этого я не перестаю быть императорским послом.
     - Разумеется, как же иначе. Но не окажешь ли мне любезность? - говорит Саммел, поворачиваясь к Лейтррсу спиной. - Возьми свой металлический патрон и помести на плиту под очагом, но подальше от огня.
     - Изволь.
     Невысокий худощавый мужчина извлекает из кармашка на поясе металлический цилиндрик, кладет на каменную плиту и отступает к стулу, на котором висит его плащ.
     Саммел понимает брови, и вокруг цилиндра образуется тонкий кокон белизны.
     Раздается шипение и треск. Вспыхивает и тут же исчезает огненный конус. Над тем местом, где только что находился патрон, вьется белый дымок, а когда он развеивается, становится ясно, что от патрона не осталось ничего, кроме черного пятнышка на камне.
     Лоб Лейтррса покрывается испариной, однако это не заставляет посла взяться за льняной платок.
     Саммел улыбается.
     - Теперь можешь продолжать. Я тебя слушаю.
     - При всем твоем могуществе ты продолжаешь обитать в хижине, и лишь немногие люди осведомлены о твоих возможностях, - замечает Лейтррс.
     - Широкая известность едва ли желательна для мага, - сухо отвечает Саммел. - Признание и вознаграждение - другое дело, но не широкая известность.
     Посол на мгновение сдвигает брови, но тут же смеется.
     - Ты удивляешь меня. Я ожидал, что ты скажешь, будто делаешь то, что делаешь, исключительно из любви к знанию.
     - Любовь к знанию и желание получить вознаграждение не исключают одно другого. - Саммел делает шаг по направлению к очагу и хмурится: черное пятно мгновенно исчезает. - С возрастом это понимаешь лучше.
     - Я с этим полностью согласен, - говорит Лейтррс, - чего нельзя сказать об Отшельничьем. Позволь говорить начистоту: я ведь вижу, что ты не боишься правды. Если ты останешься здесь, можно не сомневаться в том, что Отшельничий направит к тебе людей с известными намерениями. Истории известно немало случаев, когда Черный остров скрывал добытое людьми знание, не останавливаясь ни перед чем.
     - Таких случаев множество, - признает Саммел, покосившись на висящую на стене ракетницу.
     - Я вижу, - замечает Лейтррс, проследив за его взглядом, - черные маги меня опередили. - Он прочищает горло и, поскольку Саммел молчит, продолжает: - Даже столь могущественный маг, как ты, уязвим, если он одинок. Никто не может постоянно держаться настороже: даже магам приходится спать... А император есть величайший ревнитель знания, и только Хамор в состоянии оценить по достоинству все то, что ты можешь предложить.
     - Во всяком случае, то что сможет способствовать хаморианским завоеваниям, не так ли?
     - О, можно ли быть столь циничным? - отзывается Лейтррс, слегка склоняя голову.
     - Я не циничнее тебя. Отшельничий выращивает особую породу людей.
     - Ты хочешь сделать знание всеобщим достоянием и желаешь при этом обрести должное признание, не снискав дешевой известности. Почему бы тебе не получить все это сразу? Я предлагаю тебе возглавить великую Библиотеку в Луббе.
     Несколько мгновений Саммел молча озирает равнину, где сквозь снег там и сям пробиваются пятна бурой травы. Затем он говорит:
     - Если и другой глашатай воли императора - другой посол в Кандаре - подтвердит это предложение, оно будет обдумано мною со всей серьезностью.
     - Я непременно потолкую с ним на эту тему.
     - Будь добр.
     - Непременно, почтенный маг. А ты тем временем подумай о том, что если цена завоевания Кандара окажется слишком высокой, Библиотеке может и не понадобиться новый глава.
     Лейтррс кланяется и протягивает кожаный кошель.
     - Прими в знак уважения и признания.
     - Благодарю за честь.
     - Император надеется, ты отнесешься к его словам с должным почтением.
     - Ты говоришь убедительно, а еще более убедительно говорит твое золото, - мягко смеется Саммел.
     - Знание есть великая ценность, и не признают этого лишь глупцы. Император отнюдь не глупец, и он относится к знанию с величайшим почтением. - Посол улыбается. - В конце концов я здесь именно для того, чтобы засвидетельствовать таковое.
     Лейтррс подходит к двери и кланяется в последний раз.
     - Я высоко ценю твой интерес, досточтимый посол, и с нетерпением жду нашей новой встречи.
     - И я также.
     Провожая взглядом идущего к коню и поджидающим его стражам Лейтррса, Саммел кивает и бормочет себе под нос:
     - Главный библиотекарь... вот сан превыше многих желаемых. Ты, Тэлрин, думаешь, будто знание может быть похоронено?
     Он закрывает дверь и смеется.
     - Или будто маги, не желающие кланяться Отшельничьему, не найдут себе пропитания?

LIX

     В некотором смысле я даже радовался тому, что дела задержали Кристал в Дазире. Это дало мне время хоть немного привести себя в порядок. Конечно, все мои ушибы, рубцы и ожоги особой опасности не представляли и не шли ни в малейшее сравнение с повреждениями, полученными у серного источника, однако выглядел я ужасно и вовсе не хотел пугать возлюбленную своим видом. Да и боль, невзирая даже на целебное воздействие гармонии, донимала так, что порой приходилось закрывать глаза и стискивать зубы. О том, чтобы практиковаться по утрам с посохом, нечего было и мечтать: ведь я только-только начал восстанавливать былую форму.
     Ларь для специй, заказанный Дарриком, требовал меньших усилий, чем письменный стол Антоны или книжный шкаф Зибера, поэтому я занялся им. В конце концов торговец пряностями обратился ко мне раньше министра.
     Времени на то, чтобы поспеть с сундуком Пелтара к обещанному сроку, мне вполне хватало, хотя, конечно, могло случиться всякое. Неожиданности являлись неотъемлемой частью жизни, хотя я частенько об этом забывал.
     Спустя два дня после моего столкновения с Равновесием - за неимением лучшего определения случившегося, мне пришло в голову использовать это - я уже продвинулся в своей работе настолько, что пришло время сажать некоторые детали на клей. Но клей сначала следовало сварить. Мое появление на кухне с котелком было встречено Риссой без малейшего восторга.
     - Опять вонючий костный клей, мастер Леррис?
     - Этот вонючий клей необходим, чтобы мы могли покупать припасы.
     - Тогда я возьму фургон, запрягу кобылу и поеду к Брин за яйцами. Вот будь у нас куры, мне не пришлось бы мотаться туда-сюда по дождю и слякоти.
     - Никаких кур!
     - А вот будь у нас куры, я варила бы куриный бульон: тем, которые вечно ходят с ушибами и болячками, он очень полезен. А ты, видать, никогда от них не избавишься. Ох уж мне эти маги! Где это, скажите на милость, видано, чтобы человек получил столько шишек да ожогов, лежа в собственной постели? Что ты, что командующая: два сапога пара. Хорошо, что вы встретились. Нормальный человек не сможет жить с тем, кто каждодневно рискует жизнью.
     - Да, пожалуй, для многих это могло бы стать проблемой, - пробормотал я, подбрасывая щепку в очаг.
     - Проблемой? Кошмаром, а не проблемой. Хуже может быть только одно: двое магов в одной семейке. Впрочем, какая уж там семейка. Будь вы оба магами, шастали бы без конца невесть где, не имея ни кола ни двора...
     Я помешал свое варево.
     - Вот, опять вся кухня провоняла.
     - Да, запашок есть. Но от курятника разило бы хуже.
     - Волшебник, что с него взять, - проворчала Рисса, уже заворачиваясь в плащ и направляясь к конюшне.
     Со смирной упряжной кобылой сноровистая кухарка управлялась без труда, чему я, в нынешнем моем положении, мог только порадоваться.
     Пожевывая корочку хлеба, я помешивал клей, а когда жидкость забурлила, мысли мои невольно обратились к клокочущим подземным глубинам. Неужели центр Земли представляет собой огромное ядро пламенеющего хаоса?
     Я поежился: представление о мире как о хаотическом пламени, заключенном, словно огонь в очаге, в оболочку упорядоченной тверди, мне не нравилось, хотя и объясняло принцип Равновесия. Действительно, торжество гармонии грозило заморозить мир, а торжество хаоса - испепелить.
     Когда клей сварился, я отнес горшок в мастерскую и принялся нарезать бруски для деталей письменного стола, следуя при этом наставлению дядюшки Сардита.
     "Семь раз отмерь, один раз отрежь, - учил он. - Поступишь иначе, загубишь попусту хорошее дерево".
     Справедливость этих слов сомнений не вызывала. Расходовать, напрасно дерево мне не хотелось, да и слабость не располагала к торопливости. К возвращению Риссы я продолжал возиться с заготовками и отложил их на полку лишь вечером, заслышав знакомый цокот копыт.
     Кристал, несмотря на запачканную щеку, выглядела прекрасно, и я встретил ее радостной улыбкой.
     - Что с тобой стряслось? - воскликнула она, увидев мою покрытую заживающими волдырями физиономию. - Ты что, бросал в очаг опилки?
     Она соскочила с седла и, я приметил, поморщилась.
     - Если бы так...
     Я взял ее поводья и, стараясь не обращать внимания на очередной приступ боли, повел лошадь к конюшне. Позади, чуть поотстав, следовали Перрон и Хайтен.
     - Ну, так в чем дело? - спросила Кристал, легонько, словно боясь потревожить обожженную кожу, коснувшись губами моей щеки.
     - История не слишком длинная, но, сдается мне, - тут я оглянулся через плечо, - не одна ты хочешь ее услышать. Может, потерпишь, пока мы поедим?
     Кристал подняла брови. Когда я поставил ее вороного в стойло, она расстегнула на нем подпругу и потянулась за скребницей.
     - Ну ладно, - вздохнул я, - сейчас расскажу.
     - Только не говори, будто я тебя вынудила.
     Я насупился, и она ухмыльнулась.
     - Самый простой ответ сводится к тому, что меня угораздило угодить в ловушку Равновесия, - промолвил я, начищая мерина.
     - Где? Куда ты ездил?
     - То-то и оно, что никуда. Оставался дома.
     Кристал тяжело вздохнула.
     - Нам, обычным людям, чтобы нарваться на неприятности, приходится по крайней мере путешествовать. Но тебя, как вижу, они находят даже в постели. А я-то надеялась, что хоть здесь ты будешь в относительной безопасности.
     Она присела на мешок сена.
     - Ты совсем вымоталась. Тебе нужно поесть.
     - Да, я устала.
     Поверх перегородки стойла я поймал взгляд Перрона, и он торопливо отвел глаза. Поспешно покончив с чисткой лошади, мы покинули конюшню и направились на кухню.
     - Вам придется довольствоваться вермишелью с соусом, - заявила Рисса. - Я не могу предвидеть, кто да когда заявится к столу.
     - Вермишель как раз то, что надо, - откликнулись мы с Кристал в один голос.
     После чего, тоже одновременно, прыснули.
     - Вермишель... тоже мне, еда... Вот будь у нас свои куры...
     - Никаких кур.
     - Будь у нас куры, я могла бы обеспечить настоящую еду, даже когда к нам нагрянут без предупреждения...
     Я уже шел к умывальной. Кристал за мной.
     В умывальной она сняла куртку. Очень осторожно.
     - Что с тобой? - спросил я и, не дожидаясь ответа, потянулся к ней чувствами.
     Обнаружив глубокий, уже слегка тронутый хаосом рубец на левом плече, я направил туда поток гармонии. Как я мог не заметить такую рану сразу? Наверное, из-за того, что был слишком занят своими болячками.
     - Ой, как приятно! - сказала она.
     - Очень рад. Но что же случилось?
     Кристал сняла рубашку, и я постарался не поморщиться при виде рваной, воспаленной, зашитой грубыми стежками раны. Кончики моих пальцев пробежали по гноящимся краям, изгоняя хаос и инфекцию.
     Она попыталась пожать плечами, но передумала. Я подкачал воды и стал бережно, осторожно обтирать ее губкой.
     - В Матизире, а не в Дазире, произошел неприятный инцидент. Заместитель тамошнего коменданта, женщина по имени Фринекл, убила командира ополченцев, кажется, Устрелло. Заявила, будто он пытался ее изнасиловать, а она защищалась.
     - Да, дело неприятное, - хмуро кивнул я, припоминая Устрелло. - Мне ведь довелось встретиться с ним и с его супругой. Он не производил впечатление негодяя, но трудно судить о человеке по одной встрече.
     Кристал застонала: видать, я переусердствовал с губкой.
     - Прости.
     - Ничего. Я торопилась домой...
     Лицо ее сделалось землистым. Усадив Кристал на табурет, насухо вытерев полотенцем и набросив на нее рубаху, я подкрепил ее гармонией. У меня самого почти не оставалось сил, однако цвет ее лица улучшился, и мне удалось снова отвести ее на кухню.
     - Подкрепись. Тебе это необходимо.
     Под рукой оказался только ломоть хлеба.
     - Вермишель еще не согрелась, - промолвила Рисса, переводя взгляд с меня на Кристал. - Но есть белый сыр.
     Кристал молча откусила хлеба с сыром и запила глотком холодной воды. Ее телохранители тем временем рассаживались вокруг стола. Когда она наконец стряхнула последнюю крошку, я прикоснулся пальцами к ее запястью и понял, что ей стало чуточку лучше.
     - Так что там с Устрелло?
     - Он умер прежде, чем мы успели туда добраться, - со вздохом ответила Кристал. - Эта Фринекл... я просто сама не своя...
     - Дело в том, - с виноватым видом пояснил Перрон, - что эта сука сумела втереться к командующей в доверие и вызвать ее сочувствие. Но когда командующая осмотрела тело...
     - Судя по нанесенным ранам, - продолжила Кристал, - он просто не мог находиться с ней лицом к лицу. Следов бегства тоже не обнаружилось: Фринекл или подкралась к нему неслышно, или отвлекла и убила коварным ударом сзади. Повреждения на теле никак не соответствовали ее объяснениям, а когда я спросила ее, в чем тут дело, она подняла меч Устрелло - якобы чтобы продемонстрировать, как это вышло. Глупо. Я показала себе первейшей дурой.
     Перрон покачал головой.
     - И я выглядел не умнее.
     - Окажись на месте нашей командующей боец чуть похуже, ему бы не жить. Но и ей, само собой, пришлось убить Фринекл на месте.
     - Дура и стерва! - пробормотала Джинса.
     - Мне следовало бы понять это раньше, - со вздохом сказала Кристал.
     - Нам много чего хотелось бы понимать заранее, да не получается, - отозвался я, сжав под столом бедро Кристал и выразив таким образом свою поддержку. Взял бы за руку, да рука у нее болела. Телохранителям было невдомек, но я знал, что Кристал поверила Фринекл потому, что некогда подобная история привела к изгнанию с Отшельничьего ее самой.
     - Что правда, то правда, - поддержала меня Рисса, расставляя по столу блюда.
     Телохранители приступили к еде только после того, как мы с Кристал взяли себе по порции, правда, она положила в тарелку совсем немного.
     Ни мы, ни стражи за столом рассиживаться не стали: все, кроме Риссы, отчаянно зевали. Впрочем, четверка бойцов, пусть и смертельно усталых, смела со стола вермишель с подливой почище, чем если бы это было сделано посредством магии хаоса. Деркас и Джинса ушли первыми, за ними Перрон и Хайтен.
     Когда я затворил за нами дверь спальни и зажег лампу, Кристал села на краешек постели. Зная, что наклоняться ей больно, я стянул с нее сапоги.
     - Я смотрю, у нас новое постельное белье, - заметила она.
     - Да, старое малость поистрепалось. - Сняв со шкафа прожженную простыню с одеялом, я расстелил их поверх новых.
     - Ох, Леррис! - выдохнула Кристал. - Ты, никак, спал тут без меня в обнимку с печкой?
     - Не совсем так... и не скажу, что эти жаркие объятия мне понравились.
     - И все-таки?
     - Ложись в постель, там все расскажу. В твоем состоянии надо лежать.
     - Ты выглядишь ненамного лучше меня, Мастер Гармонии.
     Так или иначе, мы разделись, улеглись на новые простыни и накрылись новым одеялом.
     - Выкладывай! - потребовала она, сопроводив эти слова зевком.
     - Будь по-твоему. Дело было так: лежал я в постели, слушал, как постанывают на ветру балки, и это напомнило мне о подземных стонах, что звучали в серной долине. Я потянулся чувствами вниз и кое-что выяснил. Во-первых, оказалось, что я маг земной стихии, хотя прежде мне о таких магах слышать не доводилось. Ну а во-вторых, выяснилось, что маг я весьма невежественный и по невежеству своему едва не угодивший в смертельную ловушку. Дело в том, что в некоторых случая бездумное вторжение равносильно нарушению Равновесия.
     - Неужто ты не можешь чувствовать себя в безопасности даже в собственной постели?
     Она покачала головой, и я погладил ее по волосам.
     - Ну, теперь мне уже ничто не грозит. Просто мне пришлось заплатить за это право.
     - Мы все время за что-то платим.
     - И всегда будем платить.
     - А я от этого устала.
     Возразить было нечего: ей пришлось заплатить дороже, чем мне. Вместо ненужных слов я поцеловал ее в щеку и осторожно взял за руку.
     - Мы так редко видимся, а когда остаемся наедине, ни на что не годимся, - тихо проговорила она и легонько вздохнула.
     Я снова пожал ее руку, снова поцеловал в щеку и молча дождался, когда ее сморит сон.
     И тут послышался тихий рокот. К бревнам и балкам он отношения не имел: ночь выдалась совершенно безветренная. Желание выяснить, что это такое, боролось во мне с боязнью: я облизал губы. Кристал, слегка застонав во сне, приткнулась мне под бочок. Я обнял ее и осторожно, медленно огибая переплетения гармонии и хаоса, направил чувства в глубины.
     Достичь источника колебаний и звуков мне не удалось, однако стало ясно, что он находится где-то на северо-востоке, между Фритауном и Слиго. Результат не особо меня разочаровал: в том, что мне многое пока было неизвестно, нет ничего дурного. Кроме одной мелочи: каждый найденный ответ порождал уйму новых вопросов.
     Однако на сегодня новых ответов не предвиделось. Я повернулся на здоровый бок, крепко, но бережно, старясь не задеть рану, прижал к себе Кристал и заснул.

LX

     Найлан, Отшельничий остров

     - Нарастание хаоса в Кандаре столь значительно, что я ощущаю его даже здесь, - говорит Хелдра, бросая взгляд на полуоткрытую дверь. - Где же Марис?
     - Собирает донесения от торговцев. Правда, ему пора бы уже быть здесь, - отвечает Тэлрин, постукивая пальцами по черной керамической баклаге. - Да, я тоже ощущаю хаос и говорил на сей счет с Гуннаром. Даже он обеспокоен: говорит, уровень столь же высок, как при падении Фрвена. Если не выше. Не знаю, как к этому отнестись, но он намного старше нас.
     - Он утверждает, будто преодолел тяжкое испытание, служа гармонии, но его объяснения и по сию пору вызывают у меня массу вопросов, - ворчит Хелдра.
     Хлопает наружная дверь, и советники не сговариваясь вскидывают глаза. Войдя в Палату Совета, Марис обводит ее взглядом и, удостоверившись, что его коллеги на месте, затворяет за собой дверь.
     - Хамор вторгся в Кандар. Более сорока кораблей - новейших кораблей! - удерживают Фритаун. Коларис и верные ему стражи схвачены и казнены. Вскоре ожидается прибытие новых кораблей и войск.
     - Сорок кораблей? Ты уверен? Сорок пароходов со стальными корпусами?
     Взгляд Хелдры перебегает с Тэлрина на Мариса и свиток, который последний держит в руках.
     - Вот донесение. Во Фритауне правит регент императора, - отвечает Марис, нервно теребя бороду дрожащими пальцами.
     - Что будут делать твои торговцы? - спрашивает Хелдра, отвернувшись к окну, за которым внизу плещется Восточный океан.
     - А что мы можем предпринять? Бойкотировать Фритаун? Но от Делапры и Южного Оплота мы отрезаны, а Фритаун остается крупнейшим портом в этой части Кандара. А если учесть, что океан патрулируют военные корабли Хамора... - Марис пожимает плечами и поворачивается к Тэлрину.
     - Что Братство? Можем мы построить еще одно Трио?
     - Построить-то можем, но в том, что поспеем вовремя, сомневаюсь.
     - Бойкотировать Фритаун? Это все, на что способны твои трусливые торгаши? - презрительно фыркает Хелдра.
     - Мы можем переориентировать судоходство на Ренклаар.
     - А что будет с ценами? - гулкий голос Тэлрина звучит почти равнодушно.
     - Вырастут на сорок процентов. Нам придется использовать речные баржи, чтобы доставлять грузы к дороге на Джеллико, выше Хайдолара.
     - Я, однако, не думаю, что торговля является для нас самой неотложной проблемой, - указывает Тэлрин. - В настоящий момент в гаванях и у