▌ыхъЄЁюээр  сшсышюЄхър
┴шсышюЄхър .юЁу.єр
╧юшёъ яю ёрщЄє
╒єфюцхёЄтхээр  ышЄхЁрЄєЁр
   ─Ёрьр
      . ╨рёёърч√ 20-ї уюфют Ёрчэ√ї ртЄюЁют -
╤ЄЁрэшЎ√: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  -
вал дрожащей телеграфистке депешу: "Всем... Всем... Всем... Именем республики тчк Приказы зпт распоряжения зпт исходящие подписью большевистских комиссаров зпт путевки продмаршрутов зпт прочие ве- домственные переброски всей линии категорически приказываем исполнению не принимать страхом революционной ответственности". Лицо телеграфистки, как известь. В аппаратной холодно. На подоконни- ках снег. Замерзшие пальцы едва сжимают рычажок. Нервничая, телеграфист- ка всхлипывает. В руках рыжеволосого человека холодно поблескивает кольт. --------------- Уком был освещен всю ночь: шло совещание. И лишь под утро постановили выслать на станцию парламентеров. Город еще ничего не знал. Утром, когда парламентеры шли к станции, на улицах, как всегда, толпились очереди у магазинов и распределителей. На перекрестках кое-где серели шинели милиционеров. Коммунары вышли к станции; крепко упираясь в землю, стояли пулеметы. Перед ними размеренным шагом прохаживались часовые. Над станционным зда- нием было поднято черное знамя восстания. Парламентеры остановились. - Я был прав, - тихо сказал Быстров. - Это не стихийная вспышка, а организованное выступление. Мы пришли поздно. Крутояров сжал кулаки. - Нет, нужно выяснить, в чем дело? Чего они хотят? - Вздернуть тебя на этом фонаре, - усмехнулся Лапицкий. Часовые переговаривались между собой. Один из них выступил вперед, приподняв винтовку. - Проходите отсюдова, граждане! Нельзя. Лапицкий вздохнул и проговорил раздумчиво: - Разве зрячие не бывают слепы... Идем, товарищи! --------------- XI. Человек на площади. В кабинете председателя укома заседает военный штаб - три человека. Три пары глаз впились, как пиявки, в глаза Николая Быстрова. - Перед нами единственный вопрос, - говорит он, - вопрос о сопротив- лении. Что у нас есть? По существу - ничего. Открыл блок-нот. - В городе регулярных войск нет. Караульный баталион - смешная паро- дия на защиту. Штаб может располагать только коммунистами, милицейским отрядом и отрядом ЧК. В общей сложности - двести человек против двух повстанческих полков. Умолк, обводя глазами сидящих. - Драться!.. - кричит, вскочив с места, Крутояров. - Драться... - повторяет он тише и губы его дрожат. Быстров внимательно смотрит на него. - Еще кто? Тяжело встает Лапицкий. Он, вернувшись с фронта, не успел побриться и его лицо ощетинилось ежом. - Стоит ли швыряться пулями, вот в чем дело? Нас передушат, как ко- тят. Быстров не точен в подсчете вражеских сил: а черносотенцев забыли? С мятежниками мы встанем лицом к лицу, и смерть будет видна, но за наши- ми спинами нож. - А Брянская дивизия? - снова кричит Крутояров. Лапицкий усмехается: - В Брянске. Крутояров быстро идет к столу. - Товарищ Быстров, в этой комнате все коммунары. К чорту митингацию! Военный штаб организован и ждет дела. Быстров выпрямляется над столом и тяжело проводит ладонью по лицу, как бы сгоняя усталость. - Истине надо смотреть в глаза. Когда я говорил, что нас мало, я не говорил против борьбы. Бороться мы будем до конца. Поднялся, раскачивая могучие плечи, немец Краузе - начразведот ЧК. - У насс пьять пулемет. Дер диабель, ним ден путч!.. Я старий пуле- метшик, о... о!.. Будет целий команда. Вин брехен зи ви глясс!.. С верху внисс, по улисс, поливать, как кишка. --------------- Военный штаб заработал. С городского телеграфа Лапицкий давал депешу в Брянск Белевичу: "Снявшиеся фронта полки шестьдесят семь зпт шестьдесят восемь прибыли эшелонах станцию зпт выгрузились зпт выставлены пулеметы тчк Ежечасно ожидаем выступления тчк Городе пока спокойно тчк Наши силы ничтожны зпт получите ответственные полномочия требовать помощи кавдив экстренном по- рядке тчк". Крутояров помчался по районам организовывать, устанавливать связь, вооружать. К ночи лошадь его околела. Уком превращался в вооруженный лагерь. У себя в кабинете, вдруг как-то сплющившемся, утонувшем в махорочном дыму, Быстров раздавал ком- мунарам оружие. Было тихо. Лишь, как ремни огромного динамо, шелестели шаги приходящих, трещали револьверные барабаны, щелкали затворы винто- вок. Один Краузе, возбужденный до предела, организуя пулеметную команду, оглушительно ругался на родном языке. ... И зацветали окна человечьими лицами - одно в одно. Хмурью стяги- вались брови, пелена ложилась на губы. Только горящие светляки глаз па- дали за окна на улицы, а улицы, одеваясь в предвечерье, уже чуяли. Радио губ несло по городу слова, обрывавшие сердце: ... Где, где?.. ... Что?.. Откуда?.. ... Идут... идут... ... Т-с... с!.. Глубоким вечером, когда уличную тишину прорезал переклич свистков между заставами, когда тягучее радио губ вогнало обывателей в насиженные квартиры и в домах стало темно, на площадь выбежал человек в распахнутом пальто, без шапки, и, приложив руку рупором к губам, надрывно крикнул в мертвые окна укома: - В партейном клубе арестовали коммунистов! Пошли на тюрьму-у-у! Быстров приказал задержать кричавшего, но, когда посланные спустились вниз, человек исчез. Невдалеке шумно лопнули первые выстрелы. --------------- XII. В тишину чугуном. У тюремных ворот лежала связанная охрана. Пригрозив начальнику тюрьмы смертью, мятежники потребовали ключи. Коридор был узок и темен. Стали жечь бумагу и щепки, найденные во дворе. Гремели ключи. - Вылетывай, братва! - Жив-ва-а! - Кто хош - оставайсь! - Крысам на вечерю. - Братишки, у кого хлеб есть, свистни! - У комиссаров. - Хо-хо-хо! - Всех распатроним к... матери! Из захарканных клеток выползало человеческое отрепье. - За што в отсидке? - За то, за се - сами понимаете. - И совесть не берет? - Протухла в прошлом годе! - Хо-хо-хо! От тлеющей бумаги черная гарь оседает на лица. Грохочут засовы. Пок- рывая гул, кто-то кричит: - Эй, кто стрелять могет, крой во двор, получать амуницыю! Мятежная толпа разлилась по городу. Задребезжали стекла, на улицах хлопали беспорядочные выстрелы. Окраинами, чмокая в глинистой топи, ка- рабкались к центру пулеметы, шли отряды повстанцев. --------------- К утру уком был в мятежном кольце. Быстров, стоявший ночь у окна, пошатываясь, подошел к столу, грузно опустился в кресло, положив голову на вытянутые руки: казалось, он засы- пал. За окнами звенела тишина. Широкие щеки площадей замлели под утренними поцелуями солнца. Вбежал Крутояров. Воротник его кожаной куртки был прострелен и дымился. - В парке установили орудия... Нам нужно выйти отсюда! Быстров поднял голову. - Я устал... Я очень устал и плохо соображаю. Мне кажется, если выйти отсюда, то... смерть. Внизу дробно застучали пулеметы. Крутояров бросился к окну: - Это пулеметчики Краузе. Смотри, Николай! На площадь с двух сторон выходили повстанцы. Несколько человек упали один за другим, остальные раскинулись цепью. У многих сбоку болтались котелки, на них дрожали солнечные зайчата. - Их целая армия, - задумчиво проговорил Быстров, сдвигая брови. - Откуда они берутся! Если... Взрыв сотряс стены. Посыпались стекла. С потолка клочьями свисла шту- катурка. - Первый... - прошептал Крутояров. - Из парка... Лицо Быстрова покрывалось алыми пятнами. Обернувшись к товарищам, столпившимся у дверей, он крикнул: - Немедленно, все наверх! Ни одного здесь! На площади вдруг стало тихо. В зияющие дыры окон, подхлестываемая ветром, вползла пороховая гарь. Быстров сжал кулаки. - Почему замолчали пулеметы? И в тишине произнес кто-то внятно: - Краузе... убит. Внесли носилки. Краузе с обнаженной грудью, залитой кровью, лежал кверху лицом. Голубые глаза были светлы. Быстров подошел к носилкам и опустился на колени. - Товарищ... Прощай, друг!.. ... Комната пустела. В широком солнечном луче перекатывалась пыль. - И меня убьют... - тихо сказал Крутояров, отворачиваясь к окну. - Я знаю... я знаю... --------------- XIII. Полковник-невидимка. К двум часам дня осажденные сдались. Первые десять человек, пропахшие порохом, вышли на площадь. Озверев- шие повстанцы окружили их: - Бей эту сволочь! - Ага! - Слаба кишка супротив армии! - Прикладом их, прикладом! - Ишь, гад брюхатый... Комиссарчик, гришь? Кто-то ударил Крутоярова обрезом наотмашь: Крутояров крикнул, закрыл лицо и мешком свалился на камни. Быстров кинулся к нему. Коренастый красногвардеец угрожающе замахнулся кольтом: - Отойди, жид! Быстров выпрямился. Запекшиеся губы его дрожали от бешенства. С виска капала кровь. - Ведь это... Что же это?.. И крикнул вдруг из последних сил, развернув руки: - Бейте здесь! На месте!.. Эй, вы!.. В толпе загоготали: - Ишь ты! - Нервенный человек, што и говорить. - Да ты дай ему, товарищ, по кумполу! - Пра... Чего измываться-то? Пленников повели, окружив стальной щетиной штыков. Смерть стояла пе- ред глазами. На улицах, между тем, собрались любопытные, тыча в аресто- ванных пальцами. Толпа увеличивалась, послышались торжествующие возгласы: - Так их, так солдатики! - Спасибо! - Ура! Избивая прикладами, коммунаров доволокли до тюрьмы. Каменная коробка зловеще оскалилась черными впадинами решетчатых окон. Впускали поодиночке. Быстрова втолкнули в камеру. Вдруг почернев, он прохрипел, хватая ру- ками воздух: - Воды... немножко... И упал на грудь Лапицкого. --------------- В 23 часа Советская власть в городе пала. В 23 часа 10 минут по всем проводам была разослана телеграмма: "Всем железнодорожникам по всей сети Российских желдорог. Военная. Власть большевиков в Энске низложена. Движением руководит повстанческий комитет. Арестовывайте членов чрезвычайных комиссий, комиссаров и всех врагов народа. Не пропускайте большевистских эшелонов. Если нужно разру- шайте пути". Утром на стенах домов, на заборах, распластался белой чайкой ПРИКАЗ N 1. "Сего... марта я, по избрании повстанческим комитетом, принял на себя командование войсками энской группы, восставшими против правительства Троцкого и Ленина. Полковник Копытовский". Ранним вечером на улицы вылетела стая мальчишек. Они совали прохожим листовки и, надрываясь, орали: - Слободная торговля!.. Слободная торговля!.. - Последнее распоряжение полковника Копытовского! У заборов останавливались толпы и читали вслух, обсасывая каждое сло- во: "С сего числа в городе и уезде объявляется свободная торговля всеми товарами. Полковник Копытовский". Рядом - другая листовка, и читали ее про себя: "Лица, коим известно местопребывание комиссаров и коммунистов, а так- же домовладельцы, где они проживают, должны немедленно донести мне. Иначе - повешу. Полковник Копытовский." Уличная жизнь потекла по прежним своим истокам. В тот же вечер откры- лись кафе. Кто-то уже спекулировал на советских бумажках, уверяя пальцем, что выпущены новые деньги с портретом полковника. Почти неощу- тимо прошла по городу волна обысков. Заходили в дома вооруженные до зу- бов победители и застенчиво шаркали по комнатам, выискивая коммунистов и оружие. В течение суток вокруг таинственного полковника сплелись леген- ды. О нем стали говорить утверждающе, не видя в глаза. Впрочем, на дру- гой день, на сквере, собрав толпу слушателей, какая-то экзальтированная дама доказывала, что "он душка и блондин с усиками в искорках". - А ты видала его? - мрачно спрашивал чернорабочий. - Усики, говорю, видала! Дама брезгливо поджала губы, потом стала вдруг необычайно высокой и выплюнула: - Довольно, гражданин, тыкать. Это при той власти. А теперь - ах, ос- тавьте! В публике засмеялись, стали шутить. Коснулись обысков. Некий молодой, прыщавый человек, заложив за ухо окурок, рассказывал: - ... Приходють, понимаете, в комнаты. Шасть-шасть - ничего. Дамочка, вот в роде вас, хозяйка, спрашиваеть: что, собственно, вам нужно, граж- даны? Я, грит, не какой античный элемент, а в роде как против. А сама трусь-трусь. Сами понимаете, положение крахтическое. Туды-сюды, вдруг - бах! Лежит у в передней коробка такая с выбоиной, в роде как шляпная. "А это, спрашивають, что за снаряд?" Дамочка в перепуг: "Это, грит, не сна- ряд, а тут мужа моего цилиндер." Те на своем. Упористы. "Это, отвечають, вам не апчхи. Пожалте в штаб." А сами в нерешительности не берут короб- ку-то, ха-ха-ха!.. --------------- XIV. Глава документальная. Двое суток город занимался исключительно чтением. Читали толпами, вслух, про себя в одиночку, лезли коллективом на спины. Улицы повеселе- ли, оклеенные и переклеенные вдоль и поперек. Контр-революция осторожно щупала обывательские мозги. "К НАСЕЛЕНИЮ. Советская власть умирает. Петроград накануне падения. Москва ждет сигнала, чтобы сбросить иго каторжников и негодяев. В Туле волнения. Мо- билизованные повсеместно отказываются воевать. Известия о революционном движении в странах Согласия раздуты и подтасованы. Граждане! Сбросьте гипноз! Оглянитесь, подумайте, поймите! Рассветает. Близок лучезарный день! Большевики кажутся вам сильными, потому что вы стоите на коленях. Встаньте с колен!" Ниже - гигантским шрифтом: "НАШИ ЛОЗУНГИ. 1. Вся власть Учредительному Собранию. 2. Сочетание частной и государственной инициативы в торговле и про- мышленности. 3. Железные законы об охране труда. 4. Земля - народу. 5. Вступление русской Республики в лигу народов. Повстанческий комитет." На базаре, запруженном крестьянами, ринувшимися из деревень пожи- виться, читали с возов в разных концах, упираясь в каждое слово: "Крестьяне! Ваши дети и братья, мобилизованные Троцким и другими преступниками, севшими на шею народа, восстали против Советской власти. Большевики разбиты. Никто не посмеет отныне отнимать у вас хлеб. Мы кон- чили войну и заключили мир. Крестьяне! Бейте в набат! Гоните советскую сволочь из ваших сел, выбирайте повстанческие комитеты! Командующий 1-й армией Народной Республики Копытовский." На третий день, неизвестно кем, в рабочих кварталах по окраинам горо- да было расклеено следующее: "Товарищи рабочие, крестьяне и красноармейцы Энска! Преступной, черносотенной рукой в Энске поднят дикий мятеж. Обманутые солдаты, бросив фронт, постыдно бежали. Свое оружие они направили против великой Октябрьской революции, оружейными и пулеметными залпами эти раз- бойники пытаются смести рабочую и крестьянскую Советскую власть. Дав- но-ли немецкие жандармы, как звери, терзали ваше истощенное тело? Неуже- ли вы, несчастные бедняки, рабочие и крестьяне, для того страдали в це- пях рабства, чтобы всякая белогвардейская банда вам садилась на шею? Полтора года Советы трудовой республики боролись с Корниловым, Каледи- ным, Красновым, с помещиками и капиталистами. И вот теперь, когда глав- ные трудности пройдены, вам говорят: свергайте Совет. Враги революции кричат: долой гражданскую войну. Рабочие и крестьяне! Не верьте этим ли- цемерным словам. Если Энские черносотенцы против войны, спросите их, по какой программе они стреляют из пушек по городу? Мы знаем, что тяжелая разруха и голод обездолили трудящихся России, но разве пьяные толпы воо- руженных дезертиров накормят голодных? Разве гранатами и бессмысленным зверским убийством самоотверженных революционеров уменьшится народное горе? Мы призываем вас не поддаваться на провокацию. Погромщиков ждет суровая кара. Во имя пролетарской революции - вместе с нами поднимите меч против угнетателей. Смерть им!.." Большевики не сдавались. --------------- XV. "А ты в нас стрелять будешь?" Быстров бредил вторые сутки. Лежа на шинели, головою к дверям камеры, он бессознательно обшаривал липкие стены скрюченными пальцами. Рядом сидел Лапицкий, заросший бородой, черный, с кружкой воды в ру- ках. - Погоди, Коля... Коля!.. Ф-фу ты, чорт! Ведь нельзя же так. Ты выпьешь всю сразу. Здесь есть еще товарищи... Глотни!.. Вот... Довольно. - Жжет... жжет, - стонал Быстров, цепляясь за стену, - вот тут. Он схватился за горло и разорвал на груди рубашку. В камере было душно. На сыром захарканном полу спало вповалку нес- колько человек. Сверху, через квадрат оконца падал скупой вечерний свет. - Нам ничего не дают двое суток, даже воды, - тихо говорил Лапицкий, будто самому себе. - Крутоярова и Краузе с нами нет... Это хорошо. О них будут вспоминать, обнажая головы, как о борцах. А мы... Он выпрямился и хрустнул пальцами. - А тебя опрокинут головой в нужник, будут сечь плетьми и ты не пик- нешь, потому что... Не надо было сдаваться, или не надо было начинать. За дверью камеры тяжелым гулом отдали шаги. Чей-то сиплый голос ска- зал "отворяй" и замок охнул протяжно. Вошел человек в матроске. В одной руке он держал фонарь, в другой лист бумаги. Заслоняя ладонью свет, человек оглядел камеру и рассмеялся. - Спите?.. Ну и спите... покуда. Повернул фонарь на Лапицкого, вздрогнул. - Ты кто? Тот встал, заслоняя собой Быстрова. - Так скоро? Вошедший поставил фонарь на пол, подошел к Лапицкому вплотную. - Сволочь, молчи! Ты кто, я спрашиваю? Зажав фонарь подмышками, заскреб по бумаге пальцем и запыхтел. - Быстров ты будешь? Лапицкий с минуту медлил. - Да... Я. Человек в матроске снова залился икающим смехом. - Плохо... Ха-ха!.. Братишка, а? И топнув ногой, так, что свеча в фонаре потухла, неожиданно завизжал: - Скидавай! Все скидавай, распро!.. Об... городок, каиново племя? Скажи, сука чортова, сколько уворовал? Эх ты... мразь партейная! Лежавшие на полу, заворочались. Быстров громко вздохнул, заметался: - ... Белевич... дивизия... идет... - А это кто? Лапицкий запахнул на груди кожух. - Не знаю. Вы согнали нас, как табун. - Хм! Одного поля... Скрываешь? Все равно - к утру амба. Каюк, това- рищи, а? Ха-ха-ха!.. - И, обернувшись к двери, крикнул: - Заходи! Вошли трое, задышав спиртным перегаром. Один низковатый, саженнопле- чий, с облупленным носом, подойдя к лежавшим на полу, пихнул ногой, ска- зал мрачно: - Сапоги! Одежду! Второй солдат, стаскивая с себя рванье, икнул. - В роде, как амундирование на армию... Комиссар, гони штаны, что хмуришься! Широко расставляя руки, как бы заслоняя Быстрова, Лапицкий медленно стал раздеваться. --------------- Оконце вверху залепило синим пластырем ночи. Духота распирала камеру. Кислый, муторный запах от спящих, от слизи на стенах стоял в недвижном воздухе. Лапицкий спал сидя, прислонясь к стене, когда был разбужен толчком. Человек в матроске светил фонарем прямо в глаза. - Собирайсь! - отрывисто бросил он и, обернувшись к спящим, оглуши- тельно заорал: - Вставай! Лапицкий поднялся, расправляя члены. Он улыбался. - Товарищи, не бойтесь! Вместе ведь?.. А этого, - он указал на Быст- рова, - не троньте.. Сам кончается. Голос его дрогнул. - Вы хлюсты живучи, - усмехнулся человек в матроске, - небойсь, дой- дет. Эй, барин советский, - заорал он снова, схватив Быстрова за шиво- рот, - ха-ха-ха!. Быстров не двигался. Лапицкий отдернул руку и, приблизив лицо к лицу, сказал в упор: - Не трогать его. Понял, мерзавец? Человек в матроске слегка отшатнулся, раскрыв широко рот и, поставив фонарь на пол, крякнул. - Кхм!. Хм!. Ха-ха-ха!. Ты тово.. Видал? Не спуская глаз с Лапицкого, вытянул из кабуры брауни

╤ЄЁрэшЎ√: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  -


┬ёх ъэшуш эр фрээюь ёрщЄх,  ты ■Єё  ёюсёЄтхээюёЄ№■ хую єтрцрхь√ї ртЄюЁют ш яЁхфэрчэрўхэ√ шёъы■ўшЄхы№эю фы  ючэръюьшЄхы№э√ї Ўхыхщ. ╧ЁюёьрЄЁштр  шыш ёърўштр  ъэшує, ┬√ юс чєхЄхё№ т Єхўхэшш ёєЄюъ єфрышЄ№ хх. ┼ёыш т√ цхырхЄх ўЄюс яЁюшчтхфхэшх с√ыю єфрыхэю яш°шЄх рфьшэшЄЁрЄюЁє