22. КЕВИН

      Уже  второй  раз  за этот день Анхела  наградила  меня
пощ„чиной.  В  отличие  от  первой,  вторую  пощ„чину  я  не
заслужил, но принял е„ стойко, безропотно.
      Это  произошло  сразу после того, как  мы  прибыли  во
дворец.  Рик  заявил,  что лично позаботится  об  устройстве
гостей,  а  мне  шепнул,  чтобы я немедленно  отправлялся  к
Анхеле.   Услышав  его  последние  слова,   Дэйра   мысленно
прокомментировала:
     "Жд„т тебя крутая разборка, братец".
     "Это уж точно, - согласился я. - Но ничего, стерплю".
      "Не  сомневаюсь,  что стерпишь...  Гм.  Я  никогда  не
понимала  мужчин, которым нравятся кнуты, цепи, наручники  и
тому подобное. Разве могла я подумать, что ты принадлежишь к
их числу".
     "Ну, знаешь!.." - обиделся я.
     "Да, знаю!" - отрезала Дэйра и обратилась к Рику:
      -  Надеюсь,  нас поселят не очень далеко от  Кевина  и
Дженнифер?
     - В непосредственной близости, сударыня, - заверил он.
     Дэйра кокетливо улыбнулась ему:
     - Будьте так любезны, зовите меня по имени.
      - С превеликим удовольствием, - просиял Рик, превратно
истолковав  то,  что  со  стороны  Дэйры  было  всего   лишь
проявлением чисто дружеской симпатии. - А я для  вас  просто
Рикардо.  Или  же  Рик  - ведь вы... э,  британцы,  обожаете
сокращать имена. Не так ли?
     - Ну, это зависит от обстоятельств, - заметила Дэйра.
     - И каковы же эти обстоятельства в мо„м случае?
     - Определ„нно, благоприятные.
      В  мыслях  я посочувствовал Рику. Если за четырнадцать
лет   его  манера  ухаживания  за  женщинами  не  претерпела
существенных изменений, то вполне вероятно, что  на  днях  у
него  появится  "фонарь"  под глазом.  Моя  милая  сестр„нка
обожает  нарываться на неприятности - правда,  страдают  при
этом другие...
     Когда я вош„л в кабинет Анхелы и закрыл за собой дверь,
.-  молча поднялась из-за стола, подступила ко мне и, прежде
чем  я  успел  изобразить  на сво„м лице  виноватую  улыбку,
наотмашь ударила меня по щеке.
     - Тебе вс„ понятно?
      -  Да,  -  ответил я, обнял е„ и поцеловал. -  Извини,
дорогая.
     - В вашей семье у всех такое извращ„нное чувство юмора?
     - Нет, только у Джо.
     - И у тебя.
     - Я лишь подыгрывал ему.
     - И здорово это делал, даже меня обманул. А я не люблю,
когда меня обманывают, пусть и шутки ради. Я так волновалась
за тебя.
     - С какой стати?
      -  Ну да, конечно! Теперь-то мне ясно, что ни с какой.
Просто я, дура...
      Анхела  не закончила, высвободилась из моих объятий  и
вернулась  к  столу. Сев во вращающееся кресло,  она  нажала
какую-то  кнопку и обратилась к одному из двух  стоявших  на
столе мониторов:
     - Саманта.
       -   Да,   Анхела?  -  раздалось  в  ответ  мелодичное
контральто.
     - Что нового о "тайных вечерях"?
     - Пока ничего существенного. Республиканцы и социалисты
даже  носа  не высовывают. Похоже, они и ужинать  будут  при
закрытых дверях.
     - Понятно. И каков прогноз?
      - Сейчас ещ„ рано делать выводы, но, судя по всему,  у
них возникли серь„зные разногласия. Возможно, я подч„ркиваю:
возможно - это лишь мо„ предположение - дело ид„т к расколу.
Никакой   конкретной   информацией,   подтверждающей    либо
опровергающей  это, мы не располагаем. Нам  оста„тся  только
ждать.
     - Что ж, будем ждать.
     Когда Анхела отключила связь, я спросил:
     - К тебе все секретарши обращаются по имени?
     - Не все, - ответила она. - Это во-первых. А во-вторых,
Саманта  не  секретарша,  она глава моей  администрации.  И,
добавлю,  моя близкая подруга. Если тебя это так интересует,
то я не поощряю фамильярность среди моих подчин„нных, но,  с
другой   стороны,   в   неформальной   обстановке   стараюсь
обходиться  без  лишних формальностей.  Похоже,  у  тебя  на
родине вс„ не так, и короля там почитают за бога.
     - А почему ты решила, что у нас есть король?
      - Потому что в тебе, несмотря на твои свинские манеры,
чувствуется  аристократический лоск. Особенно  это  заметно,
когда ты переста„шь следить за своим поведением.
     Я пододвинул стул и сел напротив Анхелы.
     - Рик поделился с тобой своими догадками?
     - Да, и я уверена, что он не ошибся. У тебя есть титул?
      То,  что  я не ответил сразу, уже было ответом.  Я  не
хотел лгать Анхеле, но и не мог сказать ей всей правды. Пока
что  не мог. Наш разговор свернул в то опасное русло,  когда
'   одним  следовало  другое, и я  чувствовал,  что  уговор,
заключ„нный в сво„ время между мной и Дженнифер, в случае  с
Анхелой  не  пройд„т. Я должен выкрутиться, не  солгавши,  и
впредь  должен  буду  выкручиваться, утаивая  часть  правды,
самую  важную  часть, от любимого человека...  Боже,  как  я
устал от притворства!
      -  Ну,  и  какой  же у тебя титул? - задала  следующий
вопрос Анхела.
      -  Принц Уэльский, - после некоторых колебаний ответил
я.
     Она фыркнула:
     - Очень остроумно!
      -  Это  не шутка. - Я даже обиделся: ведь я не солгал,
сказал  чистую  правду.  - Я действительно  принц  Уэльский,
только  это  не тот Уэльс, что на Матери-Земле. -  (Ах,  как
красиво  это звучит по-испански: Terra-Madre!)  -  На  Земле
Артура тоже есть Уэльс и есть Новый Уэльс. Я принц и того, и
другого.
     - Твой отец король?
     - Это не обязательно. Только невежды считают, что принц
должен быть сыном короля.
      - Кевин, не хитри! Я задала прямой вопрос и жду ответа
- да или нет.
     - Ладно, - вздохнул я. - Мой отец действительно король.
     - Тогда это многое объясняет.
     - Что именно?
       -   Тво„   стремление  к  власти  частично  порождено
комплексом  неполноценности.  Очень  знакомая  ситуация.  Ты
решил  утереть нос старшему брату, прибрав к рукам ни много,
ни мало, всю Галактику.
     - Думай, что хочешь, - сказал я, лихорадочно соображая,
как  назвать  несуществующего старшего  брата,  если  Анхела
спросит  о  н„м;  разумеется, Джо был не  в  сч„т.  -  Между
прочим, о каких "тайных вечерях" ты говорила с Самантой?
     Анхела поняла, что я пытаюсь переменить тему разговора,
но не стала возражать.
      -  Собрания  парламентских фракций  накануне  открытия
сессии,  - объяснила она. - После утверждения правительством
окончательного  варианта доклада они  всеми  правдами  и  не
правдами  заполучили  его текст, это  всегда  происходит,  и
собрались обсудить сво„ поведение на завтрашнем заседании  -
когда нужно аплодировать, когда хранить гробовое молчание, а
когда дружно качать головами в знак неприятия того или иного
тезиса. В общем, обычная ситуация.
     - Но, в частности, имеет свои нюансы, - заметил я.
     - Что верно, то верно. Кроме всего прочего, Рик, как бы
невзначай, сболтнул кому нужно, что у тебя за душой не  один
десяток  миллиардов.  Теперь многие считают,  что  наш  брак
готовился давно.
     - А это что-то меняет?
      -  Нет,  но  это подлило масла в огонь. Узнав  о  мо„м
намерении  поставить на голосование поправку к  конституции,
республиканцы  и их союзники по коалиции из социалистической
партии всполошились. Разумеется, они сразу сообразили, что в
a+cg % отрицательного результата я назначу досрочные выборы,
на которых их ожидает крупное поражение. Для лидеров фракции
это  не так смертельно, как для рядовых членов. Они-то будут
находиться  в  самом  верху партийного списка  и  при  любом
исходе получат места в парламенте.
     - Но что это им даст?
      -  Они  сохранят верность принципам. К  тому  же  риск
благородное  дело.  Чем ч„рт не шутит - а вдруг  противникам
поправки удастся заполучить сто один мандат.
     - Разве это возможно?
      -  Маловероятно,  но  вс„ же не  исключено.  Одним  из
преимуществ  и  в  то же время недостатков  пропорциональной
избирательной      системы     является      гарантированное
представительство оппозиции в парламенте.  Прич„м,  за  сч„т
отсева  карликовых  партий,  не преодолевших  тр„хпроцентный
барьер,  обычно  ей  доста„тся больше мест,  чем  она  этого
заслуживает.
     - То же самое можно сказать и о правящем блоке.
      - Вот тут ты ошибаешься. Большинство мини-партий у нас
крайне  правого  толка,  ультрароялистские.  Их  возглавляют
честолюбивые   представители  влиятельных  аристократических
семейств  и  региональных  кланов,  которые  таким  способом
обеспечивают сво„ избрание в Сенат. А что касается левых, то
они  гораздо более сплоч„нные и действуют единым фронтом.  Я
полагаю,   что  в  настоящий  момент  лидеры  республиканцев
пытаются  договориться с социалистами о созыве  внеочередных
съездов  своих  партий, которые обязали  бы  всех  депутатов
левой коалиции голосовать против поправки.
     - И они обяжут?
      - Можно не сомневаться. Внеочередные съезды тем удобны
для  партийного руководства, что из-за крайне сжатых  сроков
делегаты  обычно не избираются, а назначаются по  разнарядке
свыше.  Но  я  не доставлю им такого удовольствия.  Поправка
будет проголосована завтра же.
     - Как? В нарушение процедуры?
      -  Вовсе нет. Регламентом предусмотрена так называемая
королевская  привилегия.  Я  вправе  требовать  немедленного
голосования   по   внес„нному  мной   законопроекту,   минуя
предварительное  обсуждение в комитетах  и  фракциях  и  без
дебатов на пленарном заседании. Правда, если поправка  будет
принята  по такой упрощ„нной процедуре, она вступит  в  силу
лишь  после вердикта Верховного Суда о е„ непротиворечивости
другим статьям конституции.
     - А если поправка не будет принята?
      -  Это  меня не волнует. Вернее, волнует меньше всего.
Главное,  чтобы оппозиция не проголосовала дружно  "против".
Даже если поправка не набер„т нужного количества голосов, но
часть   республиканцев   будет   "за",   это   привед„т    к
внутрипартийному расколу.
      -  Ага,  -  сообразил  я.  - Таким  образом,  накануне
досрочных  выборов  левые перегрызутся  между  собой,  и  ты
получишь парламент фактически без оппозиции.
      Анхела смущ„нно улыбнулась, как будто я поймал  е„  на
ч„м-то нехорошем.
      -  Всякий,  кто находится у власти, не в  восторге  от
оппозиции,  -  ответила  она. - В  демократическом  обществе
права   меньшинства  охраняются  законом,  и   оппозиция   -
неизбежное  зло.  Но никто не запретит мне бороться  с  этим
злом, оставаясь в рамках закона.
      Я  поднялся со своего места, обогнул стол и подош„л  к
креслу, в котором сидела Анхела.
      -  Солнышко. Ну, признай наконец, что мы с тобой одним
миром   мазаны.  Ты  борешься  с  оппозицией,  я  борюсь   с
конкурентами...
     - Я борюсь честно, - возразила она.
      -  Законно, - сделал я маленькое уточнение. - А насч„т
честности  можно  ещ„  поспорить. Но мы  спорить  не  будем.
Поверь, я тоже чту уголовный кодекс...
      -  Вернее, читаешь его после каждой своей сомнительной
сделки.   Особенно  тебя  интересуют  пункты  о   смягчающих
обстоятельствах. Теперь я понимаю, как тебе уда„тся выходить
сухим из воды.
     - И как же?
      -  Небось,  тебя  покрывает твой  брат-полицейский.  -
Анхела встала и всем телом прижалась ко мне. - Боже, за  что
мне такое наказание?
     - Какое?
     - Ты, чудовище!
      -  Я  тоже  люблю  тебя, - ответил  я,  поглаживая  е„
волнистые ч„рные волосы. - Пошли в постельку.
     - Ты сумасшедший!
     - Нет, я влюбл„нный.
     - Боюсь, это одно и то же.
     - Значит, мы оба не в сво„м уме.
     - Боюсь, что да.
     - Тогда пошли...
     Анхела застонала:
     - Прекрати, искуситель! Я занята.
     - Чем? Ожиданием?
     - Допустим.
     - Ждать можно и в постели, - не отступал я. - Так время
пробежит быстрее. И, осмелюсь предположить, приятнее.
     Анхела мягко, но решительно оттолкнула меня.
      -  Прошу  тебя, Кевин, уходи. Ступай к  своим  родным,
посмотри, как они расположились, побудь с ними до ужина.
     - А когда ужин?
      -  Через час. Точнее, через час и десять минут. Я  уже
передала им приглашение.
     - А что будет после ужина?
      Прозвучал  сигнал вызова. По знаку Анхелы я  торопливо
отступил в сторону, и тогда она включила связь.
     - Что там, Саманта?
      -  Свежие  новости,  Анхела! - раздался  взволнованный
голос  главы королевской администрации. - Только что фракция
социалистов в полном составе покинула совещание левых.
     - Распад коалиции?
       -   По  всей  видимости,  да.  Дон  Мигель  отказался
комментировать  происшедшее,  но  другие  депутаты  как  раз
a%)g  a  дают  интервью. Они очень осторожны  в  выражениях,
однако    смысл    их    высказываний    предельно     ясен:
социалистическая   партия  никогда   не   была   противницей
королевской  власти,  а  с  республиканцами  их   объединяет
близость  экономических программ. В настоящий  момент  почти
все телекомпании готовят экстренные выпуски новостей.
      -  Стало быть, мы можем тв„рдо рассчитывать на  триста
семьдесят  четыре  голоса,  -  подытожила  Анхела.  -   Надо
полагать,  среди  республиканцев  найд„тся  двадцать   шесть
ренегатов.
     - Думаю, их будет больше. По нашим последним сведениям,
в  ч„рных списках партии числится свыше тридцати человек. Их
собирались лишить мандатов на ближайшем съезде, но теперь, в
случае  распада коалиции, они получат возможность  сохранить
свои места в парламенте, переметнувшись к социалистам.
     - Отлично, - сказала Анхела. - Вот что, Саманта, заходи
ко мне. Обсудим ситуацию более детально.
      -  Хорошо, сейчас... Ага! Только что получено ещ„ одно
сообщение. Дон Мигель направляется во дворец. Очевидно,  для
того, чтобы выразить свои верноподданнические чувства.
       Анхела   села  в  кресло,  откинулась  на  спинку   и
торжествующе улыбнулась. В е„ глазах вспыхнули огоньки.
      -  Прекрасная новость! Надеюсь, теперь, порвав с  этой
красной  бандой,  он не откажется принять портфель  министра
труда...   Так  я  жду  тебя,  Саманта.  И  кстати,   сообщи
госсекретарю,  что  в  девять  часов  я  собираюсь  провести
короткое  неофициальное заседание кабинета. Пусть  обеспечит
явку всех министров.
     - Будет сделано.
     - Тогда поспеши.
      Закончив  разговор с Самантой, Анхела  повернулась  ко
мне.
     - Ты вс„ ещ„ здесь?
     Я отвесил церемонный поклон:
      -  Да, ваше величество. Покорнейше прошу извинить  мне
мою дерзость, но не соблаговолите ли вы...
     - Прекрати паясничать, Кевин!
      -  Ладно.  Теперь я знаю, что ты будешь  делать  после
ужина. А потом?
     Анхела вздохнула.
     - К одиннадцати приходи ко мне.
     - Куда?
     - Я же сказала: ко мне.
     - Прямо в твои покои?
     - Да.
      -  Но  что  подумают...  - я ос„кся,  встретившись  со
взглядом Анхелы.
      Находись я ближе к ней, то непременно заработал бы ещ„
одну   пощ„чину.  Видимо,  это  начало  входить  у   не„   в
привычку... впрочем, как у меня - нарываться.
      Покидая  при„мную, я разминулся в дверях  с  худощавой
симпатичной женщиной лет тридцати пяти. Мы поздоровались,  и
по  голосу  я  узнал ту самую Саманту. Она была белокурой  и
голубоглазой;  чисто машинально я посмотрел на  е„  руку  и,
c"($%"  на  безымянном пальце обручальное  кольцо,  украдкой
облизнулся. Вс„-таки трудно избавиться от старых привычек!
      В  гостиной наших апартаментов Дженнифер, полул„жа  на
диване,  смотрела  выпуск  новостей.  Молодой  экспрессивный
обозреватель  явно  правой ориентации  восторженно  вещал  о
расколе среди левых и рассуждал о будущей расстановке сил  в
парламенте  в  случае  вступления  социалистов  в   правящую
коалицию.
      -  ...Пока ещ„ рано делать прогнозы о возможном исходе
голосования  по  вносимой  Короной поправке  к  конституции,
изменяющей  порядок престолонаследования, но  уже  очевидно,
что   сейчас   парламент  как  никогда  близок  к   принятию
положительного решения по этому наболевшему вопросу.  Раскол
в  рядах  левой  оппозиции обнажил зревшие годами  глубинные
противоречия...
      Заметив  меня, Дженнифер приняла сидячее  положение  и
уменьшила громкость телепри„мника.
      -  Привет, - сказал я, присаживаясь рядом с ней. - Как
себя чувствуешь?
      -  Я просто сражена наповал, - ответила Дженнифер  по-
валлийски.  - До сих пор не могу прийти в себя.  Это...  это
как сон.
      Она  говорила  правильно, практически без  акцента,  и
довольно  бегло,  а  слова  слетали  с  е„  губ  не  то  что
непринужд„нно  -  скорее, бесконтрольно.  Я  догадался,  что
Бренда  обучила  Дженнифер языку под гипнозом,  и  в  мыслях
пожурил   т„тушку   за  то,  что  она  прибегла   к   такому
рискованному, хоть и весьма эффективному, методу.
     - Ты долго отсутствовала?
     - Около двух суток... Мне так кажется. Но я не уверена.
Теперь я ни в ч„м не уверена.
      - Вскоре это пройд„т, - заверил я. - Тебе просто нужно
время, чтобы освоиться в новых обстоятельствах.
      - Да, - кивнула Дженнифер. - Мне нужно время, чтобы ко
всему  привыкнуть.  Слава Богу, времени у  меня  навалом.  Я
всегда  считала несправедливым, что человеческая  жизнь  так
коротка.
      -  Что  ж, справедливость восторжествовала. По крайней
мере, в тво„м случае.
     - Ты хочешь сказать...
     - Нет, Дженни. Я не хочу сказать, что бессмертие плохо.
Плохо  то, что этим замечательным даром обладает лишь жалкая
горстка людей. А вот это несправедливо.
      Дженнифер пододвинулась ближе и положила голову мне на
плечо.
     - Знаешь, Кевин, о ч„м я сейчас думаю?
      - Догадываюсь. Ты думаешь о том, как тебе повезло, что
раньше  ты  была  одинока. У тебя не  было  близких  друзей,
сильной  привязанности, настоящей семьи; по большому  сч„ту,
тебе нечего терять.
      - Ты прав. Прежде я страдала от своего одиночества, но
теперь... Да, теперь я считаю, что мне повезло.
      Ещ„  я  догадывался, что Дженнифер думает об Анхеле  и
сочувствует  мне.  И  я  был  признателен  ей,  что  она  не
' #.".`(+  об этом.
     - Кстати, - спросил я. - Где остальные?
     - В тво„м кабинете.
     - А ты почему не с ними?
     - Они расспрашивают Джо о... о мо„м отце. А я не хочу о
н„м слышать.
      -  Не  нужно  ожесточаться,  Дженни.  Какой  ни  есть,
Александр твой отец. Я не хочу и не допущу, чтобы  ты  пошла
по стопам Джо.
      - А что он натворил? - поинтересовалась Дженнифер. - И
вообще, как так получилось, что Джо Кеннеди твой брат? Я  не
встречала его фотографии среди прочих. Почему?
      -  Ну, это легко объяснить. До сегодняшнего дня  я  ни
разу не видел Джо.
      - По его поведению я поняла, что он у вас вроде изгоя.
Это так?
      - Не вроде, а действительно так. Джо осужд„н на вечное
изгнание.
     - Вашим отцом?
     - Нет, его судил Дом Израилев.
      -  Так  что  же он натворил? - повторила  свой  вопрос
Дженнифер.
      -  Много  чего, - уклончиво ответил я. - А  вс„  из-за
того, что хотел отомстить отцу.
     - За что?
     Я вздохнул:
      -  Это  долгая песенка, Дженни. И очень грустная.  Джо
винил нашего отца в том, что он бросил его мать беременную и
она, не выдержав разлуки, покончила с собой.
     - И это правда?
      -  В общих чертах, да. Однако замечу, что факты - вещь
не только упрямая, но и очень скользкая. Джо не учитывал, не
хотел    учитывать   некоторых   обстоятельств,   если    не
оправдывавших  отца,  то, во всяком случае,  смягчавших  его
вину...  -  Я  снова вздохнул. - Дженни, давай поговорим  об
этом  как-нибудь в другой раз. А ещ„ лучше, расспроси  Дэйру
или  Бренду.  Они старше меня, знают больше  и  будут  более
объективными в оценке тех событий.
      -  Хорошо, так я и сделаю. А может, и вовсе  не  стану
расспрашивать  о н„м. Если по правде, то мне  не  понравился
Джо.  Уж  слишком он скользкий, как те твои факты,  чересчур
любезный. От таких людей можно ожидать чего угодно.
     - Мы все хороши, - сказал я. - Нам палец в рот не клади
-  и  мне,  и Дэйре, и Бренде. Особенно Бренде. С  виду  она
сущий ангелочек, и я е„ очень люблю, но, признаться, страшно