огласись,  это
несколько странно для сына простого космического пирата.
     - А как же Дженнифер?
     Рик отмахнулся:
      - Не надо хитрить, Кевин. Дженнифер честно призналась,
что плохо танцует, и попросила меня быть поосторожнее. Она в
двух  словах  рассказала, что за фрукт е„ отец. Если  хочешь
знать мо„ мнение, ты правильно сделал, взяв е„ с собой.
      -  Ага, - только и сказал я, боясь неосторожным словом
/."`%$(bl очередной выдумке Дженнифер.
      -  Такая прелестная девушка заслуживает лучшей участи,
чем жить под пятой у отца-тирана, - между тем продолжал Рик.
- У не„ столько врожд„нной грации, столько изящества...
      -  Она  не  умеет  водить корабли,  -  прервал  я  его
излияния.
     Он посмотрел на меня с удивлением:
     - Ну и что?
     - Не советую брать е„ вторым пилотом.
       Рик   несколько  раз  недоуменно  моргнул,  а  затем,
сообразив, рассмеялся:
     - Уже ревнуешь?
     - Нет, проявляю братскую заботу.
     - А если у меня серь„зные намерения?
     - Это невозможно. Вы с ней совершенно разные люди.
     - Ты так считаешь?
      -  Это бесспорный факт, - тв„рдо ответил я, а затем  с
грустью посмотрел на светящиеся окна кабинета Анхелы.
      В  равной степени это относилось и к нам. Я  и  раньше
задумывался над скоротечностью жизни простых смертных, но то
были   общие,   абстрактные  размышления.  Лишь   теперь   я
почувствовал   неумолимую  жестокость  времени,   обращ„нную
против  конкретного  человека...  против  нас  двоих.  Сколь
мимол„тно будет наше счастье, сколь быстротечно! Моя любовь,
едва   родившись,  уже  обрела  горький  привкус  неизбежной
потери...
     - --------------
       Закончился  отсч„т  неполного  двадцать  пятого  часа
астурийских суток и наступила полночь. Затем миновал  первый
час,  второй. Я сидел в сво„м кабинете и изучал предложенный
советом директоров корпорации план работ на следующий месяц.
Количество  заказов возросло почти на четверть, кроме  того,
увеличилось  число заявок на модернизацию  уже  существующих
станций.   Спрос  явно  превышал  предложение,  и  назревала
необходимость в расширении производства - что само  по  себе
было  отрадно. Вместе с тем, исчерпывались запасы  зв„здного
кварца, а значит, в ближайшее время мне предстояло совершить
очередной   наезд  на  Брендона.  И  хотя  Солнечные   Камни
котировались среди Властелинов очень низко, а  их  залежи  в
Рассветных  мирах  были обширны, тем не менее  мои  аппетиты
многих настораживали. Кое-кто сгоряча решил, что я обнаружил
у  этого плохонького артефакта какое-то ценное свойство, и с
каждым  разом мне вс„ труднее было отбиваться от настойчивый
расспросов.
      Я  вн„с  в план некоторые поправки, добавил к  перечню
первоочередных    мероприятий    установку    на     Астурии
гиперпередающей станции первой категории с пометкой "кредит"
(у  директоров глаза на лоб полезут, с ухмылкой подумал  я),
затем  утвердил  окончательный вариант  и  отослал  файл  по
назначению.  Получив  подтверждение  о  при„ме,  я  выключил
ноутбук и вернул его в карман. Одно дело сделано.
        Компьютер   продолжал   считать.   Ознакомившись   с
промежуточными  результатами, я убедился, что,  несмотря  на
сво„  быстродействие, он ещ„ не скоро нарв„тся на  очередную
-%*.``%*b-.abl краевых условий. Можно было идти спать, но  я
сильно   сомневался,  что  смогу  уснуть  после  того,   как
продрыхнул  полдня.  Я хотел было подключиться  к  Галанету,
чтобы  ознакомиться с новейшими работами  в  области  теории
виртуального гиперпространства, однако передумал  -  у  меня
душа  не  лежала  к серь„зным занятиям. Я  запустил  игру  в
шахматы,  но был так невнимателен, что получил мат в  девять
ходов. Потом принялся раскладывать пасьянс - и вскоре поймал
себя на том, что бессознательно жульничаю.
      Я  в сердцах выругался, встал из за стола и подош„л  к
окну.  В  кабинете Анхелы вс„ ещ„ горел свет. Как  она  себя
назвала?  Working  girl.  Что верно,  то  верно.  Моя  милая
работящая девочка.
      И  тут  я  понял,  чтo не да„т мне покоя,  чтo  мешает
сосредоточиться.  Меня  одолевало  страстное  желание  снова
увидеть  Анхелу, поговорить с ней о ч„м-нибудь... а  хоть  и
поссориться  -  даже  это  было  бы  приятно.  Мне  хотелось
смотреть  ей  в  глаза, слышать е„ голос, вдыхать  запах  е„
волос, чувствовать тепло е„ тела.
      Мо„ желание, едва став осознанным, тут же превратилось
в  навязчивую идею, и я решился на очередное нарушение своих
правил.   Прикинув   на   глаз  расстояние   и   высоту,   я
сосредоточился - а в следующий момент уже стоял,  прижавшись
спиной  к стене, на балконе, примыкавшем к кабинету  Анхелы.
Осторожно  заглянув в окно, я убедился, что  она  в  комнате
одна, сидит за столом и внимательно изучает какие-то бумаги.
      Дверь  балкона была приоткрыта. Собравшись с духом,  я
вош„л  внутрь и деликатно прокашлялся. Анхела вздрогнула  от
неожиданности и подняла взгляд.
      -  Кевин?.. - произнесла она, не веря своим глазам.  -
Ты... Как ты сюда попал?
      - Я же говорил, что мой любимый вид спорта - прыжки  с
шестом.
     - А сигнализация?
      -  Мелочи.  Мой  папа-пират научил  меня  и  не  таким
штучкам.
     Анхела поднялась и подошла ко мне.
      - Ты сумасшедший, - сказала она. - Надеюсь, тебя никто
не заметил?
     - Пришлось убрать пару свидетелей, а так вс„ в порядке.
     Она вздохнула:
     - Порой я не пойму, шутишь ты или говоришь серь„зно.
      Я нежно обнял е„. Анхела прильнула ко мне всем телом и
склонила  голову  к моему плечу. Она была  одета  в  красный
ш„лковый  халат,  под которым, судя по всему,  кроме  ночной
рубашки больше ничего не было.
     - Ты догадываешься, что у меня на уме? - спросил я.
     - Да. Ты...
     - Я похотливый самец.
      -  Не  иронизируй.  Я хотела сказать,  что  ты  приш„л
вовремя. Я уже заканчиваю.
      Ответ  Анхелы сбил меня с толку. Я готовился к упорной
борьбе  и  никак  не ожидал такой быстрой капитуляции...  Но
капитуляция  ли это? Победил ли я? А может,  я  побежд„н?  И
"..!i%, разве любовь - сражение? Могут ли быть победители  и
побежд„нные в любви? Нет, это такая игра, в которой  выигрыш
доста„тся обоим, а проигрывают вдво„м.
     Я поднял к себе е„ лицо.
     - С чего такая перемена, Анхела?
      -  Не было никакой перемены, Кевин. С самого начала  я
хотела того же, что и ты, только боялась... боялась, что это
произойд„т слишком быстро.
     - По-твоему, я тороплю события?
      -  Как и все... - Она осеклась. - Да, но теперь это не
имеет значения.
     - Почему?
     - Потому что ты уже здесь.
      Я  попытался  поцеловать е„, но  Анхела  увернулась  и
высвободилась из моих объятий.
      -  Погоди.  Если мы начн„м, то не остановимся.  А  мне
нужно покончить с докладом. Осталось всего две страницы. - В
подтверждение своих слов она взяла со стола лишь два листка.
-  Пойд„м.  Сюда может кто-нибудь войти, а я не хочу,  чтобы
тебя видели.
      Кроме  парадной, кабинет Анхелы имел ещ„  одну  дверь,
которая,  как  оказалось, вела в е„ личные  апартаменты.  Мы
вошли в небольшую уютную комнату, обставленную как старинный
дамский будуар. Анхела заперла за собой дверь, села на диван
и  принялась читать отпечатанный текст, по ходу внося в него
поправки.  Я  пристроился  рядом с  ней  и  после  некоторых
колебаний  обнял  е„  за талию. Она не возражала,  но  и  не
проявила должного энтузиазма.
     - Что это за документ? - решил поинтересоваться я.
      - Доклад правительства перед Национальным Собранием, -
ответила  Анхела,  не прекращая делать  исправления,  в  том
числе и чисто грамматические. - Завтра на заседании кабинета
мы должны утвердить окончательный вариант.
     - И ты не могла...
     - Кевин, пожалуйста, не мешай.
      Я вздохнул и от нечего делать принялся мечтать о нашей
совместной  жизни, в которой не последнюю роль будут  играть
фразы типа "Кевин, пожалуйста, не мешай", "Анхела, солнышко,
сейчас  не время". Странно, но это казалось мне чуть  ли  не
венцом семейной идиллии. До чего может дойти человек!..
      Когда  Анхела  перешла  к следующей  странице,  я  уже
увлеч„нно читал вместе с ней. То, о ч„м говорилось  в  конце
доклада, в определ„нной степени касалось и меня.
      - Ты вс„-таки решила вынести на голосование поправку к
конституции? - наконец спросил я.
     - Да, - сказала она и на этот раз отвлеклась от чтения.
-  Хватит  уже мучить братца. Конечно, было бы  неплохо  ещ„
поиздеваться  над ним, попугать его короной,  но  время  для
шуток прошло.
     - Ты уверена в успехе?
     - Да.
     - А вот Рик считает иначе.
     Анхела пренебрежительно фыркнула:
      -  Он ничего не смыслит в практической политике,  хотя
-%/+.e.  разбирается  в теории права. Если  нельзя  провести
прямой референдум, это ещ„ не значит, что я не могу провести
косвенный. В случае, когда парламент отвергнет поправку,  я,
как  глава  правительства, распущу его и  назначу  досрочные
выборы. Они-то и будут моим референдумом. Все партии  первым
пунктом  своих  предвыборных программ поставят  отношение  к
предлагаемой  поправке, и те, кто выступит против,  вряд  ли
наберут  более  семи  процентов  голосов.  С  уч„том  отсева
карликовых  партий,  участвующих в выборах  лишь  для  того,
чтобы  себя показать, сторонники поправки получат  в  Палате
Представителей порядка девяноста процентов мандатов, а этого
вполне  достаточно, чтобы она прошла на ура. За Сенат  можно
не   беспокоиться,   он  утверждает   все   законы   простым
большинством,  к  тому  же  в н„м  заседает  лишь  несколько
республиканцев.
     - Ловко, - сказал я. - Стало быть, вместо референдума -
новые выборы?
       -  Необязательно.  Руководство  республиканцев  сразу
пойм„т  мою игру и, возможно, решит пойти на уступки,  чтобы
не  терять  мест в парламенте. Шансов на тот или иной  исход
дела  поровну.  Fifty-fifty, как говорите  вы...  Извини,  я
опять забыла, что ты не англичанин.
     - Ничего страшного, - сказал я. - Но послушай, если вс„
так просто, почему ты давно не отменила эту поправку.
     Анхела покачала головой:
      -  Вс„  не так просто, Кевин. Видимо, Рикардо  поведал
тебе сказку о моей бешенной популярности в народе?
     - Ну да.
      -  Он преувеличивает. Даже в самые лучшие времена  мой
рейтинг  не  превышал семидесяти процентов,  а  около  трети
граждан   считали,  что  я  должна  исполнять  лишь  функции
номинального  главы государства, предоставив  парламентскому
большинству  формировать правительство по своему усмотрению.
А  четыре  года  назад на выборах вообще  победили  левые  -
конечно,  не без содействия Рикардо, который решил  устроить
мне   "отпуск",  и  тем  не  менее  они  получили   условное
большинство.  Хотя их кабинет продержался недолго  и  вскоре
подал  в  отставку,  сам факт, что они  получили  мандат  на
формирование правительства, свидетельствует не  пользу  моей
популярности.  Только  в  последнее  время,  когда  возникла
реальная угроза того, что Рикардо станет корол„м, чаша весов
окончательно склонилась в мою сторону.
     - А как насч„т тернового венца?
     Анхела пристально вгляделась мне в глаза.
      -  Он не обязательно должен быть терновым. Вс„ зависит
от   обстоятельств...  -  Она  бегло  просмотрела   концовку
доклада. - Ладно. Дальше идут общие фразы о дружбе, любви  и
согласии.  Это  можно оставить без изменений. Подожди  здесь
минутку,  Кевин. Я отдам текст секретарю, чтобы к  утру  был
готов чистовой вариант.
      Мне пришлось ждать гораздо больше минутки - этак минут
десять. Когда Анхела вернулась, я увидел в е„ глазах сл„зы.
      - Что с тобой, родная? - спросил я, взяв е„ за руки. -
Что случилось?
      -  Да  так, ничего... Просто я вспомнила время,  когда
была  молоденькой девушкой. Я мечтала о счастливой и дружной
семье,  о  любящем,  заботливом муже, о  детях...  Сейчас  я
чувствую, как эти мечты возвращаются.
      -  У  нас  вс„  будет  хорошо, любимая,  -  сказал  я,
привлекая е„ к себе. - Твои мечты сбудутся. Обещаю тебе.
      Целуя  Анхелу, я почти рефлекторно прив„л  в  действие
несложное  заклинание,  которое  составил  и  откомпилировал
сразу после разговора с профессором Альбой. Руки у меня были
заняты, поэтому пальцами я не щ„лкал...

                          15. ЭРИК

     После разговора с отцом и Амадисом я прил„г вздремнуть,
рассчитывая лишь на пару часов, но проспал добрых шесть, что
не входило в мои планы. Зато проснувшись я почувствовал себя
бодрым  и  отдохнувшим,  а состояние глубокой  подавленности
сменилось  вполне  терпимой угнет„нностью. Кошмар  последних
дней   постепенно  отступал  под  натиском   присущего   мне
оптимизма  и  жизнелюбия. Хотя по-прежнему я  видел  будущее
отнюдь не в розовых тонах - но уже и не в ч„рных.
       Времени  отл„живаться  не  было.  Мои  наручные  часы
(подарок  т„ти Бренды) показывали, что в Авалоне  перевалило
за  полдень. Я встал, кое-как прив„л себя в порядок,  сменил
помятую  одежду  на новую, затем прош„л  в  свой  кабинет  и
первым  делом  связался с Морисом - у него  было  специально
настроенное на меня зеркальце, которым мог воспользоваться и
неодар„нный.
      -  Привет,  Морис, - сказал я, когда  его  изображение
появилось в мо„м зеркале. - Как у тебя дела?
      -  Да  никак,  -  ответил  он.  -  Вс„  спокойно,  без
изменений.
     - Кто-нибудь появлялся?
      - Только Дионис, всего на минутку. Он искал тебя, но я
сказал,  что  ты в Солнечном Граде, и он убрался восвояси...
Гм... Выразил соболезнование по поводу кончины моего мира.
     - Понятно. Надеюсь, ты изобразил скорбную мину?
       -   Необходимости  изображать  не  было,   она   сама
изобразилась.  Как  подумаю  о миллиардах  людей,  мужчин  и
женщин,  взрослых  и  детей;  у  каждого  были  свои  мечты,
надежды,  планы на будущее... И вс„ это в одночасье рухнуло,
превратилось  в  ничто,  развеялось по  ветру  радиоактивным
пеплом.   Теперь   спокойствие  самого  вшивого   из   ваших
Властелинов стоит по меньшей мере тр„х тысяч жизней  простых
смертных... будьте вы прокляты!.. - Морис умолк и пот„р лоб.
- Кажется, я повторяюсь.
     - Повторяйся почаще, - сказал я, и это было искренне. -
Не позволяй мне забыть о том, что произошло.
      -  Ты и так не забудешь, я в этом уверен. Кстати,  что
говорят в тво„м Доме о смерти Ладислава?
      -  Как и везде, всякое. Мой дядя Амадис, между прочим,
здорово напугал меня.
     - Чем же?
      -  Он  предположил (не знаю, насколько серь„зно),  что
Kадислав совершил на Земле Юрия Великого какое-то чудовищное
преступление и решил замести следы, развязав мировую  войну.
А сам погиб по неосторожности.
     Морис присвистнул:
     - Ого!
     - Вот именно. Я тоже так подумал.
      -  Ч„рт  побери! Он в двух шагах от правды! Стоит  ему
копнуть чуть глубже...
      -  Не  беспокойся. Амадис копать не будет. И никто  не
будет.  У  нас  есть  неписаное правило,  согласно  которому
м„ртвых  не судят. Даже если кому-то ещ„ взбред„т  в  голову
нечто  подобное,  дальше догадок он не пойд„т  и  не  станет
доискиваться  правды ради самой правды - благо  в  последнее
время  никто из Властелинов не пропадал без вести.  Так  что
любое  расследование в этом направлении будет  воспринято  в
Даж-Доме как смертельное оскорбление.
      - У вас на каждом шагу сталкиваешься с условностями  и
предрассудками, - не удержался от замечания Морис.
     - Это уж точно, - не стал отрицать я. - Однако признай,
что эта условность нам на руку.
     - Согласен, - кивнул Морис. - Какие у тебя планы?
      -  Ненадолго  отлучусь, - ответил я.  -  Похоже,  наши
поиски зашли в тупик. Я обращусь за помощью к Диане.
     Морис опять встревожился:
      -  А  может,  не надо? Может, мы ещ„ попытаемся...  то
есть, ты попытаешься. Знаешь, это очень опасно...
      -  Знаю.  Я  не  собираюсь открывать  Диане  все  наши
карты...  гм,  открою только часть карт.  Уверяю  тебя,  она
ничего   не   заподозрит.  Вс„  будет  выглядеть  совершенно
невинно.
     Я изложил ему свой план, и после некоторых колебаний он
согласился. На этом мы попрощались.
      Закончив  разговор,  я  спрятал  зеркальце  в  карман,
выдвинул  ящик  стола и достал оттуда запечатанный  конверт.
Без имени, без адреса, без какой-либо другой надписи, вроде:
"Вскрыть в случае моей смерти или исчезновения". Его  и  так
вскроют,  с  надписью  и без не„, если  со  мной  что-нибудь
случится. Вот только кто вскроет?..
     Вздохнув, я взял ручку и написал:
     "Строго секретно!
     Лично в руки моему отцу, королю.
     Эрик, сын Брендона".
     Очень драматично!
     Тьфу!..
     А ну его к ч„рту!
      Я  скомкал письмо, положил его в пепельницу и  подж„г.
Глядя  на пожирающее бумагу пламя, я с тоской думал  о  том,
что  по-настоящему  никому  не доверяю  -  даже  отцу,  даже
маме...
      Когда  письмо догорело, я в лучших традициях шпионских
романов  отн„с пепельницу в туалет, высыпал е„ содержимое  в
унитаз и спустил воду.
     "...А мне кост„р не страшен,
     И пусть со мной умр„т
     Моя святая тайна..."
       Умирать  я  не  собирался,  я  хотел  жить.  Но  даже
бессмертные  Властелины  в конечном  итоге  смертны,  притом
внезапно  смертны,  что  лишний  раз  подтвердил  случай   с
Ладиславом. Я вовсе не идеалист; подобно большинству  людей,
я  прежде  всего  думаю  о себе, а  уже  потом  -  обо  всех
остальных. Я уничтожил письмо, написанное лишь неделю назад,
из  чисто  эгоистических соображений.  Если  мне  суждено  в
скором  времени принять смерть, то я хотел умереть спокойно,
не  мучаясь в последние мгновения жизни мыслью о  том,  что,
возможно,  вслед  за  мной  (и  по  моей  вине!)  в   могилу
отправятся сотни миллиардов мыслящих существ. Мой  умеренный
эгоизм был дал„к от концепции "после меня - хоть потоп".
      Разделавшись с письмом, я пош„л к маме. К счастью, она
была  занята  и  без  лишних разговоров переправила  меня  в
Авалон,  отложив  на потом все расспросы о  моих  дальнейших
планах  в  свете  последних событий  -  гибели  Ладислава  и
примирения с Володарем. Хоть это хорошо. В данный  момент  я
не   был   расположен  к  откровенности,  а  скрытничать   и
уклоняться  от  прямых ответов мне тоже не  улыбалось.  Мама
остро чувствовала малейшую фальшь, и моя неискренность е„ бы
очень огорчила...
      В Авалоне меня встретил Колин. Вернее сказать, принял,
а  ещ„  точнее - поймал, когда я, после маминого прицельного
броска,  перелетел через бесконечность. Не  скажу,  что  мне
нравилось  выступать в роли волейбольного мяча, но  выбирать
не приходилось. Как и любой другой обыкновенный причащ„нный,
я  не мог своим ходом попасть из Экватора в Срединные миры -
а  только  с  помощью  адепта Источника.  Метод  "бросить-и-
поймать"   наиболее   часто   использовался   адептами   для
транспортировки    всякой-всячины   -   от    неодушевл„нных
предметов, вроде книг или оружия, до отдельных людей и  даже
целых  делегаций.  Этот способ выгодно отличался  от  прочих
быстротой  и  удобством; к тому же,  несмотря  на  кажущуюся
рискованность,  он был вполне над„жен, и  за  тридцать  лет,
прошедшие  с  момента его открытия, не было зарегистрировано
ни  одного  сколько-нибудь серь„зного происшествия.  Тем  не
менее,  когда  речь ид„т о людях, нелишне подстраховаться  и
даже   перестраховаться.  Поэтому  в  таких  случаях  адепты
предпочитают  иметь дело со своими обычными  напарниками.  У
моей мамы это Колин, у отца - Бренда. Естественно.
     Когда я "приземлился" в "нише", Колин задержал мою руку
в  своей,  чтобы  крепко пожать е„, затем похлопал  меня  по
плечу.
      -  Добро пожаловать, Эрик, - сердечно произн„с  он.  -
Давненько   ты  у  нас  не  был.  Теперь  решил   наверстать
упущенное?
     - В каком смысле? - не понял я.
      - Ведь до свадьбы ещ„ две недели, - объяснил Колин.  -
По времени Авалона.
      -  А-а. Н