ичье голубого краба.
Да, но что, если это повторится? Джон-Том лишь теперь заметил,  что  у  него
дрожат руки.
   - Эй, - проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно, - смотрите-ка.
Может, я и впрямь впадаю в истерику?
   - Запоздалая реакция, - отозвался  Клотагорб,  неодобрительно  прищелкнув
языком; впрочем, взгляд волшебника выражал искреннее сочувствие.  Маг  сунул
лапу в один из ящичков на своем животе, порылся в  нем  и  извлек  крохотный
пакетик.  Он  раскрыл  его,  вытряхнул  содержимое  в  воздух   и   произнес
заклинание, которого Джон-Том еще не слышал:

   Да прекратится дрожание рук,
   Да воцарится покой.
   Мысли, назад! Ваш нарушился круг,
   Глади подобный морской.
   Таллиум, кондралиум,
   Вступай-ка в дело, валлиум!

   В следующий миг по телу Джон-Тома разлилось спокойствие. Облегчение  было
столь полным и неожиданным, что юноша не устоял на ногах. Если бы не  Сорбл,
который успел подхватить его и довел до кровати, он бы повалился на пол.
   - Пожалуй, я слегка перестарался, - буркнул Клотагорб.
   - Нет-нет, ни в коем случае, - возразил Джон-Том.  -  Большое  спасибо...
спасибо.
   - Да, перестарался. - Волшебник кивнул головой в такт собственным мыслям.
- Тебе слишком хорошо.
   Не обращая внимания на слабые  протесты  юноши,  он  сделал  замысловатый
жест. В голове у Джон-Тома мгновенно  прояснилось.  Юноша  притворился,  что
весьма благодарен, однако в действительности испытал сильное разочарование.
   - Уф! Что это было, сэр?
   - Сейчас не время заниматься фармакологическими экспериментами, - ответил
чародей, погрозив молодому  человеку  пальцем.  -  Сказать  по  правде,  мой
мальчик, ты еще  не  готов  к  тому,  чтобы  обучаться  им.  С  тебя  вполне
достаточно, что ты, благодаря мне, в состоянии соображать.
   Разве ты забыл, о чем мы говорили?
   - Забудешь, как же. - Джон-Том  уселся  на  кровати  и  Положил  руки  на
колени; лицо его поскучнело. - Очередное затруднительное положение.
   - Похоже, я переоценил твои  возможности,  -  фыркнул  Клотагорб.  -  Ну,
ничего, побочные эффекты скоро прекратятся.
   - Жалко, - пробормотал Джон-Том. - Если я правильно вас понял,  сэр,  все
повторяется снова,  так?  Но  с  меня  хватит.  Тем  более  вы,  несомненно,
обойдетесь и без моей помощи.
   -  Ты  так  думаешь?  -  справился  Клотагорб,  глядя  на  юношу   сквозь
шестигранные стекла очков. - С чего ты взял?
   - Разве не вы превратили  нас  в  самих  себя?  -  Джон-Том  обвел  рукой
комнату. - Вы вернули все на прежние места. Я - это я, вы - это  вы,  а  мир
стал таким, каким ему и следовало быть.
   - Разумеется, - согласился волшебник, - однако должен тебя  разочаровать:
моей заслуги тут нет.
   - Вы хотите сказать, что все произошло без вашего участия?  -  озадаченно
переспросил Джон-Том.
   - Именно так, мой мальчик. Я ничего не искажал и не исправлял.
   - Значит, - проговорил Джон-Том, - мы опять  можем  обернуться  не  пойми
кем?
   - Совершенно верно. В любой  момент  мы  с  тобой  можем  стать  голубыми
крабами, а Сорбл - той самой омерзительной многоножкой, и  оказаться  вместо
Древа в сырой пещере, и...
   - Ладно-ладно. - Мысль о возможном возвращении обратно в тело шестиногого
краба заставила Джон-Тома содрогнуться. Он вовсе не желал вновь очутиться  в
благоухающей морем пещере. - Но я не  понимаю.  Такие  вещи,  насколько  мне
известно, ни с того ни с сего не происходят.
   - Факты, мой мальчик, свидетельствуют об  обратном.  К  тому  же  случись
нечто подобное снова, его последствия могут быть совсем другими.
   - К чему вы клоните? - спросил  Джон-Том,  оглядывая  комнату,  словно  в
поисках признаков предстоящего изменения. Взгляд юноши задержался сперва  на
стуле, затем - на вешалке, занятой чистой рубашкой.
   - К тому, что в следующий раз мир может измениться куда  сильнее,  причем
это наверняка произойдет неожиданно, безо всякого предупреждения.
   - Значит, то была не иллюзия? - спросил Джон-Том, поразмыслив над словами
волшебника. - Значит, Сорбл и мы с вами  и  впрямь  превратились  невесть  в
кого?
   - Да. Преображению подверглись не только мы,  но  и  весь  мир.  Тебе  не
почудилось, что ты обернулся голубым крабом. Ты стал им.
   - Я... Может быть... - Юноша не докончил фразы.
   - Что, мой мальчик?
   - Мне подумалось, что вы решили подшутить над нами, -  выговорил  наконец
Джон-Том, отводя взгляд. - Вы ведь постоянно испытываете меня.
   - Что ж, вполне разумное допущение,  -  заявил  Клотагорб.  -  Однако  ты
забыл, что я не в том возрасте, чтобы подшучивать над кем  бы  то  ни  было.
Нет, я вовсе не собирался испытывать тебя. Если бы все было так просто...
   Джон-Том задумчиво кивнул и потянулся за дуарой, которая висела на спинке
кровати. Юноша взял инструмент в руки, перекинул через плечо ремень. На лице
чародея промелькнула тень беспокойства.
   - Что ты намерен делать?
   Тревога Клотагорба имела под собой основания: несмотря  на  прилежание  в
занятиях, чаропение  Джон-Тома  под  аккомпанемент  дуары  оставляло  желать
лучшего. Да, его музыка творила чудеса, но, как правило, совсем  не  те,  на
которые он рассчитывал.
   - Ничего особенного, - буркнул юноша. Неужели Клотагорб до сих пор  видит
в нем не более чем дилетанта? - Вы что, по-прежнему не доверяете мне?
   - Мой мальчик, у тебя просто талант угадывать, о чем я думаю.
   Джон-Том  хотел  было  срезать  несносного  старого  ворчуна  язвительным
замечанием, да так и застыл с разинутым  ртом,  уставясь  на  мизинец  левой
руки. Тот вырос в длину на добрых три дюйма и  превратился  в  извивающегося
червяка,  который  исхитрился  вдруг  развернуться,  окинул  юношу  свирепым
взглядом, а затем исчез. Джон-Том пошевелил пальцем и судорожно сглотнул.
   - Да, я видел, - отозвался Клотагорб, отвечая на вопрос, который  читался
в глазах Джон-Тома. - Изменения различаются по силе воздействия.  Отнюдь  не
все они столь серьезны, как то, которое разбудило  нас  с  тобой.  Очевидно,
измениться может как мир в целом, так и крохотная его часть. К примеру, твой
мизинец. Наше восприятие изменений зависит от того, чем мы занимаемся в  тот
миг, когда они происходят. Нам повезло, что в момент первой  пертурбации  мы
всего-навсего умывались и завтракали. Потрясение, не говоря уж о психическом
шоке, было бы куда ощутимей, если бы ты занимался тогда чаропением или сидел
на толчке.
   - Понятно, - сказал Джон-Том и  покачал  головой.  -  Знаете,  оказавшись
здесь по вашей воле, я имел достаточно возможностей ознакомиться  с  магией,
но ни с чем подобным мне сталкиваться еще не доводилось.
   - Магия тут ни при чем,  -  заявил  волшебник.  -  То,  что  произошло  и
продолжает происходить, является результатом действия природных сил.
   - Какая разница!  -  пробормотал  Джон-Том,  отрешенно  махнув  рукой,  и
испуганно посмотрел на ладонь, проверяя, не случилось ли с  ней  чего-нибудь
этакого. - Как ни назови - природными  ли  силами,  магией  или  физикой,  -
результат один: нечто изменяет структуру мироздания,  не  спрашивая  ничьего
согласия.
   Он тронул струны дуары. Раздался приглушенный мелодичный звук.
   Клотагорб быстро огляделся -  как  видно,  чтобы  удостовериться,  что  в
комнате все осталось по-прежнему.
   - Ты прав. Вдобавок  невозможно  предсказать,  когда  случится  очередное
изменение  и  насколько  серьезным  оно  будет.  Однако  это   нечто   нужно
остановить. Если ничего не предпринять,  изменения  начнут  повторяться  все
чаще. Хуже того, они будут раз от раза все серьезнее.
   - Что может быть хлеще превращения в голубого краба?
   - Взгляни на себя, -  посоветовал  волшебник.  -  Лично  я  предпочел  бы
оказаться в теле краба, нежели в твоем, бледнокожее ты млекопитающее.
   Джон-Том свыкся с наветами в свой адрес,  а  потому  пропустил  замечание
Клотагорба мимо ушей.
   - И кто же всему причиной? - справился он, пощипывая струны дуары.
   - Никто.
   - То есть никакой злонамеренный колдун?
   - Совершенно верно, - откликнулся Клотагорб. - Мы столкнулись с природным
явлением, наподобие землетрясения.
   Что касается землетрясений, в них Джон-Том разбирался,  пожалуй,  получше
чародея, однако он решил не сбивать старика с мысли.
   - Вы сказали "явлением"? То бишь причина всему - одна-единственная?
   - Палец  юноши  вновь  предпринял  попытку  обернуться  червяком,  однако
суровый взгляд, как ни странно, положил конец превращению.
   - Именно так, - ответил Клотагорб, принимаясь расхаживать по  комнате.  -
Эта  причина  искажает  мир,  вносит  изменения  в   структуру   мироздания,
заставляет электроны в атомах сходить с привычных орбит.
   Думается, речь идет об испускании  чрезвычайно  мощных  дестабилизирующих
потоков  энергии.   Степень   подверженности   нашей   Вселенной   переменам
различается в зависимости от мощности того или иного потока.
   - Нашей Вселенной? - выдавил Джон-Том.
   - Ну да. - Клотагорб величественно кивнул. - По-твоему, я случайно назвал
положение затруднительным? К счастью, подобные происшествия случаются крайне
редко, ибо пертурбаторов на свете не так уж много.
   Пертурбатор  -  вот  источник  всех  наших  неприятностей.  -   Волшебник
прищурился. - Улавливаешь, к чему я клоню?
   - Конечно, конечно. Но что такое пертурбатор?
   - Это слово обозначает вообще-то два понятия. Однако одно из них  нас  ни
капельки не интересует, поэтому перейдем сразу ко второму.
   Определить его довольно трудно. Проще всего охарактеризовать  пертурбатор
как органически-неорганическое  существо,  которое  не  здесь  и  не  там  и
одновременно, в каждый конкретный миг,  здесь  и  там.  Он  движется  сквозь
бесконечное число возможных и невозможных вселенных,  неся  с  собой  череду
перемен.
   -  Ясно,  -  пробормотал  Джон-Том,  отчаянно  пытаясь  доискаться   хоть
какого-нибудь смысла в том нагромождении противоречий, которое изливалось из
уст волшебника.
   - Как я уже сказал, их немного,  -  продолжал  Клотагорб.  -  Обычно  они
проносятся сквозь  вселенные  с  такой  быстротой,  что  изменения  проходят
незамеченными. Однако теоретически возможно поймать пертурбатор и  задержать
его в одном месте. Надеюсь, ты понимаешь, что это  означает  для  того,  кто
привык свободно перемещаться в космосе. Предположим, что пертурбатор в самом
деле оказался в плену. Скорее всего он начнет все чаще выбрасывать  энергию.
Мы сейчас, кажется, это и наблюдаем.
   - Иными словами, - проговорил Джон-Том, - мы попали в  беду  из-за  того,
что некое существо, способное изменить структуру мироздания, страдает,  если
можно так выразиться, от приступа межпространственной клаустрофобии?
   - Ты, по своему обыкновению, излишне красноречив но суть проблемы от тебя
не ускользнула.
   - Слабенькое утешение. Но как можно остановит! такое?  -  Юноша  внезапно
осознал, что  его  кожа  приобрела  красновато-коричневый  оттенок.  Панцирь
Клотагорба сделался ярко-розовым. Мгновение  спустя  все  исправилось.  -  Я
понимаю, что надо торопиться. Мир и без то го достаточно паскуден, чтобы еще
изменять его день ото дня, но...
   - Решение, как  мне  представляется,  весьма  простое,  правда,  добиться
желаемого  будет,  наверное,  трудно.  Необходимо  отыскать  пертурбатор   и
освободить его.
   - Признаться, я не совсем разобрался в  том,  как  можно  поймать  нечто,
способное проникать из вселенной во вселенную, - покачал головой Джон-Том. -
Ведь он не бабочка, верно?
   - Увы, мой мальчик, я знаю об этом не  больше  твоего,  -  развел  лапами
Клотагорб. - Тем не менее его поймали.
   - И кто же? - криво усмехнулся юноша. - Неужели кто-нибудь  вроде  нас  с
вами?
   - Все мы обладаем скрытыми возможностями, - сурово произнес волшебник.  -
На свете не существует такого, чего  нельзя  было  бы  достичь.  Нужно  лишь
время, желание, острый ум и слепое везение.
   - Ладно, допустим, что кто-то поймал пертурбатор. Значит, надо его  найти
и выпустить на  волю,  прежде  чем  все  мы  чокнемся.  Заметано.  -  Пальцы
Джон-Тома вновь ущипнули струны дуары. - Так почему бы на сей раз не послать
на подвиги других? Пускай чародеи - вон их сколько -  покажут,  на  что  они
годятся, а то все мы да мы.
   - Потому, - заявил Клотагорб наставительно, - что я, как  тебе  прекрасно
известно, самый могущественный из чародеев. Кому, как не мне, действовать на
общее благо там, где прочие волшебники наверняка вынуждены  будут  бесславно
отступить?
   - Угу, - буркнул Джон-Том. - А мне, разумеется,  придется  отправиться  с
вами, потому что я пользуюсь вашим гостеприимством; и потом,  кроме  вас,  у
меня нет никакой надежды когда-либо вернуться домой.
   - А еще потому, что у тебя  доброе  сердце,  ты  прислушиваешься  к  моим
советам  и  изнываешь  от  неискоренимого  стремления  помогать  ближним,  -
прибавил Клотагорб. - Мой мальчик, ты неисправимый позер.
   - Спасибо на добром слове. Что ж,  по  крайней  мере,  нам  не  предстоит
совершить ничего сверхъестественного. Эти изменения, конечно, надоедают,  но
физического вреда они не причиняют.
   - Как сказать, - фыркнул волшебник.
   - Послушайте, а без меня вы никак не обойдетесь? Уж один-то  единственный
раз...
   - Если пертурбатор не освободить, -  начал  Клотагорб,  сцепив  пальцы  и
уставившись в потолок, - он не  перестанет  изменять  мир,  вследствие  чего
местная структура материи претерпит необратимые искажения, и мы тогда  можем
утратить кое-что из насущно необходимого.
   - Например?
   - Например, гравитацию.
   - Ладно, уговорили, - буркнул Джон-Том, глубоко вздохнув. - Сдается  мне,
от этой штуки не спрячешься.
   - То-то и оно, мой мальчик, то-то и оно. Тебе не спрятаться ни от нее, ни
от меня.
   - Да зачем я вам нужен? С моими способностями к чаропению...
   - Не принимай мои  шутки  близко  к  сердцу.  Ты  уже  добился  кое-каких
успехов, а за время нашего путешествия сможешь углубить свои познания.
   И потом, я старею, так что помощь того, кто молод и силен...
   - Будто, кроме меня,  никто  вам  не  пособит,  -  хмыкнул  Джон-Том.  Он
неоднократно слышал жалобы волшебника на возраст  и  вовсе  не  стремился  к
тому, чтобы подновить их в памяти. - Я же сказал: ладно. Похоже, у меня  нет
выбора. Да и у вас, кстати, тоже, раз на карту поставлена судьба всего мира.
Между прочим, как он выглядит, этот пертурбатор?
   - Кто знает? - пожал плечами Клотагорб. -  Говорят,  что  он  способен  с
легкостью менять внешний вид. Вполне возможно,  нам  он  покажется  деревом,
камнем или клочком тумана. Мы с тобой определяем то, что видим,  в  знакомых
нам терминах, то есть сравниваем новое с тем, что  известно.  Но  учти,  что
пертурбатор - явление не естественное, а  сверхъестественное.  Его  основная
характеристика  -  нестабильность  по  форме  или  по  составу,  вернее,  по
структуре. В одной древней книге утверждается, что на него приятно смотреть.
Характер его,  если  можно  так  выразиться,  отнюдь  не  злобен.  Искажения
возникают неумышленно, просто в силу того, что иначе не получается. Если  бы
не привычка устраивать в тех вселенных, куда он залетает,  сумасшедший  дом,
было бы любопытно познакомиться с ним покороче.
   - А вы вообще-то уверены, что мы имеем дело с пертурбатором?
   - Только  пертурбатор  может  изменять  мир  подобным  образом,  -  изрек
Клотагорб, превратившийся вдруг в  пожилую  мышь  с  ярко-желтыми  крыльями.
Крылья требовались ему затем, что восседал он  на  верхушке  ели  вышиной  в
полных сто футов. Джон-Том бросил взгляд на  головокружительную  бездну  под
ногами и с немалым трудом  удержался  на  дереве.  Последние  слова  чародея
получили  неожиданное  и  весьма  впечатляющее  подтверждение.   Пертурбация
длилась около трех минут, по истечении которых мир мгновенно  возвратился  в
приличное состояние.
   Убедившись, что они находятся внутри дуба, Джон-Том испустил  облегченный
вздох. Разумеется,  в  действительности  они  и  не  покидали  дупла  -  это
действительность покинула их.
   - По-вашему, мы и впрямь превращаемся? Может, вся закавыка в том, что  на
нас наводят галлюцинации?
   - Мой мальчик, упади ты с того  дерева,  за  которое  цеплялся  несколько
секунд назад, - заметил Клотагорб, -  от  тебя  осталось  бы  мокрое  место.
Конечно, ты вернулся бы к действительности, но в виде  кровавого  месива  на
полу. Ну да, у тебя были крылья, однако сумел бы ты ими воспользоваться?
   - Кажется, я начинаю понимать, с какой стати вы отправляетесь на  поиски.
- Юноша взял с полки кувшин и налил  в  стакан  воды.  К  его  изумлению,  в
стакане очутилась пенистая голубая жидкость, которая  шипели  и  пузырилась,
словно выражая недовольство.  Джон-Том  выронил  стакан.  Шипение  сделалось
поистине оглушительным. Юноша  нырнул  под  кровать,  а  Клотагорб  проворно
спрятался внутрь панциря. Стакан взмыл к потолку этакой  крохотной  ракетой,
отскочил от стены, которая внезапно стала резиновой, и  ринулся  на  нахала,
что осмелился прикоснуться к нему. Джон-Том  поспешно  заполз  под  кровать.
Поскольку у них не было ни пистолета, ни сачка для ловли бабочек, оставалось
только ждать, пока таинственная жидкость не перестанет шипеть и не растратит
всю свою энергию. Это произошло почти в тот  самый  миг,  когда  пертурбация
завершилась. В стакане  вновь  оказалась  вода,  он  завис  на  мгновение  в
воздухе, а затем рухнул на спинку кровати и разбился вдребезги.
   Клотагорб осторожно высунулся из-под панциря. Джон-Том также покинул свое
убежище, косясь на лужицу на полу, словно опасался,  что  та  возьмет  да  и
кинется на него.
   - Попробуй снова, мой мальчик. Теперь все должно быть в порядке.
   - Обойдусь. - Джон-Том выпрямился. - Что-то расхотелось.
   - Нервишки шалят, а? Ничего, пройдет. Всем нам придется следить за собой.
Ведь прежде, чем дела пойдут на лад, положение станет гораздо хуже.
   - Сказать по правде,  сэр,  помогать  вам  для  меня  в  радость.  Вы  не
упускаете случая обнадежить.
   - Тихо, мой мальчик, - приструнил волшебник юношу. - Ты должен оставаться
спокойным хотя бы для того, чтобы не утратить способность к чаропению.
   - Вам легко говорить! Останешься тут спокойным, как же! Вы-то знаете, что
к чему. Будь я величайшим чародеем на свете, я бы тоже не дергался. А так  -
откуда мне знать, чем все обернется?
   Ответ Клотагорба ничуть не прибавил храбрости Джон-Тому.
   - Ты шутишь, мой мальчик? Я перепугался до полусмерти.

Глава 2

   Джон-Тому пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться  головой  о  притолоку.
Клотагорб постарался сделать свой  дом  максимально  удобным  для  человека,
однако не стал прибегать к заклинанию, которое изменило бы высоту  комнат  и
коридоров. Такие заклинания отнимают много времени  и  сил,  а  потому,  как
заявил волшебник, ими пользуются лишь тогда, когда возникают неисправности в
канализации или водопроводе. Поэтому юноша, переходя из комнаты  в  комнату,
вынужден был сгибаться чуть ли не в три  погибели.  Впрочем,  нет  худа  без
добра. Подобные гимнастические упражнения, продолжавшиеся из месяца в месяц,
закалили Джон-Тома, и  теперь,  изредка  стукаясь  лбом  о  косяк,  он  лишь
досадливо морщился. Юноша полагал, что изучил дупло в стволе дуба  как  свои
пять пальцев, однако коридор, в который свернул Клотагорб, был ему незнаком.
Он уводил куда-то вниз.
   Впереди замаячила фигура Сорбла. Ученик чародея сжимал в лапе  палку,  на
конец которой был насажен светящийся шар. Несмотря на шар, в коридоре  царил
зыбкий полумрак - верный признак того,  что  филин  самостоятельно  сотворил
огнетворное заклинание.
   - Я здесь, хозяин.
   - И снова в стельку, - буркнул волшебник.
   - Нет, учитель, - возразил Сорбл, распрямляясь. - Видите, я не качаюсь. Я
различаю и вас, и Джон-Тома.
   Юноша присмотрелся к филину. Странно,  но  факт:  глаза  фамулуса  против
обыкновения если и были налиты кровью, то совсем чуть-чуть.
   - Это нам не понадобится, - заметил Клотагорб, разумея светильник.
   -