ннифер  этот номер не пройд„т. Е„ ожидает сильный  шок  -
психический, нравственный, интеллектуальный, -  а  я  должен
помочь ей справиться с ним.
      -  Кевин, - наконец отозвалась Дженнифер. - У  меня  в
голове  роится столько вопросов - десятки, сотни, тысячи.  Я
даже не знаю, с чего начать.
      -  Я  тоже не знаю, Дженни. Ей-богу не знаю. Мне нужно
собраться с мыслями. Ведь я не только наш„л тебя -  я  напал
на след Александра.
     Дженнифер была потрясена.
      - Разве он не умер? - недоуменно спросила она. - У нас
на   Нью-Алабаме  регулярно  крутят  ролик  со   ценой   его
"вознесения".  По мне, это был акт ритуального самоубийства.
Он никак не мог выжить.
     - Вот уж нет! - Я покачал головой. - Александр фанатик,
но  не  безумец.  Я  более чем уверен, что  сейчас  он  жив-
жив„хонек и терпеливо готовит месть моему отцу.
     - Месть? За что?
     Я вздохнул:
      -  Видишь  ли, Дженни, мой отец убил Харальда,  твоего
сводного  брата.  Ему  пришлось это сделать  -  Харальд  был
безумен  и  пытался  убить не только  моего  отца,  которого
считал  исчадием  ада, но также нашего дядю  Брендона,  нашу
т„тку  Бренду,  мою  сестру Пенелопу и даже  Юнону.  Харальд
представлял опасность для... для многих людей, и отец просто
вынужден  был убить его, прич„м он убил, обороняясь.  Однако
Александру  на это наплевать. Для него главное, что  Харальд
был  его  сыном,  а смерть сына требует отмщения.  Священная
вендетта. Око за око, зуб за зуб... - Я хотел было добавить:
"сын  за  сына",  но  вовремя сдержался.  Теперь  мне  стало
понятно, кто был организатором нескольких покушений  на  мою
жизнь в течение последних семи лет. Вовсе не конкуренты, как
я   полагал  раньше.  Никто  в  этом  мире  не  догадывался,
насколько  я  могуществен. Никто  -  за  исключением  одного
человека.  Александр знал, что я здесь; а  я  до  последнего
момента  не  подозревал о его присутствии. - И  это  ещ„  не
вс„...
     - Да?
      -  Ты должна это знать, Дженни. Александр причастен  к
смерти  внука  нашего дяди Амадиса. Мало  того,  он  цинично
воспользовался  тем, что об этой смерти  никто  не  знал,  и
подсунул вместо настоящего внука фальшивого. Опять  же  -  с
тем, чтобы насолить моему отцу.
     - А прич„м тут твой отец?
       -  В  этом-то  вся  соль.  Тот  лже-внук  Амадиса   в
действительности  был  внебрачным  сыном   моего   отца.   В
результате  этой подмены под угрозой оказалась жизнь  многих
людей. - А про себя я уточнил: само существование Вселенной.
     На ресницах Дженнифер заблестели сл„зы.
      - Кевин, милый, почему мне так не вез„т с отцами? Один
был  эгоистичным скотом, который дов„л до самоубийства мать,
а  меня  продал  старому козлу Куперу; другой  же,  судя  по
всему, ещ„ хуже.
     Я крепче обнял е„ и ласково погладил по волосам.
     - Ты слишком драматизируешь ситуацию, солнышко. Я лично
не  сомневаюсь,  что  для  тебя Александр  был  бы  хорошим,
любящим  отцом... если бы он знал о тво„м существовании.  Он
бы души в тебе не чаял. В нашей семье дети - это святое.
      -  А я не хочу, чтобы он знал! Мне не нужен отец,  мне
нужен брат - ты!
     - А как насч„т мужа? - спросил я, бессовестно пользуясь
е„ состоянием.
      -  Кевин! - взмолилась она. - Пожалуйста, не  дави  на
меня.  Лучше...  Лучше  покачай  меня  на  руках,  спой  мне
песенку...  спой песенку нашему малышу. Потом  уложи  нас  в
постельку... Я так хочу спать...
      Сказав  это, Дженнифер зевнула. Я специально нав„л  на
не„  сон, чтобы она немного успокоилась и поспала,  дав  мне
возможность разобраться в ситуации, разложить свои мысли  по
полочкам  и  решить, что делать дальше. Я сильно подозревал,
что  теперь  без помощи родственников мне не обойтись.  Коль
скоро здесь находится Александр, этот мир уже перестал  быть
моей личной тайной.
      Я  уложил  Дженнифер в постельку, дождался, когда  она
засн„т,  и отправился в свою спальню. Я собирался по  старой
привычке   л„жа   поразмышлять,  но,   видимо,   происшедшее
подействовало мне на нервы гораздо сильнее, чем  я  полагал.
Едва лишь я л„г на кровать, как тут же закрыл глаза и крепко
заснул.

                          13. ЭРИК

      Ладислава  нашли вскоре после катастрофы.  Вернее,  не
Ладислава,  а его тело. И даже не тело, а то,  что  от  него
осталось. Осталось же очень мало.
     А произошло это так. Володарь каким-то образом прознал,
что Ладислав поддерживает со мной отношения, и решил вызвать
его  "на ков„р", дабы сурово отчитать и, возможно, назначить
взыскание. Однако Ладислав не отвечал - ни на первый  вызов,
ни  на  второй,  через час, ни на третий,  через  два  часа;
молчал  он  и на следующий день. Тогда Володарь,  скорее  от
нетерпения,  чем  в  предчувствии  неладного,  велел  Зорану
разыскать  брата. Первым делом (и это логично)  тот  посетил
Землю Юрия Великого...
      Выйдя  из  Тоннеля, беспечный дурачок Зоран  мгновенно
схлопотал  смертельную  дозу  радиоактивного  облучения.   К
счастью,  у него хватило ума, прежде чем нырнуть  обратно  в
Тоннель,   установить  защиту  и  воздействовать   на   себя
стандартным дезактивирующим заклинанием. Он вернулся в  Даж-
Дом   в  полуобморочном  состоянии;  ему  тут  же  принялись
оказывать  первую  медицинскую  помощь,  а  на  Землю   Юрия
Великого в спешном порядке отправилась специальная поисковая
группа.
      Мир  был  полностью  уничтожен.  Такой  разрушительной
атомной   войны  не  могли  припомнить  даже  старейшие   из
Властелинов. Военные машины обеих сверхдержав действовали  с
предельной эффективностью - фактически ни одна боеголовка не
/`./  +   зря,  если можно так выразиться.  Казалось,  главы
государств  специально  сговорились  и  одновременно  нажали
"красные  кнопки". Все стратегические ракеты  покинули  свои
шахты;  почти  все атомные подводные лодки, бомбардировщики,
морские  крейсеры и прочие носители тактического вооружения,
а  также  военные  спутники,  успели  избавиться  от  своего
смертоносного   арсенала   раньше,   чем   были    атакованы
противником.  Уничтожению подверглись не  только  территории
воюющих  империй и их союзников, но и нейтральных государств
-  эти  последние получили сво„ как с той, так  и  с  другой
стороны.
      Одна  из водородных бомб взорвалась в непосредственной
близости  от  дома, на верхнем этаже которого  располагалась
квартира  Ладислава. Дом был не просто  разрушен,  а  сожж„н
дотла; тем не менее останки Ладислава удалось обнаружить  и,
хотя с большим трудом, но идентифицировать. Никаких сомнений
быть  не  могло:  Ладислав погиб, прич„м  погиб  по  нелепой
случайности. Официальная версия гласила, что в момент начала
атаки Ладислав, очевидно, спал, а убившая его бомба была  из
числа  "первых  ласточек", поэтому  он  не  успел  адекватно
среагировать  на  ситуацию - если вообще  почуял  опасность.
Правда,  кое-кто  высказывал  предположение,  что  Ладислава
убили  умышленно, а потом спровоцировали ядерный удар, чтобы
замести следы своего преступления. Хотя вряд ли в это верили
даже  те,  кто  распространял подобные слухи.  Ладислав  в„л
довольно  мирный образ жизни, дорогу никому не переходил,  у
него не было серь„зных врагов (впрочем, и несерь„зных тоже),
и  в  ответ  на  вопрос, кто мог бы желать ему  смерти,  все
только  пожимали плечами или разводили руками. Да  и  способ
спрятать   концы  в  воду  -  развязать  атомную   войну   -
представлялся не очень над„жным, не говоря уж о том, что это
само  по себе было слишком дерзким преступлением. Куда проще
и  вернее  было бы сжечь тело во внутренностях  какой-нибудь
звезды.  Тогда уж действительно, поди отыщи главное звено  в
corpus delicti - жертву убийства...
      Так  что  в  то  время, когда в Авалоне шли  последние
приготовления  к  свадьбе Дэйры и Мела, в Даж-Доме  хоронили
Ладислава. Жизнь продолжалась, праздник и траур шагали  рука
об  руку.  Радка,  несмотря на то, что на  родине  она  была
объявлена блудницей, не могла не проводить в последний  путь
брата  и, как только ей стало известно о его смерти,  тотчас
вернулась  в  свой Дом. Понимая, что Радка  вынуждена  будет
остаться  там  как  минимум  до  окончания  траура,  я  стал
готовиться  к  визиту  в Авалон. Как я  уже  говорил,  жизнь
продолжается,  через  две недели  мой  кузен  и  моя  кузина
сочетаются  узами законного брака; кроме того, у  меня  было
важное дело к Диане.
      Но тут неожиданно со мной связался Володарь. Лично! Он
попросил    меня   (не   пригласил,   а   именно   попросил)
присутствовать  на похоронах Ладислава. И хотя  его  просьба
показалась   мне  подозрительной,  я  не  мог   не   принять
приглашения,  тем более что тон его был вполне  миролюбивым,
начисто лиш„нным той злобной агрессивности, к которой я  уже
привык.
     Я не буду тратить ваше и сво„ время, описывая церемонию
погребения.  Для любителей подобных мероприятий  скажу,  что
она  прошла  в  полном соответствии с обычаями  Даж-Дома,  и
Ладиславу  были возданы все почести, причитавшиеся  ему  как
принцу  королевской крови. Важное для меня событие произошло
позже,  на поминальной тризне, когда Володарь, в присутствии
нескольких   сот  человек,  предварительно  призвав   их   к
вниманию, обратился ко мне со следующими словами:
      -  Эрик  из  Света,  ты был одним из  немногих  друзей
Ладислава,  поэтому  я  попросил тебя присутствовать  здесь.
Думаю,  он  тоже  хотел бы этого. Ладислав  искренне  желал,
чтобы  мы  разрешили  все  наши  недоразумения  и  пришли  к
согласию.  Я беру на себя смелость считать это его последней
волей  и  в  память о н„м делаю первый шаг.  Если  я  чем-то
оскорбил тебя и твой Дом, то приношу свои извинения.
     Что мне оставалось ответить? Только то, что я и сказал:
      -  Ваше  величество,  если я своими  поступками  нан„с
оскорбление вам или вашему Дому, то прошу простить меня.
      Вот  так,  ценой жизни Ладислава, главное  препятствие
между  мной и Радкой было устранено. Зато возникло другое  -
стена подозрительности и сомнения...
      -  Мы  встретимся  не скоро, - сказала  мне  Радка  на
прощанье.
      -  Полтора месяца не такой большой срок, - сказал я  в
ответ. - Когда закончится траур, я буду просить твоей руки.
     Она грустно покачала головой:
      -  Нет,  Эрик. Я сама сообщу тебе, когда будет  можно.
Сначала я должна простить тебя.
     В груди у меня похолодело.
     - За что? - дрогнувшим голосом произн„с я.
      - За смерть Ладислава, - ответила Радка. - Я не слепа,
Эрик,  я видела, что вы что-то затеяли. Не знаю, что именно,
но боюсь, это "что-то" и погубило моего брата...
     - Но...
     Радка была непреклонна:
     - Я не хочу слышать ни объяснений, ни оправданий. Ничто
не верн„т Ладислава к жизни. Лучше молчи... И уходи!
      Я  уш„л с тяж„лым сердцем и прибыл в Солнечный Град  в
подавленном состоянии. Короткая остановка в Сумерках Дианы и
разговор  по  душам  с  Морисом  ничуть  не  улучшили  моего
настроения.  Слова  Радки явились для меня  слишком  сильным
ударом.  Я  боялся,  что теперь многие годы  тень  Ладислава
будет  стоять  между  нами,  отдалять  нас  друг  от  друга,
отравлять нашу совместную жизнь... если вообще Радка  сможет
простить меня. Понять и простить - во имя нашей любви...
      У  выхода  из  лифта  меня  поджидал  слуга  в  ливрее
королевского камердинера.
      -  Милорд, - почтительно произн„с он. - Государь  отец
ваш  велел передать, что он ожидает ваше высочество в  сво„м
кабинете.
      Я  был  так  раздраж„н, что чуть не  выругался  вслух.
Проклятые условности! Из Зала Перехода отцу доложили, что  я
прибыл, сообщили, в каком лифте я поднимаюсь, и отец, вместо
того чтобы связаться со мной и пригласить к себе, послал мне
- "ab`%gc лакея. С порученьицем-с!..
       Я   сдержанно  поблагодарил  слугу  и  направился   в
королевские  апартаменты, придерживая  на  ходу  шпагу.  Это
вошло  у меня в привычку, с тех пор как в пятнадцать  лет  я
ухитрился наступить на конец длинного клинка и грохнулся  на
пол  в  самый разгар торжественной церемонии. Но даже  после
этого  пренеприятнейшего происшествия я не стал носить обувь
на  высоких  подборах - тем самым я бы признал, что  стыжусь
своего роста, а я его не стыдился. Как и мой отец, кстати.
      В  королевском  кабинете, кроме  отца,  был  ещ„  дядя
Амадис. Перед моим появлением они что-то живо обсуждали,  но
вряд ли государственные дела. Судя по их расслабленным позам
и спокойным лицам, они просто чесали на досуге языки. Когда-
то  отец и Амадис были соперниками в борьбе за власть,  мало
того  -  врагами,  и  их противостояние едва  не  привело  к
гражданской войне. К счастью, вовремя объявился дядя Артур и
примирил  обе враждующие партии. Амадис уступил  моему  отцу
корону Света, оставив за собой титул верховного жреца,  и  с
тех  самых  пор  в  нашем Доме воцарился мир.  Необходимость
тесного  сотрудничества постепенно сблизила отца с Амадисом,
их  вражда  была предана забвению, и в какой-то момент  они,
сами того не заметив, стали чуть ли не закадычными друзьями.
Как говорится, ????? ??? - ?с„ теч„т, вс„ меняется...
      -  Здравствуй, Эрик, - сказал отец, когда  я  вош„л  в
кабинет. - Присаживайся.
     Амадис приветливо улыбнулся мне.
      Я  поздоровался с обоими, сел в предложенное кресло  и
сразу  взял  быка  за  рога.  Я  догадывался,  почему   отец
пригласил меня к себе.
     - Па, ты уже слышал новость?
     - О тво„м примирении с Володарем?
     - Значит, слышал.
     Отец кивнул:
      -  Мы  с Амадисом как раз говорили об этом. И не можем
прийти  к  единому  мнению  - то ли Володарь  воспользовался
ситуацией, чтобы пойти на попятную, не потеряв лица,  то  ли
на   него  действительно  так  сильно  подействовала  смерть
Ладислава. А ты как думаешь?
      -  Второе,  я  в  этом уверен. Сейчас Володарю  не  до
политических расч„тов. Ладислав был любимчиком старика, и он
сильно переживает его потерю.
      -  Вот видишь, - произн„с отец, глядя на Амадиса. - Ты
проиграл.  Двое против одного. Или ты продолжаешь стоять  на
сво„м?
     Амадис безразлично пожал плечами:
      -  А  какая, собственно, разница? Главное, что положен
конец  этому прискорбному недоразумению. Ведь у наших  Домов
много  общего:  мы  чтим Митру, они -  Дажа;  и  мы,  и  они
празднуем солнцеворот...
     Отец насмешливо фыркнул.
      - Тоже мне аргумент! - не преминул он поддеть Амадиса.
-  Коль  скоро на то пошло, большинство первобытных  религий
основаны на поклонении солнцу.
      Мой  отец был тайным атеистом, то есть искренне верил,
gb.   никаких   богов   в   природе   не   существует.   Эту
незамысловатую доктрину он выбрал ещ„ в юности, когда сильно
страдал  из-за слишком тесной эмоциональной связи с Брендой.
Очевидно, он рассудил, что если Бог вс„-таки есть, то  лучше
не  верить в него, чем верить и проклинать. Что же  касается
т„тушки  Бренды,  то  у  не„ с Творцом  были  более  сложные
отношения,  однако  позже,  когда  бесконечность   разорвала
невидимую  пуповину, связывавшую е„ с братом,  она  простила
Господу все его прегрешения. Бренда совсем не злопамятная...
       Амадис,  как  обычно,  проигнорировал  выпад  отца  и
обратился ко мне:
     - Вы с Радкой объявите о помолвке сразу после окончания
траура?
     Я вздохнул:
      -  Не  знаю. Может быть, выждем ещ„... Как-то нехорошо
получилось... неловко...
     - Я понимаю тебя, сынок, - сказал отец.
     "Ни черта ты не понимаешь", - подумал я, но промолчал.
      -  И  вс„ же странно, - задумчиво промолвил Амадис.  -
Очень странно.
     - Ты о ч„м? - спросил его отец.
      -  О  смерти Ладислава, - ответил он. - Уж больно  она
нелепая. Чересчур нелепая.
      - Но ещ„ более нелепы версии о предумышленном убийстве
и заметании следов.
      - Согласен, - кивнул Амадис. - Однако у меня есть своя
теория.
     - И какая же?
      -  Допустим, это Ладислав развязал войну, чтобы скрыть
кое-что. А сам погиб по неосторожности, на мгновение потеряв
бдительность. Такое бывает.
      "Ого!" - чуть не воскликнул я. Сердце мо„ застучало  в
ускоренном темпе.
     А отец скептически скривил губы:
     - И что же он, по-твоему, хотел скрыть?
      - Геноцид, например. Организовал уничтожение миллионов
африканцев,  чтобы  освободить  жизненное  пространство  для
своих соплеменников-славян, а потом ужаснулся содеянного...
      - И решил похоронить жертвы геноцида в братской могиле
всего  человечества,  - закончил его мысль  отец  с  прежним
скептицизмом.
      - Вот именно. Я обратил внимание, что бомбы хорошенько
прошлись  по  Африке; фактически не оставили на  ней  живого
места.
      -  Как и на всех прочих континентах, - заметил отец  и
вопросительно посмотрел на меня:
     - А ты что об этом думаешь, Эрик?
      -  С трудом в это верится, - ответил я. - То бишь,  не
верится  вовсе.  Не  думаю,  что  Ладислав  способен...  был
способен  на такое. Да и не вижу в этом смысла.  Земля  Юрия
Великого  не находится в юрисдикции какого-либо из Домов,  и
что  бы  ни сотворил там Ладислав, это его личное дело.  Нет
таких законов, по которым его можно было бы судить.
      -  Зато есть Зв„здная Палата, - возразил Амадис. - Она
ac$(b по своим, неписаным законам.
      Отец  чихнул - вернее, как я сообразил позже,  коротко
рассмеялся.
      -  Ха,  Зв„здная Палата! И ты веришь в  эти  бабушкины
сказки? "Если не будешь слушаться маму, придут чужие дяди  и
заберут  тебя в Зв„здную Палату..." Страшилка для детей,  не
больше. Я никогда в не„ не верил.
      -  А  я,  представь себе, верю, - невозмутимо произн„с
Амадис.  -  Я прожил достаточно долго, чтобы поверить  в  е„
существование.   Несколько   человек,   это    может    быть
случайностью, но несколько десятков - уже закономерность.  И
вообще,  если  бы Зв„здной Палаты не было, е„  следовало  бы
создать. Отсюда я делаю вывод, что она есть.
     Я невольно по„жился. Для меня, как и для отца, Зв„здная
Палата  была лишь мифом - но мифом жутковатым. Все россказни
о  ней я считал естественной реакцией человеческого суперэго
на  то пьянящее чувство вседозволенности, которое появляется
почти у каждого Властелина, когда он попадает в мир, где  не
действуют  законы ни одного из Домов. Там можно делать  вс„,
что  заблагорассудится  -  грабить,  убивать,  насиловать...
словом,  буквально вс„, что только способен изобрести  самый
извращ„нный  ум. Если при этом не переходить  дорогу  другим
Властелинам  (которые повсюду находятся  под  защитой  своих
Домов), то формально вы не нарушаете никаких законов,  кроме
местных  (что  не  в  сч„т) и чисто нравственных  -  главным
тормозом в таких обстоятельствах служит собственная совесть,
да ещ„ осознание того, что за некоторые поступки мама вас не
похвалит, а друзья не правильно поймут. Но если у вас нет ни
совести, ни мамы, ни высокоморальных друзей; тем более, если
вы  психопат и, вдобавок, не верите в Бога (сиречь, в высшую
справедливость), тогда уж...
      Ещ„ с незапамятных врем„н неоднократно предпринимались
попытки хоть как-то ограничить этот беспредел, но всякий раз
они   сталкивались   с   упорным  и  хорошо   организованным
сопротивлением.  Самым,  пожалуй, демагогическим  аргументом
"против"  было:  да  кто мы такие, чтобы устанавливать  свои
порядки  во всей необъятной Вселенной?.. При том начисто  (и
вполне сознательно) игнорировался тот элементарный факт, что
речь  ид„т  не  о навязывании своих законов всем  насел„нным
мирам,  известным и неизвестным, но лишь о законах,  которым
должны   подчиняться   Властелины,   находясь   вне   прямой
юрисдикции Домов. Сопротивление исходило главным образом  не
от  тех,  кто, что называется, пошаливал на стороне  (эти-то
как  раз  предпочитали  сидеть тихо и  не  рыпаться),  а  от
здравомыслящих  и  ответственных мужей, в некотором  смысле,
ж„стких  прагматиков, считавших своей первейшей обязанностью
заботу  о  спок