было, - бормочет Доррин, опуская голову.
   - Ты ведь должен быть честным, правда? Чего бы это тебе ни стоило?
   - Да. В... большинстве случаев.
   - А стало быть, ты должен рассчитывать все,  даже...  Ладно,  неважно.  Я
знаю, что ты не... но это так трудно!
   Ощущая ее гнев и неизбывную боль, Доррин касается плеча Кадары.
   - Равновесию нет дела до наших чувств. Но я все еще могу их испытывать, и
мне по-прежнему больно.
   - Вот почему ты велик... - отзывается Кадара, нежно поглаживая  младенца.
- Вот почему Брид мертв, а на тебя все смотрят с почтением.  Ты  ухитряешься
придерживаться гармонии, не растеряв своих чувств.
   - Ты обо мне слишком высокого мнения. Я всего лишь  стараюсь  делать  то,
что должен, - говорит Доррин.
   Голова его по-прежнему раскалывается, колени дрожат.
   - Ты устал, верно? - спрашивает Кадара.
   - Да.
   - Я тоже. Лидрал, отведи его домой. И... Доррин...
   Доррин обращает невидящий взор в ее сторону.
   - Спасибо за сына. Брид тоже поблагодарил бы тебя...  И  я  надеюсь,  что
твое зрение скоро восстановится.
   Доррин не может сдержать ухмылки.
   - Зря ты надеялся меня одурачить. Лидрал, отведи его домой и уложи спать.
   Лидрал выводит его в коридор, а потом, уже на крыльце, говорит:
   - Ты отдал людям слишком много. Кадара права, тебе необходим отдых.
   - А как насчет тебя?
   - У меня есть ты, - звонко и счастливо смеется Лидрал. - И не только  ты.
Мне повезло больше, чем Кадаре. Думаю, у нас будет дочь.
   - Откуда ты знаешь? Даже я не могу сказать заранее.
   - Откуда, откуда... Будет дочка да и все тут,  -  она  жарко  и  страстно
целует его в губы. - Пойдем, тебя нужно накормить и уложить.  Не  надо  было
заходить к Кадаре, ты еще слишком слаб.
   Вечерний ветерок овевает их прохладой. Пройдя примерно две  сотни  локтей
по направлению к дому, Лидрал неожиданно восклицает:
   - Ох, Тьма!
   - В чем дело?  -  спрашивает  Доррин,  не  видящий  ничего,  кроме  белых
вспышек.
   - Отец твой заявился, будь он неладен. Отдохнуть, и то не даст!
   - Ничего, - вздыхает Доррин. - Это мы как-нибудь переживем.
   - А у нас тут Черный маг, - объявляет Фриза, как  только  они  входят.  -
Взаправдашний маг! И говорит, будто он - отец мастера Доррина. Это правда? А
мы и не знали, что мастер Доррин волшебников сын.
   - Это правда, - отзывается Доррин, заходя на кухню.
   - Мерга!  -  окликает  Лидрал  кухарку.  -  Принеси  хлеба  с  сыром,  да
чего-нибудь горяченького, пока Доррин не свалился. Доррин, садись. Вот сюда.
   Она выдвигает стул.
   - Я, наверное, не вовремя? - мягко спрашивает Оран.
   - Нет,  все  нормально.  Просто  мне  нужно  подкрепиться.  День  выдался
нелегкий.
   Хлеб, сыр и горячий сидр помогают  унять  дрожь  в  коленях  и  уменьшить
головную боль.
   - Зачем ты явился? - спрашивает Доррин.
   - Узнать, как ты справился с Белыми, и поговорить с тобой.  Похоже,  твой
корабль хорошо себя показал.
   - Это верно, - соглашается Доррин. - На самом  деле  мне  не  было  нужды
подниматься на борт. Тирел с Килом и  сами  могли  сжечь  весь  Фэрхэвенский
флот, - при этих словах боль усиливается, и он поправляется:
   - Нет, сразу бы им этого не сделать, пришлось бы вернуться  за  ракетами.
Но мне думается, что десяток судов,  подобных  "Молоту",  способны  отвадить
кого угодно от намерения устраивать нам  блокаду  и  препятствовать  свободе
торговли.
   - А почему они сами не могут построить такие же корабли?
   - Потому что для них, так же как для  щитов  и  ракет,  требуется  черное
железо,  а  мастера  хаоса  не  могут  иметь  дело  с  металлом,  закаленным
гармонией. Если начинить порохом что угодно,  кроме  черного  железа,  любой
Белый маг взорвет заряд на расстоянии. Однако, - тут Доррин пожимает плечами
- все, кто обходятся вовсе без магии, например,  норландцы  или  хаморианцы,
запросто могут использовать  вдобавок  к  парусам  паровые  котлы  с  низким
давлением. По правде сказать, я уже познакомил их с этим устройством.
   - Как? Зачем?
   - Затем, что мы получим в обмен много  нужных  товаров.  Без  торговли  с
восточными державами нам пока не обойтись Ее  необходимо  расширять.  Лидрал
сейчас составляет список наших самых насущных нужд.
   - Но разумно ли это?
   - Полагаю, что да. Во-первых, никакое изобретение нельзя хранить в  тайне
вечно, а раз рано или поздно о нем все равно узнают, так почему  не  извлечь
из этого  выгоду?  А  во-вторых  они  смогут  использовать  только  обычное,
негармонизированное железо,  а  котлы  из  него  способны  выдерживать  лишь
невысокое давление. Для скоростных судов они  не  годятся,  и  при  попутном
ветре хороший парусник легко обгонит такой паровик. Но в штиль или при входе
и выходе из порта паровая машина может стать неплохим подспорьем.
   - А ты уверен?
   Доррин вздыхает, даже не стараясь скрыть раздражения.
   - Я сам пытался обойтись без черного железа,  но  это  невозможно.  Чтобы
обычный котел не взорвался при давлении, необходимом для того, чтобы развить
скорость хорошего парусника, его надо сделать слишком толстым и  тяжелым,  а
значит, скорости все равно не видать. Может, в других  мирах  -  скажем,  на
планетах ангелов - самые совершенные машины могут обходиться без магии, но у
нас их возможности обусловлены силами Равновесия.
   - Почему ты позволил большей части Белого флота вернуться?
   - Мог бы догадаться. Уничтожение полудюжины Белых магов зараз вызвало  бы
сильное нарушение Равновесия, что могло повлечь за собой усиление хаоса.  Ни
Кандару, ни нам не нужен новый Джеслек. Кроме того,  их  возвращение  усилит
разлад во вражьем стане. Можно сказать, дезорганизует хаос. Смех и только!
   - И все это ты установил с помощью расчетов и вычислений? Без  прозрений,
предвидений и всего такого?
   - У меня  не  было  в  этом  никакой  надобности,  -  бросает  Доррин.  -
Равновесие является математическим по своей природе, это  тебе  не  какой-то
там Бог древних ангелов.
   Доррин чувствует, что его отец растерян.  Кажется,  впервые  у  Орана  не
находится слов.
   - Послушай... каждая толика  гармонии,  запечатленная  в  черном  железе,
влечет за собой соответствующее усиление хаоса. Это неизбежно.  Однако  хаос
можно  концентрировать  непосредственно   с   помощью   магии,   тогда   как
концентрация гармонии возможна лишь через посредство черного железа и машин.
Вне зависимости от того, нравится это мне или  нет,  Отшельничий  просто  не
может позволить себе иметь больше основанных  на  гармонии  машин,  чем  это
необходимо для нужд обороны. Если мы начнем строить их в каждой деревушке, в
Фэрхэвене станут рождаться новые Джеслеки.
   - Но как же тогда...
   - Мы создадим Орден Черных Инженеров, деятельность которого не выйдет  за
пределы Найлана, Черного Города. Вы, Братство, будете управлять Отшельничьим
как прежде, только... - Доррин делает  паузу.  -  Только  пусть  любой,  кто
захочет перебраться в Найлан и будет  принят  нами,  сможет  остаться  здесь
невозбранно.
   Некоторое время Оран молча смотрит на дощатый пол, потом поднимает взгляд
на сына.
   - Но как ты собираешься отделить свой Найлан от остального острова?
   - Я возведу стены. Высокой  стены  из  гармонизированного  черного  камня
будет достаточно, чтобы большинству островитян и в голову не пришло соваться
в Черный Город. Тех же, кого в вашем образе жизни устраивает не  все,  будет
ждать Найлан... или Кандар.
   - Ты намерен привечать всех смутьянов и еретиков?
   - Я не жрец Храма, - фыркает Доррин. - Отец, дорогой, ты допустил простую
ошибку: так и не понял разницу между нежеланием что-то  принять  и  желанием
что-то создать. Но в одном ты был прав.
   Оран молча ждет.
   - И сталь, и идеи нуждаются в закалке и охлаждении. Менять  нужно  только
то, что нельзя не менять.
   - Знаешь, сынок,  -  прокашливается  Оран,  -  а  ведь  ты  действительно
выдающийся человек. Мне до тебя далеко.
   - Чепуха, - краснеет Доррин. - Я просто сделал то, что было нужно.
   - Так оно и есть, - кивает Оран. - Только вот откуда ты знал, что  именно
необходимо делать? Ведь многие попросту не  знают,  что  делать.  А  другие,
может, и знают, но все равно не делают.
   Поднявшись, рослый маг подходит к сыну и кладет руки ему на плечи.
   Доррин не в силах вымолвить ни слова. Глаза его горят, и причиной тому не
столько долгожданное  одобрение  отца,  сколько  мысль  обо  всех  тех,  кто
заплатил, платит и будет платить высокую цену за осуществление его замыслов.
О таких людях, как Кадара, Петра, Квента или тот сраженный рядом  с  ним  на
палубе Черный боец, имени которого он даже не знал.
   - Твоя подруга права, сынок, - продолжает  маг.  -  Ты  великий  человек,
пусть твое имя и не будет звучать рядом с именем Рибы или  даже  Креслина  с
Мегерой. Я даже подозреваю, что в этом тебе повезло больше всего.
   - Тем паче что быть живым инженером стократ лучше, чем мертвым героем,  -
подхватывает молчавшая до сего момента Лидрал, взяв Доррина за руку.
   - Ну что ж, тебе нужен отдых, и я не  буду  тебя  утомлять,  -  заключает
Оран. - Но когда поправишься, приезжай к нам в любое время. Везде на острове
тебя ждет радушный прием. Совет решил бы это и без меня, но я рад, что  могу
согласиться с этим, не кривя душой. Но хотя ты повсюду желанный гость, -  на
худощавом лице волшебника появляется улыбка, - я понимаю, что настоящий твой
дом именно здесь. В конце концов, ты ведь инженер магии.

CLXXXIII

   Завихрения в зеркале  не  мешают  видеть  примерно  дюжину  кораблей  под
флагами с красной молнией, плывущих  по  направлению  к  Великому  Северному
Заливу. Керрил поднимает палец, и изображение в зеркале исчезает.
   - Ну, что теперь?
   - Ты пошлешь новый флот, на  сей  раз  такой,  командиры  которого  будут
следовать приказам, - лениво произносит Ания, откинувшись на  стуле.  Взгляд
ее устремлен за окно, на высокие серые облака. На столе между нею  и  окном,
кроме зеркала, находится таз с холодной водой,
   - Стирол был прав, - говорит Керрил, поглядывая на стоящую  на  отдельном
маленьком столике шкатулку с золотым амулетом. Слова его звучат так,  словно
он напрашивается на вопрос.
   - Уж не хочешь ли ты сказать, - в голосе Ании появляются суровые нотки, -
что намерен позволить  этому  ничтожеству  с  Отшельничьего  унижать  нас  и
дальше?
   - Ания, Равновесие существует независимо  от  нашего  желания.  Мы  можем
принять его или бороться с ним, но замечу, что все избиравшие последний путь
заканчивали плохо. Мудрость заключается в том, чтобы использовать Равновесие
в своих интересах.
   - Керрил, твои слова звучат так, словно ты намерен смириться. А этого  мы
допустить не можем! - заявляет рыжеволосая волшебница, гневно выпрямляясь  в
кресле.
   - Может, ты все-таки послушаешь меня? Хуже-то не будет.
   - Я слушаю, - голос Ании холоден, но за глазами бьется белое пламя.
   - Этот кузнец-чародей строит машины,  в  которых  используется  пар.  Пар
представляет собой форму хаоса, и коль скоро  он  подчиняет  хаос  гармонии,
стало  быть,  сила  используемой  им  гармонии  очень  и  очень  велика.   А
следовательно, чем больше своих машин он построит, тем  больше  хаоса  будет
привнесено в мир. И в конечном счете  это  сделает  сильнее  нас,  ибо  сила
гармонии будет замкнута в машинах и ограничена ими.
   - Итак, ты собираешься поощрять постройку им этих машин? Машин, с помощью
которых он станет нападать  на  наши  корабли  и  уничтожать  их?  Хаос  это
безусловно усилит, но какую пользу сможем извлечь из такого  усиления  мы  -
это другой вопрос!
   - Не будет он ни на кого нападать, -  отмахивается  Керрил,  указывая  на
пустое зеркало. - Будь у него такое желание, он потопил бы весь этот флот  с
помощью своего маленького судна. Но он этого не сделал, и не по мягкотелости
и недомыслию. Считать  идиотом  человека,  уничтожившего  одного  за  другим
Джеслека и Фидела, было бы с нашей стороны оплошностью.
   Подойдя к столу и стоя спиной к Ании, он снимает свой  амулет,  открывает
шкатулку и вынимает оттуда другой. Покрытый позолотой металл жжет его руки.
   - К тому же ты видела его корабль. Много ли толку было бы для  нас,  даже
сумей мы его захватить? Наши стражи неспособны даже прикоснуться  к  черному
железу.
   - Очень жаль, дорогой Керрил, что тебе придется последовать за  Стиролом,
- говорит Ания, вставая и подходя к нему сзади.
   - В этом я не уверен, - отзывается Керрил, оборачиваясь к ней с  амулетом
в руках. - Но эту вещицу ты можешь надеть. Тебе ведь всегда этого хотелось!
   Быстрым движением он набрасывает цепь на ее шею.
   Огненный обруч выжигает позолоту и белую ткань. С  безумным  криком  Ания
пытается сорвать цепь из  раскаленного  железа,  но  Керрил  хватает  ее  за
запястья.
   - Видишь, дорогая, оказывается, я не так туп, как тебе казалось. Конечно,
по части могущества мне со Стиролом или тобой не тягаться, но  что  касается
ума - это другой вопрос.
   В комнату вступают три стража с цепями из холодного железа.
   - Я нужна тебе! - кричит рыжеволосая волшебница, когда стражи  заковывают
ее в кандалы.
   - Нужна, дорогая, еще как нужна. Ты послужишь превосходным  примером  для
будущих интриганов. Мы  запечатлим  эту  сцену,  зафиксируем  изображение  и
распространим его. Поверь, с этими украшениями, - он кивает на  цепи,  -  ты
выглядишь просто сногсшибательно. Прощай, Ания.
   Улыбнувшись,  Керрил  подает  знак  старшему  стражу,  а   сам   опускает
обожженные руки в таз с холодной водой.

CLXXXIV

   Лидрал разматывает черный шнур, свободно роняя  его  на  свежую  весеннюю
травку. Доррин следует за ней  с  тяжелыми  кольями  и  молотом  из  черного
железа. Короткими ударами он вбивает колья в землю и натягивает на них шнур.
   Со временем  они  добираются  до  пыльной  дороги,  проходящей  по  самой
середине полуострова. Вбив еще один колышек  на  восточной  стороне  тракта,
Доррин берет висящий на поясе нож и, обрезав шнур, крепко привязывает его  к
этому  столбику.  Затем  они  двигаются  в  западном  направлении,  пока  не
оказываются на каменистом уступе над  западным  побережьем.  Вбив  последний
кол, Доррин поворачивается и  смотрит  на  темно-зеленые  волны,  увенчанные
белыми шапками пены.
   Лидрал стоит рядом с ним. Его руки крепко сжимают ее плечи.
   - Будет ли этого шнура достаточно? -  спрашивает  она,  сняв  широкополую
шляпу и отбросив назад светло-каштановые волосы.
   - Это всего лишь символ, обозначение того места, где, как и было  обещано
Совету, будет возведена стена. Все наши люди будут жить на этой  территории,
покидая ее лишь с целью торговли или  чтобы  навестить  близких.  А  машины,
корабли и прочие устройства, внушающие Орану такую тревогу, всегда  пребудут
за стенами города. Найлана, Черного Города кузнецов гармонии.
   - Мне больше нравится название "инженер магии", - отзывается она, покачав
головой. - Да знаю, знаю... мы не хотим лишний  раз  привлекать  внимание  к
тому, что здесь создаются  хитроумные  механизмы.  Ты  уже  не  раз  на  это
указывал.
   - Дело не только в Совете, который их не приемлет. Я согласен  с  ними  в
том, что появление  слишком  мощных,  основанных  на  гармонии  машин  может
привести к усилению хаоса.
   - Ты думаешь, такое и вправду случится?
   - Коль скоро в мире есть такие люди, как мы, - ухмыляется Доррин,  -  то,
конечно же, да. Но очень нескоро. И решать эту проблему придется кому-нибудь
другому, - он целует ее в щеку и добавляет:
   - А нам с тобой надо разобраться со своими.
   - У нас есть проблемы? - спрашивает Лидрал, обвивая руками его шею.
   - Да вроде были... - успевает сказать он, прежде чем их губы сливаются  в
подтверждение того, что последняя проблема уже решена.



    Лиланд МОДЕЗИТТ
    ОТШЕЛЬНИЧИЙ ОСТРОВ III
    ВОЙНА ГАРМОНИИ

    Перевод с англ. В. Волковского


Анонс

   Это - мир вечной войны Черных и Белых магов.
   Мир великой войны гармонии и хаоса.
   Только - в войне этой магию гармонии подчинили себе Черные:  а  воистину,
может ли быть по-иному, если Черная  магия  -  плоть  плоти  и  кровь  крови
ритуального искусства?
   Белым же достался на долю хаос. И воистину, кто  поспорит  с  этим,  если
Белая магия - свободное творящее будущее искусство?
   Но теперь - нарушено хрупкое равновесие между хаосом и гармонией, ибо все
быстрее и наглее захватывают Белые власть над исконными землями Черных.
   Победят  силы  Света  -  и  наступит  в  мире  чудовищная,   непоправимая
КАТАСТРОФА. И одно только останется последним защитникам Тьмы - искать  себе
союзников в далеком, странном, неведомом краю Великого Леса,  где,  говорят,
находится таинственный источник Равновесия.

Часть первая
НАСТУПЛЕНИЕ ХАОСА

1

   С вытертых временем камней старейшего в Найлане причала Джастин  наблюдал
за отплытием "Шиерры". Черная обшивка рубки и единственная орудийная башенка
поблескивали в ярких лучах солнца, а ствол пушки длиною в четыре  спана  был
нацелен вперед, подобно черному посоху, метящему в горнило хаоса.
   Белые буруны вскипали за кормой новейшего  военного  корабля  из  Могучей
Десятки, когда он, проплывая между парными волнорезами, выходил в Кандарский
залив.
   Молодой человек в черном одеянии инженера  пригладил  пятерней  короткие,
светло-каштановые волосы и, бросив взгляд на троих учеников, сказал:
   - Как только корабль выйдет за волнорезы,  следите  за  ним  внимательно.
Следите глазами - именно зрением, а не чувствами.
   - За чем следить? - не понял худощавый рыжеволосый паренек.
   - За кораблем, олух, - хмыкнула коренастая девица.
   - А что за ним следить-то?  -  пожала  плечами  миниатюрная  большеглазая
девушка.
   - Там увидишь, - буркнул Джастин.
   Над трубой "Шиерры" пульсировал  горячий  воздух,  создавая  впечатление,
будто само зеленовато-синее небо  слегка  подрагивает.  Нос  судна  рассекал
воду, и в обе стороны разбегались белые  полоски.  Черный  корабль  прибавил
ходу... и исчез. Пропал из виду вместе с кильватерным следом; лишь прогретый
воздух, кажется, продолжал колебаться.
   - Что это там  случилось?  -  пробормотал  рыжеволосый  Даскин,  запустив
пятерню в густую курчавую шевелюру.
   - Что-что... - презрительно фыркнула приземистая Джилл. - Брат  на  борту
установил щиты невидимости. Нас тоже этому научат.
   Она встряхнула головой так резко,  что  длинные  черные  волосы  едва  не
хлестнули Джастина по физиономии. Он отступил.  Разные  мысли  лезли  ему  в
голову. Например, об этих щитах невидимости. Конечно,  всю  троицу  учеников
непременно будут обучать устанавливать такие щиты.  Но  если  судить  по  их
успехам в других областях, может пройти не  один  год,  прежде  чем  хоть  у
кого-то из них хоть что-нибудь да получится.
   - Пошли! - скомандовал  Джастин  и  первым  начал  карабкаться  вверх  по
склону. Остальные гуськом последовали за ним. Шедшая в хвосте Нора то и дело
оборачивалась, выискивая на горизонте тепловые линии - единственный  видимый
след,  оставляемый  "Шиеррой".  Легкий  ветерок,  в  прохладе  которого  еще
чувствовалась недавняя зима, шевелил черную тунику инженера.  Близ  арсенала
ему повстречалась худощавая женщина в зеленом. Джастин помахал ей рукой:
   - Привет, Крителла!
   - Привет! Ты, случайно, не в учебные классы? Пошли бы вместе, - с улыбкой
отозвалась Крителла. - А где Гуннар? Что-то я его не вижу!
   - Не видишь, потому что его здесь нет. Отправился на Край Земли,  изучать
какие-то  записи  об  Изменении,  относящиеся  ко  временам  Основателей,  -
откликнулся Джастин, стараясь не выдать голосом своего раздражения. Только и
слышишь: "Гуннар, Гуннар да Гуннар". Всем он нужен,  этот  Гуннар,  все  его
ищут, как будто он не просто Джастинов старший брат, а сам великий Креслин.
   - Неужто сохранились подлинные записи?
   - Думаю, должны были сохраниться. Доррин, во  всяком  случае,  писал  при
жизни заметки,  -  промолвил  Джастин,  останавливаясь  возле  приземистого,
врос