т
показаться вам странным, искусственным, надуманным. Возможно, я
несколько неуклюже выражаюсь, описывая сво„ состояние, но других
слов для этого я подобрать не могу. Если вы поняли меня (хотя я
сам себя толком не понимаю) и знаете, как выразиться точнее и
изящнее, я буду признателен вам за подсказку... А впрочем, не
думаю, что слова здесь имеют такое уж большое значение.
   В последнее время моя нежность вс„ увереннее торжествует над
страстью, чему немало поспособствовал очередной каприз Дейрдры,
которой вдруг взбрело в голову, что мы не должны спать вместе до
свадьбы. Е„ решение было продиктовано запоздалым желанием
соблюсти все приличия, и не столько в глазах людей, сколь перед
собственной совестью. Умом я это понимал и согласился с ней, но
где-то внутри меня что-то оборвалось. Между нами возник холодок,
и моя неудовлетвор„нная страсть обратилась нежностью к Дане.
Каждый вечер, ложась спать в одиночестве, я закрывал глаза и
представлял в своих объятиях Дейрдру; но едва лишь мо„ сознание
погружалось в полудр„му, лицо моей любимой слегка менялось,
напрочь исчезали очаровательные веснушки, безукоризненно
правильные черты немного смягчались, золотисто-рыжие волосы
приобретали иной оттенок, их локоны свивались в колечки, а
изумрудно-зел„ные глаза смотрели на меня не так томно, как
ласково... Я засыпал, мысленно обнимая Дану! И если вы назов„те
это сексуальной шизофренией, пожалуй, я не стану протестовать.
   Однако не бывает худа без добра. Стремясь отвлечься от личных
проблем, я за время путешествия из Лохланна в Авалон в деталях
разработал план предстоящего основания Дома. Первый этап его
реализации, операция под кодовым названием "Блеф", начался сразу
после моего торжественного въезда в столицу королевства, то есть
позавчера. В тот же день вечером на заседании Совета магистров
колдовских искусств я сообщил, что для успешного прохождения
обряда Причастия необходимо либо высокое мастерство в обращении
с силами, либо владение определ„нным количеством знаний из
области математики, физики, химии, астрономии, биологии и
психологии. Как я и рассчитывал, местные чародеи заглотили
наживку и готовы были тотчас вонзиться зубами в тв„рдый гранит
науки (благо не в глотки друг другу) и грызть его столько,
сколько потребуется, чтобы обрести вечную молодость и
могущество.
   Организацию распространения учебных пособий я возложил на
Моргана, и тот объявил, что выдача книг начн„тся через день
после коронации. Учебники по физике, химии и биологии написал я,
по математике и астрономии - Бренда, из-под пера Брендона вышел
замечательный трактат по основам психоанализа, а все иллюстрации
сделала Пенелопа. Книги были напечатаны в одном из
технологически развитых миров, на хорошей полиграфической базе,
общим тиражом, вдвое превышающим прогнозируемое количество
Одар„нных, живущих на Земле Артура, так что проблем с их
нехваткой в обозримом будущем не предвиделось. Программу
обучения я составил из такого расч„та, чтобы в течение года
самые способные и настойчивые смогли усвоить весь предложенный
материал. Растягивать этот процесс на несколько лет было бы
рискованно, год - это предел терпения простого смертного, а в
мои планы не входило испытывать терпение людей до бесконечности.
Задачей первого этапа было лишь отсрочить на год-полтора
наступление кризиса, так быстро назревшего по вине Дейрдры и
Моргана.
   Что же касается оговорки насч„т высокого мастерства в обращении
с силами, то эту идею мне подкинула Бренда, и я признал е„
стоящей. Под предлогом высокого мастерства можно было не таясь
раздавать Причастие тем, кому я более или менее доверял и в чьей
поддержке нуждался. Помимо всего прочего, это должно было
подстегнуть остальных к самосовершенствованию и ещ„ более
усердному изучению основ наук. Брендон разработал серию
специальных тестов, якобы для определения уровня мастерства,
позволяющих отбирать нужных мне людей и отвергать кандидатуры
неугодных. Это было чистой воды шулерство, но в сложившихся
обстоятельствах у меня не оставалось иного выхода, кроме как
прибегнуть к хитрости.
   Конечно, обман не мог длиться сколь-угодно долго. Приблизительно
через год кое-кто из новопричащ„нных пойм„т, что для овладения
Формирующими необходима лишь соответствующая психологическая
подготовка - а я перевернул вс„ с ног на голову и, образно
говоря, пытаюсь учить слепых котят охотиться на мышей. Я не
сомневался, что до некоторых пор мои соратники будут держать
свои догадки при себе, однако рано или поздно утечка информации
вс„ же произойд„т - через родственников, друзей, приближ„нных.
Но к тому времени уже должна вступить в решающую фазу операция
"Подсадные утки", которой я отводил главенствующую роль во вс„м
мо„м плане, и е„ провал означал бы крушение моих надежд на
предотвращение кризиса. Я очень полагался на "подсадных уток";
они должны были влиться в ряды причащ„нных "по высокому
мастерству" и вместе с ними составить ядро моей команды, прочный
фундамент будущего Дома у Источника. Только бы вс„ получилось...

   Я взглянул на свои наручные электронные часы, подаренные мне
Брендой, - шедевр технологической мысли в сочетании с последними
достижениями магии. В них был встроен крохотный Самоцвет,
контактирующий с Формирующими, что позволяло им в точности
отсчитывать время Основного Потока и, как следствие, давать
информацию о течении времени в других мирах, а также отмерять
мо„ собственное биологическое время. Вообще-то я человек
старомодный и раньше обходился без личных таймеров, но перед
таким подарком устоять не смог. Эти часы ещ„ ни разу не давали
сбоя - ни в Тоннеле, ни при мгновенном перемещении, и
функционировали даже в Безвременье. Правда, я опасался опускать
их в Источник, хотя Бренда утверждала, что и там с ними ничего
не случится. Моя сестра из скромности не называла себя гением,
но я вс„ больше убеждался, что она таковым является. Пусть ей не
удавалось, как Диане, напрямую работать с операционной системой,
зато она сумела "подружить" свой компьютер с Образом Источника.
Детали этой "дружбы" я представлял очень смутно, но отдавал себе
отч„т в том, что в распоряжении сестры оказался мощный
магический инструмент с невероятно высоким созидательным и
разрушительным потенциалом. Самое странное, что я нисколько не
боялся Бренды, хотя подозревал, что она стала гораздо
могущественнее меня. Я чувствовал, что могу во вс„м положиться
на не„, могу доверять ей, как никому другому. Я считал е„ почти
ангелом, она казалась мне чистой и непорочной, и я любил е„ -
как сестру и как человека. У Бренды были свои причуды - и я
находил их очаровательными, особенно е„ экстравагантную манеру
одеваться; были у не„ свои проблемы - и я очень хотел помочь ей,
но пока что не знал как...
   Все эти мысли пронеслись в моей голове, когда я смотрел на часы.
Здесь, на Земле Артура, на широте Авалона было около тр„х
пополуночи. Я переключил циферблат на Страну Вечных Сумерек -
повсюду ш„л пятый час терции, начиналась сиеста. Далее, на Земле
Гая Аврелия, в Европе был поздний вечер. Что ж, и там и там
подходящее время. Коль скоро я бездельничаю, можно поговорить с
моим уполномоченным в Экваторе и узнать, как продвигаются дела с
вербовкой "подсадных уток".
   Я подош„л к большому зеркалу, висевшему на стене, пододвинул
стул, сел и послал мысленный вызов. Приблизительно через
полминуты на связь со мной вышел мой кузен Дионис, а точнее -
Дионис XXXVII из Сумерек. Черноволосый и черноглазый, с вечно
серь„зным лицом и меланхоличным взглядом, он совсем не походил
на своего легендарного и легкомысленного т„зку Диониса I,
которого во многих мирах почитали за бога. Этот же Дионис на
божественность не претендовал, жил спокойно, великих деяний не
совершал, а в сво„ время даже отказался стать понтификом Олимпа
- правителем самого большого, самого блестящего города в
Истинных Сумерках, расположенного высоко в горах, на самом краю
Дневного Предела. С тех пор, как восемь тысяч лет назад Янус
покинул Олимп и поселился в Замке-на-Закате, городом от его
имени правят понтифики, которые сменяются через каждые сто лет.
По существу, понтифик Олимпа является вторым лицом в Доме после
Януса, и желающих занять этот поч„тный пост среди принцев
Сумерек всегда в избытке. Тем не менее Дионис вежливо, но в
категорической форме отверг предложение деда стать его
заместителем - как я полагаю, из-за своего происхождения,
поскольку он, что называется, был "левым" принцем,
незаконнорожденным. (История о том, как скромная пай-девочка
Помона, которой в мужья то и дело попадались отъявленные
негодяи, после очередного развода пустилась в отчаянный загул,
слишком печальна для того, чтобы рассказывать е„ во всех
подробностях. Посему я ограничусь лишь констатацией факта, что
даже она не знала, от кого у не„ сын, так как не могла толком
припомнить миры, где побывала, и мужчин, с которыми спала).
   В отличие от Царства Света, в Сумерках всегда терпимо относились
к бастардам. Диониса никто не попрекал в отсутствии отца; он не
страдал от комплекса неполноценности на этой почве, но знал сво„
место и не карабкался наверх по головам других. Наверное, Янус
оценил это, когда хотел назначить его понтификом.
   В частной жизни Дионис был мягок и сердечен, как и его мать, но
не в пример ей был по натуре своей заядлым скептиком и
пессимистом. В определ„нном смысле, он был счастливейшим
человеком, ибо, предполагая наихудшее, он испытывал
удовлетворение всякий раз, когда дела оборачивались не так
плохо, как ожидалось; его крайний пессимизм зачастую напоминал
безграничный оптимизм. Сам Дионис редко улыбался, зато в его
обществе уровень веселья всегда был гораздо выше
среднестатистического. Как бы компенсируя этот свой недостаток,
он заставлял своих собеседников улыбаться и за себя, и за него.
Друзья и знакомые считали Диониса хорошим парнем, а многие
женщины находили его милым и привлекательным.
   Появившись в мо„м зеркале, Дионис поднял руку в приветственном
жесте. Он был одет в коричневый камзол с расст„гнутыми
пуговицами, ч„рные штаны и высокие кавалерийские сапоги с
отворотами. Позади него на столе я увидел кожаную портупею,
шпагу, плащ и шляпу.
   - Ты на Земле Аврелия? - спросил я, ответив на его приветствие.
   - Нет, но только что оттуда.
   - И как там дела?
   - Да так себе. Кстати, можешь добавить в свой список ещ„ одного
завербованного.
   - Прекрасно. - Я достал из блокнот, в котором в„л уч„т
"подсадных уток". - Кто этот ещ„ один?
   - Твой покорный слуга.
   Я машинально раскрыл блокнот на букве "т", чтобы найти названное
имя, но тут же захлопнул его и уставился на Диониса изумл„нным
взглядом.
   - Ты?!
   - А почему бы и нет? Чем плоха моя кандидатура?
   - Но ведь ты сам отказался.
   Дионис важно кивнул.
   - Я не хотел оставлять Землю Аврелия на съедение Александру. Но
теперь обстоятельства изменились.
   - В какую сторону?
   - Для Земли Аврелия в лучшую, а для нас, несомненно, в худшую.
Со вчерашнего дня орден Святого Духа в трауре по поводу
безвременной кончины своего гроссмейстера.
   - Александр умер?!! - пораж„нно воскликнул я.
   - Не думаю. Похоже, он просто инсценировал свою смерть, чтобы
навсегда покинуть этот мир.
   - Но с какой стати?
   Дионис смерил меня долгим взглядом.
   - Мне кажется, его поступок вполне логичен. Ты знаешь, что
сделал Магомет, когда гора не пошла к нему? Представь себе, он
сам пош„л к ней.
   - По-твоему, Александр начал охоту на меня?
   - А ты сомневался? Говорил же я тебе, что он жаждет твоей крови.
И если он решил бросить сво„ уродливое детище, этот гнусный
орден, то только ради мести. Я уже успел переговорить с дедом, и
он согласен со мной - Александр встал на путь вендетты.
   Я ухмыльнулся.
   - И как же он добер„тся до меня? Отправится в бесконечность?
Скатертью ему дорога - в самое пекло.
   Дионис покачал головой.
   - Александр не глуп и не пойд„т на верную смерть. Раз уж ты в
данный момент для него недоступен, он постарается достать тебя
опосредствованно. Конечно, Юнону он не тронет - она и его мать.
К счастью, Пенелопа вне его досягаемости, также как и Брендон с
Брендой. Другие твои с„стры для мести не годятся - ведь ты не
был особенно привязан к ним. Сумерки Александру не по зубам, так
что оста„тся твой Дом - вот по нему, я полагаю, он и ударит.
   - Как?
   - Возможностей много. Сейчас Царство Света на грани гражданской
войны, достаточно одной маленькой искры, чтобы вспыхнуло пламя
междоусобицы. А если в тво„м Доме начн„т литься кровь, ты не
останешься в стороне, попытаешься прекратить бойню, ведь так?
   - Да.
   - Вот тебе и ответ. Я уверен, что именно таким пут„м Александр
попытается выманить тебя из Срединных миров.
   - Дрянь дело, - сказал я.
   - Хуже некуда, - согласился Дионис. - Если моя догадка верна,
тебе нужен над„жный тыл у Истоков, чтобы ты не опасался за
судьбу своего новорожденного Дома. Смею надеяться, что в такой
ситуации я тебе пригожусь.
   - Спасибо, кузен, - растроганно сказал я. - Ты один из немногих,
кому я полностью доверяю, и я рад буду видеть тебя рядом со
мной.
   - Значит, лады, - подытожил Дионис. - Когда я закончу вербовку
"уток", ты забер„шь меня вместе с ними.
   - А как же Земля Аврелия?
   - О ней не беспокойся. Александр создал могущественный орден,
это так; но он допустил ошибку, создав его под себя. При любом
другом гроссмейстере орден Святого Духа окажется
нежизнеспособным и зачахнет сам по себе. Впрочем, за оставшееся
время я приложу все усилия, чтобы ускорить этот процесс.
   Я понимающе кивнул. На Земле Аврелия Дионис слыл знатным и
могущественным вельможей и был главным советником
неаполитанского короля, фактического повелителя всей Италии,
который мечтал сокрушить орден моего братца и распространить
свою власть на германские земли. Теперь, похоже, настал его
зв„здный час.
   - Между прочим, - сказал я. - Через несколько часов моя
коронация. Пожелай мне многая лета.
   Дионис принял мои слова за нам„к.
   - Что ж, желаю удачи. И выспись хорошенько, у тебя измученный
вид.
   Он поднял руку в прощальном жесте, но я быстро остановил его.
   - Погоди, у нас ещ„ есть время. Если, конечно, ты никуда не
спешишь.
   - Я-то не спешу. Просто я подумал, что тебе пора в постель.
Негоже появляться перед подданными с воспал„нными глазами, да
ещ„ в день коронации. С тобой вс„ в порядке?
   - У меня бессонница, - честно ответил я.
   - Отчего? Неужели мандраж?
   - Да нет, кое-какие проблемы личного плана.
   Дионис сокруш„нно возв„л горе очи, как священник, принимающий
исповедь у распутной вдовушки.
   - Ты излишне сентиментален, Артур. И это твой минус.
   - А ты слишком бесстрастен, - парировал я.
   - Вовсе нет, - возразил кузен. - Просто я уравновешен и не
позволяю своим чувствам возобладать над рассудком. Бери пример с
меня.
   Я вздохнул.
   - Легко сказать - бери. Я такой, какой я есть, и, боюсь, уже
неисправим. Мо„ двойное детство теперь сказывается л„гкой формой
шизофрении - но, уверяю, вполне безобидной.
   Дионис усмехнулся - уникальное явление.
   - Надеюсь, твоя шиза не косит наши ряды?
   Я понял, что он имеет в виду.
   - Пока что нет. Все наши чувствуют себя прекрасно, особенно
Брендон.
   - Да, я слышал, что он влюбл„н.
   - Вот как? - удивился я. - И от кого же ты слышал?
   - От матери. Ей рассказала об этом Юнона, которой не так давно
Брендон поверил свои сердечные тайны.
   В этом не было ничего смешного, однако я рассмеялся.
   - Тогда понятно. Это то же самое, что поместить во всех газетах
вселенной заметку под рубрикой "Светские сплетни".
   - Да, кстати, что она собой представляет? - спросил Дионис. -
Меня интересует тво„ объективное мнение. Ведь, как я понимаю,
речь ид„т о весьма вероятной королеве Света.
   - Дана замечательная девушка, - ответил я, сознавая, что вряд ли
смогу удовлетворить любопытство кузена по части объективности. -
Она весьма незаурядная личность.
   - Хороша собой?
   - Настоящая красавица, и Брендон от не„ без ума.
   - Они любовники?
   С моих губ готово было сорваться категорическое "нет!" С нотками
неприкрытого возмущения, но я вовремя сдержал свой ребяческий
порыв.
   - Вообще-то я не имею обыкновения совать свой нос в чужую
постель или подглядывать в замочную скважину, - сухо ответил я,
стараясь не выдать своих чувств. - Брендон нравится Дане, они
очень дружны, но я не думаю, что она согласится на близость с
ним до брака.
   - Да никак ты смущ„н! - заметил Дионис, слегка прищурившись. -
Раньше ты не был столь щепетилен.
   - Раньше я был немного другим человеком.
   - Ну да, разумеется. Новое воспитание и вс„ такое. Впрочем,
ладно, замн„м это. Как там Пенелопа?
   Этот вопрос он задал без всякого перехода, казалось бы - с
вежливым безразличием. Однако я сильно подозревал, что Дионис
неравнодушен к моей дочери, хотя никакими конкретными
доказательствами его тайного увлечения не располагал. Бренда и
Брендон считали мои подозрения беспочвенными, а Пенелопа и вовсе
была поражена, что такое могло прийти мне в голову; но вс„ же
интуитивно я чувствовал, что здесь что-то нечисто. А своей
интуиции я доверял.
   - Пенелопа довольна жизнью, - ответил я. - У не„ появились новые
друзья, знакомые, почитатели е„ таланта и даже поклонники. (При
этом я внимательно следил за реакцией Диониса - полный ноль, он
и бровью не пов„л). Здесь никто не смотрит на не„ косо из-за е„
происхождения, для всех она - сестра короля, правнучка великого
Артура Пендрагона. И знаешь, Бренда говорит, что за последнее
время Пенелопа сильно изменилась, стала более раскованной и
общительной, реже впадает в меланхолию.
   - Ещ„ бы! Ведь у не„ появился ты.
   - Не только это. В Экваторе она общалась на равных лишь с
простыми смертными и немногочисленными родственниками; все
прочие Властелины относились к ней свысока, пренебрежительно. А
тут из изгоя она превратилась в важную персону, стала одним из
главных лиц в Доме, пусть ещ„ только нарождающемся. Да и
Брендону с Брендой дышится свободнее вдали от клеветников. Вот
уже целую неделю я не слышал от них заверений, что между ними
ничего нет, не было и быть не может.
   - Бренда по-прежнему избегает мужчин?
   Я кивнул.
   - У меня постепенно складывается впечатление, что она боится их.
Панически боится, хоть и скрывает свой страх под маской
непосредственности и дружелюбия.
   Дионис ненадолго задумался, будто колеблясь, потом заговорил:
   - По-моему, вс„ началось с замужества Бренды. Странный был этот
брак, и вовсе не потому, что она взяла себе в мужья
неодар„нного. Тогда она очень страдала...
   - Да, Брендон говорил, что она очень болезненно перенесла смерть
мужа.
   - Нет, это не вся правда. Ещ„ болезненнее Бренда переносила само
сво„ замужество. В тот период я несколько раз встречался с ней;
она была очень плоха - тени под глазами, опустош„нный взгляд,
изможд„нное лицо, какая-то вялость, апатия. А с Брендоном вообще
ч„рт-те что творилось. Тогда он сильно запил, пригоршнями ел
таблетки - и не только транквилизаторы, но и барбитураты,
нейролептики, антидепрессанты и всю прочую гадость. И если
говорить по правде, то только после смерти мужа Бренда понемногу
начала приходить в себя, но так и не стала прежней беззаботной
девчонкой.
   Какое-то время я переваривал услышанное. То, что рассказал
Дионис, совсем не соответствовало версии Брендона о
романтической любви, которая так трагически оборвалась в
результате нелепой авиакатастрофы. Самые разные мысли путались в
моей голове, извиваясь, как змеи, кусаясь и жаля друг дружку.
   - Ничего не понимаю! - наконец вымолвил я.
   - Я тоже не понимаю, - признался Дионис. - Впрочем, у меня есть
одна версия, согласно которой муж Бренды был сексуальным
извращенцем, но она так безумно любила его, что не могла
бросить.
   - Это не похоже на Бренду, - покачал я головой.
   - Вот именно. Она всегда была здравомыслящей девочкой, очень
волевой и решительной. - Тут Дионис хмыкнул. - Но, с другой
с