плато окажутся занесенными снегом.
   Однако при виде буйства красок в лесу было весьма и весьма затруднительно
представить себе устилающее землю белое покрывало.
   Клотагорб наложил на входную дверь простенькое, но действенное  заклятие,
а потом они с Сорблом отошли подальше. Джон-Том  покинул  тень  раскидистого
дуба и встал там, где трава доходила ему до колен.  Он  провел  пальцами  по
струнам дуары, подстроил инструмент и прочистил горло.  Сорбл  не  выдержал,
попятился бочком от хозяина и спрятался за деревом. Клотагорб,  по-видимому,
разделял  опасения  ученика,  однако,  обладая  более   закаленной   нервной
системой, остался стоять, где стоял.
   Джон-Том погрузился в раздумье; между тем его пальцы  пощипывали  струны,
извлекая негромкие звуки. Подобное происходило с ним и прежде.
   Он твердо знал, что именно хочет вызвать своим заклинанием, но не имел ни
малейшего представления о том, какая песня тут годится. В конце концов, змеи
и все, что  с  ними  связано,  отнюдь  не  относились  к  излюбленным  темам
рок-музыкантов.
   Правда, существовала такая  группа,  которая  называлась  "Уайтснейк"  <В
буквальном переводе "Белая змея".>. Может быть, подойдет какая-нибудь песня,
в которой хотя бы вскользь  упоминается  о  транспортных  средствах?  Ничего
лучшего Джон-Тому в голову не приходило; к тому же он  постоянно  ощущал  на
себе требовательный взгляд понемногу  теряющего  терпение  Клотагорба.  Нет,
нужно поскорее что-нибудь спеть, пусть даже заведомую  чушь;  чаропевец  он,
черт побери, или безмозглый идиот? Джон-Том зажмурился, припомнил слова -  и
запел, притоптывая ногой в такт музыке.
   Некое возмущение в воздухе, скорее угаданное, нежели  ощутимое,  вынудило
его открыть глаза. На  самом  краю  поля  зрения  кружила  парочка  гничиев,
предвестников волшебства. Они, как правило,  появлялись  в  тот  миг,  когда
чаропение начинало срабатывать. Это был добрый знак;  юноша  удвоил  усилия.
Однако, сколько он ни старался, количество гничиев  оставалось  прежним.  Не
показывались ни их собратья,  ни  тем  более  чешуйчатое  тело  л'бореанской
ездовой змеи. Джон-Том делал все, что в его силах; пальцы  юноши  летали  по
струнам с легкостью, которой позавидовал бы и Ричи Блекмор. Он играл и  пел,
и  наконец  в  воздухе   стало   материализовываться   нечто   громадное   и
кольцеобразное.  Джон-Тому  хотелось  улыбнуться  и   окликнуть   Сорбла   с
Клотагорбом, однако он сознавал, что дело еще не кончено. Искоса поглядев на
зрителей, он заметил, что филин высунулся из-за дерева, убедившись, по  всей
видимости, что природных катаклизмов опасаться не приходится.
   Джон-Том продолжал петь, испытывая в глубине души  все  большую  тревогу.
Как он ни пыжился, сколько новых строф ни вспоминал, предмет, который  лежал
на земле, упорно отказывался  удлиняться.  Насколько  было  известно  юноше,
ездовых змей таких размеров на свете отродясь не существовало. Он пел и пел,
пока у него не запершило в горле.
   Последний аккорд затерялся в листве деревьев. Гничии умчались  на  поиски
более удачливого чаропевца.
   Джон-Том осторожно приблизился к тому, что лежало  на  земле.  Это  нечто
имело в длину всего-навсего несколько футов. Тоже мне, ездовая  змея!  Ну  и
ладно, подумалось юноше, зато получилось.  Главное  -  не  что,  а  как!  Он
помедлил, потом нагнулся и дотронулся до диковинного  предмета.  Ну  и  что,
змея как змея, правда, резиновая...
   - Среди волшебников, мой  мальчик,  -  проговорил  подошедший  Клотагорб,
глядя на резиновое чудище поверх очков, - ходит присловье, что  даже  богини
судьбы обладают чувством юмора.
   - Чтоб тебя перевернуло!
   Джон-Том пнул змею, и та  отлетела  далеко  в  кусты.  Тревога  сменилась
яростью.  Ну  и  дурака  же  он  свалял!  Не  сумел  выполнить  то,  чем  во
всеуслышание похвалялся, и  вдобавок  выставил  себя  полным  идиотом  перед
учителем. Все коту под хвост - недели практики, тщательное изучение  методов
и стилей игры, тренировка слуха. На,  получай  подарочек  из  галактического
магазина игрушек! Богини богинями, но кто-то над ним точно потешается.
   - Бери свой тюк, ученик, - сказал Клотагорб, со вздохом отворачиваясь  от
юноши. - Линчбени все так же далек, а ночевать в лесу дважды мне  что-то  не
хочется.
   - Погодите! Ну погодите же! Еще не все!
   - Неужели? Мой мальчик, ты явно переутомился.
   - Потерпите, сэр. Последняя попытка.
   Значит, они не верят в его способности. Ну что ж, сейчас он  им  покажет!
Он или наколдует змею, или  сдохнет  на  месте!  Посуровев  лицом,  Джон-Том
отвернулся от чародея с Сорблом и запел новую песню.
   Раздражение  и   смятение   чувств   придавали   каждой   строке   особую
выразительность. И в той, и в другой эмоции заключалась несомненная сила.  В
ином состоянии юноша вряд ли прибегнул бы к ним, но теперь он даже радовался
подобному обороту событий; к тому же дела сразу пошли на лад:  яркие  краски
осеннего утра как будто поблекли, из зыбких сумерек возникли  гничии,  целые
сотни, окружившие певца и его товарищей  искрящимся,  переливчатым  облаком.
Как обычно, они держались на краю зрения. Гничиев нельзя было заметить иначе
как уголком глаза.
   Джон-Том играл и пел, вертелся как угорелый, заходился в крике.
   Пальцы его левой руки отплясывали сарабанду на верхних струнах  дуары,  а
ладонь правой будто приклеилась к деке инструмента. Юноша играл и  играл,  и
постепенно в воздухе  перед  ним  начали  вырисовываться  очертания  чего-то
вполне материального, достойного столь редкого усердия.
   Сорбл благоразумно спрятался обратно за дерево. Даже  Клотагорб  невольно
сделал шаг назад. Дуновение  ветерка  донесло  до  них  омерзительную  вонь.
Очертания того, что сотворил Джон-Том, становились все  отчетливее;  предмет
обретал массу и плотность. Но  вот  с  формой  что-то  было  не  так.  Юноша
торопливо закончил песню  и  присмотрелся  к  материализовавшемуся  шедевру.
Похоже, он вновь напортачил. Разве это - ездовая змея? По крайней мере, хоть
не игрушка из космического универмага, и то ладно. Форма  предмета  была  на
удивление знакомой.
   Джон-Том признался себе, что такого он никак не ожидал. В  горле  у  него
першило, пальцы онемели. Юноша закинул дуару за спину, поморщился  от  боли,
которую причинило ему это движение, и приблизился к своему творению. Оно все
яснее проступало из мерцающей пелены, тускневшей буквально на глазах.
   Сорбл выпорхнул из-за дерева, заложил  над  диковинкой  пару  виражей,  а
затем приземлился рядом с Джон-Томом.
   - Во имя семи демонов воздуха, что ты такое соорудил?
   Юноша пропустил вопрос филина  мимо  ушей.  Он  осторожно  прикоснулся  к
предмету. Поверхность не обдавала жаром и  не  обжигала  холодом,  она  была
гладкой и сверкающей, как шкура л'бореанской ездовой змеи.
   Джон-Том обошел предмет вокруг, осмотрел его со всех сторон. Тут к ним  с
Сорблом присоединился Клотагорб.
   - Мои опасения подтвердились. Тем не менее  интересная  штуковина.  Я  не
знаю, как она устроена, однако ясно, что перед нами  транспортное  средство.
Иначе для чего ему колеса? - Волшебник постучал по одному из  колес.  -  Они
изготовлены не из древесины  и  не  из  металла,  но  из  какого-то  гибкого
чужеродного  материала.  -  Неожиданно  Клотагорб  наморщил  нос;   картинка
получилась весьма забавная. - Ну и запах!
   - Запах как запах, - отозвался Джон-Том. -  По  правде  говоря,  я  и  не
подозревал, что такое существует на самом деле. Между  прочим,  л'бореанская
змея этому и в подметки не  годится.  В  общем,  идти  до  Линчбени  нам  не
придется. Прокатимся с ветерком! Ну да, запашок, конечно, есть,  но  к  нему
можно привыкнуть. В том мире, из которого я прибыл,  издается  куча  дешевых
книг, журналов и всякой ерунды, и во всех них печатают рекламные  проспекты.
Эта штука тоже была в проспектах, однако  я  и  думать  не  думал,  что  мне
доведется столкнуться с ней в действительности. Помнится, никто ее так и  не
приобрел. О чем бишь я? А, реклама. В проспектах  рекламировались  различные
армейские излишки.
   - Что такое "армейский", мне неведомо, - задумчиво произнес Клотагорб,  -
но чтобы кто-то похвалялся излишками... Невероятно!
   - Армейский - значит принадлежащий армии, - сообщил Джон-Том.  -  В  моем
мире имеется множество армий. Все они создаются с одной-единственной  целью:
выкачивать из налогоплательщиков деньги, которые тратятся потом на  то,  что
никому не  нужно,  на  разную  ерунду,  каковая  впоследствии  передается  в
магазины по торговле излишками.
   Материалов в армиях мало, денег из года в год  требуется  все  больше,  а
магазины переполнены, так что приходится постоянно открывать новые.
   Это удивительный процесс, уникальный от первой до последней стадии. В тех
изданиях, о которых я  упомянул,  порой  рекламировали  достаточно  полезные
вещи. Понимаете, магазины норовили  завлечь  покупателей,  а  потому  сулили
такое, чего, как я думал, на  свете  и  не  бывает.  Самой  знаменитой  была
реклама, которая предлагала армейский джип всего за двадцать пять  долларов.
Разумеется, умные люди соображали, что никакой  дурак  не  продаст  джип  за
столь смехотворную сумму, но реклама все равно  печаталась,  год  за  годом,
несколько  десятилетий  подряд.  На  деле  же   таких   джипов   просто   не
существовало, и теперь я знаю, почему. Их не раздобудешь без  магии.  Кстати
говоря, тот восхитительный аромат, который вы обозвали вонью,  есть  не  что
иное, как благоухание бензина.
   У нас дома это один из наиболее распространенных запахов.
   - Искренне сочувствую, - буркнул Клотагорб.
   - Не могу поверить, - бормотал Джон-Том, ошарашенно разглядывая армейский
джип грязно-зеленого цвета с открытым  кузовом,  вполне  пригодный  к  тому,
чтобы отправиться на нем в путешествие. Сам того не  ведая,  юноша  оказался
единственным счастливчиком, которому  довелось  увидеть  воочию  легендарный
автомобиль стоимостью всего двадцать пять долларов. Должно быть,  сказал  он
себе, такие машины скрываются от людей в  укромном  уголке  пространства,  в
почти недосягаемом месте; там выстроены в ряд  полумифические  джипы,  а  по
соседству с ними  расположились  не  менее  фантастические  механизмы  вроде
овощерезок, которые срабатывают при  малейшем  прикосновении  двухдолларовых
рентгеновских трубок, что позволяют подросткам смотреть сквозь стены, а чуть
поодаль лежат груды кремов для увеличения бюста и налоговые  формы,  которые
можно заполнить, не обладая степенью доктора бухгалтерских наук.
   Джон-Том подобрал рюкзак и швырнул его на заднее сиденье автомобиля.
   - Чего вы ждете? Забирайтесь!
   - Ты уверен, что все будет в порядке? - настороженно справился Клотагорб.
   - Опасность столкнуться с другой машиной на перекрестке нам не  угрожает,
- ответил Джон-Том, - а больше и бояться нечего.
   - Я предпочел бы змею. - Продолжая ворчать, волшебник уселся  на  сиденье
рядом с водительским и постарался устроиться поудобнее. - Странное,  однако,
кресло. Ну да ладно, думаю, что как-нибудь приноровлюсь.
   Сорбл взмыл в воздух, подлетел к машине и  опустился  на  спинку  заднего
сиденья, которая,  очевидно,  представлялась  ему  вполне  надежной  опорой.
Пожалуй, мелькнула у Джон-Тома шальная мысль,  когда  они  будут  пересекать
каменистую равнину, лежащую впереди, на долю  филина  выпадет  меньше  всего
неудобств.
   - Ну, посмотрим, - бодро воскликнул юноша. Он бросил взгляд на  приборную
панель, и его энтузиазм мгновенно иссяк: пояснительных знаков  на  ней  было
раз-два и обчелся. Однако в замок зажигания, как и положено, были  вставлены
ключи.  Джон-Том  завел  двигатель,  надавил  пару  раз  на   педаль   газа,
прислушался, затем выжал сцепление, хмыкнул про  себя,  увидев  краем  глаза
выражение лица Клотагорба, и включил передачу. Автомобиль рванулся с  места,
проехал расстояние приблизительно в половину  обхвата  дуба  и  остановился.
Двигатель замолчал.  Юноша  нахмурился  и  снова  взялся  за  ключ;  стартер
противно заскрежетал, но тем дело и кончилось. Джон-Том посмотрел на древний
датчик расхода топлива. Ну, разумеется, никаких  сверхъестественных  причин:
стрелка датчика застыла на нуле. Юноша вздохнул.
   - Вот и приехали, - проговорил он. - Все бы ничего, но даже ездовую  змею
перед тем, как трогаться в путь, следует покормить.
   Клотагорб поглядел на загадочный датчик со стрелкой.
   - Понятно. И чем питается твой агрегат?
   - Бензином, - кисло отозвался Джон-Том. - Той  самой  жидкостью,  которая
так приятно пахнет.
   - А где вы его берете? - справился Сорбл.
   - Да где угодно, - бросил в сердцах Джон-Том. - Пожалуй, пройдусь-ка я до
ближайшей заправочной станции и залью канистру-другую.
   - Мой мальчик, ты не хочешь думать. - Клотагорб погрозил юноше пальцем. -
Ты расстроен, что вполне естественно, однако настоящие волшебники  не  могут
позволить себе такой роскоши. Да, они, бывает, огорчаются, но не более того.
Пораскинь мозгами. Из чего состоит этот твой бензин?
   - Это очищенное топливо, - пустился в объяснения Джон-Том, мысленно пожав
плечами. - Его получают  из  нефти.  Ну,  знаете,  из  такой  густой  черной
жидкости, которая скапливается под землей. Какая разница?
   Положим, мы отыщем нефть, и что дальше? К несчастью,  нефтеочистительного
завода у меня в кармане не завалялось.
   - У тебя - может быть. - Глаза чародея блеснули. Клотагорб сунул  лапу  в
один из ящичков на панцире  и  извлек  оттуда  черную  таблетку  размером  с
мраморный шарик. - Где тут рот?
   Продолжая хмуриться, Джон-Том выбрался из  джипа,  обошел  его  вокруг  и
остановился у левого заднего колеса.
   - Вот здесь.
   - Брось  туда,  -  сказал  Клотагорб,  вручая  юноше  таблетку.  Джон-Том
повертел ее меж пальцев. На ощупь таблетка казалась  резиновой,  а  сверкала
точно черный жемчуг. А почему бы и нет? В конце концов, хуже не  будет.  Сам
не зная, зачем он так поступает, - впрочем, Клотагорб ничего с бухты-барахты
не делает, - юноша уронил таблетку в заливное отверстие и услышал,  как  она
глухо стукнулась о дно пустого бака.
   Чародей воздел к небу правую лапу и что-то пробормотал себе  под  нос,  а
потом сплюнул. Джон-Тому почудилось, что слюна волшебника была чернее ночи.
   - Теперь попробуй завести.
   Джон-Том состроил гримасу, уселся на свое место и осторожно повернул ключ
в замке. Двигатель чихнул, кашлянул - и заработал. Юноша надавил  на  педаль
газа, и фырчание перешло в оглушительный рев. Он  отпустил  педаль:  как  ни
странно, двигатель, по всей видимости, не  собирался  глохнуть.  Стрелка  на
датчике переместилась к противоположному краю шкалы.
   - Что вы... Нет, как вам это удалось, сэр? Что было в той таблетке?
   - Да будет тебе известно, что нефть входит в состав множества  магических
средств, - сообщил Клотагорб.  -  Я  всего  лишь  собрал  воедино  несколько
концентратов и катализировал их заклинанием, предназначенным  для  адаптации
углеводородов. В общем, проще простого. Мне трудно судить, на сколько хватит
таблетки, однако какое-то время она наверняка продержится, так что благодаря
твоим вокальным упражнениям и моему волшебству мы можем ехать.
   -  Если  мне  когда-нибудь  посчастливится  отыскать  дорогу   домой,   -
проговорил Джон-Том, - я, с вашего  разрешения,  прихвачу  с  собой  парочку
таблеток и листок с текстом заклинания. - Он включил передачу и повел джип в
направлении ближайшего из торговых путей на Линчбени. - Считайте, что мы уже
на месте. Правда, черт его знает, вдруг опять откажет...
   Автомобиль подпрыгивал на камнях,  лихо  расплескивал  лужи,  переваливал
через рытвины. Чем дальше они  отъезжали  от  дуба,  тем  большим  уважением
проникался Джон-Том к машине. Подумать только, этакое чудо - за  пародию  на
рок-концерт!

Глава 4

   Джип весело катил на север, то и дело подскакивая в воздух  на  очередном
ухабе. Вскоре после отъезда Джон-Том убедился, что амортизаторы у автомобиля
начисто отсутствуют: колеса сидели на осях, которые крепились прямо к днищу.
Интересно, подумалось юноше, что  отвалится  раньше  -  дно  джипа  или  его
собственный зад? Клотагорб, судя  по  всему,  никак  не  мог  решить,  какие
чувства вызывает у него Джон-Томова игрушка. Во всяком случае,  она  если  и
уступала  л'бореанской  змее  в  удобстве  передвижения,  зато   значительно
превосходила последнюю в скорости. К тому же она ничего не предпринимала  по
своей воле, что было и хорошо, и плохо. Взять, к примеру, громадную ящерицу,
которая грелась на солнышке посреди дороги. Змея тут же прогнала бы нахалку,
а так им пришлось объезжать  разомлевшую  рептилию  по  весьма  пересеченной
местности. В результате волшебник  едва  не  вывалился  из  своего  панциря.
Вдобавок углеводородное заклинание, насыщавшее брюхо металлического монстра,
постепенно утрачивало силу, а потому Клотагорб был вынужден время от времени
подновлять его, причем не упускал ни единой возможности напомнить Джон-Тому,
что такого не  выдержит  даже  величайший  из  чародеев.  Похоже  было,  что
близится миг, когда им придется бросить машину и продолжать путь пешком.
   Меньше  всех  страдал  от  непрерывной  тряски  Сорбл.  Лишь  только   он
чувствовал, что болтанка начинает действовать  ему  на  нервы,  как  немедля
взмывал  в  воздух  и  парил  над  макушками  деревьев,  предоставляя  своим
несчастным спутникам испытывать всю прелесть езды по ухабам.
   Впрочем, ящерицы им больше не попадались, а ближе к Линчбени дорога стала
более ровной, и они смогли хоть  немного  насладиться  очарованием  осени  в
Колоколесье. Деревья  не  спешили  сбрасывать  листву,  а  потому  их  кроны
переливались всеми  оттенками  красного  и  золотистого,  которые  прекрасно
гармонировали с огненно-рыжим ковром, устилавшим местами землю.  Однако  то,
что было поистине великолепным на вид,  на  слух  воспринималось  совершенно
иначе. Стоило задуть ветерку, как листья на ветках принимались  звенеть,  но
не дружно, не в лад, как обычно летом,  а  вразнобой,  кто  во  что  горазд.
Клотагорб объяснил, что звучание  листьев-колокольцев  целиком  и  полностью
зависит от времени года.
   Искушенный лесовик способен по  звону  листвы  предсказывать  погоду.  По
весне песни деревьев сладостны и мелодичны, летом - исполнены истомы, осенью
же, когда опадает листва, они - нестройные и несколько грубоватые. Терзавший
уши звон сопровождал путешественников вплоть до  того  момента,  когда  они,
заехав в Линчбени и миновав Флиртачию, выбрались из леса к югу от Оспенспри.
   -  С  Поластринду  ему,  конечно,  не  тягаться,  -   заявил   Клотагорб,
подразумевая Оспенспри, - но сам  по  себе  городок  неплохой,  где-то  даже
красивый. Он расположен среди холмов, на северном рубеже цивилизации.
   - Волшебник подался вперед и пристально всматривался в  даль,  выглядывая
на горизонте очертания городских зданий.
   Им то и дело встречались  стада  жирных  ящериц-абизмо,  что  паслись  на
лугах, доедая  летнюю  траву.  Вдалеке  виднелись  высокие  холмы  -  первые
признаки близости Северного плато. Джон-Том слегка удивился тому, что абизмо
бродили по равнине без всякого  присмотра,  однако  сказал  себе,  что  они,
должно быть, приучены возвращаться к вечеру в свои загоны.
   - Оспенспри славится садами, - продолжал  Клотагорб.  -  В  них  собирают
самые лучшие в теплых землях яблоки и плоды деревьев токла.
   Джон-Том крепко сжимал руль обеими  руками.  Долгая  дорога  от  Линчбени
сказывалась на джипе все сильнее. Ему с первого дня было далеко до  "Порше",
а  теперь  он  окончательно  превратился  в  разболтанный  драндулет.  Юношу
преследовали кошмарные видения: вот они только-только вписываются  в  крутой
поворот, и вдруг руль отрывается от колонки и оказывается у него в руках. По
счастью, ничего подобного пока не произошло. "Дотяни до города,  -  мысленно
обратился Джон-Том к дребезжащему автомобилю, - дотяни, милый, а там мы тебя
похороним по всем п