окно. А  распрямившись,
стукается головой о масляную лампу.
   Окно выходит на восток.  Хотя  растущие  за  Прибрежным  трактом  деревья
загораживают обзор, юноша знает, что там на многие кай до самого Края  Земли
тянется белый песчаный пляж, на который с плеском набегают  пенящиеся  волны
Восточного Океана.
   Наконец паренек развязывает свою котомку, чтобы переложить в шкаф сменное
белье и одежду.

VIII

   - Наверное, я обязана этим тебе, - говорит Кадара, выйдя  с  Доррином  на
открытую террасу, но не глядя в его сторону.
   - Мне?
   - Ну... - девушка ступает на плитняк ведущей к библиотеке дорожки. - Если
бы тебе не взбрело в голову научиться кузнечному ремеслу, наши отцы  никогда
бы не познакомились.
   - Может быть... - бормочет он, хотя  сам  сомневается.  Как  может  быть,
чтобы соседи - да так и не познакомились?
   Порыв соленого восточного ветра подхватывает рыжие пряди  Кадары,  бросая
их в лицо Доррина.
   - Не возражаете, если я к вам присоединюсь?
   Оглянувшись, Доррин видит широкоплечего русоволосого парня в серых штанах
и голубой крестьянской рубахе с длинными рукавами.
   - Мы на собрание.
   - Знаю, я и сам новичок. Меня Бридом звать.
   - Доррин, - на ходу произносит юноша.
   - Кадара.
   - Я из Лидклера, это в холмах над долиной Фейн. Наше селение маленькое, о
нем никто... ну, почти никто даже не слышал. А  вы  откуда  будете?  Небось,
родня?  -  вопрос  Брида  сопровождается  открытой  улыбкой.   Порыв   ветра
сбрасывает на глаза русую челку, и широкая - вдвое шире Дорриновой -  ладонь
откидывает ее назад.
   - Мы из Экстины, - говорит Доррин.
   - Брат с сестренкой, а?
   - Ну, это вряд ли, - фыркает Кадара.
   - Э... Волосенки-то у вас... Вот я и подумал...
   - Это просто совпадение. Я насчет рыжих волос.
   Облачко загораживает низкое солнце, и на дорожку падает тень.
   - А эта... Экстина ваша, она разве не близко к Краю Земли? По-моему,  это
недалеко отсюда, я по пути, вроде бы, приметил указатель...
   Кадара отмалчивается.
   - Да, - отвечает Доррин уже перед самой дверью Академии. - Всего в десяти
кай к северу.
   Девушка проскакивает вперед и захлопывает  тяжелую  дубовую  дверь  перед
самым носом у Доррина.
   - Она вроде как не в духе, да? - спрашивает Брид.
   Доррин молча открывает дверь.
   - Да вы, я гляжу, оба не в духе, - замечает юный богатырь.
   - Точно, - соглашается Доррин. - По правде сказать, ни я, ни она сюда  не
рвались. И от этого не в восторге.
   Кадара уже открывает дверь, за которой находится библиотека.
   - Уж она-то точно не в восторге, -  говорит  Брид  с  некоторым  оттенком
удивления в глубоком, сильном голосе. - Правда, это ничего не изменит.
   - Тут ты в точку попал, - ухмыляется  Доррин,  проникнувшись  неожиданной
симпатией к приставучему, но добродушному здоровяку. - Я тоже так думаю.
   Он останавливается,  примечая  по  обе  стороны  холла  две  расчерченные
пробковые доски. Слева каждой столбиком выписаны цифры - не иначе как  часы,
а в клеточки вписаны слова. Что-то подобное, расписание назначенных  встреч,
имелось у его отца. Но задерживаться некогда, и Доррин спешит в библиотеку.
   Там за двумя столами уже сидят три женщины и четверо мужчин. Стол у  окна
остается  свободным.  Глубоко  вздохнув,  паренек  протискивается  бочком  к
дальнему столу и пристраивается рядом с Кадарой. Слева от него стенка.  Брид
занимает крайнее сиденье за другим столом и подмигивает Доррину.
   По другую руку от Кадары сидит плотная молодая женщина в чрезмерно  яркой
оранжевой блузе. У нее темно-каштановые волосы и бледное  веснушчатое  лицо.
Сбоку от нее расположился долговязый парень  с  длинными  черными  волосами,
одетый в мешковатый комбинезон.
   - Приветствую.
   Появление  Лортрен  заставляет  Доррина   оторваться   от   разглядывания
товарищей  по  учебе.  Светловолосая  магистра   останавливается   рядом   с
приоконным столом, и ее черные глаза озирают десятерых собравшихся.
   - Меня зовут  Лортрен.  Нравится  вам  это  или  нет,  но  на  протяжении
следующего полугодия я буду  заниматься  с  вами  и  постараюсь  помочь  вам
понять, кто вы такие и что собой представляете. Вам, - тут ее  губ  касается
легкая улыбка, - наверняка кажется, будто уж про себя-то вы знаете все,  что
нужно. Но это заблуждение. Будь это так, никто из вас здесь бы не  оказался.
Каждый из присутствующих обладает тем или иным  дарованием,  хотя,  конечно,
потенциальных мастеров хаоса среди вас нет.
   Темные глаза снова обегают группу, и Доррин невольно  ежится  на  жестком
стуле.
   - Знакомить вас друг с другом  я  не  буду,  -  продолжает  она,  -  сами
перезнакомитесь. Ваша группа называется  "Красной",  а  свое  расписание  на
восьмидневку вы можете  прочитать  на  доске,  над  которой  четко  написано
"Красная Группа". Напоминать, когда и куда следует являться,  вам  никто  не
станет - на то есть расписание. Где находятся  классы  -  выясните  сами,  в
холле рядом с доской имеется план Академии.
   - А что, если дать промашку? - подает голос широкоплечий блондин.
   - Лорик, если ты будешь стараться, но поначалу  допускать  ошибки,  никто
тебя не осудит. А вот коли обнаружишь полное отсутствие  интереса  к  учебе,
тебе предложат удалиться. Имей в виду: в большинство из  тех,  кто  покидает
наше заведение не доучившись, заканчивают свои дни где-нибудь в Кандаре  или
в Нолдре, в зависимости от того, куда отправляется ближайшее судно.
   - Так ведь это изгнание! - звучит чей-то испуганный громкий шепот.
   - Точно, - подтверждает Лортрен. - Для тех из вас, до кого еще не  дошло,
поясняю: Академия представляет собой  последнее,  что  стоит  между  вами  и
изгнанием. Точнее сказать, Академия готовит вас к изгнанию, но к такому,  из
которого вы сможете вернуться. Если, конечно, выживете и захотите этого.
   Некоторое время в комнате слышны  лишь  тяжелые  вздохи.  Наконец  тишину
нарушает чересчур громкий голос Брида:
   - А учить-то нас здесь чему будут?
   - Ваши занятия будут строиться вокруг трех основных направлений -  теории
гармонии и хаоса;  основ  истории  и  культуры  Кандара,  Нолдры,  Африта  и
Отшельничьего и физической подготовки. С предъявляемыми к  вам  требованиями
вас подробно ознакомят завтра утром, перед первым уроком. Скоро,  -  Лортрен
угрюмо усмехается, - многие из вас поймут всю  меру  своего  неведения.  Еще
вопросы есть?
   Спрашивать бесполезно. То, что она считала нужным, Лортрен уже сказала, а
большего от нее все одно не добиться.
   - Вас ждет обед. Время указано на доске, а дорогу в столовую я вам сейчас
покажу, - и она стремительно выходит из комнаты.
   - Кадара, - тихонько зовет парнишка, однако идущая впереди девушка его не
слышит. Рванувшись вдогонку, Доррин ненароком наступает на  задник  сандалии
оказавшейся перед ним девицы в оранжевой блузе.
   - Ой, извини.
   Уже  взявшаяся  рукой  за  дверь,  она  поворачивается  к  нему,   в   ее
темно-голубых глазах на миг вспыхивает огонек:
   - Ничего. Я - Джилл. А тебя как звать?
   - Доррином.
   Девица в оранжевом выходит, Доррин - за ней. Некоторые другие ученики,  в
том числе Брид, задерживаются у доски,  пытаясь  разобраться  в  расписании.
Поравнявшись с ними, Джилл и Доррин слышат обрывки фраз:
   - А где тут "Начала Гармонии"?
   - Ничего себе! Сплошная физическая подготовка.
   Глядя через широкое плечо Брида,  Доррин  пробегает  глазами  расписание,
обнаруживает в углу доски  маленький  план  Академии,  а  на  нем  -  темный
прямоугольник с надписью "СТОЛОВАЯ". Джилл держится рядом.
   Выйдя наружу, он направляется вверх по склону.
   - Вроде бы, нам туда.
   - Думаю, если мы попадем не туда, беды не  будет,  -  замечает  Джилл.  -
Кто-нибудь да подскажет, куда нам надо, - и  девушка  энергично  встряхивает
подрезанными скобкой каштановыми волосами.
   - Ты откуда? - спрашивает ее Доррин по пути к столовой.
   - Из Края Земли, как и большинство из нас.
   - А вот Брид из долины Фейна.
   - Брид?
   - Тот русый здоровяк с зычным голосом.
   - А, тот... Он похож на хуторянина или нолдранского солдата.
   - Наверное, из него вышел бы  хоть  тот,  хоть  другой.  Но  этот  парень
сообразительнее, чем кажется.
   Джилл улыбается:
   - Почему тебя заслали сюда?
   - Я все время твердил отцу, что хочу строить машины.
   - Ну, это едва ли основание для изгнания. Разве что,  -  Джилл  поджимает
губы, - ты хотел строить их для себя лично.
   Покраснев, Доррин ступает под навес крыльца и распахивает перед спутницей
дверь.
   - Спасибо.
   Столовая - просторное помещение с шестью  большими  круглыми  деревянными
столами. За распахнутыми дверьми в дальнем конце комнаты видна кухня.  Вдоль
стены тянется длинный сервировочный стол. Несколько учеников уже стоят возле
него, накладывая еду в свои тарелки.
   Лортрен сидит за столом с тощим  немолодым  малым,  костлявым  долговязым
юнцом, двумя пареньками постарше и Кадарой.
   - Ты ее знаешь? - спрашивает Джилл, проследив за взглядом Доррина.
   - Кадару? Мы с ней жили по соседству, - Доррин выдавливает  смешок.  -  А
теперь ей взбрело в голову, будто она попала сюда по моей вине.
   - С чего бы это? - любопытствует Джилл, подходя к раздаче.
   - Я хотел стать кузнецом, как ее отец, - тихо говорит Доррин,  следуя  за
ней, - и ненароком испортил часть  его  заготовок,  превратив  их  в  черную
сталь. В результате наши отцы познакомились, а когда ее батюшка решил, что с
его дочкой не все ладно, он спросил совета у моего.
   - Ясно, - усмехается Джилл. - Она тебе нравится?
   Вопрос застает Доррина врасплох, и парнишка краснеет.
   - Считай, что ты мне ответил, - снова смеется девушка.
   Доррин берет тяжелое серое блюдо, куда кладет два ломтика темного  хлеба,
кусочек белого сыра, дольку сомнительной спелости  ананаса,  ставит  большую
миску с пряным тушеным мясом и, оставив без внимания зелень, наливает стакан
клюквицы.
   Джилл обходится лишь малой миской  мяса,  зато  накладывает  себе  полную
тарелку зелени, которую щедро поливает яблочным уксусом. Она занимает  место
за одним из свободных столов, и Доррин,  покосившись  на  Кадару,  оживленно
беседующую с долговязым малым, устраивается рядом со своей новой знакомой.
   - А можно поинтересоваться - кто твои родители? -  спрашивает  он,  отпив
глоток сока, оказавшегося теплее, чем ему хотелось.
   - Отец у меня торговец шерстью, - отвечает Джилл. - Мама была певицей  из
Сутии. Ни сестер, ни братьев у меня нет... пока.
   Из слов собеседницы Доррина явствует,  что  ее  матушка  умерла,  а  отец
женился во второй раз, и новая супруга может родить ему детей.
   - Наверное, тебе было непросто расти без мамы.
   - У меня была няня. И потом, с папой было так интересно! Он брал  меня  с
собой в торговые поездки, даже во Фритаун. У меня имелись свои лошади,  и  я
даже училась у одного отставного стража владеть клинком. Ну а ты?
   - Моя жизнь была не столь интересной. Отец мой - маг воздуха, а матушка -
целительница. И мне отродясь не случалось  бывать  дальше  от  дома,  чем  я
сейчас. Во всяком случае, телесно.
   Он отправляет в рот полную ложку плавающего в соусе мяса.
   - Телесно?
   Чуть не поперхнувшись, Доррин машет  рукой,  проглатывает  кусок  и  лишь
потом поясняет:
   - Ну, когда ты следуешь за ветрами, твое  сознание  отделяется  от  тела.
Правда, не скажу, чтобы я здорово в этом поднаторел.  Загвоздка  как  раз  в
том, что отец во что бы то ни стало хочет сделать из меня мага, а мне  охота
стать кузнецом... ну, на худой конец, целителем, - говоря  все  это,  Доррин
примечает перебегающий с него на Джилл взгляд Кадары,  но  лицо  рыжеволосой
девушки остается совершенно бесстрастным. Да и с чего  бы  ей  беспокоиться?
Ведь она сама от него, можно сказать, сбежала.
   - Вы не против, если мы здесь присядем? - спрашивает маленькая  блондинка
с бледно-зелеными глазами. Рядом с ней, с подносами в  руках,  стоят  парень
ростом с Брида и стройная черноволосая девица.
   - Садитесь, - отвечает Доррин.
   - Давайте знакомиться. Я Джилл.
   - Доррин.
   - Элис, - представляется блондинка.
   - Шендр, - кивает парень с каштановыми волосами.
   - Лизабет, - под взглядом Доррина черноволосая отводит глаза и со  стуком
опускает поднос на стол.
   - Кормят без разносолов, как в деревне, - замечает Элис.
   - Зато до отвала, - бурчит с набитым ртом Шендр.
   Лизабет ест не спеша; ее тарелки, как и у  Джилл,  наполнены  в  основном
зеленью, фруктами и сыром. Взгляд ее  больших,  цвета  лесного  ореха  глаз,
кажется блуждающим.
   - ...Право же, в такое трудно поверить, - говорит  Элис,  явно  продолжая
свой разговор с Шендром. - Они готовы вышвырнуть тебя с острова за  то,  что
ты имеешь собственные суждения!
   Парень молча жует недозрелый ананас.
   - Ты так и не рассказал, почему отец спровадил тебя  сюда,  -  напоминает
Доррину Джилл.
   - По-моему, он считает, что все машины так или иначе связаны с хаосом. На
мой взгляд, машины - это сплошная гармония, но ему кажется, будто все с ними
связанное умножает хаос. Он не прав, но  разве  меня  кто  послушает?  А  ты
почему здесь? Как я понимаю, твой отец нашел себе новую жену?
   - Я бы сказала, это она его нашла. Но она тоже певица, и папу, вроде  бы,
любит...
   - А ты откуда? - спрашивает Доррина Шендр, глядя поверх своей уже чуть ли
не вылизанной до блеска тарелки. - С Джилл-то я уже знаком...
   - Из Экстины, - отвечает юноша.
   - А я из Аларена, - подает голос Элис.
   - Большую часть жизни я провела на Отшельничьем, на Краю Земли, - говорит
Джилл.
   - Звучит необычно. Ты много путешествовала?
   - Была во Фритауне, Хайдоларе и Тирхэвене.
   Доррин про себя удивляется  странному  подбору  учеников.  Элис  и  Джилл
кажутся девушками из состоятельных семей, где детей балуют,  а  вот  Брид  с
Шендром выглядят выходцами из простонародья - если и не туповатыми,  то,  во
всяком случае, заурядными. Кадара же умна и сообразительна, но вовсе даже не
избалована.
   - Лизабет, - спрашивает он неожиданно для себя,  -  как  считаешь,  ты-то
почему здесь?
   - Полагаю, по той же причине, что  и  все  прочие,  -  спокойно  отвечает
рослая девушка. - Где-то внутри себя все мы не приемлем то, как обстоят дела
на Отшельничьем.
   - Бунтовщики мы, что ли? - уточняет Элис. - Если так, то это не про меня.
Мне, например, вовсе не хотелось бы  жить  в  другом  месте  -  например,  в
Хаморе, где замужних женщин держат взаперти...
   Лизабет  равнодушно  возвращается  к  своей  тарелке,  тогда   как   Элис
принимается с негодованием разглагольствовать об угнетенном положении женщин
в Хаморианской империи.

IX

   Обнесенный стенами город, тот, что служит  ключом  к  Отрогам,  не  падет
никогда, покуда бдит могучий его владыка, бдит в  стенах  Великой  Твердыни,
опоясанной крепким камнем, крепким камнем в три мощных слоя.
   Плоскогорья Аналерии, Кифриена зеленые рощи и равнины Галлоса также - все
поддержат того владыку. Эти земли, как и иные, под рукою его  пребудут,  под
рукой пребудут, доколе не взметнутся пламени горы.
   Явлен  будет  вздымающий  горы  белого  меча  обладатель.  Вдоль  хребта,
поднятого им же, он проложит дорогу из камня, но никто не узрит того тракта,
по нему никто не поскачет, кроме хаоса слуг суровых.
   А потом из межзвездной дали низойдет на землю светило,  низойдет,  словно
древний ангел. В нем пребудут орудия мощи, коих мир давно уж не  видел,  те,
при помощи коих Найлан одолел возродившихся было Мастеров предвечного света.
   Но никто пришельца не приветит, как гармония, так и  хаос,  негодуя,  его
отвергнут. И воздвигнет он на безлюдье, где с востока бушует хаос, а на  юге
сияет солнце, мощный град из черного  камня.  Ополчившиеся  державы  сдержит
ужас его орудий, и никто его не низвергнет.
   Но к закату от Черного града, к северу и к югу от солнца, в  ликовании  и
богатстве, торжествуя, пребудет хаос. И могучие слуги света, слуги  света  в
белых одеждах, разъезжая по тайным тропам, будут власть вершить над землею.
   Над землей вне Черного града, что останется за стенами, чьи суда бороздят
просторы и чья сила несокрушима.
   И настанет час, когда в небе вспыхнет ярко второе солнце; свет служителей
света погубит, растопив, словно воск, их башни.  Позабыты  будут  их  тропы,
имена их простые люди предадут со страхом проклятью, точно так  же,  как  их
ученье.
   Но вовек ни Тени, ни Свету не стяжать господства  над  миром,  ибо  вечно
лишь Равновесье и к нему одному стремленье. Сколько Свет ни  будет  пытаться
Тьму развеять везде и повсюду, сколько Тьма ни станет пытаться враз  накрыть
собою всю землю, все потуги их будут тщетны пред могуществом Равновесья.
   Вновь увидит мир перемены: над иссушенными полями, над нагорьями Аналерии
и над новым Кифриеном жарким воцарится женщина  властно.  И  грядут  чудеса,
однако даже чудеса преходящи...
   Книга Рибэ. Песнь последняя. Исходный текст

X

   Второй колокол еще звенит, когда Доррин входит в  классную  комнату,  где
должно состояться вводное занятие  "Красной  Группы".  Восемь  учеников  уже
сидят на подушках - не  хватает  лишь  Эдила,  но  Доррин  видел,  как  этот
долговязый малый откладывал в сторону свою гитару, чтобы поспешить сюда  же.
Лортрен стоит у окна, спиной к классу.
   Доррин садится на одну из свободных подушек рядом с Элизабет  как  раз  в
тот момент, когда в комнату входит Эдил. Смущенно  поклонившись,  опоздавший
направляется к ближайшей подушке и шлепается на место рядом с Кадарой.
   Лортрен оборачивается к нему и, слегка ухмыльнувшись, произносит:
   - Для вашего блага я должна начать с предупреждения. Хочу посоветовать не
делиться полученными здесь знаниями с кем попало. Это не  приказ,  а  именно
совет, но следуя ему, вы сможете избежать некоторых неприятностей.
   Далее - никаких испытаний и оценок у нас не будет.  Ваши  успехи  -  ваше
личное дело, но с теми, кто вовсе не будет проявлять старания, нам  придется
расстаться. Зато  усердные,  но  отстающие  ученики  могут  рассчитывать  на
дополнительное время.
   Если у кого-то возникнут вопросы, задавайте их не стесняясь. В  противном
случае и я, и другие наставники будем считать, что всем все понятно.
   И последнее. Драки,  разумеется  вне  уроков  самообороны,  категорически
запрещаются.  Равно   как   воровство,   жульничество   и   интеллектуальное
мошенничество - за все это полагается немедленная высылка.
   - Прошу прощения, магистра, - подает  голос  Доррин,  поднимая  глаза  на
Лортрен.  -  Нельзя  ли  уточнить  насчет  интеллектуального  мошенничества?
Хотелось бы услышать точное определение этого понятия.
   - Да, - усмехается Лортрен, -  понятие  довольно  расплывчатое,  но  могу
пояснить, что речь идет о всякого рода лжи. У нас нет времени разбираться  с
обманщиками, поэтому вы должны давать на все вопросы наставников  правдивые,
точные и исчерпывающие ответы. Правдивость - наше основное требование.  Если
вдуматься, так это другая сторона требования  проявлять  искреннее  усердие.
Уже в качестве рекомендации могу добавить: желательно, чтобы вы были  честны
и друг с другом. А поскольку честность не всегда  ладит  с  так-том,  -  она
обводит учеников взглядом, - не стоит спрашивать  "хорошо  ли  я  выгляжу?",
если ты знаешь, что выглядишь сегодня хуже демона.
   У многих это замечание вызывает улыбки.
   - Еще вопросы есть? Нет? Тогда к делу. Я начну с того, что ознакомлю  вас
с некоторыми не слишком хорошо известными аспектами  истории  Отшельничьего.
Это имеет отношение к тому, почему вы здесь.
   Доррин ерзает на плотной коричневой подушке.
   - Принято считать,  что  Основатели  являлись  мудрейшими,  добрейшими  и
совершеннейшими из людей; что Креслин  являл  собой  совершеннейший  образец
благородства, свой магический дар использовал лишь во благо и  любил  Мегеру
больше  жизни.  Ну  а  Мегера,   согласно   преданиям,   превосходила   всех
одаренностью и красотой, клинком владела не хуже  Ст