рака  выйдет
какой-нибудь толк - если он вообще состоится. Ведь Радка по-
прежнему любит тебя. Как и ты е„, не так ли?
      Я  молча взял со стола золотой портсигар Ладислава, со
второй  попытки  достал  из него сигарету  (первая  сигарета
невесть   почему  сломалась)  и  закурил.  Сделав  несколько
глубоких затяжек, я наконец произн„с:
      -  Так  это и есть то важное дело, о котором ты  хотел
поговорить?
      Ладислав вдруг помрачнел. Не просто нахмурился - он  и
до  этого выглядел не очень-то весело - его скуластое  лицо,
слегка  смугловатое,  приобрело  какой-то  нездоровый  серый
оттенок, левая щека несколько раз д„рнулась, как от нервного
тика, а в глазах застыл страх.
     - Нет, это... это другое. А насч„т Радки - так, к слову
пришлось. Вообще-то мне нужна твоя помощь.
     - Какого рода?
      Ладислав  тоже  закурил.  Я заметил,  что  его  пальцы
дрожат.
      - Право, даже не знаю. Скорее, мне нужна не помощь,  а
нужен совет.
      -  Совет,  это  одна из форм помощи,  -  заметил  я  в
некотором  недоумении. - Но почему ты  решил  обратиться  ко
мне? Ведь мы с тобой не общались больше тр„х лет.
     Ладислав замялся:
     - Ну, видишь ли... Ты же знаешь, что я человек довольно
замкнутый, друзей у меня - раз, два, и обч„лся. А когда дело
дошло до того, кому я могу полностью доверять, то, не считая
Радки, остался только ты один.
      Я был немало удивл„н этим неожиданным признанием. Хотя
я  всегда  относился к Ладиславу с симпатией, даже в  лучшие
времена он числился в списке моих друзей и приятелей  где-то
аж  в третьем десятке. А для него, оказывается, я чуть ли не
первейший друг, и похоже, он намерен посвятить меня в какую-
то страшную тайну.
       -   Но   почему   "не  считая  Радки"?   -   вс„-таки
поинтересовался я.
      -  Это  не женское дело, - отрезал Ладислав и  тут  же
сконфузился.  - Я имел в виду, что она, как и  все  женщины,
очень  впечатлительна, к тому же почти реб„нок, а речь ид„т,
ни много, ни мало, о жизни и смерти.
     - Даже так? - заинтриговано произн„с я.
      -  Да,  именно так, - подтвердил Ладислав, обволакивая
себя  тучей  сигаретного дыма. - Есть один мир, мой  любимый
мир, может, я рассказывал о н„м...
     - Земля Юрия Великого? - предположил я.
     Ладислав утвердительно кивнул:
      -  Верно,  она самая. - Он немного помедлил,  затем  с
расстановкой произн„с:
      -  Так вот, совсем недавно я обнаружил, что этот  мир,
мой  любимый  мир,  таит  в  себе  смертельную  угрозу.   Он
потенциально  опасен  для всех нас, Властелинов,  для  наших
Домов.   Мало   того,   он  угрожает  самому   существованию
Вселенной.
      Ладислав  говорил  это  так убежд„нно,  что  я  ни  на
мгновение не усомнился в его серь„зности. У меня даже  кровь
в  жилах  застыла  при  мысли о том, что  он,  возможно,  не
преувеличивает.

                          4. КЕВИН

     Я проснулся в шестом часу утра по корабельному времени.
Я  понятия не имел, что меня разбудило в такую рань, но  был
тв„рдо  уверен,  что Дженнифер тут ни при ч„м.  Скорее,  это
чудовища  из мрачных закоулков подсознания вторглись  в  мой
сон  и  разрушили  его.  Я  крайне  редко  вижу  кошмары;  в
большинстве  случаев, едва лишь намечается что-то  не  очень
хорошее, я моментально просыпаюсь и обычно не помню, что мне
снилось.  Мой  дядя Брендон считает, что это следствие  моей
привычки всячески избегать неприятностей, вернее, убегать от
них, сломя голову. Что ж, возможно, он прав. Хорошо это  или
плохо,  но  за тридцать пять лет, прошедших с момента  моего
рождения,  я умудрился не нажить себе ни одного мало-мальски
серь„зного  врага...  ну,  за исключением  обманутых  мужей,
которые  по  моей  милости обзавелись  такими  сомнительными
украшениями, как рога...
      Дженнифер  спала безмятежным сном невинного  младенца.
Очевидно,  она не в первый раз изменила мужу и не испытывала
по  этому  поводу ни малейших угрызений совести.  В  тусклом
свете  ночника  е„ лицо казалось мне очень  знакомым,  но  я
отдавал   себе  отч„т  в  том,  что  это  лишь  игра   моего
воображения, неосознанное стремление хоть ненадолго обмануть
себя,  выдать  желаемое за действительное.  Меня  привлекали
&%-i(-k только определ„нного типа - стройные, чуть худощавые
блондинки  с  голубыми  глазами, - из-за  той  единственной,
которую  я  всегда  хотел,  с тех  самых  пор,  как  впервые
почувствовал себя мужчиной.
       На   тумбочке  возле  кровати  стояла  пепельница   с
несколькими окурками, а рядом лежала начатая пачка  шикарных
арктурианских  сигарет. Я взял одну из них и  закурил,  хотя
прекрасно  понимал,  что после этого  мне  вряд  ли  удастся
заснуть.
      Ну  и  ч„рт с ним! Вс„ равно, коль скоро я вспомнил  о
прошлом,  сна мне не видать, как собственных ушей. Для  меня
не  было загадкой, почему я стал таким, какой я есть, и  вс„
же  думать  об  этом  было  больно.  Однако  я  часто  думал
бессонными   ночами  -  то  ли  из  врожд„нной   страсти   к
самоистязанию, то ли просто потому, что не мог не думать...
     Моей первой любовью была Монгфинд Энгус. По злой иронии
судьбы  (иронии здесь больше, чем кажется на первый  взгляд)
она  приходилась  мне родной т„тей, но в  силу  определ„нных
обстоятельств  мы  оказались  сверстниками.  В  детстве  нас
связывала  тесная  дружба, которая затем переросла  в  более
глубокое  чувство... увы, только с моей стороны. Я не  пош„л
по стопам отца, однако в этом не было ни капли моей заслуги.
Монгфинд  любила Моргана Фергюсона и стала его женой,  а  я,
отчаявшись добиться взаимности, принялся искать утешения  на
стороне.  Именно  утешения - не любви. Я получаю  садистское
удовольствие, разрушая чужие браки; это стало моей страстью,
своего  рода болезненной манией. Кое-кто считает меня  самым
чокнутым  из всей нашей ненормальной семейки; справедливости
ради  замечу, что иногда мне тоже так кажется. Впрочем,  все
сходятся  на  том,  что  мой заскок вполне  безобиден  и  не
представляет серь„зной опасности для общества в целом  -  но
лишь   для  отдельных  индивидуумов  мужеска  пола,  которых
угораздило   жениться  на  голубоглазых   блондинках.   Даже
извращенцем  меня  трудно назвать - в конце  концов,  многие
мужчины  предпочитают блондинок. Другое  дело,  что  они  не
зациклены, подобно мне, именно на замужних блондинках.
      Вообще-то  я  мало  гожусь  на  роль  героя-любовника,
бесстрашного покорителя женских сердец. Я не так красив, как
мой  отец,  дядя  Брендон  или кузен  Эрик,  мне  далеко  до
неотразимого  шарма  дядюшки Амадиса и  дерзкого  очарования
Мела  Лейнстера, но в то же время я не принадлежу  к  особой
породе  некрасивых-нескладных-обаятельных, как  дядя  Колин.
Внешность  у  меня  самая что ни на  есть  заурядная:  русые
волосы,  карие  глаза,  лицо с правильными,  но  не  слишком
выразительными  чертами,  чересчур  хрупкое  для  моих   ста
восьмидесяти восьми сантиметров телосложение. Одним  словом,
несколько пресновато. Я и сам толком не понимаю, что  влеч„т
ко мне женщин. Я бы на их месте... Впрочем, я-то мужчина,  и
мне  не  дано объективно судить о мужской привлекательности,
даже о своей собственной. Т„тушка Бренда говорит, что во мне
есть какой-то там "внутренний огонь", но, скорее всего,  она
просто льстит моему тщеславию. Куда более откровенен был  со
мной  Брендон,  который  однажды с предельной  деликатностью
обратил  мо„  внимание  на то, что, помимо  голубых  глаз  и
!%+.*c`ke  волос,  всех  моих "жертв"  объединяет  ещ„  одно
немаловажное  обстоятельство - они были,  мягко  говоря,  не
самыми  счастливыми  ж„нами на свете. Это  открытие  немного
успокоило  мою  совесть  и одновременно  уязвило  самолюбие.
Получалось,   что   я   всегда  ш„л  по   пути   наименьшего
сопротивления   и   при   том  постоянно   обманывал   себя,
преувеличивая  свои  достижения.  Я  вовсе  не   хищник,   а
трусливый  шакал, идущий по следам чужой беды  и  добивающий
слабых, беспомощных, истекающих кровью. Интрижка с Дженнифер
-  яркое  тому  подтверждение. Е„ брак  распался  без  моего
участия,  она  бежала  от мужа и от скандала,  связанного  с
разводом, а я лишь воспользовался ситуацией, чтобы  добавить
в  свою  коллекцию  ещ„ одну голубоглазую блондинку...  Нет,
определ„нно, я психопат. Весь в своего папашу - у нас  обоих
мозги набекрень из-за женщин.
      Я  решительно встал, надел рубашку и брюки,  обулся  и
вышел  из спальни. Больше не было смысла валяться в постели;
теперь  я  уж  точно не засну. Кроме того, я  должен  чем-то
занять  свои  мысли,  чтобы не думать  об  этом  мучительном
треугольнике - мой отец, моя мать и та, другая,  чь„  имя  я
избегал произносить даже мысленно...
      Каюта  Дженнифер, как и моя, напоминала  номер  "люкс"
семизв„здочного  отеля  на  Земле  и  других  высокоразвитых
планетах.   За   порядком  в  апартаментах   следили   живые
горничные,  а  не механические уборщики; завтрак,  обед  или
ужин можно было заказать прямо в каюту; в любое время дня  и
ночи  к услугам пассажиров были дежурные стюардессы, готовые
исполнить  любое  их  желание (иногда  в  буквальном  смысле
любое). Вся эта роскошь предназначена для крупных финансовых
и     промышленных    воротил,    надменных    аристократов,
высокопоставленных государственных чинов  и  просто  богатых
бездельников, убивающих сво„ время в бесконечных межзв„здных
круизах.  Билет  первого класса, особенно на таких  шикарных
лайнерах  как "Никколо Макьявелли", стоит бешеные деньги,  и
четверть  этой  суммы  составляют  комиссионные,  идущие  на
покрытие убытков от продажи деш„вых билетов третьего класса.
Такое   положение   закреплено  в  Галактической   конвенции
грузопассажирских  перевозок.  Это  своего  рода  социальная
программа,   призванная  гарантировать   каждому   человеку,
независимо  от  его  имущественного  положения,  возможность
совершить  межзв„здный перел„т, правда, в  разных  условиях:
одни  -  в  каютах  с пятью-шестью просторными  комнатами  и
всевозможными удобствами, иные же - по пять-шесть человек  в
тесных комнатушках на нижней палубе и с общими удобствами  в
конце  коридора.  Впрочем,  большинство  людей  предпочитают
летать вторым классом - без особого шика, но в относительном
комфорте   и   притом  недорого.  Это  вполне   по   карману
бизнесменам   среднего   и  мелкого  пошиба,   преуспевающим
фермерам,     квалифицированным    специалистам,     научным
работникам,   служащим,  инженерам,   пенсионерам   и   даже
студентам.  Некоторые  компании время  от  времени  пытаются
обойти  Конвенцию, отказавшись от третьего класса, а  первый
окрестив  вторым "с дополнительными удобствами за  отдельную
плату",  но  их  надежды привлечь престижных клиентов  более
-('*(,(  расценками не оправдываются. Снобизм сил„н  во  все
времена, и любой уважающий себя денежный мешок без колебаний
выложит  двадцать  пять процентов сверх требуемой  суммы  за
одно только название "первый класс".
      Миновав роскошную гостиную, я вош„л в кабинет. Щ„лкнул
пальцами - в комнате вспыхнул яркий свет. На первых порах  я
частенько забывал это делать, вызывая недоумение у  знакомых
-  ведь  освещение вс„ равно включалось. Но за  четырнадцать
лет  жизни  в  этом  мире я приобр„л  своего  рода  условный
рефлекс  и  теперь, даже гостя дома, то и  дело  сопровождаю
мысленные команды щелчками. Недаром говорят, что привычка  -
вторая натура.
      Я  прикрыл  за собой дверь и осмотрелся.  Кабинет  был
точной  копией моего, но здесь не царил привычный  для  меня
творческий беспорядок, создающий атмосферу уюта, а на двери,
как  я  заметил, не светилась табличка "Убедительная просьба
не убирать".
      Некоторое время я простоял в нерешительности. Я не был
уверен, что поступаю правильно (а тем более, порядочно), но,
с  другой  стороны, меня одолевало любопытство. И не  только
любопытство.  Дело  в  том, что я наконец-то  вспомнил,  где
встречал  фамилию Купер. И хотя Куперов на свете  как  собак
нерезаных, мистер Сэмюэл Ф. Купер XVII, председатель  совета
директоров ньюалабамского банка "Купер и сыновья", был один.
С ним лично я не встречался, но его подпись, в числе прочих,
стояла   под   контрактом,  который  имел   ко   мне   самое
непосредственное  отношение. А  значит,  если  только  я  не
ошибаюсь  в  своих предположениях, по прибытии  на  Дамогран
Дженнифер ждут крупные неприятности.
      Просмотр  бумаг,  обнаруженных во встроенном  в  стену
сейфе,   подтвердил   мою   первую   догадку   -   Дженнифер
действительно была женой достопочтенного Сэмюэла  Ф.  Купера
XVII. Там же я наш„л кое-какие драгоценности и около двухсот
тысяч  ньюалабамских долларов наличными - сущий  пустяк  для
находящейся в бегах жены преуспевающего банкира.
      Тщательно заметя за собой следы, я запер сейф и сел во
вращающееся  кресло  перед компьютерным терминалом.  Неужели
Дженнифер  так  глупа, чтобы прятать это в другом  месте,  к
примеру,   в   бельевом  шкафу,  куда  обожают  совать   нос
любопытные  горничные? Или она настолько  умна,  что  решила
воспользоваться  услугами центрального  корабельного  сейфа?
Нет,  вряд ли. Для этого нужно обладать не только  умом,  но
также наглостью и хладнокровием профессионального грабителя.
А Дженнифер не профессионал, она любитель.
      И  вс„  же,  проверка не повредит, решил я  и  включил
терминал.  В  воздухе  над  клавиатурой  мгновенно  возникла
объ„мная  голографическая заставка,  извещающая  о  входе  в
систему.  Я  непроизвольно  улыбнулся,  вспомнив,  как  пару
месяцев назад подарил т„те Бренде "простенькую" персоналку с
так-товой   частотой   процессора  900   гигагагерц   и   16
терабайтами  оперативной  памяти.  Это  было  моей  ошибкой.
Бренда  чуть  не грохнулась в обморок, а потом  вцепилась  в
меня м„ртвой хваткой, пытаясь выведать, где я раздобыл такое
чудо   техники.  С  тех  пор  мне  приходится  быть   крайне
.ab.`.&-k,,  чтобы  не  позволить  т„тушке  вычислить  меня.
Впрочем, я е„ понимаю. Она так же одержима компьютерами, как
я - голубоглазыми блондинками...
        Подключившись   к   корабельной   сети,    терминала
жизнерадостно сообщил:
     - К вашим услугам, мисс Карпентер. Что пожелаете?
       Он   "говорил"  по-английски,  прич„м  на   ужасающем
ньюалабамском диалекте. Компания "Итальянские Астролинии" по
праву  считалась одной из лучших в Галактике  и  делала  вс„
возможное,   чтобы  пассажиры  первого  и  второго   классов
чувствовали себя на борту корабля, как дома.
      Я  дезактивировал речевой интерфейс (вот к чему  я  за
четырнадцать  лет не смог привыкнуть, так  это  к  говорящим
тачкам), с ловкостью заправского хакера (школа т„ти  Бренды)
проник  в  секретную  базу данных  и  узнал,  что  синьорина
Дженнифер  Карпентер действительно абонировала ячейку  номер
274 центрального сейфа. Что ж, очко в твою пользу, дорогуша.
Признаю, я недооценил тебя. Теперь посмотрим, во сколько  ты
оценила свои потраченные впустую лучшие годы жизни.
      Я  выключил  уже бесполезный терминал и  откинулся  на
спинку  кресла. Пришло время использовать мои  уникальные  в
этом    мире   способности.   Закрыв   глаза,   я   принялся
медитировать.   Представил  во   всех   деталях   внутреннее
помещение центрального сейфа. Ряды ячеек в стене.  Вот  моя,
под  номером 036. А номер 274 должен быть здесь...  Да,  так
оно и есть.
      Взгляд  мой  проник  сквозь  дверцу  из  сверхпрочного
сплава,   и   я   увидел  контейнер.  Внутри  контейнера   -
пластиковый пакет, а в пакете...
     Я вышел из транса и присвистнул. Высоко ты себя ценишь,
Дженнифер!  И  суд оценит это по достоинству - тридцать  или
сорок  лет  с  правом  досрочного  освобождения  за  хорошее
поведение этак лет через пятнадцать.
      Двадцать пачек пятитысячных купюр Европейского  Банка.
Десять  миллионов  марок - одной из самых  стабильных  валют
Галактики.   Эти  банкноты,  при  условии  их   подлинности,
принимаются где угодно, в неограниченных количествах  и  без
лишних расспросов.
      М-да,  задумано неплохо. Я представил,  как  Дженнифер
сидит   перед   картой  сектора  и  просчитывает   возможные
варианты,  исходя  из самого наихудшего.  Даже  если  Сэмюэл
Купер  сразу  обнаружит пропажу жены с деньгами и  вычислит,
каким  пут„м  она  бежала,  погоню отправлять  бессмысленно.
Такой  скоростной лайнер, как "Никколо Макьявелли", способен
опередить   только  гоночный  катер  или   военный   крейсер
экстракласса,  которого правительство  Нью-Алабамы  в  сво„м
распоряжении не имеет. Соседи - тоже. О гоночных  катерах  и
говорить  не  приходится:  одна такая  малышка  стоит  почти
столько  же, сколько "Никколо Макьявелли", подобную  роскошь
не может себе позволить даже почтенный Сэмюэл Ф. Купер XVII.
Ближайшая планета, где функционирует станция гиперсвязи, это
и  есть Дамогран. База Сицилианского Экспедиционного Корпуса
находится  ближе - но недостаточно близко. К тому  же,  если
военные  и  располагают гиперпередатчиком, то без надлежащей
+(f%-'((, и ни за какие коврижки не позволят воспользоваться
им  человеку  со  стороны.  Но в любом  случае,  прежде  чем
дамогранские  власти  получат официальный  запрос  о  выдаче
преступника,  Дженнифер  успеет слегка  изменить  внешность,
например,  перекрасив волосы, приобрести фальшивые документы
и  под  вымышленным именем сесть на один  из  тр„х  десятков
пассажирских лайнеров, ежедневно отправляющихся с  Дамограна
во  все  концы  Галактики. Напасть  на  е„  след  будет  тем
труднее,   что   дамогранцев   гораздо   больше   интересуют
прибывающие  на их планету, чем те, кто покидает  е„.  Затем
ещ„  несколько пересадок с переменой имени - и ищи  ветра  в
поле.
     Только одну-единственную ошибку допустила Дженнифер, но
ошибку роковую. Она опоздала. В дамогранском порту е„  будут
ждать  полицейские  с  полученным по гиперсвязи  ордером  на
арест. Жаль девочку...
      Я  зевнул  и поднялся с кресла. Похоже, моя бессонница
прошла.  Я  решил, что посплю ещ„ пару часиков, а  затем  на
свежую  голову  подумаю, как можно выручить  Дженнифер.  Мне
вовсе  не  хотелось,  чтобы  следующие  пятнадцать  лет  она
провела за реш„ткой.
      Когда  я вош„л в спальню, Дженнифер лежала, уткнувшись
лицом  в  подушку,  е„ дыхание было тихим  и  ровным.  Я  на
цыпочках подкрался к кровати, снял с себя одежду и осторожно
залез  под одеяло. Я уже собирался закрыть глаза, как  вдруг
Дженнифер  повернула  голову, сонно  посмотрела  на  меня  и
улыбнулась.
     - Привет.
     Мне очень нравилась е„ улыбка. Мне нравились е„ волосы,
потому  что  они  были  золотистые,  как  у  Монгфинд;   мне
нравились  е„  глаза,  потому что они были  голубые,  как  у
Монгфинд; но е„ улыбка мне нравилась сама по себе  -  просто
потому,  что  она  была  прелестна. Монгфинд  не  умела  так
обворожительно улыбаться.
      -  Привет, Дженни, - сказал я. - Извини, что  разбудил
тебя.
      - Пустяки, - ответила она, потягиваясь, как кот„нок. -
Я  уже  выспалась.  На Нью-Алабаме сутки короче  стандартных
земных, и мы спим не больше шести часов.
      - Тебе будет трудно адаптироваться к новым условиям, -
заметил  я.  - Это каждый раз нелегко, но в самый  первый  -
сущая каторга.
     Дженнифер согласно кивнула:
      - Я уже почувствовала. После обеда меня страшно клонит
ко сну.
     - Так спи.
      -  Так  я и делаю. Но постепенно буду перестраиваться.
Ведь  на  большинстве насел„нных планет сутки приблизительно
равны земным. Я специально знакомилась со статистикой.
     - Ты уже решила, что будешь делать?
      -  Нет.  Вернее, был у меня один план, но он  оказался
невыполнимым.
     - А в ч„м загвоздка?
      Дженнифер пододвинулась ближе и положила голову мне на
#`c$l.
      -  Я  в  ловушке, Кевин. Я попалась. Я долго тянула  с
бегством,  вс„ ждала подходящего случая... и дождалась.  Уже
на  корабле  я  узнала, что этим рейсом на Нью-Алабаму  были
доставле