равно что-нибудь да будет не так. Я уж знаю.
   - Думаю, это относится не только к матерям, но ко  всем,  кто  занимается
домашним хозяйством, - со смехом отозвался Джастин. - Например, у  нас  дома
стряпней занимался отец. А вот я совершенно не умею готовить.
   - А кто такой Гуннар? - поинтересовалась Фриза.
   - Мой старший брат. Он маг Воздушной Стихии.
   - Он все еще продолжает тебя искать, - пробормотала Дайала. - Мне сказала
об этом одна из Древних.
   - Значит, Гуннар не прекращает поиски?
   - Ищет, хотя и знает, что с тобой все в порядке.
   - Однако ему, надо думать, все равно тревожно.
   - Должно быть, хорошо, когда у тебя есть брат.
   - У меня есть еще  и  младшая  сестренка.  Ее  зовут  Элизабет.  По  всем
задаткам она тоже станет Волшебницей Воздушной Стихии.
   - А вот у нас здесь детей рождается мало, - медленно произнесла Фриза.  -
Хотя не все уроженцы Наклоса остаются дома, Великий Лес не может  обеспечить
существование слишком многих людей.
   Джастин кивнул, сообразив, что это еще один аспект поддержания равновесия
гармонии и хаоса.
   - А почему в некоторых иных землях народу много?
   Фриза переглянулась с Дайалой, немного помолчала и лишь потом ответила:
   - Равновесие, так или иначе, существует везде. Однако мы знаем  лишь  как
оно проявляется и  как  поддерживается  у  нас.  С  нашей  стороны  было  бы
непростительной глупостью и самонадеянностью считать, что в иных местах  это
не может осуществляться по-иному, - ее взгляд упал на  лежавшую  на  боковом
столике железную трилию, и она добавила:
   - Ни мне, ни большинству жителей Наклоса  не  дано  даже  приблизиться  к
столь совершенному искусству. Так как же мы можем  взять  на  себя  смелость
судить об иных краях и иных людях?
   - Следует ли понимать это так, - промолвил Джастин, - что в иных землях -
неважно, густо они населены или редко - люди  должны  принимать  собственные
решения? Например, бороться с равновесием собственными силами?
   - Ну, - скривила губы Дайала, - с равновесием едва ли можно бороться.
   - Я неверно высказался. Они должны сами прийти к согласию с  равновесием,
вот правильные слова, - но если у них это не получится...  -  Джастин  пожал
плечами и поджал губы. -  Не  потому  ли  я  и  оказался  здесь?  Вы  решили
предоставить  чужаку  возможность  исправить   положение,   сложившееся   за
пределами Наклоса, не так ли?
   - Ты так или иначе попытался бы это сделать,  с  нашей  помощью  или  без
таковой, - бесстрастным тоном ответила Фриза. - Ты - Формирующий. Разве тебе
не свойственно стремиться оказать помощь всякому, кто в этом нуждается?
   - Во всяком случае, когда имеется такая возможность. Многие  не  доверяют
таким, как я, и отказываются принимать нашу помощь.
   Дайала внимательно прислушивалась к разговору Джастина со своей матерью.
   Инженер заговорил о другом:
   - Мы познакомились с певцом, его зовут Верлинн. Он тоже из тех,  кому  вы
помогли?
   - Не совсем так. Скорее, это он пришел к нам, чтобы  помочь  тебе  своими
песнями - в память о своем сыне. Это далось ему нелегко, ибо  он  и  по  сей
день... не вполне примирился.
   - У него есть сын?
   - У него были сын и дочь. Дочь погибла, ее убили совсем юной, а сын ослеп
и оставался слепым почти до конца своих дней. Они оба умерли молодыми...  во
всяком случае, по меркам друидов. И он винит в этом себя, -  Фриза  печально
улыбнулась и отодвинула стул от стола. - Ну что ж, мне пора идти.  Завтра  я
отправляюсь вниз по реке, в Дил, а чтобы управляться с течениями, нужно быть
бодрой.
   Джастин и Дайала вместе с Фризой подошли  к  переднему  арочному  проему.
Молодая друида, раздвинув занавески, пропустила свою мать вперед.
   Лето близилось к концу, но вечер стоял  теплый  и  безмятежный.  Тихонько
стрекотали кузнечики, квакали лягушки. Серебряные волосы Фризы  светились  в
пурпурном сумраке.
   Дайала задернула занавеси.
   Джастин нерешительно заговорил:
   - Мне неловко спрашивать, но... Я уже дважды встречался с твоей  матерью,
а вот...
   - Ты хотел спросить о моем отце?
   - Да.
   Дайала неожиданно рассмеялась:
   - Прости! Конечно, мне следовало тебе сказать. Я как-то не  сообразила...
Короче говоря, ты с ним уже встречался.
   Мысли Джастина завихрились - он  пытался  вспомнить,  кто,  где  и  когда
чем-то неуловимым напомнил ему Дайалу. И вспомнил.
   - Это Юал?
   - Конечно. Вот почему... я могу выносить пламя...
   - Но почему твои родители не живут вместе?
   - Порой живут. Однако  Юал  предпочитает  лесу  открытые  пространства  и
нередко странствует в лугах или Запустелых Землях.  Несколько  раз,  еще  до
моего рождения, он побывал даже в Сарроннине.
   - А твоя матушка больше привязана к Великому Лесу! Надо же, я ведь слышал
это от Юала, но он говорил о матери своей дочери и ничем не намекнул на  то,
что это твоя мать, -  Джастин  покачал  головой.  -  Вы  тут  все  почему-то
думаете, будто я вижу все насквозь и догадываюсь обо всем  с  полунамека.  А
это не так. У меня по-прежнему уйма вопросов, ответов на которые я  не  могу
получить, хотя отчаянно в них нуждаюсь.
   - Я могла бы отвести тебя к Сиодре. У нее  талант  обращения  с  песками,
благодаря ей мне и удалось тебя  найти.  Может  быть...  -  Дайала  стиснула
пальцы. - Может быть, будет проще...
   - Ты о чем?
   - Да о песках. Те, которые находятся близ Каменных Бугров, способны  дать
более четкие образы, но, - Дайала пожала плечами, - они не всегда...  готовы
к сотрудничеству. А вот лесные, пожалуй, могли бы тебе помочь.
   - Буду рад любой помощи, -  промолвил  Джастин  с  ответным  пожатием  ее
пальцев. От близости Дайалы и нахлынувшего желания у него перехватило дух.
   - А как орех, он еще не созрел?
   - Нет... пока нет, - ответила она, и в голосе ее слышалась печаль.
   -  А  что  нужно,  чтобы  он  созрел?  -  осведомился  инженер   нарочито
непринужденным тоном, хотя и понимал, что ее это не обманет.
   - Испытание. Твое испытание.
   Он кивнул без особого удивления. И правда, как могла она  позволить  себе
любить человека, не способного самостоятельно встретиться с Великим Лесом?
   - Дело даже  не  в  этом.  Ты  должен  понять  -  почувствовать!  -  свою
готовность.
   И снова Джастин понял ее,  даже  слишком  хорошо.  Дайала  любила  его  и
поэтому - или несмотря на это  -  не  хотела  подталкивать  его  к  действию
прежде, чем он будет  по-настоящему  готов.  Но  когда  это  случится?  Лето
заканчивается, надвигается осень - на Закатные Отроги уже упал первый  снег,
а в скором времени студеные  ветры  понесут  холод  через  залив  в  сторону
Отшельничьего.
   - Когда мы сможем встретиться с Сиодрой?
   - Завтра.

85

   - Сиодра, это Джастин. Ты можешь ему помочь?
   Пожилая друида имела такие же серебряные волосы,  как  и  Дайала,  только
более длинные, и такие же зеленые глаза. Ее туника и штаны, коричневые,  как
у всех друидов, имели серебристый  оттенок.  Она  стояла  возле  наполненной
песком выемки, которую образовали корни лоркена.
   - Я могу лишь показать ему то, что поведают  пески,  -  ответила  Сиодра,
улыбнувшись и учтиво склонив голову. - Но делать выводы и принимать  решения
он должен сам.
   - Я оставлю вас вдвоем, - сказала Дайала. -  Пески  тем  отзывчивее,  чем
меньше присутствует посторонних.
   Коснувшись руки Джастина, молодая друида удалилась.
   - Сосредоточься на своих вопросах. Когда будешь задавать их, думай только
о них, - промолвила Сиодра, погружая руки в бесцветный песок.
   - Меня называют Формирующим. Все, к чему я стремлюсь,  -  это  остановить
распространение  неуравновешенного  хаоса,  источником   которого   является
Фэрхэвен. Как мне этого добиться?
   Песок зашевелился и стал обретать цвет. На глазах Джастина  расширяющаяся
тьма накатила на белую башню и  скрыла  ее,  но  потом  песок  завихрился  и
засветился сверкающей белизной.
   -  Тьма,  покрывшая  Фэрхэвен,  сменилась  светом?  Что  это  значит?   -
растерянно спросил Джастин.
   Сиодра промолчала.
   - Ну конечно, - промолвил инженер, кивнув в подтверждение своим мыслям. -
Истолковывать увиденное мне надлежит самому.
   Он облизал губы и задал следующий вопрос:
   - Говорят, чтобы пройти испытание, я должен обрести себя. Что  для  этого
требуется?
   Второе изображение оказалось гораздо четче:  Джастин  сразу  узнал  себя,
прижимающего к груди окровавленный меч и склонившегося над скелетом.
   - Здесь явно сокрыто нечто важное, только вот как понять, что  именно?  -
устало промолвил инженер. - Может быть, ты сама что-нибудь мне покажешь?
   Сиодра склонилась на вскипевшим песком, из которого выступило изображение
рыжеволосой женщины в черном, осененной стягом с  перекрещенными  клинком  и
розой.
   - Но ведь это же Мегера! Ты хочешь сказать, что имеешь какое-то отношение
к Основательнице?
   Песок завихрился снова, хотя уже не так  яростно,  и  знамя  сменили  два
разорванных черных браслета.
   - Невнятно все это, - пробормотал Джастин, покачав головой.  -  Возможно,
увиденное и не имеет значения, а  может  быть,  я  все-таки  до  чего-нибудь
додумаюсь. Но почему, почему мне так трудно дается понимание?
   Пески вскипели снова, сформировав два разделенных низкой стеной столпа  -
черный и белый. От столпа к столпу тянулась зеленая  цепь,  но  центральное,
лежащее на стене, звено было разорвано.
   - Что-нибудь еще?
   Перед  его  мысленным  взором   предстало   собственное   изображение   с
окровавленным мечом и скелетом, и он поежился.
   - Нет, ты увидел достаточно, - ответила  друида  с  печальной  улыбкой  и
указала на тропу.
   С легким поклоном инженер  отступил  на  несколько  шагов,  повернулся  и
зашагал прочь. Поравнявшись с могучим черным дубом, он увидел Дайалу.
   - Ну как? Ты нашел, что искал? - спросила она  с  тревожной  хрипотцой  в
голосе.
   - Не совсем, - со вздохом признался Джастин  и  присел  рядом  с  ней  на
скамью, образованную выступавшим из земли корнем. -  Не  совсем.  С  песками
вышло примерно так же, как получается у меня в Наклосе и со всем прочим. Все
стараются помочь и отвечают на любые вопросы, только вот половины ответов  я
не понимаю. Во всяком случае, не понимаю сразу.
   Не глядя на Дайалу, он рассеянно потянулся за травинкой и вновь поежился,
вспомнив кровавый меч и скелет. Пальцы Дайалы коснулись его руки.
   - Прости, - промолвил Джастин. - Я задумался.
   - Если тебе это действительно нужно... - начала она, но Джастин не дал ей
договорить:
   - Знаю. Я волнуюсь. Все время думаю, что  если  бы  знал  больше...  хотя
ясно, что все равно не буду знать достаточно. Может быть, хоть ты расскажешь
мне об этом испытании поподробней?
   -  Ты  и  так  знаешь  гораздо  больше,  чем  большинство  испытуемых,  -
отозвалась Дайала, нервно пожав плечами. - Тебе уже довелось  столкнуться  с
чем-то подобным при первой встрече с Великим Лесом.  Это  и  усложняет  твою
задачу, и упрощает ее. Ты  знаешь  больше,  а  стало  быть,  у  тебя  больше
оснований для страха. Но бояться тебе нельзя. И не нужно, ибо если ты будешь
верить в собственные силы, их у тебя хватит.
   - И когда же я должен буду пройти испытание?
   - Когда пожелаешь. Но нам придется вернуться в Мерту.
   - Можем мы отправиться завтра?
   Дайала кивнула.

86

   Сидя на краешке одной из узких коек, Джастин смотрел  сквозь  темноту  на
Дайалу, расстилавшую на своей постели тонкое одеяло, полученное в  доме  для
гостей.
   Откуда-то доносилось негромкое  пение  Дуваллы,  а  в  полуоткрытое  окно
проникал запах свежеиспеченного  хлеба.  Даже  центр  Мерты  мог  показаться
безлюдным в сравнении с окраиной Рибатты, однако и здесь  снаружи  слышались
голоса. Правда, разобрать слов инженер не мог.
   - Но должны же быть  какие-то  правила,  -  промолвил  Джастин  с  ноткой
раздражения в голосе. - Иначе я могу просто взобраться  на  холмик,  сказать
"Привет, Великий Лес" и уйти восвояси.
   - Если Великий Лес согласится признать это достаточным, испытание на  том
и закончится. Не признает - значит, все будет по-иному. Но правила - тут  ты
не ошибся - существуют. Тебе надлежит войти в Великий Лес по тропе,  берущей
начало от черных скал, и ты не должен сходить с нее,  пока  не  пройдешь  до
конца. Если почувствуешь, что идти дальше невмоготу, просто поверни назад  и
вернись к дороге на Мерту, - Дайала перевела дух и добавила:
   - Я обязана сказать, что у тебя будет и другой выбор.
   - Обязана?
   - Тебе придется выбирать между безопасностью и славой, - сказала  Дайала,
словно не услышав последнего вопроса. - Это единственные открытые  для  тебя
возможности.
   - Между безопасностью и славой? Что это значит?
   Дайала опустила глаза.
   - Ладно, - вздохнул Джастин, - оставим это. Скажи, когда испытание  будет
считаться законченным?
   - Когда ты выйдешь на дорогу, ведущую в Мерту.
   -  Полагаю,  это  своего  рода  доказательство  наличия  у  меня  воли  и
стремления пройти свой путь, - промолвил  Джастин,  но  тут  же  нахмурился,
поерзал на узкой койке и добавил:
   - Тебя послушать, так получается,  что  все  это  очень  просто.  Но  мне
кажется, что так не бывает.
   - "Просто" - не значит "легко". Пройти  через  Каменные  Бугры  в  Наклос
очень просто, но было ли это легко?
   - И снова я должен спросить -  почему  ты  отправилась  за  мной?  Почему
рисковала жизнью и тогда, и потом, когда я заплутал мыслями в Великом Лесу?
   Она молча смотрела себе под ноги.
   Джастин ждал, сидя на койке и постукивая пальцем по деревянной раме.
   - Джастин, - заговорила, наконец, Дайала, - ты действительно смотришь, но
не видишь. Разве могла бы я связать свою жизнь с твоей, а  потом  без  нужды
подвергнуть тебя опасности? Если я люблю тебя...
   Очи друиды заблестели от слез, и Джастин, у которого тоже защипало глаза,
ощутил ее печаль и досаду.
   - Но почему... зачем ты связала наши жизни? - сбивчиво проговорил  он.  -
Ты вовсе не была обязана меня спасать!
   - Потому что ты... Формирующий. То, что  ты...  узнаешь,  если  выдержишь
испытание, позволит тебе... изменить мир. А согласно  завету  ангелов...  ни
один Формирующий... не должен оставаться без связующих уз,  -  говорила  она
прерывисто, словно с трудом сдерживая рыдания.
   На Джастина повеяло таким холодом, какого не принес бы и студеный ветер с
Северного океана.

87

   Джастин в полном одиночестве направлялся к опушке Великого Леса, стараясь
не думать о том, что ждет его под зеленой сенью исполинских деревьев.
   А ведь надо  же,  когда-то  Наклос  представлялся  ему  неким  благостным
парком, где друиды, животные и растения сосуществуют в  мирной  и  радостной
гармонии!
   Остановился инженер у развилки, откуда одна тропка вела  к  лугам,  тогда
как другая взбиралась по заросшему кустами склону. Помедлив, он направился к
вершине холма, гадая о том,  скольким  людям  пришлось  повернуть  к  лугам,
превратившись в бездомных скитальцев, навек отлученных от родной земли.
   Уже близ вершины, на прогалине, где они с Дайалой когда-то провели  ночь,
он бросил последний взгляд на луга, в сторону  Каменных  Бугров.  Тогда  ему
казалось, что стоит лишь добраться до Наклоса - и все образуется само собой.
Потом инженер одолел последние  несколько  локтей,  поднялся  на  вершину  и
посмотрел на расстилавшийся внизу лес.
   "Есть  два  пути...  безопасный  и  славный...  безопасный  и  славный...
безопасный и славный..."
   Джастин покачал головой. Да проклянет его Тьма,  если  он  дрогнет,  хоть
перед Белыми Фэрхэвена, хоть перед замысловатым кружевом хаоса  и  гармонии,
воплощенном в Великом Лесу.
   Солнце коснулось западного  горизонта.  Джастин  задумался:  то,  что  он
должен обрести себя и, прошагав по Лесу, прийти с ним к  некому  соглашению,
было более или менее ясно. Но как он узнает, чем  закончилось  испытание?  И
что оно вообще закончилось? Это так и оставалось для Джастина загадкой.
   Усмехнувшись, он поджал губы и привалился спиной к гладким темным камням,
от которых исходило ощущение гармонии... и крови.
   Джастин  нервно  покачал  головой,  устремил  взгляд  в  золотистую  пыль
сливающихся с кронами сумерек и воззвал к Великому Лесу:
   "Это я! Я пришел! Я здесь!"
   "Нет... О, Джастин, будь осторожен..."
   Даже на таком  расстоянии  тревожные  мысли  Дайалы  были  восприняты  им
достаточно четко, и он даже успел направить к  ней  успокоительный  импульс,
прежде чем лес обрушил на него первый удар белого кнута.
   Джастин вообразил себя прочной наковальней из черного железа, которая вся
была проникнута  внутренней  гармонией,  -  против  наковальни  белая  плеть
бессильна. В следующий миг Джастина опутали два жгута - белый и черный.  Они
стягивали  петли,  как  будто  стремясь   выдавить   из   него   укрепляющее
гармоническое начало.
   И тогда он превратился в  железный  брус,  раскаленный  добела  в  горне,
источающий жар, опаляющий все вокруг...
   Затянувшиеся жгуты тоже раскалились и обратили  свой  жгучий  жар  против
него. Джастин усмехнулся краешком  губ  и  позволил  своему  железному  ядру
принять и впитать этот жар, как всегда поглощает жар жадное до огня  железо.
А сделав этот жар своим, Джастин шагнул к тропе.  Жгучие  жгуты  -  импульсы
магической силы - съежились под напором его воли и исчезли прежде, чем  ноги
привели его к низким кустам у опушки.
   "Я Джастин! Это я! Я здесь!"
   Хрясь!
   Тяжеленная ветка проломила лиственный навес и  упала  почти  у  его  ног,
перегородив тропу.
   Остановившись, Джастин направил вперед жар, собранный во время предыдущей
атаки. Кора задымилась,  потом  вспыхнула.  Он  прожег  себе  путь  с  такой
легкостью, с какой клинок прорезал бы насквозь головку сыра.
   Пот заструился с  его  лба,  однако  Джастин  продолжал  углубляться  под
сумрачные своды гигантских деревьев.
   Хрясь!
   Следующую падавшую ветку - величиной она была с дерево средних размеров -
он обратил в пепел еще в воздухе, прежде чем она достигла земли.
   С каждым пройденным локтем тропа тускнела,  словно  истаивая.  Видеть  ее
становилось все труднее, но Джастин не останавливался.
   Со следующим выбросом энергии из зарослей выскочил чудовищный лесной  кот
с поблескивавшими клыками и кривыми  окровавленными  когтями.  Отшатнувшись,
инженер укрылся за световым щитом.  Хищник  исчез,  но  из  окружавшей  тьмы
выступила облаченная в серое фигура. Фигура той самой  погибшей  воительницы
из  Железной  Стражи.  Она  держала  в  руках  ту  самую  стрелу  с   черным
гармонизированным наконечником, что сразила ее.
   - Ты принадлежишь хаосу точно так же, как  и  я,  -  молвила  она,  глядя
сквозь него безжизненными, невидящими глазами. -  Хаос  есть  смерть,  а  ты
творишь смерть не только собственными руками, но и руками сотен других.
   Джастин, содрогаясь, потянулся к видению чувствами, но ощутил за ним лишь
точечные энергетические импульсы.
   - Возьми это, - продолжила она, протягивая ему стрелы. -  Великий  Мастер
хаоса, прими собственное творение.
   "Мастер хаоса? Никогда!"
   Даже понимая, что имеет дело с призраком, созданным ухищрениями  Великого
Леса, Джастин поднял руку, чтобы оттолкнуть подношение.
   - Возьми...
   Железный Страж метнула стрелу в его поднятую руку, и ее  пронзила  жгучая
боль, как будто она оказалась вспоротой ножом от запястья до плеча.
   - Я возвращаю принадлежащее тебе, Мастер хаоса...
   Джастин прищурился, но по-прежнему не мог ни увидеть, ни ощутить что-либо
позади призрака.  Сдерживая  подступившие  к  глазам  слезы  и  стараясь  не
обращать внимания на боль в руке, наливавшейся свинцовой тяжестью, он прошел
мимо Железного Стража и тут же увидел другую женщину.
   Рядом с тропой, улыбаясь и маня его к себе, стояла рыжеволосая женщина  с
наполовину сожженным  лицом.  Из  разорванной,  почерневшей  плоти  выпирали
кости. Одеждой ей служил пепел.
   - Пойдем со мной, Джастин. Ты любил меня... и я  пострадала  из-за  твоей
любви...
   - Нет! - Дж