не  отставала,  швыряя  в  него
туфлями и загоняя в воду. Джон-Том наблюдал, как  они  выписывают  кренделя,
будто пара мохнатых дельфинов. Замысловато изогнувшись, что не под  силу  ни
одному человеку, Мадж перевернулся на спину и крикнул в сторону берега:
   - Залезай, приятель! Водичка тепленькая. Лучше  б  даже  посвежей,  но  и
такая сгодится.
   Джон-Том замялся. Они с Маджем уже купались голышом, но Виджи ведет  себя
почти по-человечески. Перестраховщик, трусцой спешивший к воде, оглянулся.
   - Я понял! Вы, люди, такие стыдливые потому, что на вас мало шерсти.
   И енот нырнул в тихую воду лагуны.
   Джон-Том мысленно  чертыхнулся  и  мгновенно  разделся.  Тепловатая  вода
освежила его, смывая пот и грязь последних дней, стирая память о  пиратах  и
дикарях, снимая напряжение от поездки.
   - Да ему же и утонуть недолго! -  заметила  Виджи,  следя  за  неуклюжими
попытками Джон-Тома подражать ловкости выдр.
   - Ни в коем разе, милашка, - поворачиваясь на спину  и  подставляя  живот
солнечным лучам, возразил Мадж. - Для человека он справляется  будь  здоров,
разве что руки-ноги у него не из того места растут.
   Они  проплескались  в  лагуне  весь  день.   Пальмовый   лес   изобиловал
тропическими  фруктами,  а  когда  путникам  захотелось  чего-нибудь   более
существенного, выдры за несколько минут набрали груду  съедобных  моллюсков.
Одна, особенно вкусная в жареном виде, разновидность, которую  Мадж  называл
расколками, была представлена в  таком  количестве,  что  грозила  испортить
Джон-Тому  талию.  Расколки  были  плоскими  снизу,  а  сверху  их  раковины
покрывало множество синих шипов. Если  раковину  разрезать  и  отполировать,
вышло бы отличное украшение; это вернуло мысли Джон-Тома к Талее и  далекому
дому, навеяв грусть. Выдры поняли его тоску и не стали ничего говорить.
   Был вечер. Друзья сидели вокруг костра, разведенного Перестраховщиком  на
песке.  Над  головой  сияли  знакомые  созвездия,  подтверждая,  что  друзья
Джон-Тома вернулись в родной мир, только к югу от пещеры.  Юноша  попробовал
снова  спеть  песню  чужбины,  но  безрезультатно.  Клотагорб   неоднократно
предупреждал его, что столь специфические заклинания могут сработать  только
один-единственный раз; таким способом домой не попадешь.
   Ветви ближних пальм были увешаны свежевыстиранной одеждой.
   - Да что тебя грызет, парень? - наконец не выдержал  Мадж.  -  Думаешь  о
своей любимой?
   Он обнял Виджи, и они вместе уставились на человека.
   - Жаль, что ее здесь нет.
   - Дьявол, да ей лучше в  добром  старом  Колоколесье!  Клотагорб  за  ней
приглядит. Жаль, что нас там нет! Ей-то ничего дурного не грозит.
   - Я не к тому, что ей может что-то грозить. Я только гадаю, сможем ли  мы
вновь отыскать эту пещеру.
   - А почему бы и нет, не пойму? Можа,  придется  чуток  порыскать,  но  мы
непременно найдем бухту, где наши веселые морячки бросали  якорь,  а  оттуда
двинемся на юг. А чего?
   - Если это постоянные ворота между нашими мирами - а я убежден,  что  это
так, - то я могу попасть домой, когда хочу.
   Мадж палкой  поворошил  угли  костра  -  на  них  пекся  фрукт,  по  виду
напоминающий плод хлебного дерева, а по вкусу - засахаренный мандарин.
   - Ежели так, то чего ж нам пилить до этой самой Засады Сытого Кита?
   - Разыскивая пещеру, мы рискуем снова напороться на неприятности, - пожал
плечами Джон-Том. - На этот случай лучше иметь при себе целую  дуару.  Кроме
того, мне любопытно знать, можно ли творить чудеса в моем мире, или хотя  бы
великую музыку. Но больше всего меня заботит Талея.
   Я люблю ее и...
   - Уволь меня от слезливых излияний, - загородился ладонью Мадж.
   - А, чтоб тебя! - Виджи заехала ему локтем по ребрам и улыбнулась  юноше.
- Валяй, я люблю слезливые излияния.
   - Я просто не представляю жизни без нее.
   - Это хорошо. Продолжай, - подзадорила она с выражением  удовольствия  на
физиономии.
   - Уж и не знаю, как быть.
   - По-моему, никаких проблем. -  Перестраховщик  поворошил  костер.  -  Ты
идешь, чинишь свой инструмент, потом идем назад, берем твою разлюбезную, и в
конце вы оба идете через переход в твой мир.
   - Все не так-то просто. Перестраховщик, это  меня  и  терзает.  Талея  не
знает никаких других миров, кроме этого. Вспомните, как вы отреагировали  на
мой! А ведь мы очутились в одном из самых его  простых  уголков,  где  легче
всего  сориентироваться.  А  где-нибудь  в  Лос-Анджелесе   вы   бы   просто
свихнулись. Не знаю, сумеет ли Талея пройти через это.
   - Не стоит недооценивать ее, приятель. Эта рыжая очень крепкая.
   По-моему, она справится.
   - Рад, что ты так думаешь, Мадж, потому что без нее я не вернусь.
   - Верняк! - Выдр вскочил, потащив Виджи за  собой.  -  Теперь,  када  все
улажено, милашка, хочу тебе кой-что показать.
   - Мадж, я это уже видела.
   - Такого - еще нет!
   И они вдвоем устремились в кусты.
   Джон-Том любовался притихшей  лагуной.  Но  внезапно  тишина  разлетелась
вдребезги, прорезанная воплем боли и удивления. Они с Перестраховщиком молча
схватились за оружие и помчались к выдрам.
   - Что случилось? - едва не наткнувшись на Виджи, выдохнул Джон-Том.
   Ответил Мадж, скакавший на одной ноге, держась обеими лапами за другую:
   - Напоролся на это дерьмо, но уже все прошло. Да, прошло.
   Джон-Том  опустил  глаза  на  землю:  предмет,  о  который  в   полумраке
споткнулся Мадж, оказался синим дюралевым  чемоданчиком.  Второй  такой  же,
полузасыпанный песком, виднелся рядом.
   - Мы не заметили их прежде, потому  что  они  приземлились  в  кустах,  -
заметила Виджи. - Должно быть, лежали совсем близко и попали под заклинание,
Джон-Том.
   - Один из них стоял прямо у моих ног, когда я запел в грузовике.
   Он хотел поднять чемоданчик, но Мадж,  опередивший  его,  уже  возился  с
замками.
   Сотня фунтов кокаина, расфасованного в пакеты,  по-прежнему  лежала  там.
Выдр пустился отплясывать вокруг чемоданчиков веселую сарабанду.
   - Мадж, мы не можем оставить эту дрянь себе.
   Застывший с поднятой  ногой  Мадж  недоумевающе  заморгал  блестевшими  в
лунном свете глазами.
   - Не можем? Дьявол, что за речи - не можем оставить? Хочешь  оттащить  их
обратно через пещеру и вручить этим придуркам, которые хотели нас продать  в
рабство, а тебя и вовсе укокошить?
   - Нет, конечно, но оставить их себе мы не можем. Это чертовски опасно.
   - О други мои! - взвыл выдр. - Тока не надо заливать  старине  Маджу  про
этику. Тока не сейчас! - Он подхватил набитый белым порошком пакет. - Да  ты
знаешь, на скока  тянет  вот  это  зелье?  В  каком-нибудь  Поластринду  или
Снаркене за щепотку нос отдадут,  так  сказать.  Да  нам  с  Виджи,  нам  не
придется работать до самой смерти.
   Джон-Том был непреклонен.
   - Не для того я в битвах прокладывал себе дорогу в  этом  мире  и  учился
чаропению, чтобы пасть до сбыта наркотиков.
   - Чудненько! Тада позволь пасть мне. Да я лучший падатель из  всех,  кого
ты видал. Да и потом, не одному тебе решать. Это не твое царство,  а  ты  не
клепаный император.
   - Знаю.
   - У остальных стока же прав на эту добычу, скока  у  тебя.  Мы  чертовски
намаялись, чтоб это заслужить, верняк!
   - Мадж, вопрос не в том, сколько у кого прав. Важнее,  что  правильно,  а
что - нет. Обитатели этого мира не привыкли к таким мощным наркотикам.
   - Кусачая роса есть кусачая роса, в каком мире ее ни  возьми,  -  фыркнул
выдр.
   -  Мадж,  это  опасное  зелье.  Я  не  хочу   быть   причастным   к   его
распространению ни в малейшей степени.
   - Нет проблем, кореш! Я сам о нем позабочусь.
   - Мадж, Джон-Том прав.
   - В каком это смысле он прав,  милашка?!  -  Мадж,  подскочив  на  месте,
уставился на подругу. - По-моему, он не был  прав  с  той  самой  поры,  как
выбрался из материного лона, и с каждым днем становится все не правее.
   - Если он говорит, что это опасно, - Виджи указала на чемоданчики, - то я
настроена с ним согласиться. В конце концов, это пришло из его мира, а не из
нашего.
   - Но, милашка, - взмолился Мадж, - разве ты не понимаешь, что  это  может
для нас значить?
   - Думаю, что да, понимаю. Мадж, я веду совсем не такую жизнь, как  ты.  -
Она виновато поглядела на Джон-Тома.  -  Не  все  выдры  такие  неисправимые
гедонисты,  как  мой  разлюбезный  Мадж.  Кое-кому  из  нас  ведомы  высокие
стремления и подобие морали. - Выдра в упор взглянула на  своего  милого.  -
Знаешь, что мы сделаем с этой иноземной отравой, сахарный мой?
   Мадж отвернулся, скрывая муку.
   - Не говори так, милашка,  пожалуйста,  не  говори!  Можа,  оставим  один
пакетик?
   Она покачала головой.
   - Ну, полпакетика!
   - Извини, Мадж. Я хочу начать нашу  совместную  жизнь  на  более  высоком
уровне.
   - Чудненько. Ну, давай пару разочков нюхнем и...
   Виджи схватила в каждую лапу по  чемодану  и,  не  в  силах  поднять  их,
поволокла по песку. Джон-Том с восторгом поспешил за ней к лагуне.
   Мадж ковылял рядом, то протестующе размахивая лапами, то заламывая  их  в
мольбе.
   - Не делай этого, Виджи! Ежели любишь меня, не делай!
   - Я люблю тебя, Мадж, а ты, если хочешь доказать свою любовь, помоги мне.
   - И не проси! Мешать не буду,  хотя,  клянусь  всеми  подземными  силами,
роющими тоннели, следовало бы! Но не буду. Тока не проси помочь.
   - Вздор, нечего поднимать такой переполох. Вот.  -  Виджи  опустила  один
чемодан. - Ты можешь сделать это, я знаю. Я  знаю,  сколько  добра  в  твоей
душе.
   - Сейчас там сплошная рана.
   - Я опорожню этот, а ты тот.
   Джон-Том и Перестраховщик с берега следили, как выдры бок о  бок  побрели
по мелкой лагуне. Над водой разнесся жуткий рыдающий вопль.
   - Я и не думал, что выдра может так кричать, - заметил Перестраховщик.
   - Я тоже.
   Над водой взмывали белые облачка  чистейшего  кокаина,  тут  же  уносимые
приливом. Когда последний пакет  опустел,  чемоданчики  бросили  на  берегу,
чтобы те со временем мирно погрузились в белоснежный песок.
   Виджи трусцой вернулась на берег. Позади  нее  слышался  какой-то  плеск.
Джон-Том всматривался в залив.
   - Что он там делает?
   - Сидит в воде, пытаясь втянуть в нос пол-лагуны, пустая шерстяная башка.
- Она презрительно покачала головой. - Но вдыхает только воду.
   Потом минуты три откашливается и отплевывается, а потом снова за свое.
   Пошли к костру. Он либо бросит это дело, либо захлебнется; носиться с ним
я не намерена. Он уже достаточно взрослый, только слегка недоразвитый.
   Они сидели у костра, лакомясь  печеными  расколками.  Наконец  приковылял
мокрый Мадж, более взъерошенный и  подавленный,  чем  когда-либо  прежде,  и
плюхнулся на свое место. Глубина его отчаяния была столь велика, что он даже
отказался уйти с Виджи в кусты для какого-то важного разговора.
   Утро вернуло выдру обычную  непоседливость  -  Мадж  был  чересчур  полон
жизни, чтобы долго оставаться мрачным.
   - Как говорится, пришло махом - уйдет прахом. - Он  перекладывал  вещи  в
котомке поудобнее. - Пора вперед, оглядываться смысла нет.
   - Быстро же ты оправился, - сказал Джон-Том.
   - А что толку сокрушаться? И потом, ежели уж дал слово, так  или  держись
до упора, или поднимай лапки кверху. - Он потерся носом о нос Виджи.
   - Весьма любопытно слышать подобные речи от того, кто  ни  разу  в  жизни
ничего не обещал.
   - Всякая штука рано или поздно случается  впервые,  приятель.  Я  ведь  и
никого  похожего  на  Виджи  не  встречал.  Жисть   держится   на   сплошных
неожиданностях, а?
   -  Вот  уж  действительно!  Перестраховщик,  как  по-твоему,  какой  путь
избрать?
   Енот поглядел на юг.
   - Ежели тебе нужно туда, человек, то можно идти этой дорогой.
   Может, в этот раз нам повезет и повстречается дружелюбный народ,  который
продаст лодку.
   И они двинулись в путь: Мадж и Джон-Том несли заплечные  мешки,  а  Виджи
налегке брела вдоль берега, нагибаясь время от времени,  чтобы  полюбоваться
очередным вынесенным морем маленьким сокровищем.
   Перестраховщик шагал впереди,  бдительно  ловя  быстрым  взором  малейшее
движение на опушке пальмового леса.
   - Интересно, что там поделывает старина Камалк и как он чувствует себя  в
твоем мире? - Мадж оглянулся на своего рослого друга.  -  Как  по-твоему,  у
Корробока нет третьего братца?
   -  Будем  надеяться,  что  нет.  Двух  членов  этой  семейки  больше  чем
достаточно.
   - Я вот думал, что есть шанс - учти, тока  шанс,  -  что  такой  умный  и
находчивый тип может выпутаться из беды за  счет  своего  языка.  Этих  двух
парнишек, что собирались запродать нас в балаган,  назвать  сообразительными
нельзя ни в каком мире. Ежели Камалк сможет убедить их,  что  он  не  просто
дрессированная птичка, то сумеет заставить их работать на себя. А ежели  они
заявятся через переход с несколькими метателями  молний  вроде  того,  каким
укокошили Сашима, то могут наделать кучу бед.
   - Об этом я не подумал, -  встревожился  Джон-Том.  Мысль  о  разъяренном
попугае, сопровождаемом отребьем человеческого мира, расстроит хоть кого.  -
Остается только надеяться, что никто ему не поверит.
   Но, продолжая  свой  поход,  они  никак  не  могли  выбросить  из  головы
нарисованную Маджем картину - будто и без этого было мало тревог по  пути  в
Чеджиджи.

***

   - Да говорю же тебе, Ленни, ничего подобного ты не видел.
   Хорошо одетый мужчина откинулся на спинку кресла, вертя в руках очки.
   - Парни, кого я только не ангажировал в "Паласе" за пятнадцать лет!
   Нет таких номеров, чтоб я не видел.
   - А я говорю, что не видел, потому что ничего подобного просто  не  было.
Эта чертова птица уникальна. Сдуреть можно, как он говорит!
   - Ага, - вклинился Манко, - то есть его не надо заставлиать говорить  или
что. Стоит развязать клюв, как он начинает  болтать  без  умолку.  Он  умнее
шимпанзе.
   - И большущий! - Крус продемонстрировал рост птицы, держа ладонь в  метре
над полом. - Ни разу не видел таких огромных попугаев.
   - Макао. - Импресарио развел ладони в стороны. -  Макао  бывают  довольно
крупными.
   - Но не настолько. И комплекция у него  соответствующая.  Можно  сказать,
тяжеловес.
   - Ладно.
   Импресарио демонстративно взглянул на настенные  часы.  Через  пятнадцать
минут предстояла встреча с четверкой шоу-девиц, подготовивших  специфический
номер, включающий  в  себя  жонглирование  арбузами,  бензопилами,  горящими
факелами и - что самое главное в Вегасе - ключевыми частями своего  туалета.
Нечто вроде "Летающих братьев Карамазовых", только с  обнаженкой.  С  дамами
можно побеседовать  подольше,  чем  с  парой  уличных  паяцев,  хоть  они  и
поставляли ему в прошлом хорошее зелье.
   Но  они  говорили   достаточно   убедительно,   чтобы   пробиться   через
секретарский кордон, и  была  в  их  речах  какая-то  детская  убежденность,
которая заставила его призадуматься. С одной стороны, обидно терять время на
всякого приблудного кретина, убежденного, что у него в голове  вызрел  номер
на миллион долларов, но с другой, - еще обиднее на следующий  вечер  увидеть
его имя, вспыхнувшее огромными буквами  над  входом  в  "Метро-Голдвин-Мейер
Гранд" или "Циркус-Циркус". Это хороший способ оказаться за дверью, несмотря
на пятнадцать лет безупречной  службы,  и  рыскать  по  окраинам  в  поисках
дешевых мясных обрезков.
   Импресарио разглядывал застывших  в  ожидании  посетителей.  А  если  они
действительно напали на что-то особое? Или украли у  кого-нибудь?  Может  же
встретиться раз в жизни абсолютно новый номер?
   Да нет, все это глупости. Говорящие попугаи всегда под рукой по пятаку за
дюжину. Какаду в цене благодаря старому телешоу, которое крутят до сих  пор.
Как его там, "Беретта", что ли? Нет,  кажется,  "Пистолет".  Но  там  всегда
присутствует дрессировщик, подающий  птице  тайные  знаки.  А  чтоб  попугай
выдавал уместные реплики сам по себе - такого еще не бывало. Без руководства
ему никак не обойтись, а эти парни настаивают, что он все делает в одиночку.
Стоит ли рисковать пятью минутами, чтобы убедиться в этом?
   Крус заметил нерешительность импресарио.
   - Слушай, птица в кузове грузовика.  Тебе  всего-то  и  нужно  подойти  и
посмотреть. - Он старался, чтобы мольба в голосе была не слишком заметна.  -
Клянусь тебе, Ленни, когда ты посмотришь и послушаешь его, я больше и  слова
не пророню - ты сам все поймешь.
   - Клянешься?
   - Клянусь. Присягаю.
   Импресарио вздохнул и выбрался из-за стола.
   - Но не отнимайте у меня время попусту, парни. И не пытайтесь надуть меня
скрытым микрофоном или чем-нибудь в том же духе. Я на  этих  уловках  собаку
съел.
   - Никаких фокусов, Ленни.
   - Никак не могу вас раскусить, -  заметил  он,  следуя  к  дверям.  -  На
дрессировщиков вы не очень-то похожи.
   - А мы и не дрессировщики, - с готовностью согласился Крус.  -  Мы  вроде
как взяли птицу в счет покрытия долга.
   "Что за черт!" - подумал импресарио.
   - Мы подбросили парня до города, -  пояснил  Крус,  -  а  он  расплатился
попугаем.
   - Значит, вроде как приобрели, а?
   Впрочем, это неважно. Важно, чтобы у шефа глаза на лоб полезли.
   Выйдя в приемную, он предупредил секретаршу, что вернется через несколько
минут, и приказал задержать жонглерок, если они появятся.
   Потом Ленни в сопровождении Круса и Манко проследовал через  главный  зал
казино, мимо рядов игральных автоматов и рассеянных взглядов игроков,  через
облицованный мрамором  холл  вышел  на  улицу,  но  у  стоянки  в  его  душе
шевельнулось подозрение. Ленни остановился.
   - А кстати, где ваш грузовик?
   Не то чтоб у него с собой много денег, но осмотрительность не помешает. В
конце концов, эти двое - не застенчивые провинциалы.
   - Успокойся, мон. - Крус указал в дальний угол стоянки. - Вон там.
   Грузовик стоял особняком невдалеке  от  соседствующих  с  казино  больших
торговых домов. Там же  находился  банк  и  торгующий  со  скидкой  аптечный
комплекс, а дальше - еще одно казино. Стоянка  буквально  купалась  в  ярком
свете.
   - А чего ж вы не принесли птицу ко мне в кабинет?  -  переступая  большую
лужу, проворчал импресарио.
   - Да говорю же, он большущий! - Крус перескочил через ту  же  лужу.  -  А
во-вторых, ну, он страшно матерится.
   Ничего, пара таких  словечек  номеру  не  повредит,  особенно  в  Вегасе,
прикинул импресарио.
   - А что еще он умеет?
   -  Да  говорю  же,  мон,  считай,  что  только  в  голову  взбредет.  Его
дрессировщик чертовски знал свое дело - он говорит, как человек.
   Они дошли до грузовика. Обогнув его, Крус застыл с таким видом, будто ему
влепили в лоб порцию картечи.
   Дверь фургона была распахнута.
   Изрыгая проклятия, он  запрыгнул  внутрь,  и  импресарио  услышал  грохот
расшвыриваемой мебели.
   -  Что-нибудь  не  так?  -  негромко   поинтересовался   он   у   второго
латиноамериканца.
   - Когда мы уходили, двиерь была закрыта. Эй, Крус, я думал, ты запер!
   - Запер? - отозвался голос из кузова. - На кой черт? Чтобы никто не украл
этот хлам? Веревок я не вижу - значит, он не развязался. Может, кто-то  ради
любопытства открыл дверь,  а  он  выскочил.  -  Крус  выпрыгнул  из  кузова,
лихорадочно озирая стоянку, напрочь позабыв об импресарио.
   - Он где-то здесь! Крылья у него связаны, значит, улететь не мог.
   - Ты уверен? - Голос импресарио был полон  сарказма.  -  Я  видел  немало
номеров, которые заканчивались так.
   Парочка его не слушала. Манко побежал в переулок между банком и аптекой.
   - Простите, ребята, но мне надо посмотреть еще один номер.
   - Минуточку, - Крус удержал Ленни за локоть. - Пожалуйста, еще минуточку!
Он где-то поблизости. Мы отсутствовали не так уж долго.
   - Эй, сиуда!
   Крус вздохнул с облегчением.
   - Видишь? Я же говорил, что это умная птица.
   Импресарио неохотно позволил отвести  себя  в  переулок.  Швейцар  казино
видел, как он уходит, и, если что, через пару минут явится следом.
   Перед ними лежал даже не переуло