рогулку от трактира к усадьбе - очевидно,
для того, чтобы я не нагрянул нежданно-негаданно и не застал вас
врасплох.
   - М-да, - согласился Колин. - Проницательность тебя не подвела.
   - А ты плохой мальчик, Колин, - пожурил его Морган. - Прятался
от дядюшки Фергюсона.
   - Дядюшка Фергюсон тоже хорош, - парировал Колин. - Предал
своего друга ради портфеля первого министра.
   - Ну, нетушки. Я предал не друга, а короля - это большая
разница. К тому же признай, что я выгодно вложил свои тридцать
серебряников.
   - О, это несомненно!
   - А впрочем, - продолжал Морган. - Можешь бросить в меня камень,
если сейчас ты завидуешь Артуру и хочешь оказаться на его месте.

   В ответ Колин как-то странно ухмыльнулся и сел в кресло. Дейрдра
устроилась справа от него, я - слева, Морган - в кресле
напротив.
   - Отчасти вс„ же завидую, - сказал Колин. - Но отчасти камни не
бросают. Да и завидую я вовсе не королевскому венцу Артура.
   - Ты о Дане? - спросила Дейрдра.
   Он вздохнул.
   - Да, о ней... Но не будем об этом. Кто старое помянет, тому
глаз вон. Для меня это осталось в дал„ком прошлом. Все эти
юношеские страсти, разочарования, обиды... В конце концов, я не
был верен ни своей первой любви, - Колин мельком взглянул на
Дейрдру, - ни второй. Я принял участие в заботах Даны без
какого-либо тайного умысла, а просто потому, что она моя
двоюродная сестра и нуждалась в моей помощи и поддержке.
   - Чем ты сейчас занимаешься? - поинтересовался Морган.
   - В настоящий момент ничем серь„зным, кроме забот о маленькой
Дейрдре. Львиную долю тех двадцати лет я скоротал за первый
месяц моего отсутствия в Авалоне, потом пресытился, немного
остепенился и теперь уже чувствую, что перебесился. В быстром
потоке времени миры какие-то неполноценные, как будто слепленные
наспех. Я вс„ больше убеждаюсь, что настоящая история творится
здесь, в окрестностях Основного Потока, а ТАМ, НАВЕРХУ, история
только экспериментирует, делает предварительные прикидки,
апробирует различные варианты своего развития и отбрасывает явно
тупиковые направления.
   - Многие наши исследователи считают так же, - заметила я. - Все
миры с коэффициентом ускорения времени больше двадцати они
называют лабораторией Творца или вселенной в пробирке.
   - Вы верите в бога? - спросил Колин, неизвестно кого имея в виду
- меня лично или всех Властелинов Экватора.
   - Каждый по-своему, - ответила я. - Одни ищут доказательства его
существования, иные - его отсутствия, а кое-кто не прочь
встретиться с ним, чтобы задать ему кое-какие вопросы.
   - И вс„ же, Колин, - отозвался Морган. - Чем ты занимаешься в
свободное от исполнения обязанностей няньки время?
   Колин стыдливо потупился.
   - Вообще-то дурачусь... А если откровенно, занимаюсь плагиатом.
За время моих странствий я многое узнал, закончил три
университета, всерь„з увл„кся квантовой физикой... - Он на
секунду умолк, а щ„ки его покрылись густым румянцем. - Ну, и
совсем недавно в одном из миров я опубликовал серию статей по
теории поля, которые произвели там подлинную революцию. Меня
считают гением, буквально носят на руках, выдвинули мою
кандидатуру на соискание Всемирной премии - и наверняка присудят
е„. А ведь в тех статьях нет ничего моего... почти ничего...
разве что некоторые обобщени я...
   Я не смогла сдержать улыбки, вспомнив выражение лица Брендона,
когда на Земле Хиросимы ему вручали золотую статуэтку Фрейда "за
выдающиеся достижения в области психоанализа". [OEA1] Многие
Властелины, живя в мирах простых смертных, время от времени
грешат плагиатом - и большей частью не из тщеславия, а по
необходимости. К примеру, т„тя Помона, чей кон„к медицина,
невесть сколько раз "изобретала" пенициллин, не дожидаясь
появления местного Флеминга, и без лишней скромности принимала
все почести, воздаваемые ей как спасителю человечества. А что
касается меня, то на той же Земле Хиросимы даже последнему
компьютерному хакеру известно, что язык описания страниц
PostScript от начала до конца создан доктором Сильвией Брендон.
И если бы я вздумала заявить, что настоящие авторы
PostScript-языка живут в другом мире, меня сочли бы... ну, в
лучшем случае, дамочкой с причудами.
   Я собиралась сказать это Колину и посоветовать ему поменьше
мучаться угрызениями совести, но не успела, так как в этот
момент появилась Пенелопа с маленькой Дейрдрой на руках. Девочка
вела себя смирно, не проявляя никаких признаков неудовольствия,
и смотрела на нас своими карими глазками со спокойным
любопытством.
   - Малышка проснулась, - сообщила Пенни очевидный факт, - и не
хочет лежать в кроватке... - Тут она заметила Колина и удивл„нно
подняла бровь. - Прошу прощения?
   Колин подош„л к ней и поклонился.
   - Колин Лейнстер к вашим услугам, миледи. - И, отвечая на немой
вопрос Пенелопы, он добавил: - Да, да, тот самый экс-король
Лайонесса. Последний из династии узурпаторов.
   Между тем девочка протянула к нему свои ручонки и что-то
бессвязно пролепетала.
   - Дейрдра просится к дяде? - спросил Колин ласково, но без того
глупого сюсюкания, с которым многие взрослые обращаются к детям.

   Как будто поняв вопрос, девочка вновь прильнула к плечу Пенелопы
и погладила ладошкой по е„ щеке.
   - Дейрдра не хочет к дяде, - с улыбкой прокомментировал Колин. -
Она уже подружилась с т„тей.
   - Не с т„тей, а с сестрой, - сделала уточнение Пенелопа. - Разве
Бранвена не сообщила вам, что на самом деле я дочь Артура?
   Теперь приш„л чер„д удивляться Колину. Несколько секунд он
молчал, переваривая это известие, наконец ответил:
   - Нет, этого я не знал. Бранвена не говорила мне, что у Артура
такая прелестная дочь.
   - Их уже две, - сказала Пенелопа, нежно прижимая к себе Дейрдру.
- Не стану говорить о себе, но младшенькая действительно
прелесть. Она настоящее чудо!
   (Прощайте фрески в соборе Андрея Авалонского, подумала я).
   Будто в подтверждение слов Пенелопы, девочка решила
продемонстрировать, какое она чудо. Над е„ головкой возникло
слабенькое, призрачное голубое мерцание, по форме напоминавшее
Образ Источника Артура.
   - Ну вот! - тихо, почти ш„потом произн„с Морган; в голосе его
слышалась тревога. - Начинается.
   - Что начинается? - удивилась я и вызвала свой Образ. - Почему
вас это так беспокоит?
   Силовая колыбель, по глупости (или от излишка ума) созданная
Бранвеной, не просто ослабляла контакт с Источником, но и делала
его вязким, тяжеловесным, давящим на психику.
   - Ну нет, друзья, - сказала я, обращаясь к Моргану и Колину. -
Так дело не пойд„т. Ваши меры предосторожности чистейший
идиотизм.
   Благо по пути к усадьбе я тщательно проанализировала эти чары и
составила контрзаклинание, плавно устраняющее их. Я привела в
действие ключевые алгоритмы, и по мере того, как исчезала
"колыбель", Образ, вернее Образик Дейрдры-младшей становился
ч„тче, обретал вс„ большую устойчивость, а е„ милое детское
личико просто-таки сияло от удовольствия и облегчения.
   Когда дело было сделано, я осторожно направила свой Образ к
Образу Дейрдры, и они слегка соприкоснулись. В тот же самый
момент во мне проснулся материнский инстинкт и всю меня
переполнило нежностью к этому маленькому, хрупкому существу,
едва только начавшему познавать мир. Девочка радостно засмеялась
и протянула ко мне ручонки. На сей раз сомнений не было - она
просилась к т„те Бренде.
   Я явно понравилась ей и завоевала е„ доверие. Мало того, мы с
ней нашли общий язык.



   ГЛАВА 6
   АРТУР

   По свидетельству очевидцев, коронация Брендона получилась
гораздо пышнее и торжественнее, чем состоявшаяся одиннадцать лет
назад коронация Амадиса. Этот, на первый взгляд странный факт в
действительности объяснялся просто: если восхождение на престол
Амадиса знаменовало раскол в семье, то нынешние торжества
символизировали е„ единение перед лицом грядущей войны. Конечно,
недавние трагические события и конфликт с Израилем не позволили
многим Домам прислать официальные делегации, зато те Дома,
которые решили встать на сторону Света, удостоили празднества
присутствием своих глав или, в худшем случае, вторых лиц
государства. Так, в числе прочих поч„тных гостей на коронацию
Брендона прибыли короли Марса и Теллуса, Гунвальд IV сын Одина
(на самом деле его отцом был Гунвальд III, но все норманнские
короли считали себя сыновьями Одина), святейший Далай-лама,
верховный имам Аравии, а также наследные принцы двух славянских
Домов, которые постоянно соперничали между собой, а подчас и
враждовали, с тех самых пор как один из них отринул религию
предков и принял христианство.
   К большому огорчению мамы, Янус отказался присутствовать на
торжествах и даже не направил официального поздравления
Брендону. И хотя в эти праздничные дни Солнечный Град был битком
набит Сумеречными (как ни как, наши ближайшие родственники), с
формальной точки зрения Сумерки проигнорировали коронацию. Это
произошло по моей вине, поскольку я упросил деда выступить
посредником в переговорах с цар„м Давидом, которые должны
состояться в Замке-на-Закате после восшествия Брендона на
престол. Являясь гарантом безопасности обеих сторон, Янус не
имел морального права выказывать свою пристрастность (пусть даже
она была очевидна, и царь Давид согласился на эту встречу,
полагаясь не на сомнительный нейтралитет Сумерек, а на
безупречную репутацию Януса как человека слова), однако Юнона не
могла этого понять - или, скорее, не хотела. Вопреки е„ же
собственным утверждениям, она прежде всего была дочерью и
матерью - и лишь затем королевой.
   Сам же я никак не мог решить, в каком амплуа мне присутствовать
на коронации - брата короля или главы дружественного Дома. И
только в последний момент, когда оказалось, что ложа для
поч„тных гостей и без меня выглядит весьма представительно, я
отдал предпочтение роли рядового члена королевской семьи и
скромно затерялся в толпе многочисленных родственников. Кроме
всего прочего, это позволяло мне без лишних церемоний отваживать
назойливых репорт„ров из технологически развитых миров,
находящихся под официальным патронажем Дома Света, и не отвечать
на их каверзные вопросы относительно предстоящей войны.
   Убедившись в моей неразговорчивости, журналистская братия
переключила сво„ внимание на имама Мухаммеда-Али VIII, который
оказался куда более словоохотлив и вплоть до начала коронации
пространно разглагольствовал о мировой угрозе сионизма. Камеры
жадно ловили каждый его жест и слово, чтобы впоследствии
растиражировать это интервью во множестве миров, подлив масла в
огонь междоусобицы. Почтенный имам знал, что делает; он сжигал
за собой мосты, втягивая свой народ в войну против "неверных", и
предельно усложнял задачу тем, кто пытался предотвратить
кровопролитие. Мухаммед-Али VIII слыл искусным дипломатом.

   Ровно в полдень, когда солнце стояло в зените, в храм прибыла
праздничная процессия во главе с Брендоном и Бранвеной. Их
встречал наш сводный брат Амадис, великолепный в сво„м наряде
верховного жреца Митры. Он произн„с очень страстную и
убедительную речь, приветствуя нового короля, затем отправил
торжественное богослужение, кульминационным моментом которого
явилось ритуальное умерщвление быка. Безвинно убитое животное
тотчас унесли из храма, чтобы успеть приготовить из него главное
блюдо для предстоящего пира по случаю коронации. Кстати сказать,
во многих Домах из-за этого жертвоприношения нас считали
язычниками и осуждали нашу "нецивилизованность". Лично я
относился к закланию индифферентно. По мне, быка все равно бы
умертвили на скотобойне, прич„м гораздо болезненнее, а верующие
митраисты лишились бы удовольствия вкушать священное жаркое,
воображая, что при этом на них нисходит благодать.
   Я не стану рассказывать о коронации Брендона, за ходом которой
непосредственно наблюдали три с половиной тысячи Властелинов -
именно столько мог вместить забитый до отказа Главный храм Митры
в Солнечном Граде. Остальным - тем, кто не удостоился такой
чести, - пришлось довольствоваться зеркалами; а миллиарды
простых смертных из официальных владений Дома Света с
благоговейным трепетом созерцали это эпохальное событие, жадно
приникнув к экранам своих телевизоров. Но мне, честно говоря,
было не до восторгов. За прошедшие полгода я уже пресытился
торжественными мероприятиями - похороны короля Бриана, коронация
Колина, моя коронация, мо„ венчание с Дейрдрой, венчание
Брендона с Даной... Это последнее - самая большая глупость,
которую совершали на моей памяти двое столь разумных людей. Да и
то, что затеяли теперь Брендон и Бранвена, не кажется мне
слишком хорошей идеей. Хотя, с другой стороны, их решение должно
немного облегчить мне жизнь. Совсем немного...
   Накануне вечером Бранвена огорошила меня известием, что
коронуется вместе с Брендоном. Она сказала это так серь„зно, что
мне даже в голову не пришло заподозрить в е„ словах шутку.
   - Но, золотко, - возразил я, ещ„ не поняв, ЧТО это значит. -
Зачем смешить людей? Ведь сразу после коронации Брендона Амадис
расторгнет его с Даной брак, и всем станет ясно, что это
назревало давно. Неужели несколько дней, которые ты провед„шь в
ранге королевы, стоят того, чтобы выставлять себя на посмешище
перед всем Экватором?
   - Я не собираюсь выставлять себя на посмешище, - ответила
Бранвена. - И королевой я буду не несколько дней, а, по крайней
мере, несколько лет. К твоему сведению, Дейрдра намерена
развестись с тобой, но до пробуждения своего Дара она и думать
не хочет о браке с Брендоном.
   Тут до меня дошло. Смутные подозрения последних дней наконец
обрели ясность и оформились в запоздалую догадку. Теперь я мог
бы сказать, что предчувствовал это с того самого момента, как
Бранвена чуть не расплакалась, когда Юнона назвала е„ дочкой...
Впрочем, задним умом все мы крепки.
   - Вы хотите пожениться? - пораж„нно спросил я.
   - Вот именно. Коронация и будет означать наш брак. Более того,
по законам Царства Света, если один из супругов вступает в новый
брак с ведома и согласия другого супруга, их прежний союз
автоматически расторгается. Дана не имеет ничего против; так что
с завтрашнего дня она станет свободной женщиной. - Бранвена
грустно усмехнулась. - Ты не рад этому?
   Нет, я был слишком потряс„н всем услышанным, чтобы испытывать
такое светлое и прекрасное чувство, как радость. Дейрдра уходит
от меня - это было неизбежно, и вс„ же мне стало больно. Совсем
недавно мы не мыслили себя друг без друга, наша любовь казалась
нам вечной и непоколебимой... Но е„ убил Источник - а невольным
организатором этого убийства оказалась женщина, которую я
когда-то любил и чей образ, несмотря ни на что, я по сей день
храню в сво„м сердце...
   А потом, Бранвена и Брендон...
   - Это была твоя инициатива?
   - Нет, Брендона. Он попросил меня побыть с ним, пока... ну, ты
понимаешь: пока наша душечка Дейрдра не соизволит занять мо„
место, - в последних словах Бранвены прозвучала горькая ирония.
   - И ты согласилась?
   - Представь себе, согласилась. Мне понравилась откровенность
Брендона. И вообще, он нравится мне больше всех остальных - не
считая тебя, конечно. Он очень мил и нежен со мной.
   - Так вы...
   - Увы! - подхватила Бранвена. - Я не сдержала своего слова. Я
вс„ берегла свою невинность для тебя, но... так уж получилось. В
первую же нашу ночь здесь, в Экваторе. Брендон чувствовал себя
очень одиноко и неуютно из-за ослабления контакта с Брендой, он
был как брошенный реб„нок - и мне стало жаль его. С этого вс„
началось.
   - Господи твоя воля! - пробормотал я.
   - Ты осуждаешь меня? - спросила она.
   Я покачал головой.
   - Я не вправе судить тебя, Бранвена. Просто я боюсь, что
когда-нибудь ты пожалеешь о сво„м поступке.
   - Может быть... А может, и нет. Кроме всего прочего, меня
забавляет перспектива утереть нос Порядку. Представь себе -
Хозяйка Источника на троне Света! И потом... - Бранвена умолкла
в нерешительности. - Я готова многое стерпеть единственно ради
того, чтобы твоя мать и дальше относилась ко мне как к дочери.
   Вот эту карту, которую Бранвена приберегла напоследок, я не смог
бы побить даже при вс„м желании. Для меня она была сильнее всех
козырей на свете.
   - Юнона уже знает о том, что ты не Дана?
   - Ещ„ нет. Но ведь она любит меня, а не мо„ имя, и, думаю, не
очень огорчится, узнав, что меня зовут иначе. К тому же завтра я
стану Даной. Церемония коронации включает в себя и принятие
королевой митраизма; короновавшись как Дана из Лейнстеров, я
обрету это имя во Митре. Так что с формальной точки зрения вс„
будет законно. Впоследствии мы с Брендоном покаемся в нашем
маленьком обмане; не сомневаюсь, Амадис отпустит нам это
прегрешение.
   - Я тоже не сомневаюсь, - сказал я и погладил Бранвену по е„
вьющимся золотисто-рыжим волосам. - Знаешь, я начинаю скучать по
моей Снежной Королеве.
   - Е„ больше нет, - ответила она. - Есть только Бранвена, Хозяйка
Источника, а завтра появится Дана, королева Света......
   И когда Амадис возложил корону Света на чело Брендона и надел
венец королевы на голову Бранвены, ЭТО свершилось. Дана, которую
я любил, обрела свободу, и одновременно родилась другая Дана -
Дана во Митре, Дана, королева Света.
   Церемония продолжалась. Она должна была длиться до захода
солнца, но я не стал ждать е„ окончания. Помаленьку, чтобы не
привлекать к себе внимания, я отдрейфовал к стене главного зала
храма, а затем незаметно выскользнул через маленькую дверь в
один из служебных коридоров, опоясывавших громадное здание по
всему периметру. Дионис, с которым я координировал свой побег,
дал мне знать, что находится в противоположном крыле у лифта.
Поскольку до ближайшего лифта мне было рукой подать, мы
условились встретиться уже в подземелье.
   Зал Перехода в этот торжественный день охранялся с особой
тщательностью, однако стражники, удостоенные столь высокой
чести, явно не были тронуты оказанным им доверием. Их лица
выражали вполне понятное недовольство: сейчас они предпочли бы
находиться на площади перед храмом или в какой-нибудь таверне и,
опрокидывая один кубок вина за другим во здравие короля и
королевы, наблюдать за ходом церемонии в установленные повсюду в
Солнечном Граде огромные зеркала.
   - Ч„рт возьми! - вместо приветствия сказал я Дионису, который
встречал меня при выходе из лифта. - Как это никто не додумался
поставить здесь парочку зеркал?
   - Насколько мне известно, - ответил Дионис, - начальник службы
безопасности дал прямо противоположное указание. Он просто таки
тряс„тся при мысли о том, что группа фанатиков предпримет
попытку теракта, а охрана не будет достаточно внимательной,
чтобы дать им надлежащий отпор.
   - Тогда ему следовало бы самому находиться здесь, а не торчать в
храме, - произн„с я достаточно громко, чтобы стражники услышали
меня и прониклись ко мне благодарностью. Посочувствовать людям
ничего не стоит, зато в ответ можно рассчитывать на их
признательность.
   Ради проформы (и соблюдая установленные правила) мы вошли под
одну из Арок, я вызвал Образ Источника и мгновенно переместил
нас обоих в библиотеку на втором этаже дома Пенелопы. В целях
конспирации я осуществлял переправку "подсадных уток" из разных
мест и в самые неожиданные моменты, а для предпоследней партии
избрал Сумерки Дианы - скорее всего, из чисто сентиментальных
соображений, чтобы лишний раз побывать в мире, где мы с Дианой
любили друг друга, где родилась и выросла наша дочь.
   Я связался с Брендой (как оказалось - разбудил е„), и она с
недовольным ворчание сообщила, что минут через десять будет
готова к при„му. Затем мы спустились на первый этаж в холл, где
нас ожидали ещ„ семь человек из завербованных Дионисом девяноста
шести "уток". Вернее, присутствующих было восемь - но восьмой
явно не принадлежал к группе светловолосых и голубоглазых
арийцев с истинно нордическими чертами лица.
   При нашем появлении они повскакивали с кресел и чуть ли не
выстроились в шеренгу. Такое рвение объяснялось не раболепием
(большинству Властелин