мене.
   - Ага!..
   - Как ты понимаешь, - продолжал Морган, - я не мог не
заинтересоваться твоими активными поисками того же таки
Эриксона. Конечно, вас нельзя назвать сердечными друзьями, но, с
другой стороны, обуявшее тебя дикое желание во что бы то ни
стало расправиться с ним должно иметь, если не разумное, то, по
крайней мере, логическое объяснение. Тем более - в свете его
загадочного исчезновения вместе с Бранвеной, которая, в свою
очередь, по какой-то причине превратила тебя в мумию.
   Кевин не стал повторять сказку о том, что это сделал Эриксон, а
не Бранвена. Он только спросил:
   - А что говорит Колин?
   - Ничего. Он отдал приказ, велел доложить о его исполнении и был
таков. У меня возникло впечатление, что в это же время он с
кем-то беседовал. А теперь давай выкладывай, какая муха тебя
укусила. Что произошло между тобой и Бранвеной? Почему ты
разыскивал Эриксона? Имеешь ли ты представление об их возможном
местонахождении?
   Кевин сразу отказался от идеи запудрить Моргану мозги. В отличие
от Дейрдры, которая скорее захотела поверить ему, чем
действительно поверила, у Фергюсона не было причин бояться
узнать правду о его отношениях с Бранвеной, и он не попался бы
на эту нехитрую ложь. Поэтому Кевин просто сказал:
   - Я разыскивал барона, так как кое-что узнал о его проделках.
   - От Бранвены?
   - Да.
   - И что же?
   Кевин открыл было рот, затем быстро закрыл его и тяжело
вздохнул.
   - Прости, но я обещал ей молчать.
   - И ты намерен сдержать сво„ обещание?
   - Мм... да.
   Морган смерил его проницательным взглядом и покачал головой.
   - А так ли это? Нет, не думаю. По глазам твоим вижу, что тебе не
терпится поделиться со мной своими печалями, только ты не
решаешься переступить через нелепые предрассудки.
   Кевин в смятении опустил свои предательские глаза.
   - Так, по-твоему, честное слово - это нелепица?
   - Нет, отнюдь. Вс„ зависит от конкретных обстоятельств. Порой
данное слово должно быть нерушимо, порой наоборот - приходится
нарушить обязательство. А держать слово слепо и безусловно -
удел слабых, несамостоятельных, неуверенных в себе людей.
   - А нарушают слово люди безответственные, - резонно возразил
Кевин. - Я же привык отвечать за свои поступки.
   - Чтобы отвечать, нужно эти поступки совершать, - парировал
Морган. - По-астоящему безответственен тот, кто всячески
избегает выбора и связанной с ней ответственности. К тому же я
готов держать пари, что Бранвена взяла с тебя обещание молчать,
не обрисовав предварительно всей серь„зности ситуации. Ведь так?

   Кевин признал, что так оно и было, и тогда Морган нан„с
последний удар:
   - Если бы ты знал, как обстоят дела, если бы знал то, что знаешь
сейчас, ты обещал бы Бранвене молчать?
   - Нет, ни за что!
   - В таком случае, ты свободен от данного ей слова. Она хитростью
выманила у тебя обещание, а значит, оно недействительно.
   Аргументация Моргана была более чем спорной, однако Кевин,
нуждавшийся лишь в формальной очистке совести, предпоч„л не
замечать этого. Он выложил ему вс„ без утайки, как на исповеди у
своего духовника, и так же, как на исповеди, с каждым
произнес„нным словом он вс„ явственнее ощущал снисходившее на
него умиротворение. Напряжение постепенно покидало Кевина, на
душе ему становилось легче и спокойнее, сжимавшие его тиски
гнева и отчаяния понемногу ослабляли свою м„ртвую хватку.
   Выслушав его, Морган ненадолго задумался, потом сказал - но
совсем не то, что ожидал услышать от него Кевин:
   - Ты догадываешься, почему Бранвена рассказала тебе это?
   - Почему?
   - Чтобы ты стал ещ„ больше жалеть Дейрдру. А жалость подчас
убивает любовь.
   Щ„ки Кевина вспыхнули румянцем негодования.
   - Если так, то она жестоко просчиталась. - Он немного помедлил,
с мольбой глядя на друга. - Морган, скажи, что это неправда.
Скажи, что это невозможно. Скажи, что этого быть не может, что
вс„ это - чушь собачья.
   Морган вздохнул.
   - Сказать-то я могу, но какой от этого будет прок? Ты все равно
не поверишь мне.
   - Стало быть, чары бесплодия существуют?
   - Вполне возможно. Теоретически я допускаю существование таких
чар, правда, очень и очень смутно представляю механизм их
функционирования на практике. О человеческом организме я знаю
так же мало, как и об устройстве вселенной. Зачатие и рождение
для меня тайна за семью печатями - и не только для меня, но и
для других моих собратьев по Искусству, даже для тех, кто наш„л
применение своему Дару в области медицины.
   - Так ты сда„шься? - угрюмо осведомился Кевин. - Умываешь руки?
   - Нет, я просто ввожу тебя в курс дела, показываю сво„ видение
ситуации. А дело, скажу тебе, дрянь; ситуация не внушает
оптимизма. Сначала Бранвена с е„ приворотными чарами, теперь вот
- Бран Эриксон. И где они только набрались всей этой
премудрости, ума не приложу... Хотя, поспешу добавить, некий
проблеск надежды я вс„-таки вижу.
   - А именно? - оживился уже порядком приунывший Кевин.
   - Даже если Эмрису с Эриксоном и удалось добиться своего, то
предполагаемое бесплодие Дейрдры наверняка не органического
характера, а всего лишь психологического. Иначе я не вижу смысла
в необходимости постоянного присутствия чувства
неудовлетвор„нного желания, как выразилась Бранвена. Если бы эти
чары были призваны нарушить работу органов, ответственных за
деторождение, то ограждать Дейрдру от мужчин не было бы никакой
надобности. Наличие же или отсутствие этого самого чувства
неудовлетвор„нного желания, по моему разумению, нисколько не
повлияло бы на конечный результат. Поэтому я осмелюсь
утверждать, что в физическом плане Дейрдра вполне здорова. В
конце концов, она постоянно носит амулет, оберегающий е„ от
порчи...
   - Который, однако, не убер„г е„.
   - Это ещ„ неизвестно, - заметил Морган. - Но даже если это так,
то сам факт, что амулет не убер„г е„, косвенно подтверждает мою
догадку. Если заговор и был наложен, то он воздействовал не на
организм, а на психику, полагаю, на уровне самых глубоких
инстинктов... Впрочем, не буду излишне обнад„живать тебя.
Внушение может оказаться столь сильным, что с ним не справится
даже Колин.
   - Все равно это намного лучше, чем то, что я успел
нафантазировать, - сказал Кевин. - Так у меня хоть появилась
надежда.
   Морган откинулся на спинку кресла и, поджав губы, пристально
поглядел на него.
   - А ты не думал о том, что Бранвена могла внушить тебе эту
безнад„жность? Разумеется, не грубо, а исподволь, ненавязчиво.
Не показалось ли тебе подозрительным, что ты так быстро и без
колебаний поверил е„ рассказу?
   - Ч„рт! - выругался Кевин. - Похоже, ты прав. Она сущая ведьма!
   - Согласен, - кивнул Морган. - Она ведьма, теперь в этом нет
никаких сомнений. И кстати. Я думаю, что ты обязан Дане не
только освобождением от пут, но и избавлением от наваждения.
Сда„тся мне, что пробудь ты во власти чар столько, сколько
Бранвена рассчитывала тебя продержать, ты бы неукоснительно
соблюдал свой обет молчания. Так что не советую тебе испытывать
по этому поводу ни малейших угрызений совести.
   - Жуть какая! - сказал Кевин, по„живаясь. - Знаешь, я начинаю
понимать ортодоксальных служителей церкви, которые считают, что
всякая магия от дьявола, и ратуют за е„ полное запрещение.
   - Ты это серь„зно? - спросил Морган, неожиданно сильно задетый
его словами.
   - Нет, конечно. Просто я взвинчен до предела и говорю, что в
голову прид„т. Всякие глупости... Ты собираешься сообщить об
этом Колину?
   Морган задумчиво покачал головой.
   - Сообщу, но не обо вс„м. Только о том, что Эриксон сделал с
Дейрдрой, и ни словом не обмолвлюсь про Эмриса. Я не буду тем
человеком, от которого Колин узнает, что его брат убийца. Ведь
тогда он будет вынужден казнить Эмриса.
   - Эмрис заслуживает смерти! - заявил Кевин.
   - Заслуживает, - не стал возражать Морган. - Но при вс„м том он
оста„тся родным братом Колина.
   - Плевать! Он должен понести наказание.
   Морган пожал плечами.
   - Что ж, ладно. Вот верн„тся Колин, тогда и поведаешь ему о
преступлении Эмриса. А я пас. Я не могу оказать такую медвежью
услугу человеку, который считает меня своим лучшим другом. Колин
никогда не простил бы мне этого.
   - Так ты боишься?
   - Трудный вопрос. Пожалуй, что боюсь - но не прогневать Колина,
а причинить ему боль. По-своему он был привязан к Эмрису и
отправил его в ссылку главным образом потому, что хотел уберечь
его от более сурового наказания - тюрьмы или эшафота. Колин
знал, что рано или поздно Эмрис таки допрыгается со своим глупым
тщеславием, и решил убрать его от греха подальше. Теперь все
клыки у Эмриса вырваны, и он не представляет какой-либо
серь„зной опасности. Плюнь на него, Кевин. Пусть он доживает
свой век в изгнании, пусть мучится угрызениями совести и
страшится ада.
   - Нет, - решительно произн„с Кевин. - Это я так не оставлю.
Впрочем, в одном ты вс„-таки прав: Колину действительно не
следует знать об этом. Но я не отказываюсь от идеи при случае
расквитаться с Эмрисом.
   - Вряд ли такой случай тебе представится, - заметил Морган. -
Если, конечно, ты не будешь так глуп, чтобы угрохать несколько
месяцев жизни ради этого сомнительного удовольствия. Лично я
считаю, что Эмрис не стоит этого.
   - Посмотрим, - сказал Кевин, подводя черту под дискуссией. -
Когда ты думаешь переговорить с Колином?
   - Если получится, то прямо сейчас, - ответил Морган. - Только не
мешай мне.
   Он расслабился в кресле, прикрыл глаза и погрузился в л„гкий
транс. Камень на его груди слабо, еле заметно засветился. Кевин
знал, что Огненный Глаз Моргана (равно как и камни Даны и
Бранвены) был поверхностно настроен на Знак Силы Колина, что
позволяло им без труда устанавливать контакт даже на расстоянии
в тысячу миль. Кевина всегда изумляла способность Одар„нных к
мысленному общению, он считал телепатию бесспорно самым
поразительным явлением из всего арсенала колдовских при„мов.
Между ним и Дейрдрой изредка возникала подобная связь и длилась
она лишь считанные секунды, но эти мгновения были так прекрасны,
так волнующи, что поначалу Кевин недоумевал, почему маги вс„ же
предпочитают речь непосредственному обмену мыслями. Позже он
узнал, что дело не только и не столько в тех усилиях, которые
нужно прилагать, чтобы удерживать ментальную связь, сколько в
том, чтобы постоянно быть начеку и не обрушить на собеседника
поток своих эмоций, чувств и переживаний, перед которыми не
устоит даже самая верная дружба, даже самая нежная любовь.
Морган как-то сказал, что для того, чтобы всеми фибрами души
возненавидеть человека, достаточно заглянуть в его мысли. Кевин
не принимал столь категорического суждения; ему хотелось бы
верить, что узнай он, что думает о н„м Дейрдра, он продолжал бы
любить е„ по-прежнему. И, тем не менее, факт был налицо: обычно
перед колдовским поединком противники открывали друг другу
(вернее, враг врагу) свои мысли, после чего вступали в такое
ожесточ„нное сражение, что дуэль непременно заканчивалась
гибелью одного из них...
   Спустя пять минут камень на груди Моргана погас. Он распахнул
глаза, потянулся и зевнул.
   - Ну как? - спросил Кевин. - Рассказал?
   - Рассказал.
   - И что Колин?
   - Разозлился, конечно. - Морган вздохнул и сердито проговорил: -
Проклятье!
   - Что там ещ„ стряслось?
   - Девки на сегодня отменяются, - с похоронным видом сообщил
Фергюсон. - В первом часу ночи Колин велел нам собраться в его
кабинете.
   - Нам?
   - Тебе, мне и Дане.
   - Зачем?
   - Он хочет переговорить с нами.
   Кевин удивл„нно приподнял бровь.
   - И со мной?
   - И с тобой.
   - Но как? Ведь мой Дар ещ„ не пробужд„н.
   - Главное, что он у тебя есть, а остальное несущественно. Мы с
Даной поможем тебе.
   Говоря это, Морган даже не подозревал, насколько пророческими
окажутся его слова.



   ГЛАВА 11

   К вечеру настроение Дейрдры, испорченное неосторожной фразой
Кевина, ничуть не улучшилось, и за праздничным столом она выпила
гораздо больше, чем полагалось леди, тем более - принцессе.
Задолго до окончания пира она начала клевать носом и, чтобы не
уронить сво„ достоинство в глазах двора, вынуждена была покинуть
Банкетный зал. Выдержав необходимую паузу, продиктованную
правилами приличия, Кевин последовал за ней и тайком пробрался в
е„ покои. Он застал Дейрдру лежавшую в постели, но ещ„ не
спавшую.
   - Убирайся, - сказала она, как только он вош„л; в голосе е„
звучала мука. - Я не хочу тебя видеть.
   Кевин присел на край кровати, взял руку Дейрдры и прижался щекой
к маленькой т„плой ладошке.
   - Прости, родная. Прости, что обидел тебя. Прости за то, что
причинил тебе боль.
   Дейрдра отняла руку и отвернулась.
   - Ты здесь ни при ч„м, Кевин. Совсем ни при ч„м. Я ничуть не
обижаюсь на тебя.
   - Тогда в ч„м же дело?
   - Дело во мне. Я... я тебе не пара.
   - Глупости! - фыркнул Кевин.
   - Вовсе нет, это правда. Мы долго обманывали себя и друг друга,
но нельзя бесконечно бежать от действительности - она все равно
будет дышать нам в спину. Моя неполноценность когда-нибудь
встанет между нами, и ты проклян„шь тот день, когда связался со
мной.
   Кевин вздохнул.
   - Сейчас ты не в настроении, Дейрдра. Давай поговорим об этом
завтра.
   - Завтра я скажу тебе то же самое, Кевин Мак Шон... или, вернее,
Артур Пендрагон. Принц из Дома Света.
   Кевина вдруг зазнобило. Сердце его учащ„нно забилось, а в висках
запульсировала тупая боль.
   - Что ты сказала? - через силу прохрипел он.
   - Я назвала тво„ настоящее имя. Твой при„мный отец, лорд Шон,
был прав в сво„м предположении, неважно - шутя он его высказал
или на полном серь„зе. Прежде чем стать реб„нком, ты был
взрослым мужчиной - принцем Артуром, сыном Утера Пендрагона.
   - Что за чушь! - произн„с Кевин, однако нарастающая боль в
висках подсказывала ему, что это не такая уж и чушь. Слова
Дейрдры пробудили в его памяти какие-то смутные образы,
настолько смутные, что он не мог понять их значение. Тем не
менее, в них было что-то очень знакомое, мучительно-узнаваемое,
близкое и родное, бредящее душу, приводящее в смятение
рассудок... - Что за чушь! - настойчиво повторил он. - Утер
Пендрагон был отцом короля Артура.
   - То был другой Утер, твой предок по линии отца. А твою мать
зовут как языческую богиню - Юнона. Юнона из Сумерек.
   ЮНОНА! МАМОЧКА!..
   Голова Кевина разболелась не на шутку. Он сжал ладонями виски и
протяжно застонал:
   - Великий Митра!
   - Вот именно, - отозвалась Дейрдра.
   - Что? - спросил Кевин. - Что - вот именно?
   - Ты сказал: "Великий Митра".
   - Да? - удивился Кевин и тут же вспомнил, что действительно это
сказал. - Да, - произн„с он уже с утвердительной интонацией. -
Так я и сказал. Не понимаю, с какой стати...
   - Зато я понимаю. Это лишь подтверждает мою правоту. Король Утер
- наш Утер - был ярым почитателем бога Митры, Князя Света. Его
сын, король Артур, хоть и был крещ„н, не без оснований
подозревался в тайной приверженности культу Митры. Вот и ты, их
потомок...
   В этот момент голова Кевина будто раскололась от нового приступа
адской боли. Он вскрикнул, свет в его глазах померк, и он
потерял сознание.
   Очнувшись, Кевин обнаружил себя лежащим в постели. Боль прошла и
напоминала о себе лишь л„гким ознобом, полной опустош„нностью
мыслей и чувств, слабостью во вс„м теле.
   Чья-то рука бережно вытерла с его лба испарину. Кевин повернул
голову и увидел рядом с собой Дейрдру. Е„ большие изумрудные
глаза смотрели на него виновато и с беспокойством.
   - Извини, дорогой, - сказала она. - Сегодня я много выпила и
сболтнула лишнее. А ведь ты предупреждал, что не должен ничего
знать, пока сам не вспомнишь.
   - Я предупреждал? Когда?
   - Помнишь, ты дал согласие, чтобы Колин загипнотизировал тебя?
   - Да, помню.
   - Тогда-то он и пробудил твою прежнюю память. Ты немного
рассказал о себе, расспросил о своей нынешней жизни, потом велел
ему вс„ забыть и сам забыл обо вс„м.
   - Что я ещ„ рассказал? - спросил Кевин, с тревогой и трепетом
ожидая, что вот-вот у него снова разболится голова.
   К счастью (или, быть может, к сожалению), этого не случилось.
   - Не очень много, - ответила Дейрдра. - Как я уже говорила, ты
сообщил, что зовут тебя Артур, ты принц из Дома Света, твой отец
- Утер Пендрагон, мать - Юнона из Сумерек, а король Артур из
Авалона был твоим прадедом - отцом твоего деда Эмриса, чьим
сыном был твой отец Утер.
   Теперь слова Дейрдры, хоть и находили живой отклик в его сердце,
уже не вызывал мучительной боли в голове. Кевин чувствовал себя
так, точно ему рассказывали о событиях его детства, которых он
совершенно не помнил, зная, однако, что они происходили в
действительности.
   - А дальше?
   - Дальше ты сказал, что превратился в грудного младенца, потому
что перес„к бесконечное число миров... Знаешь, монсеньор Корунн
Мак Конн утверждает, что наш мир не единственный сущий, что бог
сотворил неисчислимое множество разнообразных миров. Кое-кто
считает его взгляды ересью, но, оказывается, он прав.
   - Да, да, конечно, - согласился Кевин. - Однако продолжай.
   - Ещ„ ты говорил о Враге, Нечистом, также ты называл его
Хранителем Хаоса и Князем Тьмы. Ты говорил, что многие считают
его дьяволом, но сам ты так не думаешь. Ты упоминал о Рагнар„ке,
о Мировом Равновесии... впрочем, я мало что из этого поняла. Ещ„
ты сказал, отвечая на вопрос Колина, что не знаешь, есть ли бог,
а потом велел ему забыть о вашем разговоре.
   - А тебе не велел?
   - По-моему, ты просто не заметил моего присутствия.
   - Гм-м... На каком языке я разговаривал?
   - На очень странной разновидности валлийского со значительной
примесью латыни... или греческого... нет, вс„-таки латыни, очень
странной латыни... и очень странного греческого... Но это не
мешало нам с Колином понимать тебя.
   - Мой акцент тебе ничего не напоминал?
   - У тебя не было акцента, ты говорил мысленно.
   - Вот как? - Кевин удивл„нно взглянул на Дейрдру. - И ты вс„
слышала?
   - Да. Вы так ГРОМКО говорили...
   - А Колин об этом знает?
   - Нет. Ему незачем это знать. Ведь ты сам так хотел.
   - Очаровательно! - пробормотал потряс„нный Кевин. - Ты никогда
не задумывалась над тем, что это для тебя значит?
   - Конечно, задумывалась, - печально ответила Дейрдра.
   - И к какому выводу ты пришла?
   - Ясно к какому! Вс„, что ты сказал тогда, лишь углубляет
разделяющую нас пропасть.
   "Ч„рт возьми! - подумал Кевин. - Она действительно ничего не
понимае т... Вернее, не хочет понять".
   - Я не о том спрашиваю, Дейрдра.
   - А о ч„м же?
   - Ты говоришь, что слышала ВЕСЬ наш разговор. Не обрывки мыслей,
не отголоски эмоций, а весь разговор целиком. Ведь так?
   - Ну да. А что, собственно... - Вдруг она умолкла, глаза е„
расширились, как от испуга. - Неужели?.. О боже!.. Кевин, милый,
что ты хочешь этим сказать? Что я... мой Дар... он не такой уж
неполноценный?
   - Не знаю, дорогая, но другого объяснения происшедшему я не
нахожу. Из всего, что я узнал от Моргана, следует, что на такое
способен только человек, обладающий мощным, полноценным Даром. К
тому же тво„ участие в нашем разговоре не было совсем пассивным.
Подслушивая, ты ухитрилась остаться незамеченной, ничем не
выдать своего присутствия.
   - Но ведь я полукровка...
   - Ну и что? Морган тоже полукровка, но это не мешает ему быть
могущественным колдуном.
   - Он мужчина и унаследовал свой Дар от отца. А я... я
унаследовала бездарность от матери.
   - Но ты также и дочь Бриана Лейнстера. Мне всегда казалось
несправедливым, неправильным, что от смешанных браков в полной
мере Дар наследуют только дети одного пола. Что если твой Дар
так же хорош, как и Дар Моргана, разве что наши чародеи ещ„ не
научились его пробуждать?
   Дейрдра тихо всхлипнула и положила голову ему на плечо.
   - Нет, Кевин, - с мольбой и тоской в голосе проговорила она. -
Прошу тебя, не надо. Не внушай мне несбыточных надежд. Я так
боюсь... - Она снова всхлипнула. - Боюсь разочарований...
П