й? Приятных воспоминаний, чувак, вот че я тебе на это пожелаю.
   - Нет, Мадж, ты ведь не от чистого сердца говоришь.  Я  знаю,  тебя  тоже
тоска заела! Не меньше, чем меня.
   - Понятное дело, скучно. До мозга моих клепаных  костей,  чувак.  Но  нет
таких приключений, ради которых стоило  бы  рисковать  спокойной  житухой  и
хорошим самочувствием.
   - Ну, хоть бы пустяковое, а, Мадж? - взмолился Джон-Том. - Ради  которого
не надо забредать на край света и подвергаться  серьезным  опасностям.  Так,
пустяковая перемена мест, увеселительная прогулка.
   - А как же трижды обожаемая Талея?
   - Я ей записку оставлю. Она поймет.
   - Ну, еще б не поняла. Записку!  А  я  для  Виджи  сочиню.  До  свиданья,
крошка. Ушли за приключениями, к концу года вернемся, не скучай. Ага, ей это
понравится.
   - Она простит. - Джон-Том излучал фальшивую уверенность. -  Обе  простят.
Как будто мы так уже не уходили.
   - Чувак, ты напряги мозги. То было давно. Еще как давно. Сдается мне,  по
части ожидания мужей наши супружницы слишком долго не практиковались.
   - Мадж, у меня нет выбора, - с жаром  убеждал  Джон-Том.  -  Это  сильнее
меня,  против  естества  не  пойдешь.  Да  и  ты  не  будешь  отрицать,  что
испытываешь точно такие же чувства. - Он поднялся. - Пошли.
   - Пошли? - Выдр облизал губы. - Куда пошли, кореш? Щас полвосьмого утра.
   - Семь сорок две. - Джон-Том задержался в дверях  спальни.  -  Клотагорба
навестим, куда же еще? Где-то что-то наверняка происходит.
   Какая-нибудь пустячная, случайная-преслучайная катастрофка только и ждет,
когда ее устранят чаропесенкой-другой.
   - Ага, а какой-нибудь масенький ножичек тока  и  ждет,  чтоб  влезть  мне
между ребер, - проворчал выдр. - Ну да ладно. Вижу, ты от меня ни за  че  не
отцепишься, дай хоть маленько  времени  -  одеться,  -  и  я  тебе  в  угоду
пожертвую шикарным сном. - Он погрозил долговязому другу коротким пальцем. -
Парень, но я тебя предупреждаю. Не собираюсь  с  дурацкой  улыбкой  на  роже
глядеть, как ты кладешь жисть на алтарь смертельной опасности, чтоб потешить
идиотское тайное влечение.
   - Обещаю, Мадж, никаких опасностей не будет. У меня тоже жена и  ребенок,
между прочим.
   - Ага. К ним бы в придачу мозгов капельку.
   Выдр громко выругался, пытаясь влезть в непокорные шорты.

Глава 3

   Грандиозный старый дуб по-прежнему высился над поляной, безмятежный,  как
сама вечность. Громадные скрюченные узловатые корни мощно зарывались в землю
будто хотели ухватиться за ядро планеты.
   Древо казалось бесстрастным  и  неколебимым,  неподвластным  времени  или
силам природы.
   Чего нельзя было сказать о его обитателе, понял  Джон-Том,  когда  они  с
Маджем приблизились. Как и дом чаропевца, это дерево было  куда  просторнее,
чем  выглядело  снаружи,  -  благодаря  великолепным  чарам  для  распирания
пространства, изобретенным древним колдуном еще в молодости.
   К дверям вела грубая дорожка из плитки.  Джон-Том  остановился  у  входа,
потянулся к выступающей из коры кнопке.
   - Э, чувак, погодь-ка, - Мадж поднял лапу. - Это че?
   - Правильно я говорю, давненько ты сюда  не  заглядывал.  Идея  взята  из
моего родного мира. Я подробно изложил ее  Клотагорбу,  и  он,  похоже,  все
понял верно. Называется - дверной звонок. Куда лучше, чем колотить в  дверь.
Правда, я не уверен, что он действует.
   Джон-Том вдавил белую кнопку указательным пальцем.
   В  глубине  Древа  хором  грянули  духовые  трубы,  впечатляюще  исполнив
приветственный  туш.  Одновременно  материализовалсясекстет   очаровательных
певчих  птах   и   на   птичьем   языке,   напомнившем   Джон-Тому   латынь,
поприветствовал гостей. Трубы умолкли, птицы исчезли, а вместо них по  бокам
портала взвились две черные тучки величиной с петуха. Над дорожай раскатился
гром, миниатюрные молнии ударили в табличку посреди двери, осветив надпись.
   Атмосферные герольды побелели и приобрели невинный облик,  крошечная,  не
шире талии  Джон-Тома,  радуга  протянулась  от  одного  пышного  облачка  к
другому,  образовав  сияющую  дугу.  Когда  в  невидимой  дали  затихло  эхо
последней трубы, радуга вместе с облачками раскололась на мириады  осколков,
осыпав посетителей дождем разноцветных призрачных блесток.
   - Мне, наверное, не стоило подначивать  старика,  -  прошептал  Джон-Том,
когда дверь приглашающе отворилась. - Кажется, он слегка перестарался.
   Сразу за дверью стоял  некто  коренастый,  просто  одетый  и  смотрел  на
гостей. Джон-Том глубоко вздохнул. Клотагорб -  не  из  тех  хозяев,  с  кем
работнику приятно  иметь  дело.  Подмастерьев-черепах  он  менял  чаще,  чем
страдающий насморком слон пузырьки с каплями.
   Ленивец медленно захлопал веками и старательно проговорил:
   - Я Горпул, подмастерье Клотагорба. Я...
   - Ладно, Горпул, не утруждай себя формальностями, я тебя знаю. - Джон-Том
указал на спутника, с любопытством глядевшего на нового ученика. - Это Мадж,
мой друг.
   - Горпул, - тявкнул Мадж. - Ну и имечко!
   Ленивец был медлителен, но не туп.
   - Забавно это слышать от того, кто  носит  имя  Мадж.  -  Горпул  поманил
пришедших за собой. - Входите, господин Джон-Том. И друг,  -  неодобрительно
добавил он.
   Поиски Клотагорба в нескольких студиях и  огромной  библиотеке  желаемого
результата не дали. Когда он наконец появился в гостиной,  стало  ясно,  что
его оторвали от сна.
   - Джон-Том, что ты сегодня здесь делаешь?
   Черепах зевнул, распялив клюв во всю ширь.
   - Что значит - сегодня, учитель?
   - Нынче же Криксксос.
   - Эт када сосут с криком?
   Колдун глянул поверх очков на Джон-Томова спутника.
   - А, выдр, - пробормотал он, как будто этим словом объяснялось все.
   Впрочем, так оно и было. Черепах снова посмотрел на высокого человека.
   -  Криксксос  -  один  из  самых  главных  праздников  у  колдунов.  Пора
созерцания великих тайн, изучения высшей плоскости, осмысления  наиважнейших
проблем времени и пространства, день незамутненных  помыслов  и  благородных
устремлений. - Говоря, он жестикулировал толстопалой лапой.  -  В  то  утро,
когда все серьезные чернокнижники, волшебники и чаропевцы  должны  посвящать
себя герметической медитации...
   - Прошу извинить, учитель. Я не догадался заглянуть в календарь.
   Знаете, столько дел навалилось...
   - Это я уже заметил. - Черепах взирал уже не  так  строго.  -  Ладно,  не
имеет значения. Раз уж вы пришли, садитесь и чувствуйте себя как дома. -  Он
оглянулся на ленивца:
   - Горпул, возвращайся к уборке.
   - Да, мастер.
   Ленивец ушаркал в коридор.
   Клотагорб тяжко опустился в  кресло  с  сильно  вогнутой,  по  форме  его
панциря, спинкой.
   - У меня еще не было ученика более нерасторопного, чем этот Горпул.
   - Я как раз хотел спросить, - проговорил Джон-Том, - почему - ленивец?
   - Все очень просто, юноша. У него великолепная память и ясный ум, и он не
лишен задатков прилежного ученика. Чем разительно отличается от моих прежних
подмастерьев,  у  которых,  как  правило,  между  ушами  располагался  кусок
бисквитного пирога. У Горпула лишь один недостаток -  на  любое  простенькое
поручение он тратит вдвое больше  времени,  чем  любой  из  его  бестолковых
предшественников.
   Колдун надолго уставился в потолок.
   -  Возможно,  когда-нибудь  я   все-таки   найду   ученика,   сочетающего
расторопность и добросовестность с умением шевелить мозгами.  Не  исключено,
что это будет сообразительный выдр.
   Он оценивающе сощурился на Маджа.  Тот  вольготно  раскинулся  в  кресле,
короткие нижние лапы - врастопырку, грязная жилетка - нараспашку, палец -  в
носу.
   - А может быть, и нет, - задумчиво заключил  волшебник  и  снова  перенес
свое внимание на Джон-Тома. - Итак, что же стряслось, если ты забыл  даже  о
Криксксосе и отвлек меня от созерцания?
   Джон-Том взглянул на Маджа, но тот мастерски игнорировал  это.  Не  найдя
поддержки, чаропевец с надеждой посмотрел на черепаха.
   - Сказать по правде, учитель, ничего особенного.
   - Ну, давай же, юноша, выкладывай. Поделись со старым Клотагорбом.
   - Я просто пришел. В этом-то и  заключается  проблема.  В  том,  что  нет
никаких проблем. Нигде.
   Во взоре Клотагорба читалось сомнение.
   - Не возьму в толк, почему такое положение вещей ты находишь тревожным.
   - Если честно, мы с Маджем страдаем от скуки.
   - А, вот оно что!  -  Физиономия  колдуна  прояснилась.  Применительно  к
Клотагорбу это означало, что его кожа приобрела на миг  светлый  оттенок.  -
М-да,  не  самая  редкая  хворь  среди  индивидуумов   твоего   возраста   и
психоэмоционального типа. Я-то, само собой, неуязвим для  детских  болезней.
Надо полагать, у тебя уже есть план эффективного курса лечения?
   Джон-Том ерзал, пока не очутился на самом краю сиденья.
   - Учитель, все это, сказать по  правде,  сущие  пустяки.  Нам  бы  решить
какую-нибудь  легкую   задачку,   достойную   внимания   чаропевца.   Ничего
радикального,  никакого  риска  для  жизни  и  длительных  отлучек,  -  так,
разнообразия ради...
   Сняв очки и протирая их тряпицей,  извлеченной  из  выдвижного  ящичка  в
панцире, Клотагорб молвил:
   - Я всей душой хочу помочь тебе, юноша, но сейчас, насколько могу судить,
в мире все спокойно.  Правда,  есть  слабенькое  ощущение  малозначительного
кризиса, но ты же говоришь, что надолго покидать  дом  не  желаешь...  -  Он
пожал плечами, качнув панцирем. - А сейчас прошу меня извинить - я бы  хотел
вернуться  к  глубокой  медитации,  из  которой  меня  вырвало  ваше   столь
несвоевременное вторжение.
   - Ага, чувак, давай оставим его в покое. - Мадж соскользнул со стула. - Я
вполне готов вернуться в любимую кроватку, вот так.
   - Но мы же согласны! - возразил Джон-Том.
   Выдр шагал, пока не оказался нос к носу с сидящим человеком.
   - Слушай, шеф, че я тебе присоветую. Ты спрашивал его чародейство, нет ли
где какой халтурки для нас, и он ответил, что нет. И чего б тебе не оставить
нас обоих в покое и не вернуться к своим кастрюлям?
   - Нет! Должно же что-то быть.  Хоть  что-нибудь!  -  настаивал  Джон-Том,
умоляюще глядя на волшебника.
   - Ну-у... - протянул тот, насаживая очки на клюв. - Есть одна  проблемка.
Совершеннейший пустяк.
   - Хоть что-нибудь! - заклинал Джон-Том.
   Клотагорб глядел на него задумчиво.
   - Дело касается музыки.
   - Вот видишь! - Ликующий  чаропевец  посмотрел  на  Маджа.  -  Что-нибудь
простенькое, чтобы мы справились без особых затруднений.
   - Гладко было на бумаге... - пробормотал выдр.
   - Однако я не знаю, решаема ли  эта  проблема  в  принципе,  -  размышлял
черепах вслух, - а если решаема, стоит ли она хотя бы обдумывания.
   - Рассказывайте! - торопил Джон-Том.
   Волшебник сосредоточился.
   -  Как  я  понимаю,  в   музыкальной   структуре   мироздания   появилось
незначительное нарушение.
   - Нарушение в музыкальной структуре? Только и всего-то?
   - Я тебя предупредил.
   - Нарушение в музыкальной структуре... А  вы  уверены,  что  какой-нибудь
деревне не грозит гибель, или не  ведется  подкоп  под  гору,  или  яростное
чудовище не затеяло взбеситься?
   - Боюсь, что нет.
   - Мне кажется, на такую ерунду не стоит и чаропесни тратить.
   Максимум задачка для начинающего адепта.
   - Юноша, или берись - или уходи.
   Джон-Том размышлял.
   - Неужели больше ничего нет?
   Клотагорб отрицательно покачал  головой,  и  тогда  его  младший  партнер
решился:
   - Ну, так и быть. Рассказывайте.
   - Пожалуй,  слово  "нарушение"  в  данном  контексте  выглядит  несколько
расплывчато.  Явление...  гм...  весьма   специфичное.   Мне   удалось   его
изолировать,  то  есть,  кажется,  оно  изолировалось  само.  Что   до   его
эстетической оценки - это не моя компетенция. Мне, так сказать,  медведь  на
ухо наступил. То есть наступил бы, если бы я обладал ушами.
   И если бы путался под лапами у медведей.
   Клотагорб захихикал, довольный собственной шуткой.
   - Вот он, наш Клотагорб, - тихонько засвидетельствовал Мадж. - Целая куча
неудержимого веселья.
   - Не спорю, не спорю. - Волшебник, настроясь на шутливый лад, не обиделся
на шпильку. - Итак, я полагаю, вы бы не отказались на него взглянуть?
   - Взглянуть?
   У Джон-Тома полезли кверху брови.
   Клотагорб оставил кресло и поманил гостей за собой.  Они  пошли  в  глубь
спирального лабиринта, пронизывавшего Древо.
   Предмет  немногословного  обсуждения  бездельничал  в  алькове  рядом   с
мастерской, грелся в мистической атмосфере, как ящерка в солнечных лучах  на
раскаленном камне. Когда  хозяин  дома  и  его  гости  приблизились,  стайка
радужно искрящихся нот шевельнулась,  поймав  и  отбросив  рассеянный  свет.
"Призрачное сияние, - подумал Джон-Том. - Мерцающее "нездесь",  существующее
на самом краю зрительного восприятия, слабая фосфоресценция,  едва  уловимая
для палочек и колбочек глаза".
   Явление висело перед ними отсветом северного  сияния.  Внезапно  крапинки
заметались  и  перегруппировались.  При  этом  альков  заполнился   музыкой,
приятной, грустной и скоротечной.
   - Не очень четко видно, - произнес Джон-Том, - но красиво. Что это?
   - Как - что? - спросил волшебник. - Музыка. А  чем  еще,  по-твоему,  это
может быть? Акустическое построение. Гармоническая конвергенция.
   Звуковая синхронность.
   - Постойте, я не могу уследить за вами. Я слышу тон, но мне это ни о  чем
не говорит.
   - Юноша, я ведь только что сказал. Это музыка.
   - Чтоб меня в евнухи завербовали, - воскликнул Мадж.  -  Я  много  всякой
музыки слыхал, но видеть - никада!
   Искрящийся овоид снова  подал  голос,  и  Джон-Том  взглянул  на  него  с
возросшим интересом.
   - Я и не знал, что музыку можно видеть.
   - Обычно она не  столь  прямолинейна.  -  Глаза  Клотагорба  щурились  за
очками. - Редко возникают условия, когда ее можно увидеть воочию. Но даже  в
этих случаях музыка очень уклончива.
   Он шагнул вперед и протянул короткую лапу. Рой помедлил,  а  потом  легко
закружил вокруг его пальцев, омывая их  полутонами.  Как  заметил  Джон-Том,
ноты не отбрасывали теней.
   - На мой взгляд, мы имеем дело с элементом  гораздо  большей  музыкальной
мысли, - сообщил волшебник. - Я провел кое-какие исследования  и  обнаружил,
что  он   состоит   из   множества   неизменных   нот,   которые   постоянно
перегруппировываются. - Черепах хмыкнул. - Впрочем, эту тему я бы  предпочел
не затрагивать.
   Джон-Том двинулся вперед.
   - А мне можно?
   - Несомненно.
   Волшебник посторонился.
   Крапинки отлетели от пальцев Клотагорба и осторожно  окружили  протянутую
руку Джон-Тома. Не было ни ощущения физического контакта,  ни  любых  других
осязательных восприятии - только теплый  зуд  возникал  периодически,  когда
оживлялись и пели ноты. Порой менялся темп, порой -  громкость,  но  базовые
аккорды оставались прежними.
   Чаропевец тихо млел.
   - Мне уже случалось чувствовать музыку, но чтобы вот  так,  в  буквальном
смысле...
   Крапинки отлетели от его руки, зависли между человеком и черепахом.
   Неясный жалобный звук не смолкал.
   - Где вы ее нашли?
   - Где нашел? Юноша, у меня нет привычки искать беспризорную музыку.
   Это она меня нашла. Два  дня  назад  я  был  разбужен  сдавленным  воплем
Горпула. Это вот диво как-то ухитрилось залететь в мой атриум и затеяло игру
с декоративными колокольчиками - мне их  лет  сто  назад  подарила  колдунья
Падула-Волосы-Колтуном. У меня сложилось  стойкое  впечатление,  что  музыка
хочет обзавестись друзьями.
   - Музыка  всюду  проникнет,  -  задумчиво  проговорил  Джон-Том,  любуясь
непоседливыми аккордами.
   Клотагорб многозначительно хмыкнул.
   - Может быть, ты и прав, но у меня  закоренелое  недоверие  к  непрошеным
явлениям, как бы там нежно или печально они  ни  звучали.  Я  велел  Горпулу
взять перьевую метелку, и мы вместе попытались выгнать музыку за  порог,  но
тут она взяла такой плаксивый тон, что я решил на время оставить ее в покое.
Выглядит она безвредно, к еде моей не прикасается. Знай себе висит в алькове
и  наблюдает,  если  это  слово  применимо  к  мелодии.  Иногда  она  звучит
требовательно,  в  другое  время  -  капризно...  По-моему,  она  впадает  в
отчаяние.
   - Шеф, ты думаешь, с ней чей-то не так?
   Мадж с подозрением щурился на крапинки.
   - Я уверен, она чего-то хочет, -  ответил  волшебник.  -  А  может  быть,
просто заблудилась и тоскует по дому.
   - Заблудшие ноты, - задумчиво проговорил Джон-Том. - Я слыхал о бездомной
музыке, но еще ни разу с  нею  не  сталкивался.  И  уж  конечно,  не  видел.
Допустим, она действительно потерялась, но чем мы ей можем помочь? Что толку
задавать вопросы фрагменту музыкального произведения?
   - Тут я тебе, увы, не советчик, - лаконично ответил  Клотагорб.  -  Да  и
тема, скажу по правде, меня не особо интересует. Одно не вызывает  сомнения:
этой музыке требуется содействие, которое я предоставлять не намерен.  Но  и
вышвырнуть бедняжку  за  дверь  совесть  не  позволяет.  Она  кажется  такой
несчастной...
   Черепах снова поднял ладонь, и снова вокруг пальцев закружились крапинки.
   - Она меняется, но я не  берусь  судить,  отзывается  ли  она  на  чье-то
настроение или на какое-нибудь иное, неизвестное мне влияние.
   Джон-Том передвинул на живот дуару, комнату заполнила иная музыка.
   - Ты потерялась? - пропел он.
   Реакция крапинок не  заставила  себя  ждать.  Они  отпрянули  от  пальцев
колдуна, построились и трижды четко повторили музыкальную фразу.
   - Можно расценить это как положительный ответ, - без особой необходимости
прокомментировал Клотагорб.
   Довольный собой, Джон-Том кивнул.
   - Но как же может быть, чтобы музыка, да вдруг потерялась?
   - Че, ежели она жила в каком-то инструменте, а тот пропал? -  предположил
Мадж.
   - Я  склонен  полагать,  что  истина  не  столь  прозаична.  -  Волшебник
сосредоточенно разглядывал плавающий нимб. -  Гораздо  вероятнее,  что  наша
гостья покинула свое место  в  более  длинной  последовательности  нот.  Она
принадлежит довольно большому и  сложному  произведению,  из  которого  была
извлечена явно против собственного желания.
   Джон-Том поглядел на черепаха в упор:
   - А мне казалось, вы не питаете интереса к музыке.
   Клотагорб пожал плечами:
   - Не собираюсь утверждать, что я в этом  деле  абсолютный  невежда.  -  И
указал  на  дымчатое  сияние.  -  Ясно,  что  она  пребывает  в  подавленном
состоянии, будучи не в силах соединиться с основной  темой.  Короче  говоря,
она заблудилась и  страдает  тем,  что  можно  назвать  musicus  interruptus
<музыкальный разрыв (лат.) - Прим. перев.>.
   - Ух ты! - прошептал Мадж. - Ну, тада я могу ее понять, посочувствовать.
   - Но сюда-то она зачем прилетела? -  размышлял  вслух  Джон-Том.  -  Чего
ждала от вас? Чтобы вы помогли ей вернуться к остальной музыке?
   - Разумное предположение. Ты уже продемонстрировал свою изобретательность
в общении с ней, отчего бы не спросить самому?
   - Спрошу.
   И Джон-Том пропел вопрос в самой доходчивой форме.
   Ноты сразу метнулись к дверному проему, возвратились,  снова  отлетели  к
дверям. Это повторилось полдюжины раз,  и  облачко  всегда  задерживалось  в
проеме и звенело при этом громче и настойчивей. Так и осталось  в  дверях  -
донельзя красноречивый жест.
   - Я склонен полагать, что все вполне очевидно, - заметил волшебник.
   - Она хочет, чтобы вы шли за ней следом.
   - Черта с два, - пробормотал выдр. - Хрена ей лысого.
   -  Я  бы  не  стал  тратить  время  на  такую  банальность,  как  горстка
потерявшихся нот, - продолжал Клотагорб, - но если  ты  и  твой  приятель  с
мускусными мозгами и  правда  умираете  от  скуки,  то  вот  вам  подходящая
головоломка. Кажется, она не сулит яд, клыки или когти.
   Джон-Том колебался.
   - Но ведь она выглядит не очень серьезно, согласитесь. По-моему, с  такой
задачкой даже Горпул легко справится.
   - Это по-твоему. - Волшебник кивнул. - Он уже пытался и усп