-  не  личная
заслуга, а всего лишь наследственность. - И мы всегда будем играть  только
вместе.
   Но она несколько поторопилась с этим заявлением.
   Иона плыл теперь на север. Наступила зима, а вместе с ней пришли бури и
снегопады. Связь и транспорт работали с перебоями. За  несколько  дней  до
Рождества погода так испортилась, что музыканты  решили  прибыть  к  месту
очередного концерта заблаговременно. Иона  причалил  к  зданию,  и  ребята
выгрузили инструменты. Микрофонов и  усилителей  они  теперь  не  брали  -
лишнее подтверждение тому, как возросла сила  Орб.  Теперь  звук  и  магия
легко достигали задних рядов. Ударник, Луи-Мэй и органист остались в зале.
Орб и Иезавель решили сходить за покупками - как-никак Рождество. Гитарист
предпочел вернуться в Иону. Орб прекрасно понимала, почему он так делает -
вне Рыбы ему скоро снова потребуется наркотик.
   Втроем с гитаристом они поднялись наверх. Иона высадил Орб и Иезавель в
деловой части города и уплыл. Резкий ветер пронизывал до костей, заставляя
редких прохожих искать спасения в магазинах. Впрочем, Орб и  Иезавель  это
не слишком расстроило, ведь как раз в магазины они и  собирались  попасть.
Орб хотела купить маленькие подарки к Рождеству для всех членов группы,  а
Иезавель искала новые книги для своей библиотеки.
   За этим увлекательным занятием обе совсем забыли о времени. Когда они с
многочисленными свертками в руках вышли на улицу, уже почти стемнело.  Орб
мысленно позвала Иону и...
   И ничего не произошло. Обычно Иона приплывал по первому зову, однако на
этот раз он просто не появился. Орб и Иезавель с нетерпением ждали его  на
холодном ветру. Никого. Плащ Орб в холодную погоду сам становился  теплее,
а Иезавель вообще не чувствовала ни жары, ни холода, но ни  одна  прическа
на таком ветру долго не выдержит! В конце  концов  обе  дамы  укрылись  от
ветра в какой-то нише.
   Место оказалось занято.  В  нишу  уже  набились  посиневшие  от  холода
музыканты Армии Спасения. Понятно было, что в такую погоду  им  навряд  ли
удастся собрать много денег.
   Орб положила покупки на землю и полезла в карман за кошельком. Увы,  он
был пуст - девушка потратила все наличные. Орб взглянула на  Иезавель,  но
та лишь покачала головой:
   - Деньги демона им не годятся.
   - Ну, не знаю, - пробормотала Орб. - Разве доброе намерение не важнее?
   Иезавель пожала плечами и бросила золотую  монетку.  Но  не  успела  ее
монетка долететь до  чаши  с  пожертвованиями,  как  все  вспыхнуло  ярким
пламенем, и все собранные музыкантами бумажные деньги сгорели.
   - Проклятие! - воскликнула Иезавель Она сказали именно то, что хотела -
деньги действительно были прокляты. - Ты только посмотри, что я наделала!
   Орб с испугом глядела на музыкантов. Как же ей теперь  извиниться?  Она
понимала, что  Иезавель  никому  не  желала  зла,  зло  было  неотъемлемым
свойством ее натуры.
   - Я... я попробую помочь вам, - сказала Орб.  Она  взяла  у  одного  из
музыкантов книгу, открыла ее и запела:

   Вперед, Христово Воинство, Господь зовет нас в бой.
   Мы Крест Святой и Веру в сердцах несем с собой.

   Орб оставила арфу в Ионе, зная, что там она в полной безопасности. Но и
без инструмента магия затопила всю улицу. Иезавель отпрянула, а  музыканты
подхватили припев.  Магия  Орб  коснулась  их  голосов,  слилась  с  ними,
усиливая эффект.
   Спешившие по своим делам люди остановились послушать пение; кто-то даже
специально вышел из магазина. Когда  песня  кончилась,  вокруг  музыкантов
собралась  целая  толпа.  Деньги  дождем  посыпались  в  чашу  для   сбора
пожертвований. Их с лихвой хватило, чтобы возместить  нечаянно  нанесенный
суккубом ущерб.
   И  тут  Орб  увидела  Иону  и  бросилась   поднимать   с   земли   свои
многочисленные свертки.
   - Благослови вас Господь, Воинство! - крикнула она. - Идем, Иззи!
   Иона распахнул огромную пасть, и женщины вошли внутрь. Никто этого даже
не заметил. Толпа постепенно начала рассасываться, хотя монетки продолжали
со звоном сыпаться в чашу. Сбитые с толку музыканты заулыбались.
   Иона прилетел как раз вовремя. Не успели они войти, как солнце  село  и
Иезавель сменила обличье.
   - Я так боялась, что задержусь на улице до темноты!. Знаешь, Орб,  если
это у тебя не Ллано, то что-то очень похожее. То, что ты  сейчас  сделала,
ничем не отличается от Ллано.
   - Никогда так не думала, - удивилась Орб. - Но, наверное...
   - Эй, пора двигать отсюда! - прикрикнул гитарист и направился к выходу.
- Скоро начинать!
   - Я знаю! - отозвалась Орб и поспешила  в  свою  комнату  за  арфой.  -
Сначала мы совсем забыли о времени, а потом еще Иона опоздал. Кстати, куда
это вы запропастились?
   - Никуда, - удивился гитарист. - Иона торчал  себе  на  одном  месте  и
ждал. До вас он доплыл в минуту. А вы что, звали его раньше?
   - Конечно! - огрызнулась Орб. Она уже держала в руках арфу. - За добрых
десять минут до того, как он приплыл!
   - Может, он просто не слышал?
   - Должен был слышать. Приплыл же в конце концов!
   Иона снова начал опускаться. Орб и гитарист стояли  у  самых  его  губ,
чтобы выпрыгнуть наружу, как только Рыба откроет рот.
   - Я приготовлю какао к вашему возвращению, - сказала Иезавель,  подходя
к ним почти вплотную. Мальчики уже успели экспериментально  выяснить,  что
ни один наркотик, включая алкоголь и  даже  кофеин,  не  действует  внутри
Рыбы. Поэтому они перешли  на  те  напитки,  которые  нравились  девушкам.
Здоровый образ жизни был законом для всех обитателей Ионы.
   Огромный рот открылся. Иона шевельнул языком, и все оказались на улице.
   - Эй! - воскликнула Иезавель.
   - Но я думала, ты собираешься остаться там! - удивилась Орб.
   - Это я так думала, - возразила Иезавель.
   - Он нас просто выплюнул! - сказал гитарист.
   Орб обернулась:
   - Иона, Иезавель не должна была...
   Она замолчала на полуслове. Ионы не было.
   - Где мы? - спросил гитарист.
   - Как где? У концертного зала, где же...
   Орб снова умолкла. Концертного зала тоже  не  было.  Они  стояли  перед
дверью городской больницы.
   - Иона спутал адрес! - воскликнул гитарист. - Никогда с ним  такого  не
случалось!
   - Спутал, говоришь? - откликнулась Иезавель. - А зачем же тогда он меня
выплюнул? С этими демонами нужен глаз да глаз.  Уж  я-то  знаю.  Нет,  ему
почему-то захотелось от нас избавиться.
   - Я не верю! - заволновалась Орб. - Ему надо было просто объяснить  нам
свое желание, и мы бы сами ушли!
   - Слушай, сейчас малость не до этого, - прервал ее гитарист.  -  У  нас
концерт начинается!
   - Но больница и концертный  зал  находятся  на  противоположных  концах
города! - воскликнула Орб. Она совсем расстроилась. - А концерт начинается
прямо сейчас. Мы не успеем!
   - А как насчет меня? - спросила Иезавель. - Вы  представляете,  что  со
мной будет через час?
   Орб схватилась за голову:
   - Ума не приложу, что делать!
   - Надо позвонить ребятам, поймать такси, - сказал  гитарист.  -  Сейчас
устрою.
   Но вокруг не было видно ни телефона, ни такси. Ветер завывал и  пытался
сбить их с ног.
   - Может, в больнице есть телефон? - предположила Орб.
   Они открыли дверь и вошли. Вход оказался боковым, и рядом с ним не было
ни телефона, ни дежурной. Пришлось идти  неизвестно  куда  по  бесконечным
пустым коридорам.
   Из-за угла  вылетел  врач  в  белом  халате,  чуть  не  столкнувшись  с
гитаристом.
   - А, вот вы где! - воскликнул врач. - Не  сказал  бы,  что  вы  слишком
рано! У нас все кончилось еще час  назад,  а  пополнение  доставят  только
завтра.
   - Произошло недоразумение, - вмешалась Орб. - Мы совсем не  отсюда,  мы
просто ищем телефон...
   -  Так  вы  не  привезли  лекарства?  -  спросил  врач.  Он  был   явно
разочарован. - Нам передали,  что  оно  есть  у  этого  нового  эстрадного
ансамбля. У наших пациентов сильные боли. Не знаю, как они переживут ночь.
Вот послушайте сами!
   Они прислушались. Из некоторых палат доносились стоны и даже крики.
   - Больным дали обычные медикаменты, - объяснил врач. -  А  они  слишком
слабые, и боль не проходит.
   Гитарист сглотнул:
   - Годится вам заколдованная АП?
   Врач обернулся к юноше. В глазах его снова вспыхнула надежда:
   - Вы и есть курьер!
   - Похоже на то.
   Гитарист вытащил из кармана пакетик. Доктор  взял  его  и  прикинул  на
ладони вес.
   - Сильная?
   - Сильнее не бывает.
   - Замечательно! С этим мы сможем пережить ночь. Сколько?
   Гитарист опять судорожно сглотнул:
   - Бесплатно. Это так, знаете...
   Врач кивнул:
   -  Мы  высоко  ценим  ваш  дар.   Полтора   десятка   пациентов   будут
благословлять вас, сэр!
   И он умчался.
   - Ты отдал ему всю свою "адскую пыль"? - Орб была потрясена.
   - Ну, знаешь, это очень хорошее болеутоляющее. Действует даже  на  тех,
кого ничто больше уже не берет.
   - А ты как?
   - Либо они, либо я. А чего я стою?
   - Не больше, чем я, - мрачно отозвалась Иезавель.  -  Черт,  как  же  я
ненавижу все то, что сейчас собираюсь делать!
   Орб готова была рвать на себе волосы:
   - Ну почему Иона так с нами поступил? Мы потеряем все, все, что  у  нас
было!
   Иезавель внимательно посмотрела на девушку:
   - Слушай... Когда ты поешь, твоя магия... Может, если Иона  мог,  то  и
ты...
   - Ну! - согласился гитарист, схватившись за эту мысль как утопающий  за
соломинку. - Только из-за тебя мы кажемся большим, чем мы  есть.  Попробуй
спеть сейчас...
   Внезапно Орб  вспомнила  свою  прогулку  по  Ллано-Эстакадо.  Вспомнила
пришедшее к ней там ощущение цельности и силы. Неужели это возможно?
   - Дайте мне руки, - сказала она.
   Гитарист и суккуб протянули  руки.  Орб  сжала  их  ладони  и  прямо  в
больничном коридоре запела первое, что пришло ей  в  голову.  Слова  песни
были, возможно, нескладными, зато в них таился смысл:  "Ты  должен  пройти
через покинутую долину, но сделать это можешь только ты сам..."
   Магия текла через протянутые руки с трудом, как будто ей что-то мешало.
Орб сосредоточилась, вызывая в памяти образ равнины, думая  о  ней  как  о
Долине Судьбы для тех, кто не в состоянии сам справиться с собой.  Шаг  за
шагом она шла через эту долину, но не для себя, а для тех, кто  просто  не
смог бы пройти ее самостоятельно.
   "О нет, никто не пройдет ее вместо тебя..."
   Да, верно, но ведь можно пройти ее вместе, чем Орб сейчас и занималась.
Они шли сами, но магия  песни  поддерживала  их,  вливаясь  в  тело  через
вытянутые руки. Конечно, звучал не Ллано, однако эта магия,  как  и  магия
Ионы, помогала обрести устойчивость. Орб стала  проводником,  по  которому
лилась сила - малая  часть  той  великой  силы,  которая  сможет  навсегда
избавить ее друзей от  проклятия.  Это  был  путь  через  пустыню,  пройти
который надо самому, но совсем не обязательно делать это в одиночку!  И  в
пути их поддерживала сила дружбы.
   Орб поняла, что песня окончена, и разжала руки.
   - Действует!  -  сказал  гитарист.  -  Вроде  сейчас  полегче  стало  -
справлюсь!
   - Да, - согласилась Иезавель. - Эффект не такой сильный, как у Ионы, но
хватит и этого.
   Орб так до конца и не поняла, удалось ей что-то сделать или гитарист  и
суккуб сами убедили себя в том, что она  им  помогла.  Девушка  решила  не
спрашивать. В конце концов, что-то с ней явно происходило.
   Они пошли дальше и вскоре оказались у стола дежурной медсестры.
   - А! Вы, должно быть, артисты! В той палате  уже  совсем  озверели.  Мы
обещали им эту их музыку, но по такой погоде были уверены, что вы сюда  не
доберетесь. Прямо по коридору.
   - Эту их музыку? - переспросила Орб. - Какую музыку?
   - Они называют ее "ржавое железо", -  сообщила  сестра.  -  Это  что-то
ужасное! - Она замолчала и оглянулась в их сторону: - Нет,  ребята,  я  не
хотела вас обидеть. Но знаете, у каждого свой вкус!
   - Ты понимаешь? - спросила Орб у гитариста.
   - Немножко, - ответил он. - Но, слушай, это же полный бред!  Мы  как-то
попробовали, когда тебя еще не было. Думаю, от этого наша тогдашняя певица
и рехнулась. Ну, может, не только от этого. Ты с ума спятила, если  хочешь
это играть!
   - Ну вот мы и пришли,  -  сказала  сестра.  -  Психиатрическая  палата.
Заходите, ребята.
   - Какой-то смысл в этом есть, - задумчиво проговорила Иезавель.
   - Подождите! - возразила Орб. - Мы не можем этого сделать! Мы...
   - Вы должны, - заявила сестра. Ей явно было не по себе. - Они и  так-то
буйные, а если мы нарушим обещание... А обещать нам пришлось.
   - Но вы не поняли, -  сказала  Орб.  -  Только  у  меня  есть  с  собой
инструмент, а я понятия не имею о...
   - Нет, это вы не поняли! - ответила сестра. - Погода привела больных  в
такое состояние, что любой пустяк может привести к взрыву! А  персонала  у
нас по той же причине не хватает. Если пациенты  выйдут  из-под  контроля,
они перекалечат друг друга!
   Она отперла дверь и распахнула ее.
   Стоявший внутри шум по силе напоминал  разве  что  океанский  прибой  в
бурю. По палате носились больные. Кое-кто из них был совсем раздет. Кто-то
издавал  бессмысленные  вопли,  кто-то  колотил  ладонями  по   стульям...
Немногочисленные сиделки пытались позаботиться о всех и каждом, но они уже
сбились с ног и были в таком состоянии, что сами мало  чем  отличались  от
пациентов. Царил неописуемый бедлам.
   - Они пришли! - крикнула сестра. - Садитесь скорее!
   Эти слова оказали прямо-таки волшебное действие.
   - Ржавое железо! - раздался ликующий голос, и люди кинулись искать себе
стулья. Очевидно, здесь было все необходимое для досуга. Перед телевизором
стояли удобные стулья, на полках когда-то лежали  карты,  книги  и  разные
настольные  игры.  Сейчас  эти  карты  и  книги  валялись   на   полу,   а
ненастроенный телевизор передавал сплошные  помехи.  Безумцам  требовалось
представление с настоящими актерами.
   - Придется что-то изображать, - пробормотал гитарист. - Ты  же  знаешь,
петь я не могу, а без инструмента...
   - Я вообще не принимаю участия в вашей игре, - напомнила Иезавель. - Из
всего, чем занимаются смертные, я умею только готовить.
   - Но я же не смогу сыграть это... это "ржавое железо", - сказала Орб. -
В крайнем случае я могла бы помогать тому, кто за это возьмется. А сама  я
пою только то, что знаю.
   - Делайте уже что-нибудь! - крикнула одна из сиделок. - Может, им и это
сгодится!
   - Разыграем сценку, - предложил гитарист. - Как у Луи-Мэй с  Дэнни!  Мы
будем показывать, а ты петь и играть.
   - Ну начинайте же! - крикнул кто-то из пациентов  и  ударил  кулаком  в
стену. Остальные поддержали его одобрительным шумом.
   - Что угодно! - прошипела сестра.
   - Но я не актриса! - запротестовала Иезавель. -  Ночью  я  умею  делать
только одно, и будь я проклята, если займусь этим сейчас!
   - Давай-давай! - сказал гитарист, взяв ее под руку. - Ничего особенного
от тебя не требуется. Просто стой тут и смотри на меня, а я буду  смотреть
на тебя. Орб что-нибудь споет, а мы ей немного подыграем. С ее магией  это
вполне может сработать!
   - Начинайте! - закричал еще один пациент и начал стучать ногами об пол.
Вся палата последовала его примеру.
   - Заткнитесь вы, чудики! - завопил гитарист. - Как мы, по-вашему, будем
играть в таком шуме, да еще без аппаратуры? Будет тихо, тогда и начнем!
   Топот утих. В палате наступила тишина.
   - Ладно, Орб, - сказал гитарист. - Поехали.
   Орб установила арфу и положила пальцы на  струны.  Она  была  полностью
готова, если не считать одной маленькой неувязки - от волнения  все  слова
вылетели у нее из головы.
   - Не могу ничего придумать! - прошептала она в ужасе.
   - Возьми любую из наших песен, - прошептал в ответ гитарист.  -  Может,
проглотят!
   Но с памятью Орб что-то случилось. Не  удавалось  вспомнить  ни  одного
номера из их репертуара. Это было  как  болезнь  -  приступ  страха  перед
зрительным залом. И от этого  страха  вся  музыка  улетучилась  из  памяти
девушки. Слишком много всего произошло с ней сегодня вечером.  И  странный
поступок Ионы, одним  махом  разрушившего  их,  казалось  бы,  устоявшееся
благополучие, и песня, которую она пела, чтобы помочь друзьям...  Все  это
настолько измотало Орб, что у нее, похоже, просто не осталось магии.
   - Поверьте мне, если... - начала сестра. Она смотрела  на  пациентов  и
заметно нервничала. Больные уже снова собирались стучать ногами. Один  Бог
знает, что может произойти потом. Нельзя предсказать поступки безумцев.
   "Поверь мне, если..." Орб будто увидела эти слова, написанные на  листе
с нотами. Пальцы девушки забегали по струнам арфы, и она запела.

   Поверь мне, если дивные черты,
   Что взор мой услаждают ежечасно,
   Должны увянуть завтра, как цветы,
   Подобно легких фей дарам прекрасным.

   И тут Орб с ужасом поняла, что она поет. Это же ничего общего не  имеет
с тем, что хотят услышать несчастные  больные!  Однако  ничего  другого  в
голову не приходило, да и эти слова подсказала больничная сестра. Так  что
теперь оставалось только петь и надеяться на магию.
   Но пациенты не стали топать ногами. Они слушали! Возможно, их  поразила
сама неуместность песни. Гитарист смотрел на суккуба, как будто перед  ним
стояла прекрасная  и  невинная  юная  девушка,  а  она,  в  свою  очередь,
зачарованно глядела на молодого наркомана.
   Орб продолжала петь, забыв о себе и думая только о зрителях.  Удивление
сменилось каким-то другим чувством.  Теперь  все  взгляды  в  палате  были
прикованы к застывшим друг напротив друга силуэтам юноши и девушки. А  они
видели только друг друга - невозможно юные, неопытные, неуверенные в себе,
но отчаянно влюбленные.

   Нет! Вечна настоящая любовь
   И быть не может предана забвенью.
   Так к солнцу обращен подсолнух вновь,
   Когда земля уже покрыта тенью.

   Песня  кончилась,  но  никто  не  шевельнулся.   Все   зрители   сидели
неподвижно, как изваяния, и глядели на импровизированную сцену, где так же
неподвижно застыли гитарист  и  суккуб.  Нечто  подобное,  только  слабее,
проявилось при первом исполнении "Дэнни".
   И тут Иезавель повернулась, и Орб увидела ее глаза. В них стояли слезы.
   Внезапно Иезавель пошатнулась. Потрясенный гитарист метнулся  к  ней  и
успел подхватить до того, как она упала на пол.
   Прямо из стены показался  огромный  нос  Ионы.  Рот  Рыбы  распахнулся.
Гитарист взял Иезавель на руки и шагнул туда. Орб вскочила, схватила  арфу
и кинулась за ними. Зрители даже не шевельнулись.
   Иона захлопнул пасть и поплыл прямо через  помещения  больницы,  сквозь
людей и стены, как будто это были всего лишь иллюзии. Вскоре они  достигли
крыши и поднялись в небо. Куда теперь?
   Гитарист отнес Иезавель в ее комнату и осторожно уложил на кровать.
   - С ней все в порядке? - взволнованно спросил он.
   Орб опустилась на колени и, как могла, осмотрела Иезавель.
   - Думаю, да. По-моему, это обморок. Но я не могу понять почему.
   - Взгляни на ее лицо. Она плачет...
   - Не знала, что демоны способны плакать, - ответила Орб.
   - Она просто смотрела на меня, а ты пела. И вдруг эти слезы... -  Юноша
покачал головой. - Боже, как она прекрасна! Наверное, я люблю ее.
   - Но она же суккуб! - воскликнула Орб. - Ей сто лет!
   - А я ее поцелую.
   Орб была поражена. Гитарист встал  на  колени  рядом  с  бесчувственной
женщиной и поцеловал ее в губы.  Иезавель  вздрогнула  и  протянула  руки,
чтобы обнять молодого человека, но тут же уронила их снова.
   - Нет! - сказала она. - Я не имею права!
   - Не имеешь права? - переспросил гитарист.
   - Играть подобную роль. Я не... Я никогда... Ох!
   Иезавель отвернулась, и слезы снова брызнули из ее глаз.
   Гитарист растерянно обратился к Орб:
   - О чем она?
   Орб уже поняла:
   - Эта песня... ну, увлекла ее. Но ведь она демон и целый век жила,  как
подсказывало ей проклятие. Она считает, что не  имеет  права  притворяться
тем, чем ты ее считаешь.
   - Я знаю, кто она! - возразил гитарист. - А посмотри, к