- удивилась Вита.
   Наташа отвернулся от Геи.
   - Джоли, - проговорил он. - Иди ко мне.
   Джоли немедленно выполнила  его  просьбу.  И  тоже  обняла  и  страстно
поцеловала, как несколько минут назад Гея.
   - Господи помилуй! - воскликнула Вита.
   Орлин была так потрясена, что ничего не смогла сказать.
   - Наташа, - проговорила Джоли после поцелуя, - познакомься с  девушкой,
хозяйкой тела, в котором я сейчас нахожусь, ее зовут Вита.  А  это  Орлин,
дочь Геи. Я отдаю тело ей.
   Орлин неожиданно сообразила, что по-прежнему обнимает Наташу,  впрочем,
не так крепко.
   - Рад с тобой познакомиться, Орлин, - сказал он. -  Ты  дочь  одной  из
двух женщин, которых я люблю.
   - Но ведь Гея замужем! - возмутилась Орлин.
   Наташа с улыбкой посмотрел на Гею:
   -  Правда?  Я  тоже  женат.  Почему  Марсу  позволено   владеть   двумя
прекрасными женщинами, а мне нет?
   Орлин отодвинулась от него и пролепетала:
   - Я не знаю, кто вы, но...
   - Он пришел, чтобы проводить вас в  Преисподнюю,  -  вмешалась  Гея.  -
Думаю, ему известен тайный ход.
   Только сейчас Орлин сообразила, что над ними, возможно, потешаются.
   - Проклятая душа?
   - Ты почти угадала, - ответил Наташа. -  Идем  со  мной;  надеюсь,  нам
удастся проникнуть незамеченными, если только мы не станем терять времени.
   - Но...
   - Иди с ним, - сказала Джоли.
   - Почему она должна идти куда-то с этим красавчиком? - сердито спросила
Вита. - Он обманывает жену; разве можно ему доверять?
   - Он самый великий в мире лжец, - признала Джоли. -  Но  мы  можем  ему
доверять.
   Орлин сомневалась, зная, что не понимает чего-то совсем простого.
   - Я пойду с тобой, Наташа. Но я хотела бы  получить  хоть  какое-нибудь
объяснение.
   Наташа взял ее за локоть:
   - Ты его обязательно получишь. Расскажи мне о  себе;  мне  не  терпится
побольше узнать.
   - Расскажи ему, - посоветовала Джоли.
   Орлин удивилась, однако решила последовать ее совету.
   - Я дочь Геи, она отдала меня, когда  я  была  совсем  маленькой,  и  я
выросла с приемными родителями. Я вышла замуж за призрака...
   Она вдруг замолчала, потому что они начали проваливаться сквозь  землю.
Мимо проносились то ли клубы облаков, то ли пара.
   - Продолжай, - попросил Наташа.
   - И родила для него ребенка. Мой сын умер, и я совершила  самоубийство.
А теперь я пытаюсь забрать своего малыша  у  Нокс,  и  нуждаюсь  в  помощи
Сатаны.
   - Нокс? Воплощение Ночи?
   - Да. Мой сын у нее. Она велела мне получить  у  каждой  инкарнации  по
одной вещи, и у Сатаны я должна попросить проклятие. Только когда я  сумею
собрать все, я смогу вылечить малыша от  болезни  души,  и  Нокс  мне  его
отдаст.
   Облако рассеялось; они стояли в каменном помещении, из  которого  вдаль
уходит извивающийся коридор, освещенный дымными тусклыми факелами.
   - Иди по коридору, - сказал Наташа. - Он приведет тебя в покои  Сатаны.
Я буду ждать тебя здесь, чтобы отвести  назад,  когда  ты  закончишь  свои
дела.
   - Мне придется пройти одной по Аду? - в ужасе спросила Орлин.
   - Это проход для привилегированных особ. Ни один демон не причинит тебе
вреда, пока ты в нем находишься. Постарайся его не покидать. - Он отпустил
ее локоть и подтолкнул вперед.
   Орлин сделала шаг вперед, остановилась.
   - Я не...
   Но Наташа уже куда-то исчез.
   - Не бойся, -  заговорила  Джоли.  -  Он  сказал  чистую  правду:  этим
коридором  пользуются  только  особо  важные  гости.  Мы  здесь  в  полной
безопасности,  хотя  нам  и  придется  пройти  сквозь  центральную   часть
Преисподней - только так можно добраться до Сатаны. Мы имеем полное  право
останавливаться и смотреть на то, что встретится  нам  по  пути.  Главное,
никуда не сворачивать.
   Орлин двинулась вперед. По сторонам коридора располагались окна,  через
которые виднелись самые разные помещения. В каждом что-то происходило,  но
понять, что именно, бросив мимолетный взгляд, не представлялось возможным.
   Орлин остановилась возле одного окна  и  увидела  мужчину,  зажимавшего
рукой рану на груди. По его пальцам текла кровь; не вызывало сомнений, что
он испытывает невыносимые страдания.
   - Он живой? -  в  ужасе  спросила  Орлин.  -  Я  думала,  здесь  только
проклятые души.
   Человек за окном ее услышал.
   - Я и есть проклятая душа, - задыхаясь, с трудом  проговорил  он.  -  Я
испытываю бесконечную боль.
   - За что же ты терпишь  такую  муку?  -  спросила  Орлин,  помимо  воли
охваченная любопытством.
   - Я пытался догнать мотоцикл. - Казалось, несмотря на рану,  несчастный
вполне может говорить.
   - Что?
   - Я вел грузовик, а мотоциклист начал меня дразнить, и я,  естественно,
поддал газу. Я выиграл - но не смотрел, куда еду. И  врезался  в  легковую
машину. Меня на огромной скорости вынесло на встречную полосу.  Я  налетел
на школьный автобус, погибло двадцать семь человек.  И  я  сам.  Пришел  в
себя... у ворот Ада. Это случилось двадцать лет назад,  мне  осталось  еще
около тысячи, чтобы отбыть наказание.
   - Но твоя рана похожа на пулевую! - воскликнула Орлин. - Ты ведь  погиб
во время столкновения на шоссе?
   Несчастный с трудом улыбнулся:
   - Это не моя рана. И не пассажиров, погибших во время аварии. Я страдаю
за собаку.
   - Собаку?
   - Видишь ли,  среди  пассажиров  в  основном  были  дети.  Зло  еще  не
запятнало их души, хотя кое-какие некрасивые поступки они  совершали.  Они
остались бы в Чистилище или еще где-нибудь до тех пор, пока  не  заслужили
бы право отправиться в Рай. Но они умерли раньше  времени.  Возможно,  при
жизни им удалось бы искупить свои грехи, а потом за ними пришла бы  смерть
от естественных причин. Вот в чем моя вина.
   - В том, что ты лишил их такой возможности? - догадалась Орлин.
   - Именно. Я должен нести наказание за то, что они  совершили,  раз  они
преждевременно  ушли  из  жизни  и  не  успели  сами  исправить  зло.  Мне
понадобится несколько веков, чтобы разобраться с  грехами  погибших  тогда
людей, но я даже рад, ведь в определенной степени я расплачиваюсь  с  ними
за то, что у них отнял.
   - Но каким образом собака...
   - Один мальчишка играл с пистолетом и застрелил соседскую собаку. Чтобы
никто ничего не узнал, он притащил труп на пустырь и закопал его там.  Ему
это сошло с рук, сосед решил, что собака убежала.
   Орлин присмотрелась к нему повнимательнее.
   - У тебя из раны течет кровь... Как долго продлится твоя  мука?  Собака
умерла не сразу?
   - Рана была не очень серьезной, - ответил мужчина. - Собака от  нее  не
умерла.
   - Не умерла! Но ведь мальчик ее похоронил!
   - Да. Собака задохнулась под землей. Не могу сказать, что с нетерпением
жду наступления этой части искупления греха.
   Орлин была возмущена, несмотря на очевидную справедливость наказания.
   - По крайней мере, все скоро кончится.
   - Да, через несколько часов, - тяжело дыша, ответил он. - Но повторится
снова и снова.
   - Повторится?
   - Я должен переживать весь  ужас  происшедшего  еще  и  еще  раз,  пока
полностью не раскаюсь в содеянном. Мальчишке понадобилась бы  целая  сотня
раз!
   - Но ты же не виноват в смерти той собаки!  Разве  ты  можешь  искренне
раскаяться в том, чего не совершил?
   - Согласен, тут возникает некоторое противоречие, - проговорил мужчина.
- Наверное, именно по этой причине мне так и не удалось сдвинуться  дальше
первого грешника.
   - Первого? Первого из тех, кто пострадал во время катастрофы?
   - Первого существенного греха первого из погибших, - пояснил страдалец.
   - Сколько... сколько раз ты уже пережил смерть собаки?
   - К нынешнему моменту? Не знаю. Я сбился со счета на десяти тысячах.
   - Десять тысяч!
   - Несколько лет назад, мне кажется. Впрочем,  здесь,  в  голой  камере,
следить за временем совсем непросто. Ты первая посетительница,  с  которой
мне довелось поговорить.
   Орлин возмущал поступок мужчины. Она не могла симпатизировать тому, кто
отнял у детей жизнь, поскольку знала, как страдает мать, теряя ребенка. Но
то, что здесь происходило, поражало своей бессмысленностью.  Этот  человек
никогда не сможет искупить чужие грехи, не говоря уже о своих собственных.
Он совершенно зря страдает!
   Тем временем мужчина начал синеть, дыхание с трудом вырывалось  из  его
груди. Он перешел на стадию, когда собака задыхалась.
   - Могу я что-нибудь для тебя сделать? - спросила Орлин,  чувствуя  себя
беспомощной и немного глупой, но доброе сердце тем не менее  заставило  ее
задать этот вопрос.
   Он приоткрыл один глаз:
   - Не попросишь ли ты Сатану позволить мне перейти к следующей каре...
   Тут его тело начало сотрясаться в судорогах, и Орлин  быстро  двинулась
дальше, не в силах видеть страдания.
   - Господь Всемогущий! - вскричала Вита. - Вот уж точно настоящий Ад!
   - Типичный случай, - пояснила Джоли.  -  Здесь  таких  миллионы.  Можем
поговорить с другими, если хотите.
   Однако Орлин шла вперед, упрямо отказываясь смотреть по  сторонам.  Она
уже поняла, что такое Ад.
   Коридор оказался очень длинным, и она  не  могла  не  слышать  жалобные
стоны и не  видеть  краем  глаза  муки  тех,  кто  испытывал  невыносимые,
неестественные страдания. Да, никаких сомнений - она действительно в Аду.
   Наконец  Орлин  добралась  до  конца  и  заметила  дверь,  на   которой
красовалась аккуратная надпись: "САТАНА". Она постучала.
   - Входите, - раздался знакомый голос, и дверь мгновенно охватило пламя.
   За дверью были уютные апартаменты  с  мягкими  дивами  и  картинами  на
стенах, изображавшими зеленые луга.
   Орлин вошла. Навстречу ей поднялся мужчина - точнее, демон в одежде  из
языков пламени, с нелепым лицом, рогами и хвостом.
   - Ой, мамочки мои! - изумилась Вита.
   Услышав ее, Орлин присмотрелась повнимательнее.
   - Это же маска! - вскричала она. - И костюм!
   Сатана пожал плечами. Хвост мгновенно отвалился,  а  пламенное  одеяние
сменил традиционный костюм цвета яркого огня. Он поднял руку, чтобы  снять
маску.
   - Наташа! - удивленно воскликнула Орлин.
   - Что означает "Ах, Сатана" [Ah Satan = Natasha], написанное  наоборот,
- подтвердил он. - Можешь называть меня Пэрри, так меня звали, когда я был
смертным; или, если хочешь, "отец".
   - Что за глупые шутки? - возмутилась Орлин, гнев сменил удивление.
   - Выслушай его, - твердо сказала Джоли.
   - Я Сатана. У меня множество  разных  обличий.  Я  ухаживал  за  Джоли,
заслужил ее любовь, когда был Пэрри, и потерял ее,  когда  она  умерла,  а
потом еще раз, когда меня соблазнила дьяволица Лила...
   - Кто?
   - Ты ее видела, теперь она любовница  Марса.  Она  оставила  меня  ради
него. В тот момент я был огорчен, но  правда  заключается  в  том,  что  я
действительно мало уделял ей внимания, а  теперь  мне  и  вовсе  не  нужна
никакая дьяволица. В облике Наташи я ухаживал за Орб  и  завоевал  ее,  не
признавшись, кто я такой. Она все равно вышла за меня  замуж,  уже  будучи
Геей,  хотя  по  определенным  причинам  мы  не  объявили   об   этом   во
всеуслышание. Так что моя прежняя любовница теперь спит с твоим отцом, а я
твой отчим - муж Геи. Вот почему я попросил Джоли  присмотреть  за  тобой,
стать хранительницей и другом. Было бы негоже мне самому этим заниматься.
   - Все правда, - заявила Джоли. - Я дружу с Геей, но к тебе меня  послал
Сатана.
   - Я... падчерица Сатаны... - проговорила ошеломленная Орлин.
   И  все  же  она  знала  это  на  подсознательном   уровне;   запутанные
родственные отношения начали проясняться лишь после ее смерти.
   - И я люблю тебя так же, как Джоли, - продолжал он. - Как мы любили  бы
ребенка, которого нам не подарила судьба. Я не ожидаю и не требую от  тебя
ответного чувства; ни в каком  другом  смысле  ты  не  принадлежишь  моему
царству. Но я сделаю для тебя все, что сделал бы  настоящий  отец.  -  Он,
прищурившись, посмотрел на  Орлин.  -  А  почему  ты  не  принимаешь  свое
истинное обличье?
   Стоило ему произнести эти слова, как Орлин вдруг стала похожа  на  себя
саму, такой, какой она была до смерти.
   - Я... я пришла попросить об одолжении.
   - Я так и понял. Проси.
   - Мне нужно проклятие... чтобы спасти  сына.  Чтобы  он  боялся  зла  -
сейчас у него такого страха нет.
   Сатана покачал головой:
   - Мое благословение ты могла бы легко получить, потому что  оно  ничего
не стоит. Но проклятие... это не мелочь. Я не могу его  дать  тебе  просто
так; надо заслужить.
   - Я попытаюсь. - Орлин уже знала, что инкарнации не  раздают  одолжения
направо и налево!
   - Видишь ли, дав тебе проклятие, я на самом деле сыграю на руку  своему
древнему противнику. Богу. Ведь душа, которая в противном случае стала  бы
принадлежать мне, отправится к Нему. Мне потребуется эквивалентная замена.
   - Если... если  я  смогу  спасти  душу  сына  ценой  своей  души,  я  с
радостью...
   - Нет. Твоя душа слишком хороша  для  моего  царства!  Кроме  того,  ни
Джоли, ни Орб мне этого не простят. Попроси чего-нибудь  попроще,  и  я  с
удовольствием выполню твою просьбу.
   Орлин колебалась несколько минут, а потом сказала:
   - Есть кое-что... я знаю, меня не касается, но."
   - Позволь мне об этом судить! Говори!
   - В одной из комнат, расположенных вдоль коридора, по которому  я  шла,
терпит муки мужчина. Он... да,  он  заслуживает  кары,  но  его  страдания
совершенно бессмысленны. Он оказался в замкнутом круге,  пытаясь  искупить
чужой грех - ведь совершенно невозможно  раскаяться  в  том,  чего  ты  не
совершал. Если бы он мог перейти к следующей каре...
   - Ты имеешь в виду идиота, убившего двадцать  семь  человек  и  себя  в
катастрофе на шоссе?
   - Да, его. Он не просит пощады, только...
   - Согласен. Его страдания действительно бессмысленны. То же самое можно
сказать о тысячах убийц, которые испытывают боль своих жертв. Но  я  не  в
силах что-нибудь изменить.
   - Но если вы Господин Ада...
   - Я и в самом деле Господин  Ада,  но  не  имею  никакого  отношения  к
основополагающим определениям. Суть Добра и Зла может быть обозначена лишь
Богом и Сатаной при личной встрече, однако вот уже несколько  веков  мы  с
Ним не виделись и не общались друг с другом.  Я  считаю,  что  определения
давно  пора  усовершенствовать,  даже  если  придется  всего  лишь  убрать
недосмотры вроде того, о  котором  ты  говоришь.  Но  я  не  могу  принять
подобное решение в одиночку. Только в случае  согласия  Бога  мы  в  силах
разработать новый кодекс поведения.
   - А почему Бог не соглашается? - жалобным голосом спросила Орлин.
   Сатана нахмурился:
   - Боюсь, тебе придется задать  свой  вопрос  Ему  самому.  Со  мной  он
разговаривать не желает.
   - Обстоятельства складываются таким образом, что мне нужно  встретиться
и с Ним тоже. Я обязательно спрошу!
   - Желаю успеха! - проворчал Сатана.
   - А проклятие... что я должна сделать, чтобы его получить?
   Сатана в задумчивости принялся расхаживать по комнате.
   - Знаешь, я тут подумал... почему бы нам  не  воспользоваться  обходным
путем? Возможно, тебе вовсе и не понадобится мое проклятие, как,  впрочем,
и помощь других инкарнаций. Думаю, я смогу убедить Нокс отдать тебе твоего
ребенка, уже здорового, причем немедленно.
   - Ох-хо-хо! - подумала про себя Джоли. - Он ее искушает!
   Вита ухватила мысль.
   - В каком смысле? Он что, намерен изменить своему слову?
   Они разговаривали друг с другом, но Орлин, чье внимание было  полностью
поглощено беседой с Сатаной, их не слышала.
   - Сатана совсем не прост. О, я не  должна  вмешиваться,  но  я  за  нее
боюсь!
   - Ну, в таком случае я ее предупрежу!
   - Нет, не вздумай!  Орлин  должна  сама  справиться,  иначе  все  будет
бессмысленно.
   Тем временем Орлин боялась верить тому, что услышала.
   - Вы можете это сделать? Как?
   - Предполагая, что ты обратишься ко мне с подобной  просьбой,  пока  ты
шла по коридору, я посетил воплощение Ночи. Она позволила мне решить  твою
проблему по-своему.
   - Мой ребенок! - воскликнула Орлин,  глаза  которой  сияли.  -  Неужели
такое возможно?
   - Тебе не придется делать ничего сверхъестественно  сложного.  Простого
согласия с твоей стороны вполне достаточно.
   - Согласия?
   - Начинается, - подумала Джоли. - Он такой ловкач, я ненавижу, когда он
проворачивает  свои  делишки,  обманывая  доверчивых  простаков.  Мне   не
следовало приводить сюда Орлин!
   - В царстве смертных ты остановилась у сенатора Луны Кафтан,  верно?  У
тебя с ней хорошие отношения?
   - Да. Я ее племянница... или что-то вроде того. Она очень добра.
   - Она  должна  принять  участие  в  определенном  процедурном  вопросе,
который может причинить мне некоторые неудобства.  Если  ты  попросишь  ее
отойти в сторонку...
   - Я не вправе вмешиваться в политику! - запротестовала Орлин.
   Сатана ласково улыбнулся:
   - Послушай... ты меня неправильно поняла. Тебе и не следует ни  во  что
вмешиваться, только попроси Луну оказать тебе небольшую услугу,  чтобы  ты
помогла сыну - в соответствии с моей  договоренностью  с  Нокс.  Наверняка
Луна ничего не имеет против твоего ребенка?
   - Не вижу тут ничего страшного,  -  прокомментировала  его  предложение
Вита. - Учитывая, что она может получить.
   - Подожди, - мрачно  предупредила  Джоли.  -  Тебе  еще  не  доводилось
встречаться с такими ловкими мерзавцами, как Сатана!
   - Мне казалось, ты его любишь!
   - Конечно, люблю. Но я его и прекрасно знаю.
   Орлин, потрясенная предложением, была  готова  согласиться,  и  тем  не
менее ее что-то останавливало, она не доверяла Сатане.
   - Нет, но...
   - Насколько сильно ты хочешь помочь сыну? Я не предлагаю тебе  добиться
того, чтобы Луна умыла руки, ты только попроси  ее,  а  она  имеет  полное
право отказать. Вот  на  каком  условии  я  готов  организовать  для  тебя
возвращение ребенка. Тебе нечего бояться, ты получишь  его  немедленно,  и
все твои трудности и испытания подойдут к концу.
   Орлин вдруг поняла, что плачет.
   - О Сатана, ради любви ко мне, о которой ты говорил, скажи  по  крайней
мере правду! Я знаю, все совсем не просто, и не могу принять такое трудное
решение, не понимая сути проблемы.
   Сатана нахмурился:
   - Справедливая просьба. Я не хотел  вдаваться  в  подробности,  которые
тебя лишь расстроят. А  правда  заключается  вот  в  чем:  среди  смертных
возникнет критическая ситуация, и проблема будет решена  одним  голосом  -
голосом Луны. Если она не примет участия в голосовании, я одержу победу.
   - А о чем идет речь?
   - Самый важный вопрос нашего времени. Он, по правде говоря, решит,  кто
из инкарнаций станет обладать всей полнотой  власти.  Тебе  известно,  что
именно к этому я и  стремлюсь;  на  протяжении  многих  веков  мне  мешали
получить желаемое, но сейчас наконец все станет ясно.
   - А какое отношение имеет Луна к могуществу инкарнаций?
   - Вижу, ты еще не поняла. Хорошо, буду с тобой  неумеренно  откровенен.
Определенное количество людей пришли к  выводу,  что  одна  из  инкарнаций
выполняет свои обязанности  недостаточно  добросовестно.  И  потому  будет
проведено  голосование,  которое  решит,  следует  ли  объявить  ее   пост
свободным - чтобы произвести замену. Для смертных важность данного вопроса
заключена в том, что решающий голос принадлежит им.  Если  они  единодушно
признают, что инкарнация, о которой идет речь,  не  справляется  со  своей
работой, тогда остальные инкарнации, договорившись между  собой,  выдвинут
на эту должность нового человека. Естественно, в моих интересах проследить
за тем, чтобы этого не произошло.
   - Они хотят заменить вас? - удивленно спросила Орлин.
   - Меня? - Сатана расхохотался. - Нет, конечно! Я, вне всякого сомнения,
являюсь самой активной и усердно работающей из всех  нынешних  инкарнаций.
Нет, речь идет о другом: о воплощении Добра.
   Орлин уставилась на него, не в силах произнести ни слова.
   - Я не ослышалась? - воскликнула Вита.
   - Не ослышалась, - ответила Джоли. - Просто  потрясающе!  Я  знала,  но