ов свойственна непомерная гордыня, и они
скорее умрут, чем заставят себя унизиться), а вполне понятным
нетерпением в преддверии крутого поворота их судьбы. Нас,
Властелинов, очень мало в необъятных просторах вселенной; даже
если бы мы, презрев расовые и этнические различия, поселились
все вместе в одном из обитаемых миров, то оказались бы в числе
так называемых малочисленных наций. Поэтому для Властелина нет
ничего более страшного (исключая смерть, а может быть, и включая
е„), чем лишиться Дома, оказаться вне сообщества подобных себе,
стать парией. В большинстве Домов смертная казнь не
практикуется, в качестве крайней и самой суровой меры наказания
применяют изгнание - и другие Дома, по взаимному соглашению, не
должны принимать в свои ряды осужд„нных. Так что формально я
нарушал общепринятые этические нормы, вербуя "подсадных уток",
однако в данном случае цель оправдывала средства. Если мой план
увенчается успехом и мой Дом встанет на ноги, никто не посмеет
упрекнуть меня в нелояльности - победителей не судят.
   Я лично поздоровался с каждым из этой великолепной сем„рки. В
общем, букет был типичный - две парочки кровосмесителей, братьев
и сест„р, одна лесбиянка и двое вероотступников, принявших
христианство, - Дом Одина никогда не отличался религиозной
терпимостью и толерантным отношением к сексуальным меньшинствам.
Давая Дионису инструкции, я ориентировал его на подобный
контингент отверженных - чьи проступки расценивались как тяжкие
преступления главным образом в силу условностей, принятых в тех
или иных Домах. Так, например, в Сумерках религиозные убеждения
и сексуальная ориентация считались сугубо личным делом каждого
человека, а супружеская измена всего лишь влекла за собой
развод. С другой стороны, кровосмешение каралось везде, хоть и
по-разному, однако я сам грешил этим и, может быть, потому
относился к кровосмесителям снисходительно. Впрочем, особо
перебирать мне не приходилось. Меня не устраивали отверженные,
которые ДЕЙСТВИТЕЛЬНО совершили преступление - патологические
убийцы, насильники, разного рода извращенцы, заговорщики,
анархисты и прочая такая же братия. Сначала я вообще собирался
навербовать "уток" из числа полноправных членов Домов, но затем
приш„л к выводу, что не смогу полагаться на такую команду, -
большинство их останется верными своим Домам, а в мо„м Доме они
будут скорее шпионами, чем моими соратниками. Что же касается
отверженных, то я мог рассчитывать на их лояльность,
проистекающую из стремления вновь стать членами сообщества
Властелинов, - особенно после того, как все они прошли сквозь
сито собеседования с Янусом. За время своего пребывания в
Экваторе я уже переправил на Землю Артура восемьдесят одного
человека; с уч„том этих семи будет восемьдесят восемь.
Оставалось ещ„ восемь, включая Диониса; они не принадлежали к
числу отверженных, это были мои давние друзья и родственники,
которым я полностью доверял. Плюс ещ„, возможно, один человек...

   - Итак, - сказал я, обращаясь к семи отверженным детям Одина. -
Сейчас я отправлю вас в Срединные миры, где моя сестра Бренда
примет вас и в общих чертах ознакомит с Земл„й Артура. Затем вы
сами приметесь исследовать е„, войд„те в роль местных жителей,
выходцев из Скандинавии, каждый из вас придумает себе
правдоподобную легенду, а через месяц-полтора явится в Авалон,
якобы прослышав о том, что я раздаю причастие. Встретив там
знакомых, вы ни в коем случае не должны показывать, что знаете
их. Кроме того, вам необходимо держаться подальше и друг от
друга, чтобы никто ничего не заподозрил, когда я решу, что все
вы будете допущены к Причастию "по высокому мастерству". После
этого, оказавшись в стане привилегированных, вы можете
знакомиться, становиться друзьями, женитьс я... но не ДО ЭТОГО.
- Я сделал паузу и значительно посмотрел на две СЕМЕЙНЫЕ
парочки. То, что я говорил, было лишь квинтэссенцией подробных
инструкций, которые уже давал им Дионис и которые ещ„ даст
Бренда. Но лишний раз повторить никогда не вредно. - Впрочем,
условия вам известны, вы приняли их и поклялись соблюдать все
пункты нашей договор„нности. Это позволит вам стать
полноправными членами Дома, ничем не хуже, но и не лучше других.
Любые претензии на превосходство, основанные лишь на том, что вы
старше и опытнее местных Одар„нных, будут рассматриваться мной
как серь„зный проступок, дающий мне право отказаться от услуг
нарушителя. Вопросы есть?
   Некоторое время все семеро переглядывались в нерешительности.
Очевидно, хотели спросить об Источнике - просто так, из чистого
любопытства. По моему требованию Дионис при отборе кандидатур
придерживался, среди прочих, и таких критериев, как низкий
уровень честолюбия, повышенная осторожность, даже робость, и не
слишком мастерское владение силами. Разумеется, это здорово
ослабляло мою команду, но с другой стороны, позволяло не
опасаться бунта на корабле - в смысле попытки "подсадных уток"
занять ведущие позиции в нарождающемся Доме. Прежде всего, я
нуждался в учителях - умных, образованных, культурных, но в
общем заурядных людях, которые научат местных Одар„нных
обращаться с Формирующими, а потом уйдут в тень, довольствуясь
положением рядовых членов сообщества Властелинов.
   Наконец мне было задано несколько несущественных вопросов, я дал
на них лаконичные ответы, потому как меня уже поджимало время,
затем велел всем семерым стать в центре комнаты поближе друг к
дружке и вызвал на связь сестру. Бренда ответила, что готова к
при„му.
   Идея прямого сообщения между Срединными мирами и Экватором
родилась у меня и у Бренды одновременно. Толчком послужила
способность Бранвены проникать в Безвременье как с той, так и с
другой стороны бесконечности. Ни у меня, ни у Бренды этого не
получалось, зато мы быстро приноровились переправлять друг другу
неодушевл„нные предметы. Затем пришла очередь живых существ, и
вскоре десять семей пушистиков, к большой радости Пенелопы,
стали обитателями дворцового парка в Авалоне. Спустя несколько
дней мы рискнули одним добровольцем из числа "подсадных уток".
Операция прошла без сучка и задоринки, и в тот же день я
переправил на Землю Артура ещ„ пятерых "уток". Таким образом,
отпала необходимость вести за собой по Тоннелю в бесконечность
сотню человек. Мало того, теперь мне не нужно было самому
пересекать этот ад - достаточно присутствия адепта по другую
сторону бесконечности, чтобы с его помощью совершить мгновенный
прыжок. Кстати говоря, я предлагал Бренде посетить коронацию, а
затем вернуться назад, "ухватившись" за Моргана, но она наотрез
отказалась. Скорее всего, из-за Брендона. Как я подозреваю, за
вс„ это время они ни разу не связывались - оба, что называется,
пошли на принцип. Бедные мои близняшк и...
   Я увеличил интенсивность Образа и заключил семерых детей Одина в
силовой кокон. Они ещ„ не успели осознать, что происходит, как я
дал мощный импульс в бесконечность и в мгновение ока переправил
их к Бренде. Холл дома опустел, в н„м осталось только три
человека - я, Дионис и темноволосый парень по имени Джона, тот
самый, с которым я познакомился, когда он покидал Дом Света.
   - Порядок, Артур, - сообщила сестра. - Они все у меня. Целы и
невредимы. И, как обычно, немного напуганы.
   - Значит, прощаемся?
   - Нет, погоди. Я насч„т Брендона и Бранвены...
   - Только что они поженились. Бранвена теперь королева.
   - Я вс„ думала об этом... В общем, ты не в курсе, они уже были
близки?
   - Как же так? - удивился я. - Ведь ты должна знать...
   - Значит, да?
   - Да.
   - ГОСПОДИ БОЖЕ МОЙ!!! - Мысли Бренды, всегда такой сдержанной и
уравновешенной девочки, вдруг стали путанными,
неконтролируемыми. Такую смесь радостного испуга, надежды и
облегчения, должно быть, испытывает приговор„нный к смерти
человек, когда ему зачитывают акт об амнистии... В следующий
момент, так и не попрощавшись со мной, сестра прервала связь.
   Несколько секунд я неподвижно стоял посреди холла, оправляясь от
эмоционального шока, полученного вследствие невольного
прикосновения к пота„нным мыслям Бренды. К счастью, шок был
л„гкий и никаких неприятных ощущений у меня не вызвал.
   - Вс„ в порядке? - спросил Дионис.
   - Абсолютно вс„, - ответил я, усаживаясь в кресло. - Одно дело
сделано.
   - Тогда я удаляюсь. Концовка церемонии обещает быть
впечатляющей. - Он бросил беглый взгляд на скромно стоявшего у
стены Джону и добавил: - Мо„ мнение по этому поводу ты знаешь.
Так что сам решай, на свой страх и риск.
   С этими словами Дионис открыл вход в Тоннель и был таков. Как
говорят в подобных случаях, он умыл руки.
   Я жестом предложил Джоне садиться и некоторое время молча
смотрел на него, взвешивая в уме, с чего начать наш разговор.
   - Амадис передал мне твою просьбу, - наконец произн„с я. - И
рекомендовал принять тебя в мою команду. Он очень высокого
мнения о тебе.
   - Да, - сказал Джона. Это был не вопрос, не утверждение, а
просто констатация факта.
   - Вообще я склонен доверять суждениям Амадиса о людях... за
исключением тех случаев, когда речь ид„т о хорошеньких женщинах.
- Тут я сделал паузу и мы оба понимающе улыбнулись. - Поэтому я
отн„сся к его рекомендации серь„зно.
   - Да, - снова сказал Джона.
   - Вижу, ты немногословен, - заметил я.
   - Напротив, - возразил он. - Боюсь, я слишком разговорчив. Мне
следовало бы молчать, пока вы ни о ч„м меня не спрашивали.
   - Гм... ладно. Дионис рассказал, что ты предупредил его о
попытках Рахиль внедрить в мою команду шпионов. Это так?
   - Да. Я узнал об этом от жены и сч„л нужным поставить в
известность Диониса.
   - Почему?
   Джона с немалой долей горечи усмехнулся.
   - Мои соплеменники сказали бы, что из страсти к предательству.
   - Меня мало интересует, что сказали бы твои соплеменники. Я хочу
знать о твоих истинных мотивах.
   - Если серь„зно, - ответил он, - то я считаю, что никто не
вправе вмешиваться в строительство нового Дома. По моему
убеждению, это аморально и неэтично. И кроме того... В общем, я
не сомневался, что в конечном итоге все шпионы будут
разоблачены, и тогда частная инициатива Рахиль могла быть
расценена как целенаправленная политика всего Израиля. Потому я
предупредил Диониса - пока дело не приняло дурной оборот.
   - Понятно, - сказал я. - Между прочим, Дионис считает тебя
весьма порядочным и ответственным человеком, но слишком
амбициозным и не в меру честолюбивым.
   - Возможно, он прав, - не стал отрицать Джона. - Как говорят, со
стороны виднее.
   - Он полагает, - продолжал я, - что ты не удовольствуешься той
ролью, которую я отвожу другим членам моей команды из числа
отверженных, и будешь претендовать на нечто большее, чем просто
обретение Дома.
   - Это правда. Каждый человек стремится занять место, которое, по
его мнению, он заслуживает. А я ценю себя достаточно высоко.
   - Ты довольно откровенен.
   - Лучше быть откровенным, чем лукавым.
   - Ну раз так, то скажи откровенно, какими ещ„ соображениями,
помимо порядочности, ты руководствовался, открыто выступая
против политики Рахиль? Ведь это стоило тебе места королевского
советника.
   - Зато я добился расположения Амадиса, а многие дети Света
постепенно перестали видеть во мне чужака. Что же касается
политического курса Рахиль, то он был изначально обреч„н. Я
предвидел тот день, когда Амадис, чтобы избежать междоусобицы,
вс„-таки уступит светскую власть Брендону, и тогда моя
лояльность будет... БЫЛА БЫ зачтена. Но гибель Рахиль
перечеркнула все мои планы. Я не мог оставаться в Доме, который
вот-вот вступит в войну с моим народом.
   - А почему вообще ты принял подданство Дома Света?
   - Во-первых, потому что его приняла моя жена. А во-вторых, и
это, пожалуй, главное, в Израиле мне все равно ничего не
светило. Формально я принадлежу к королевской семье, но вместе с
тем я незаконнорожденный и полукровка. К тому же детство и
юность я пров„л в мире простых смертных, даже не подозревая о
сво„м происхождении. Вы, конечно, обратили внимание на мой
акцент.
   - Английский, - сказал я. - Нет, скорее американский.
   - Я был гражданином Конфедерации, - подтвердил мою догадку
Джона. - И я покривлю душой, если скажу, что очень привязан к
Земле Обетованной.
   - То есть, ты так и не прижился в Доме Израилевом?
   - Увы, да. Будь я ПРОСТО полукровкой и незаконнорожденным,
никаких проблем с моей ассимиляцией не возникло бы. Но себе на
беду я оказался сыном Исайи Бен Гура, и одним этим фактом нажил
себе много врагов среди ближайших родственников. Если бы я
только знал, что вс„ так оберн„тся, то скрыл бы свидетельства
своего происхождения.
   Я вздохнул.
   - Если б мы могли предвидеть будущее, то были бы не людьми, а
богам и... Кстати, о богах. Я не собираюсь строить сакральное
государство, мой Дом будет светским, но в основе своей
христианским. Тебя это не смущает?
   Джона внимательно посмотрел на меня и произн„с:
   - Амадис говорил мне о вашей манере давать вполне определ„нные
ответы иносказательно, облекая их в форму вопросов. Он называет
это уклончивостью наоборот.
   - М-да, - сказал я задумчиво и немного растеряно. - Амадис верно
подметил. Признаю, есть у меня такая привычка. Это проистекает
из того, что зачастую я принимаю решения на бессознательном
уровне, опираясь не на логику, а на интуицию... Однако верн„мся
к нашим баранам.
   - Вы насч„т религии?
   - Да.
   - Честно говоря, меня это мало волнует. По своим убеждениям я
агностик, а что касается этических норм, то иудаизм и
христианство исповедуют схожие ценности; в мире, где я родился,
они называются общечеловеческими. В конце концов, Иисус был
сыном Израиля. - Тут Джона ухмыльнулся. - Знаете, многие мои
соплеменники втайне гордятся этим фактом, хотя и считают
христианство ересью. Между прочим, ваш Дом намерен признать
верховенство Иоанна, или же вы примкн„те к последователям
Симона-Петра?
   - Не знаю, - покачал я головой. - Сейчас наши священнослужители
только свыкаются с тем, что Иисус, которого они чтили, на самом
деле был лишь резонансным проявлением настоящего Иисуса. Идут
затяжные дискуссии, уточняются многие постулаты, в ближайшее
время патриарх Иерусалимский намерен созвать внеочередной собор
- и тогда мне прид„тся несладко. - Я вздохнул. - Очень несладко.

   - На этот собор будут приглашены представители петристов и
иоаннитов?
   - Чтобы они передрались там? Нет, боже упаси. Я сам выступлю с
докладом и постараюсь объективно обрисовать настоящее положение
дел в Экваторе. Скорее всего, вместе с новым Домом возникнет и
новая ветвь вселенского христианства. Архиепископ Авалонский
предложил любопытную идею насч„т вторичной божественной
манифестации... - Я умолк и взглянул на часы, показывающие время
Царства Света. Разговор о религии напомнил мне, что близится к
концу торжественное богослужение в Главном храме Митры. - Ну
ладно, мне пора. У тебя день на сборы и прощание с Экватором.
Если не передумаешь, жди меня завтра в Сумерках. Мы отбываем
сразу после моей и Брендона встречи с цар„м Давидом.
   - Вы будете вести переговоры? - поинтересовался Джона.
   - Переговоры будет вести Брендон, - уточнил я. - Ведь он король
Света. Мо„ в них участие ограничится ролью наблюдателя. Поэтому
не опаздывай - если переговоры затянутся, я не буду ожидать их
конца. У меня очень много дел в Срединных мирах.
   - Я не опоздаю, - пообещал Джона. - И не передумаю. Я сейчас же
отправлюсь в Сумерки и проведу свой последний день в Экваторе,
наслаждаясь красотами Олимпа.
   А я отправился в Солнечный Град, чтобы присутствовать на
праздничном пиру по случаю коронации Брендона. Беспечно поглощая
священное жаркое из умерщвл„нного в храме быка, я даже не
подозревал, что в это самое время Джона готовит мне большую
свинью. При оценке людей я слишком полагался на свою интуиции,
за что меня не единожды критиковал Дионис, предрекая тот день,
когда я крупно ошибусь. Увы, так и случилось. В самый
неподходящий момент моя интуиция дала осечку.



   ГЛАВА 7
   БРЕНДА

   Со всеми предыдущими группами на„мников Артура я проводила по
несколько часов, давая им подробнейшие инструкции, знакомя их с
местной географией и историей, отвечая на все вопросы. Но на
этот раз я отнеслась к своим обязанностям небрежно - даже хуже,
чем просто небрежно. Я лишь поприветствовала новоприбывших и
произнесла короткую вступительную речь, которой хватило ровно
настолько, чтобы дождаться появления двух других "уток", которых
я вызвала сразу после разговора с Артуром. Они уже неделю
самостоятельно изучали этот мир, так что их можно было назвать
старожилами. Им-то я и поручила позаботиться о новичках, а сама,
второпях попрощавшись, вернулась в королевский дворец.
   Оказавшись в своей "нише", я обнаружила, что меня бь„т озноб, а
ноги подкашиваются. Благо в комнатушке был предусмотрен
необходимый минимум удобств, и мне не было нужды идти ещ„
куда-то. Я прилегла на диванчик у стены, завернулась в плед и
закурила. Никотин подействовал на мои нервы успокаивающе, и
постепенно царивший в моей голове сумбур уступил место хоть
путанным, но вс„ же связным мыслям. Наконец-то я смогла не
только думать, но и размышлять, анализировать, делать выводы...
пусть и со скрипом.
   Сказать, что Артур ошарашил меня известием о Брендоне и
Бранвене, ещ„ не сказать ничего. Во время нашего предыдущего
разговора я побоялась расспросить Артура о характере их
отношений, вернее, мне в голову не пришло задать ему этот вопрос
- подсознательный страх услышать отрицательный ответ подавил его
в самом зародыше. А позже, когда эта мысль оформилась, меня
начало трясти от страха, что вот-вот отдал„нное присутствие
Брендона станет более осязаемым, потом меня закружит в вихре его
эмоций, его страсть станет моей страстью, а его тело -
продолжением моего...
   Но как теперь выяснилось, мои страхи оказались напрасными.
Брендон УЖЕ был близок с Бранвеной - а я продолжала воспринимать
его "спящим". Впервые за всю свою жизнь я, что называется, не
держала свечку, не ласкала его руками тело женщины, не целовала
его губами е„ губы. Так может быть, это взаимно? Так должно
быть! В противном случае это будет вопиющим нарушением всех
законов - бытия и нравственности. Господь бог - неприятный
субъект; но не может же он в самом деле быть такой противной
гнидой.
   Я закрыла глаза и начала усиленно представлять себя в объятиях
мужчины, стараясь довести себя до той степени возбуждения, за
которой обычно рушились все возводимые между мной и Брендоном
барьеры. Дело продвигалось с трудом - во-первых, из-за
многолетней привычки, своего рода рефлекса, предохранявшего нас
обоих от психических травм. А во-вторых, я никак не могла
представить лицо мужчины, но когда оно вс„ же обретало чьи-то
черты, возбуждение мигом пропадало. Тоже привычка - видеть в
знакомых мужчинах только друзей. В конце концов, в мо„м
воображении, как ч„ртик из табакерки, возник мой покойный муж...
И на меня нахлынули горькие, мучительные воспоминания о тех
нескольких месяцах, в течение которых я и Брендон со мной за
компанию балансировали на грани безумия. Я бросила свою глупую
затею с самовозбуждением и разревелась, как малое дитя.
   Сл„зы принесли мне облегчение. Выплакавшись вволю, я немного
успокоилась и могла уже более или менее трезво рассуждать о
сво„м теперешнем положении и о дальнейших перспективах. Но мо„
терпение было на исходе. Я не выношу неопредел„нности, я всегда
жажду точного знания. Если мои надежды - лишь очередная иллюзия,
так пусть она развеется как можно скорее, пока я не свыклась с
ней, пока она не стала для меня чем-то реальным, осязаемым.
   Я посмотрела на часы. В Авалоне было полчетв„ртого утра, в
Солнечном Граде - восемь вечера. Сейчас Брендон, наверное, сидит
во главе праздничного стола и ест жаркое из жертвенного быка. Ну
и ч„рт с ним, пусть подавится.
   Я встала с дивана, подошла к зеркалу и наложила на него
соответствующие чары. Зеркало мгновенно помутнело, а спустя
несколько секунд послышался недовольный голос:
   - К