. - Может, объяснишь, что это значит?
   - Просто уважительное обращение. Девочка не  знает,  как  правильно  тебя
называть. Ты живешь у меня, а не в гостевом доме  -  значит,  ты  не  чужак.
Кроме того, от тебя исходит ощущение гармонии и силы, ты молод.  Вот  она  и
решила, что прямой резон  именовать  тебя  юным  ангелом,  -  Дайала  пожала
плечами, словно такой вывод был чем-то само собой разумеющимся.
   - А что за гостевые дома?
   - Если у нас появляются настоящие чужаки, они останавливаются  у  кузнеца
Юала или у Херсы. Она работает с медью. Кроме  того,  Дил  содержит  большой
странноприимный дом - то, что вы назвали  бы  трактиром  или  гостиницей.  В
таких домах, путешествуя по Наклосу, останавливаемся и мы.
   - Но почему я не считаюсь чужаком?
   Вместо  ответа  Дайала  коснулась  его  руки,  едва  заметного  шрама  на
запястье.
   "Ты не чужак... уже не чужак... навсегда".
   Слова  эти  прозвучали  в  его  сознании  с  такой  силой,  что   Джастин
пошатнулся. Рука Дайалы удержала от падения, но ее пальцы  едва  не  обожгли
его кожу. Искоса взглянув на свою спутницу, Джастин  увидел,  что  глаза  ее
покраснели, а по щекам текут слезы.
   Что происходит? И с ним и с ней?
   Они прошли еще сотню локтей, когда Дайала неожиданно предложила:
   - Давай пойдем на речной причал.
   - Зачем?
   - Мне нужно узнать у Фризы, сколько шкатулок ей понадобится.
   Они прошли мимо  маленького  лотка  с  аккуратно  разложенными  ябрушами,
позади которого находился открытый прохладный погреб, где хранились  сыры  и
спелые фрукты. Дайала помахала рукой лавочнику, толстяку по имени  Серга,  и
тот помахал в ответ.
   - Шкатулки? - вернулся к разговору Джастин. - Что за шкатулки? Зачем  они
ей нужны?
   - Для торговли. Мы покупаем кое-что у чужаков, например медь. А у вас, на
Отшельничьем, - шерстяные ткани. Правда, теплая одежда нам почти не нужна, и
шерсть идет главным образом на другие нужды.
   -  Стало  быть,  ты  изготовляешь  шкатулки  на  продажу,   чтобы   иметь
возможность возместить полученное у других жителей Наклоса и, следовательно,
у Великого Леса?
   - Именно, - просияла Дайала. - Вот видишь, ты начинаешь кое-что понимать!
   Миновав  каменный  причал,  у  которого  покачивалась   одна-единственная
лодчонка,  Дайала  подвела  Джастина   к   небольшому   круглому   строению,
выращенному не дубом,  а  деревом  незнакомой  Джастину  породы.  Внутри  их
встретила женщина, тоже с  серебристыми  волосами  и  зелеными  глазами,  но
гораздо более загорелая. Когда она встала с табурета, Джастину  бросилось  в
глаза почти неуловимое, но несомненное сходство с Дайалой.
   - Джастин, это Фриза.
   - Знакомство с  тобой  для  меня  честь,  -  искренне  произнес  инженер,
которому  женщина  действительно  внушала  уважение,  хотя   Дайала   и   не
удосужилась рассказать ему, кто она такая.
   - У тебя красивая душа, - неожиданно сказала Фриза. Джастин покраснел,  а
покосившись на Дайалу, увидел, что и та залилась румянцем.
   - Он скромный, а это к добру для вас обоих.
   Дайала кивнула и поспешила сменить тему:
   - Я забыла спросить, сколько шкатулок тебе нужно.
   - Пока хватит десяти. О большем  поговорим  потом,  когда  у  тебя  будет
больше времени.
   Джастин рассеянно посмотрел на полосу реки, пролегавшую  между  поросшими
деревьями берегами, гладкую и широкую, скользнул взглядом  по  лодке.  "Хотя
вода и спокойная, - невольно подумалось Джастину, -  грести  против  течения
здесь довольно трудно".
   - Как ты находишь Наклос? - спросила Фриза.
   - Он кажется мне мирным, но неустановившимся,  пребывающим  в  постоянном
движении.
   - Он к тому же честен.
   Джастин попытался не покраснеть, но ничуть в этом не преуспел.
   - Если не считать цвета волос, ты уже сейчас  почти  такой  же,  как  мы.
Внутреннее сходство с нами у тебя  несравненно  больше,  чем  у  всех  ваших
Черных.
   Не очень хорошо представляя себе, как следует на это реагировать, Джастин
пожал плечами и промолвил:
   - Должен сказать, что сам я в себе этого пока не ощутил. Поэтому  мне  не
остается ничего другого, как согласиться с твоим суждением.
   - Помни, себе надо доверять, - сказала Фриза, протянув руку и  коснувшись
пальцами его обнаженного запястья. Потом она повернулась к Дайале:
   - Ну ступай. Спасибо. Тебе очень повезло. Но  даже  при  этом  вам  обоим
будет нелегко.
   Следующие ее слова снова оказались обращенными к Джастину:
   - Она не так сильна, как ты,  хотя  сейчас  может  казаться,  будто  дело
обстоит иначе.
   Даже не глядя на Дайалу, инженер почувствовал, что она покраснела.
   Женщины обнялись, после чего Джастин снова поклонился:
   - Я был весьма рад познакомиться с тобой и желаю тебе всего доброго.
   Молча они вышли из дома и снова прошли мимо причала.
   - Как вы поднимаетесь вверх по реке? - спросил он. - Не могу представить,
чтобы можно было долго грести против такого течения.
   - Иногда мы обращаемся за помощью к речному народу - к выдрам. Они  тащат
лодки с легкими грузами, но только если в них нет людей.
   - А тем, кто направляется вниз по течению, приходится  обходиться  своими
силами?
   - Да. Но это нетрудно, если ты можешь улавливать течения.
   Снова воцарилось молчание, и лишь когда они прошли мимо гостевого дома на
площади и маленькой лавки, где предлагалось тонкое,  как  паутина,  полотно,
Джастин осведомился:
   - Фриза - твоя родственница?
   - Да.
   - Твоя старшая сестра?
   Дайала с лукавой улыбкой покачала головой.
   - Твоя матушка! - воскликнул Джастин. - Надо же! Неужто  здесь  никто  не
стареет?
   - Нет, люди стареют и у нас. Только медленнее. Старение есть форма хаоса,
и его можно уравновесить.
   - Ну конечно, она твоя мать! Какой я дурак, как сразу не понял? Но почему
ты мне не сказала?
   - Я хотела, чтобы она увидела тебя таким,  каков  ты  есть.  Великий  Лес
настаивает на том, чтобы ты познал себя, а это очень трудно.
   - Трудно, - повторил за ней он и хрипло рассмеялся.
   Они снова умолкли, и лишь когда миновали длинные ряды  бобов,  росших  на
краю Рибатты, Джастин заговорил снова:
   - Как ты делаешь свои шкатулки? Выращиваешь их  на  кустах?  То  есть,  я
понимаю, что это дело сложное, но в общих чертах суть его такова?
   Дайала кивнула.
   - Это и есть твоя работа?
   Она снова кивнула.
   - Ко всему этому надо еще привыкнуть, -  со  вздохом  промолвил  Джастин,
поднимаясь по тропинке к ее дому.
   - Понимаю, - отозвалась Дайала.
   Они вошли в дом и  остановились  посреди  гостиной.  Некоторое  время  он
смотрел на нее, на ее серебряные волосы,  зеленые  глаза,  созерцал  темную,
гармоническую суть, говорившую о полной,  неколебимой  честности.  Потом  он
заключил ее в объятия,  а  ее  руки  обвились  вокруг  его  талии.  Их  губы
соприкоснулись
   "Ты хочешь... чтобы я любил тебя..."
   Смелость собственных мыслей заставила Джастина покраснеть.
   На какой-то миг Дайала припала к его губам и прижалась к нему, но тут  же
отпрянула, отстранившись почти на расстояние вытянутых рук.
   - Орех... не совсем... созрел... - прошептала она, тяжело дыша, вырвалась
из его объятий и убежала в свою спальню.
   "...Так трудно... несправедливо. Ангелы не  говорили  об  этом...  Любить
тебя... Еще не время... Не знаю... как долго..."
   Под градом ее обрывочных мыслей, жарких, как лето, и острых, как  стрелы,
Джастин пошатнулся и тяжело опустился на табурет.
   Чем больше он узнавал, тем больше возникало новых вопросов.

80

   Центр Берлитоса находился на вершине невысокого  холма,  выступавшего  из
густого,  по-зимнему  серого  леса.  Рядом  с  трехэтажным  зданием   ратуши
красовался выстроенный из полированного янтарного дерева Храм ангелов.  Даже
там, в самом центре города, очертания приземистых строений терялись  в  тени
серо-зеленых деревьев.
   Стоя на наспех сколоченной дощатой платформе, Белтар прокашлялся. Легкий,
но устойчивый ветер дул с северо-востока, ему в спину и в сторону города.
   Стоявший рядом с Белтаром Элдирен нервно поглядывал то  на  холм,  то  на
солдат, выстроившихся по сторонам помоста, которых у него осталось не больше
трех сотен. И Зиркас хочет, чтобы с  такими  силами  они  завоевали  большую
часть западного Сарроннина?
   - Элдирен, ты готов? - спросил Белтар.
   - К чему? Ты вроде бы собирался сделать это сам.
   - Помощь не помешает.
   Белый маг пожал плечами.
   В следующий миг слетевшая  с  помоста  огненная  стрела  ударила  в  дом,
стоявший на расстоянии примерно в кай, и соломенная кровля тут же  занялась.
Второй огненный удар поразил строение поближе, в долине под холмом, а  после
третьего пламя охватило янтарный  храм.  Здания  заполыхали,  к  небу  стали
подниматься клубы тяжелого дыма.
   В городе  ударил  колокол,  и  свинцовое  эхо  прокатилось  сквозь  серый
утренний туман.
   - Похоже, мы их малость расшевелили, - с ухмылкой произнес Белтар, утирая
лоб.
   Нахмурившись,  Элдирен  сосредоточился  и   выпустил   огненную   стрелу,
ударившую в склон холма. Дыма за этим ударом не последовало.
   Еще два сгустка белого пламени обрушились на вершину, один снова  поразил
храм,  другой  поджег  трехэтажную  ратушу.  Центр  города   превратился   в
гигантский костер. Ветер  гнал  огонь  от  полыхавшего  дома  у  подножия  к
деревянным жилищам, скучившимся на склоне холма.
   - Высокочтимый! - крикнул подбежавший солдат. - Они предприняли  вылазку!
Сюда направляется отряд.
   - Займись ими! - сказал Белтар, бросив взгляд на Элдирена.  -  Все  равно
при обстреле от тебя толку мало - дальность не та.
   Потом он повернулся к Юркэ,  ставшему  теперь  командиром  копейщиков,  и
приказал:
   - Выведи людей вперед и прикрой помост.
   - Слушаюсь!
   Еще одна огненная стрела, дугой прочертив небо, упала  справа  от  холма,
вызвав очередной столб дыма.
   - Подготовь лучников, всех, какие есть! - сказал Элдирен Юркэ. - Полагаю,
скоро по этой дороге к нам пожалуют гости.
   Элдирен сосредоточился и послал очередную стрелу к соломенным кровлям  на
склоне,  ниже  городского  центра.  Одна  из  них  занялась,  и  маг  мрачно
усмехнулся.
   Белтар  сформировал  чудовищный  шар  белого  огня  и  обрушил   его   на
трехэтажную ратушу. Здание, подожженное, но все еще  сопротивлявшееся  огню,
исчезло в языках неистового пламени.
   - Видел? - ухмыльнулся Белтар. - Надеюсь, теперь эти недоумки поняли, что
я им не какой-то там тиран!
   С узкой и пыльной дороги, вьющейся по долине между окраиной  Берлитоса  и
позициями Белых, послышался зов трубы. По направлению к  платформе  двигался
отряд воинов, выстроившийся клином. Их кожаные доспехи были обшиты железными
пластинами. Ехавший впереди юноша нес выцветшее лазоревое знамя.
   - Стрелки, готовсь! - крикнул Юркэ.
   - Первая шеренга - прицел! - хрипло скомандовал Кулсен. - Стреляй!
   Дождь  стрел  хлестнул  по   сарроннинскому   клину.   Несколько   бойцов
зашатались, двое упали, но остальные по-прежнему рвались вперед.
   Белые лучники снова выпустили тучу стрел,  вместе  с  которыми  навстречу
наступавшим полетели два огненных шара. Один из  сарроннинцев  вспыхнул  как
факел.
   - Вторая шеренга!
   Стрелы взвились из второго ряда.
   - Копейщики! - рявкнул Элдирен. - Третий и Пятый. Вперед!
   Выпустив в наступавшую пехоту еще один огненный шар, он утер лоб рукавом.
   Четыре десятка Белых копейщиков, под прикрытием стрел и  огненных  шаров,
устремились на сарроннинцев.
   Тем временем в центр Берлитоса ударили  еще  два  мощных  огненных  шара.
Юго-восточный  ветер  раздувал  пламя,  и  теперь  им  была   охвачена   вся
центральная часть города.
   Белые копейщики смяли ряды сарроннинцев, не имевших  алебард  или  пик  и
потому не сумевших отбить  конную  атаку,  порубили  и  потоптали  множество
врагов и, пройдя их строй насквозь, стали перегруппировываться  в  тылу.  Из
отряда, вышедшего навстречу Белым, уцелело не более двух десятков бойцов.
   - Бедолаги, - проворчал Юркэ. - Полезли на рожон невесть ради чего.
   - Как и мы, -  буркнул  Элдирен  себе  под  нос.  Он  поморщился,  однако
выпустил по сарроннинцам еще один  огненный  шар.  Некоторые  повернулись  и
пустились наутек, но тут же были  сметены  перестроившейся  Белой  конницей.
Спустя мгновение на ногах осталось  лишь  двое  сарроннинских  воинов.  Один
копейщик держался за руку, другой, кажется, не пострадал.
   Два спасшихся бойца припустили к городу.
   - Пусть бегут, - устало промолвил  Юркэ.  Усилившийся  ветер  трепал  его
длинные усы. - Должен же кто-то спастись.
   - Я так не думаю, - возразил Белтар. - Смотри!
   Элдирен и Юркэ обернулись  к  западу,  где  катившийся  по  склону  вверх
огненный  вал  столкнулся  с  пламенем,  венчавшим  то,  что  недавно   было
Берлитосом.
   Элдирен опустил руки.
   Громовой раскат заставил его обернуться. В небе сверкнула  молния,  и  по
помосту застучал дождь.
   - Дождь может им помочь, - заметил Кулсен, снимая с лука тетиву и  убирая
ее в навощенный мешочек. - Эй, смотрите, чтобы тетивы не намокли! И соберите
все копья, какие не сломаны.
   Более опытные стрелки уже и без команды начали снимать и прятать от дождя
тетивы.
   Некоторое время Элдирен смотрел на горящий город - ветер раздувал  огонь,
дождь не мог его погасить, - после чего отвернулся.
   - Будут знать, как отказываться сдаваться, - прорычал Белтар. -  Надеюсь,
в следующей дыре никому не придет в голову оказывать мне сопротивление.
   - Ничуть в этом не сомневаюсь, Белтар, - отозвался Элдирен, устало присев
на край помоста. Дышал он прерывисто, как будто пробежал несколько кай.
   - Я им не какой-то там тиран! Чем быстрее они это усвоят, тем  лучше  для
них.
   Элдирен молча кивнул.
   Дождь не прекращался, и скоро над обугленными развалинами  города  начало
подниматься облачко  пара.  Дождевые  струи  стали  грязными,  смешавшись  с
копотью и сажей. Белые копейщики, накинув поверх доспехов плащи,  сгрудились
под деревьями, которые хоть немного защищали от дождя.
   Некоторое время Элдирен продолжал сидеть на краю помоста. Потом он тяжело
поднялся, спустился вниз и медленно побрел по размокшей грязи к своему коню.
К тому времени, когда маг уселся верхом, дождь уже начинал стихать.
   Оказавшись в седле, Элдирен достал платок и вытер мокрое лицо. На  платке
остались следы сажи.
   - Уходим! - рявкнул Белтар, направляясь  к  своей  карете.  -  Здесь  уже
ничего не осталось - или не останется.
   - Стройся! - ничего не выражающим голосом скомандовал Юркэ.
   Элдирен подъехал на коне к командиру копейщиков.
   - Это не война, - проворчал Юркэ, смерив чародея долгим взглядом.
   - Нет, как раз это и есть война, - устало возразил Элдирен. - Война  есть
не что иное, как кровавая бойня, в чем  Белтару  нет  равных.  Он  настоящий
Мастер.
   - Избави нас Свет от такой войны и таких Мастеров!
   Молча обогнав  колонну,  представлявшую  собой  остатки  Третьего  отряда
копейщиков,  чародей  и  офицер  поехали  на  запад,  огибая  груду  сажи  и
обугленных бревен - все, что осталось от Берлитоса.
   Когда  колонна  приблизилась  к  перекрестку,  из-за  дымящихся  развалин
выскочила босая, оборванная, измазанная копотью женщина с кухонным  ножом  в
руке. Юркэ осадил коня и схватился за саблю.
   - Ублюдки! Белые ублюдки! - яростно  закричала  женщина  и  бросилась  на
Элдирена.
   Белый чародей направил коня в сторону, но сарроннинка метнулась к нему  с
удивительным проворством. Лишь в последний момент маг успел вскинуть руку, и
в нападавшую ударил всполох белого пламени. Обгоревшее тело рухнуло в  грязь
совсем рядом с Элдиреном. Сам он покачнулся и, чтобы не вывалиться из седла,
ухватился за конскую гриву.
   - С тобой все в порядке, высокочтимый? - спросил Юркэ.
   - Все нормально, - спокойно ответил Элдирен.
   - Прошу прощения за то, что не остановил эту сумасшедшую.
   - Не за что извиняться, - покачал головой маг. - Мне бы следовало  просто
увернуться от нее, да вот не успел.
   - А если бы успел, она обратила бы свой нож против кого-нибудь другого.
   - Пожалуй, я на ее месте поступил бы так же. А ты?
   Юркэ кивнул.
   - Да, такова война.
   - Вот именно.
   Ехавшая позади них карета  обогнула  мертвую  женщину.  Колонна  лучников
разделилась, чтобы не наступать на обгорелый труп. Дождь тем временем совсем
прекратился.
   Элдирен не оглядывался - он лишь покачивался  в  седле,  прислушиваясь  к
скрипу осей кареты и возгласам кучера, погонявшего лошадей.
   Негромкие разговоры копейщиков накладывались на мягкий плеск речных  волн
и журчание оставшихся после дождя ручейков.
   Хотя сквозь облака уже начали пробиваться солнечные лучи,  Элдирен  зябко
ежился. Путь Белых лежал в Джиру.

81

   - Тебе нужно встретиться с Юалом. Он ждет тебя. А меня ждет моя работа, -
сказала Дайала, взяв Джастина за руку и выйдя с ним на дорогу. - Ты помнишь,
как к нему пройти?
   - Через два моста и мимо расщепленного дуба. Потом по  проулку  вверх  по
склону, до прогалины, - отчеканил Джастин, после чего спросил:
   - А это не опасно? Разве можно пускать недозрелого невежду гулять по лесу
в одиночку?
   - Если он не станет зондировать весь Наклос импульсами гармонии, ничего с
ним не случится. А возле Юалова дома вообще мало что происходит.
   - Мне кажется, ты очень хочешь спровадить меня к этому Юалу.
   - Правильно кажется.
   - А почему?
   - А потому, - усмехнулась Дайала, - что тебе нужно дать  отдых  голове  и
поработать руками. Я ведь вижу, как ты маешься.  Твое  тело  соскучилось  по
работе.
   -  Будь  по-твоему,   о   мудрейшая   друида.   Склоняюсь   перед   твоей
догадливостью.
   Их пальцы сплелись, глаза встретились, и  у  инженера,  провалившегося  в
бездонный зеленый омут, перехватило дыхание.
   - Джастин... нужно идти.
   - Уже иду. Прямиком к Юалу,  -  заверил  Джастин  и,  встряхнувшись,  как
мокрый болотный кот, зашагал по дороге. До самого поворота он чувствовал  на
спине ее взгляд.
   Усадьба Юала находилась на невысоком холме, близ которого не росли лесные
исполины. Когда инженер добрался дотуда, небо заволокли серые тучи и крупные
дождевые капли застучали по крышам  дома  и  кузницы.  Это  были  первые  из
увиденных Джастином в Великом Лесу сооружений, которые были не  выращены  из
дерева, а построены обычным манером.
   Инженер вышел из-под плотного навеса густой листвы и зашагал по  мощенной
камнем дорожке. Вход, как и все входы в  Наклосе,  не  закрывался,  так  что
Джастин свободно ступил через порог и остановился, выжидая, когда мужчина  с
серебряными волосами отложит стальную полосу - заготовку клинка - на кирпичи
для прокаливания.
   - О, ты, должно быть, тот самый Джастин! - радушно улыбнувшись, промолвил
кузнец,  глаза  которого,  на  удивление,  оказались  не  зелеными,  как   у
большинства друидов, а карими. Что, впрочем, не мешало им оставаться  такими
же глубокими и проникновенными, как изумрудные очи прочих жителей Наклоса. -
Дайала говорила, что ты непременно придешь сюда, и я ждал этой встречи.  Мой
горн - твой горн.
   - Ты слишком добр, - с поклоном отозвался молодой инженер.
   - Это не так. Вовсе не так. Просто в Наклосе лишь очень немногие  владеют
кузнечным ремеслом. Много лет прошло с тех пор,  как  последний  из  пришлых
кузнец забрел в Великий Лес так глубоко.
   - Я не принес инструментов...
   - У меня найдутся лишние. Ты можешь взять все, что  тебе  потребуется,  и
изготовить все, что тебе нужно.
   Джастин огляделся по сторонам. В кузнице имелись две наковальни, обычного
размера и маленькая, а также большие воздушные  мехи  несколько  непривычной
формы. По двум полкам были аккуратно разложены щипцы,  тиски  и  молоты.  От
горна исходил жар с запахом древесного угля.
   - Топишь древесным углем?
   - Даже в Великом Лесу деревья умирают.
   - А где ты берешь железо?
   - Руды в болотах для наших  нужд  более  чем  достаточно,  -  с  усмешкой
ответил Юал. - У нас в Наклосе железные