ны  рабочие модули станции гиперсвязи.  Она  вот-вот
начн„т работать - если уже не начала.
       Ага,   подумал  я,  стало  быть,  ей   известно.   И,
прикинувшись дурачком, спросил:
     - А почему, собственно, ты попалась?
     - Потому что на Дамогране меня арестуют.
     Я изобразил искреннее недоумение:
      -  За  что?  Разве галактическое право предусматривает
выдачу беглых ж„н?
     Дженнифер горько вздохнула:
       -   Не   строй  из  себя  идиота,  Кевин.   Ведь   ты
догадываешься, что я бежала отнюдь не с пустыми руками.
     Я прикусил губу. Осторожно, парень, не переигрывай. Она
слишком умна, чтобы считать тебя наивным простачком.
     - Сколько ты умыкнула?
     После секундных колебаний Дженнифер честно призналась:
     - Десять миллионов.
     - Наличными?
     - Да.
     - Гм, не такая уж большая сумма, - невинно заметил я. -
Ньюалабамский доллар котируется очень низко. По  результатам
торгов шестинедельной давности на Лондонской валютной  бирже
его курс составил всего лишь...
      -  Десять  миллионов марок, - перебила меня Дженнифер,
сделав особое ударение на последнем слове.
     Я был готов к этому и оказался на высоте. Мо„ изумление
не  было притворным - я просто заставил себя испытать те  же
чувства, что и тогда, когда впервые увидел содержимое пакета
в  ячейке  номер  274.  На какое-то мгновение  у  меня  даже
перехватило  дыхание, и я, разинув рот  и  широко  распахнув
глаза,  уставился  на  Дженнифер. Она  улыбнулась  -  то  ли
наслаждаясь впечатлением, которое произвела на меня,  то  ли
е„ позабавило выражение моего лица.
     - Ты серь„зно? - наконец спросил я.
      -  Без шуток. Мой муж банкир, один из богатейших людей
Нью-Алабамы.  Я  воспользовалась  его  личным  кодом,  чтобы
попасть в хранилище банка, и взяла из сейфа деньги.
     - Тебя кто-нибудь видел?
      -  Нет,  дело  было  ночью, перед  самым  отл„том.  Но
доказать   мою  вину  не  составит  труда  -   ведь   камеры
зафиксировали каждый мой шаг, вплоть до того момента, как  я
ввела  код доступа и отключила систему безопасности. У  меня
не  было времени заметать за собой следы... впрочем, я и  не
собиралась этого делать.
     - Хотела, чтобы твой муж знал, кто его ограбил?
      -  Я хотела, чтобы все это знали. - В глазах Дженнифер
появился  хищный блеск. - Хотела выставить его на посмешище.
У банкира жена - грабитель банка!
     Я покачал головой:
      -  Ты сумасшедшая, Дженни. Первая глупость, которую ты
a."%`h(+ , это ограбила банк...
     - Нет! - отрезала она. - Первой моей глупостью было то,
что я поддалась на уговоры отца и вышла замуж за Купера.
      -  Ладно, - не стал спорить я. - Ограбление банка было
второй  твоей  глупостью. И, наконец, ты  рассказала  мне  о
десяти миллионах - это ещ„ одна глупость. Когда речь ид„т  о
такой  сумме,  немудрено  потерять  голову.  Вдруг  я   решу
прикарманить твои денежки, а тебе устроить несчастный случай
со смертельным исходом?
       -   Ты  не  сделаешь  этого,  -  уверенно  произнесла
Дженнифер.
     - Почему ты так думаешь?
     - Потому что я неплохо разбираюсь в людях, и ты... я...
В общем, ты очень нравишься мне.
      Я  хотел  рассмеяться, но не смог. Дженнифер  говорила
искренне,  смотрела  на меня ласково, а  в  е„  устах  слово
"нравишься" прозвучало с оттенком "люблю"...
      "Кевин, не распускай слюни, - предупредил меня здравый
рассудок. - Она что-то замышляет".
     Следующие слова Дженнифер подтвердили мою догадку.
      - Мне нужна твоя помощь, Кевин, - сказала она. - Очень
нужна. Тогда, в ресторане, я подсела к тебе не случайно.
     - Вот как?
     - Да. Я уже знала, кто ты такой. Ты именно тот, кто мне
нужен. Ты единственный можешь меня спасти.
     В этот момент мои мускулы напряглись, а сердце учащ„нно
забилось  от  резкого повышения уровня адреналина  в  крови.
Сработал простейший рефлекс, унаследованный человеком от его
диких  предков, которые полагались лишь на грубую физическую
силу  и,  чувствуя  приближение опасности,  готовились  либо
сразиться  с противником, либо бежать от него изо всех  ног.
Иными  словами,  то,  что я испытал, называлось  испугом.  Я
никак  не  ожидал  такого поворота нашего  разговора  и  был
захвачен  врасплох. Как она могла узнать об  этом?!  Кто  ей
сказал?..  И  действительно ли она та, за кого себя  выда„т?
Может  быть, эта история с украденными десятью миллионами  и
бегством  от мужа - сплошной блеф, обман, ловушка для  меня?
Кто-то  подозревает,  но  не  до  конца  уверен,  поэтому  и
подослал  ко  мне шпиона... то бишь шпионку  -  голубоглазую
блондинку - в надежде, что я, пытаясь помочь ей, открою свои
карты.
      -  Не  понимаю, о ч„м ты говоришь, - произн„с я, почти
мгновенно совладав с собой. - Что я могу сделать?
      -  Взять меня с собой, - объяснила Дженнифер,  немного
озадаченная  моим  странным поведением. - Или  ты  передумал
совершать "прыжок самурая"?
     - Что?.. Ах, это? - Я чуть не застонал от облегчения. -
Так ты знаешь?
     - Да, и очень на это рассчитываю. Вчера я была в ангаре
и видела твой катер. Один офицер, который пытался приударить
за   мной,  сообщил  мне  по  секрету,  что  ты  собираешься
выпрыгнуть  из  корабля в гиперпространстве,  на  полпути  к
Дамограну. Тогда я поняла, что это - мой единственный шанс.
     - А тебе не сказали, насколько это опасно?
      -  Сказали.  Тот офицер не отрицает, что  ты  отличный
пилот, но, по его мнению, мозги у тебя набекрень.
      -  Возможно,  он  прав,  -  заметил  я  и  внимательно
посмотрел  на  не„. - Ты действительно хочешь составить  мне
компанию?
     Дженнифер решительно кивнула:
      -  У  меня  нет  другого выхода. Лучше погибнуть,  чем
провести всю жизнь в тюрьме.
     - Ну, насч„т всей жизни ты малость преувеличиваешь... -
начал было я.
      -  Вовсе  нет, не преувеличиваю! Можно не сомневаться,
мой  муж  позаботиться  о пожизненном  приговоре  без  права
амнистии и самом строгом режиме содержания. Я выставила  его
на  посмешище  своим бегством и, особенно, этим ограблением.
Сейчас  над ним сме„тся вся планета, а он человек болезненно
самолюбивый.   К   тому   же...  -   Дженнифер   умолкла   в
нерешительности.   -   К  тому  же,   над   ним   исподтишка
посмеивались ещ„ до моего бегства.
     - Почему?
      - Ну, видишь ли... - смущ„нно произнесла она. - Дело в
том,  что...  Короче,  он старый импотент,  а  я  молодая...
молодая нимфоманка.
      Я  откинулся на подушку и громко захохотал. Смеялся  я
главным  образом над самим собой, над собственной паранойей.
В последнее время мне всюду мерещились шпионы (что, впрочем,
вполне  объяснимо  -  моя деятельность приобретала  поистине
вселенские масштабы), я даже принял за подсадную  утку  эту,
пусть   и   умную,   хитрую,   проницательную,   но   крайне
озабоченную...   во   всех  отношениях  озабоченную   своими
проблемами женщину.
     - Если бы ты знал Купера, - продолжала Дженнифер, когда
я  успокоился, - то понял бы, в каком положении я оказалась.
Если  бы  я  подала  на развод, то безнад„жно  проиграла  бы
процесс  и была бы изгнана из дома без гроша в кармане  и  с
клеймом блудницы.
      -  Ах да, - сочувственно произн„с я. - У вас же сильны
позиции Церкви Второго Пришествия.
      -  У нас это почти что государственная религия. А  мой
отец,  хоть  он  и член Верховного Суда, не пошевелил  бы  и
пальцем,  чтобы  помочь мне, потому  что  ненавидит  меня  с
самого рождения, из-за смерти матери.
     - Твоя мать умерла при родах? - удивился я.
     - Нет, чуть позже. У не„ была послеродовая депрессия, и
она  покончила с собой. - Дженнифер горько вздохнула.  -  По
большому сч„ту, у меня никогда не было настоящей семьи. Отец
совершенно  не уделял мне внимания, а как только я  выросла,
фактически  продал меня Куперу. Нелюбимая дочь  в  обмен  на
пожизненное членство в Верховном Суде - с точки зрения  отца
это была очень выгодная сделка.
      Несколько  минут  мы  лежали молча.  Я  думал  о  том,
насколько  можно  доверять Дженнифер. Интуиция  подсказывала
мне,  что  сейчас она честна со мной, хоть  и  не  до  конца
откровенна. А я привык полагаться на свою интуицию - в  этом
я  тоже похож на папашу. (Правда, однажды хвал„нная интуиция
'$.`.". подвела моего отца, в результате чего, собственно, я
и  появился на свет... Впрочем, это долгая история, и в  ней
до  сих  пор осталось много неясного. По крайней  мере,  для
меня.)
     Наконец Дженнифер поднялась с кровати и надела халат.
     - Уже вста„шь? - спросил я.
      - Да. Сейчас закажу завтрак и приму душ. Тебе подать в
постель?
     - Что? Душ?
     Она рассмеялась:
     - Нет, завтрак.
     Я отрицательно покачал головой:
     - Мой аппетит ещ„ не проснулся.
     - Разбудить?
     - Как?
      -  Вот так! - Дженнифер наклонилась и жарко поцеловала
меня в губы. - Теперь твой аппетит проснулся?
      Я привл„к е„ к себе, и она повалилась рядом со мной на
постель.
      -  Проснулся,  да не тот, - сказал я.  -  Может  быть,
завтрак подожд„т?
     - И душ тоже, - согласилась Дженнифер.

                           5. ЭРИК

       Я  полулежал  в  шезлонге  возле  бассейна  на  крыше
шестидесятиэтажного жилого дома в левобережной части  Киева.
Вокруг   раскинулась   величественная   панорама   огромного
мегаполиса  -  столицы  могущественной Священной  Славянской
Империи, в которой никогда не заходило солнце. Сейчас солнце
стояло в зените над Киевом, и вдали, на правом берегу, сияли
золотом купола Святой Софии и Лавры.
     Отсюда не было слышно праздничного перезвона колоколов,
но   их   можно   было  услышать,  включив   телевизор   или
радиопри„мник  на  любом канале. Сегодня  молодой  кронпринц
империи, великий князь Литовский, сочетался браком с внучкой
короля  Испании и Португалии. Это событие знаменовало полное
восстановление былых союзнических отношений, давших  трещину
во   время  недавнего  британо-славянского  конфликта,   уже
вошедшего в историю как Бенгальский кризис. В приветственной
телеграмме  по  этому  случаю папа  Римский  не  преминул  в
очередной  раз призвать к воссоединению западной и восточной
ветвей вселенского христианства, дабы успешнее противостоять
реформаторской   угрозе,  исходящей  с   берегов   Туманного
Альбиона.
      Я  не  смотрел телевизор и не слушал радио.  Мне  было
глубоко наплевать на это знаменательное событие; куда больше
меня  интересовало  то, что произошло три  недели  назад  на
высоте  четырнадцати километров над космодромом  Байконур  и
что   невесть   сколько   лет,   в   обстановке   строжайшей
секретности,   вызревало  в  недрах  Чернобыльского   центра
ядерных исследований.
     Официальная версия случившегося была донельзя скупа: во
время  испытательного  пол„та  космического  корабля  нового
/.*.+%-(o "Славутич" по не установленным причинам  на  борту
произош„л взрыв (предположительно в двигательном отсеке),  в
результате  чего корабль был разрушен, а все  пятеро  членов
экипажа   погибли.  Специально  созданная  правительственная
комиссия занимается расследованием обстоятельств катастрофы;
несколько  высших военных чинов арестованы,  им  предъявлено
обвинение   в   преступной  халатности.  В  ряде   газет   и
информационных  программ промелькнули нам„ки на  возможность
британской диверсии. По всей Империи был объявлен  недельный
траур,  после чего жизнь пошла своим чередом, даже  не  была
отложена   свадьба  кронпринца.  Судя  по  всему,  имперское
правительство   стремилось  поскорее   предать   трагический
инцидент забвению.
      Куда более откровенной была зарубежная пресса, которая
в  один голос утверждала, что "Славутич" был оснащ„н атомным
двигателем.  Снимки, сделанные британскими разведывательными
спутниками, фактически не оставляли в этом никаких сомнений.
Кроме   того,  было  зарегистрировано  образовавшееся  после
взрыва  радиоактивное облако, которое  двигалось  в  сторону
Китая.  Впрочем, оно было небольшим и быстро рассеялось,  не
причинив  сколько-нибудь существенного вреда. (Если  принять
версию  Ладислава, то это понятно - почти всю энергию взрыва
поглотил   Тоннель,  что  спасло  планету  от  экологической
катастрофы    глобального   масштаба.)   Официальный    Киев
категорически  отрицал  существование  атомных   двигателей;
правительство Китая, послушного вассала Славянской  Империи,
выступило с заявлением, что никаких радиоактивных осадков  и
отклонений от естественного радиационного фона на  всей  его
территории   не   наблюдалось.   Материалы   британских    и
пробританских  средств массовой информации о катастрофе  над
Байконуром были квалифицированы как провокационные, а снимки
взрыва и радиоактивного облака объявлены грязной фальшивкой.
      Помимо  всего  прочего, в этой истории  меня  поразила
неестественно      спокойная      реакция      правительства
Великобритании. Оно, по крайней мере публично, не  требовало
от   Киева  дополнительных  разъяснений,  не  настаивало  на
подлинности  снимков,  а  в сво„м официальном  заявлении  по
поводу  катастрофы  ограничилось лишь  выражением  глубокого
соболезнования  народу  "дружественной  державы"  в   целом,
семьям  погибших в частности и лично императору.  Вообще-то,
англичане  во  всех  мирах люди сдержанные  (за  исключением
разве что футбольных болельщиков и "фанов" рок-н-ролла),  но
даже  для  сдержанных  англичан это  было  слишком.  Хотя...
Возможно,  в Уайт-холле знали нечто такое, что заставило  их
быть сдержанными - дабы не накалять и без того взрывоопасную
международную обстановку.
      Я  схватил кипу научных журналов, лежавших на  столике
рядом  с  моим шезлонгом, и со злостью швырнул их в бассейн.
Нет,  это просто невероятно! Этого быть не может! Сейчас  на
Земле  Юрия  Великого 2003 год; первый спутник  был  запущен
британцами в 1949-ом; в 1967-ом была выведена на околоземную
орбиту  первая  космическая станция (славянская);  несколько
пол„тов  на  Луну; неудавшаяся попытка создания лунной  базы
(британской);    наконец,   совместная    британо-славянская
m*a/%$(f(o  на  Марс 1998-99 годов. И вдруг  -  если  верить
Ладиславу  -  такой прорыв! И не просто прорыв, а  настоящая
революция  -  попытка создания межзв„здного корабля.  Прич„м
почти успешная. Почти...
      Я  поднялся  с  шезлонга, вступил  в  мягкие  тапочки,
набросил  на плечи халат и спустился вниз. Жилище  Ладислава
занимало  весь верхний этаж небоскр„ба вместе  с  крышей.  В
этом  мире  он слыл богатым чудаком, меценатом  и  любителем
экзотики,  который  половину  своей  жизни  проводит  то   в
джунглях  Амазонки, то в горах Тибета, то  где-то  в  дебрях
Центральной  или  Южной  Африки,  так  что  его   частые   и
длительные  отлучки никого не удивляли. Последние  два  года
Ладислав отсутствовал (согласно своей легенде, изучал  нравы
и   обычаи  зулусских  плем„н),  а  когда  вернулся,  то   к
величайшему  ужасу  обнаружил, что сбывается  тайный  кошмар
Властелинов  - в его любимом мире простые смертные  вплотную
подошли к тому, чтобы с помощью науки овладеть Формирующими.
     М-да, науки... Вот тут-то и неувязочка.
      Я наш„л Ладислава на кухне, где он занимался стряпн„й,
используя вполне традиционные методы приготовления вкусной и
здоровой пищи. В воздухе аппетитно пахло свиными отбивными.
     - Угощайся, - сказал Ладислав, увидев меня на пороге. -
Куй железо, пока горячо.
      В  гастрономии это было его жизненным кредо. Когда  он
готовил  себе  сам,  то  ел  на  ходу,  стряпня  и  застолье
превращалось у него в единый непрерывный процесс.  Например,
сняв со сковородки оладью, он бросал следующую, а предыдущую
намазывал  джемом и тотчас отправлял себе в рот. Мало  того,
при  вс„м том он ещ„ ухитрялся обслуживать своих гостей,  и,
как на меня, получалось это неплохо.
      Едва лишь я устроился за столом, как Ладислав поставил
передо  мной  огромную  тарелку с двумя  сочными  отбивными,
картофелем фри, яичницей-глазуньей и маринованными грибами -
а  сверху  вс„  это  было обильно посыпано мелко  нарезанной
зеленью.
     - Тебе вино? - спросил Ладислав. - Или...
     - Томатный сок, - ответил я.
     - Ага, так я и думал. Вижу, твои вкусы не изменились. -
Он  поставил рядом с тарелкой вместительный бокал и наполнил
его  томатным  соком.  -  Ещ„ не пристрастился  к  "кровавой
Мэри"?
      -  Ни  разу не пробовал, - сказал я и на всякий случай
поспешил добавить:
     - И пробовать не желаю.
       -  Правильно,  -  одобрил  меня  Ладислав.  -  Адский
коктейль.
      Некоторое  время я ел молча. Впрочем, мне было  не  до
разговоров;   почувствовав  внезапный  приступ   голода,   я
принялся  хищно  расправляться с яичницей  и  отбивными,  не
обходя  также  вниманием  румяные дольки  картофеля,  свежую
зелень,  симпатичные шампиньончики и щедро запивая  вс„  это
томатным соком.
     Когда мой бокал опустел, Ладислав тут же долил ещ„ сока
и заметил:
      -  Я  всегда  считал,  что  купание  в  холодной  воде
положительно влияет на аппетит.
      -  Твоя  теория не оригинальна, - промычал я с набитым
ртом.
      -  Зато  верна.  Между прочим, вода  в  мо„м  бассейне
проточная, днепровская.
     Я сделал глоток сока и хмыкнул.
      - Сейчас в проточной воде купаются журналы, которые ты
мне раздобыл. Нагуливают себе аппетит.
     - Вот как! А что случилось?
     - Я выкинул их в бассейн.
      -  Ну,  об  этом  я догадался. Не пошли  же  они  сами
купаться. Но почему?
      -  Со  злости.  - Я поддел вилкой самый крупный  гриб,
оставленный  мной  напоследок,  и  отправил  его  вслед   за
последним  куском  отбивной. - Чепуха  какая-то  получается,
Ладислав. Ты хоть немного разбираешься в физике?
     - Ни в зуб ногой, - честно признался он.
     - Я тоже полный профан. Вернее, дилетант. Кое-что я вс„-
таки  секу,  почитываю  время от  времени  научно-популярные
книжечки,  чтобы  не  выглядеть круглым идиотом,  общаясь  с
Дианой... Словом, имею поверхностное представление о  теории
поля,  о  геометрии пространственно-временного континуума  и
обо вс„м таком прочем.
      Я  умолк, чтобы прикурить. Ладислав придвинул  ко  мне
чашку и наполнил е„ горячим дымящимся кофе.
     - И что дальше? - спросил он.
      -  Дальше ничего. Здешняя наука и близко не подошла  к
концепции Формирующих.
      -  А  может, - предположил Ладислав, - они просто  по-
другому называются?
      - Глупости! - фыркнул я. - Назови лису хоть червяком -
она  по-прежнему  будет душить кур.  Здесь  ещ„  не  создана
теория  электрослабых взаимодействий,  я  уже  не  говорю  о
квантовании гравитационного поля или... В общем, в этом мире
противостояния  двух  могущественных  империй  обе   стороны
чересчур   увлеклись  гонкой  вооружений,  и  талантливейшие
физики всех наций заняты прикладными исследованиями в  ущерб
фундаментальной науке.
      -  Ну  и что? А вдруг они овладели Формирующими  чисто
эмпирическим пут„м? Как мы.
     Я отрицательно покачал головой:
      -  Сравнения  здесь неуместны. Власть над Формирующими
дана  нам от рождения; по большому сч„ту, ими управляет  наш
Дар,  а  мы  лишь  управляем своим Даром. Нам  необязательно
знать  законы природы, общая картина мироздания  заложена  в
наших  генах. Творя заклинания, мы не воздействуем  напрямую
на  энергию  и материальные объекты; мы обращаемся  к  Дару,
который,   по   выражению   Дианы,  является   универсальным
командным   интерпретатором.  Наши  дал„кие  предки   наивно
полагали,  что  своими  заклинаниями  они  призывают   духов
воздуха,  огня,  земли  и  воды...  гм,  кое-кто  из   наших
современников  не  так уж далеко уш„л  от  этих  примитивных
воззрений - и ничего, живут, чародействуют, хоть и  с  горем
/./.+   ,.  Другое  дело,  простые  смертные.  У   них   нет
врожд„нного Дара, поэтому они должны создать искусственный -
а  для  этого нужны знания, которыми они не обладают. Нельзя
изобрести  радио,  не