одинаковы. Все-таки удивительно: неужто мастера, с их-то  могуществом,
не могли выстроить город менее однообразным и скучным?
   Черная дубовая дверь была открыта.  Сработанная  на  совесть,  почти  как
изделия дядюшки Сардита, она, однако, уже одним только своим  видом  навеяла
на меня привычную  скуку.  Неужто  эти  хваленые  Мастера  не  знают  других
материалов, кроме черного дуба да черного камня? Тоска смертная!
   - Еще один...
   Оторвав взгляд от лепнины, я увидел, что нахожусь на вершине лестницы  из
трех ступеней шириной  во  всю  комнату.  Внизу  на  двух  каменных  скамьях
расселись люди: двое мужчин и три женщины.
   Кивнув, я спустился вниз и, оказавшись поближе, понял, что являюсь в этой
компании самым младшим, не считая, может быть, одной  девицы  -  мускулистой
блондинки. И единственным обладателем посоха. У ног  остальных  лежали  лишь
торбы.
   - Леррис, - представился я.
   Немолодой, лет сорока мужчина с редеющей каштановой шевелюрой  и  глубоко
посаженными круглыми глазами встал со скамьи:
   - Саммел.
   - Кристал, - назвала себя тоненькая белокожая  брюнетка  с  великолепным,
ниспадавшими до талии волосами.
   - Ринн, - бросила широкоплечая блондинка с натруженными руками.
   - Дорте,  -  безразличным  тоном  произнесла  особа  с  оливковой  кожей,
колечками отливавших красным волос и золотыми кольцами на каждом пальце.
   - Миртен. -  Остроносый  малый  с  глазами  хорька  и  бизоньими  космами
отличался высоким и резким голосом.
   Кивнув всем, я снял торбу и поставил в уголок посох.
   - Почти все в сборе, - сообщил Саммел перед тем, как  сесть.  -  Как  мне
сказали, нас должно быть шестеро.
   Голос его был глубоким и спокойным.
   Хотя ноги мои по-прежнему ныли, садиться я не стал. Хотелось осмотреться,
а насидеться всегда успею.
   Прихожая, зал ожидания  или  как  там  следовало  называть  помещение,  в
котором мы находились, имело примерно  десять  локтей  в  ширину  и  чуточку
поменьше - в длину. Помимо входа  туда  вели  три  двери  из  черного  дуба,
окованного черной сталью. Все они были закрыты. Стены,  сложенные,  по  моим
догадкам, из бруса, покрывали прямоугольные панели из однослойного  дубового
шпона. Со стороны трех внутренних стен вдоль потолка бежал лепной  бордюр  с
треугольным орнаментом. Потолок был покрыт серой штукатуркой. На фоне  всего
черного он выглядел голубоватым.
   Над каждой скамьей висело по портрету:  справа  женский,  слева  мужской.
Оба, ясное дело, в черном. Этот черный цвет уже  начинал  нагонять  на  меня
зевоту.
   Все молчали. Да и что тут было особо говорить? Кристал, одетая в  пыльную
голубую рубаху и брюки, смотрела словно бы сквозь меня, что меня  ничуть  не
печалило. Больно уж худая, к тому же какая-то отрешенная. Ринн уставилась  в
пол. Оказалось, что у нее очень красивые ноги - этого не могли  скрыть  даже
обшитые бахромой кожаные штаны.
   Дорте переглядывалась с худощавым Мартеном.
   Саммел сидел печально понурясь и устремив взгляд в никуда.
   Ну а я прохаживался по комнате, пытаясь сообразить, какими  инструментами
пользовались здешние столяры при изготовлении этих панелей. А о чем еще было
думать, коль скоро насчет гармонизации мне до сих пор  не  удалось  выяснить
ничего определенного? Кроме того, что от этого, видимо, не отвертеться.
   И компания, похоже, подобралась не из лучших.
   Раздался стук каблуков.
   Все подняли глаза навстречу новоприбывшей. Она тоже имела посох - черный,
вроде моего, но выглядевший... трудно сказать  точно,  как.  Не  сбитым,  не
потертым, однако... как бы дольше использованным. Ее волосы были ярко-рыжие,
глаза - как голубые льдинки, а дорожная пыль на веснушчатом лице  делала  ее
моложе своих лет. Она могла сойти за мою ровесницу, хотя на деле была старше
лет на пять - шесть.
   - Ну и славная компания подобралась - просто жалость берет,  -  голос  ее
звучал добродушно и вместе с тем твердо.
   - Говори за себя, - ляпнул я прежде, чем сообразил, что сказал.
   - Я за себя и говорю.
   - Меня зовут Леррис. А тебя?
   - Тамра - сгодится? - Пробежав глазами по окружающим, она вперила  взгляд
в меня. - А ты не слишком молод, чтобы здесь находиться?
   - А кто ты такая, чтобы об этом судить?
   - Тамра...  Леррис...  -  вмешался  Саммел,  снова  поднявшись.  -  Здесь
находятся только те, кому положено, с разрешения Мастеров. Так что обсуждать
здесь нечего.
   - Вот именно, нечего, - буркнул я, испытывая сильнейшее желание придушить
эту рыжую стерву в темно-серых брюках, такой же тунике и  черных  сапогах  с
крепкими каблуками. Еще чуть-чуть, совсем бы вырядилась в черное.
   - Мастера то, Мастера се... -  раздраженно  фыркнула  она,  сбрасывая  со
спины мешок и спускаясь  по  лестнице.  Оказалось,  что  ростом  Тамра  едва
достигает моего плеча, хотя торбу несла не меньше моей. Стройная, с  тонкими
чертами лица, она  не  была  ни  столь  худощавой,  как  Кристал,  ни  столь
мускулистой, как Ринн.  Пожалуй,  сложением  Тамра  походила  на  Дорте,  но
выглядела своеобразнее.
   Она,  как  и  я,  не  спешила  садиться.  Положила  торбу   и   принялась
рассматривать картины, в которых я не углядел ничего примечательного, кроме,
быть  может,  мрачного  колорита.  А  вот  отделка  панелей  Тамру  явно  не
интересовала.
   Поскольку она не уделила ни  малейшего  внимания  ни  мне,  ни  кому-либо
другому из нашей чудной компании, я пригляделся к левой картине, гадая,  что
же в ней могло привлечь Тамру.
   Мужчина на картине был в  черном,  хотя  и  не  в  официальном  облачении
Мастера, а цветом волос (я назвал бы это посеребренным золотом)  походил  на
моего отца. Более того, чем дольше я всматривался, тем  сильнее  становилось
ощущение, будто между ними есть и другое сходство, хотя заключалось оно явно
не в чертах лица. В чем именно  -  так  и  осталось  непонятным.  Не  будучи
любителем  неопределенности,  я  выбросил  мысль  о  сходстве  из  головы  и
сосредоточился на деталях изображения.
   Мое внимание привлекла торчавшая из-за правого  плеча  полоска  -  скорее
всего, что-то вроде посоха. Определить точнее не  представлялось  возможным,
ибо в отличие от детально прописанного лица задний план картины не отличался
такой отчетливостью.
   Отвлекшись от портрета, я снова обвел взглядом  комнату.  Тамра  все  еще
рассматривала вторую картину. Ринн и Кристал  вели  тихую  беседу,  а  Дорте
сидела на скамье с закрытыми глазами.
   Мой взгляд непроизвольно  вернулся  к  портрету,  поскольку,  кроме  этих
картин, смотреть в помещении было не на что. Надо полагать, в наличии именно
здесь именно этих изображений имелся какой-то смысл. Только какой? Я покачал
головой. У этих Мастеров всюду загадка на загадке, а пытаться  их  о  чем-то
расспрашивать - пустая трата времени.
   В какое-то мгновение мне показалось, что портрет ожил  и  впился  в  меня
взглядом.  Но  взглянув  повнимательнее,  я  убедился:  картина   совершенно
безжизненна. Точна, может быть, безукоризненна - но безжизненна.
   Оглянувшись, я поймал взгляд Тамры. Он был обращен в мою  сторону,  но  -
совершенно очевидно -  лишь  потому,  что  моя  спина  загораживала  мужской
потрет. Кивнув, я отступил в сторону, а она, не вымолвив  ни  слова,  заняла
мое место. Мне не оставалось ничего другого, как, поменявшись с ней местами,
приглядеться к изображению женщины. Тоже в черном. С каштановыми волосами  и
блестящими черными глазами. Глаза удались художнику лучше  всего:  он  сумел
передать их по-настоящему живой блеск.
   Мне показалось, что обе  картины  принадлежат  кисти  одного  и  того  же
автора, хотя мои познания в живописи не позволяли судить с  уверенностью.  Я
лишь предположил, что наверное непросто писать портреты  людей,  управляющих
Отшельничьим.
   Снова оглядев комнату, я отметил, что Ринн с  Кристал  умолкли,  а  Тамра
отвернулась от меня с такой ехидной ухмылкой, что мне захотелось  огреть  ее
посохом. Правда, посох стоял далеко в углу, да и никакого резона пускать его
в ход у меня не было. Просто хотелось, да так, что...
   - Полегче, Леррис, - послышался звучный, глубокий голос.
   Я подскочил. Как и все в комнате, кроме Тамры.
   Незаметно объявившийся в помещении  обладатель  гулкого  голоса  оказался
мужчиной с серебристыми волосами и широкими  плечам.  А  вот  ростом  он  не
вышел: едва доходил до моего плеча, тогда как я всего-то на полголовы повыше
среднего из своих сограждан. Правда, и в груди, и в плечах  он  был  заметно
шире.
   Однако удивил меня не его рост, а цвет одежды: и штаны, и туника, и  даже
сапоги были серебристо-серыми.
   - Ничего черного? - изумился я вслух.
   Тамра на мое неуместное замечание покачала головой, остальные  уставились
на меня.
   - Со временем ты  узнаешь,  Леррис,  что  черный  цвет  -  это  состояние
сознания, - с этими словами вошедший поклонился  мне,  затем  Тамре,  затем,
общим  поклоном,  всем  остальным.  -  Меня  зовут  Тэлрин,  я  буду   вашим
наставником в первые дни вашего пребывания в  Найлане,  -  указав  на  дверь
между двумя скамьями, он ступил вперед, коснулся деревянной створки, и дверь
распахнулась. Я увидел свет, струившийся из помещения, расположенного  сразу
за ней. - Предлагаю вам собрать свои вещи и последовать за  мной.  Начнем  с
еды.
   Тэлрин ступил в дверной проем. Взяв свою торбу и посох, я  кивнул  Тамре,
которая ответила мне таким же кивком. Движением головы я еще  раз  предложил
ей пройти вперед, но поскольку она  не  двигалась,  последовал  за  Тэлрином
первым. Легкие шаги Тамры послышались за моей  спиной,  следом  зашаркали  и
остальные.
   Оказалось, что за дверью находится не другая комната, а длинный  коридор,
крыша которого представляла собой непрерывный ряд изогнутых дугой стеклянных
панелей  в  деревянных  рамах.   Таким   образом,   коридор   освещался   не
светильниками, а естественным светом, падавшим из сада, находившегося  прямо
над  нами.  Массивные  каменные  опоры  по  обе  стороны  коридора,  видимо,
предназначались для поддержания веса садового грунта и растений.
   И опять же: все это не вызвало у  меня  ничего,  кроме  разочарования.  И
замысел,  и  техническое   воплощение   были   отмечены   продуманностью   и
тщательностью, но не более того. Просто очень хорошая работа.
   Длинный застекленный коридор закончился у  другой  черной  двери.  Тэлрин
открыл ее, и мы оказались в маленькой комнате.
   - Итак, - объявил он, когда собрались все, - теперь  вы  можете  привести
себя в порядок. Удобства для мужчин находятся справа, для  женщин  -  слева.
Вещи оставьте в шкафчиках, они будут там в полной сохранности.  Заберете  их
после трапезы.
   -  А  почему  удобства  для  мужчин  и  женщин  находятся   отдельно?   -
осведомилась Тамра.
   - Потому что даже на Отшельничьем есть  приверженцы  Предания,  придающие
различиям между мужчинами и женщинами немалое значение.
   - Пустая отговорка!
   - Может быть, - глубокий голос Тэлрина сделался прохладнее. - Однако наше
дело предложить, а пользоваться удобствами  или  нет  -  решай  сама,  -  он
отвернулся от Тамры и продолжил:
   - Итак, когда вы  умоетесь  и  почувствуете  себя  готовыми,  заходите  в
центральную дверь - вон ту. Там перекусите, а заодно, за обедом, я  в  общих
чертах ознакомлю вас с тем, что такое гармонизация и  с  чем  вам  предстоит
столкнуться.
   Хотя Тэлрин и сказал  Тамре,  что  все,  что  касается  удобства  -  дело
добровольное, он встал у дверей  столовой  с  таким  видом,  будто  собрался
проверять у нас чистоту рук. Впрочем, я был  совсем  не  против  возможности
умыться и облегчиться, а вопрос о том, общие удобства или раздельные,  вовсе
не считал важным. Мы с Саммелом направились в  мужскую  комнату,  Миртен  же
потащился за нами с таким видом, будто одна мысль о воде  и  мыле  повергала
его в уныние. Что только подтверждало впечатление, уже сложившееся у меня об
этом малом.
   Насчет удобств Мастера не подвели: устроено все  было  с  умом,  воды,  и
теплой и холодной, имелось вдосталь, а  толстые  серые  полотенца  позволяли
вытереться насухо. Правда, хотя  пол  и  стены  умывальной  покрывала  серая
плитка, душа там предусмотрено не было.  Я  потратил  немало  воды  и  мыла,
смывая с лица и рук  дорожную  пыль,  но  когда  закончил  это  занятие,  то
почувствовал себя лучше. Гораздо лучше.

VII

   Стол был уставлен блюдами с овощами, фруктами, различными сортами сыра  и
тонкими ломтиками мяса. На  отдельных  подносах  лежал  нарезанный  хлеб.  Я
первым делом отметил фрукты: яблоки и кислые груши, не говоря уж  о  россыпи
любимых мной красных ягод. Простые и прочные, серые, с тонкой зеленой каймой
по краям керамические тарелки были сработаны на совесть,  словно  их  сделал
один из лучших матушкиных подмастерьев после года обучения.
   Помимо тарелок и  блюд  сервировку  стола  составляли  такие  же  тяжелые
кружки, маленькие полотенца вместо салфеток, ложки и вилки. Ножей  не  было.
Не было и скатерти или подкладывающихся под  тарелки  плетеных  тростниковых
салфеток. Посуда стояла прямо на полированной столешнице из черного дуба.
   Тэлрин стоял во главе стола, накрытого  на  восьмерых:  по  три  места  с
каждой стороны и по два с двух  концов.  Место  справа  от  него  оставалось
незанятым, слева стояла Дорте. Справа от нее - Миртен. Нижний край стола был
свободен, как и ближнее к нему место слева и вся правая сторона.
   - Леррис, если ты не против, займи место на том конце...
   Поскольку Тэлрин был вроде как Мастером, да и слова его прозвучали отнюдь
не просьбой, я встал, где указали.
   Следующим появился Саммел - с поблескивающим от  влаги  лысеющим  лбом  и
мокрыми волосами. Умывшись, он стал выглядеть несколько помоложе. В ответ на
его застенчивую улыбку Тэлрин предложил ему занять среднее место, что тот  и
сделал. В это время в комнату, перешептываясь, вошли  Кристал  и  Ринн.  Под
взглядом Тэлрина они смолкли.
   - Ринн, пожалуйста, займи место между Миртеном и Леррисом. А ты, Кристал,
- напротив нее.
   Тамра пока не появилась, однако в любом случае за  столом  осталось  лишь
одно свободное место - рядом с Тэлрином. Мне это показалось не случайным.
   - Садитесь, - промолвил между тем Тэлрин. - Думаю, пора начинать.
   Но прежде чем мы успели отодвинуть тяжелые деревянные  стулья,  появилась
Тамра. Она явно освежилась, и волосы ее  приобрели  блеск,  однако  не  были
влажными, словно ей удалось подсушить их на солнышке. Она зачесала их назад,
скрепив парой темных гребней, и несколько оживила свой наряд, повязав на шею
голубой шарфик. Следовало признать, что внешность у нее привлекательная.
   Тэлрин кивком указал ей место справа от себя.
   Тамра открыла было рот, но тотчас закрыла его, когда Тэлрин отодвинул для
нее стул. Лишь ее голубые глаза сверкнули, как сверкает на солнце лед.
   Тэлрин  отодвинул  стул  без  малейшего  усилия,  но  когда  я  попытался
придвинуть свой обратно одной  рукой,  у  меня  ничего  не  вышло.  Пришлось
ухватиться за него обеими руками, да еще и поднатужиться. Стул был солидный:
из черного дуба, с изогнутой спинкой и плоской черной подушкой на сиденье.
   - Леррис, если ты закончил изучать стул, то, может быть, присоединишься к
нам?
   - Прошу прощения. Хороша работа...
   Усевшись, я придвинулся поближе к  столу,  для  чего  тоже  потребовалось
усилие.
   Все выжидающе воззрились на Тэлрина.
   - Угощайтесь. Мы обойдемся без молитв, благословений, заклинаний и прочей
мистики. Приятного аппетита. Берите кому чего хочется, а потом расскажу вам,
что обещал, - и он взял кусок хлеба.
   Я подцепил длинной вилкой кусочек сыра, Кристал потянулась  за  фруктами,
Ринн попросила меня передать блюдо с сыром и ей.
   Тамра на другом конце стола собрала на свою тарелку  всего  понемногу:  и
фрукты, и сыр, и хлеб, и мясо.
   Кристал предложила мне блюдо с мясом. Сказав "спасибо", я взял  несколько
ломтиков и протянул блюдо Ринн. Блондинка наложила себе вдвое  больше  мяса,
чем я, не удостоив меня даже взглядом, да так и оставив блюдо в своих руках.
   - Ринн, не передашь ли блюдо Миртену?
   По-прежнему не взглянув в мою сторону, Ринн  со  вздохом  взяла  блюдо  и
протянула Миртену так резко, что едва не попала ему по носу.
   - Спасибо, - промолвил он приятным, но каким-то неестественным голосом.
   Ринн отмолчалась.
   Я отхлебнул из кружки. Оказалось, что  питье  представляет  собой  слегка
шипучую смесь нескольких соков.
   Кристал, сидевшая справа,  достала  маленький  нож,  аккуратно  разрезала
кислую грушу на крошечные дольки, половину которых  умяла  почти  мгновенно.
Стараясь не таращиться на нее, я намазал  хлеб  ягодным  джемом  и  принялся
есть, заедая желтым сыром.
   - Ты откуда? - решил я завязать разговор.
   - Из Экстины, - ответила Кристал.
   - Отроду не слыхал.
   - Это деревенька возле самого Края Земли, о ней никто не слыхал. А ты?
   - Из Уондернота.
   - Ух ты... А правда то, что о нем рассказывают? - она хихикнула,  малость
испортив впечатление от своей красоты.
   - А что о нем рассказывают.
   В жизни не слышал, чтобы кто-то что-то кому-то рассказывал про Уондернот.
   - Ну... - она хихикнула снова. - Будто там никогда ничего не  происходит,
потому что тамошний Институт управляет Братством.
   Одну за другой она отправила в  рот  две  оранжевых  половинки  абрикоса,
который только что с необычайной ловкостью освободила от косточки, а я  чуть
не поперхнулся.
   - Ну ты даешь! Институт управляет Братством! Институт  -  четыре  халупы,
куда люди приходят, чтобы почесать языки!
   - Леррис, что с тобой? - окликнул  Тэлрин  с  другого  конца  стола.  Все
уставились  на  меня  -  с  особенным  ехидством   Тамра.   Буркнув   что-то
маловразумительное,  я  проглотил  ставший  отчего-то  очень  сухим  хлеб  и
потянулся за кружкой.
   Кристал, не сводя с меня глаз, продолжала сноровисто орудовать  ножичком,
сооружая трехслойные сэндвичи из темного хлеба, белого сыра и говядины.
   - С тобой точно все  в  порядке?  -  осведомилась  она,  и  в  ее  голосе
послышалось что-то вроде заботы.
   - Все нормально. Я просто удивился. Понимаешь, я в этом  Институте  бывал
много раз, даже слышал, как там выступал мой отец, но  мне  и  в  голову  не
приходило, что те, кто собираются туда поговорить, могут  чем-то  управлять.
Они только болтают без умолку. Одна скукотища. Но кое в чем ты права - у нас
в Уондерноте действительно никогда ничего не случается.
   Я отхлебнул соку и тут с изумлением заметил подступившие к глазам Кристал
слезы.
   - Эй... я сказал что-то не то?
   Она покачала головой, поджав губы.
   Ринн, как и Саммел, открыто прислушивалась  к  нашему  разговору.  Миртен
делал вид, будто увлечен грушей, но на самом деле слушал и он. А вот  Тамра,
Тэлрин и Дорте толковали о чем-то своем. Кажется, о кораблях и судоходстве.
   Кристал молчала.
   Забыв о еде, я ждал, что же она скажет.
   - Так ведь что получается... - сбивчиво забормотала Кристал. - Твой  отец
там выступает... А ты всех нас моложе... и  вдруг  вынужден  отправиться  на
гармонизацию... - Она медленно покачала головой и умолкла.
   Я пребывал в полнейшем недоумении.
   - А твой отец Мастер? - неожиданно спросила Ринн.
   - Он никогда не называл себя так,  -  откликнулся  я,  пожав  плечами.  -
Никогда не носил черного и вообще не делал ничего, способного  навести  меня
на подобную мысль. Я просто об этом не задумывался. Матушка моя - умелица по
гончарной части; за ее кувшинами и статуэтками приезжают аж из самой  Остры.
А отец... он всегда был домохозяином...
   - Ты говоришь так, будто пытаешься осмыслить все это  заново,  -  заметил
Миртен каким-то совсем уж масляным голосом.
   - Не знаю... Он всегда без конца толковал насчет важности порядка, а  мне
это казалось нудятиной. Да и сейчас кажется.
   - ...И никакого снисхождения... - пролепетала, шмыгнув носом, Кристал.
   - Снисхождения? - переспросил я, не поняв,  что  она  имела  в  виду.  От
Братства, н