бесформенные
темные облака.
   Траву  на  лужайке  у  кустов  пони  выели  почти  начисто,  основательно
пообгрызли сухую листву с самих кустов и перебрались ближе к источнику.
   - Ты готов? - спросил Джастин, открыв глаза.
   - В дорогу?
   - Нет. Дорога мне пока  что  не  под  силу.  Я  спрашиваю,  готов  ли  ты
по-настоящему поучиться защищаться от магов вроде  Антонина  или  блуждающих
духов?
   - Пожалуй...
   Мне очень хотелось верить, что на сей раз учеба окажется не такой нудной,
как всегда. Впрочем, учиться в любом случае  необходимо:  не  оставаться  же
беззащитным!
   Джастин  сел,  привалившись  к  стене.  Сажа  замарала  рукав  его  серой
полотняной туники, но он оставил это без внимания.
   - Итак, умение достигается практикой. Но по существу  от  тебя  требуется
одно: сосредоточиться на том, что ты  -  это  ты.  Самый  простой  способ  -
мысленно, а то и вслух повторять фразу вроде: "я - это  я",  "я  -  это  я".
Можешь талдычить ее, как дятел.
   - Зачем?
   Джастин вздохнул:
   - Когда кто-то желает внедриться в твое сознание, он пытается лишить тебя
своего "я". Ощущения того, что ты  являешься  самостоятельной,  неповторимой
личностью. Твоя задача - остаться самим собой. Для этого необходимо  сначала
уразуметь и признать, что ты подвергаешься искушению, а потом отстоять  свое
право на самобытность.
   - Ты это о чем?
   Джастин вперил в меня взгляд:
   - Вижу, объяснения до тебя не доходят. Ладно, покажу на примере.  Леррис,
разве тебе не хочется  получить,  наконец,  ответы  на  множество  вопросов?
Выяснить, почему Мастера выдворили  тебя  из  дома  без  всяких  объяснений?
Неужто тебе не надоело видеть, как все отделываются  невнятными  намеками  и
предоставляют тебе докапываться до правды самому?
   - Конечно. Я только об этом и твержу.
   - Тогда смотри на меня. И ищи ответы. Смотри и ищи... - голос его странно
дрогнул.
   Я взглянул на Джастина и отметил, что, хотя он не шелохнулся,  расстояние
между нами как будто стало уменьшаться.
   - ДУМАЙ. ПРОСТО ДУМАЙ ОБ ОТВЕТАХ... О ЗНАНИИ, КОТОРОГО ТЫ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ...
   Вкрадчивый голос звучал прямо в голове.
   Джастин приблизился ко мне вплотную.
   - ТЕБЕ ВЕДЬ НУЖНЫ ОТВЕТЫ... ТЫ ГОТОВ  НА  МНОГОЕ,  ЧТОБЫ  ПОЛУЧИТЬ  ИХ...
ПОТЯНИСЬ КО МНЕ... НЕ РУКАМИ - ПОТЯНИСЬ МЫСЛЕННО, И ТЫ ВСЕ УВИДИШЬ ВООЧИЮ...
УВИДИШЬ ВООЧИЮ...
   Предложение не вызывало никаких  возражений.  Если  можно  дотянуться  до
ответов мыслями, так, чтобы они не терялись  в  шелухе  слов  -  тем  лучше.
Сосредоточившись, я потянулся мыслями к собеседнику.
   И - провалился в белизну!
   Белый туман окутал меня так плотно, что я не  мог  видеть,  не  мог  даже
говорить. Да и не туман это был, а ловушка  пустоты,  белой  пустоты,  столь
ослепительной, что она жгла сознание.
   ОТВЕТЫ... ОТВЕТЫ... ОТВЕТЫ...
   Беззвучные слова наполняли мое сознание. Я ослеп, оглох, онемел и ничего,
кроме этих слов, воспринять не мог. Не мог даже понять, стою я на ногах  или
упал. Ощущение собственного тела пропало напрочь.
   Джастин! Он устроил все это! Но зачем? Почему?
   ОТВЕТЫ... ОТВЕТЫ... ОТВЕТЫ...
   Из белого тумана, из слепящей белизны, вылетали  разноцветные  -  желтые,
красные, фиолетовые, синие - яркие стрелы, разящие  иглы  света,  пронзавшие
мои мысли одну за другой.
   ОТВЕТЫ... ОТВЕТЫ...
   Наконец мне вспомнилось, что Джастин, вроде бы, указывал на необходимость
отстаивать свое "я". Указывать-то указывал, но не было ли  и  это  ловушкой?
Еще одним способом завоевать мое доверие? Затянуть меня в Белую паутину?
   ...ОТВЕТЫ...
   Джастин топчет землю уже добрых две  сотни  лет.  Может,  ему  приспичило
обзавестись новым телом? С чего это мне взбрело в голову ему верить? Но ведь
я... я - это я...
   Белизна дрогнула и, кажется, стала не столь слепящей.
   - Я... Я - ЭТО Я... ЛЕРРИС, ВОТ Я КТО... Я - ЛЕРРИС... ЛЕРРИС...
   Я мысленно твердил эти слова снова и снова, твердил до тех пор, пока  они
не захлестнули мое сознание, не переполнили, не выплеснулись наружу...
   - Леррис... - прохрипел я вслух и рухнул на пол.
   Я снова провалился в пустоту - но на сей раз она была черной.
   Когда мне удалось опомниться и  обнаружить  себя  валяющимся  на  грязном
глиняном полу, время близилось к вечеру. Голова раскалывалась так,  будто  в
нее и вправду вгоняли разноцветные иглы,  язык  распух,  во  рту  пересохло.
Усевшись с превеликими трудами, я стал гадать, куда же подевался Джастин.
   Но гадать пришлось недолго - Серый маг лежал навзничь на все той же лавке
и прерывисто дышал. Челка упала на его лицо, на лбу обозначились морщинки.
   Я  перевел  взгляд  на  собственные  руки.  Они  дрожали,  но  совершенно
определенно слушались меня. Ноги дрожали. Я решил  заварить  бодрящего  чаю.
Встать мне удалось, лишь опершись на посох. С его помощью я  и  заковылял  к
источнику за водой.
   Я наполнял чайник, опасаясь, как бы очередной порыв  студеного  ветра  не
сдул меня в воду.
   За то время, которое ушло на разведение огня и разогрев воды,  Джастин  в
сознание так и не пришел. И выглядел он очень старым.
   Чем бы ни было пахучее, заменившее ему чай зелье, оно помогло унять дрожь
и окончательно вернуло меня  в  мир  живых.  Малость  очухавшись,  я  смочил
отваром губы Джастина.
   Тот  застонал,  веки  его  затрепетали.  Сделав  несколько  глотков,   он
оправился настолько, что прохрипел:
   - Сделай похлебку... синий пакет.
   Пришлось снова отправляться по воду.
   Подкрепившись густой похлебкой, которая,  несмотря  на  чудной  синеватый
цвет,  вкусом  более  всего  походила  на  тушеную  оленину,  я  укоризненно
посмотрел на Джастина:
   - А нельзя было показать это... менее УБЕДИТЕЛЬНО?
   Серый маг медленно покачал головой:
   - Сила порождает силу. Попытайся я не изолировать тебя, а овладеть  тобой
- один из нас был бы уже мертв.
   Мне, между  тем,  бросилось  в  глаза,  что  волосы  Джастина  потемнели,
морщинки разгладились, и если он еще выглядел старым, то  во  всяком  случае
уже никак не древним.
   - Ну, усвоил?
   - Пожалуй, да. Я так понимаю, что сильное тяготение  к  чему-либо,  жажда
что-то заполучить может открыть другому путь к твоим мыслям или к телу...
   - Суть - только в мыслях. Тот, кто взял под  контроль  мысли,  без  труда
овладеет и телом.
   Меня пробрала дрожь.
   - И что, мне пришлось бы вечно оставаться в той Белой пустоте?
   - Очень долго. Изолированное "я" тоже со  временем  умирает.  Белые  маги
предпочитают не распространяться на сей счет, но  существование  личности  в
изоляции растягивается на годы. Был случай, когда мне  удалось  восстановить
индивидуальность одного человека. Он меня после этого избегал.
   Джастин отпил большой глоток чая и налег на похлебку.
   - А если ты распознаешь вражий умысел и начнешь  отстаивать  свое  "я"  с
самого начала - это может оградить от той белизны? -  жадно  поинтересовался
я.
   - Многое зависит от силы и умения мага, - хмуро пояснил Джастин.  -  Имея
дело с такими, как Антонин, нужно отвергать искушение с самого начала.  Дашь
малейшую слабину - и он начнет манипулировать твоими чувствами  с  ловкостью
опытного жонглера. Столкнувшись же с чародеем не столь искушенным, ты можешь
освободиться из изоляции, даже если  тебя  туда  заманили  хитростью.  Когда
происходит такого рода освобождение, затраченная на захват энергия рикошетом
ударяет по самому захватчику. В нашем случае так вышло со мной. Ты так рьяно
стремился получить ответы, так  легко  поддавался  манипуляциям,  что  я  не
разглядел вовремя, сколь велика твоя внутренняя сила.
   - И что мне теперь делать - радоваться наличию этой силы или  сокрушаться
по поводу собственного легковерия?
   - Воля и вдумчивость, Леррис, - вот ключи. Ключи к постижению  не  только
магии гармонии, но и чего угодно.
   Расправившись с похлебкой, Джастин устало откинулся назад.
   - Я так понимаю, ни в какой Вивет мы сегодня не поедем?
   - Ты свалишься со своего пони через три  кай,  а  я  на  своего  и  вовсе
взобраться не смогу.  Как  по-твоему,  разумно  такой  парочке  пускаться  в
дорогу?
   По-моему, это было неразумно.
   - Кроме того, тебе все-таки стоит заняться чтением,  -  добавил  Джастин,
протягивая мне приснопамятные "Начала Гармонии". - Без теории  не  обойтись.
Ежели я стану показывать  тебе  все  наглядно,  то  или  тебя  угроблю,  или
навсегда превращусь в древнего старца.
   Я потянулся за книгой. Серый маг остановил меня:
   - Сначала вымой посуду. Уж такой услугой ты мне всяко обязан!
   И я в который раз отправился  к  источнику.  Есть  ли  у  меня  основания
доверять Серому магу? От одного  воспоминания  о  жуткой  белизне  пробирала
дрожь. Правда, Джастин не слишком старался затянуть меня в этот кошмар. Да и
вся эта история ему далась тяжелее, чем мне.
   Я прополоскал кружки в ледяной воде и вытер их  влажной  тканью.  У  меня
заломило руки.
   Джастин выбрался из хижины. Я застал его кормящим с ладони лошадок.
   Ничего не сказав, я прошел внутрь и увидел, что книга лежит  на  спальном
мешке. Подбросив в очаг еще полешко, я с большой неохотой раскрыл  томик  на
первой странице.
   "Гармония есть жизнь;  хаос  есть  смерть.  Это  не  постулат  учения,  а
непреложный факт. Всякое живое  существо  представляет  собой  упорядоченное
сочетание гармонически взаимодействующих элементов. Привнесение хаоса..."
   Тоже мне новости! Слыхал я все это - ну, может  быть,  чуточку  в  других
выражениях.
   "...Гармония   пронизывает   мироздание   вплоть   до   его    мельчайших
первоэлементов. Путем воздействия на ничтожно  малые  составляющие  с  целью
формирования   нового   упорядоченного   целого   Мастер   гармонии    может
воздействовать на погоду и климат...
   Напротив,  управление  хаосом  представляет  собой   разрыв   целого   на
частности, ликвидацию упорядоченного единства, разделение  первоэлементов...
разрушение как таковое..."
   К третьей странице голова моя разболелась так, что во  избежание  худшего
книгу пришлось закрыть. Вздохнув и отложив книгу, я выбрался из хижины.
   Серый маг чистил щеткой Роузфут. Когда я вышел наружу,  он  оторвался  от
своего занятия и теперь любовался игрой света на склонах холмов.
   - Джастин, верно ли я понимаю, что знание как таковое  подобно  добротной
работе каменщика? Надежной работе, способной противостоять хаосу?
   Он кивнул:
   - Да, но тут есть  опасности.  Даже  Антонин  не  в  состоянии  завладеть
сознанием заурядного пастуха, если тот яростно сопротивляется,  однако  сила
Антонина вполне достаточна, чтобы этого пастуха уничтожить.
   - Но ты же сам говорил, что Антонин может овладеть моей душой.
   - С помощью искушения, - я заметил, что  в  волосах  Серого  мага  теперь
оставалась лишь  легкая  проседь,  а  на  лице  -  только  несколько  тонких
морщинок. - Он мог бы взять тебя в ученики, показать, как срабатывает  магия
гармонии и каких результатов можешь добиться ты,  обратившись  к  хаосу.  Он
опьянил бы тебя силой разрушения - разумеется,  всегда  свершаемого  во  имя
блага. Кормление бедных, расчистка дорог - это  ведь  все  добрые  дела.  Но
участие в этих делах привело бы к  вызреванию  внутреннего  конфликта  между
гармонией и хаосом, разрушительного для твоего самосознания.  Запутавшись  в
противоречиях, ты пожелал бы снять с  себя  всякую  ответственность.  И  вот
тут-то Антонин с готовностью освободил бы тебя от этого бремени.  В  отличие
от него, Сефия и Герлис действуют грубее и прямолинейнее.
   Я поежился,  впервые  по-настоящему  уразумев,  что  имелось  в  виду.  И
разозлился до того, что глаза мои вспыхнули, а зубы сжались. Меня аж  в  жар
бросило от злости, хорошо хоть ветерок охладил.
   Выходит, чтобы свести на нет  возможность  ничтожного  проявления  хаоса,
избежать  мелких  неприятностей,  эти  лицемеры,  наши  добрые   Мастера   с
Отшельничьего, бросили и меня, и Тамру, и  Кристал,  и  прочих,  как  слепых
щенят в омут, даже не намекнув на проблему  искушения.  Прекрасно  зная  при
этом, как страстно каждый из нас чего-то жаждет и как эта жажда  делает  нас
добычей для Антонина и ему подобных!
   Джастин поглядывал на меня с лукавой улыбкой.
   - Увидел что-нибудь смешное? - огрызнулся я.
   - Ага, - кивнул Джастин. - Тебя. Ты перевернул несколько страниц и  готов
разорвать Отшельничий в клочья.
   - А ты почем знаешь?
   - Когда-то мне довелось испытать нечто подобное.
   - Я так и думал, что ты тоже с Отшельничьего.
   - Я ничего такого не говорил. Сказал только, что  мне  довелось  испытать
нечто подобное.

XXX

   Рассеянно теребя зеленый шарфик, рыжеволосая смотрит на пляшущий в  очаге
огонь.
   Верная своей привычке, она и сейчас задается вопросами,  остающимися  без
ответа. Почему Белый маг так рвется  поделиться  с  нею  своей  мудростью  и
принимает ее как равную, в то время как Мастера Отшельничьего  скупились  на
каждую крупицу знания?
   Размышляя, молодая женщина не смотрит на сидящего в кресле Белого мага и,
кажется, не отдает себе отчета в том,  что  посох  в  ее  руке  нагревается.
Мужчина хмурится, пожалуй, впервые за все время их знакомства.
   - О чем задумался? - спрашивает она. - Помещение здесь не  лучше,  чем  в
гостинице Хайдолара. Создается впечатление, что виконт  не  больно-то  ценит
тех, кто творит добро.
   - Ты, я вижу, все еще настроена скептично, -  доброжелательно  отзывается
Антонин. - Интересно, чем можно  пронять  тебя  по-настоящему?  Может  быть,
стоит   продемонстрировать   тебе   один   прием,   которым    ты    сможешь
воспользоваться, чтобы постичь и понять больше?
   В том, как кривятся ее губы, есть что-то и от улыбки, и от раздражения.
   - Сам показ будет несложен. Не мудренее, чем тогда,  когда  я  учил  тебя
становиться незаметной для тех, кому не следует тебя видеть, -  говорит  маг
тоном  терпеливого  наставника.  -  Я  обещал,  что  научу  тебя   полностью
раскрывать свои способности. Разве  до  сих  пор  я  не  исполнял  все  свои
обещания?
   Рыжеволосая нехотя кивает.
   - В таком случае, - произносит Антонин, слегка вздохнув, - мне,  пожалуй,
стоит дать тебе еще один урок,  благодаря  которому  ты  многое  уразумеешь.
Сдается мне, тебе хотелось бы знать,  почему  Мастера  Отшельничьего  держат
втайне совсем нехитрые магические приемы и почему Братство  спровадило  тебя
прочь, даже не потрудившись оценить твои возможности?
   Женщина в зеленом шарфе снова кивает:
   - Разве я не говорила об этом?
   - Говорила. А также говорила,  что  слова  обычно  скрывают  больше,  чем
открывают, и что тебе, мягко говоря, надоело слушать  пустые  отговорки.  Ну
что ж, значит, тебе следует научиться видеть истину напрямую, независимо  от
словесной шелухи. Для этого необходимо сосредоточиться. Положи обе  руки  на
посох и смотри вниз, на зеркало.
   Она хмурится, несколько озадаченная тем, что не  заметила,  как  и  когда
проявилось здесь зеркало. Однако всматривается в клубящиеся  под  стеклянной
поверхностью  туманные  завихрения,  похожие  на   белые   облака.   Облака,
скрывающие какие-то образы.
   - Загляни в глубь зеркала. Вглубь! Ищи  все  ответы  там!  -  голос  мага
слегка отдается эхом. - Зеркальная поверхность представляет  собой  инобытие
внутренней преграды, препятствующей непосредственному постижению  и  полному
пониманию истины. Очисти свое сознание, погрузись в  тишину,  обрети  полное
спокойствие... А СЕЙЧАС... ПРОСТО ПРИЗОВИ ОТВЕТЫ, КОТОРЫЕ ТЕБЕ НУЖНЫ...
   Эти слова звучат прямо в ее голове, а не в ушах.
   - РАЗВЕ ТЫ НЕ ГОТОВА ОТДАТЬ МНОГОЕ,  ЧТОБЫ  ОБРЕСТИ  ПОНИМАНИЕ?  ПОТЯНИСЬ
МЫСЛЯМИ К ЗЕРКАЛУ - НЕ РУКАМИ, А МЫСЛЯМИ... И Я ДАМ ТЕБЕ ЗНАНИЕ... ЗНАНИЕ...
   Рыжая падает ничком, и темноволосая мага - Сефия - не успевает поймать ее
за плечи.
   - Быстро же ты на сей раз управился...
   - Сефия! - Антонин произносит ее имя таким тоном, что она умолкает.
   -  Сейчас...  -  бормочет  маг.  -  Сейчас,  пока   она   не   попыталась
защититься... - лоб его покрывается бусинками пота, а сеть  тонких  морщинок
старит лицо.
   В зеркале бурлит и клубится белый туман.
   Проходит  еще  несколько  мгновений  -  и  на  том  месте,   где   сидела
темноволосая женщина, остается лишь горстка пыли. Рыжая поднимается на ноги.
Ее огненные волосы мерцают, а потом начинают темнеть.
   - Никогда не любила рыжие волосы...
   Антонин проводит рукой над зеркалом. Теперь в нем отражается всего только
потолочная балка.
   - Виконт ожидает нашего  скорого  прибытия.  Разбуди  меня,  когда  будет
нужно, - говорит он и, пошатываясь, направляется к широкой кровати.
   Рыжеволосая женщина делает жест в  сторону  оставшейся  на  кресле  пыли.
Пылинки взлетают, кружатся и без следа тают в воздухе.
   - Надо же, она и вправду считала, что может довериться ТЕБЕ...
   Белый маг бросает на собеседнику сердитый взгляд, но, не сказав ни слова,
ложится на белое покрывало.

XXXI

   Следующее утро выдалось ясным, но ветреным  и  холодным.  Джастин,  вновь
выглядящий довольно молодо, поднялся спозаранку.
   Стараясь очистить плащ и штаны, я не переставал дивиться  тому,  как  это
Джастину удается содержать в порядке свою одежду. Хотя, сказать по правде, я
не уверен, что мне так уж хотелось уяснить все подробности.
   Гэрлок уже подавал голос и бил копытом, явно давая  понять,  что  с  него
довольно жухлой травы  да  сухих  листьев  и  он  не  прочь  прогуляться.  Я
приторочил спальный мешок, взобрался в седло и спросил:
   - Далеко нам до этого Вивеля или как там его?
   - Вивета. Надо бы поспеть до полудня... но это как путь задастся.
   В отличие от меня, Джастин держался в  седле  легко  и  правил  пони,  не
касаясь поводьев.
   То и дело налетавший с запада ветер доносил  едва  уловимый  запах  дыма,
единственная  тонкая  белесая  струйка  которого  поднималась  над   холмами
впереди. Вокруг расстилались пастбища. Ни  полей,  ни  садов  поблизости  не
замечалось.
   Успев  проехать  меньше  одного  кай,  мы  увидели   справа   от   дороги
неприглядную лачугу, окруженную изгородью  из  жердей,  за  которой  бродили
свиньи. Кто-то в бесформенной одежде наливал воду в кормушку. Снаружи ограды
паслось несколько дюжин овец.
   - Когда мы покинули Монтгрен? - полюбопытствовал я.
   - Вообще-то,  мы  его  еще  не  покинули.  Фэрхэвен  считается  владением
герцогини,  хотя  ей  от  такого  владения  никакого  толку.  Граница  между
Монтгреном и Кертисом проходит за Виветом.
   - Там, наверное, полно стражи.
   - Пограничных застав нет вовсе, рубеж обозначен двумя каменными столбами.
Герцогиня - реалистка и вполне довольствуется возможностью вешать и стрелять
тех неугодных, кого хватают ее немногочисленные солдаты.  А  тем  попадаются
лишь немногие, поскольку большая часть ее маленького войска сосредоточена  в
Вергрене - столице герцогства.
   - А что, тут все страны такие же маленькие, как Монтгрен?
   - По-разному. Некоторые, вроде Фритауна, ничуть  не  больше,  а,  скажем,
Хидлен и Галлос простираются с севера на юг на три сотни  кай.  Кифриен  еще
обширнее; это - единственное княжество, в полной мере заслуживающее названия
державы. И оно расширяется. С тех пор, как  предыдущий  самодержец  увеличил
свои владения за счет соседей, префекты Галлоса держатся настороже.
   Названия "Кифриен" и "Галлос" я когда-то слышал...  Кажется,  в  связи  с
Кифриеном я слышал что-то еще, но вспомнить - что, хоть вы меня  убейте,  не
мог.
   Мы проехали  мимо  другой  хижины.  Та  же  убогая  постройка,  такая  же
изгородь, такая же кормушка, такие же свиньи и такие же черномордые овцы.
   Вершины пологих холмов густо поросли  деревьями,  так  что  чего-чего,  а
строительной древесины здесь с  избытком  хватало.  Эти  леса  вполне  могли
обеспечить материалом не  только  местное  захолустье,  но  и  сам  Вергрен,
столицу Монтгрена, известную разнообразием и качеством шерстяных изделий.  Я
видел немало красных и черных дубов.
   Чем дальше мы ехали, тем чаще попадались