Олег Авраменко
   ИСТОЧНИК 1-6


   ПУТЬ К ИСТОЧНИКУ
   АДЕПТ ИСТОЧНИКА
   ЖЕРТВЫ ИСТОЧНИКА
   ХОЗЯЙКА ИСТОЧНИКА
   ЗВЕЗДНАЯ ДОРОГА
   СОБИРАЮЩАЯ СТИХИИ



   СЫН СУМЕРЕК И СВЕТА

   цикл из четыр„х книг


   &
   Science Fantasy



   Книга первая
   ПУТЬ К ИСТОЧНИКУ

   МОЕЙ МАМЕ - САМОЙ ЛУЧШЕЙ ИЗ МАМ.

   ПРЕЛЮДИЯ
   В НАЧАЛЕ ПУТИ

   Возле этой двери я с улыбкой остановился. Улыбнулся я совершенно
непроизвольно, поддаваясь очарованию нахлынувших на меня
положительных эмоций двух очень симпатичных мне ребят, но
остановился я вовсе не затем, чтобы наслаждаться этим,
безусловно приятным для меня ощущением. Хотя, поспешу добавить,
такой соблазн имел место.
   Положительные эмоции бушевали по ту сторону плотно закрытой
двери, и то, что я воспринимал их, свидетельствовало о
неполадках в системе защиты королевского дворца. Притянув к себе
Формирующие, я обострил сво„ зрительное восприятие (короче
говоря, вызвал колдовское зрение) и бегло просканировал дверь. С
некоторым облегчением я обнаружил, что причиной "утечки" было не
какое-то серь„зное нарушение в функционировании всего комплекса
защитных чар, а самая обыкновенная пробоина в изоляции -
настолько незначительная, что на контрольном посту службы
безопасности е„ попросту проворонили. Это случалось уже не
впервые, и я снова в мыслях пожурил отца за консерватизм, с
которым тот отвергнул мо„ предложение установить на посту
компьютер для более эффективного контроля состояния всех
защитных систем. Мой отец, король Утер, слыл очень старомодным
человеком.
   Пробоина была совсем свежая. Е„ края ещ„ слабо трепетали,
излучая остаточную энергию от недавнего ментального удара,
попавшего в дверь рикошетом. Характерные особенности повреждения
ткани чар позволили мне определить степень виновности каждого из
двоих маленьких проказников - первоначальный удар принадлежал
Брендону, а срикошетил он от Бренды.
   Я мог бы залатать пробоину в считанные секунды, однако не стал
этого делать. Я рассудил, что в воспитательных целях будет
полезно заставить близняшек немного потрудиться, устраняя
последствия собственной небрежности. Получится у них или нет, но
в дальнейшем они будут уже с большей осмотрительностью
обращаться с силами.
   Я тихо отворил дверь и проскользнул внутрь. Посреди небольшой
уютной комнаты на укрытом мягким ковром полу сидели, взявшись за
руки, Брендон и Бренда, мои брат и сестра, десятилетние
близняшки. Их глаза были закрыты, на губах у обоих играли
ласковые улыбки, а милые детские лица излучали спокойствие и
умиротвор„нность. С этой почти идиллической картиной резко
контрастировала ожесточ„нная борьба, происходившая между ними на
более высоких уровнях восприятия. Каждый из них загадал в начале
игры какое-то слово и теперь стремился выудить его у противника,
сохранив в тайне сво„. Это была мысленная дуэль, поединок
разумов в бурлящем круговороте эмоци й...
   Вс„-таки поддавшись соблазну, я некоторое время зачарованно
следил за тем, с каким мастерством и даже изяществом Брендон и
Бренда скрещивали блоки и контрблоки, проделывали сложнейшие
финты, балансируя на грани фола, запутывали друг друга в
хитроумных лабиринтах логических парадоксов и с блеском
преодолевали их. В исполнении близняшек эта популярная среди
детворы Властелинов игра сильно смахивала на шахматную партию с
элементами самбо, тенниса, фехтования и танцев на льду. Для
своих десяти лет Брендон и Бренда весьма недурно владели
Искусством, прич„м в их действиях наблюдалось довольно редкое
сочетание незаурядной артистичности и голого прагматизма;
эстетическая привлекательность используемых ими при„мов
нисколько не шла в ущерб их эффективности. Правда, порой они,
чересчур увл„кшись, теряли контроль над Формирующими, но это
случалось лишь изредка и никакой серь„зной опасности для жизни и
здоровья окружающих не представляло.
   Вдруг Бренда сделала стремительный выпад, как будто намереваясь
ударом "в лоб" сокрушить защитные порядки Брендона, однако в
последний момент, как я и предполагал, попыталась пройти с
"ч„рного хода", воспользовавшись ослаблением его блоков на
периферии. Брендон, оказывается, был готов к этому, и когда
сестра немного открылась, полагая, что брат сосредоточен на
отражении ложной атаки, он нан„с ей несколько молниеносных
ударов, на мгновение парализовавших е„ волю. По-видимому,
Брендон рассчитывал, что в его распоряжении будет достаточно
времени, чтобы добраться до заветного слова, но тут его постигло
разочарование. Прежде чем он успел что-либо обнаружить, Бренда
опомнилась и обратила его в позорное бегство.
   Я же, в отличие от Брендона, кое-что рассмотрел - но моему взору
открылось совсем не то, что я ожидал увидеть. Ничего похожего на
классическое "Брендон дурак" и в помине не было.
   - Бренда! - укоризненно произн„с я. - Ты жульничаешь!
   Все блоки сестры в одночасье рухнули. Бренда распахнула глаза и
удивл„нно уставилась на меня, только сейчас заметив мо„
присутствие. Затем на лицо е„ набежала краска стыда, и она
виновато заморгала.
   - Ах, ты негодница! - воскликнул пораж„нный Брендон. -
Обманщица! Ты ничегошеньки не загадывала!
   Он опрокинул е„ навзничь, и они вместе покатились по полу. На
меня нахлынула волна нежности и обожания.
   Я поспешно отгородился от потока их эмоций, вышел из комнаты и,
махнув на вс„ рукой, сам исправил повреждение. Затем я продолжил
свой путь, с тревогой думая о том, во что могут перерасти
отношения между Брендоном и Брендой, когда они повзрослеют, если
уже в таком возрасте они не по-детски нежны друг с дружкой. В
среде Властелинов, где и так хватало кровосмешения, близость
между братьями и с„страми считалась непростительным грехом, и
провинившиеся подвергались суровому наказанию, вплоть до
изгнания из своего Дома. Я очень не хотел, чтобы это произошло с
близняшками, которые нравились мне больше, чем все остальные мои
с„стры, родные и сводные вместе взятые, не говоря уж о мо„м
старшем брате Александре, которого я терпеть не мог. Из всей
моей родни в Доме Света я по-настоящему был привязан только к
Брендону, Бренде и, конечно же, к маме...

   Моя мать, королева Юнона, уже ждала меня в Янтарной гостиной.
Она была одета в церемониальную шитую золотом тунику алого
цвета, схваченную вокруг талии тонким пояском; на е„ густых
каштановых волосах была укреплена корона в виде золотого обруча
с алмазной диадемой. Дневной свет, щедро лившийся в окна, без
труда проникал сквозь воздушную ткань е„ одеяния, очерчивая е„
стройную девичью фигуру. Будучи урожд„нной Сумеречной, Юнона
игнорировала принятое в большинстве Домов неписаное правило,
согласно которому взрослая замужняя женщина должна иметь вид
зрелой матроны. Глядя на не„, совсем юную девушку, трудно было
поверить, что за прошедшие восемьдесят стандартных лет она
родила моему отцу девять дочек и троих сыновей, в том числе
меня.
   Войдя в гостиную, я, как всегда при нашей встрече, на мгновение
застыл, любуясь ею, затем взял е„ руку и нежно прижался к ней
губами.
   - Прости, что заставил тебя ждать, матушка.
   Юнона ласково улыбнулась мне.
   - Ты не опоздал, Артур. Это я пришла раньше. - Она смерила меня
оценивающим взглядом (на мне была зел„ная рубашка, коричневые
брюки и белые кроссовки) и добавила: - Совсем забыла
предупредить, чтобы ты оделся поприличнее. Мы отправляемся на
полуофициальный при„м.
   - Куда?
   - В Хаос. Враг обратился ко мне с просьбой о встрече. Я приняла
его приглашение и решила, что сопровождать меня будешь ты.
   По моей спине пробежал неприятный холодок. Сын Света,
воспитанный в традициях митраизма, я в глубине души преклонялся
перед Порядком, а Хаос воспринимал, как нечто сатанинское, и
соответственно относился к его Хранителю. Я долго и упорно
боролся с внуш„нными мне в детстве предрассудками, так как
сознательно считал себя приверженцем концепции Мирового
Равновесия, но тем не менее сила привычки была велика.
   Опомнившись, я громко лязгнул зубами, закрывая рот, и изумл„нно
переспросил:
   - Мы отправляемся к Врагу?
   - Да.
   - Что ему нужно?
   - Он не изволил сообщить. Но в его послании говорится, что речь
ид„т о безопасности Экватора.
   - То есть, он хочет встретиться с тобой не как с частным лицом,
а как с представителем всех Домов?
   - Совершенно верно.
   Поняв, что мне нужно сесть и переварить полученную информацию,
Юнона грациозно опустилась в кресло. Не ожидая е„ приглашения, я
бухнулся в соседнее.
   - Это западня, - предположил я.
   Она покачала головой.
   - Исключено. Сейчас не в интересах Хаоса нарушать Договор. Главы
Домов поставлены в известность об этой встрече и согласны
признать меня своим представителем. Враг, несомненно, отда„т
себе отч„т, что ему не сойд„т с рук, если он вздумает причинить
нам вред.
   - А как отн„сся к этому отец?
   - Без особого восторга. Он не одобряет, но уважает мо„ решение.
   - Понятно, - сказал я, хотя мало что понимал. - А как ты
думаешь, почему Враг обратился именно к тебе?
   Мать одарила меня своей обворожительной улыбкой, которую кое-кто
и, надо сказать, не без оснований называл СНОГСШИБАЮЩЕЙ улыбкой
Юноны.
   - Наверное, потому что я Сумеречная и вместе с тем королева
Света, а значит, представляю сразу две основополагающие
политические ориентации - Порядок и Равновесие.
   Немного подумав, я согласно кивнул. Действительно, если нынче
кто и мог представлять в Хаосе все Дома Властелинов Экватора, то
моя мать подходила для этой роли как никто другой. Е„ брак с
моим отцом в сво„ время был политическим союзом, заключ„нным
между двумя самыми могущественными Домами - Сумерек и Света, для
совместной борьбы с общим врагом - Хаосом.
   - Как жена Утера Пендрагона и дочь Януса из Сумерек, -
продолжала Юнона, - я вправе рассчитывать на личную
неприкосновенность в Хаосе, коль скоро Враг не желает повторения
Рагнар„ка с ещ„ более плачевными для него последствиями. Думаю,
что как раз по этой причине он и выбрал меня - дабы показать,
что его приглашение не западня. Впрочем, я не сомневаюсь, что он
строит какие-то козни, но за нашу личную безопасность во время
встречи можно не беспокоиться.
   Я снова кивнул, соглашаясь с е„ рассуждениями. В голове отца
бродили очень опасные мысли о том, что с полным уничтожением
Хаоса в Экваториальном Поясе Мироздания наступит эра всеобщего
благоденствия и процветания, и только тв„рдая позиция Домов
Равновесия во главе с маминым Домом Сумерек удерживала его от
возобновления войны с Хаосом. Но если с нами что-нибудь
случится, мой дед, король Янус, повелитель Сумеречных миров, не
станет мешать отцу и даже вынужден будет выступить вместе с ним,
чтобы отомстить за дочь, благо в Сумерках личная вендетта
считается делом государственной важности.
   - А это никак не относится к восстановлению Дома Ареса? -
поинтересовался я, вспомнив о предстоящей вскоре коронации
нового короля Марса.
   - Вряд ли, - сказала Юнона. - Принц Валерий принимает все пункты
Договора, и у Врага не может быть к этому никаких претензий.
   Дом Ареса, Покровителя Марсианских миров, был одним из тех
Домов, которые пали во время последнего Рагнар„ка - Битвы
Судного Дня, завершившейся почти восемьдесят лет назад по
стандартному летоисчислению Основного Потока и отголоски которой
пронеслись по всему Экватору волной кровопролитных войн. В той
битве Дома, принявшие сторону Порядка и Мирового Равновесия,
одержали победу; Дома, вставшие под знам„на Хаоса, были
повержены, их имена прокляты, а память о них предана забвению.
Дом Ареса не принадлежал к числу последних, его члены, дети
Марса, храбро сражались на стороне победителей, и хотя их Дом
пал, он, согласно Договору, подлежал постепенному
восстановлению.
   - Ну что? - отозвалась Юнона после непродолжительной паузы. -
Согласен сопровождать меня?
   - Конечно, - сказал я. - Когда?
   - Прямо сейчас.
   - Хорошо. Вот только приоденусь...
   - Позвать слугу?
   - Зачем? Ведь я могу и сам... С твоего разрешения, разумеется.
   Мать с улыбкой кивнула. Нерегламентированное использование
колдовства в быту считалось в Царстве Света вопиющим нарушением
дворцового этикета, но я был любимчиком королевы Юноны, и когда
мы были наедине, она позволяла мне обходиться без церемоний.
   Я откинулся на спинку кресла, притянул к себе Формирующие и
пропустил их пучок через голубой камень, Небесный Самоцвет,
вделанный в перстень на среднем пальце моей левой руки. Самоцвет
был магическим артефактом и выполнял много разных функций, в
частности смягчал контакт с Формирующими, делая его менее
ж„стким и более устойчивым, что было особенно важно здесь, во
дворце, где так и кишело чарами и разнообразной защитой от них.
   Я мысленно потянулся к гардеробу в своих покоях и несколько
секунд помедитировал, отбирая нужные мне вещи, затем по
микро-Тоннелю переправил их себе на колени - расшитую золотом
мантию под цвет маминой туники, т„мно-синий берет с п„стрым
пером, ч„рные замшевые сапоги с отворотами, а также мою любимую
шпагу Эскалибур, некогда принадлежавшую моему прадеду по
отцовской линии и моему т„зке... Да, да, тому самому королю
Артуру, о котором вы, безусловно, слышали. Эта шпага стала моей,
после того как отец изготовил себе более совершенный клинок,
закал„нный в Горниле Порядка. А что касается моего сводного
брата Амадиса, единственного сына Утера от его первого брака и
наследника престола, то он попросту робел, когда брал в руки
шпагу нашего легендарного предка, поэтому с радостью уступил е„
мне. (При всех несомненных достоинствах у Амадиса были свои
недостатки, но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз, когда
представится подходящий случай).
   - Вот и вс„, - самодовольно произн„с я, ставя сапоги на пол. -
Через минуту я буду готов.
   - Изумительно! - сказала Юнона; в голосе е„ слышалось вполне
простительная для матери гордость за сына. - Ты совсем не
потревожил сигнализацию. Таки не зря о тебе говорят, что ты
молодой да ранний.
   Я покраснел и сделал вид, будто всецело поглощ„н одеванием. Но
потом вс„ же ответил:
   - Ты безбожно льстишь мне, мама. Мне удалось обойти сигнализацию
только потому, что вместе с отцом и Амадисом я отлаживал защиту
и знаю все е„ хитрости и уловки. Однажды я попытался проделать
такой фортель в Замке-на-Закате, но потерпел фиаско, да ещ„
поднял страшный переполох.
   - Дед здорово злился?
   - Нет, даже не отчитал ради проформы. Ты же знаешь, что он не
может сердиться на меня. - Я подош„л к зеркалу, скептически
осмотрел себя, поправил берет на голове и смахнул с мантии
невидимые пылинки. - Ну вот, я готов.
   Юнона подступила ко мне, чуть наклонила мою голову, встала на
цыпочки и поцеловала меня в лоб.
   - Для матери все дети дороги, - сказала она. - Но для меня ты
всегда был дороже других, Артур... Хотя мне не следовало
говорить тебе это.
   - Я и так это знаю, мама, - ответил я.

   Мы спустились на лифте в глубокое подземелье дворца, где
прекращали сво„ действие защитные чары, намертво блокировавшие
доступ к Тоннелю-меж-Мирами, и очутились в просторном помещении,
выдолбленном в толще скалы. Это был Зал Перехода, специально
предназначенный для сообщения с другими мирами, поскольку весь
Солнечный Град, не говоря уж о королевском дворце, был над„жно
заблокирован от непрошеных вторжений. Такие меры
предосторожности представлялись излишними и причиняющими массу
неудобств в наше мирное время, однако в прошлом, когда Домов
было значительно больше, и они враждовали между собой, подчас
даже этого оказывалось недостаточно.
   Мы направились в дальний конец зала, где вряд располагались
Арки, установленные исключительно для удобства ориентации
входящих и выходящих из Тоннеля. Под неровным потолком,
подпираемым многочисленными готическими колоннами, парили в
воздухе светящиеся шары, заливая помещение ровным серебристым
светом. То и дело перед нами вспыхивали предупреждающие надписи:
"Проверьте, имеются ли при вас детонирующие вещества или
радиоактивные материалы", "Внимание! Даже остаточная
радиоактивность чревата катастрофическими последствиями",
"Будьте осторожны! Ещ„ раз проверьте..." - и так далее.
   Вооруж„нные гвардейцы, охранявшие Зал, при нашем приближении
вытягивались по стойке смирно и нарочито громко бряцали оружием.
По пути нам встретилась группа дворян, возвращавшихся с
какого-то незначительного торжества в Доме Теллуса. Они
приветствовали нас почтительными поклонами; Юнона, как обычно,
расточала свои сногсшибающие улыбки направо и налево.
   Мы подошли к ближайшей Арке и уже собирались вступить под не„,
как вдруг почувствовали знакомое сопротивление и остановились.
Под Аркой перед нами возникло слабое свечение, бледно-голубые
молнии мгновенно соткали полупрозрачный мерцающий человеческий
силуэт, который ещ„ через мгновение обр„л живую плоть. В про„ме
появилась та, которую я меньше всего хотел сейчас видеть (после
брата Александра, конечно) - моя т„тушка Минерва, мамина сводная
сестра. Эта противная старая мегера любила совать свой длинный
нос во все мои дела и отравляла мне жизнь в дедовом
Замке-на-Закате и в поднебесном городе Олимпе, где я проводил
гораздо больше времени, чем в Солнечном Граде. Кстати сказать, я
всегда предпочитал отцовскому Царству Света родину моей матери -
Страну Вечных Сумерек (название Олимпия мне не нравится, и я не
буду его употреблять). Всю свою сознательную жизнь я чувствовал
себя в большей мере Сумеречным, нежели Светозарным, что
расценивалось многими моими родственниками со стороны отца как
проявление потенциально опасной нелояльности к Дому Света.
Впрочем, сейчас отношения между двумя одинаково родными мне
Домами были союзническими и даже дружественными, о ч„м
свидетельствовало и появление здесь Минервы без предварительного
извещения о сво„м визите.
   Материализовавшись, т„тушка сделала шаг в нашем направлении,
сердечно улыбнулась моей матери, а меня наградила одной из самых
гадких своих ухмылочек.
   - Юнона, Артур! Вы уходите?
   - Увы, сестра, - ответила мать. - Не очень удачное время ты
выбрала, чтобы навестить нас.
   - Знаю. - Опять гадкая ухмылочка, адресованная мне. - Отец
рассказал. Вот уж не думала, что Враг так скоро затребует к себе
Артура.
   Я понял нам„к и бросил на Минерву встревоженный взгляд. Челюсти
мои невольно сжались, а в груди неприятно защекотало.
   Ясный взор моей матери мигом потемнел. Когда речь шла о е„
детях, Юнона совершенно не воспринимала юмора, тем более такого
ч„рного, как у т„тушки Минервы.
   - Прекрати, сестра! - гневно произнесла она. - Твои шутки
отвратительны и вовсе не остроумны, а ты вс„ такая же вздорная и
злоязычная, как и прежде. Боюсь, время не властно над твоим
скверным характером.
   - Прости, - сказала Минерва. - Я не нарочно. Ума не приложу, что
мне делать с моим вреднющим языком.
   - Могу подсказать, - отозвался я, формируя перед собой сияющий
образ раскаленных добела клещей.
   Т„тушка рефлекторно отпрянула, когда клещи потянулись к ней, и
захихикала - не менее гадко, чем перед этим ухмылялась. Впрочем,
не исключено, что я сгущаю краски, расписывая е„ в таких
выражениях. Внешне она выглядит настоящим ангелочком,
миловидным, кротким и ласковым, но тут уж вы должны понять меня
- я терпеть е„ не могу. По мне, так лучше холера.
   - Довольно, - сказала Юнона, беря меня за локоть. - Сожалею,
сестра, но у нас мало времени. Заходи как-нибудь в другой раз.
   - Вообще-то я к Игрейне...
   - Так ступай к ней. Она, верно, жд„т тебя с нетерпением.
   - Ничего, подожд„т. Как насч„т того, чтобы сопровождать вас? Мне
хотелось бы ещ„ разок взглянуть на Чертоги.
   - Только не это! - с испугом, отчасти притворным, а отчасти
настоящим заявил я. - Мне хватит там и одного ч„рта.
   Минерва капризно выпятила свои чувственные губки.
   - Фу! Какой ты грубый и вульгарный, племянничек! Слышала бы тебя
Диана.
   С этими словами т„тушка развернулась на каблуках и направилась к
лифту. Пошла к другой моей т„те, Игрейне, сводной сестре м