ль-ка, приятель, слушать мои советы. А ежели о  себе  не  думаешь,
хотя бы меня пожалей. Клотагорб  вона  чего  мне  насулил.  -  Покачав
головой, выдр отвернулся и отправился дальше. - Мне насулил - не тебе!
Дернуло же меня спотыкаться о твои ноги, угораздило же!
   - А! Выходит, мне повезло? По-твоему, я здесь просто счастлив? Тоже
мне удовольствие... Пердун мохнатый!
   К разочарованию Джон-Тома, вместо того  чтобы  потянуться  к  мечу,
Мадж заулыбался.
   - Вот это уже лучше, приятель! Так-то вот оно  лучше,  чем  денежки
свои  раздавать.  -  Выдр  сплюнул  в  сторону  проулка.  -  Да   этой
мерзопакости вонючей что плюнуть, что кишки тебе выпустить. Не  понял,
почему мне в лесу лучше, а, друг?
   Они свернули с  главной  улицы  на  боковую,  оказавшуюся,  правда,
пошире того проулка, но в общем-то не  слишком  похожую  на  настоящую
улицу. Впрочем, даже она могла похвастать вывесками  полдюжины  лавок,
жавшихся друг к другу в конце длинного тупика. Улочку освещал  высокий
масляный  фонарь.  Полотняные  козырьки  над  окнами  лавок  едва   не
смыкались, вместе с дождем пряча мостовую от света фонаря.
   Из находившегося в конце тупика каменного фонтана  вытекал  ручеек,
повторявший в миниатюре поток на центральной улице.
   Джон-Том стряхнул капли с рук и, выжимая влагу  из  длинных  волос,
нырнул, согнувшись, под один из козырьков. Тот явно не  был  рассчитан
на персону подобного роста. Юноша  поглядел  на  вывеску  под  большим
окном лавки. Надпись была уже почти понятна. Должно быть, мозг начинал
обживаться. Впрочем, понять, возле  какой  лавки  он  оказался,  можно
было, не зная грамоты. В окне  было  полно  жилетов,  курток,  искусно
простроченных панталон... пара  брюк  с  бубенчиками,  нашитыми  вдоль
швов. Одежда лежала на  прилавке  или  была  напялена  на  манекены  с
остроухими головами и хвостами.
   Мадж толкнулся в дверь, звякнул колокольчик.
   - Голову побереги, Джон-Том.
   Услышав предупреждение, юноша пригнулся. Внутри  пахло  лавандой  и
кожей. Никого не было видно. В центре комнаты были расставлены  кресла
с гнутыми ножками и спинками. С длинных шестов свисала одежда.
   - Эй, владелец! -  заорал  Мадж.  -  Покажись  сам  и  свою  работу
прихвати.
   - Заходите, получите, дорогие мои, как  там  вас...  -  прошелестел
голос в задней комнате. - Лучшая работа, лучший шов... Самые прочные и
красивые материалы... - Голос как-то вдруг стих.
   Застыв у двери, лис глядел за спину Маджа  -  на  тощего,  насквозь
промокшего Джон-Тома. На ногах хозяина красовались шелковые  шлепанцы.
Он был облачен в шелковый халат, к  которому  сзади  крепились  четыре
аквамариновые ленты. Пересекаясь, они  наискось  обхватывали  хвост  и
сходились в бант у белого кончика.  Поверх  халата  на  лисе  оказался
весьма делового вида  фартук,  из  которого  торчали  линейки,  пилки,
несколько брусков темно-зеленого камня и прочие атрибуты  портновского
мастерства. Заговорил он весьма осторожно:
   - А это... Что  это  такое?  -  И  нерешительно  указал  в  сторону
Джон-Тома.
   - Работа это, о которой мы тут болтаем...  Будем  делать,  значица,
будем, бьюсь об заклад. - Мадж плюхнулся в низкое кресло, нисколько не
думая об обивке и о том, что с него ручьем стекает  вода.  Сдвинув  на
лоб тирольку с пером, он забросил обе короткие ноги на ручку кресла. -
Валяй, Дуся, работа ждет.
   Упершись лапами в бока, лис строго глянул на выдра.
   - Здесь на чудищ не шьют. Я одевал самых роскошных граждан Линчбени
и всей округи. Я шил платье для мадам Скорианцы и ее лучших девиц, для
банкира  Щеголея  Вулфа,  для  членов  Городского  Совета,  для  наших
виднейших купцов и ремесленников... Но чудовищ я не одеваю.
   Потянувшись из кресла,  Мадж  вытащил  длинную  тонкую  палочку  из
высокого стакана, оказавшегося неподалеку.
   - Считай это  вызовом  своему  мастерству,  приятель.  -  Кремневой
зажигалкой выдр поджег палочку.
   -  Послушайте,  -  проговорил  Джон-Том,  -  только  обойдемся  без
скандалов.  -  Лис  осторожно   отступил   назад,   как   только   эта
подозрительная громадина сделала шаг в его сторону.  -  Мадж  считает,
что... что... - Он заметил, что выдр увлеченно попыхивает  дымком.  По
комнате плыл знакомый запах.
   - А скажите, - осведомился Джон-Том, - могу ли... можно и мне взять
одну из этих... палочек?
   - Это, парень, для заказчиков  и  выставлено.  -  Мадж  великодушно
передал ему палочку  вместе  с  зажигалкой.  Джон-Том  сразу  не  смог
понять, как та устроена, но в данный момент рад был поверить  и  тому,
что она снабжена хорошим огнетворным заклятием.
   Несколько глубоких затяжек вполне удовлетворили его.  Не  столь  уж
страшен  сей  мир,  решил  юноша.  Курево  напомнило  ему  о  тревогах
Клотагорба. А что, если табак сможет каким-нибудь образом  переправить
его домой?
   Через десять минут он уже ни о чем не тревожился. Ободренный Маджем
и придремывающим гигантом, лис, бурча под  нос,  обмеривал  Джон-Тома,
распростершегося на покрытом ковром полу.  Мадж  лежал  рядом,  а  тем
временем души обоих воспаряли над бренными телами.  Портной,  которого
звали Карлемот, не возражал против дыма; значит, у него  хватало  этих
крепких палочек, либо здравого смысла, или того и другого вместе.
   Потом он оставил их, а когда вновь  вошел  через  несколько  часов,
застал выдра и человека  в  полной  отключке.  Лежа  на  полу,  они  с
глубокой  заинтересованностью   обсуждали   расположение   проделанных
древоточцем ходов в потолке.
   Потребовалось  некоторое  время,  чтобы  Джон-Том  пришел  в   себя
настолько, чтобы одеться. Но когда он наконец увидел себя  в  зеркале,
потрясение отчасти разогнало туман в голове.
   Нежным облачком касалась кожи шелковая рубашка цвета  индиго.  Ниже
начинались прямые брюки из чего-то среднего между хлопком и  фланелью.
И на штанах, и на рубашке были нашиты одинаковые  пуговицы  из  черной
кожи. Кожаный черный жилет украшали узоры из бисера. Им же были обшиты
края брюк, только Джон-Том не сразу понял это, поскольку ноги его были
обуты в  невысокие,  до  голени,  сапоги  черной  кожи  с  отвернутыми
голенищами. Сперва Джон-Том даже  удивился,  что  у  портного  нашлась
обувь ему по ноге, понимая, что ростом он  выше  здешнего  народца.  А
потом сообразил, что, должно быть, у местных вполне  могут  быть  иные
пропорции, и ноги их крупнее, чем у человека.
   Штаны держались на поясе из металлических звеньев,  серебряных  или
оловянных,  ярко  блестевших,  контрастируя  с  короткой,  до   бедер,
пелериной из зеленой переливчатой кожи какой-то ящерицы.  Воротник  ее
закалывался парой серебряных булавок.
   Невзирая на все настояния Маджа, юноша отказался надеть  на  голову
оранжевую треуголку.
   - Терпеть не могу никаких шляп.
   - А жаль. - В голосе Карлемота расстройство сменилось гордостью.  -
Лишь такая шляпа может завершить картину... Потрясающий  костюм,  если
позволите, потрясающий и уникальный.
   Джон-Том повернулся, чешуйки на плаще  его  заиграли  даже  в  этом
неярком свете.
   - Да, в Лос-Анджелесе все бы полопались от зависти.
   - Неплохо, - одобрил Мадж, - почти что стоит тех денег, что за него
просят.
   - Сказал тоже - почти! -  Лис  суетился  возле  Джон-Тома,  пытаясь
обнаружить дефект или складку. Остановился, смахнул ниточку  с  рукава
юноши. - Костюм сразу и скромный, и броский, он  привлекает  внимание,
но не раздражает. - Портной улыбнулся, в узкой пасти  блеснули  острые
зубы. - Теперь этот человек похож на благородного... Бери  выше  -  на
банкира.  Поневоле  теряешься,  когда  приходится  драпировать   такую
большую  площадь.  Но  чем  больше  труда,  тем  заметнее   результат.
Высокорослый друг мой, не обращай внимания на речи этого плебея. - Лис
покровительственно поглядел на Джон-Тома. - А тебе нравится?
   - Конечно. Особенно плащ. - Чуть повернувшись, Джон-Том  пошатнулся
и едва не упал, однако на ногах удержался. - Я  всегда  мечтал  носить
плащ с капюшоном.
   - Приятно слышать. - Портной выжидал, деликатно покашливая.
   - Значица, друг, - объявил Мадж,  -  пора  и  платить.  Последовала
добродушная перепалка, причем Джон-Том явно мешал Маджу торговаться  -
он принимал сторону портного.  Наконец  достигли  согласия,  поскольку
естественное   для   Карлемота   желание    заломить    цену    повыше
компенсировалось  удовольствием,  полученным   от   выполнения   столь
сложного дела.
   Однако все это не помешало Маджу отчитать  Джон-Тома  сразу  же  за
дверями лавки. Моросящий дождь  к  этому  времени  перешел  в  плотный
туман.
   - Чего ж я тебе сэкономлю, приятель,  ежели  ты  будешь  лавочникам
поддакивать?
   - Не беспокойся об этом. -  Впервые  за  последнее  время  Джон-Том
чувствовал себя почти счастливым. Теперь, успокоившись насчет внешнего
вида, он  сделался  разговорчивым.  -  Зато  какая  работа...  Столько
трудов. Нет, на такое мне денег  не  жалко.  Кстати.  -  Он  побренчал
кошельком в кармане. - Еще есть кое-что.
   - Хорошо, у нас впереди еще не одна остановка.
   - Зачем же? - нахмурился Джон-Том. - Какая еще мне нужна одежда?
   - Не нужна, говоришь? А по мне, ты, приятель, все равно что голяком
ходишь.  -  Выдр  повернул  направо.  Они  миновали  четыре  или  пять
магазинчиков, вышли на главную улицу и по мосту через ручей  добрались
до новой лавки.
   Изнутри она ничем не напоминала только  что  покинутое  ими  уютное
гнездышко портного. В ухоженном заведении лиса царили мир  и  покой...
как в обжитом логове. Новая  лавка  была  полна  всякой  металлической
жути, заставившей Джон-Тома невольно поежиться.
   Одна   стена   была   отведена   исключительно   под    метательные
приспособления.  На   ней   располагались   ножи   не   одной   дюжины
разновидностей: ланцеты, стилеты,  колющие,  режущие...  с  желобками,
тьфу,  пакость,  для  стока  крови  и  без  желобков.  Длинные  тонкие
проволоки, украшенные самоцветами, - для вздорных и  вспыльчивых  дам.
Далее шли всякие потайные устройства: ножи в  каблуках,  футлярах  для
очков и прочая... Словом, все смертоносное разнообразие,  до  которого
способен додуматься точильных дел мастер.
   Игрушками с рождественской елки дьявола поблескивали в свете  лампы
метательные звездочки. С замысловатой алебарды свисали шипастые  шары.
Булавы, кистени и нунчаки чередовались на стене со щитами  и  копьями,
пиками и боевыми топориками. В задней  части  лавки  хранилось  оружие
подороже: длинные луки и мечи, различавшиеся  скорее  не  клинками,  а
формой рукояти - для рук разной величины и очертания. Один на редкость
уродливый короткий меч  напоминал  обоюдоострую  косу.  Нетрудно  было
представить, что может натворить им опытная рука. Например,  гибкая  и
ловкая конечность гиббона.
   У некоторых мечей и метательных ножей рукояти оказались с канавками
или полые. Поначалу Джон-Том не мог  даже  сообразить,  для  кого  они
предназначены, но потом вспомнил про птиц. Руке не слишком  удобно,  а
вот для гибких кончиков крыльев...
   На какой-то миг он заставил себя забыть, что попал в мир насилия  и
быстрой смерти. Потом склонился над прилавком,  разделяющим  лавку  на
две части...  Там  лежал  предмет,  похожий  на  привычный  игрушечный
метательный диск, только с  острым,  как  бритва,  краем.  Поежившись,
юноша отыскал взглядом Маджа.
   Выдр обогнул прилавок и как раз исчез за бамбуковой,  должно  быть,
ширмой. И пока Джон-Том открывал рот, чтобы окликнуть его, Мадж  успел
вернуться, на ходу оживленно перебраниваясь  с  хозяином.  Приземистый
мускулистый енот облачен был только в передник и  сандалии,  за  левым
ухом в красную ленту на его голове были воткнуты два перышка. От  него
пахло дымом от горящих углей и железом - как и вообще в лавке.
   - Значит, вот кто у нас собрался  заняться  членовредительством.  -
Наморщив нос с черной пуговкой, енот поглядел на Джон-Тома.
   - Мадж, зачем мне все это? Я поговорить люблю, а не драться.
   - Понял, все понял, приятель, - дружелюбно отозвался выдр.  -  Есть
аргументы веские, а есть увесистые. - И он приподнял  тяжелую  булаву,
чтобы проиллюстрировать свои слова. - В любом случае, ты ж  не  обязан
тыкать во всех этими железками, достаточно бывает показать их, чтобы в
тебе не проделали дырку. Так чем же из этого ты умеешь пользоваться?
   Джон-Том еще раз  оглядел  будоражущую  воображение  охапку  орудий
смертоубийства.
   - Даже не  знаю...  -  Он  в  смятении  покачал  головой.  Вмешался
оружейник.
   - Ясно, опыта  у  него  нет.  -  В  укоризненном  голосе  слышалось
терпение. - Давай-ка подумаем. С такими руками и ростом... - Хозяин  в
задумчивости приблизился к стенке, возле которой  железными  колосьями
вырастали из пола пики  и  копья,  каждое  -  в  отдельном  гнезде  из
деревянных планок, и потер  нос.  Потом  поднял  обеими  руками  топор
величиной с собственную голову. - Если нет  ни  умения,  ни  ловкости,
можно использовать другие качества.  Эй,  молодой  человек,  ты  каким
оружием учился владеть?
   Джон-Том отрицательно затряс головой.
   - А спортом занимался?
   - В баскетбол у меня получалось  неплохо.  Знаешь,  даже  в  прыжке
бросал... Метко я умею...
   - Дерьмо! - Мадж топнул. - Чего это еще за чертова жопа? В цель  ты
кидал, что ли? - с надеждой спросил он.
   - Не совсем, - признался Джон-Том. - Это когда  бегаешь,  прыгаешь,
бросаешь.
   - Делать нечего, придется использовать это.  -  Мадж  повернулся  к
оружейнику.  -  Знаешь,  подыщи-ка  ему   что-нибудь   потоньше   того
мясницкого инструмента, который у тебя в лапах. Может,  порекомендуешь
чего?
   - Бегать быстрее. -  С  кислым  видом  разглаживая  усы,  оружейник
повернулся к другой стойке. - Впрочем, когда  кто  сам  признает,  что
растяпа, значит, не все пропало. - Он отставил тяжелый топор. - Такому
еще можно помочь.
   И он извлек нечто, похожее на копье с  отполированным  древком.  Но
заканчивалось   оно   не   наконечником,   а   увесистым    деревянным
набалдашником с шипами и нашлепками. Оружие было повыше Маджа  и  даже
Джон-Тому доставало до уха, древко было в поперечнике дюйма два.
   - Дубина, значит. - Мадж задумчиво разглядывал оружие.
   - Длиннее у меня ничего нет. - Оружейник провел стриженым когтем по
древку. - Таранное дерево. В бою не треснет. Твой долгорукий  приятель
сумеет отбиться им от любого врага, ежели не собирается  разделываться
с ним как подобает. Раз он  у  тебя  крови  боится,  так,  когда  худо
придется, вмажет разок по  макушке  вот  этой  штуковиной...  Насмерть
уложит, не хуже, чем мечом. Меньше грязи, чем от топора, но  результат
тот же. - Он вручил оружие все еще колеблющемуся Джон-Тому.
   - И  вот  еще,  парень,  из  этой  дубины  хороший  дорожный  посох
получится. Кстати, я ж намекал, что посодействую. -  Оружейник  указал
на древко: посреди него в трех дюймах друг от друга располагались  три
серебряных кольца. Их соединяли четыре серебряные же полосы.
   - Ну-ка, парень, нажми на любую.
   Джон-Том так и поступил. Звякнув сталью, посох вдруг вырос на целый
фут. Теперь из конца его торчало двенадцать дюймов  стали.  Удивленный
Джон-Том едва не выронил дубину, но  Мадж  заплясал  вокруг  нее,  как
мальчишка возле прилавка в кондитерской.
   - Мать моя, во будет настоящий сюрприз для любого тупого невежи,  а
их на улице хоть пруд пруди. Почесать этой штукой - враз поумнеет.
   - Угу, - с гордостью отозвался оружейник, - ткни в ногу  и  нажимай
на спуск - гарантирую изумление до потери сознания. - Енот  и  выдр  с
видом знатоков кивали друг другу.
   Джон-Том  надавил  на  древко,  и  стальное  жало  кошачьим  когтем
втянулось внутрь. Вновь нажал - острие выстрелило наружу. Интересно-то
интересно, но чтобы радоваться...
   - Знаете что, я бы вообще не стал дурачиться с  такими  вещами,  но
если вы настаиваете...
   - Настаиваю, - проговорил сквозь смех Мадж, утирая с глаз слезы.  -
Настаиваю я. Вот и господин оружейник то же самое говорит... Не хочешь
бить по лапам этой штуковиной - и не надо... Тока подожди  -  случится
чего, так сам захочешь, чтоб какой-нибудь  пьянчуга  вместе  со  своим
мечом очутился подальше от твоих потрохов. Значица, бери и радуйся.
   Джон-Том взял посох, но радости не испытал.  Его  угнетал  уже  сам
факт  обладания  коварным  оружием.  Выйдя  наружу,  они   внимательно
обследовали кошелек.  Он  оказался  почти  пуст,  лишь  на  самом  дне
серебристыми  рыбками  в  темном  баке  с  водой  поблескивали  редкие
монетки. Джон-Том решил, что, пожалуй, слишком расточительно  обошелся
с щедрым даром Клотагорба.
   Наличие остатков,  пусть  и  скромных,  прежнего  великолепия  Мадж
одобрил. Свет фонарей золотил пелену тумана над  улицей  и  витринами.
Дождь прекратился, появились пешеходы. Тенями двигались вокруг силуэты
животных.
   - Проголодался, кореш? - поинтересовался наконец выдр, и глаза  его
засветились, отражая свет фонаря.
   - С голоду дохну! - Юноша вдруг понял, что  с  утра  не  съел  даже
крошки. Запас вяленого мяса у Маджа кончился как раз вчера вечером.
   - Я тоже. - Выдр похлопал Джон-Тома по укрытому плащом плечу. -  Ну
вот, теперь ты стал хоть  на  чтой-то  похож.  -  Он  многозначительно
придвинулся к юноше. - Знаешь чего, есть местечко, где на  серебришко,
что у нас осталось, можно  соорудить  себе  пирушку,  от  какой  бы  и
зайчиха на сносях не отказалась. Можа даже хватит, чтоб наполнить этот
впалый мешок, который у тебя пузом зовется.  -  Выдр  подмигнул.  -  И
развлечемся - на сегодня все наши дела окончены, так-то.
   Они шли по городу, пешеходов становилось все больше. По улице время
от времени громыхал очередной фургон. Верхом  на  оседланных  ящерицах
вприпрыжку или бегом  мимо  проносились  разные  личности.  Захлопали,
открываясь,  ставни.  Джон-Том   впервые   услышал   голоса   детей...
Молодняка, мысленно поправил он себя.
   Мимо пробежали двое бельчат. Один,  изловчившись,  повалил  наконец
другого. Оба принялись кататься по мостовой, царапаться  и  брыкаться.
Собравшаяся вокруг  небольшая  стайка  детишек  поощряла  дерущихся  и
отпускала советы. К разочарованию  Джон-Тома,  милые  с  виду  зверьки
свирепо царапали и кусали друг друга. Не то чтобы ему  не  приходилось
видеть подобные сцены в родном  городе...  Однако  здесь  такие  драки
являлись неотъемлемой частью образа жизни. Наконец один  из  дерущихся
бельчат одолел и принялся делать  из  физиономии  противника  кровавую
кашу.
   - Часть нашей жизни? - задумчиво переспросил Мадж,  когда  Джон-Том
поведал ему о своих ощущениях. - Не знаю. Я ж тебе  не  философ.  Тока
знай, у нас здесь - или вежливый покойник, или  уважаемый  забияка.  -
Выдр пожал плечами. - Решай, что тебе больше по вкусу.  И  не  забывай
про милую штучку, которую только что приобрел.
   Джон-Том убедился, что пальцы  его  крепко  сжимают  древко.  Туман
рассеивался, толпа густела, и  на  него  начинали  посматривать;  Мадж
уверял - из-за роста. Впрочем, он  и  одет  был  куда  лучше  среднего
обитателя Линчбени-града.
   Через пять минут он понял, что не просто хочет есть, а голоден, как
волк.
   - Недалеко уж, приятель.
   Они свернули в извилистую боковую улочку. Слева в стене  показалась
почти незаметная дверь, в нее Мадж  и  повел  Джон-Тома.  Юноше  опять
пришлось  согнуться  чуть  ли  не  вдвое,  чтобы  не  задеть   головой
притолоку.
   Внутри можно было и распрямиться, потолок оказался в двух футах над
головою, чему можно было только радоваться.
   - "Жемчужный Поссум", - проговорил  Мадж  с  энтузиазмом,  которого
Джон-Том в голосе его еще не слышал. - Хорошо бы как следует промочить
глотку, приятель. Лампу тока не опрокинь.
   Джон-Том следовал за выдром в недра  ресторации,  продираясь  через
густую толпу и стараясь при этом не забывать о висячих лампах. Хорошо,
что Мадж его предупредил. Снаружи трудно было даже  предположить,  что
внутрь успела набиться толпа, успевшая изрядно взмокнуть.
   Футах в восьми от входа пото