ру нет надобности так уж много понимать, - отзывается маршал. - Он просто отдает приказы.
     - Ты, как всегда, прав... я доложу о твоем прибытии.
     Вытерев лоб и влажные щеки большим хлопчатобумажным платком, Кирсс исчезает за маленькой угловой дверью.
     Младший офицер смотрит себе под ноги, на восьми угольные плитки пола. Оглядев переднюю и покачав головой, Дирсс кладет свой маршальский головной убор на полированную стойку возле большой парадной двери, по обе стороны которой застыли вооруженные мечами и облаченные в старинные, относящиеся еще ко времени основания империи, оранжевые с черным парадные мундиры.
     - Государь ждет! - объявляет вновь появившийся лорд Кирсс.
     Стражи распахивают массивные двери, пропуская маршала и Кирсса внутрь.
     - Ваше Величество, маршал Дирсс явился по вашему высокому повелению! - возглашает Кирсс писклявым фальцетом, и губы Дирсса едва заметно кривятся.
     Войдя в палату для аудиенций, маршал ступает на оранжевый ковер и отвешивает низкий поклон перед троном.
     - Лорд Кирсс, мы дозволяем тебе удалиться, - поразительно звучным голосом говорит худощавый человек с короткими, но густыми, седеющими волосами и узким крючковатым носом.
     Взгляд светло-зеленых глаз Стестена пронизывает насквозь.
     Стоящий позади маршала Кирсс кланяется и выходит боковую дверь. Дверь со стуком затворяется.
     В большой, добрых ста локтей в длину, палате нет никакой стражи, однако дюжина амбразур на верхней галерее и четыре в стене, образующей полукруг вокруг трона, свидетельствуют о ее незримом присутствии.
     - Маршал Дирсс, дозволяем тебе приблизиться.
     Лысый поджарый мужчина в желто-коричневом мундире идет вперед и, приблизившись к подножию пяти широких ступеней, кланяется снова.
     - Чем могу служить Вашему Величеству?
     - Тем, что получается у тебя лучше всего.
     - Счастлив служить Вашему Величеству, - отзывается Дирсс, кланяясь в третий раз.
     - Ты отправишься в Кандар, в Деллаш. Мы намерены завершить работу, которая затянулась слишком надолго. Слишком много веков, и слишком много оскорблений, нанесенных воплощению истинного величия, каковое есть Хамор!
     - Да, Ваше Величество.
     - Маршал, мне показалось, будто ты сомневаешься? - голос императора делается строже.
     - Желание Вашего Величества есть мое желание. Однако вы уже направили в Кандар двух послов. Мне непонятно, что добавит мое присутствие.
     - Те послы не обладают твоими военными познаниями. И, кроме того, не понимают, что Кандар представляет собой шаг к нашей долго откладывавшейся цели.
     Дирсс молча, с озадаченным видом разводит руками.
     - Тебе не было позволено задавать вопросы, - усмехается император, - но, будучи Дирссом, ты не мог не спросить. Потому ты маршал, а не посланник. В настоящее время Кандар пребывает в относительной гармонии, но меня, - следует смешок, - склоняют к мысли, что очень скоро положение может измениться. В силу переизбытка этой самой гармонии, каковой, возможно, мы им обеспечим.
     - Мы? Добавим им гармонии?
     - Скажем так, если мои ученые правы, а до сих пор они были правы, дела в Кандаре скоро осложнятся. И вот тут мы сможем привнести туда собственную форму гармонии.
     - Великий Флот?
     Не дождавшись ответа, Дирсс делает паузу, но не утирает пота со лба.
     - Ваше Величество, но вам ведомо... Вы знаете... Сил, как я указывал, в настоящее время недостаточно.
     - Это так, но пока ты будешь выполнять приказы Ригнелджио или его преемника со всем надлежащим рвением.
     - Как будет угодно Вашему Величеству.
     - Моему Величеству так угодно! Помни, невозможно уничтожить гнездо гадюк, не расшевелив его и не проследив, широко ли они расползутся. Что будет, если я отправлю туда Великий Флот прямо сейчас?
     - Весь Кандар подчинится. Или...
     - Или кандарские правители отбросят свои мелкие раздоры? Не исключено, хотя я сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме самодержицы Кифроса, окажется столь восприимчив. Но лучше нам продолжить нынешнюю политику. Кандар будет сдаваться постепенно, и тогда... тогда черным дьяволам будет некуда деваться.
     - Да, государь.
     - Конечно, можно и сейчас нанести удар тяжким молотом. - С трона донесся вздох. - Но молот лучше поберечь до поры, когда появится возможность обрушить его на черных дьяволов. Тем паче, что для подчинения Кандара Великого Флота не потребуется. Не так ли, маршал Дирсс?
     - Думаю, вы правы. Но потребуется не менее двадцати военных кораблей, способных пересечь Западный океан.
     - Ты их получишь. Их, но не Великий Флот. Можешь ли ты представить себе, с какой гордостью взирал бы на этот флот мой дед? А еще больше он был бы рад стать свидетелем обстрела города черных дьяволов.
     - Да, государь.
     Император вздыхает снова, нарочито громко.
     - Вижу, даже премудрому Дирссу необходимо кое-что растолковать. Все просто. Ты должен подчинить Кандар. Господин Ригнелджио уже начал соответствующую работу с герцогом Фритауна. Поддержи его с моря. Во-первых, отрезав торговцам с Кандара путь к Отшельничьему острову. Во-вторых, лишив Отшельничий возможности оказать поддержку Кандару.
     - Но черные колдуны вышлют собственные корабли.
     - Это мало кому известно, но таких кораблей у них всего три.
     - Три корабля! И мы так долго и так сильно тревожимся из-за Отшельничьего?
     - Не забывай, эти корабли уже потопили не одну дюжину наших лучших судов: они чрезвычайно быстроходны и, вдобавок, невидимы. По этой причине все и считают, что их гораздо больше, но у нас, маршал, превосходные источники информации. Кораблей всего три. Каждый из них великолепен, но они не способны патрулировать побережье целого континента.
     Дирсс отвечает хмурым кивком.
     - Вижу, ты начинаешь понимать. Хорошо. Средоточием могущества Отшельничьего острова является черный город Найлан. Падение Найлана станет падении Отшельничьего. А если мы превратим Найлан в кучу черного гравия... ты меня понял?
     - Я понял, государь, что Найлан и Отшельничий должны пасть.
     - Хорошо. Тем временем Ригнелджио и Лейтррс продолжат свои усилия в Кандаре. Беда в том, что, по моему разумению, и они, и большая часть знати Хамора не осознали, какая угроза исходит из-за Восточного океана. Ты поддержишь их своим умением, а потом я предоставлю тебе все необходимое для уничтожения Найлана и Отшельничьего.
     Дирсс ощущает сухость во рту, но облизать губы не решается.
     - Знать Хамора позабыла о том, - продолжает император, - что черный остров лишил нас двух Великих Флотов еще до появления новых кораблей.
     - Государь, верно ли я понял, что мне надлежит во всем поддерживать ваших посланников, хотя вы не верите в то, что они добьются успеха? Я воин, - он отвешивает поклон, - и готов исполнить свой долг до последнего вздоха, но при этом мне хотелось бы знать, в чем этот самый долг состоит. В таком деле я не могу полагаться на собственные догадки относительно вашей воли.
     - Дирсс, моя воля выражена весьма просто: сокруши Отшельничий. Мои посланники заинтересованы в том, чтобы богатеть за счет Кандара и предпринимать якобы значимые усилия, направленные против черного острова. Рано или поздно Отшельничий остров их прихлопнет, и вот тогда я смогу наделить тебя всей полнотой власти. Чего не имею возможности предоставить тебя сейчас, когда угроза не столь очевидна. Увы, даже императорам приходится считаться с настроениями знати.
     - Государь, теперь я понял, в чем состоит мой долг, и сделаю все, дабы исполнить вашу волю. Однако вы сами указали, что никому еще не удавалось совладать с черными кораблями, пусть их даже всего три. А ведь на острове есть еще и чародеи. Как прикажете против них действовать?
     - У тебя репутация хорошего полководца. Неужто я должен растолковывать тебе каждую деталь?
     - Я сделаю все, что в моих силах.
     С трона снова слышится вздох.
     - Когда все остальные провалятся, я вручу тебе высшее командование и ты поведешь против Отшельничьего все силы Хамора. А таких сил - сотен кораблей из укрепленной гармонией черной стали, пяти- и даже десятизарядных пушек - не имел в своем распоряжении еще никто. Что же до черных колдунов, то они тоже не всесильны. Их никогда не было много, и этой горстки не хватит, чтобы устоять против столь великой силы и подобного средоточия порядка. Теперь ты понял, в чем твой долг?
     - Да, государь.
     - В таком случае я рассчитываю на твое усердие. Ты можешь идти.
     Дирсс с поклоном покидает палату. И лишь оказавшись снаружи, осмеливается утереть взмокший лоб.

VII

     Когда Елена, командир отряда, бывшая моей спутницей во время похода против белого мага Антонина, и трое ее бойцов встретили меня у конюшни, дул легкий ветерок, но над Кифросом нависли серые тучи и в воздухе ощутимо пахло дождем.
     Кристал со своей стражей выехала раньше, гораздо раньше, и я знал, что следующей ночью она домой не вернется... не только по причине моего отсутствия. Седельные сумы Гэрлока были забиты под завязку: помимо столярных инструментов я припас дорожного хлеба, твердого сыра и немного сухофруктов. Не оказались забытыми ни теплая куртка, ни плащ, ни постельные принадлежности, полученные мною еще в Хаулетте, когда я впервые покидал Отшельничий. Флягу заполнял сок клюквицы, но было ясно, что надолго его не хватит. Короче говоря, нагрузили Гэрлока основательно.
     Мысль о постельных принадлежностях, изготовленных на Отшельничьем острове, заставила меня вспомнить родителей. Конечно, можно было переслать им с торговцем письмо, но я не мог отделаться от ощущения, будто они отвергли меня, отослав в Кандар на испытание. О чем говорить, если я лишь случайно, из чужих уст, узнал, что мой отец Гуннар является мастером Храма и главой Института Постижения Гармонии.
     Но, может быть, все-таки написать? Гадая об этом, я стоял на дворе, пока меня не оторвало от размышлений приветствие Елены.
     - Доброе утро, Мастер Гармонии.
     - О, командир Елена... доброе утро.
     Вскочив на Гэрлока, я тронул поводья. Другого понукания ему не требовалось, он сразу же затрусил в направлении главной дороги, издав при этом негромкое ржание.
     - Знаю, - сказал я ему, потрепав по холке, - ты думал, что нам уже не придется скитаться.
     В ответ Гэрлок заржал снова.
     - Нечего было и думать, - хмыкнула Елена. - Коли уж ты уродился Мастером Гармонии, так от своей судьбы не уйдешь.
     Она подъехала поближе, и мне пришлось поднять глаза: ее конь превосходил Гэрлока ростом на добрых четыре ладони.
     - То же самое можно сказать и о бойце отряда Наилучших.
     - Ты так и умрешь в сапогах.
     - Экая ты сегодня утром веселая... - я снова похлопал Гэрлока по шее, и он ответил добродушным ржанием.
     Валдейн попытался скрыть улыбку. Фрейда и другая стражница (звали ее, если я верно запомнил, Джилла) ехали позади и в разговоре не участвовали.
     Мои пальцы непроизвольно потянулись ко вставленному в копьедержатель новому посоху. То был добрый, прочный лоркен, окованный железом, но, к сожалению, не насыщенный гармонией в той мере, в какой был насыщен ею прежний. Конечно, я как мог подпитал его гармонией, однако (как справедливо указал Джастин) Отшельничий - и мой отец! - не сочли нужным обучить меня всему, на что я был способен. Почему - этого я не понимал до сих пор.
     - Лучше скитаться с посохом, чем торчать в караулах.
     - Говори только за себя, - добродушно буркнула Джилла.
     - Ох уж эти женщины! - пробормотал Валдейн.
     Поскольку мы с ним остались в меньшинстве, я воздержался от комментариев.
     Переместившись в седле, я с надеждой подумал о том, что день останется прохладным, и вытащил посох из держателя. Мне нечасто доводилось упражняться с посохом, сидя верхом. Если я и тренировался, то в основном пешим, и было бы глупо упустить такую возможность.
     Спустя некоторое время я вернул посох на место и, почувствовав на себе пристальный взгляд Фрейды, поднял брови.
     - Неплохо, - пробормотала она. - Но, думаю, рыжей стервы тебе не одолеть.
     Я чуть не поперхнулся.
     - Что за рыжая стерва?
     - Ученица серого мага. Субкомандующая заставила меня провести с ней учебный бой... это было три дня назад, а у меня и сейчас все ребра трещат.
     - А ты, вроде бы, тоже сразился с ней не далее как вчера, - промолвила Елена, и это был не совсем вопрос.
     - Было дело. Битва закончилась вничью.
     - А мне показалось, будто у нее появилось несколько свежих синяков.
     - У Тамры? Синяки? - Я покачал головой.
     Елена хитро улыбнулась, Фрейда переглянулась с Джиллой, а я, проведя пальцами по посоху, сосредоточился на дороге. Чтобы выбраться на восточный тракт, нам следовало пересечь Кифриен, и смешанные запахи пережаренного барашка, ягненка, лука и еще невесть чего ударили мне в ноздри задолго до того, как мы доехали до торговой улицы. Как всегда, вокруг слышались выкрики зазывал и обрывки разговоров.
     - ...Митара, я вроде как уже говорила про эти яйца...
     - ...лучшая бронза во всем Кандаре...
     - ...Ты только подумай, она воротит нос от солидного торговца и бегает за пустоголовым франтом со смазливой физиономией. А что она запоет, когда он наградит ее тремя ребятишками и у нее не найдется денег на няньку? Нет бы пошевелить мозгами.
     - ...и ты мог бы перейти это озеро, не замочив сапог...
     - ...Гирелла предскажет твою судьбу всего за медяк! Неужто тебе жалко медяка, чтобы узнать будущее?
     - ...лучшие пироги в Кифросе!
     - Вор! Вор! Негодяй! Держи вора!
     Мой взгляд успел поймать худенькую фигурку, метнувшуюся по булыжной мостовой, проскочившую между двумя торговками и скрывшуюся в проулке, ведущем к реке.
     Толстенный купчина, осознав бесполезность погони, остановился рядом с Еленой и, преодолевая одышку, сердито спросил:
     - Ты вроде как состоишь на службе у самодержицы. Почему ты его не сцапала?
     И Елена, и я остановили лошадей. Вокруг тут же стали собираться зеваки.
     - Ты стражница самодержицы! - вскричал толстяк, с трудом борясь с одышкой. - Почему ты его не сцапала?
     - Я могла бы потоптать людей.
     - Это не ответ! Ворье бесчинствует на глазах у стражницы, а она и бровью не поведет. Я буду жаловаться самой самодержице...
     Густые напомаженные усы колышутся в такт тяжелому дыханию.
     - ...снова Фастон разбушевался...
     - ...самому с таким пузом ни за кем не угнаться. А помогать этакому прощелыге никто не станет...
     - Это кто прощелыга? - орет, обернувшись, Фастон. - Вранье! Все вранье!
     - ...пузатый, пузатый...
     - ...возомнил о себе невесть что...
     Елене с трудом удается удержать смех.
     - Эй, маг! - Фастон обернул ко мне одутловатую физиономию. - Вели своей страже пуститься за ним в погоню!
     - Так ведь его и след простыл, - отозвался я, покачав головой. - А что он украл?
     - Оливки. Хватанул пригоршню прямо из бочонка.
     - ...постреленку, небось, оливки нужнее, чем выжиге Фастону...
     - Ты, надо думать, и есть тот хваленый Мастер Гармонии, - ворчит Фастон, стоя от меня менее чем в двух локтях и обдавая далеко не свежим дыханием.
     И почему таким людям, как Фастон, моя физиономия известна, а иные из Наилучших меня не узнают? Может, Фастон был среди зевак на параде, устроенном Каси в мою честь. Ну а кому-то из солдат в это время приходилось нести караул или что-то в этом роде.
     - Раз ты мастер, то устанавливай свою гармонию у нас в Кифросе. Что это за порядок, когда воруют посреди бела дня?
     - Наверное, он был голоден, - спокойно отозвался я, осаживая Гэрлока.
     - Вот как, голоден! А мне-то что? Он стянул мои оливки, и я желаю знать, что ты намерен предпринять по этому поводу.
     Фастон шагнул в мою сторону, снова сократив расстояние. Фрейда и Джилла сохраняли полную безмятежность. Елена коснулась пальцами эфеса.
     - Давайте разберемся спокойно, - промолвил я. - Этот паренек стянул несколько оливок прямо у тебя на глазах? Так?
     - А как иначе? Где еще я мог видеть этого негодника?
     - Ну так вот: он или страшно нагл, или страшно глуп, или был очень голоден. Будучи наглецом или глупцом, он продолжит воровать и непременно попадется. Да и голод, увы, приведет его к тому же концу. Таким образом, он в любом случае понесет наказание.
     Ничего лучше мне в голову не пришло, и толстяк раздраженно направил на меня палец.
     - Значит, ты ничего делать не собираешься? Хорош волшебничек!
     Я встретился с ним взглядом.
     - Ты не беден, Фастон, упитан и вполне способен постоять за себя сам. Тебе обидно, что какой-то уличный воришка выставил тебя дураком, и ты готов обвинить кого угодно в чем угодно. Вор давно скрылся, к тому же я не из тех белых магов, которые обращают людей в пепел. Так чего ты от меня хочешь?
     - Справедливости!
     Я ухмыльнулся.
     - Чего вокруг полным-полно, так это как раз справедливости. Голодный паренек поел, благодаря чему ты понял, что не стоит хлопать на улице ушами. Все в выигрыше. Или ты счел бы справедливым, если бы белый чародей пустил огненную стрелу и сжег этого беднягу дотла?
     - Ну, погоди! Я подам жалобу самодержице!
     Одарив меня последним яростным взглядом, Фастон повернулся и вразвалку пошел прочь.
     - ...а неплохо его срезал молодой чародей...
     - ...ему еще мало...
     - ...но по делу. Разжирел так, что с молодой женой в кровати не помещается. Куда ему за воришками бегать? Хочешь сохранить свое в целости, не разевай рот...
     Мы продолжили путь по мощеной улице, что вела к восточному тракту.
     - Здорово ты его отбрил, - заметила Елена. - Этому тоже учат в школе магов?
     - Я учился не в школе магов. И отец, и Джастин всегда учили меня не говорить не подумав. Но когда имеешь дело с такими людьми, как этот малый, времени подумать просто нет.
     Мои пальцы пробежали по гладкому дереву посоха, и это принесло некоторое успокоение, хотя гармонии в него я внедрил не так уж много. Теперь я знал, что это таит в себе опасность: ты как бы делишь с посохом свою душу. С некоторыми магами такое случалось, а они этого даже не осознавали. Мне ли не знать: я ведь сам оказался в подобном положении, но мне удалось восстановить все утраченное вместе со старым посохом. Главным образом потому, что Джастин уговорил меня перечитать "Начала Гармонии".
     - Я не одобряю кражи. По мне, так честная работа, вроде столярной, куда как лучше.
     Мне пришлось прокашляться, от непривычно долгих речей у меня запершило в горле.
     - Да, не одобряю. Но не верю в то, что от публичной порки и уж, хуже того, от публичных казней бедняг, отчаявшихся до того, что они решаются на кражу среди бела дня, будет какой-то прок.
     - Ты прав, - поддержал меня Валдейн, глядя на высившиеся менее чем в двухстах локтях впереди восточные ворота.
     Джилла и Фрейда кивнули.
     Еще раз погладив своего пони, я в последний раз оглянулся на резиденцию самодержицы, хотя отсюда она уже не была видна, и после этого смотрел лишь на простирающуюся впереди дорогу.

VIII

     Рослый светловолосый мужчина с мощными руками шел вдоль причала к кораблю, стоявшему у самого конца пирса. Легкий ветерок доносил со стороны города запахи готовящейся пищи, и здесь они смешивались с запахами рыбы и водорослей. На стальном корпусе судна красовалась надпись "Шрезан", а на высоком кормовом гюйс-штоке развевался флаг Хамора. Когда мужчина прочел название, его губы изогнулись в подобии улыбки.
     Над двумя трубами поднимался легкий дымок. Гребных колес не было и в помине, но у самой поверхности сероватой воды гавани Найлана виднелись два мощных винта. Рослый мужчина остановился у высокой, ему по пояс, швартовой тумбы и стал молча глядеть на дым. Некоторое время пароход пыхтел, потом струйка сделалась совсем тонкой.
     - Это ты, магистр Гуннар?
     Обернувшись и увидев темноволосую женщину в черной рабочей одежде, Гуннар кивнул.
     - Меня зовут Карон, Карон из Сигил. В Храме я слушала твои лекции по этике гармонии.
     - Прости, что не приветствовал тебя сразу. Вот, прослышал о новых хаморс