╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
авство природы. Чудовищный обман ночей, с криками, с
кровью, с горячими грудями и пересохшим ртом, с укусами, головокружени-
ем, сумасшествием. Черная фабрика рабов.
Природа продалась купившим нас, чтобы вырвать у нас последнее - да-
ром. Мы - каторжники у вагонетки, за сладкий час делающие бессмертными
свои каторжные шаги.
Довольно! Эй, вы, в Илионе! Больше мы не хотим! Вот вам наши руки,
ноги, уши, глаза до смерти, но не силу наших юношей, но не ласковость
наших женщин!
Мы не хотим больше вашей земли, оставайтесь на ней одни. Мы выходим
из карусели, из сумасшедшей чечетки рождений и смертей.
Ни одного поцелуя! Девушки, умрите нетронутыми! Женщины - спите оди-
нокими! Мы выходим из карусели! Серп, серп убелителя! Уничтожение! Ночь!
(Сцена темнеет.)
Картина третья.
(Темнота. Голоса, сначала слабые, потом все настойчивее.)
Г о л о с а. Уничтожение.
Ночь.
Дисциплина.
Ни одного поцелуя.
Эй, вы.
Восемь часов - хорошо.
Десять - отлично.
Двенадцать - превосходно.
Штрафы - сколько хотите.
А через тридцать лет что? - А?
Через тридцать лет что. - А?
Дисциплина. Дисциплина.
Ни одного поцелуя.
Ночь.
Картина четвертая.
(Шпик у телефона)
Ш п и к. Начальника полиции! Поскорее, начальника полиции! Говорит
Брикс. - Агент тайной разведки. Рыжий? - Да, да, - рыжий. Свежие новос-
ти! Только что с митинга красных. Стачка! Отказываются размножаться.
Картина пятая.
(Начальник полиции у телефона.)
Н а ч а л ь н и к п о л и ц и и. Размножаться? Ого. Станция! Бостон
33 - 22. Флоранса, золотце мое, представь, какая новость! Красные, зна-
ешь красные, отказываются размножаться. Ну, целоваться, обниматься...
Вот, вот! Несчастные жены! Сейчас докладываю президенту. Алло. Илион.
Президента сената. Чрезвычайная новость!
Картина шестая.
П р е з и д е н т с е н а т а (у телефона). Как? Невероятно. Совер-
шенно невероятно. Да, да. Серьезнейшие экономические последствия. Стро-
жайшие меры. Что? Флоранса, золотце мое, занят. Да, да, слыхал. Вот
именно, сумасшедшие. Гэз? - Конечно, франкмасон. Что скажет Макферсон?
Тоже франкмасон. И этот, и тот. Ха, ха, ха! Нет, нет, и в доказательство
сейчас еду к тебе.
Меры! Мобилизовать полицию! Академия наук! Премии! Всемирный конг-
ресс! Серьезнейшие экономические последствия. Нет, нет, золотце мое, те-
бе не понять. Эко-но-ми-ческие. Господин маршал? Слыхал. Его святейшест-
во? - слышал, слышал. Ваше величество, чорт возьми, станция! Нельзя же
включать по десять человек зараз! Стачка продолжается? Продолжается!
Продолжается.
(Сцена темнеет.)
Картина седьмая.
(Улица в американском городе.)
1-й г а з е т ч и к. Стачка продолжается. Обращение протоиерея Вве-
денского к красным.
2-й г а з е т ч и к. Последние новости. Римский папа предал анафеме
Георга Гэза.
(Входит полисмен с двумя подручными.)
П о л и с м е н. Джек, Джон! Встаньте по углам и не пропускайте нико-
го по кленовому бульвару. Сейчас здесь проедет на заседание сената гос-
подин Джулиус Гектор Макферсон, король нефти.
1-й г а з е т ч и к. Продолжается. Убыль населения - четыре процента.
По вычислениям профессора Пуппуса...
2-й г а з е т ч и к. Эпидемия самоубийств! По вычислениям профессора
Пуппуса, через тридцать лет в американском городе не останется ни одного
рабочего.
(Полисмен гонит их.)
П о л и с м е н. Пошли, пошли. Что они говорят? Что они говорят, ще-
нята!
(Появляются уличный торговец и пророк мистической секты.)
Т о р г о в е ц. К последней стачке. Новейшее изобретение! Незаменимо
для женщин и девушек!
П р о р о к. Вниманию женщин и девушек, покинутых красными!
Брикстрит, 33. Орден Элевзиринанского экзотизма.
Т о р г о в е ц. По системе древнегреческого поэта Аристофана, Олис-
бос октодактилос.
П р о р о к. Мистические утешения для вдов и вдовцов. Орден Элевзири-
нанского экзотизма. Посвящения. Литургии, помазания, две серии в вечер.
Т о р г о в е ц. Олисбос октодактилос.
П р о р о к. Элевзиринанский экзотизм.
П о л и с м е н. Назад, назад, сверните в переулок!
(Входят акушерки, священник, фабрикант.)
Ф а б р и к а н т. Пропустите нас к сенату. Мы требуем, чтобы нас
выслушали.
А к у ш е р к а. Не умирать же нам с голоду. Я спрашиваю, что теперь
делать мне, опытной акушерке? Никто не желает рожать.
С в я щ е н н и к. Совершенное падение. Ни крестить, ни венчать. Я
спрашиваю, зачем я окончил Коллегию в Нью-Джинг-Тоне?
Ф а б р и к а н т. Вы хотите, чтобы пропали, сгнили, развалились на
моих складах замечательнейшие семейные постели усовершенствованного об-
разца?
А к у ш е р к а. Пусть они рожают.
С в я щ е н н и к. Венчаются.
Ф а б р и к а н т. Покупают семейные постели.
Т о р г о в е ц. Олисбос октодактилос!
П р о р о к. Элевзиринанский экзотизм!
П о л и с м е н. Нельзя, нельзя. Не толпитесь! Сверните в переулок.
Ваше преподобие, отойдите! Джек, Джон, осадите! Что там еще?
(Входит похоронная процессия. В толпе - Гэз.)
П о л и с м е н. Осадите! (Слышен рожок.) Ах, боже мой, опоздали. Ав-
томобиль короля нефти.
(Входит Джулиус Макферсон.)
М а к ф е р с о н. Почему задержали мою машину, полисмен?
П о л и с м е н. Вот - красные.
М а к ф е р с о н. Что красные?
П о л и с м е н. Похороны - самоубийца. Молодой рабочий.
М а к ф е р с о н. Имя не важно. Очистите улицу.
П о л и с м е н. Очистите улицу!
Р а б о ч и е. Снимите шапки!
М а к ф е р с о н. Рабочие американского города. С вами говорит Мак-
ферсон. Вы знаете меня.
(Ропот рабочих.)
М а к ф е р с о н. Что вывело вас на улицу?
(Ропот.)
По какому праву вы останавливаете движение?
Г э з (выходит вперед). По праву умирающих, хоронящих своих мертве-
цов.
Г о л о с а. Гэз.
М а к ф е р с о н. А, Гэз! Рад увидеть вас. Макферсон.
(Гэз молчит.)
М а к ф е р с о н. Ложь!
Г э з. Что?
М а к ф е р с о н. Ложь! Разве вы монах? Святой, новый Христос, как
вас называют?
Г э з. Не святой!
М а к ф е р с о н. Еще бы! Волчьи глаза, красные губы, цепкие руки!
Вы чувственны, Гэз! Еще не рождалось человека более чувственного, чем
вы. И эти ваши спутники - они волки, а не отшельники.
Г э з. Кто мы, - это все равно, но мы уничтожим вас.
М а к ф е р с о н. Как? А митральезы, огнеметы, истребители! Движущи-
еся башни, нитроглицерин? Вы забываете о правительственных арсеналах
американского города, о золотых подвалах Илиона? Чем вы можете грозить
нам?
Г э з. Вы знаете чем, - своей смертью.
М а к ф е р с о н. Болтовня! Вы - волки, жадные и голодные, завистли-
вые.
Вы голодны! Вот вам доллар, пропейте его, Гэз! Вы жадны, возьмите
перстень - это настоящий изумруд!
Вы завистливы, - вот вам золото, горстями, - наймите себе танцовщицу,
Гэз!
(Бросает золото.)
Г э з. Вы издеваетесь?
М а к ф е р с о н. Нет, я покупаю вас и его.
Г э з. А мы уничтожим вас! (Бросает ему золото обратно.) Этот бедный
самоубийца, которого вы и в гробу преследуете своим подлым золотом, -
это только начало мирового листопада.
Двадцатое столетие - великие сумерки земли! Вы осквернили землю жес-
токой и глупой своей властью. В вашем жестоком сердце и глупой голове не
родится ни одна властная, ни одна царская мысль. Царскую мысль даем мы
вам, - мысль об уничтожении.
Мы ненавидим вашу землю! Воздух, перерезанный проволокой ваших
дьявольских нервов, море, рассекаемое вашими Лузитаниями, солнце, отра-
жающееся в окнах ваших дворцов. Мы ненавидим вашу землю, - пусть же она
обратится в Сахару, в тундру, в Гоморру и Содом. Пусть она замерзнет,
загниет болотами, сгорит!
Текучей водою, ползучей травою, летучим ветром клянемся: "Мы ненави-
дим вашу землю".
Г о л о с а. Ненавидим!
М а к ф е р с о н. Лучшей не будет!
Г э з. А эта будет уничтожена!
М а к ф е р с о н. Рабов обуздают!
Г э з. Как обуздать умирающих?
М а к ф е р с о н. Сила!
Г э з. Гибель!
М а к ф е р с о н. Власть!
Г э з. Ночь!
Г о л о с а. Ночь!
Г э з. Пропустите!
(Процессия удаляется.)
М а к ф е р с о н. Я куплю вас, Гэз!
Занавес.
Действие II.
Картина первая.
(Улица. На привязном шаре Шпик.)
Ш п и к. Чорт возьми! Вот она усовершенствованная техника наблюдений.
Подвешенный, как балык под солнцем, как зонтик под дождем, рассматриваю
окрестности. Вся полиция поставлена на ноги, посажена на автомобили, по-
ложена в засаду. Чтобы так или иначе сорвать стачку. Десять тысяч долла-
ров тому, кто подглядит штрейкбрехера или штрейкбрехершу, красную девицу
или кавалера в объятиях любви. Десять тысяч долларов. Ого! Что это? Ка-
жется, целуются? (Наводит ручной прожектор.) Нет, ничего! Здравствуйте,
милая барышня.
(Входит 1-я девица, Бетси.)
Б е т с и. Здравствуйте, мистер...
Ш п и к. ...Брикс. Вы куда?
Б е т с и. Уезжаю. Разве можно оставаться здесь? Живешь как в могиле,
и потом никаких заработков.
Ш п и к. Красные сошли с ума!
Б е т с и. Я тоже так думаю. Но кроме того они страшно упрямы. Вы не
можете себе представить, что у них творится там, под горой.
Ш п и к. Тоскуют?
Б е т с и. Ужасно.
Ш п и к. Томятся?
Б е т с и. Невероятно.
Ш п и к. Сохнут?
Б е т с и. Как осенние листья! Да ведь вы же понимаете?
Ш п и к. Еще бы.
Б е т с и. А что терпят женщины, и не рассказать! Я и уезжаю.
Ш п и к. А ваша подруга?
Б е т с и. Ах, у нее горе, траур.
Ш п и к. Да что вы?
Б е т с и. Жених.
Ш п и к. Бедняжка.
Б е т с и. Не проводите ли вы меня, мистер Брикс?
Ш п и к. С величайшим удовольствием!.. (Спускается на землю.) Ну вот.
Б е т с и. В прошлый раз вы были одеты иначе.
Ш п и к. Не так простецки? Что делать - служба! Черные брюки и блуза
мастерового. Вам куда?
Б е т с и. На вокзал.
Ш п и к. Отлично. Но право, вы напрасно торопитесь. Разве в амери-
канском городе только и живут, что красные? Вы могли бы превосходно про-
вести время с человеком, умеющим ценить красоту и не потерявшим еще рас-
судка. С человеком веселым, воспитанным, вежливым, как, например, я.
Картина вторая.
(Заседание сената.)
П р е з и д е н т. Господа сенаторы. Заседание открывается. На очере-
ди один вопрос. Какой, - присутствующим известно. Прошу занять места.
1-й с е н а т о р. Слово к порядку.
П р е з и д е н т. Говорите.
1-й с е н а т о р. Вопрос, подлежащий обсуждению, чрезвычайно важен,
можно сказать - это вопрос жизни и смерти. Поэтому я предлагаю прежде
всего удалить из зала представителей печати.
Г о л о с а. Совершенно справедливо, удалить журналистов!
(Движение.)
1-й с е н а т о р. И далее, среди нас, здесь, в Илионе рядом с насто-
ящими, если можно так выразиться, богами, как наш почтеннейший председа-
тель, как господин Джулиус Гектор Макферсон, присутствуют боги меньшие и
даже вовсе не боги. Я думаю, что в сегодняшнем собрании, где речь идет,
выражаясь фигурально, о гибели богов, этим не-богам, не место.
Г о л о с а. Верно, гоните их!
Позвольте, позвольте, как отличить?
По толщине портфеля.
По тяжести кошельков.
Пускай покажут руки, смерьте когти, когти.
(Движение. На минуту все приобретает чрезвычайно странный характер.)
П р е з и д е н т. Чистка закончена. Успокойтесь, успокойтесь. Слово
имеет профессор Пуппус.
П у п п у с. Почтеннейшее собрание! Я должен поделиться с вами вык-
ладками нашего центрального статистического бюро. Итоги таковы: если
стачка будет продолжаться, то в конце первого десятилетия мы будем иметь
убыль рабочей силы на двадцать процентов. К концу второго - на пятьде-
сят, а через тридцать или тридцать пять лет, сама порода рабочих вымрет
и обратится в своего рода ископаемое, наподобие пещерного льва или пте-
родактиля. Последствия очевидны. Они ужасны и гибельны для производства.
Необходимо сейчас же приостановить стачку. Может быть, было бы возможным
пойти на некоторые уступки красным в смысле тарифов, рабочего дня, стра-
хования?..
Г о л о с а. Никаких уступок!
Г о л о с. Я обращаю внимание присутствующих на то, что на этот раз
красные и не требуют никаких уступок.
Г о л о с а. Действительно, не требуют.
П у п п у с. Я упустил это из виду. Как же быть?
П р е з и д е н т. Магистр Кубус.
К у б у с. Никаких уступок! Рабочие не желают оставаться на земле, -
не надо! Воспользуемся остающимся сроком. Тридцать лет: совершенно дос-
таточно. Полнейшая механизация. Предлагаю предварительный план.
(Освещается электрическая карта.)
Энергия солнца, воды, ветра перерабатывается на центральных силовых
станциях. Вот и вот. Отсюда токи высокого напряжения к заводам. Разветв-
ление к машинам и станкам. Все.
Г о л о с а. Гениально! Великолепно! Браво, Кубус!
Г р о б у с. Один вопрос. А что потом?
К у б у с. Когда потом?
Г р о б у с. Когда машины износятся? Машины, сделанные рабочими? Чем
вы замените их?
Г о л о с а. Да, да, чем вы их замените? Отвечайте, Кубус. Не сделае-
те же вы вечных машин?
(Кубус стоит в остолбенении.)
Г р о б у с. Бездарная выдумка! Изобретение идиота! Исход один, - ис-
кусственное оплодотворение.
В с е. А-а-а-а.
(Телефонный звонок.)
П р е з и д е н т. Слушаю. Так. На бульваре 13? Великолепно! Пришлите
подписать чек. Да, да, сейчас же. Имя полисмена высечь на мраморной дос-
ке и воздвигнуть в Илионе. Господа сенаторы. Счастливое известие. На
Бульваре 13 замечен рабочий под руку с проституткой. Подробности выясня-
ются. Господа! Отрадное событие это приобретает особенно знаменательное
значение в связи с празднованием тысячелетия нашего города, имеющего
произойти завтра. Предлагаю спеть гимн.
(Все встают и поют.)
Картина третья.
(Бульвар 13.)
Н а ч. п о л и ц и и (у телефона). Подробности выясняются. - Гарри,
ваш фонарь! Их тащут сюда.
(Вводят Бетси и Брикса.)
Б е т с и. Пустите, пустите! Кто вам позволил? Я вам глаза выцарапаю.
Негодяи! Пустите сейчас же.
Н а ч. п о л и ц и и (Бриксу). Гражданин, ваше имя? (Брикс отворачи-
вается.) Не бойтесь, вам не сделают ничего дурного. Как раз наоборот.
Вас накормят досыта. Вас озолотят. Вам поставят статую в Илионе, изобра-
жающую вас в виде божества плодородия. Ну, ваше имя? Да отвечайте же!
Гарри, посветите!
Б р и к с. Ай, ай, чорт, постойте!
Н а ч. п о л и ц и и. Что? Да это рыжий Брикс? Болван, как вы попали
сюда и в таком виде?
Б р и к с. По долгу службы, и согласно приказанию. Черная блуза и
брюки мастерового, согласно приказанию.
Н а ч. п о л и ц и и. Болван! (К полисмену.) И вы хороши! Не разгля-
дели! Идиоты! (К Бетси.) Перестаньте кричать, сударыня. Вот получайте и
пошли вон.
Б р и к с. Простите, в последний раз.
Н а ч. п о л и ц и и. Вон! (У телефона.) Произошла досадная ошибка.
Подробности выясняются.
Картина четвертая.
(Заседание сената.)
П р е з и д е н т (у телефона). Полисмена высечь. Господа, досадная
ошибка. Вернемся к делу. Доклад академика Гробуса об искусственном опло-
дотворении.
Г р о б у с. Доклад и демонстрация. (На экране световые изображения.)
Вот модель аппарата. Разрез и план. Обыкновенная Гейслерова труба.
Культура сперматозоидов. При согревании и давлении - радиоактивная реак-
ция, - и желаемый результат.
Опыты профессора Штейнаха.
К у б у с. Шарлатанство! Проверено?
Г р о б у с. Нет еще, но точнейшие формулы...
К у б у с. Шарлатанство! В лучшем случае результат - кролик. А я
спрашиваю присутствующих, какова ценность кролика в производстве?
Г р о б у с. Предварительная операция может быть продемонстрирована
немедленно. Прошу желающих выйти вперед.
Г о л о с а. Кубус, Кубус, это ваша обязанность, Кубус! Научный экс-
перимент!
К у б у с. Ни за что! Не согласен! Не дамся! У меня жена! Шарла-
танство чистейшей воды! Можно прекратить, изменить, продолжить раз на-
чавшуюся жизнь, но нельзя вызвать органический процесс в материи. Шарла-
танство!
Г о л о с а. Где же выход? Где же выход? Принудительные сочетания.
Совокупительные изоляторы. Санатории для производителей.
К у б у с. Механизация энергии.
Г р о б у с. Обыкновенная Гейслерова труба.
К у б у с. Шарлатанство!
Г р о б у с. Идиотизм!
П у п п у с. Статистика!
П р е з и д е н т. Они уходят, уходят! Как остановить их?
М а к ф е р с о н (подымаясь с места). Вздор! Молчать! Полечите ваши
нервы, Беньямин Приамус. Все это вздор, господа!
Надо смотреть глубже. Причина стачки - ослабление желания жить у тва-
ри. Средство единственное. Не деньги. Не машина, будь она сильнее океа-
нийской волны и долговечнее солнца. Не наука, точнейшая и мудрейшая,
средство единственное, древнее, вечное - соблазн. Женщина. Синеглазая.
Рыжеволосая. Вяжущая героев нежными нитями, тяжелее адамантовых цепей,
легкими носками попирающая сердца сильных. Соблазнительница.
1-й с е н а т о р. Вы говорите о вашей кузине?
М а к ф е р с о н. Да, я говорю об Елене Лэй, об Элли Лэй, очарова-
тельнейшей девушке в американском городе.
Картина пятая.
(Бюро полиции.)
Н а ч. п о л и ц и и. Брикс! Брикс! Брикс! Чорт побери, вас никогда
нельзя дозваться, когда нужно, и всегда найдешь там, где этого совершен-
но не надо. Брикс!
(Входит Брикс.)
В каком вы виде?
Б р и к с. Забудьте о Бриксе. Брикса нет. Есть Муэдзин Ага. Евнух,
изгнанный из султанского сераля за социалистические убеждения.
Н а ч. п о л и ц и и. Что за нелепый маскарад?
Б р и к с. Совершенно необходимый. Не думаете же вы, что можно посто-
янно толкаться среди красных, оставаясь мужчиной? Ведь вас растерзают,
искалечат, разорвут на куски.
Н а ч. п о л и ц и и. Но почему у вас передник?
Б р и к с. Господин начальник не может требовать, чтобы я стал насто-
ящим евнухом.
Н а ч. п о л и ц и и. Бросим это. Дело чрезвычайной важности. В моих
руках стенограммы секретного заседания сената. Гениальные речи. Пирамиды
ума и учености. Доклад Макферсона. Это по вашей части. Вот. Средство.
Соблазн... Женщина... вяжущая нежными нитями и прочее. Брикс, вы можете
выслужиться.
Б р и к с. Весь ваш!
Н а ч. п о л и ц и и. Достать! Жаль, что нет времени, чтобы выписать
из Парижа. Выберите из местных. Полагаюсь на ваш вкус и энергию. Обрати-
те внимание на приметы. Вот и вот! О, Макферсон знает толк в женщинах!
Распорядитесь немедленно!
Б р и к с. По телефону!
Н а ч. п о л и ц и и. Ступайте! Стойте! Об исполнении сделайте мне
подробный доклад.
Картина шестая.
(Башня. Наверху Макферсон и Елена Лэй.)
М а к ф е р с о н. Перед тобой, Элли, город, где ты родилась. Видишь
полосы огней, - это бульвары, расходящиеся звездообразно от сердца горо-
да Илиона. Видишь племенные озера, это дворцы, где живешь ты и я и по-
добные нам. Видишь черную ночную землю, рельсы, разбегающиеся по ней,
базальтовое море и небо. Все это наше, Элли, мое и твое, море, небо и
земля. А там на овиди стены дыма и зарево, стоячее, вечное из ночи в
ночь. Это отражаются в облаках печи мировых заводов. Там, в дыму, су-
щества суетливые, несытые, жадные. Ты знаешь, о ком я говорю.
Е л е н а. Да, но зачем ты привел меня сюда? Мне холодно, и кружится
голова.
М а к ф е р с о н. Там - рабы. Ты любишь теннис, Элли! Тебе радостно
на белой яхте раздваивать отражение солнца в морской воде, тебя веселят
танцы. Те там не играют и не танцуют.
Столетиями они копили ненависть против своих господ, легко живущих
владык в высоком Илионе, против своих богов. Мы боги, Елена! Ты это зна-
ешь? Ты это помнишь?
─Ёрьр