ющего чаропевца, который  играет  просто  так,
ради удовольствия.
   - Как раз это меня и тревожит.  -  Тюремщик  отошел  назад  и  порылся  в
деревянном  сундуке.  Вскоре  он  вернулся,  чтобы  затянуть  на   запястьях
Джон-Тома наручники из толстой кожи, соединенные между собой цепью.
   Еще, к великому огорчению  юноши,  он  привязал  к  грифу  дуары  крепкую
веревку.
   - Вот так-то лучше, - с явным удовлетворением произнес дикобраз  и  отдал
инструмент. Джон-Томовы пальцы  благодарно  легли  на  привычную  деревянную
поверхность и легонько провели по двойному набору струн.
   Надзиратель расположился на стуле и крепко сжал в кулаке конец веревки.
   - Ну вот, если вздумаешь шутки шутить,  мне  даже  к  решетке  бежать  не
придется. Достаточно будет дернуть за веревочку.  -  Он  слегка  потянул  на
пробу, и Джон-Том едва не выпустил дуару из рук.
   - Эй, дай чуток слабины! - взмолился он. - А то я не смогу играть.
   - Ладно. - Тюремщик опустил  лапу.  -  Но  если  мне  покажется,  что  ты
пытаешься меня провести, сразу отберу эту штуковину и разобью об пол.
   - Не волнуйся, я ничего такого не сделаю. Правда, Мадж?
   - Конечно, кореш. Ты ж  обещался  этому  благородному  созданию.  -  Выдр
уселся, приняв насмешливо-скептический вид.  -  Сбацай-ка  нам  колыбельную,
Джон-Том. Что-нибудь легонькое, успокаивающее. Чтоб мы, бедолаги, позабыли и
свои, и мировые проблемы.
   - Ага, - присоединился к его просьбе дикобраз, - сыграй что-нибудь в этом
роде.
   Джон-Том терялся в сомнениях. Наверное, для начала лучше всего  исполнить
одну-две безобидные песенки, чтобы усыпить опасения  этого  педика.  Но  вся
беда была в том, что он, увлекаясь главным  образом  хард-роком,  выучил  не
больше легких мелодий, чем оперных арий. Вряд ли стоило  лезть  в  репертуар
Оззи Осборна, да и "Кисс" тут мало чем мог помочь. Подумав о песне  "Грязные
дела дешевле пареной репы" группы "Эй-Си Ди-Си",  он  сразу  сообразил,  что
один куплет будет стоить ему окончательного прощания с инструментом.
   Он решил попытать счастья с чем-нибудь вроде "классики рока".
   Может,  сгодятся  песенки  Роя  Орбисона?  Горло  едва  ли  вытянет,   но
попробовать можно.
   Казалось, это подействовало. Дикобраз лениво развалился на стуле и внимал
с откровенным наслаждением, но веревку из лапы не выпускал.
   Джон-Том сэгуировал в куплет, где пелось о дне, "когда ушла ты от  меня",
и надзиратель не  пошевелился.  Однако  и  стены  темницы  не  раздались  по
сторонам,  чтобы  выпустить  узников.  Тогда  обескураженный  юноша  заиграл
"Америку" Нейла Даймонда. В камере судорожно померцало  несколько  призраков
статуи Свободы и острова Эллиса, но их  появление  не  вызвало  у  Джон-Тома
ощущения безопасности.
   Затем он обратил внимание на Маджа. Сидя в  густой  тени,  выдр  медленно
показывал, будто подтягивает что-то к себе,  а  затем  бросает  за  решетку.
Джон-Том несколько секунд непонимающе смотрел  на  него,  а  затем,  посреди
строфы "Больше нас не проведешь", сообразил, к чему клонит его приятель.
   Бечева! Бечева,  которую  дикобраз  привязал  к  дуаре,  чтобы  в  случае
опасности выдернуть ее из рук Джон-Тома. Если им с Маджем удастся  завладеть
ею, то они смогут соорудить короткое лассо и набросить его  на  какое-нибудь
оружие, а то и на большую связку ключей, лежащую на столе.
   Но прежде необходимо каким-то образом обездвижить тюремщика.
   Поскольку он выглядел засыпающим, Джон-Том, насколько мог, понизил  голос
и спел наисладостнейшую из известных ему баллад, а следом за  нею  -  "Звуки
тишины" Саймона и  Гарфункеля.  Эта  подборка  оказалась  вполне  удачной  и
вызвала дикобразий храп. Для страховки Джон-Том добавил расслабляющую версию
"Ярмарки в Скарборо".
   Наконец он легонько дернул бечеву. Полусмеженные веки надзирателя тут  же
распахнулись, бечева натянулась.
   - Не надо больше так делать,  -  прорычал  он.  В  тот  миг  Джон-Том  не
сомневался, что теперь его разлучат с дуарой,  а  заодно  и  с  единственной
надеждой на спасение.
   - Я ничего такого не хотел! - в отчаянии вскричал он. - Просто от игры  в
одной позе руки заболели. Поверьте!
   - Ладно уж... - Надзиратель грузно опустился на  сиденье.  -  Смотри,  не
балуй. Спой-ка еще песенку. Ничего подобного до сих пор не слышал.
   Мне нравится.
   Упав духом, Джон-Том заиграл первое, что пришло на ум, - тему из  фильмов
"Рокки". Возможно, свою роль  сыграло  разочарование,  а  может,  накатившее
безразличие... Как бы то ни было, он вдруг ощутил бегущую по  телу  энергию.
Постарался сосредоточиться на ней и решил допеть бесполезную песню до  конца
- вдруг она натолкнет на что-нибудь годное.
   В смрад темницы просочился слабый запах озона.  Под  потолком  затрещало.
Мадж на всякий случай отполз  в  дальний  угол.  Джон-Том  подскочил  -  его
ударило по запястьям электрическим током. Он тоже  хотел  удрать  в  глубину
камеры, но кожаные наручники и цепь по ту сторону решетки сразу напомнили  о
себе.
   "О, черт! - выругался он про себя. -  Опять  я  перестарался  и  натворил
что-то не то!"
   Однако, что бы он ни натворил на этот раз, убежать было невозможно.
   Выронив дуару, он безуспешно рвал с себя "браслеты".
   Инструмент брякнулся об пол и засиял, подскакивая,  словно  иглодержатель
над диском.
   Медлительный дикобраз поднялся на задние лапы и  смотрел  во  все  глаза.
Бечеву он выронил, предпочтя развернуться  к  стойке  с  оружием  и  выбрать
длинное копье, которое было незамедлительно нацелено в камеру.
   И Джон-Тому стало крайне неуютно при мысли о том, что тюремщик может  без
труда прикончить его на месте.
   - Чаропевец! Ты чего это?! А ну, перестань!
   - Я ничего! - истерично выкрикнул Джон-Том,  молясь  в  душе,  чтобы  его
страх - вполне настоящий - не показался дикобразу фальшивым. -  Развяжи  мне
руки!
   Тюремщик не отозвался на просьбу, ошалело глядя, как по  камере  медленно
кружат жгутики флюоресцирующего газа и сгущаются в подобие столба.
   - Не ври! Это волшебство! Волшебство!
   - Болван, я сам знаю, что волшебство. Освободи меня! -  кричал  Джон-Том,
безрезультатно дергаясь у решетки.
   Тюремщик сохранял безопасную дистанцию.
   - Чаропевец, меня предупреждали насчет тебя! А ну, прекрати сейчас же!  -
Он прижался колючей спиной к стене и пополз вдоль нее к решетке.
   Откуда  мог  дотянуться  до  узника  копьем,  чей   наконечник   выглядел
исключительно острым.
   - Не могу я прекратить. Не знаю, что тут происходит. Не понимаю!
   - Не  верю!  -  Надзиратель  сорвался  на  визг  и  с  самыми  серьезными
намерениями ткнул копьем.
   Внезапно в газовом облаке раздалось звонкое  "баммм!".  Светящийся  столб
рассеялся, на его месте, в центре тюремной камеры,  стояло  здоровенное,  по
меньшей мере семи футов ростом, существо. Оно сутулилось, чтобы не упираться
макушкой в потолок.
   Мадж трусливо отскочил к стене. Джон-Том  торопливо  вспоминал  последнюю
песню, спетую без души, но эффектом  превзошедшую  всех  своих  эмоционально
насыщенных предшественниц. Тему из фильма "Рокки". Как же она называется?
   Ах да, "Глаз тигра"!

Глава 4

   Вообще-то их было два, и они с изумлением глядели по сторонам.
   Никогда еще Джон-Том не видал  белого  тигра,  да  к  тому  же  в  боевых
доспехах и стоящего на задних лапах. Полосы из кожи и меди, образуя  подобие
юбки, прикрывали его тело от талии до колен. Поножи и  наплечники  держались
на  кожаной  шнуровке  и  защищали  конечности  только  сзади.   На   голове
поблескивал роскошный медный шлем со стрелкой, украшенной тонкой резьбой. Из
прорезей в шлеме торчали уши.
   Огромная мохнатая голова поворачивалась,  с  неудовольствием  разглядывая
тюрьму и ее обитателей. Прядая белыми ушами с  черными  кончиками,  четверть
тонны тигрятины пыталась разобраться в обстановке.
   Внезапно лапы опустились к ножнам, и мгновение спустя каждая  держала  по
пятифутовому мечу с бритвенно острым лезвием и зазубренным острием.
   - Клянусь всеми девятью кошачьими демонами, я ничего не понимаю!
   Что тут пхоисходит? Клянусь,  я  сейчас  же  получу  ответ,  или  кому-то
чехтовски не поздоховится! - Узкие желтые глаза впились  в  прутья  решетки.
Тигр шагнул вперед и опустил взгляд на дрожащего дикобраза.
   - Эй, ты, что это  за  конуха?  Почему  я  взапехти?  Или  ты  немедленно
ответишь, или я сделаю ожехелье из твоих позвонков.
   - С-с-с-т-т-ража! - Вместо крика из пасти  дикобраза  вырвался  сбивчивый
шепот. Сообразив, что зов унесся не слишком далеко, он повысил голос:
   - На помощь!
   - Хватит чихикать! Лучше отвечай.
   Самка, решил Джон-Том. Голос громовой, но, несомненно, женский.  Да  и  в
заклинании подразумевалась тигрица.
   Она повернулась и увидела Маджа.
   - Эй ты! Почему он не желает со мной говохить?
   - Ты ко мне обращаешься, милашка? - неохотно отозвался выдр.
   Тигрица наклонилась, положила меч, а затем легко оторвала выдра от  пола.
Ее когти, выпущенные не целиком, по длине почти не уступали пальцам Маджа.
   - А то к кому же, а, мочалка-недомехок?
   - Извини, красотка. Я и предположить не мог такой великой чести.
   - Караул! - До дикобраза вдруг дошло, что там,  где  не  помогает  голос,
следует использовать лапы. С поразительной быстротой он взлетел по лестнице.
- Караул, помогите!
   - Эй, ты! - Тигрица выронила Маджа, и  тот  предусмотрительно  отбежал  к
стене. - А ну, вехнись! Слышишь?
   - Он решил, что вы опасны.
   - А это еще кто? - Только теперь она обратила внимание на Джон-Тома.
   - Я говорю, что он вас испугался. Поскольку вы здесь, с нами.
   - Однако ты ужасно велик для человека.
   - А вы ужасно велики для современной девушки. - Джон-Том все еще сражался
с наручниками.
   - Что это за помойка? - Она медленно  повернулась,  чтобы  повнимательнее
осмотреть  темницу.  Очевидно,  тигрица  нисколько  не  боялась   -   только
сердилась.
   - Подземная тюрьма в городе Гнилые Горшки.
   - Ни хазу не слыхала, - сказала амазонка из семейства кошачьих. - Тюхьма,
говохишь? Это я и сама вижу, кхасавчик. - Она заметила его путы. - А  почему
на тебе нахучники?
   - Я - чаропевец, -  объяснил  он.  -  Решил  немножко  помузицировать  и,
похоже, ненароком затащил сюда вас.
   - Так вот оно что! - Джон-Том напрягся, чтобы выдержать  взгляд  пылающих
желтых глаз. Она отступила на шаг и приподняла оба меча. - Так  чего  же  ты
ждешь? Отпхавляй меня обхатно.
   Он поежился, прижимаясь к решетке.
   - Я... гм... Боюсь, мне это не по силам. Ведь я не  знаю,  как  действует
мое волшебство. Может, потом попробую. Но без  дуары  все  равно  ничего  не
выйдет. - Он показал на инструмент. - Да и не смогу я играть  со  связанными
руками.
   - Да, это вполне очевидно. У меня, да будет тебе известно, глаза есть.
   - И очень красивые.
   - Ха! - Тигрица чуточку смягчилась. - Чахопевец, говохишь? Если судить по
манехам, ты больше смахиваешь на солиситоха.
   Не ведая, какого она мнения о солиситорах, Джон-Том не стал  упоминать  о
своем юридическом прошлом. Один из мечей вдруг взметнулся и рубанул  воздух.
Мадж не то ойкнул, не то взвизгнул, а Джон-Том зажмурился. Но клинок  прошел
точно между прутьями и разрубил цепочку  наручников.  Два  быстрых  поворота
когтистой лапы - и руки его на свободе.
   Потирая затекшие предплечья, он сказал:
   - И все-таки без дуары мне не обойтись.
   Сверху донесся шум, и юноша поспешил представить себя и друга:
   - Я - Джон-Том Меривезер, а это - Мадж. -  Он  вспомнил  песенку,  спетую
перед "Глазом тигра". - А  тебя,  должно  быть,  зовут  Шалфей,  Тимьян  или
Розмарин. - Отчего-то имя Скарборо не казалось ему подходящим.
   - Довольно близко. Меня зовут Хозахык.
   Джон-Том кивнул своим мыслям. Вновь слова песни и его желания  прихотливо
смешались. Набрав в легкие воздуха, он в который раз  вкратце  поведал  свою
историю и закончил ее так:
   - Мы хотим  помочь  умирающему  колдуну.  А  другой  колдун,  завистливый
негодяй, пытается нам помешать. Его прихвостни схватили нас, притащили  сюда
и заперли.
   - Меня это все не касается, - заключила тигрица. - Но  ты  в  самом  деле
считаешь, что у меня кхасивые глаза?
   - Прекрасные.
   "Почему Мадж не проронит ни словечка? - недоумевал Джон-Том.  -  В  таких
делах он куда опытней, чем я". Но выдр, забившись в угол,  держал  пасть  на
замке.
   - Как топаз, - рискнул уточнить Джон-Том.
   - Да ты, я вижу, не только музыкант, но и льстец! Ну так вот, захуби себе
на носу: я не из тех, на ком всякие самцы могут оттачивать кхаснохечие.
   - Конечно, конечно. Мне вовсе ни к чему, чтобы меня  считали  льстецом  и
лицемером. Я всего лишь констатировал факт.
   - Все, доконстатиховал? Ладно. Так куда  это  вам  нужно  попасть,  чтобы
помочь умихающему пхиятелю?
   - За Глиттергейст.
   - Так далеко на  запад?  -  Она  изумленно  покачала  головой.  -  Да,  в
удивительном михе мы живем.
   - Еще в каком удивительном, - пробормотал Джон-Том.
   - Ни хазу не плавала по океану, а по Глиттехгейсту и подавно.  -  Тигрица
посмотрела сквозь решетку. - Так это и есть твоя волшебная палочка?
   - Это и есть. Кроме нее, мне бы пригодились ключи.  Вон  они,  на  столе.
Если мы завладеем бечевкой, привязанной к дуаре,  может,  удастся  подтащить
ключи сюда. - Он поглядел на лестницу. - Но, боюсь, уже поздновато.
   - Ну что ты, мой сахахный. Хаз уж тебе так необходимы эти ключи...
   - Розарык положила лапы на прутья, сделала могучий вдох и  поднатужилась.
По доспехам побежала рябь от вздувшихся мускулов.
   Раздался скрежет, и металлические прутья согнулись, как спагетти.
   Тигрица шагнула в проделанную ею дыру, подошла к  столу  и  взяла  связку
ключей.
   - Они еще нужны?
   Мадж уже выскочил из  камеры,  Джон-Том  наступал  ему  на  пятки.  Юноша
поспешно подобрал дуару и повесил на плечо.
   - Думаю, обойдемся. Розарык, ты истинная дама.
   - Ага, вся такая нежная, деликатная, утонченная, - добавил Мадж.
   - Кажется, вы мне нхавитесь, - задумчиво  произнесла  Розарык,  глядя  на
Маджа, - хотя никак не возьму в толк, льстите вы или шутите. - Она взмахнула
тяжелыми мечами. - Надеюсь, все-таки шутите. Иначе я вам не завидую.
   Джон-Том поспешил ее успокоить.
   - Не стоит придавать значение болтовне Маджа. Он все время треплется. Это
как болезнь. - Он обернулся, чтобы кинуть на выдра предостерегающий взгляд.
   - Это я и сама вижу, - сказала тигрица. - Ладно. Не знаю,  как  я  попаду
домой, но знаю точно, что в этой дыхе мне делать нечего.
   Давайте лучше найдем местечко, где можно спокойно посидеть и потолковать.
   - Меня устраивает, -  согласился  Джон-Том.  В  этот  момент  на  верхней
ступеньке  появился  дикобраз,  которому  предшествовала  парочка  рослых  и
вооруженных до зубов волков. Они увидели Розарык почти в  то  же  мгновение,
что и она их. Стряхивая мох с потолка боевым кличем - смесью дикого  рева  и
проклятия - и вращая  обоими  мечами,  как  пропеллерами,  она  ринулась  по
лестнице, которая опустела с поразительной быстротой. Отвесив легкий поклон,
Мадж простер лапу.
   - После вас, о виртуоз колдовства и чаропения.
   Джон-Том состроил ему рожу  и  поспешил  за  Розарык.  Сверху  доносились
панические крики, вой,  визг  и  тявканье.  И  над  всем  этим  доминировало
громоподобное взревывание тигрицы.
   - Не спеши меня расхваливать, - сказал Джон-Том выдру. -  Она  не  совсем
то, что я надеялся вызвать.
   - В этом, босс, я не сомневаюсь, - усмехнулся Мадж, резво скача по  пятам
за другом. - Как всегда, верно? И тем не менее хоть ты ни разу не получал от
своего чаропения че хотел, оно обычно помогало.
   - Мадж, если ты не перестанешь болтать, она поймет,  что  я  не  способен
отправить ее домой.
   - Да ладно, кореш, - сказал Мадж на очередной лестничной площадке.
   - Зачем делать из мухи слона. К тому же,  -  его  улыбка  расползлась  до
ушей, - если милашка вздумает скандалить, ты снова  скажешь  про  прекрасные
глаза.
   - Слушай, заткнись, а?
   Главное караульное помещение выглядело так, будто в  нем  погулял  смерч.
Все  столы  валялись  кверху  ножками,  пол  был  усеян  обломками   мебели,
искрошенные древки копий и пик впитывали в себя пахучую жидкость из разбитых
кувшинов. В караулке остались двое стражников - они  пластом  лежали  поверх
обломков. Никто не возражал, когда  Джон-Том  и  Мадж  принялись  шарить  по
уцелевшим сундукам и шкафам.
   В одном из сундуков обнаружились лук и стрелы Маджа, в  другом  -  боевой
посох Джон-Тома. Кошелек Клотагорба  пропал  бесследно,  да  Джон-Том  и  не
надеялся его найти. Исчезновение золота больше расстроило его спутника.
   - Сволочи, ублюдки, ворье проклятущее! - кипятился  Мадж,  будто  напрочь
запамятовал, что ему и самому случалось умыкнуть кошелек-другой.
   - Угомонись. - Джон-Том потащил его вверх по лестнице.  -  А  то  ты  так
страдаешь, будто впервые в жизни остался без гроша в кармане.
   - Я этого не  утверждаю,  приятель,  -  отозвался  Мадж,  прекратив  свои
стенания. - Значица,  когда  я  знакомлюсь  с  золотишком  или  серебришком,
расстаться с ним бывает потруднее, чем со старым другом.
   - Хотелось бы посмотреть, как ты тоскуешь не о деньгах,  а  о  чем-нибудь
другом.
   - Чувак, ты ко мне несправедлив.
   Мадж выставил перед собой лук с готовой вылететь и ужалить стрелой.
   Если судьба будет к нему благосклонна, она поставит под выстрел Ченельску
или кого-нибудь из  его  прихлебателей.  Ничто  не  могло  порадовать  выдра
больше, чем продырявленный коати.
   - Тебя интересует моя чувственность? - продолжал Мадж. - Эх, видел бы  ты
меня у мадам Лорши!
   - Я говорю о чувствах: порядочности, любви - а не о похоти.
   - Думаешь, есть разница?
   Этот отрезок лестницы оказался последним. Они вышли на маленькую площадь,
освещенную факелами и масляными лампами.  Слева  высилась  городская  стена,
справа - окраинные здания.
   Джон-Том пригнулся. Над его головой со свистом  пролетел  дюжий  волчище,
перекувыркнулся в воздухе и с тошнотворным звуком влепился в  стену.  Кругом
царила сумятица, трубили рога и орали стражники, уже переполошившие  большую
часть общины. В  ближайших  окнах  вспыхивали  огни,  ошеломленные  горожане
выглядывали на площадь.
   Приплясывая от восторга, Мадж любовался учиненной тигрицей паникой.
   Видимо,  обыватели  решили,  что  Гнилые  Горшки  подверглись   нападению
чужеземной орды. Отчасти они были правы.
   Джон-Том пошел вперед.
   - Эй, вы, - крикнула ему и выдру Розарык, небрежно отшвыривая здоровенную
крысу с коротким мечом, которая ухитрилась подобраться к ней вплотную. Крыса
проехала по мостовой, оставив на камнях обломки доспехов и клочья  шкуры.  -
Не туда! Вон туда!
   Человек и выдр бросились следом за ней.  Джон-Том  выставил  перед  собой
посох, а Мадж прикрывал тыл - его короткие задние лапы мелькали  так  часто,
что казались неясным пятном.
   Они бежали, уворачиваясь от копий  и  стрел.  Мадж  успевал  отвечать  на
каждый выстрел, сбивая со стены, как в тире, фигуру за фигурой.
   Перед Джон-Томом возникла гиена в тяжелой  кольчуге;  свирепо  рыча,  она
вращала над головой кистень. Джон-Том подставил посох, и цепь намоталась  на
него. Он рванул посох на себя, а затем  -  вниз,  и  щедро  усеянный  шипами
кистень опустился на шлем  противника.  Гиена  рухнула  как  подкошенная,  а
беглецы помчались дальше, и Джон-Том на бегу стряхнул трофей с посоха.  Чуть
позже дорогу им преградила толстая деревянная дверь. Стрелы  гнилогоршковцев
вонзались в дерево или раскалывались  о  каменную  кладку  городской  стены.
Гарнизон пытался перегруппироваться.
   Мадж быстро осмотрел дверь.
   - Ни хрена себе! Кажись, с той стороны заперли.
   - Пхошу пхощения, - сказала Розарык. Под прикрытием  посоха  и  лука  она
навалилась на дверь спиной, уперлась пятками в мостовую.  Дерево  выдержало,
чего нельзя было сказать о  железных  петлях.  Троица  выбежала  из  города.
Вдогонку ей летели проклятия и стрелы, одн