ю:  мои
доспехи, меч и  изображение  дракона  на  щите  свидетельствовали  о  моей
профессии; что же  касается  женщин,  мужчине  не  требуется  язык,  чтобы
разъяснить свои намерения, в особенности если он воин. Такие вещи  говорят
сами за себя; герой-завоеватель всегда  получает  самых  красивых  местных
девственниц. В конце концов, это  для  них  лучше,  чем  попасть  на  ужин
дракону!
   Гавейн помолчал, губы его скривились в усмешке:
   - Как ни странно, некоторые из девушек, кажется, этого не понимают.
   Он пожал плечами и вернулся к основной теме:
   - Думаю, что  они  действительно  не  знали  природу  своего  чудовища.
Конечно, мне следовало проверить его по Реестру Драконов,  но  я  забрался
слишком  далеко  и  ближайшее  цивилизованное  поселение   находилось   на
расстоянии полудневного перехода. Лететь ковром-самолетом я  не  мог,  так
как подобные вещи фиксируются в компьютерах транспортных компаний,  а  это
разоблачило бы мой бизнес, путь же пешком занял бы день и мог  насторожить
Драконий патруль. Так что в конце концов я  взялся  за  своего  противника
вслепую.    Никогда    не    сделаю    этого    впредь!    Непростительная
самоуверенность... Но мне был досконально  знаком  каждый  вид  дракона  в
мире; я решил, что и на этот раз все будет как надо.
   Итак,   исполненный   решимости,    вооруженный    мечом    и    щитом,
соответствующими подобной схватке, я смело направился к логовищу  дракона.
Это было настоящее чудовище! На  больших  деревьях  на  высоте  нескольких
футов я увидал следы его когтей. Такой поединок делал честь любому!
   Я поднялся к пещере и заорал, вызывая противника  на  бой.  И  чудовище
вышло на сражение. Оно не извергало никакого огня, просто рычало - и тут я
понял свою ошибку. Это  был  не  дракон  -  передо  мной  стоял  динозавр!
Плотоядная двуногая рептилия, если быть точным -  аллозавр.  Я  понял  это
слишком поздно. Они считались вымершими; наверное,  Сатана  оживил  его  с
единственной целью: сбить с меня спесь.
   - А что, разве динозавр очень похож на дракона? - спросил Нортон.
   - И да и нет, - с охотой ответил Гавейн. В драконоведении он чувствовал
себя как рыба в воде. - Если бы они были схожи по природе, то их  бы  было
одинаково легко убить. Драконы извергают пламя и у них лучше броня,  кроме
того, некоторые из них неподобающе сообразительны. В то же  время  древние
плотоядные сражаются чем попало: зубами, когтями, применяя всю свою  силу,
действуя  яростно  и  целеустремленно.  Я  обучен  и  привык  сражаться  с
драконами; мне знакомы их слабые места. Дракон, например, всегда старается
ожечь тебя пламенем или перегретым паром; ты уклоняешься от струи и,  пока
он снова набирает воздух, наносишь ответный смертоносный удар. А аллозавр,
это чудовище, даже не остановился, чтобы посмотреть на успех своей  атаки.
Я был готов уклониться в сторону - но  этого  мало,  когда  на  тебя  прет
многотонная туша. Я вонзил в шею зверя свой меч, однако монстр,  казалось,
даже не заметил этого. Это еще одно его отличие от дракона. Раненый дракон
завыл бы от боли и ярости - драконы чрезвычайно гордятся своим ревом  -  и
обернулся бы к ране, чтобы схватиться за нее. Я видел дракона, в  которого
вонзили нож -  он  повернулся  и  выгрыз  нож  из  своего  тела  вместе  с
несколькими фунтами собственной плоти, а после этого прижег рану.  Мой  же
необычный динозавр просто продолжал  наступать.  Его  система  была  более
примитивной. Вы знаете, как продолжает извиваться отрубленный хвост  змеи?
Настоящие рептилии умирают медленно, даже когда они разрезаны на  кусочки.
Так что я и  на  этот  раз  не  сообразил  -  и  снова  поплатился.  Тварь
опрокинула меня и попыталась отхватить хороший кусок. Я даже не  вырывался
- знал, что она только зубы себе сломает.
   Это было моей третьей ошибкой. Очевидно, магия в  значительной  степени
включает в себя психологический компонент; люди верят в ее  силу,  поэтому
она сильна. Любой дракон почувствовал бы чары и  понял,  что  мои  доспехи
неуязвимы; его укус был бы скорее показухой. Однако в пору молодости моего
динозавра настоящей магии еще не знали,  и  эта  тварь  из  доисторических
времен ухватила меня по-настоящему!
   - Но магия вовсе не  состоит  из  одной  лишь  психологии!  -  возразил
Нортон. - Когда я разжигал этот костер,  дереву  не  надо  было  верить  в
магию; оно зажглось бы в любом случае.
   - Верно. Мои доспехи  были  недоступны  зубам  чудовища,  -  согласился
Гавейн. - В то же время кольчуга  была  эластичной,  чтобы  я  мог  удобно
носить ее и чтобы она не ограничивала мои движения  во  время  схватки.  У
этой рептилии оказались чрезвычайно сильные челюсти. Когда  аллозавр  грыз
меня, ни один зуб не проник  сквозь  кольчугу  -  меня  просто  раздавило.
Дракон никогда бы не сделал этого из-за  боязни  повредить  себе  зубы.  А
тупая рептилия... Она сломала себе клыки, но при этом меня  уничтожила!  -
Призрак говорил с возмущением.
   - Теперь  понятно,  -  произнес  Нортон.  -  Мне  очень  жаль,  что  мы
встретились при подобных обстоятельствах.
   Это было проявлением вежливости. Нортон отдавал себе отчет в том,  что,
возможно, сожалел бы больше, если бы встретил живого Гавейна.
   - Это не ваша вина, - кивнул Гавейн. -  Вы  хороший  слушатель.  Многие
люди боятся призраков или в лучшем случае не обращают на них внимания.
   - Многие люди куда более оседлы, чем я, - заметил Нортон.  -  Наверное,
это относится и к их сознанию. Если вы не проявляете ко мне агрессивности,
я принимаю вас как добросердечного собеседника и надеюсь,  что,  со  своей
стороны, смогу чем-нибудь помочь вам.
   Как ни странно, призрак ему нравился.  Гавейн  во  плоти  вряд  ли  был
приятным человеком и с Нортоном не имел ничего общего, но после смерти  он
явно вызывал интерес и  симпатию  -  наверное,  потому,  что  зло  надежно
осталось позади.
   - Мне по душе ваше поведение, - сказал  Гавейн.  -  Я  вижу,  что  наши
взгляды не во всем сходятся; очевидно, вы человек более мягкий, чем я.  Не
сомневайтесь, я щедро вознагражу вас за услугу. Хотите, научу, как убивать
драконов?
   - О, я не требую никакого вознаграждения! - воскликнул Нортон. -  Какая
же это будет услуга!
   - Ерунда! Я бы предпочел заплатить. Услуга состоит в простом соглашении
выполнить ее.
   - Ну тогда я готов узнать, как убивают драконов, хотя надеюсь, что  мне
никогда  не  придется  воспользоваться  этими   знаниями.   -   Это   было
преуменьшение; он никогда по  доброй  воле  не  приблизился  бы  к  дикому
дракону без оборонительной магии, а  обладая  оборонительной  магией,  нет
необходимости убивать дракона. - Какая услуга вам требуется?
   Гавейн нахмурился:
   - Позвольте я сперва более подробно объясню подоплеку всего дела, чтобы
вы имели возможность отклонить мою просьбу.
   Нортоном все больше  овладевало  любопытство.  При  жизни  призрак  был
грубым бесцеремонным типом с совершенно чуждыми ему ценностями. Почему  он
так осторожничает?
   - Сделайте одолжение.
   - К тому времени когда я умер, я вдобавок  к  моему  наследству  честно
накопил немалое состояние. Точнее,  наследство  еще  не  перешло  ко  мне,
потому что мой отец еще жив, но я - единственный наследник.  Очень  важно,
чтобы поместье осталось в семье. Поэтому мои родные устроили мне  свадьбу.
Меня  женили  на  красивой  здоровой  молодой   женщине   соответствующего
происхождения, которая...
   - Простите, - остановил его Нортон. - Простите, что я перебиваю вас, но
я не понял. Как призрак может жениться?
   Гавейн улыбнулся:
   - Да, я так и думал, что это вас озадачит.  Поначалу  я  сам  пришел  в
замешательство. Подобную свадьбу устраивают, когда  знатная  семья  желает
сохранить родовую линию -  после  смерти  наследника.  Призрака  женят  на
подходящей девушке - на такой,  которую  он  одобрил  бы,  будучи  жив,  и
которая носит затем его наследника.
   - Но...
   - Но призрак не может оплодотворить живую женщину, верно.
   - Именно! Я не понимаю, как...
   - Сейчас объясню. Моя жена вправе  общаться  с  любым  мужчиной  по  ее
выбору, но она является моей женой и ее ребенок - мой. Он  унаследует  мое
поместье и будет продолжателем моего рода.
   - Выходит, она будет неверна вам! - протестующе воскликнул Нортон.
   - Поначалу это тоже волновало меня. Затем я смирился.  Она  знает,  что
должна родить наследника  и  что  я  лично  не  могу  участвовать  в  этом
процессе. Но я вовлечен в него, так как сам выбираю мужчину. Разумеется, с
ее согласия; брак, в конце концов, является добровольным  сотрудничеством.
Моя жена уже отказалась от нескольких хороших кандидатов.
   - Вы уверены, что она действительно хочет...
   - О, не сомневаюсь, - уверенно сказал Гавейн. - Она хорошая  и  честная
женщина и не пытается изменить своему слову - просто намерена сделать  все
наилучшим образом. У нее есть магический талант: взглянув на мужчину,  она
может сказать, насколько хорошим он будет супругом. Это  одна  из  причин,
почему мои родные выбрали именно ее. Они не  хотят,  чтобы  наследник  был
произведен каким-нибудь проходимцем с дурной наследственностью.  Моя  жена
действительно особенная. Если бы я встретил ее  при  жизни,  то  наверняка
влюбился бы, хотя она  выводила  бы  меня  из  терпения  своими  взглядами
относительно охоты на драконов - дурочка терпеть не может, когда причиняют
боль живому существу. Так что если я приведу к ней мужчину,  которого  она
посчитает достаточно хорошим для...
   Нортон вдруг сообразил.
   - Эта услуга...
   - Совершенно верно, - кивнул призрак. - Я хочу  представить  вас  своей
жене, и если вы понравитесь ей...
   - Погодите-ка! - быстро  проговорил  Нортон.  -  Я  не  отказываюсь  от
симпатичной женщины в том случае, если она сговорчива, но я никогда ни  на
одной не женился! Это мне не подходит.
   - Вы определенно мне нравитесь, Нортон. У вас правильные  инстинкты.  Я
боялся, что найду в этом парке только сентиментальных хлюпиков, но  у  вас
отменный стиль. Думаю, вы понравитесь  моей  жене,  раз  ей  не  нравились
воины, которых я присылал, прежде. Взгляните иначе: у меня нет физического
тела, но мне необходим наследник. Я прошу вас заменить меня только в  этом
отношении. Затем вы вправе идти своим путем без  дальнейших  обязательств.
Ну, все равно что вы нанимаетесь отремонтировать мой дом, и я плачу вам за
работу...
   - Ничего себе работа!
   - В буквальном смысле! - Призрак довольно  засмеялся.  -  Понимаю,  вам
тяжело принять решение прямо сейчас; я на вашем месте поступил бы так  же.
Но, по крайней мере, пойдемте к Орлин. Может быть, она вас отвергнет.
   По тому, как призрак сделал предложение,  Нортон  не  был  уверен,  что
случится именно так. Гавейн считал, что он понравится этой девушке, Орлин.
Если он пойдет туда, ожидая, что она отвергнет его, а затем...
   - Ох, не знаю...
   - Пожалуйста, Нортон! Вы добрый человек - а мне необходим наследник.
   - Я понимаю. Однако наставлять рога... это противоречит моей философии.
   - Но я же в конце концов призрак. Вы можете считать ее вдовой. Если вам
будет легче, помните, что у вас нет на нее прав. Вы не можете жениться  на
ней, и ваша роль навсегда останется в тайне. По закону здесь нет  никакого
нарушения супружеской верности. Отличный шанс пошалить на стороне...
   - Полная безответственность! Не в моих правилах...
   - Ладно, тогда думайте об этом как о искусственном оплодотворении, а  о
себе - как о доноре. Черт возьми, в жизни это  делается  сплошь  и  рядом,
когда живой муж бесплоден!
   Этот аргумент был сшит на живую нитку, но он помог.
   - Хорошо, я встречусь с ней, - сдержанно согласился Нортон.
   - А я научу вас, как убивать драконов!
   - О, прошу вас, совершенно никакой необходимости...
   - Нет-нет, обязательно. Я настаиваю на оплате!
   Нортон понял: Гавейн должен закрепить свое личное право на наследника.
   - Хорошо, согласен. Только первым делом надо  выяснить,  заинтересуется
ли ваша жена. Все это может оказаться ни к чему.
   Нортону было интересно, как выглядит девушка,  которая  таким  образом,
ради обеспеченности, продала свое тело. Положение  в  обществе  и  знатное
происхождение обычно помогали девушке поймать в свои сети хорошего мужа  -
если только она не была уродиной или не обладала скверным характером.  Эти
последние могли довольствоваться и призраком.
   - Отправимся прямо сейчас, - нетерпеливо сказал  Гавейн.  -  Неподалеку
отсюда есть лифт.
   Нортон собрался было возражать, но вспомнил, что он разорен и не  может
больше ночевать на открытом воздухе. Остановка, отдых с хорошей  женщиной,
пусть даже уродливой... Над этим стоило, по крайней мере, подумать. Он  не
мог претендовать ни на что лучшее.
   Нортон загасил костер и привел в порядок  место,  чтобы  не  раздражать
других путешественников. Дикий туризм и ночевки на открытом  воздухе  были
не  правом,  а  привилегией  и  строго  лицензировались.   Нортон   всегда
внимательно  следил,  чтобы  не  испортить  культивированную   девственную
природу: сжигал только хворост, не трогал животных и старался  не  нанести
вреда даже гусеницам и червякам. И никогда не оставлял после себя мусора -
не потому, что за ним следили,  просто  Нортон  искренне  уважал  наследие
природы и парки, которые стремились подражать ей.
   Они прошли с  четверть  мили  до  огромного  помеченного  дуба.  Нортон
коснулся нижних ветвей дерева  и  вошел  в  открывшуюся  в  стволе  дерева
камеру. Лифт опустился на жилой уровень, где  путники  вышли  и  стали  на
транспортерную ленту, идущую  по  адресу  призрака.  Конечно,  Гавейн  мог
отправиться туда  прямиком,  однако  предпочел  среди  живых  пользоваться
обычаями живых.
   Это был богатый район города, что и  приличествовало  положению  семьи,
которую описал Гавейн. Бедные люди не особенно  беспокоятся  о  сохранении
своих поместий.
   На  ленте  поуже  они  двинулись  к  изысканному  району,   родословные
обитателей которого отражены в справочнике "Кто есть кто". Как только  они
сошли с ленты, дорогу им преградил одетый в форму охранник.
   - Ваши документы! - сурово потребовал он у Нортона.
   - Все в порядке, Трескотт, - сказал Гавейн. - Это со мной.
   Трескотт неодобрительно оглядел пропотевшую и местами порванную  одежду
Нортона.
   - Очень хорошо, сэр, - пробормотал он.
   - Охранники не всегда меня видят,  -  объяснил  Гавейн.  -  Пока  я  не
приложу  усилий,  чтобы  меня  увидели.  Привидения  здесь  не   в   моде;
администрация заботится о сохранности собственности.
   - Или их заботят неряшливые типы,  вроде  меня,  -  заметил  Нортон.  -
Честно говоря, мне здесь не место.
   - Гм-м, понимаю, - кивнул Гавейн.  -  Вам  действительно  надо  немного
принарядиться, чтобы произвести хорошее впечатление.
   - Я такой, какой есть, - сказал Нортон. - Если ваша жена обладает даром
судить о ценности человека с первого взгляда, какая  разница,  буду  ли  я
наряжаться и наводить глянец?
   - Да, пожалуй. Хорошо,  давайте  так.  Но  если  она  примет  вас,  вам
придется соответственно и одеваться.
   - Всему свое время, - недовольно произнес Нортон.
   Они подошли к двери.
   - Я войти не имею возможности, -  сказал  Гавейн.  -  Правила  космоса.
Призрака  могут  видеть  все,  за   исключением   самых   близких   людей.
Представитесь сами.
   - Как? С улыбочкой процедить: "Эй, девушка, я пришел, чтобы..."
   - Скажите ей, что вас прислал Гавейн. Она все поймет.
   - Несомненно, - мрачно пробормотал Нортон. Как он мог  влипнуть  в  эту
историю? Он чувствовал себя коммивояжером, готовым ухлестнуть  за  дочерью
фермера.
   - Удачи вам! - пожелал Гавейн.
   Нортон не был уверен, что должна означать  эта  удача  -  согласие  или
отказ. Он набрался решимости и коснулся кнопки звонка.



2. ПРОВЕРКА

   Спустя мгновение дверная панель стала полупрозрачной.
   - Да? - раздался мягкий женский голос.
   Нортону совершенно не  было  видно  лица  незнакомки;  конечно,  стекло
позволяло смотреть только в одном направлении.
   - Гм-м... меня прислал Гавейн.
   Вот идиотское положение!
   Дверь скользнула в сторону, и Нортон увидел женщину, стоявшую в дверном
проеме.  Волосы  ее,  как  и  глаза,  имели  медовый  оттенок.  Она   была
изумительно сложена, лицо  умное  и  привлекательное...  Самое  прелестное
создание из всех, кого ему доводилось встречать!
   Орлин изучающе смотрела на посетителя. Ее глаза лучились.
   - О, я боялась, что в один прекрасный день это случится,  -  промолвила
она.
   - Это была не моя идея, - ответил Нортон. - Я пойду.
   - Нет, - возразила она. - Вы не виноваты! Просто я не готова.
   - Поскольку я не подхожу, то не буду больше  вам  надоедать.  -  Нортон
чувствовал себя неловко, жалел, что пришел сюда, а кроме того,  он  привык
иметь дело с женщинами совершенно иного  сорта  и  понятия  не  имел,  как
следует вести себя с такими.
   - Нет, подождите, - быстро сказала  Орлин.  -  Я  имела  в  виду  не...
Садитесь, пожалуйста. Выпейте чаю.
   -  Спасибо,  это  не  обязательно.  Я  вторгся  без  приглашения.   Все
происходящее...
   Он отвернулся и замолчал.
   Гавейн находился прямо позади него -  раскинул  руки,  отрезая  путь  к
отступлению. Нортону не хотелось уходить сквозь призрак.
   Орлин поднялась и взяла его за руку. Прикосновение девушки было легким,
нежным и совершенно  уместным;  у  него  тут  же  возник  мысленный  образ
фарфоровой статуэтки, невообразимо изящной, прекрасной и холодной.
   - Пожалуйста, - повторила она.
   - Он задумал все это, - сказал Нортон, указывая на Гавейна.
   - Вам не следует так говорить, -  произнесла  Орлин.  Голос  ее  звучал
слегка раздраженно. - Не следует оправдываться.
   - Нет, следует! Он ваш муж! Я просто не могу... Даже если бы я  отвечал
вашим требованиям, все равно так не годится...
   - Мой муж мертв, - сказала она.
   - Я знаю. Именно поэтому... - Нортон пожал  плечами,  смущенный  своими
чувствами, желая снова очутиться в лесу. - Как вы можете  смотреть  ему  в
лицо?..
   - Я? - вспыхнула Орлин. Она относилась к тому типу  женщин,  которые  в
гневе столь же хороши, как и в счастливых обстоятельствах.  -  А  как  вы,
мужчины, можете рассказывать все друг другу и использовать смерть великого
воина, чтобы попытаться... попытаться!..
   - Но он меня попросил! - воскликнул Нортон. - Гавейн  сам  привел  меня
сюда! Спросите его! Он вам скажет!
   Орлин  посмотрела  Нортону  в  лицо,  потом  обиженно  отвернулась.  Он
чувствовал себя монстром,  который  только  что  оторвал  крылышки  дюжине
прекрасных бабочек.
   - Она не может видеть меня, - сказал Гавейн. - И не может слышать меня.
Я вам говорил. Она по-настоящему в меня не верит.
   Нортон был потрясен.
   -  То  есть  она  думает,  что  все   это   просто   махинация,   чтобы
воспользоваться?..
   - Я говорил вам, что вы  должны  представиться  сами,  -  напомнил  ему
призрак. - Она готова принять вас, не тяните, а то испортите все дело.
   Нортон снова повернулся к Орлин:
   - Вы действительно не можете ни видеть, ни слышать Гавейна?
   - Конечно, нет, - ответила девушка. Лицо ее по-прежнему было обиженным.
- Мне знаком только его портрет. - Она жестом  указала  на  заключенный  в
раму портрет Гавейна.
   Нортон повернулся, чтобы лучше разглядеть. Это  был  Гавейн,  одетый  в
доспехи, с нарисованным на щите драконом. Отважный борец с чудовищами.
   - Все это неправильно, - покачал  головой  Нортон.  -  Мне  кажется,  я
оскорбил вас, Орлин. Я не понял... ситуации. Я прошу прощения и ухожу.
   - О, вы не должны уходить! - протестующе воскликнула девушка. -  Мне  в
самом деле безразлично, что привело вас сюда. Вы  так  ярко  светитесь!  Я
никогда не ожидала увидеть...
   - Я свечусь?
   - Сила ее магии, - донесся голос Гавейна. - Предназначенный ей  человек
светится. Вы светитесь, все в порядке.
   - Трудно объяснить... - сказала Орлин. - Это не означает,  что  человек
мне нравится. Просто