возобновил чтение. Теперь он читал в два раза быстрее. Постепенно неприятное
ощущение миновало, мир как будто  выпрямился.  Впрочем,  относительно  ничто
такие понятия, как "прямо" и "криво", не имели смысла.
   Вдруг хилый огонек  светящегося  шара  засиял  с  новой  силой.  Джон-Том
встрепенулся. Ему померещилось, что он  видит  некий  предмет,  от  которого
исходит колоссальная энергия, который вертится волчком  и  постоянно  меняет
форму. Юноша моргнул. Бешеное верчение, от которого шла кругом голова, и  не
думало прекращаться. Этот предмет был, вне всякого сомнения,  живым,  однако
вряд ли являлся органическим существом. Насквозь чужеродный, он  принадлежал
иным мирам и подчинялся исключительно своим законам.
   Джон-Том попробовал определить, что же такое он лицезреет, но вскоре  был
вынужден признать, что не может. Ему казалось, он наблюдает  бутылку  Клейна
внутри  листа  Мебиуса,  который  балансирует   на   макушке   дисконтинуума
Шварцшильда. Предмет вертелся как сумасшедший, мутировал,  трансформировался
на глазах, перетекал из одной нереальности в другую, проносился сквозь ничто
со скоростью  миллиарда  миль  в  секунду  и  сверкал  ярче  любой  из  алых
звезд-гигантов. Вдобавок рядом с ним располагалось нечто, чего никак  нельзя
было разглядеть, нечто куда более обыденное и все же  наделенное  чудовищной
энергией.
   Вот оно заметило, что на него смотрят... Джон-Том не знал, каким  образом
это произошло, он только почувствовал на  себе  чей-то  взор  и  пошатнулся,
словно получил удар в челюсть. Нечто испустило разъяренный вой. Должно быть,
оно  что-то  сделало,  ибо  неописуемо  прекрасный  предмет,   который   был
пертурбатором, внезапно задрожал. Хаос  вокруг  как  бы  кристаллизировался.
Раздался оглушительный грохот, от  которого  у  Джон-Тома  чуть  не  лопнули
барабанные перепонки. Юноша прижал к ушам ладони,  его  зубы  сами  по  себе
заскрежетали друг о друга.  Ему  чудилось,  что  он  очутился  в  котле,  по
которому молотят без устали огромные кувалды. Он покачнулся и  наверняка  бы
упал, если бы было куда падать.
   Сорбл растерянно взирал на  происходящее.  Свиток  выпал  из  его  лап  и
разлетелся во все стороны, оказавшись ни с того ни  с  сего  разодранным  на
мелкие кусочки. Филин попытался было  ухватить  один  из  них  и  продолжить
чтение, но не сумел, поскольку тот в мгновение ока отлетел на  расстояние  в
тысячу парсеков. Вконец перепуганный филин рухнул на пол.
   Да, на пол, ибо они все трое неведомо как вновь попали в погреб.
   Над ними возник потолок, с которого свешивались корни дуба;  появились  и
пропитанный сыростью стены. Джон-Том глубоко вздохнул. Господи, до  чего  же
приятно,  когда  воздух  пахнет  землей,  водой,  жизнью!  Погреб  буквально
пронизывало ощущение жизни. Стена,  о  которую  опирался  юноша,  влажная  и
скользкая,  подтверждала  реальность  перемены.  Посреди  помещения  блистал
светящийся шар. Клотагорб,  как  и  прежде,  восседал  на  стуле.  Волшебник
прижимал лады к груди и тяжело дышал. Убедившись, что  стена  не  собирается
исчезать, Джон-Том оторвался от нее и шагнул к чародею, чтобы посмотреть, не
нужна ли тому помощь. Ему было жарко, хотя температура в погребе  ничуть  не
изменилась. Тем не менее на лбу Джон-Тома выступил  пот  -  холодный  пот  -
свидетельство кратковременного пребывания в ничто. По крайней мере,  так  он
думал,  хотя  не  помнил,  когда  умудрился  вспотеть.  Ну  естественно:  за
пределами ничто не жарко и не холодно, там вообще ничего не ощущаешь.
   - С вами все в порядке, сэр? - спросил Джон-Том, стараясь унять  дрожь  в
руках.
   - Конечно, - отозвался  волшебник,  окинув  юношу  пристальным  взглядом,
удовлетворенно вздохнул и улыбнулся.  -  В  полном  порядке,  насколько  это
возможно для моего возраста. Ты видел?
   - Видел, только не знаю что.  -  Джон-Том  взглянул  на  светящийся  шар,
который распространял вокруг  успокоительное  сияние.  Впервые  в  жизни  он
радовался тому, что находится не где-нибудь, а под землей.  -  Вы  имеете  В
виду пертурбатор?
   - А  что  же  еще?  -  фыркнул  Клотагорб,  обретающий,  похоже,  прежнюю
самоуверенность.  Волшебник  поднялся,  приблизился  к  палке  с   шаром   и
потянулся. - Считай, что тебе неслыханно повезло, мой мальчик.
   По-моему, никто из живущих на свете не может похвастаться  тем,  что  ему
довелось лицезреть пертурбатор. Они обычно не задерживаются, пролетают  мимо
без остановки, а если им и вздумается  притормозить,  их,  как  правило,  не
узнают. Признаться, наш меня несколько удивил.
   - То, как он менялся?
   - Ну что ты! Пертурбатор просто не может не изменяться. Я не ожидал,  что
он будет столь великолепен. - Волшебник посмотрел за спину юноше.  -  Сорбл!
Куда ты запропастился?
   - К сожалению, никуда, учитель,  -  откликнулся  филин,  потирая  бок,  и
состроил гримасу.
   - Хорошо. Ну, пошли. Возвращаемся наверх.
   - Хозяин, я потерял свиток. Его у меня вырвали. Я ничего не мог поделать.
   - Ерунда. Когда понадобится, я восстановлю его.  Так  что  не  переживай.
Давай пошевеливайся, тебе предстоит упаковать наши пожитки.
   - Вам не придется подгонять меня, хозяин, - проговорил филин,  выдергивая
из земли палку с шаром. - Я пойду куда угодно, только бы очутиться  подальше
отсюда. - С этими словами он нырнул в тоннель.
   - Поддержи меня, мой мальчик, - сказал Клотагорб.  -  Что-то  мне  не  по
себе.
   - Неудивительно, - буркнул Джон-Том. - Я и сам, того гляди, свалюсь. - Он
обнял чародея за панцирь, и они, опираясь друг на друга,  направились  вслед
за Сорблом.
   В тоннеле Клотагорб попросил остановиться, достал из ящичка на груди очки
и принялся изучать их на расстоянии вытянутой лапы.
   - Запотели, - сказал он, извлек  тряпицу  и  начал  протирать  стекла.  -
Однако мы побывали в той еще переделке.
   Джон-Том встревоженно оглянулся. Ничто не преследовало их, не гналось  по
пятам. Да и как оно могло? Ведь ничто  -  это  ничто,  оно  не  способно  на
какие-либо действия.
   - Я знаю, куда нам надо идти, мой мальчик, - сообщил чародей  и  постучал
себя по голове. Послышался громкий скрежет кости о кость. - Путь долгий,  но
не слишком трудный.
   Знакомая песня, подумалось Джон-Тому.
   - И куда же? - осведомился он.
   - Сдается мне, ты о таких местах и слыхом не слыхивал.  Дорога  ведет  на
север, за Колоколесье, мимо Оспенспри и  Крешфарма-на-Болотах.  Ты  в  такую
даль, верно, и  не  забирался.  Цивилизацией  там  и  не  пахнет.  Но  нужно
торопиться. Скоро начнется зима и всякое путешествие станет невозможным.  Мы
должны освободить пертурбатор до наступления холодов.
   К несчастью, проблем прибавилось.
   - Да ну?
   - Боюсь, что так. Я полагал, что пертурбатор угодил в природную ловушку -
завалился в яму или застрял в трещине, которых хватает в межпространственной
структуре мироздания. Но причина оказалась в другом.
   Джон-Том ощутил, как на лбу  вновь  выступает  холодный  пот.  Ему  вдруг
вспомнились взгляд невидимых глаз и разъяренный рык.
   - Значит, пертурбатор застрял у нас не случайно?
   - Увы, мой мальчик. - Волшебник  вздохнул.  -  Его  задержали  умышленно,
насильственно, с заранее определенной целью. Кажется невероятным, но  правда
на то и правда, чтобы опровергать самые смелые домыслы. Скажу  честно,  меня
до сих пор одолевают сомнения.
   - А я вообще не верю, что такое возможно. Из того, что вы мне наговорили,
я понял, что пертурбатор нельзя ни поймать, ни удержать.
   - Я тоже так думал, однако, по всей видимости, случилось именно то,  чего
никто  из  нас  не  допускал.  Я  ощутил  присутствие  некой  враждебной   и
чрезвычайно могущественной силы. Кто-то пленил пертурбатор и заключил его  в
пространственно-временную клетку. Если мы не освободим беднягу, он не только
коренным образом изменит наш мир, но и уничтожит  себя  в  тщетных  попытках
вырваться на волю.
   - Но тогда погибнет и тот, кто его захватил.
   - Разумеется. - Волшебник кивнул.
   - Бред какой-то! - воскликнул Джон-Том.
   -  Ах,  мой  мальчик,  наконец-то  ты  начинаешь  понимать,  с   чем   мы
столкнулись.
   Джон-Том погрузился в молчание и до выхода из тоннеля не проронил  больше
ни слова.

Глава 3

   Сборы не заняли много времени. Готовясь к путешествиям, Джон-Том старался
следовать совету своего закадычного друга: чем  меньше  поклажи,  тем  легче
путь. К тому же в этом мире быстрота передвижения была куда важней комфорта,
а приспособляемость зачастую оказывалась полезнее лишней пары брюк.
   Он  заглянул  в  кабинет  волшебника  и  обнаружил  там  Сорбла,  который
упаковывал под присмотром Клотагорба всевозможные фиалы и пакетики.
   - Я готов, - сказал юноша.
   - Хорошо, мой мальчик, очень хорошо, - отозвался  чародей  и  раздраженно
взмахнул лапой. - И куда я задевал свои  измерительные  приспособления?  Вот
разыщу их, и сразу отправимся.
   - Я пораскинул мозгами над тем, что  вы  сказали  мне  вчера,  -  сообщил
Джон-Том, прислонясь к стене. - Ну, насчет того, с чем мы столкнулись.
   По-вашему, тот, кто поймал пертурбатор, не в своем уме?
   - Совершенно верно, - откликнулся Клотагорб и довольно улыбнулся, вытащив
на свет несколько ложечек, перехваченных золотым кольцом. -  Кто  бы  то  ни
был, он  сошел  с  ума.  Спятил,  чокнулся,  офонарел,  рехнулся,  сбрендил,
тронулся. Я ясно выражаюсь, или мне продолжить?
   - Пожалуй, не стоит, - сухо ответил Джон-Том.
   - Я рад, что ты так понятлив. Нам всем необходимо отчетливо сознавать,  с
кем мы имеем  дело,  поскольку  возможность  договориться  с  этим  безумцем
следует отнести к разряду фантастики. Сражаться же с теми, кто, очевидно, не
отдает себе отчета в том, что сражается, необычайно трудно.
   Чародей  извлек  из  ящика  стола  металлическую  шкатулку  и   осторожно
приподнял крышку. Джон-Том разглядел внутри набивочный материал.
   Клотагорб достал из шкатулки маленький деревянный ларчик и  осмотрел  его
содержимое, которое состояло из стеклянного фиала, заполненного  маслянистой
зеленой жидкостью. Как будто удовлетворенный увиденным,  он  положил  ларчик
обратно в шкатулку и протянул последнюю Сорблу.
   - Помести ее поглубже и, ради всего святого, смотри не урони.
   - А что случится, если я все-таки уроню ее, учитель? - справился филин.
   - Нечто столь ужасное, столь катастрофическое, - проговорил Клотагорб,  -
что мне и за две сотни лет не найти подходящих слов для его описания.
   - А, - протянул Сорбл, кладя шкатулку в  свой  тюк.  -  Не  беспокойтесь,
хозяин, я буду осторожен.
   Клотагорб направился к книжной полке, возле которой пристроился Джон-Том,
и принялся отбирать тома - должно быть,  с  целью  прихватить  их  с  собой.
Юноша, который не сводил глаз с Сорбла, спросил:
   - А что в том фиале, сэр? Взрывчатое вещество или какая-нибудь кислота?
   - Разумеется, нет, - отозвался волшебник.  -  Я,  конечно,  стар,  но  не
настолько, чтобы торопиться на тот свет. Это негашеная известь.
   - Что-то я вас не пойму, - признался Джон-Том, нахмурив брови.
   - Ты слишком часто расписываешься в собственном  невежестве.  Хорошо  еще
хоть не притворяешься, что понимаешь. Неужели до тебя никак не  дойдет,  что
умение творить магию означает сноровку в обращении как с формулами, так и  с
живыми существами? Если Сорблу не из-за чего будет  волноваться,  он  найдет
способ почаще прикладываться к вину, которое я разрешил ему взять в  дорогу.
Жалкий пьяница,  учился  бы  с  таким  же  рвением!  Ну  вот,  а  теперь  он
поостережется злоупотреблять моей добротой.
   - Мне казалось, поводов для волнения  предостаточно,  однако  я  разделяю
ваше мнение, - произнес юноша, наблюдая,  как  Клотагорб  роется  в  книгах,
ставит большинство обратно на полку и отбирает лишь отдельные экземпляры.  -
А как вы думаете, каков из себя наш противник?
   Что он опасен, мы знаем. А еще?
   - Если ты безумен, - ответил волшебник  после  недолгого  размышления,  -
исправить положение можно  двумя  путями:  или  вылечиться,  или  попытаться
принудить окружающих примириться с  тобой.  По  правде  сказать,  я  впервые
встречаю психопата, который предпочел второй путь.
   Разумеется, тот, кто захватил пертурбатор, пошел  на  это  ради  какой-то
цели,  преследуя  личную  выгоду.  В  результате  миру  угрожает   опасность
вывернуться наизнанку. Что ж, для безумца нет ничего лучше, нежели  безумный
мир. Любому, кто обвинит тебя в сумасшествии, можно ответить:
   "Сам такой". Тем более, никто не посмеет заявить, что ты живешь  в  мире,
который сотворило твое воспаленное воображение, ибо никто не удостоился иной
участи. Такова, мой мальчик, логика нашего противника - логика умалишенного.
   На последних словах волшебник начал видоизменяться. Его тело  значительно
вытянулось в длину. По прошествии нескольких секунд Джон-Том обнаружил,  что
беседует с огромной мохнатой желтой гусеницей.
   Стена  кабинета,  к  которой  прислонился  юноша,  превратилась  в  нечто
эфемерное, а кабинет как  таковой  -  в  громадный  прозрачный  шар,  внутри
которого  располагались  диковинные  предметы  непонятного  происхождения  и
неведомого назначения. Джон-Том взирал на все это  безобразие  двумя  парами
фасеточных глаз. Он чувствовал себя как-то  неловко;  все  тело  ниже  талии
жутко чесалось. Вспомнив про свои многочисленные ноги, он  принялся  терзать
ими бурый с красноватым отливом мех, в котором гнездились паразиты.  В  углу
шара парил крошечный голубой мотылек.
   - Странно, - пропищал мотылек, -  хозяин,  вы  теперь  больше  Джон-Тома.
Наверно, тут ты чем старше, тем крупнее. Видите, какой я маленький?
   - Скорее уж чем умнее, - буркнул чародей. - Как бы то ни  было,  ощущение
не из приятных. Что скажешь, Сорбл?
   - Мне нравится. Кажется, я уже бывал мотыльком.
   - А мне нет, - пробормотал Джон-Том. - Надеюсь, это скоро кончится.
   Желудок юноши так и норовил выплеснуть наружу все свое содержимое.
   Отсутствие костяка напугало Джон-Тома настолько, что  он  боялся  сделать
хотя бы шаг, понимая, впрочем, что ничего страшного, по всей  видимости,  не
произойдет. Он твердо вознамерился не потворствовать  желудку  -  не  только
из-за того, чтобы не уронить себя в глазах  Клотагорба,  но  и  потому,  что
вовсе  не  стремился  узнать,  чем  питаются  бурые  с  красноватым  отливом
гусеницы; так что просто сидел и чесался.
   Миновало около пяти минут. Затем еще столько же. Кожа Джон-Тома зудела не
от паразитов, а от нарастающего нервного напряжения.
   - Что будем делать?
   - Ждать, - откликнулся Клотагорб,  пошевелив  усиками.  -  Иного  нам  не
остается.
   - Сдается мне, ожидание затягивается, - заметил обеспокоенный Джон-Том.
   -  Естественно.  Я  же  говорил,  что  с  каждой  новой  пертурбацией  их
длительность будет возрастать.
   - И пускай себе возрастает, но мне надоело изображать из себя гусеницу! -
Джон-Том попробовал переменить положение, однако достиг лишь  относительного
успеха. - По-моему, меня сейчас вытошнит.
   - Постарайся обойтись без этого, мой мальчик. Побочные эффекты неизбежны,
но такое... Хотя, с точки зрения науки...
   - К чертям собачьим вашу науку!
   Юноша согнулся пополам. В следующий миг он осознал, что вновь очутился  в
знакомой обстановке и стал самим собой, высоким молодым человеком с  крепким
и надежным костяком.  Однако  желудок,  несмотря  на  обратное  превращение,
продолжал вытворять нечто невообразимое, словно в доказательство  того,  что
метаморфоза не была отголоском сновидения.
   Джон-Том кинулся к раковине, плеснул в  лицо  холодной  водой,  ухитрился
протолкнуть некоторое количество ее вниз по пищеводу.  Как  будто  обошлось.
Бледный и осунувшийся, он выпрямился  и  ухватился  обеими  руками  за  край
раковины, чтобы не упасть.
   - Да, удовольствие ниже среднего.
   -  Вполне  с  тобой  согласен.  -  По  тону  волшебника  невозможно  было
определить, сочувствует он Джон-Тому или насмехается. - Между  прочим,  пока
нам везет. А представь себе, что ты  идешь  по  мосту,  и  вдруг  этот  мост
превращается в тонкую проволоку. Надо либо устоять на ногах  (но  тут  нужна
ловкость канатоходца),  либо  вцепиться  в  проволоку  руками,  а  иначе  ты
упадешь, а когда мир вернется в нормальное состояние, выяснится, что  имярек
такой-то почил в бозе во время пертурбации. К  моему  глубокому  прискорбию,
тебя уже будет не воскресить.
   - Все готово, хозяин, - подал голос Сорбл.
   - Отлично, - кивнул чародей. - Ну, мой мальчик, бери свои вещи, а я свои.
- Он взвалил на плечо один из двух  тюков,  лежавших  на  полу  возле  двери
кабинета.
   Джон-Том закинул за спину рюкзак и направился  следом  за  волшебником  к
выходу. Внезапно его словно осенило.
   - Минуточку! Мы что, идем пешком? Неужели вы намерены  пересечь  Северное
плато на своих двоих?
   - Ни в коем случае, - заверил Клотагорб. - Доберемся до Линчбени,  а  там
наймем повозку.
   - Легко сказать "доберемся". И потом, зачем идти, - юноша положил  ладонь
на гриф дуары, - когда можно доехать?
   - Ой-ой! - воскликнул Сорбл, оглядываясь в поисках  наиболее  безопасного
места.
   - Мой мальчик, я не в том настроении, чтобы творить дорожные  заклинания,
- хмыкнул Клотагорб. - Мне и без того хватает дел.
   Вдобавок я подзабыл необходимые формулы, а вспоминать их сейчас некогда.
   - Насколько мне известно, сэр, -  усмехнулся  Джон-Том,  -  скромность  к
числу ваших добродетелей не относится. Значит,  вы  изнемогли  в  схватке  с
ничем, правильно?
   - Я не стану  отрицать,  что  слегка  подустал,  -  произнес  чародей,  с
тревогой посматривая на дуару. - По-моему, я догадываюсь, что ты собираешься
предпринять. Не уверен, что от этого будет толк. Да, за последние месяцы  ты
кое-чего, несомненно, добился, однако точность твоих  чаропений  по-прежнему
оставляет желать лучшего.
   - Я не претендую на совершенство. - Джон-Том почувствовал, что  краснеет.
- И не претендовал никогда. Но, черт возьми! Я уже не тот, каким был,  когда
впервые взял в руки дуару. И потом, вы же знаете,  что  дорожные  заклинания
мне удаются. У меня получались плоты и лодки, а однажды - сам М'немакса!
   - Мой мальчик, - заявил Клотагорб, - ты прогрессируешь  на  глазах,  тебе
есть чем гордиться, но все же простые  дорожные  заклинания,  если  меня  не
подводит память, не по твоей части.
   - Вот именно, что подводит, сэр. Вспомните наше первое путешествие на юг,
к Вертихвостке. Мы гадали, на чем бы нам  добраться  до  Поластринду,  и  я,
чтобы облегчить путь, вызвал чаропением л'бореанскую ездовую змею.
   - Ты прав. Я совсем забыл. Однако... Ну да, ты ведь пытался вызвать вовсе
не ее, а потому, когда змея появилась, испугался не меньше остальных.
   - Было дело. - Джон-Том потупился и смущенно прокашлялся. - Тем не  менее
заклинание сработало, и средство передвижения оказалось вполне пригодным для
наших целей. А на сей раз  я,  благо  опыт  позволяет,  вызову  змею  сразу.
Никаких проблем!
   - По совести говоря,  перспектива  брести  пешком  до  Линчбени  меня  не
вдохновляет, - признался чародей. - Пожалуй,  я  разрешу  тебе  попробовать.
Если ты уверен...
   - Разумеется, уверен.
   - Мои ноги, должно быть, старше головы, - вздохнул Клотагорб. -  Вдобавок
мы сможем избежать препирательств при найме повозки.  Что  ж,  мой  мальчик,
действуй. Я прошу тебя только об одном: давай выйдем наружу. Мебель  старая,
а случиться может всякое...
   Джон-Том послушно направился к двери, чувствуя  себя  так,  словно  вырос
разом на несколько дюймов - не  в  прямом,  а  в  переносном  смысле:  новой
пертурбации пока, к счастью,  не  предвиделось.  Впервые  за  все  время  их
знакомства Клотагорб сам попросил его сотворить заклинание; юноша был  полон
решимости не подвести своего благодетеля и наставника.
   Утро выдалось свежим и ясным,  в  воздухе  ощущалось  приближение  осени.
Клотагорб не зря торопился отправиться  в  путь:  с  наступлением  зимы  все
проходы через Северное