровольцы.
   - Спасибо, я предпочитаю деньги.
   "К счастью, Фаламеезар нас  оставил,  -  подумал  Джон-Том.  -  Дракон  и
лодочник определенно  находились  на  противоположных  частях  политического
спектра. Конечно, будь с нами  Фаламеезар,  прибегать  к  услугам  Хапли  не
пришлось бы".  И  юноша  вдруг  понял,  что,  невзирая  на  всю  архаичность
окостенелой и замшелой философии, он скучает по обществу дракона.
   - Вот что, молодая самка, - наконец заявил Хапли, - у тебя романтика, а у
меня убеждения. Я помогаю тебе добраться до цели, и большего ты от  меня  не
добьешься. А теперь заткнись. Терпеть не могу трескотни, особенно -  бредней
романтически настроенных самок.
   - Терпеть, значит, не можешь? - Флор начала подниматься на ноги. - А  как
тебе понравится, если...
   Лодочник махнул перепончатой лапой в сторону южного берега.
   - Смотри - плыть недалеко,  а  для  человека  ты  должна  просто  отлично
плавать. Доберешься безо всяких хлопот.
   Флор хотела было закончить выпад, но поняла намек и опять уселась на носу
суденышка. Она кипела от гнева, но сохраняла самообладание.
   Музыку заказывает Хапли,  так  что  придется  плясать  под  его  дудку  в
соответствии  с  предложенными  им  правилами.  Впрочем,  она   не   обязана
восхищаться положением дел.
   Лодочник удовлетворенно попыхивал трубкой.
   - Интересные вы пассажиры, таких мне еще не приходилось возить.  -  Выбив
на палубу пепел, он закрепил рулевое весло и продолжил, убирая трубку:
   - Удивительно, как это вы еще не поубивали друг друга.
   Странное дело, размышлял Джон-Том, пока течение несло их к Зубам  Зарита.
Обычно реки вытекают из гор. Быть может, Слумаз-айор-ле-Уинтли рушится там в
какой-то неведомый каньон? Если так - их ждет удивительное путешествие.
   Иногда, чтобы укрыться от ночного дождя, приходилось ставить  брезентовый
верх. В таких случаях Хапли крепил весло,  направляя  лодку  в  какую-нибудь
безопасную гавань. Так они пережидали ночь, а тем временем дождик  барабанил
по низкому потолку. Наконец поднималось солнце  и  разгоняло  облака.  Тогда
суденышко отправлялось дальше, влекомое быстрым течением по глади реки.
   Всю высоту Зубов Зарита Джон-Том смог оценить лишь на третий  день  пути.
Еще утром они добрались до предгорий. Река  настоятельно  прокладывала  себе
путь среди округлых, покрытых зеленью холмов. По сравнению с  надвигающимися
горами массивные холмы казались припухлостями на земной тверди.
   Там и сям из кустов выступали гранитные скалы. Джон-Тому  они  напоминали
кончики пальцев погребенных гигантов...  Невольно  вспоминались  легенды  об
этих горах. Не превращаясь в  порожистую,  река  убыстряла  течение,  словно
поспешая доставить странников к загадочному месту назначения.
   Прошло  несколько  дней.  Никаких  признаков  обитаемых   мест   они   не
обнаружили.  Холмы  поднимались  выше,  растительность  все  реже  покрывала
склоны. Даже дикие звери попадались нечасто.
   Лишь однажды они увидели на берегу животных. Возле реки  теснилось  стадо
единорогов. Выстроившись полукругом, жеребцы и кобылы  защищали  жавшихся  к
воде жеребят. Те тревожно ржали и фыркали.
   Перед занявшим оборонительные позиции стадом  беспорядочно  бродила  стая
приблизительно из дюжины ящеров величиной со льва. Красно-белая чешуя тощих,
словно уиппеты <Порода гончих>, пресмыкающихся блестела на солнце.
   Как раз когда путешественники проплывали мимо,  один  из  ящеров  прыгнул
через головы  взрослых,  пытаясь  попасть  прямо  на  спину  кого-нибудь  из
жеребят. Но вместо этого он угодил на неровный  двухфутовый  рог  одного  из
жеребцов.
   Жуткое шипение рапирой пронзило день,  во  все  стороны  брызнула  кровь,
заливая убийцу и молодняк. Изгибая шею, единорог передними  копытами  ударил
по изгибающемуся телу хищника, стряхивая его с рога.
   Лодка скрылась за поворотом, и пассажиры так и не узнали об  исходе  боя.
Кровь хищника струйкой стекала в реку. Волны бездумно понесли красное  пятно
вслед за суденышком.

Глава 6

   На следующий полдень они миновали изгиб реки.  По  мнению  Джон-Тома,  он
должен был оказаться последним. Горы вокруг постепенно становились все выше.
Внушительные вершины терялись рядом с отвесной стеной поднимавшейся впереди.
Пики на ней были прикрыты  облаками,  лишь  изредка  расступавшимися,  чтобы
явить очередную никогда не таявшую шапку из снега и льда.  Крапчатые  стволы
хвойных деревьев на недоступных  высотах  казались  сучками  и  пропадали  в
тумане.
   Дело было в том, что спереди вырос ровный серый  утес.  Гранитная  стена,
неприступная и холодная.
   Сей непроходимый барьер ни в коей  мере  не  нарушил  спокойствия  Хапли.
Навалившись на рулевое весло, он направил лодку к берегу.
   Сперва Джон-Том подумал, что они пристанут прямо к скалам, но, когда  они
обогнули  массивный  утес,  увидел  крошечный  пляж,  к  которому  и  правил
лодочник.
   Не пляж - просто сухая борозда, процарапанная  среди  скал.  Теплая  вода
омыла сапоги молодого человека, когда все попрыгали в воду, вытаскивая лодку
на песок.
   Плавник на  берегу  перемежался  старыми  черными  кострищами.  Маленькая
расщелина была последней стоянкой на реке.
   Во всяком случае, на видимой ее части.
   Ветер посвистывал, обрушиваясь с вершин утесов.  Он  словно  бы  говорил:
возвращайтесь назад, дураки, впереди нет ничего, одни только скалы и  верная
смерть.  Ветер  дул  с  востока,  гнал  их  обратно  на   запад,   заставляя
спотыкаться.
   Джон-Том зашел в реку поглубже - так, что вода чуть не залилась в сапоги.
Припав к большой скользкой скале, он понял, почему  Хапли  причалил  в  этой
укромной бухте.
   В нескольких сотнях  ярдов  вниз  по  течению  река  исчезала,  и  оттуда
доносился непрестанный треск и грохот. Бревна, ветви, кости, всякий плавучий
мусор, словно в котле, бурлили возле серой поверхности скалы.
   Пена холодной лавой заливала гранит и древесину.
   Он не мог видеть, что происходит внутри горы, - мешал плавучий мусор,  но
время от времени какая-нибудь крупная ветка или ствол  исчезали  под  водой,
должно быть, втянутые в  подземную  полость.  Густой  слой  мусора  на  воде
свидетельствовал,  что  свод  поднимается  над  поверхностью   на   какие-то
сантиметры. В противном случае вход зиял бы черным пятном на граните, а если
бы каменная перемычка находилась под водой, та явно должна была подняться  и
затопить пляж.
   Впрочем, само отверстие должно быть большим: у склона горы русло сужалось
ярдов до тридцати, а течение при этом не ускорялось.
   - Ну, что будем делать? - К Джон-Тому подошла Флор. Она  посмотрела,  как
возле скалы кружили и толкались бревна толщиной в несколько футов.
   Такие весили не одну тысячу фунтов и к тому же были  пропитаны  водой.  -
Этот завал не отодвинуть от скалы никакими усилиями.
   - Не стоит и пробовать, - отозвался юноша. - Даже если  Клотагорб  сумеет
каким-нибудь  заклинанием  разогнать  плавник,  свод  слишком  низок  и   не
пропустит лодку.
   Хапли уже был на берегу, на песке, и выгружал припасы.
   - Этот путь - не для нас. Мы направляемся не туда. То есть  туда,  но  не
так.
   - Не понимаю, - отозвался Джон-Том.
   - Поймешь. Заплатил ведь, чтоб понять. -  Лодочник  ухмыльнулся  во  весь
свой лягушачий рот. - Как по-твоему,  почему  Слумаз-айор-ле-Уинтли  зовется
Двурекой, или Двойной?
   - Не знаю я. - Собственное невежество раздражало Джон-Тома. - Я  полагал,
что она раздваивается в верховьях. Но название  не  объясняет  мне,  как  мы
проберемся туда. - И он показал на кружащую грохочущую массу.
   - Говори - не говори, нужно уметь понимать.
   - Итак, с чего мы начнем? - спросил юноша, утомленный загадками.
   - Сперва мы  снимаем  с  лодки  все,  что  может  плыть,  -  распорядился
лодочник.
   - А потом?
   - Потом выводим ее на середину потока, вынимаем затычки и топим, конечно,
сперва надежно поставив на якорь.
   Джон-Том хотел было высказаться, но передумал.  Слова  лягушки  не  имели
никакого смысла, а  поскольку  идиотом  его  трудно  было  назвать,  значит,
лодочник знает нечто, неведомое ему, Джон-Тому. Как его учили?
   Сталкиваясь  с  непонятным,  не  спорь,  если  не   имеешь   убедительных
доказательств.
   - А я все еще не понимаю, - призналась смущенная Флор.
   - Поймешь, - заверил ее Хапли. - Кстати, вы оба умеете плавать?
   - Превосходно, - отозвался Джон-Том.
   - Не утону, - сообщила Флор.
   - Хорошо. Надеюсь, что другая человеческая самка тоже умеет плавать. Пока
вы  можете  лишь  помочь  мне  разгрузить  лодку.  А   потом   отдохнете   и
понаблюдаете.
   Когда из лодки выгрузили последний плавучий предмет, поймав лодочника  на
слове, они остались на берегу.
   Хапли вывел крохотное суденышко на середину  реки.  Обнаружив  устроившее
его место, ничем не отличавшееся для Флор и Джон-Тома от прочих, он выбросил
носовой  и  кормовой  якоря.  Солнце  поблескивало  на  черно-зеленой  шкуре
раздевшегося лодочника и на влажной  шерсти  выдра  -  тот  стоял  рядом,  -
оставившего одежду на берегу.
   Оба следили, как опускаются вниз якоря.  Лодка  медленно  развернулась  и
замерла на месте в дюжине ярдов вниз  по  течению.  Хапли  подергал  канаты,
чтобы убедиться, что якоря легли на дно.
   А потом на несколько минут  он  исчез  за  бортом.  Вскоре  лодка  начала
тонуть, и вот уже над поверхностью осталась одна только мачта,  тоже  быстро
исчезнувшая из виду. Мадж плавал на этом месте,  время  от  времени  опуская
голову в воду.  Хапли,  как  амфибия,  чувствовал  себя  в  речных  глубинах
превосходно. Мадж был не менее уверен в себе: он не мог  извлекать  из  воды
кислород, однако быстрее плавал.
   Вынырнув, выдр махнул оставшимся на берегу и выкрикнул нечто  непонятное.
Потом снова погрузился в воду  и  несколько  раз  повторил  все  нырятельные
упражнения. Потом рядом с ним на поверхности воды  показался  Хапли,  и  они
вместе направились к пляжу.
   Выдр и лягушка отбуксировали плавучие припасы, аккуратно  запакованные  в
водонепроницаемые шкуры, на середину потока  и,  исчезнув  там  с  ними  под
водой, возвращались за новыми.
   Наконец мокрый Хапли вылез на песок.
   - Хорошо, что река не с гор течет.  То-то  было  бы  холодно  для  такого
занятия.
   - Какого? - поинтересовалась совершенно озадаченная Флор.
   - Пошли - увидишь.
   - Пошли? Куда пошли?
   - На лодку, куда же еще, - ответила Талея. - Разве ты не знаешь?
   - Мне никто ничего не  объясняет...  Глядят  только.  -  Флор  уже  почти
рассердилась.
   - Через минуту ты все узнаешь.
   Лодочник протянул ей водостойкий мешок.
   - Одежду положишь сюда.
   - Зачем это? - Глаза Флор сузились.
   Хапли терпеливо пояснил:
   - Чтобы не  намокла.  -  И  отвернулся.  -  Вообще,  как  хочешь.  Угодно
путешествовать мокрой в холодной горе - я не  против.  Уговаривать  тебя  не
собираюсь.
   Джон-Том уже снимал плащ и рубаху. Талея  и  Каз  поступали  подобным  же
образом. Флор чуть поежилась и начала раздеваться.  Волшебник  тем  временем
проверял, плотно ли закрыты ящички в панцире. Физически он был самым слабым,
однако, как и лодочник, не должен был испытать никаких  сложностей  на  этом
этапе пути.
   Оставалась, впрочем, проблема в виде  черной  груши,  повисшей  на  ветви
одного из выброшенных на берег стволов.
   - Никогда! Не дождетесь и не мечтайте. - Пог  непреклонно  обхватил  себя
крыльями за плечи, выказывая твердость алмаза. - Буду ждать здесь.
   - А если мы будем возвращаться другим путем?
   - Да ходь вообще не возвращайтесь, - буркнул  летучий  мыш.  -  Меня  эдо
вовсе не волнует.
   - Вот что, - Клотагорб решил обратиться к разуму фамулуса. - Я ведь  могу
и заставить.
   - Вы, босс, много чего со мной можете сделать, - ответил мыш. - Но  лезть
в эду поганую реку не заставите.
   - Давай скорее, Пог, - сказал Джон-Том. Дурацкое это дело - стоя голым на
берегу, уговаривать залезть в воду летучую мышь. - Все мы:
   Флор, Каз, я и Талея - тоже не водные жители.  Но  я  верю  Клотагорбу  и
нашему лодочнику, они знают, что делают. Конечно, там будет воздух.  Я  тоже
не способен надолго задерживать дыхание.
   - Воду пьют, в ней не живут, - настаивал Пог. - Вам не загнать меня в эду
жидкую могилу, и все дуд.
   На лице Джон-Тома появилось скорбное выражение.
   - Ну, если ты в этом уверен, - он заметил, как Талея и  Мадж  заходят  со
спины свисающего с ветки Пога, -  значит,  и  впрямь  можешь  подождать  нас
здесь.
   - Прошу прощения... - возмутился волшебник.
   Положив руку на панцирь, Джон-Том осторожно подтолкнул старика к реке.
   - Нет смысла спорить с ним, сэр, раз уж Пог решил...
   - Эй! Пустите! Чертов Мадж, не ломай крылья. Я дебе потроха вырву!
   Я... я... Пусти!
   - Держите крылья!.. Смотрите, чтобы не укусил!
   Флор с Джон-Томом бросились помогать, и вчетвером они спокойно  разложили
мыша. Успевшая отыскать прочные и тонкие лианы,  Талея  принялась  увязывать
строптивого фамулуса, как рождественский подарок.
   - Извини, старина, - сказал Каз, - но мы  только  попусту  тратим  время.
Джон-Том прав, ты сам это знаешь. Наверное, здесь я - самый  худший  пловец,
но Клотагорб уверен, что опасности нет, так что я не колеблюсь.
   - Конечно, нет, - подтвердил чародей. -  Ну,  разве  что  самая  малость.
Хапли знает, как глубоко придется нырнуть.
   Лодочник,  стоя  рядом,  прислушивался  и  неодобрительно  поглядывал  на
фамулуса.
   - Именно. Берите его и пошли.
   Тщательно упакованного и перевязанного летучего мыша понесли к реке.
   - Пустите! - Пог испытывал неподдельный ужас перед купанием. - Не могу я,
говорю же вам! Утону!  Всех  предупреждаю:  вернусь  с  дого  света  и  буду
преследовать до конца дней.
   - Твоя воля. - Талея первой вступила в реку.
   - Ты утонешь, - заметил Хапли, - только если не будешь делать так, как  я
говорю.
   - И куда мы направляемся? - поинтересовался ошеломленный Джон-Том.
   Лодочник показал вперед и вниз.
   - Сперва плывем, друг. Потом в нужном месте - я скажу где - ныряем.
   А потом снова плывем.
   - Прямо вниз?
   Джон-Том топнул, возмущая гладкую  чистую  воду.  Легкий  холодок  страха
пробежал по его спине. Клотагорб с Хапли и, в меньшей степени, Мадж воды  не
боялись совсем. Она была для них вполне привычной средой обитания.  Но  если
что-то будет не так? Что, если подводная пещера  -  а  куда  еще  они  могут
направляться - окажется чересчур глубоко?
   Дружеское прикосновение к плечу подбодрило его.
   -  Эй,  чувак,  зачем  постная  физиономия?  Тут  и  на  мизинец   нечего
беспокоиться. - Мадж улыбнулся в мокрые усы. -  Здесь  неглубоко,  даже  для
такого никудышного пловца, как человек.
   Все переглянулись. Вопли Пога сделались уже почти истерическими.
   - Эй, давайте сюда  этого  крикливого  летуна.  -  Раздосадованный  Хапли
ухватил сверток с  мышом  за  веревку.  Физиономия  Пога  мышиной  мордочкой
высовывалась из темного кулька. - Берись за другую сторону.
   - Хеей-хо, взялся. - Мадж ухватил лианы с противоположной стороны.
   Удерживая вместе со вторым самым искусным пловцом сверток на плаву, Хапли
наставлял остальных:
   - Считаем до трех и ныряем.
   Люди кивнули. Каз тоже, он умело скрывал свой страх.
   -  Готовы?  Раз...  два...  Перестань  вопить,  вдохни  поглубже  -   или
утонешь... три!
   Под утренним солнцем мелькнули спины.  Крик  утих  -  Пог  успел  набрать
воздуха.
   Джон-Том ощутил, как уходит вниз его тело. Вода  становилась  прохладнее,
потемнело. Он завертелся, чтобы прогнать холод.
   Возле него  маячили  силуэты  спутников.  К  одной  из  ног  прикоснулась
скользкая ладонь. Обернувшись, он  увидел  сзади  округлые  контуры  панциря
Клотагорба.  Маг  непринужденно  плавал  вокруг  сухопутных  жителей.   Вода
сбросила с него лет сто, и двигался чародей с грацией и изяществом балерины.
   Толчок предназначался скорее, чтобы удостовериться, что никто не  потерял
ориентации и не отклонился. Торопить ныряльщиков черепах не собирался.
   Но и без того Джон-Том начинал уже ощущать беспокойство.
   Увеличившееся давление свидетельствовало, что они  опустились  достаточно
глубоко. Он и Флор находились в прекрасной  форме,  однако  в  Поге  и  Казе
молодой человек не был уверен. Но если  воздушный  карман,  к  которому  они
направлялись,  не  появится  перед  ним  немедленно,  придется  поворачивать
обратно.
   Поверхность он прорвал неожиданно. Почувствовал, что падает головой  вниз
и молотит руками в отчаянной попытке восстановить равновесие.
   Громкий всплеск сообщил, что рядом кто-то плюхнулся в  воду.  А  потом  в
воду упал и сам Джон-Том,  погрузился  на  несколько  футов  и  вынырнул  на
поверхность.
   Оказавшись наверху, он несколько раз глубоко вздохнул.  С  мокрой  головы
оказавшейся рядом Талеи потоками краски стекали распрямившиеся рыжие  кудри.
Она проморгалась, вздохнула и фыркнула.
   - Что ж, ничего страшного. Так об этом  и  рассказывают,  но  не  следует
доверять всему, что говорят люди.
   Течение легкой рукой колыхало ее груди.  Джон-Том  поглядел  на  девушку,
впервые по-настоящему обратив внимание на ее наготу. Там, на  пляже,  вроде,
было и не до того.
   Но они были на поверхности воды. Разве не так?
   Кто-то подтолкнул юношу в спину.
   - Пусть течение само отнесет тебя.
   Джон-Том повернулся, и перед  ним  оказались  огромные  глаза  Хапли.  За
спиной лодочника маячил корабль. Он стоял на якоре посреди  потока  ярдах  в
десяти отсюда. Мадж уже возился  на  борту,  распаковывая  припасы.  Течение
несло их к лодке. Перегнувшись через борт,  выдр  протянул  руку  Джон-Тому,
потом помог Талее.
   На палубе сидел какой-то большой дергающийся  предмет,  который  поначалу
показался Джон-Тому  странной  рыбой.  Предмет  дернулся  вновь,  и  молодой
человек признал в нем по-прежнему связанного  и  разъяренного  Пога.  Приняв
предложенное Маджем  полотенце,  Джон-Том  обтерся  и  принялся  развязывать
фамулуса.
   - Ну как, Пог, о'кей?
   - Я дебе дам о'кей! Я промок, замерз, ушибся.
   - Но ты цел.
   Джон-Том ослабил еще  один  узел,  и  показалось  крыло.  Оно  дернулось,
разбрызгивая воду.
   - Деперь чдо, поздно вспоминать, - огрызнулся Пог.
   Когда высвободилось второе крыло, мыш встал на колени, потом  на  ноги  и
медленно замахал крыльями, чтобы просушить их.
   К ним присоединился Мадж. Мех выдра отталкивал воду, и  он  одевался  уже
почти сухим.
   - Ну че, кореш? - спросил он  у  мыша.  -  Неужели  и  слова  доброго  не
найдется для закадычного друга?
   Рядом лежал открытый мешок с  одеждой.  Джон-Том  шагнул  к  нему,  чтобы
выудить свои вещи.
   - Ага, есть чего сказать закадычному другу. А иди-ка ды  на...  -  Послав
приятеля подальше, мыш для пробы поднялся над  палубой,  разыскивая  удобную
расчалку, повис там головой вниз и расправил крылья пошире для просушки.
   - Ну зачем так, дружище? - обиделся выдр,  приладив  шляпу  на  голове  и
расправив перо. - Пришлось ведь. Ты не согласился бы по своей воле.
   Пог  промолчал.  Выдр  пожал  плечами,   предоставив   ученику   чародея,
потерявшему дар не речи, а скорее бурчания, гневаться в свое удовольств